Заявление бывшего служащего Ленинградского оперативного полка НКВД К.С. Гусева на имя председателя Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР И.А. Серова. 2 апреля 1956 г.

2 апреля 1956 г.

Тов. Серову

от Гусева Конст. Степановича, проживающего в Калининской области,
Конаковском районе, пос. Моховое, 35

Заявление

С ноября 1933 года по ноябрь 1935 г. я служил в 3-м Ленинградском оперативном полку НКВД в качестве рядового, а потом помкомвзвода. Эта часть несла охрану правительственных объектов гор. Ленинграда, в т.ч. и Смольного.

28-го декабря 1934 г. я в числе других сослуживцев полка был отправлен на охрану обвиняемых группы Николаева—Котолынова и нес охрану Николаева во время суда.

Для него была отведена отдельная комната рядом с залом заседаний. Кроме меня в комнате находились еще двое незнакомых мне служащих из НКВД; один из них лет 40, полный, кажется, по национальности украинец, другой — лет 28—30. Оба они все время вели разговоры с обвиняемым Николаевым, мне же разговаривать было запрещено. Я и мой товарищ по службе (фамилии не помню) менялись через 2 часа.

Николаева время от времени вызывали в зал заседания суда, и два раза он оттуда возвращался в слезах, один раз в полуистеричном состоянии, повторяя как бы про себя: «Что я сделал! Что я сделал! Теперь они меня подлецом назовут! Все пропало!» и т.п.

Он все время был почему-то уверен, что ему дадут 3—4 года ссылки в Сибирь (так он говорил) и он, как хороший культработник, быстро будет освобожден от наказания.

Присутствующие 2-е служащих все время поддерживали его в этом мнении, успокаивали его, внушали ему надежду на мягкое наказание, особенно старший по возрасту.

Через 10—15 минут почти регулярно в эту комнату заходил еще один неизвестный мне военнослужащий без знаков отличий; он справлялся о состоянии Николаева, инструктировал этих двоих (чаще шепотом или за дверью) и тоже поддерживал надежды Николаева.

В конце суда, когда был объявлен приговор, Николаев был введен со связанными назад руками и повторял как бы про себя: «Неужели так! Не может быть! Не может быть!». А потом замолчал. Комендант здания штаба ударил его в плечо и сказал ему: «Тебя, сукина сына, не расстрелять, а четвертовать надо! Ты знаешь ли, какого человека ты убил?!».

Однако Николаев не расплакался, как во время суда, а был спокоен, но уже ничего не говорил.

Перед уходом нам объявили, чтобы мы молчали о виденном и слышанном, иначе тоже получим 58-ю статью. Я и молчал все эти 21 год. Все мое впечатление и тогда и теперь состоит в том, что Николаев просто исполнитель чьей-то воли. И это было не только мое мнение.

Член КПСС, партбилет № 02846150 Гусев К.С.

Верно:                         [подпись]