Заявление в Коллегию ОГПУ Н. А. Доллежаля после окончания следствия по «делу боевой группы». 23 января 1931 г.

23 января 1931 г.

В Коллегию ОГПУ
от Доллежаль Николая Антоновича

В моих показаниях я подробно изложил содержание моей вины перед Советской властью и причины, ее вызвавшие. Настоящим прошу Коллегию ОГПУ при определении мне меры наказания учесть следующее.

Я родился в октябре 1899 года в семье инженера-служащего. Окончив в 1917 году реальное училище в гор. Подольске, я осенью того же года поступил в Московское Высшее Техническое Училище, механический факультет какового и окончил в марте 1923 года. Еще будучи студентом, я работал в различных предприятиях и учреждениях, а именно, в 1918 году на Московско-Курской ж. д. пом. машиниста, а в 1919-1921 [гг.] на сооружении в то время ударного паровозо-ремонтного завода в Подольске в качестве конструктора. Моя деятельность по окончании Московского Высшего Технического Училища протекала в трех направлениях.

1. Практическая деятельность. Годы 1923 и 1924 я работал в Теплотехническом отделе «Москвугля» (правление Подмосковного каменноугольного бассейна). Эти годы не знаменовались еще топливным кризисом, наоборот, рынок именно завоевывался дорогим высококачественным топливом, а потому проводить задачу внедрения в промышленность низкосортного подмосковного угля являлось особенно трудным. И лишь сознание бесспорной необходимости базировать местную промышленность на местном топливе заставляла изыскивать способы рационального сжигания подмосковных углей, популяризируя их в журнальных статьях и докладах.

Свертывание Бассейна и ликвидация Отдела заставила меня в мае 1924 года перенести свою практическую деятельность в тогда организовавшееся Акционерное] Об-во «Тепло и Сила», имевшее целью обслуживать нужды тепло-силового хозяйства восстанавливающейся и реконструирующейся промышленности. С первых же дней работы в этом Обществе сопрягались с большими трудностями: не было достаточного опыта, не было достаточно квалифицированного технического персонала. А вместе с тем ответственность чувствовалась огромная, т. к. местный персонал фабрик и заводов подходил к работе Об-ва как к частной фирме и не хотел разделять известной доли ответственности. К тому же неурегулированность финансового положения (денежные затруднения, протесты векселей и т. д.) часто делали невозможным выполнение работ с необходимым эффектом. Это создавало условия, когда работа в Об-ве, а затем и тресте «Тепло и Сила» считалась для инженера, не хотевшего компрометировать своего технического имени, предосудительным. Поэтому был такой довольно длительный период времени, когда лучшие инженеры покидали «Тепло и Силу», а о самом Тресте даже хозяйственники-коммунисты говорили лишь с иронией. Однако я не находил возможным следовать примеру «крыс, покидающих тонущий корабль» и оставался на работе, исключительно считая, что в то время интересам своим должны были быть предпочтены интересы промышленности. А что последняя остро нуждалась в предприятии такого рода, как «Тепло и Сила», чувствовалось на каждом шагу. Действительность подтвердила это тем, чем сделался Трест «Тепло и Сила» к последнему году.

Занимая с 1927 года непрерывно должность Зав. Проектным Отделом я, в пределах поставленных передо мной задач, стремился проводить в жизнь те последние достижения техники, осуществление которых способствует лучшему топливоиспользованию. Настойчивость в проведении таких идей, как теплофикация и использование отработавшего тепла привела к тому, что если в настоящее время и имеется какая-то организация, занимающаяся практическим осуществлением этих вопросов, то таким окажется Московское отделение «Котлотурбина», бывш. «Тепло и Сила».

Другой задачей, которую я ставил себе в руководстве Проектным Отделом, было по возможности сведение до необходимого минимума предметов импортного оборудования, о чем свидетельствуют выполненные проекты. Более того, по собственной инициативе я старался доказать возможность, с весьма несложными средствами, организовать производство некоторых предметов оборудования у нас. Таков пример с воздушными эконометрами типа «Ротостар», успешно выполненных в количестве ок. 2000 шт. трестом «Тепло и Сила» на своем заводе. Базируясь на этом опыте вероятно в ближайшее время будет организовано производство внутри СССР. Будучи сам еще молодым инженером я старался в своей деятельности базироваться также на молодых инженерах, рассматривая совершенствование их как подготовку необходимых кадров.

2.  Педагогическая деятельность моя в основном протекала на электропромышленном факультете Института народного хозяйства, а именно с 1923 года в качестве преподавателя и с осени 1929 года в качестве профессора по кафедре «Теплотехника» с поручением курса «Тепловые силовые станции». В 1927 и 1928 году я дважды общими собраниями студентов, преподавателей и профессоров был избран на должность ученого секретаря факультета.

Всю свою педагогическую деятельность в Ин-те я посвятил стремлению развить факультет, повысив качество учебной жизни в нем и тем самым поднять квалификацию выпускаемых инженеров, особенно в направлении теплотехники. Исключительно с этими целями была предпринята организация и в 1927 году под моим непосредственным руководством сооружена Теплотехническая лаборатория. Все это совместно с деятельностью ряда других лиц привело к тому, что при организации весной 1930 года Московского Энергетического Института за основу был взят именно электротехнический факультет Института народного хозяйства, а никакого другого ВТУЗа Москвы. В этой сфере программных вопросов теплотехники, в которой влияние для меня было доступным, я проводил тенденции, соответствующие той политике в технике, каковая определялась нашей технической политикой. В частности, вопросы теплофикации трактовались в Институте еще до их практической постановки, в результате чего ряд нынешних наиболее активных поборников идеи плановой теплофикации являются инженерами, окончившими Институт народного хозяйства. Другим примером является промышленная, или т. н. фабрично-заводская энергетика. Как известно, учение о ней имеет в виду совместное рассмотрение энергетики технологического процесса с силовым. Значение практики удовлетворительного решения этих вопросов как уже для существующих предприятий, так и в особенности для вновь сооружаемых, в хозяйственной жизни страны огромно. Поэтому в прежние годы я старался эти вопросы также проводить в учебных занятиях, а с 1930 года, кроме того, принял должность заведующего вновь организуемой специальностью, посвященной этому вопросу.

3.  Общественно-техническая деятельность. Как практический и научный работник я сознавал, что проведение в жизнь тех или иных достижений или новостей техники может быть с должным успехом осуществлено лишь при условии, что с ними будет детально знакома та основная масса технических работников, каковой придется непосредственно с ними столкнуться на практике. Достигнуть это можно лишь популяризируя эти достижения и новости через литературу, доклады и проч. С этой целью мною было проделано следующее: а) в 1924 году мною была переведена и затем издана книга о пылевидном топливе, являющаяся первым более или менее полно объемлющим этот вопрос на русском языке трудом; по времени это совпадало с моей работой в «Москвугле» и должно было, по моему мнению, способствовать развитию применения подмосковного угля; б) в 1925-26 годах под моей редакцией были выпущены две книги на тему о высоком давлении пара, долженствующие, по возможности, полно ответить и ознакомить русских техников с благоприятным положением этого вопроса на Западе (за-границей), не дав, таким образом развиться уже намечавшемуся в то время духу консерватизма: в) в 1927 году под моей редакцией и так же как предыдущие, по моей инициативе была выпущена книга «Использование отработавшего тепла», дающая конкретные указания к осуществлению этого весьма важного в нашем топливном балансе фактора; г) осенью 1930 года ГИЗу мною сдана рукопись «Тепловые силовые станции», являющаяся в основном изложением моих лекций и трактующая этот вопрос в соответствии с постановлением СНК в июне 1930 года о путях практического осуществления теплофикации; д) перечисленные темы освещались мною в ряде статей в технических журналах, дабы по возможности держать мысль техников возбужденной в этом направлении: е) с 1927 года я в общественном порядке становлюсь одним из фактических руководителей журнала «Тепло и Сила», направляя его содержание на те же основные темы; ж) наконец, на происходившем в январе 1930 года в Москве Первом съезде по теплофикации, я был избран членом Президиума сектора по теплофикации Всесоюзного Энергетического Комитета. Одна из задач Сектора — популяризация и способствование практического осуществления теплофикации.

Тюремное заключение дало мне возможность подвести итоги практического жизненного пути за восемь лет инженерной деятельности. Есть на нем и немало, вероятно, ошибок, совершенных мною, но они невольны. явившиеся следствием или же моей неопытности, или недостаточности знаний в той или иной области. Но это, что отмечено мною выше, позволяет мне гордиться, ибо составляя основу моей практической деятельности, оно совпадает с осуществлением тех частичных задач, через которые Советская власть ведет человечество к социализму.

И с тем большим для себя позором я расцениваю ту легкость, с каковой нелепость установок «Промпартии» принял за истину, с каковой дефекты окружающих мелочей ошибочно и неосновательно счел признаками неосновательности основной цели — достижение социализма.

Прошу Советскую власть в лице Коллегии ОГПУ учесть мое искреннее раскаяние и дать мне возможность честным трудом загладить и искупить ошибку, едва не приведшую меня к преступлению. Впредь обещаю все свои силы и знания направлять исключительно на пользу Советскому Строительству.

23.1.1931 г.

Доллежаль

ЦА ФСБ РФ. Ф. Р-42280. Т. 3. Л. 346-348 об. Рукописный подлинник, автограф Н. А. Доллежаля. Подчеркивания в тексте сделаны синим карандашом, видимо, лицом, читавшим заявление.