Телеграмма посла Франции в СССР Ж. Эрбета в МИД Франции о публикации в советской прессе обвинительного заключения по «делу “Промпартии”» и его содержании. 11 ноября 1930 г.

11 ноября 1930 г.

Входящая телеграмма
Шифровальный отдел
№616-620

Москва, 11 ноября 1930,14.40.
Получено: 11 ноября, 14.15.

Сегодня газеты опубликовали обвинительное заключение против восьми советских профессоров и инженеров. Их обвиняют в том, что они совместно с иностранными правительствами и агентами занимались вредительством и шпионажем с целью организовать военную интервенцию нескольких стран против СССР и сменить советский режим буржуазно-демократической республикой.

Главный обвиняемый — Рамзин, директор Теплотехнического института.

Основная иностранная держава, против которой направлено обвинительное заключение, — Франция.

Основываясь на признаниях, которые обвиняемые якобы сделали в последние дни, обвинительное заключение утверждает, что существовало две контрреволюционные организации, одна в Париже, другая в Москве. Парижская организация называлась «Торгово-промышленный комитет», или «Торгпром», и включала в себя Денисова, Нобеля, Гукасова, Манташева, Рябушинского, Третьякова и т. д. Московская организация «Промышленная партия» включала в свой состав, в частности, Рамзина, Калинникова, Ларичева и т. д. Она якобы состояла в контакте с парижской, а также с французским генеральным штабом. Связь осуществлялась во время поездок некоторых членов московской организации в Париж и с помощью двух французских агентов, проживающих в Москве. Их обозначают буквами К. и Р. Кроме того, московская организация якобы была связана с Англией.

Что касается подготовки иностранной интервенции, суть этих обвинений резюмирует следующий подзаголовок: «Личные переговоры Пуанкаре и Бриана с Торгпромом». Согласно обвинительному заключению, начиная с 1928 года, парижская революционная организация обращалась к Пуанкаре, в то время председателю Совета и к Бриану, министру иностранных дел. Пуанкаре якобы принял Рябушинского, Третьякова и Лианозова и обсуждал с ними интервенцию, в которой должны были принять участие «силы Польши, Румынии, Эстонии и Латвии с небольшим участием французских войск и флота под руководством французского штаба и офицеров». Обвиняемый Чарновский якобы заявил, что надежды на интервенцию, которые питали промышленники Рябушинский и Коно(й)ов основывались на личных разговорах, которые они вели с представителем французского правительства Брианом и с французским генеральным штабом. Обвиняемый Ситнин якобы утверждал, что «Пуанкаре обещал полную поддержку интервенции и считает, что к 1930-1931 году можно надеяться на полный успех интервенции». Судя по высказываниям некоего Карпова, Пуанкаре даже заявил, что «практическая работа по подготовке интервенции поручена французскому генштабу».

В этом генеральном штабе якобы была создана специальная комиссия под руководством генерала Жанена, чтобы готовить интервенцию против СССР. Среди французских офицеров, которые, будто бы, постоянно поддерживали контакт с русскими контрреволюционерами, обвинительное заключение называет также полковников Жуанвиля и Ришара. Наконец, обвиняемый Калинников заявил, что Рябушинский, член парижской контрреволюционной организации, «поддерживал связь с французским правительством с помощью Лушера».

Военная интервенция, в которой генерал Лукомский должен был играть важную роль, была сначала намечена на 1930-й год, но потом была перенесена на 1931-й, в частности из-за напряженности франко-итальянских отношений и нетвердой позиции Германии по этому вопросу. План интервенции 1928 года состоял из следующих пунктов: происшествие на советско-румынской границе, объявление Польшей войны СССР, выступление бывшей армии Врангеля через румынскую территорию, высадка казаков Краснова на берег Черного моря, операции английского флота в Черном море и Финском заливе. Главное наступление должно было быть в направлении Москвы. Другое наступление было предусмотрено на Ленинград, в то время как южная армия действовала бы на правом берегу Днепра.

Согласно заявлениям обвиняемого Ларичева, ведущая роль в организации интервенции принадлежала Франции, которая подготавливала свою программу интервенции при активном участии английского правительства. Последнее действовало в интересах группы Детердинга (речь шла, в частности о том, чтобы завладеть Баку и Грозным).

Обвиняемый Рамзин якобы показал со слов эмигранта Денисова, что «основные переговоры по организации интервенции велись во Франции с Брианом и в Англии с Уинстоном Черчилем», правда, содержали несколько спорных моментов: «Так, у Польши, естественно, есть претензии на часть Украины, расположенной по правому берегу Днепра».

Перенос военных действий на более позднее время не значил отказ от самого плана интервенции. Согласно обвиняемому Ларичеву, этот план должен был быть реализован в 1931 году. Был намечен и новый повод к войне. Польша должна была завладеть Литвой и таким образом спровоцировать международный конфликт, в который был бы втянут СССР. Из него последовала бы «вооруженная борьба СССР против Польши и Румынии».

Члены московской контрреволюционной организации обвиняются в том, что они участвовали в подготовке этой военной интервенции, занимаясь экономическим саботажем в СССР и снабжая сведениями французский генштаб посредством двух вышеупомянутых агентов. Эти агенты якобы «находились среди должностных лиц французской службы в СССР».

Один из этих агентов (обозначаемый в обвинительном заключении буквой А. или Р.) якобы пытался получить сведения о воздушных силах СССР весной и в конце 1929 года: в феврале или марте 1930 года он, будто бы, заявил, что собирается временно уехать из Москвы заграницу. Другой агент (обозначаемый буквой К) якобы находился в личных отношениях с Рамзиным, Оч[к]иным и др. Прошлой зимой Оч[к]ин, будто бы, дважды передавал ему письма от Рамзина. Заключение прокурора резюмирует вышеприведенные обвинения следующим образом:

«Они (т. е. обвиняемые) вошли через Торгпром в преступные сношения с подготовлявшими военное нападение на СССР правящими кругами Франции в лице бывшего главы французского правительства Пуанкаре и министра иностранных дел Бриана и разрабатывавшими по указанию последних план военного нападения на СССР офицерами генерального штаба Франции Жаненом и Ришаром». «Установив по договоренности с генеральным штабом Франции личную связь со специально условленными для этого должностными лицами французской службы гг. К. и Р., они (то есть обвиняемые) получали и исполняли задания генерального штаба Франции по шпионажу».

Таковы основные черты опубликованного сегодня официального документа, который занимает не менее трех с половиной страниц в Известиях.

Жан Эрбет

Архив Министерства иностранных дел Франции. Ф. Политическая и коммерческая переписка (1914-1940), серия Z, Европа, СССР (19301940), 117СРСОМ. Д. 1269. Л. 4-12. Машинописный текст телеграммы, полученный из шифровального отдела, подпись машинописью. Штамп Департамента политических и торговых дел с вписанным от руки номером о сдаче в архив «z 619-20 s/d5».