Показания Л. К. Рамзина «о террористической деятельности Промпартии». Приложение к сопроводительному письму № П961 о рассылке материалов следствия. 20 октября 1930 г.
от 20 октября 1930 г.
СТРОГО СЕКРЕТНО
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
проф. Л. К. РАМЗИНА — 16 октября 1930 г.
Допросили: ПОМ. НАЧ. СОУ ОГПУ АГРАНОВ
ПОМ. НАЧ. 3 ОТДЕЛЕНИЯ] СО РАДЗИВИЛОВСКИЙ
Террористическая деятельность Промпартии.
В конце мая или начале июня с. г. в Госплане в кабинете КАЛИННИКОВА состоялось экстренное заседание ЦК Промпартии в составе: КАЛИННИКОВ, РАМЗИИ, ОСАДЧИЙ, ЧАРНОВСКИЙ и ШЕИН. В связи с предстоящим XVI съездом ВКП(б), на котором должна была по предположениям ЦК Промпартии быть решена ожесточенная борьба между генеральной линией ВКП(б) и правой оппозицией, мною был поставлен вопрос об активном вмешательстве Промпартии в эту борьбу с целью обеспечения победы правых коммунистов. Из общего знакомства с положением и соотношением сил внутри ВКП(б) на основании разговоров членов ЦК Промпартии с лидерами правой оппозиции ЦК Промпартии было ясно, что главной силой, препятствующей победе правых, являлся т. СТАЛИН, и что поэтому устранение т. СТАЛИНА путем террористического акта почти целиком обеспечит победу правой оппозиции. Изложив эти соображения, подтвержденные ОСАДЧИМ, КАЛИННИКОВЫМ и ШЕИНЫМ, на основании их близкого знакомства с руководящими партийными кругами ВКП(б), я далее указал, что после убийства т. СТАЛИНА и несомненной тогда победы правой оппозиции даже в случае обнаружения активного участия Промпартии в выполнении этого теракта, положение инженерства резко изменится к лучшему, ибо многие сотни инженеров, томящихся в тюрьмах и ссылках[,] будут возвращены к жизни и к работе, а тысячи инженеров, ежедневно дрожащих за свою судьбу, в ожидании арестов и репрессий вздохнут свободно. К этому ОСАДЧИЙ и ШЕИН добавили, что они считают такую оценку правильной, ибо правые будут считать себя, хотя бы косвенно, моральными соучастниками террористического акта. КАЛИННИКОВ и ЧАРНОВСКИЙ, однако, считали, что пока окончательно закрепится победа правых[,] пройдет известное время, а в этот период ОГПУ успеет провести массовый красный террор, а поэтому необходимо одновременно разрушить головку ОГПУ, устранив путем теракта т. МЕНЖИНСКОГО и т. ЯГОДУ. К этому присоединились я и другие участники совещания, добавив, что т. МЕНЖИНСКИЙ и т. ЯГОДА, являясь одними из наиболее сильных защитников т. СТАЛИНА и генеральной линии ВКП(б), опираясь на мощный аппарат ОГПУ, как на реальную силу, не подчинятся правым, продолжат борьбу против них и вырвут у них из рук победу. Вместе с этим высказывались соображения, что и Красная армия, как реальная физическая сила может быть направлена против правых коммунистов, кроме того крупной силой в рядах центра ВКП(б) остается т. КУЙБЫШЕВ. Поэтому желательно произвести и теракты против т. ВОРОШИЛОВА и т. КУЙБЫШЕВА, если хватит сил у боевой организации Промпартии.
При голосовании в конце заседания все единогласно приняли следующее решение[:]
1. Поручить боевой организации Промпартии в лице ее начальника инж. С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКОГО произвести по возможности одновременно теракты против т. СТАЛИНА, т. МЕНЖИНСКОГО и т. ЯГОДЫ, приурочив их к началу XVI съезда ВКП(б).
2. Если боевая организация Промпартии будет обладать достаточными силами, то в то же время совершить теракты против т. ВОРОШИЛОВА и т. КУЙБЫШЕВА.
3. Поручить РАМЗИНУ связаться с боевой организацией Промпартии, передать ей решение ЦК Промпартии для исполнения.
Несмотря на всю тяжесть своего чудовищного преступления и мою неизгладимую вину, разоружаясь до конца, я считаю своим долгом заявить, что, будучи активным врагом советской власти, я был инициатором и идейным руководителем этого преступления, почему вся тяжесть ответственности за него должна пасть на меня.
Во исполнение указанного решения ЦК Промпартии я собрал у себя в служебном кабинете Теплотехнического Института в начале июня С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКОГО, как начальника Б[оевой] Организации], а также Е. Ф. ЕВРЕИНОВА и Н. А. ДАВИДОВА, как руководителей двух московских групп боевой организации. Сообщил им о решении ЦК Промпартии, которое все беспрекословно приняли, я поставил на обсуждение вопрос о возможностях Б[оевой] Организации] в смысле количества терактов, которые она в состоянии выполнить, и о способах их выполнения. На этом совещании было установлено, что выполнение наиболее важного теракта против т. СТАЛИНА поручается основной группе ЕВРЕИНОВА в лице С. М. СМИРНОВА, О. И. ДЫДЗИНСКОГО, ПРАСОЛОВА и др. Выполнение теракта против т. ЯГОДЫ и т. МЕНЖИНСКОГО — группе Н. А. ДАВИДОВА, при этом теракт против т. ЯГОДЫ возлагался на подгруппу КОЗЛИНСКОГО под руководством последнего (Козлинский, Мороз, Липпе и др.), а против т. МЕНЖИНСКОГО — подгруппе Машинной Лаборатории — Н. А. ДАВИДОВ, РУБИНШТЕЙН, ЩЕГЛЯЕВ и др., под руководством Н. А. ДАВИДОВА. Численность каждой из трех групп намечена ок[оло] 4 человек, причем общее руководство должно было осуществляться С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИМ, который должен был окончательно установить с ЕВРЕИНОВЫМ и ДАВИДОВЫМ персональный состав отдельных групп и их подкрепление из актива Б[оевой] Организации].
Что касается возможности организации остальных двух терактов, против т. ВОРОШИЛОВА и т. КУЙБЫШЕВА, то все участники совещания выражали сомнение в их осуществимости за такой короткий срок.
Тем не менее, С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ указал, что можно попытаться сорганизовать еще две группы, поручив ЕВРЕИНОВУ использовать находящиеся под его руководством группы быв. Строительно-Монтажного Бюро (Ревокатов)[,] быв. Тепло и Сила (Доллежаль) и МОГЭСа (Ветчинкин), а Н. А. ДАВИДОВУ — группу МВТУ и А. А. НАДЕЖИНА. Окончательное решение по этому вопросу, после его выяснения[,] должен был принять С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ.
По вопросу об оружии было решено применить бомбы, вооружив членов боевых дружин револьверами для самозащиты и в качестве запасного оружия. Заготовку и получение оружия брал на себя С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ совместно с Е. Ф. ЕВРЕИНОВЫМ и Н. А. ДАВИДОВЫМ.
Для подготовки к терактам члены боевых групп должны были начать наблюдение за т. СТАЛИНЫМ, т. МЕНЖИНСКИМ и т. ЯГОДОЙ, а в случае организации еще дополнительных двух групп и за т. ВОРОШИЛОВЫМ и т. КУЙБЫШЕВЫМ.
Сигнал к боевым действиям, в виду моего отъезда заграницу, должен был дать С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ, через ЕВРЕИНОВА и ДАВИДОВА.
12-го июня я уехал заграницу в Берлин, оставив все руководство терактами на С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКОМ, помощниками коего и самостоятельными руководителями групп являлись Е. Ф. ЕВРЕИНОВ и Н. А. ДАВИДОВ.
Во время моего пребывания в Берлине у меня возникли большие сомнения в целесообразности начатого предприятия, ибо устранение даже пяти крупнейших представителей ВКП(б) не обеспечивало бы еще победы правых, при несомненном риске террора против Промпартии и инженеров вообще. После разговоров с А. А. ЦЕНКЕРОМ, ЯСИНСКИМ и другими в Берлине я пришел к убеждению, что такую решительную меру, как террористические акты, можно было бы рискнуть применить лишь в решающий момент борьбы — в момент самого контр-революционного переворота, т. е. вооруженного восстания или интервенции. Придя к такому решению я, незакончив своих дел в Берлине, срочно выехал в Москву, чтобы приостановить намеченные теракты. Я приехал в Москву 29-го июня, на второй день съезда ВКП(б) и связался с С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИМ и Е. Ф. ЕВРЕИНОВЫМ и предложил им собственной властью, но сославшись на решение ЦК, немедленно отменить теракты и приостановить их подготовку.
Из сообщения С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКОГО я узнал, что им были организованы три группы — против т. СТАЛИНА, т. ЯГОДЫ и т. МЕНЖИНСКОГО; пытались организовать еще две группы, но эта работа осталась еще не законченной; что на руках у членов тергрупп оружия не имеется, ибо они должны его иметь лишь в день выполнения теракта.
Относительно действий членов террористических групп я получил противоречивые сообщения. В то время как С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ и ЕВРЕИНОВ говорили мне, что шло лишь наблюдение без выдачи оружия на руки, КОЗЛИНСКИЙ сообщил мне, что оружие было у них на руках и теракты не были приведены в исполнение только благодаря случайным причинам.
Откуда, в каком количестве и какое оружие приготовил С. А. ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ или его помощники — я не знаю. Не имею также сведения о том, куда оружие было ими сдано или спрятано.
Позже я сообщил членам ЦК КАЛИННИКОВУ и ЧАРНОВСКОМУ об отмене террористических актов с просьбой передать об этом ОСАДЧЕМУ и ШЕИНУ.
Сущность моих разговоров в Берлине сводилась к следующему. Когда я сообщил раздельно А. А. ЦЕНКЕРУ и проф. В. И. ЯСИНСКОМУ (представитель Промпартии в Берлине) о подготовляющихся терактах с предупреждением хранить эти сведения в глубочайшей тайне, то оба совершенно самостоятельно, не зная мнения один другого[,] выдвинули мне почти одинаковые и весьма решительные возражения. По их мнению, решение относительно терактов принято членами ЦК в порыве отчаяния, под влиянием понятной им тяжести обстановки; это решение совершенно нецелесообразно, ибо неизбежно приведет даже в случае удачи к красному террору и к полному уничтожению инженерства и интеллигенции в СССР; что на такой шаг можно было бы рискнуть лишь в момент интервенции, к концу ее, когда теракты смогут склонить победу на сторону интервентов, а быстрое завершение последней — предотвратить опасность красного террора.
Переговорив по этому вопросу с ОСАДЧИМ, бывш[им] в то время в Берлине, я убедился, что под влиянием берлинской обстановки и сообщений и его взгляд совпадает с моим. Поэтому мы условились с ОСАДЧИМ, что я срочно выеду в Москву, а он проведет в Берлине необходимые переговоры по делам Промпартии с различными лицами.
Л. РАМЗИН.
ДОПРОСИЛИ — НАЧСОУ ОГПУ — АГРАНОВ
ПОМНАЧ. 3 ОТДЕЛЕНИЯ] СО ОГПУ — РАДЗИВИЛОВСКИЙ.
На Л. 72 вверху — штамп о рассылке документа (номер и дата отсутствуют).