Протокол дополнительного допроса бывшего начальника оперода УГБ УНКВД СССР по Ленинградской области А.А. Губина по вопросам организации охраны С.М. Кирова. 13 января 1935 г.
13 января 1935 г.
ВОПРОС: Кем, когда и какие Вам давались указания по вопросу об охране тов. Кирова и как охрана была Вами организована?
ОТВЕТ: До моего назначения в июне 1933 г. начальником оперода вся охрана т. Кирова сводилась к дежурному по приемной тов. Кирова комиссару Борисову, к завербованному швейцару дома, в котором т. Киров проживал, и к сотруднику Буковскому, охранявшему тов. Кирова при его поездках за город. Никаких других элементов охраны не было. Мною сразу было установлено, что швейцар — пьяница, разложившийся человек. Я его уволил.
Через несколько дней после моего назначения начальником оперода мне приказом б. ОГПУ был объявлен строгий выговор за допущение небрежности в организации ответственного оперативного задания. Вызван этот приказ был тем, что в июле 1933 года т. Киров выехал на машине из Ленинграда в Москву в сопровождении одного лишь Буковского, причем никаких других мер охраны принято не было. Не послал я для сопровождения ни машины, ни разведки по приказанию т. Медведя. После получения строгого выговора и ознакомления с постановкой охраны мною был принят ряд мер к организации охраны. При квартире т. Кирова был поставлен в качестве швейцара сотрудник оперода, поставлены были два своих лифтера, на ночь, кроме этого в швейцарской ставился разведчик. С конца зимы 1933 г. или в начале весны 1934 г. к 9 и 9 1/2 часам утра стала подъезжать к квартире легковая машина с двумя сотрудниками оперода, задачей которых было сопровождать т. Кирова или в машине или пешком, в зависимости от того, как т. Киров отправлялся. У входа, вернее, у подъезда Смольного, был установлен пост из трех разведчиков, которые должны были как вообще наблюдать за подъездом, так и провожать т. Кирова при его приезде в Смольный до вестибюля и после него. В вестибюле т. Кирова должен был встречать и провожать до кабинета сотрудник оперода Борисов. Кроме того, в 3-м этаже Смольного был подвижной пост разведчиков (в форме) которые обязаны были не допускать скопления в коридоре публики, проверять необходимость пребывать на 3-м этаже, а при проходе тов. Кирова — встречать его.
Как пост у подъезда Смольного, так и коридорный пост и Борисов о выезде т. Кирова предупреждались по телефону. У квартиры тов. Кирова, кроме того, до 1 часа ночи стоял пост наружной разведки и милицейский пост. Для всех сотрудников перечисленных постов, а также и для Борисова письменных инструкций не было; мы ограничивались устным инструктажем. Все эти мероприятия по организации охраны были проведены мною с ведома т. Медведя, которому я непосредственно подчинялся по вопросам охраны. В отсутствие т. Медведя я подчинялся по вопросам охраны т. Запорожцу и иногда т. Фомину. Никаких специальных указаний по охране мне ни т. Медведь, ни т. Запорожец не давали. Регулярных докладов я им не делал, а заслушивали они меня по вопросам, которые я ставил от случая к случаю.
ВОПРОС: Инструктировались ли Вы по вопросу охраны т. Кирова оперодом б. ОПТУ, а затем ГУГБ НКВД?
ОТВЕТ: Да, инструктировался начальником оперода т. Паукером и помощником его т. Гулько. В сентябре 1933 г., в мае и ноябре 1934 г. я приезжал в Москву с личными докладами. Кроме того, разговаривали по телефону. Тт. Паукер и Гулько объясняли мне, как надо организовывать личную охрану тов. Кирова и охрану Смольного. В мае 1934 года Москвой был утвержден штат оперода по комендатуре Смольного.
ВОПРОС: Кто из Ваших сотрудников непосредственно занимался вопросами личной охраны т. Кирова и как было поставлено практически руководство охраной?
ОТВЕТ: Непосредственно руководил охраной начальник IV отделения оперода Котомин. Проверял охрану он, вместе с комиссаром Грюнвальдом. Грюнвальд должен был объезжать посты, проверять их и получать устные сведения о результатах работы. Письменные рапорта от постов не требовались. За 1934 г. помню 3 случая задержания подозрительных лиц на пути следования т. Кирова. Первый случай был зимой 1934 г., когда было задержано 3 хулигана у магазина, в который зашел что-то купить т. Киров, второй случай — летом 1934 г. задержан был комсомолец-рабочий, хотевший предложить т. Кирову проводить его в целях охраны. Были ли письменные рапорты — об этих случаях не помню. Третий случай — задержание Николаева. Об этом случае по моему указанию было сообщено в ежедневном рапорте оперода о происшествиях за сутки по Ленинграду, выборка из этого рапорта, включавшая сообщение и о задержании Николаева, была мною направлена тт. Медведю и Фомину. Посылал ли т. Запорожцу — не помню. От тт. Медведя и Фомина никаких замечаний по рапорту не последовало. От секретаря т. Медведя рапорт вернулся с пометкой секретаря «в оперод», а от т. Фомина — с его личной пометкой «Фомин» и дата. Непосредственно в оперативные отделы (СПО, 00, ЗКО и др.) я рапортов о случаях задержания подозрительных лиц не посылал; по установившемуся порядку это делал т. Медведь или его заместитель, никакого учета задержанных во время охраны т. Кирова не велось.
ВОПРОС: Сообщали ли Вам начальники оперативных отделов о наличии у них дел, разработок и отдельных показаний по террору с тем, чтобы Вы приняли меры к усилению охраны?
ОТВЕТ: Нет, не сообщали. Помню лишь один случай, когда из СПО сообщили о террористической группе в гараже Ленсовета, но и то уже после того, как эта группа была ликвидирована.
Прочитано. Записано правильно.
Губин
Допросили: Буланов
Бердичевский
Верно: Г. Климов
Справка: «Архивно-следственное дело № 213635 по обвинению Медведя Ф.Д. т. 1, л.д. 72-75».