Протокол допроса бывшего шофера УНКВД СССР по Ленинградской области В.М. Кузина. 19 апреля 1956 г.

19 апреля 1956 г.

КУЗИН Василий Михайлович, 1908 года рождения, уроженец дер. Орлия Севского района Орловской области, русский, с образованием 5 классов, работает трубочистом, проживает в гор. Ленинграде, 9 Красноармейская, дом 15, кв. 4.

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР свидетель предупрежден.

подпись — Кузин

ВОПРОС. Расскажите подробно, при каких обстоятельствах произошла авария управляемой Вами утром 2 декабря 1934 года в гор. Ленинграде грузовой автомашины и что Вам известно о причинах смерти комиссара Оперода Борисова, охранявшего С.М. Кирова?

ОТВЕТ. В тот день, когда произошло убийство С.М. Кирова, на грузовой автомашине работал мой сменщик Чаповский. На следующее утро я сменил Чаповского и принял от него автомашину. Осмотрев машину и залив ее маслом, я стал ждать распоряжений на выезд. Примерно в 9 часов утра мне было приказано срочно выехать в Смольный. К подъезду, где стояла автомашина, подошли Малий, Виноградов и Борисов. Малий сел в кабинку автомашины рядом со мной, а Виноградов и Борисов сели на скамеечке в кузове автомашины. Ехали мы по ул. Воинова в направлении Смольного быстро, со скоростью примерно 60 км в час. Когда я переехал трамвайную линию, сидевший рядом со мной в кабине автомашины Малий вырвал у меня руль, повернул его вправо и направил автомашину в стену рядом стоявшего здания. Когда машина стала поворачивать вправо, Малий быстро открыл правую дверцу автомашины и на ходу пытался спрыгнуть, но я быстро схватил левой рукой за руль и повернул его влево. Одновременно с этим затормозил автомашину, а правой рукой ухватил Малия за руку, чтобы он на ходу не спрыгнул с автомашины. В результате принятых мною мер машина была остановлена и даже не задела стены стоявшего рядом здания. Крыло на автомашине помято не было. Разбилось только стекло правой дверцы автомашины и спустил правый скат.

ВОПРОС. Из Ваших показаний следует, что Малий, пытаясь выпрыгнуть из автомашины, сам подвергал себя опасности, так как мог быть или придавлен к стене, или попасть под машину. Здесь что-то не так.

ОТВЕТ. Я показываю только правду. Это видно хотя бы из того, что Малий подтвердил эти обстоятельства и на очной ставке со мной.

ВОПРОС. Когда, в 1937 году?

ОТВЕТ. Да.

ВОПРОС. Что делали Малий, Виноградов и Борисов после того, как машина Вами была остановлена?

ОТВЕТ. Когда я съехал с тротуара, Малий быстро выскочил с кабины автомашины и остановился впереди, напротив радиатора, а Виноградов слез с кузова и почему-то быстро убежал. Тут же в присутствии Малия я поднялся в кузов автомашины и увидел лежащего там охранника Борисова. С правого виска у него текла кровь. Я закричал: «Убили, убили», — и стал слазить с автомашины. Когда я был уже на земле, ко мне подошел Малий и сказал: «Молчи, щенок», — а затем повернулся и ушел.

Так как в метрах 30 от автомашины стоял постовой милиционер, то я подошел к нему и попросил его вызвать автоинспектора. Постовой милиционер мою просьбу выполнил, но автоинспектора я так и не дождался, так как минут через 5 после всего случившегося подошла легковая автомашина с Гусевым и меня арестовали.

После этого ни машины, ни трупа Борисова я больше не видел.

ВОПРОС. Почему Вы в таком случае в 1934 году показывали, что авария автомашины произошла из-за неисправности рулевого управления?

ОТВЕТ. Я таких показаний тогда не давал.

ВОПРОС. Вам зачитываются Ваши показания от 2 декабря 1934 года:

«... на улице Воинова машина вдруг резко бросила вправо, руль сразу свернул в сторону, я на некоторое время потерял управление рулем, машина въехала на тротуар и задела за водосточную трубу дома... Авария произошла из-за того, что спустилась передняя правая покрышка...» (л.д. 25).

Как же было в действительности?

ОТВЕТ. Я еще раз заявляю, что и в 1934 году мною были даны такие же показания, как и на сегодняшнем допросе. Я и в 1934 году заявлял, что Малий, сидевший рядом со мной в кабине, резко повернул руль вправо, отчего машина едва не столкнулась со стеной стоявшего рядом здания.

ВОПРОС. Вы показываете неправду. 2 декабря 1934 года на вопрос членов экспертной комиссии: «как произошла авария автомашины»? Вы отвечали:

«...что машину сразу повернуло вправо, я стал поворачивать влево, но шло туго. Потерял управление, когда попытался удержать пытавшегося соскочить соседа...» (л.д. 23).

Почему Вы тогда экспертам не сказали о том, что Малий хватал у Вас руль?

ОТВЕТ. Я и сам не знаю.

ВОПРОС. На допросе у следователя Агас 2 декабря 1934 года Вы дали такие же показания, как и членам экспертной комиссии. Почему Вы теперь показываете иначе?

ОТВЕТ. Протокола допроса от 2 декабря 1934 года я сам не читал. Меня вызвали и сказали: подпиши, и я протокол подписал. В этом протоколе, например, указывается, что я лично видел, как охранник Борисов ударился головой о водосточную трубу. Как же я мог давать такие показания, когда я сидел в кабине и не видел, что делал Борисов в кузове автомашины?

ВОПРОС. На допросе от 16 июня 1937 года Вы заявляли, что в 1934 году давали ложные показания о причинах аварии автомашины по указанию Малия. Эти Ваши показания правдивы?

ОТВЕТ. Нет, они не соответствуют действительности, таких указаний от Малия я не получал.

ВОПРОС. Вы утверждаете, что когда машина остановилась, то Малий выскочил из кабины автомашины и стал впереди радиатора. Между тем на допросе 29 июня 1937 года Вы показали:

«...Я утверждаю, что Борисов убит Виноградовым и Малий. Это я могу подтвердить тем, что... сидевший рядом со мной Малий, как только остановилась машина, бросился в кузов автомашины, где были Борисов и Виноградов... Немедленно после аварии, когда я находился в кабинке машины, я слышал в кузове машины глухой удар, после чего сидевший там Виноградов выбросился из кузова автомашины и в кузове остался после этого только Малий...»

Вы тогда показывали правду?

ОТВЕТ. Я таких показаний не давал, так как Малий в кузов автомашины вообще не залазил и никакого глухого удара в кабине я не слышал.

ВОПРОС. Почему же тогда в протоколе допроса записано иначе?

ОТВЕТ. А дело было таким образом. Когда меня вызвали на допрос, то я рассказал все так, как было в действительности, а когда я стал читать протокол, то увидел, что там записано совершенно другое. Я тогда спросил у следователя: «Как же так получается, показываешь одно, а записывается другое?» На это мне ответили, что «Ничего, ты не беспокойся, подпиши», и я подписал.

ВОПРОС. Какое у Вас сложилось убеждение о смерти Борисова?

ОТВЕТ. В 1934 году я был твердо убежден, что Борисова убили. При этом мнении я остаюсь и сейчас, так как машина не имела соприкосновения со стеной стоявшего рядом здания, а, следовательно, это и не могло явиться причиной смерти Борисова. Оставшись возле машины один, я осмотрел место стоянки дома и водосточной трубы, о которые мог бы удариться Борисов. Но никаких следов на этих местах я не обнаружил.

ВОПРОС. Вы заявляете сейчас, что минут через 5 после происшедшей аварии Вас арестовали и Вы более ни машины, ни трупа Борисова не видели. Однако на допросах в 1937 году Вы показывали, что оставались возле машины даже тогда, когда Борисов был увезен на легковой автомашине Малием и Виноградовым? Какие из этих показаний являются правильными?

ОТВЕТ. Мои показания на сегодняшнем допросе являются правильными. Показания же 1937 г. по этому поводу не соответствуют действительности.

ВОПРОС. Во время очной ставки с арестованным Малий в 1937 г. Вы также утверждали, что когда машина остановилась, то Малий быстро выскочил с кабины и залез в кузов, где в это время находились Борисов и Виноградов. А эти показания Вы теперь подтверждаете?

ОТЕЕТ. Нет, не подтверждаю. Малий в кузове не был. Я считаю, что Борисова убил Виноградов.

ВОПРОС. На основании чего Вы приходите к такому выводу?

ОТВЕТ. Я так думаю.

ВОПРОС. Вы получали от Малий указание раздавить постового милиционера?

ОТВЕТ. Такого указания мне Малий не давал.

ВОПРОС. А почему Вы давали об этом показания в 1937 году?

ОТВЕТ. Не знаю.

ВОПРОС. Вы сидели с Малий и Виноградовым в одной камере в 1934 году?

ОТВЕТ. Нет, мы сидели в соседних камерах.

ВОПРОС. Откуда же Вам известно о передачах Малию и Виноградову?

ОТВЕТ. Мне по этому поводу ничего неизвестно. Лично я никаких передач Малию и Виноградову не видел.

ВОПРОС. К Вам применялись меры физического воздействия в период следствия?

ОТВЕТ. Нет, не применялись.

ВОПРОС. Виноградов и Малий имели оружие?

ОТВЕТ. Да, у них было личное оружие, но какое именно, я сейчас не помню.

ВОПРОС. Виноградов и Малий показали, что когда произошла авария автомашины, то Малий остановил проходившую легковую автомашину, положили в нее Борисова и увезли, а Вы оставались еще в это время возле машины. Это было так?

ОТВЕТ. Я еще раз заявляю, что меня арестовали минут через 5 после аварии автомашины. До моего ареста Борисова никто не увозил, так как Малия и Виноградова в это время около Борисова не было. Во время моего ареста Борисов оставался в машине один, и кто его потом увез, я не знаю.

ВОПРОС. Но эти Ваши показания противоречат показаниям постового милиционера Крутикова, который на допросе 2 декабря 1934 г. заявил:

«...пострадавшему на месте никакой помощи не было оказано. Военный остановил проходившую легковую автомашину, с моей помощью высадили пассажиров, и на этой машине с пострадавшим уехал военный и второй штатский. Шофер же остался на месте аварии, ожидая приезда инспектора движения...».

Вы подтверждаете эти показания?

ОТВЕТ. Эти показания я подтвердить не могу, так как они не соответствуют действительности.

ВОПРОС. В то время, когда Вы получили указание везти в Смольный Малия, Виноградова и Борисова, были ли в гараже легковые автомашины?

ОТВЕТ. Да, были, но только других отделов. Легковых машин из нашего отдела не было.

ВОПРОС. Чем объяснить, что Вы в 1937 году давали одни показания, а теперь даете другие?

ОТВЕТ. Протоколов допроса в 1937 году я сам не читал. Что давал мне следователь Якушев, то я и подписывал.

ВОПРОС. В каком состоянии находилась автомашина, когда Вы выехали в Смольный?

ОТВЕТ. Машина была исправной, но Чаповский меня предупредил, что две рессоры были сломаны и что в связи с этим он подтянул стремянку и центральный болт.

ВОПРОС. Вы утверждаете, что машина перед выходом в Смольный была исправной. Между тем в заключении автоинспекции и в заключении экспертной комиссии указывается, что «поворот вправо в автомашине облегчен против нормального, от чего при следовании на поворотах вправо машину, на пути в гараж дважды забрасывало на панель при нормальном повороте штурвала».

Чем объяснить противоречия между Вашими показаниями и заключениями экспертной комиссии и автоинспекции?

ОТВЕТ. У меня машину вправо не забрасывало, поэтому я и утверждаю, что машина была исправной. Что было с машиной после моего ареста, я не знаю и поэтому опровергнуть чем-либо заключения автоинспекции и экспертной комиссии я не могу.

ВОПРОС. Когда Вы находились в кузове автомашины возле мертвого Борисова, не было ли там каких-либо посторонних предметов?

ОТВЕТ. Никаких посторонних предметов в кузове автомашины не было. Это я помню хорошо.

ВОПРОС. Чем желаете дополнить свои показания?

ОТВЕТ. Никаких дополнений к своим показаниям у меня не имеется.

Протокол с моих слов записан правильно и мне прочитан.

КУЗИН

Допросили:

Председатель Комитета госбезопасности
при Совете Министров СССР
класса генерал армии Серов

Врио Генерального прокурора СССР
— государственный советник юстиции 1 класса
Баранов

Верно:                        [подпись]

Помета: «2 экз. у Кузнецова С.И.».