Официальное заявление посланника Латвии в СССР А. Бильманиса по поручению латвийского правительства Наркому иностранных дел СССР М.М. Литвинову о ситуации, сложившейся вокруг удаления латвийского консула из Ленинграда. 26 января 1935 г.

26 января 1935 г.

Москва

Господин Народный Комиссар,
По поручению Латвийского правительства имею честь заявить о нижеследующем:

29-го декабря прошлого года мне было сообщено для уведомления Латвийского правительства, что Верховный Суд СССР установил, что консулом, о котором идет речь в обвинительном акте, опубликованном в газете «Известия» от 27 декабря 1934 года, является Латвийский консул в Ленинграде г. Биссенекс и что именно ему инкриминируется все то, что сказано в упомянутом обвинительном акте относительно какого-то консула и что посему правительство СССР требует отъезда консула Биссенекса из пределов СССР не позже 24 часов 31-го декабря 1934 года.

Невзирая на такую, в отношениях между двумя дружественными странами, необычную форму удаления консула, равную чуть ли не высылке, ибо возможно было достигнуть отъезда консула Биссенека на основе принципа персона нон-грата, я распорядился о выезде консула Биссенека из пределов СССР в указанный срок, принимая к сведению инкриминацию, а равно и принимая к сведению данное обещание ничего не опубликовывать.

В просьбе Латвийского правительства предоставить обвинительные материалы по делу консула Биссенека было отказано, но я 3-го января сего года был ознакомлен с показаниями убийцы Николаева на предварительном следствии и стенограммой показаний того же Николаева на заседании Верховного суда, из которых вкратце явствует, что убийца члена Президиума ЦИК Кирова — Николаев, в целях установления связи с Латвийским консулом в Ленинграде Биссенеком, явился в консульство 20-го сентября 1934 года, выдавая себя за наследника умершего в Латвии родственника, в доказательство чего будто бы показал паспорт дедушки жены, выданный в 1917 году в городе Риге. Николаев утверждает, что при его первом разговоре с консулом Биссенеком присутствовал секретарь консульства и поэтому он, Николаев, ограничился только деловым разговором. При втором посещении консульства будто бы Николаеву удалось застать консула одного и, выдавая себя за «красного профессора» — оппозиционера, он вступил с ним в разговор на политические темы, причем предлагал достать материалы о положении в СССР, прося взамен этого помочь установить связь с заграницей и передать письмо Троцкому, однако о деньгах не говорил. Только при третьем своем посещении, которое будто бы произошло вскоре после этого, Николаев попросил денег для нужд своей оппозиционной группы и будто бы консул Биссенек велел бухгалтерше консульства выдать Николаеву 5000 рублей в советской валюте, за что Николаев будто бы выдал расписку в получении денег, заплаченных как будто бы за произведенный ремонт. Николаев заявляет, что, однако, ни при втором, ни при третьем посещении, ни вообще никаких обещанных материалов он консулу не вручал, также не вручил письма Троцкому и, равным образом, не посвятил консула Биссенека в террористические планы своей группы. Далее Николаев говорит, что после этого он больше в консульство не приходил, опасаясь быть разоблаченным.

Посещения Николаева, как он утверждает, имели место между 2030 сентября прошлого года. В просьбе Латвийского правительства предоставить фотографию Николаева для предъявления консулу Биссенеку и служащей консульства для опознания было отказано.

Не говоря уже о том, что показания Николаева являются по существу голословными — ибо сам Николаев подтверждает, что говорил с Биссенеком с глазу на глаз — они, кроме того, являются показаниями презренного, уже казненного убийцы, опорочивающего своими показаниями доброе имя долголетнего, безукоризненной репутации, заслуженного государственного деятеля Латвии, консула Биссенека и не могут считаться полноценным юридическим доказательством. Ложность и вымышленность показаний подтверждается еще тем, что — противно показанию Николаева — 20-го сентября пр. г. секретаря не только не было в консульстве, но он находился в отпуске в Латвии и вернулся только 26-го сентября, а заместителя секретаря не было. Равным образом установлено, что секретарь или, как Николаев говорит, бухгалтерша ни Николаеву, ни вообще кому-либо суммы в 5000 рублей не выплачивала, подобных распоряжений от консула не получала, почему и не могла существовать такая расписка, равно как и в кассовой книге консульства не числится подобного расхода.

Таким образом, отпадает и материальная база обвинения, не говоря уже о том, что консул Биссенек, которому Латвийское правительство не имеет основания не верить, категорически отрицает какие бы то ни было встречи с Николаевым.

Невзирая на обещание ничего не опубликовывать 4-го января сего года в газетах было помещено известие ТАСС о том, что виновный консул отозван своим правительством, что посланник этой страны ознакомился с обвинительными материалами и т.д. Эта заметка, опубликование которой не было согласовано, дала возможность догадаться, кто именно выехавший консул, ибо в Ленинграде их всего только десять, а выехал один Биссенек. Еще больше раскрывает скобки газета «Известия» от 5-го января с.г., которая из достоверных источников сообщает, что выехавший консул является консулом маленькой державы, и возводит новые обвинения, а именно, будто консул является уже соучастником террористического акта, обещал устраивать бегства и приезд новых террористов, и вообще, в плохо прикрытом виде дает понять, что эта маленькая держава готовила вооруженное вторжение в пределы СССР в качестве авангарда и по поручению какой-то большой державы, что является уже тяжелым обвинением по адресу Латвии, ибо нетрудно было догадаться, кто эта маленькая держава, консул которой выехал. Как известно, ТАСС передал содержание этой статьи за границу и она, кроме того, была распространена по радиофону.

Принимая во внимание, что в вышеизложенном установлена ложность показаний убийцы Николаева, и имея в виду нанесенный афронт формой удаления консула Биссенека из пределов СССР, а также ущерб доброй славе Латвии, Латвийское правительство считает справедливым и необходимым получить моральную сатисфакцию в виде реабилитации консула Биссенека.

Примите, Господин Народный Комиссар, уверение в совершеннейшем моем почтении.

(Др. — А. Бильманис) Посланник Латвии в СССР

Верно:                         Ю. Алимов

Справка: «Копия снята с документа, хранящегося в фонде № 05, опись № 15, папка 92, дело 60, лл. 20-23.».

Помета: «Вх. 795».