Конспект доклада Н. И. Ежова «Об антисоветских троцкистских и правых организациях»

Н. И. Ежов. Конспект доклада «Об антисоветских троцкистских и правых организациях»

[Конец ноября — не позднее 4 декабря 1936 г.]

I

Для того, чтобы наиболее полно отобразить сегодняшнее состояние работы по разоблачению контрреволюционной деятельности троцкистско-зиновьевских мерзавцев, пытающихся подорвать основы советского строя, я хочу напомнить вам некоторые исторические факты из этой области.

Важнейшими из этих фактов являются следующие:

1.  Убийство С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. Всем было ясно, что убийство Кирова не является случайным, изолированным актом взбесившегося зиновьевца, а политическим актом^г враждебной советскому строю контрреволюционной организации. Этот акт знаменовал собою полосу проявления наиболее обострённых форм классовой борьбы, к которым могут прибегать в отчаянии обречённые на гибель остатки враждебных советскому государству, ликвидированных, но ещё недобитых окончательно, классов.

Увлечённые успехами нашего социалистического строительства, многие из нас не понимали всего величайшего смысла предупреждений тов. Сталина на январском пленуме ЦК ВКП(б) в 1933 г. Не понимали того, что рост мощи Советского Союза будет усиливать сопротивление остатков умирающих классов, отдельные представители которых будут переходить в отчаянии к наиболее острым формам борьбы.

Многие партийные работники, в том числе и руководящие, не сделали достаточных выводов из этого предупреждения. Убийство С. М. Кирова и было следствием недооценки сопротивления отживающих классов, когда благодушные ротозеи, в том числе и из работников ЧК, почили на лаврах побед советского строя.

2.  Процесс по делу об убийстве Сергея Мироновича Кирова показал, что убийство Кирова было организовано группой ленинградских зиновьевцев, именовавших себя ленинградским центром.

Как известно, непосредственная вина Зиновьева, Каменева и Троцкого в убийстве Кирова тогда была не установлена. Было лишь установлено, что они вдохновляли своих сторонников на переход к террористическим способам борьбы, разжигали их ненависть к руководящим товарищам нашей партии и правительства, и, если хотите, прямо подстрекали на убийство. Известно также, что Зиновьев, Каменев и другие руководители бывшей ленинградской оппозиции на суде не признали свою вину в организации убийства Кирова. Они вынуждены были признать лишь то, что несут моральную и политическую ответственность за это убийство.

Следствие не смогло доказать тогда и фактов прямого участия троцкистов в этом убийстве. Правда, в числе расстрелянных террористов ленинградского центра был троцкист Шатский. Его участие в убийстве Кирова совершенно ясно указывало на то, что троцкисты и зиновьевцы действовали заодно.

Однако до конца разоблачить и выяснить прямое участие троцкистов следствию не удалось.

3.  Дальнейшие события показали, что контрреволюционная деятельность троцкистско-зиновьевских последышей не ограничилась только теми фактами, которые были вскрыты процессом по делу об убийстве Кирова. Процесс троцкистско-зиновьевского контрреволюционного террористического блока в августе 1936 г. показал, что деятельность троцкистско-зиновьевского блока была гораздо более серьёзной и опасной.

На процессе было доказано, что в СССР существует разветвлённая и относительно широкая сеть троцкистско-зиновьевских групп, ставящих своей целью террор в отношении виднейших руководителей партии и правительства и, в первую очередь, в отношении т. Сталина.

Эти разветвлённые и разбросанные в различных краях троцкистско-зиновьевские группы руководились единым центром троцкистско-зиновьевского блока и вели подготовку террористических актов по прямому заданию центра и его руководителей Зиновьева, Каменева, Троцкого и др.

Тов. Киров был убит по решению центра троцкистско-зиновьевского блока и с согласия Зиновьева, Каменева и Троцкого.

В целях осуществления своих террористических планов зиновьевцы и троцкисты прямо блокировались с различного рода белогвардейскими элементами и пользовались услугами иностранных разведок.

Наконец, руководители троцкистско-зиновьевского центра через своих сторонников в различного рода хозяйственных и финансовых учреждениях воровали у государства средства для своей контрреволюционной деятельности.

Таковы основные и известные вам факты из контрреволюционной деятельности троцкистско-зиновьевского блока.

II.

Разрешите теперь перейти к характеристике контрреволюционной подрывной работы против советского государства троцкистско-зиновьевских последышей, выявленной за последние месяцы после августовского процесса 1936 года.

Материалы следствия и дальнейшее разоблачение деятельности троцкистов и зиновьевцев показывают, что и во время убийства С. М. Кирова, и во время второго процесса над руководителями троцкистско-зиновьевского блока, до конца ещё не была раскрыта вся картина исключительно мерзкой контрреволюционной работы троцкистов и зиновьевцев.

Если взять наиболее характерные черты августовского процесса 1936 года с точки зрения состава представленных на суде подсудимых и проходящих по делу, но не привлечённых к процессу арестованных, то прежде всего, следует отметить, что в подавляющем большинстве это всем известные, активные в прошлом троцкисты и зиновьевцы, которые не раз подвергались тем или иным репрессиям. Не менее половины из них ко времени процесса уже имели тот или иной срок тюремного наказания за контрреволюционные преступления против советского государства. Незначительной частью они были представлены новыми людьми, по преимуществу переброшенными в последние годы при помощи гестапо Троцким из-за границы.

Совершенно обратную картину мы имеем сейчас.

Вам известно, что уже на августовском процессе некоторые из руководителей троцкистско-зиновьевского блока говорили о существовании запасного центра и называли фамилии некоторых его членов. В процессе дальнейшего следствия было установлено не только наличие запасного центра, но и разоблачено много новых, скрытых сторонников троцкизма, которые ранее не были известны, как активные троцкисты, и о которых не говорилось на суде. Более того, сейчас стало ясно, что Зиновьев, Каменев и все остальные подсудимые, несмотря на свою, кажущуюся внешне, искренность и раскаяние, скрыли от следствия и суда самые тёмные, самые мрачные стороны контрреволюционной деятельности троцкистов.

Какова же фактическая сторона дела?

ЗАПАСНЫЙ ЦЕНТР И ЕГО ПЕРИФЕРИЙНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ

Запасный центр был создан по прямому указанию Троцкого, который назвал основных участников запасного центра. Само собой разумеется, что в формировании центра непосредственное участие принимал центр объединённого троцкистско-зиновьевского блока в лице Зиновьева, Каменева, Смирнова и др. Во всей своей деятельности запасный центр руководствовался директивами, получаемыми непосредственно от Троцкого из-за границы.

Состав членов запасного центра Зиновьев назвал ещё в августе месяце 1936 г. Как известно, на следствии он назвал фамилии Сокольникова, Серебрякова, Радека и Пятакова. Эти показания Зиновьева сейчас целиком подтверждаются материалами следствия. Например, Сокольников в своих показаниях о запасном центре говорит следующее:

«...Было решено сконструировать на случай провала объединённого центра руководящую группу в составе Радека, Пятакова, Серебрякова и меня — Сокольникова. ...

Мы имели репутацию людей, давно уже прекративших борьбу с партией. Это обстоятельство обеспечивало нам положение людей, находящихся вне подозрений, и поэтому являлось гарантией от возможного провала. Эти аргументы при сконструировании руководящей группы на случай провала сыграли решающую роль».

То же подтверждает и Пятаков, рассказывая на следствии о том, когда и по чьей инициативе был создан запасный центр. Пятаков говорит о начале действия запасного центра следующее:

«Летом 1935 года ко мне в Наркомтяжпром пришёл Сокольников Г. Осведомившись у меня, имел ли я разговор с Каменевым в 1932 г. о том, что мы — Пятаков, Сокольников, Серебряков Л., Радек К., являемся руководящим центром троцкистской организации, и, получив от меня подтверждение, Сокольников сказал “пора начинать действовать”.

Этот разговор с Сокольниковым, нужно сказать, был месяцев через 6-7 после убийства Кирова и, как известно, весь состав объединённого центра, о котором я показывал выше, уже был арестован.

Я дал согласие, и мы условились, что он — Сокольников — будет поддерживать связь с Радеком и со мною, а я с Серебряковым и им — Сокольниковым».

Таким образом, состав участников запасного центра включал в себя людей, в отношении которых можно было предполагать искренность отхода от троцкизма. Во всяком случае такие члены запасного троцкистского центра как Пятаков и Сокольников, которые были членами ЦК и всячески старались доказать свою преданность линии партии, не могли вызвать предположений о чудовищной глубине предательства и доведённого до тонкости иезуитства. Что касается Радека и Серебрякова, то они, как известно, также не вызывали прямых подозрений в том, что могут быть активно замешаны в контрреволюционной троцкистско-зиновьевской деятельности.

В этом заключалась особая опасность контрреволюционной деятельности запасного центра. Члены запасного центра пользовались гораздо большими легальными возможностями, нежели расстрелянные центровики троцкистско-зиновьевского блока.

Деятельность запасного центра была опасна ещё и потому, что он располагал относительно более широким составом своих сторонников, которые, маскируясь своей преданностью политике партии, проводили самую подлую, подрывную контрреволюционную работу, используя для этого своё положение в государственном аппарате.

Для характеристики опасности, которую представляла деятельность запасного троцкистского центра и его последователей, достаточно привести следующие примеры:

1.  На Украине арестовано свыше 400 чел[овек] троцкистов, так или иначе связанных между собой по своей контрреволюционной работе. Организация возглавлялась известными троцкистами-двурушниками Коцюбинским, Логиновым и Голубенко.

Эта руководящая группа украинских троцкистов сумела насадить свою агентуру в различных областях Украины, и, что важнее всего, непосредственно в партийном аппарате.

Так, например, в ЦК Украины арестованы многие работники партийного аппарата и, в том числе, бывш[ий] зав. культпропом ЦК КП(б)У Киллерог, пом. т. Постышева — Лейбман, недавний зав. культпропом Ашрафьян и др. Все они дали показания о своей принадлежности к контрреволюционной троцкистской организации и сообщили следствию конкретные факты своей контрреволюционной деятельности.

В Харькове разоблачена группа во главе с бывшим вторым секретарём Харьковского обкома Мусульбасом, который втянул в троцкистскую организацию ряд бывших партийных работников аппарата Харьковского обкома и некоторых райкомов.

В Донецком обкоме образовалась группа в составе зав. промышленным отделом Шаева, зав. культпропом Сергеева.

Само собой разумеется, что ещё большее количество своих сторонников троцкисты сумели насадить в ряде хозяйственных, советских и научных учреждений Украины.

2.  В Западной Сибири арестовано свыше 120 человек, связанных между собой активных участников троцкистской организации во главе с Мураловым, Дробнисом и Богуславским.

Следует сказать, что эта организация отличалась особой активностью: сделала несколько попыток организовать убийства и вела развёрнутую подрывную работу в промышленных предприятиях и на транспорте Западно-Сибирского края.

3.  В Азово-Черноморском крае арестовано около 200 чел[овек], связанных между собой членов троцкистской организации во главе с Белобородовым, Глебовым-Авиловым, Гордоном и др. Эта организация, также как и Западно-Сибирская, провела значительную подрывную работу в важнейших промышленных предприятиях края, в том числе, и на оборонных. Активно готовила подготовку террористического акта против т. Сталина, рассчитывая добиться этого во время очередного отпуска в Сочи.

4.  В Грузии арестовано около 300 человек, во главе с Буду Мдивани, М. Окуджава и Торошелидзе.

5.  Ленинградская троцкистско-зиновьевская организация, где арестовано связанных между собой около 400 чел[овек].

Наиболее характерной деятельностью в Ленинградской организации, помимо планов террора, является широкий разворот вредительств, главным образом на оборонных предприятиях. В числе участников троцкистской организации есть много директоров крупнейших предприятий Ленинграда, инженеров и проч., которые смогли осуществить ряд вредительских актов, подрывающих оборону страны.

Обращает на себя внимание, что в Ленинграде троцкистам удалось развернуть большую деятельность в научных учреждениях и, в частности, в Академии наук.

6.  Свердловская организация, во главе с Юлиным, Гороховым и др. Арестовано свыше 100 чел[овек] активнейших участников троцкистской организации, которые наряду с конкретными попытками осуществить убийство тов. Кагановича, Орджоникидзе и др., развернули большую вредительскую и диверсионную работу в особенности на транспорте.

Следует особо подчеркнуть, что работой троцкистов на транспорте руководила японская разведка через бывшего начальника Южно-Уральской ж[елезной] д[ороги] Князева и его" заместителя" Турока.

Кроме перечисленных краёв и областей мы имеем относительно большое количество арестованных троцкистов в Московской области, Саратовском и Горьковском краях.

Какова же практическая деятельность запасного центра и связанных с ним контрреволюционных троцкистских групп?

ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ЗАПАСНОГО ЦЕНТРА И СВЯЗАННЫХ С НИМ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ ГРУПП .

В вопросе террористической борьбы запасный центр, так же, как и центр, осуждённый по августовскому процессу блока, стоял на той же платформе, действуя по прямым указаниям Троцкого.

В центре внимания и здесь стоял вопрос практической подготовки террористических актов в отношении виднейших руководителей партии и правительства. Связанными с запасным центром активнейшими троцкистами в ряде городов были созданы террористические группы. Такие группы, например, были созданы в Новосибирске, Свердловске, Ленинграде, Москве, Ростове, Сочи, городах Украины и т. п.

Отличительной особенностью всех этих групп было то, что они не только обсуждали у себя вопросы террора, но и практически его готовили. Более того, большинство из них делали прямые попытки производства террористических актов, которые не удались только благодаря счастливому стечению обстоятельств или плохой подготовленности террористов.

Вот несколько показаний виднейших троцкистов, которые характеризуют общий размах террористической деятельности запасного центра.

Рассказывая на следствии о возобновлении своей связи с Троцким в 1931 г. во время поездки в Берлин по вопросу размещения заказов, Пятаков передаёт следующий разговор с сыном Троцкого Седовым.

«Весной 1931 года я был послан от Наркомтяжпрома председателем комиссии по размещению кредитов в Германию. В Берлине со мной по телефону связался Л. Седов — сын Троцкого, которого я лично хорошо знал.

По телефону мы с Седовым условились встретиться в кафе на улице Унтер-Ден-Линден на углу Фридрихштрассе.

Так вот, Седов, встретившись со мной в кафе, заявил мне, что он разыскал меня и связался со мной но поручению Л. Д. Троцкого. Последний велел сообщить мне, что связь с Советским Союзом им — Троцким, установлена, что в СССР действует подпольная организация и что Троцкий от меня — Пятакова, требует возобновления активной борьбы с ВКП(б). Седов при этом передал мне прямую директиву Троцкого о террористической борьбе против руководства ВКП(б) и советского правительства, и, в частности, об организации террористического акта над Сталиным.

В этой же беседе Л. Седов подчеркнул, что Л. Д. Троцкий твёрдо стоит на точке зрения применения террора к руководству ВКП(б) и советской власти, и что директива о терроре передана троцкистской организации, действующей в СССР.

Я, к несчастью, дал согласие на возобновление борьбы с применением террора против руководства ВКП(б) и советского правительства».

(Из показаний Пятакова от 26-27 октября 1936 г.)

Из этих показаний Пятакова совершенно очевидно, что Троцкий передал директиву о переходе к террору не только действующему центру троцкистско-зиновьевского блока, но и намеченному члену запасного центра Пятакову.

Пятаков независимо от деятельности виднейших членов центра троцкистско-зиновьевского блока Зиновьева, Каменева, Бакаева, Смирнова, Мрачковского и др. самостоятельно передаёт директиву о переходе к террористическим методам борьбы своим наиболее близким сторонникам — Голубенко, Логинову, Дробнису, Лившицу, Коцюбинскому, Юлину, Богуславскому и др.

Все эти лица, как сейчас выяснилось, уже давно начали вести практическую подготовку к организации террористических групп с тем, чтобы при удобном случае, по получении директивы Пятакова, приступить к террору в отношении виднейших руководителей партии и правительства.

Таким образом, вне зависимости от существования террористических групп, связанных с центром троцкистско-зиновьевского блока, как бы параллельно существовали запасные террористические группы, связанные с членами запасного центра.

Однако террористическая деятельность запасного центра троцкистов особенного оживления достигла после убийства тов. Кирова. Арест Зиновьева, Каменева, Смирнова и др. на некоторое время дезорганизовал деятельность троцкистов. После того как первая волна репрессии прошла, и у членов строго законспирированного запасного центра исчезло опасение, что их могут быстро разоблачить, они начинают активизировать свою террористическую деятельность.

В связи с этим, член запасного центра Пятаков, у которого были наиболее многочисленные связи, даёт прямую директиву формировать подготовку террористических актов.

В результате этого создаются активные террористические группы в Западной Сибири под руководством Дробниса, Муралова, Богуславского, в Азово-Черноморском крае под руководством Белобородова, Глебова-Авилова, Дуката, на Украине под руководством Коцюбинского, Голубенко, Логинова, на Урале под руководством Юлина и Горохова и т. п.

Одновременно Пятаков начинает осведомляться и у других членов запасного центра, как они развернули террористическую деятельность.

Так, например, Пятаков в тех же своих показаниях говорит о террористической группе, о которой его информировал Сокольников.

На следствии он показал:

«В этой беседе Сокольников проинформировал меня, что в Москве уже существует группа, кажется, назвал Закса-Гладнева и Тивеля (других фамилий он не называл), которая ведёт активную подготовку террористического акта над Сталиным. Сокольников также сообщил мне, что он установил связь с К. Радеком, который связан с троцкистской группой историков и имеет личную связь с Троцким. Эту связь по поручению Радека осуществляет, по словам Сокольникова, Бухарцев — корреспондент «Известий», находящийся в Берлине».

(Из показаний Пятакова от 26-27 октября 1936 г.)

О степени активности созданных Пятаковым террористических групп и о практической подготовке террористических актов свидетельствуют хотя бы следующие факты: В Западной Сибири было реально подготовлено покушение на тт. Молотова и Эйхе, на Урале неоднократно были попытки осуществить убийство тт. Орджоникидзе и Кагановича, в Азово-Черноморском крае были попытки осуществить убийство т. Сталина, в Ленинграде — т. Жданова.

Следующие показания активнейших участников террористических групп дают достаточную характеристику того, насколько серьёзной была террористическая деятельность запасного центра.

Так, например, арестованный в А[зово]-Ч[ерноморском] к[рае] террорист Дорофеев даёт следующие показания о подготовке убийства тов. Сталина.

«...в начале 1935 года, после убийства т. Кирова, Белобородов ругал Дуката, сказав, что он упустил возможность убийства Сталина в Сочи. Говорил мне, что людей достаточно, возможность налицо, а дело подвигается медленно.

Убийству Кирова Белобородов придавал большое значение, говоря, что сам факт успешного террористического акта увеличит количество сторонников террора и поднимет активность террористически настроенных элементов.

В 1935 г. подготовка убийства Сталина велась организацией очень активно. Летом в Сочи выезжал Дукат для того, чтобы выследить маршрут Сталина и вызвать в случае надобности из Ростова боевиков для совершения террористического акта.

Перед отъездом Дуката я встретился с ним в квартире Белобородова, где помимо нас с Дукатом, находилась также Яблонская. Дукат мне рассказал, что у него в Сочи имеется группа в 5-7 чел. из числа местных жителей, которые ведут наблюдение за Сталиным».

(Из показаний арестованного Дорофеева от 10.1Х-[19]36 г.)

О попытке произвести покушение на Орджоникидзе рассказывает арестованный Горохов:

«Когда я информировал Ольховского о произведённом нами, но неудавшемся покушении на Орджоникидзе во время пребывания его на Уралмашзаводе, Ольховский сообщил мне, что им в это же время в Нижнем Тагиле также было организовано покушение, в частности, рассказал о том, что когда Орджоникидзе приехал на Уралвагонстрой, то на его вагон, стоящий на одном из внутризаводских тупиков, было пущено несколько гружёных вагонов, с целью разбить тов. Орджоникидзе, и крушение якобы произошло, но не дало ожидаемого результата потому, что впереди вагона Орджоникидзе оказался маневровый паровоз, на который и пришлась вся тяжесть удара налетевших вагонов, а вагон Орджоникидзе оказался целым.

По мнению Ольховского этот план организации покушения на Орджоникидзе был строго продуман и весьма удачен, так что, если бы вагон Орджоникидзе удалось разбить, то следы участия организации в этом покушении можно было бы легко замести, сославшись на служебный характер крушения».

(Из показаний арестованного Горохова)

Для совершения террористических актов террористы изыскивали любые возможности, не гнушаясь никакими средствами. Кроме попыток стрелять из револьвера, бросать бомбы, устраивать крушения поездов и т. п. изыскивались способы совершения террористических актов путём отравления.

Так, например, в Москве вскрыта чрезвычайно опасная и активная троцкистская террористическая группа работающих в системе Нарпита работников, которые пытались использовать случай приглашения для устройства правительственных банкетов с тем, чтобы отравить присутствующих на нём руководителей партии и правительства.

Следует сказать, что такая возможность была совершенно реальна, так как обслуживающий персонал Нарпита часто приглашают для устройства всякого рода банкетов.

Вот, например, что говорит арестованная Ивановская о попытке произвести покушение путём отравления:

«На этом свидании он сообщил мне, что люди у них подготовлены. Яд они (Столповский и Курочкин) могут в любой момент достать, что если им, почему- либо, не удастся совершить покушения в ноябре месяце, то, наверное, они сумеют это выполнить на банкете 8-го Всесоюзного съезда, посвящённом принятию новой Конституции. Столповский говорил, что в связи с принятием новой Конституции бесспорно будет массовый банкет, на который явятся Сталин, члены Политбюро и правительства.

Для подготовки данного банкета, по примеру других банкетов, от нас потребуют лучших поваров и официантов. Мы данный случай используем и своих людей пошлём. Остальное будет зависеть от них».

(Из показаний арестованной Ивановской О. П. от 27 октября [19]36 г.)

Эти примеры являются только иллюстрацией к общей террористической деятельности запасного центра. На деле она была гораздо более широкой. Десятки вскрытых террористических групп были разбросаны в самых различных пунктах СССР, искали удобного случая для того, чтобы совершить террористические акты в отношении того или иного из виднейших руководителей партии и правительства.

Больше того, мы имеем многочисленные факты, когда представители террористических троцкистских групп связывались с активными белогвардейскими, фашистскими контрреволюционными элементами с тем, чтобы при их помощи, и, пользуясь их услугами, наиболее успешно продолжать эту свою преступную деятельность.

Такова картина активной террористической деятельности запасного центра и связанных с ним террористических троцкистских групп.

ВРЕДИТЕЛЬСКАЯ И ДИВЕРСИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ЗАПАСНОГО ЦЕНТРА И СВЯЗАННЫХ С НИМ ТРОЦКИСТСКИХ ГРУПП

Наряду с террористической деятельностью запасный центр и руководимые им группы на периферии перешли также и к методам широкой вредительской деятельности.

Как сейчас выясняется, тактика террора и вредительства была воспринята одновременно. Таким образом, становится ясным, что все активнейшие участники процесса скрыли одну из важнейших сторон своей к[онтр]-р[еволюционной] деятельности — вредительство. По показаниям членов запасного центра и, в частности, Пятакова, директива о переходе к вредительству была передана также Троцким. С этой директивой на вредительство были согласны не только троцкисты, но и зиновьевцы в лице их руководителей Зиновьева, Каменева и других.

Главная задача, которую себе ставили троцкисты в связи с вредительством — это ослабление мощи советского государства. О том, что вредительство было составной частью к[онтр]-революционной] деятельности троцкистско-зиновьевского блока не только за последнее время, но и раньше, говорят показания арестованного бывшего директора судостроительного завода имени т. Жданова в Ленинграде — Пичурина. Пичурин на следствии показал, что в конце 1933 г. в разговоре с Зиновьевым он получил от него следующую установку:

«Мы ставим вопрос о поражении Советского Союза в войне. Удар изнутри путём террора, поражение на фронтах — вот что обеспечит смену руководства и изменение режима в стране. Мы ставим вопрос прямо — ещё раз подчеркнул Зиновьев, поражение надо подготовить, а для этого надо развернуть работу по вредительству. Это нужно ещё и потому, что вредительство даёт нам возможность дискредитировать руководство ЦК».

(Показания Пичурина от 10/Х1-[19]36 г.)

Об этом же говорит Пятаков в своих показаниях от 14 ноября 1936 года.

«Указания, или вернее сказать, директива Троцкого, как мне её передавал Л. Седов, состояла в том, что нам, троцкистам, надо в своей практической советской работе не содействовать, а, наоборот, противодействовать укреплению режима.

Конкретно и практически это означало, что надо в народном хозяйстве, в промышленности переходить к методам вредительства».

Об этом же показывает и Сосновский со слов Радека.

«Из дальнейших разговоров с Радеком выяснилось, что террор, хотя и является главным и решающим средством борьбы троцкистско-зиновьевского блока против сталинского руководства, но не единственным.

...Радек мне сказал, что в области хозяйственного строительства решено использовать все троцкистские кадры для организации вредительства, для ослабления хозяйственных успехов руководства партии. Если умелой рукой создать определённые затруднения, диспропорции в хозяйстве, перебои в снабжении топливом, сырьём, металлом — это должно заметно понизить быстро растущий авторитет Сталина и его штаба, а в нужный и в решающий момент ускорить полную катастрофу сталинского руководства. ...

Руководство вредительской к[онтр]-р[еволюционной] деятельностью взял на себя, по словам Радека, второй член троцкистского центра Ю. Л. Пятаков».

(Показания Сосновского от ... )

О мотивах, которыми руководствовались троцкисты в переходе к методам вредительства, даёт показания арестованный на Украине наиболее активный сторонник Пятакова — Логинов.

В своих показаниях от 9 ноября [19]36 г. он говорил следующее:

«На заданный мною Пятакову вопрос о сущности вредительских указаний, полученных от Троцкого, Пятаков сказал мне следующее:

«Вся страна видит огромные успехи сталинской политики во всех областях: в области промышленности, в области сельского хозяйства, в области культуры, воспитания детей и т. п. Рост мощи Советского Союза создает для него весьма устойчивое положение и в области международных отношений. Всё это чрезвычайно вредит нашей работе и осложняет возможность нашей победы. Нужно всеми путями подрывать мощь Советского Союза и срывать дальнейшее его укрепление. Других путей, кроме применения системы широкого вредительства, нет. Это нужно понять. Особенно ответственная задача в этом направлении работы возлагается на нас — работников тяжелой промышленности».

Следует, однако, отметить, что центру троцкистско-зиновьевского блока и связанным с ним сторонникам широко развернуть вредительскую деятельность не удалось. По условиям своей работы они находились на таких участках, которые исключали возможность применения сколько-нибудь широкого вредительства. Наоборот, запасному центру, и в особенности его руководителю Пятакову, который сам находился на важнейшем участке хозяйства и сумел насадить большое количество своих сторонников на промышленных предприятиях, вредительская деятельность удавалась успешнее.

Арестованный Жариков, нач[альник] Средуралмедстроя, показал:

«Указания Пятакова по подпольной работе сводились к следующему:

Сейчас, как никогда, необходима активизация работы троцкистско-зиновьевской организации. Аресты, проведённые среди троцкистов и зиновьевцев, в частности, арест Зиновьева, Каменева и других руководителей троцкистско-зиновьевской организации подчёркивают эту необходимость с особой силой. Пятаков сказал мне, что на удар мы должны ответить двойным ударом, и что в связи с этим необходимо:

1)     усилить работу по собиранию троцкистско-зиновьевских кадров, в которой я, Жариков, как человек с большими уральскими связями, должен буду сыграть крупную роль;

2)     приступить к подрывной, вредительской работе в народном хозяйстве СССР, которая разворачивается теперь по всей линии троцкистско-зиновьевской организации.

До сих пор — сказал Пятаков — мы сталкиваемся с совершенно нелепым положением: в составе наших троцкистско-зиновьевских кадров, да и кадров правых тоже имеется немало крупных хозяйственников, занимающих руководящие хозяйственные посты, а в работе нашей организации это чувствуется совершенно недостаточно. Нередко наши хозяйственники, увлекаясь чисто деловыми хозяйственными задачами, забывают свою основную политическую цель. Создается нелепое, нетерпимое, двойственное положение: с одной стороны, мы усиливаем борьбу против ВКП(б), а с другой — руками наших же людей способствуем укреплению хозяйственного положения СССР и, стало быть, тем самым способствуем упрочению существующего режима. С этим надо покончить. Каждый наш хозяйственник, участник троцкистско-зиновьевской организации, должен вести активную подрывную работу, должен на своем конкретном участке работы способствовать провалу политики ВКП(б) и советской власти. И здесь нечего бояться громких слов. Да, мы идем на подрывную работу — подчеркнул Пятаков, и делаем это совершенно сознательно. Других путей, чтобы подорвать, а затем и свергнуть руководство, нет, и не может быть. Только лишь люди, ничего не смыслящие в политике, могут тешить себя иллюзиями, что политика ВКП(б) будет изменена на основе внутрипартийной борьбы. Сейчас нужны более решительные, быстрые и эффективные методы борьбы.

Объясняя мне мою предстоящую роль в организации, Пятаков подчеркнул, что Урал — это 70 % союзной меди. Он далее сообщил мне, что ЦК ВКП(б) и советское правительство, в связи с нарастающей угрозой войны, усиленно бьют тревогу по поводу отставания медной промышленности и мобилизуют вокруг этого вопроса партийную и советскую общественность. В связи с этим, добавил Пятаков, я в свою очередь посылаю на работу в медную промышленность наиболее проверенных участников нашей подпольной организации, ставя перед ними задачу срыва программы выпуска меди по действующим предприятиям, максимальной оттяжки строительства, а также пуска новых медеплавильных предприятий. Это — эффективнейший метод борьбы против руководства ВКП(б). Удар по меди — это острейший удар против руководства».

В известной мере большому развороту вредительской деятельности способствовала и директива, полученная от Троцкого. Троцкий, оказывается, дал из-за границы указание Пятакову о том, что нужно всячески форсировать переход к вредительским методам борьбы.

Вот, например, что об этом говорит сам Пятаков в своих показаниях.

«В 1936 г. во время моего разговора с Сокольниковым (я об этом, кажется, говорил уже) последний сообщил мне, что через Радека получена директива Троцкого о необходимости форсирования вредительской работы в хозяйстве. Сокольников сообщил мне, что Троцкий считает возможным в этих целях привлечь к вредительству другие к[онтр]-революционные] формирования».

(Показания Пятакова от 14 ноября 1936 г.)

Наибольшую вредительскую деятельность Пятакову удалось осуществить на предприятиях военной промышленности, на химических заводах и угле. Широких размеров приняла вредительская деятельность также и на транспорте, особенно на восточных дорогах. Само собою разумеется, что больших размеров вредительство принять не могло. Сама по себе природа нашего советского государства и методы управления

нашей промышленностью исключают возможность применения в сколько-нибудь широких размерах вредительских актов. Тем не менее, отдельные из них несомненно причинили колоссальный вред нашему хозяйству.

Для того, чтобы дать характеристику вредительской деятельности троцкистов, приведём некоторые примеры:

1.  Вредительская и диверсионная деятельность в военной промышленности. Наиболее поражёнными отраслями военной промышленности, в которых удалось осуществить троцкистам конкретные вредительские акты, являются: орудийная промышленность, заводы торпедостроения, снарядная промышленность, судостроительная промышленность.

В процессе следствия удалось установить вредительство на следующих заводах: в Ленинграде на судостроительном заводе им. Жданова, торпедном заводе «Двигатель», орудийном заводе «Большевик», на 65[-м] снарядном заводе в Таганроге и на Ростсельмаше.

На всех этих заводах раскрыты вредительские организации, созданные запасным центром

Из наиболее характерных вредительских актов можно привести следующие: о вредительстве на судостроительном заводе им. т. Жданова показывает бывший директор Пичурин.

«Практическая вредительская работа нашей к[онтр]-революционной] троцкистско-зиновьевской организации выразилась в следующем: по турбинному цеху Смирновым, а впоследствии Зельдич, умышленно задерживался своевременный выпуск механизмов для первого торпедоносца-лидера «Ленинград» (№ 460), для сторожевых кораблей и для быстроходных тральщиков. В цеху умышленно изготовлялись не те детали, в которых была острая необходимость для установки на кораблях.

Одним из крупных вредительских актов в турбинном цехе явился колоссальный брак турбинных лопаток, который нам удалось организовать, главным образом, при изготовлении хвостовиков и засверловки отверстий в них через кондуктор. При изготовлении фланцев для вспомогательных механизмов умышленно искажались их размеры, что вызывало неоднократные переделки из-за несоответствия их чертежам.

По сборо-установочному цеху Мицьюн и другие умышленно задерживали монтаж кораблей, в частности, эсминцев «Войков» и «Сталин», быстроходных тральщиков и сторожевых кораблей.

При изготовлении трубопроводов давались неправильные размеры с отклонениями от чертежей. Под предлогом отсутствия материала задерживали изготовление трубопровода и арматуры по торпедоносцу «Ленинград», что сорвало сроки испытания вспомогательных механизмов».

(Показания Пичурина от 10.ХI-[19]36 г.)

Технический директор орудийного завода «Большевик» о вредительских актах в орудийной промышленности показал:

«Нами был сорван выпуск ряда новых образцов оружия. Вредительскую деятельность в области опытных работ проводили участники организации — Магдесиев, Кудряшов, Рафалович.

Мне известны следующие вредительские акты, проведённые в целях срыва конструирования и выпуска новых артиллерийских систем.

По Б-14 — сухопутный — досылательное устройство было спроектировано так, что все время давало отказы, механизмы разрушались.

Магдасиев долго и упорно добивался, чтобы эту систему сдать на вооружение РККА, но, вследствие категорического отказа ГАУ, это ему не удалось. Чтобы затормозить разработку других систем. Магдесиев работами по этой заведомо непригодной Б-14 загружал аппарат конструкторского бюро, тем самым не давая возможности работать по другим системам.

Система Б-14 морская, была лучшей, более надёжной, именно поэтому ею умышленно не занимались, разработка чертежей была заторможена и в результате Б-14 морская так и не была введена в производство.

По Б-13 морской — сознательно тормозилась разработка досылателей.

В конце эти орудия пришлось пустить в валовой выпуск вообще без всякого досылательного устройства.

Система Б-10 сухопутная — разрабатывалась в течение нескольких лет. Сознательно она была запроектирована настолько громоздкой, с таким сложным электрооборудованием, что в 1936 г. была заменена системой Б-33, но и эта последняя система на вооружение армии не введена».

(Показания Романова от 8.1Х-[19]36 г.)

Об этом же говорит и арестованный начальник конструкторского бюро завода «Большевик» инженер Магдесиев.

«Мной были произведены следующие вредительские акты — затянуты испытания опытных образцов артсистем Б-13 и Б-24, путем предъявления преувеличенно жёстких и необоснованных требований. На серийное производство были переданы эти же образцы артсистем Б-13 и Б-24 с рядом заведомых дефектов, заключающихся в неправильной разработке конструкции досылателя, неправильной разработке ряда деталей затвора и механизма его открывания, неотрегулированности взаимного расположения канала орудия и снарядного лотка и другие дефекты.

При разработке артсистемы Б-13 нами была поставлена задача затормозить её серийное производство. В этих целях мною было дано указание Рафаловичу о внесении в конструкцию системы дефекта, заключающегося в недостаточном уплотнении воздуха в цилиндре досылателя».

(Показания Магдесиева от 10/Х1-[19]36 г.)

О вредительстве в торпедостроении даёт показания технический директор завода «Двигатель» Виленский.

На следствии он рассказал следующее:

«Вместо того, чтобы начать внедрение в производство торпеды Д-4, по моей, Борисова и Осокина инициативе начали вноситься различные изменения к торпеде Д-4, которые сильно ухудшали её конструкцию и понижали боевое качество.

Таких изменений было внесено свыше 600. Весь 1935 г. и начало 1936 г. разработка чертежей Д-4 проходила, главным образом, по линии изменений конструкции торпеды, что не давало возможности запустить торпеду в серийное производство.

Только в начале 1 квартала 1936 г. завод изготовил кустарным способом 2 образца торпеды Д-4, причем в процессе испытания этих образцов были обнаружены серьезные дефекты.

Несмотря на отрицательный результат испытания торпед, я и Абрамов сообщили Главвоенпрому о том, что торпеды выдержали испытание полностью. После этого завод «Двигатель» получил распоряжение Главвоенпрома о запуске торпеды Д-4 в серийное производство.

Начиная с конца 1934 г. я, хорошо зная о необеспечении феодосийской пристрелочной станции запасными частями для замены дефектных, вместо того, чтобы изготавливать запасные части на заводе, заставлял работников станции снимать запасные части с годных торпед и ставить их на отправляемые Управлению морских сил торпеды.

В результате на Феодосийской станции к концу [19]35 г. лежало дефектных торпед (без ряда основных деталей) около 400 штук на сумму в несколько миллионов рублей».

По заводу № 65 снарядной промышленности вредитель пом. директора Батюшкин дал следующие показания:

«Афонин мне передал, что такая организация, имея своих людей в решающих цехах завода, добилась такого положения, что выпускаемые из завода снаряды являются почти наполовину негодными и идут в брак. Не довольствуясь этим, участники к[онтр]-революционной] организации принимают меры к тому, чтобы значительные партии негодных снарядов сдавать обманным путём на вооружение РККА.

Это достигалось путем расстройства... парка, вывода из строя оборудования, нарушения технологического процесса, неправильной механической обработки корпусов снарядов, применения негодного контрольно-измерительного инструмента.

Подрывная работа привела к тому, что брак снарядов достигал огромного количества. Я помню, что по снарядам УДК-122 и БК-125 брак за 1936 г. достиг 40-50%, а в отдельных случаях 80%. Только за несколько месяцев 1936 г. было изготовлено свыше 100 тыс. штук негодных снарядов ДК-45».

Официальными документами военного представителя артиллерийского управления РККА на заводе № 65 подтверждается, что заводом было выпущено в течение 9 мес. 1936 г. огромное количество негодных и, вследствие этого, забракованных артиллерийских снарядов.

Так, из запущенных в производство 521 тыс. 45 м/м бронебойных снарядов было забраковано 262.400 штук, или 50,5%.

Брак по 120 м/м пушечным гранатам составляет за тот же период 65,3%.

Таковы установленные следствием вредительские акты на заводах военной промышленности. Вы понимаете, что вряд ли эти факты исчерпывают всю вредительскую деятельность троцкистов. Несомненно, мы имеем еще неразоблаченных вредителей, которые могут продолжать свою вредительскую деятельность.

2.Вредительство и диверсионная деятельность троцкистов в химической промышленности. Особо широкую вредительскую и диверсионную деятельность троцкистам удалось развернуть в химической промышленности.

Обусловливалось это, в частности, тем, что с руководством химической промышленности было долгое время неблагополучно. Вы знаете, что химией в своё время руководил Томский. Затем она фактически до последнего времени руководилась Пятаковым. Пятакову удалось в химии подобрать большое количество своих сторонников на важнейшие предприятия химии.

Шпион-диверсант Ратайчак, как известно, руководил всей азотной промышленностью.

Значительное количество ответственных работников главка были подобраны Ратайчаком из числа троцкистов, которые были связаны по своей вредительской и шпионской деятельности с иностранными фирмами. Такие начальники отделов Главка, как шпион Граше, инженеры Пушин, Голованов и др., безоговорочно выполняли любые вредительские, диверсионные и шпионские задания Ратайчака.

Одновременно с этим и на заводах химии много директоров и инженеров были подобраны Пятаковым и Ратайчаком из числа вредителей, диверсантов, шпионов.

Например, директором крупнейшего Кемеровского комбината был троцкист-вредитель Норкин, а его заместителем — Дробнис. Директором Горловского комбината до недавнего времени был арестованный троцкист-вредитель и диверсант Уланов.

Для примера можно привести следующие показания по вредительству в химической промышленности.

Шпион и вредитель Ратайчак говорит следующее:

«В 1933 г. было постановление правительства о программе строительства новых химических заводов, имеющих оборонное значение, и о расширении действующих предприятий. Причём, по каждому заводу была точно установлена мощность завода и срок окончания стройки. Для этой цели были отпущены в [19]33 г. соответствующие средства. Начиная с IV квартала 1933 г. Пятаков средства, отпущенные правительством для этой цели, сократил²⁵ и использовал их для других отраслей промышленности. При установлении плана строительства [19]34 г. Пятаков предложил мне план пересоставить, установив ассигнования таким образом на новое строительство, чтобы основные стройки, предусмотренные этим постановлением, были заведомо сорваны. Так, этим постановлением было предусмотрено строительство заводов взрывчатых веществ на Березняках — объект 1012, строительство в Перми, строительство Кемеровского завода — снаряжательного цеха и «ОВ» Горловского тротилового завода, а также начало строительства новых снаряжательных заводов в Брянске и в Сталино. Строительство указанных объектов в [19]34 г. было сорвано. ...

Нами была проведена еще работа по срыву строительства пороховых заводов № 100 и 101 Срыв этот был проведён следующим образом: проекты заводов несколько раз нами менялись, заведомо осложнялись поисками новой технологии, в то время, когда заводы нужно было строить по старой принятой схеме. Всё это, естественно, оттягивало срок окончания проектирования пороховых заводов».

Арестованный по тому же делу б[ывший] главный инженер Гипроазота Голованов на допросе от 28 октября показал:

«Проектирование этого комбината (азотнотукового комбината Лисичанска) началось в начале 1932 г. на мощность 110 тыс. тонн аммиака. С целью умышленной затяжки проектирования и строительства комбината, я, по указанию Ратайчака, заменил первоначально принятую мощность в 110 тыс. тонн на 80 тыс. тонн. Далее, в 1933 г. и 1934 г., эта последняя мощность была мною изменена на 110 тыс. тонн, потом снова на 80 тыс. тонн — тем самым я задержал начало строительных работ на комбинате.

В течение двух лет я умышленно затягивал проектирование путём изменения мощностей, в результате чего строительство не имеет ещё до сих пор всех рабочих чертежей, и пуск комбината будет осуществлён с опозданием примерно на полтора года против правительственного срока, при произведённых уже затратах около 40 миллионов рублей».

Наряду с вредительской деятельностью Ратайчака по поручению Пятакова, удалось осуществить и ряд значительных диверсионных актов.

О том, что диверсионной деятельностью в химической промышленности руководил Пятаков, арестованный Ратайчак даёт следующие показания:

«Вопрос: По заданию кого вы вели диверсионную работу в химической промышленности?

Ответ: В своих показаниях от 10 октября 1936 г. я уже указал, что вредительскую работу в химической промышленности я проводил по заданиям Пятакова. О диверсионной работе я не говорил, потому что об этом тяжело рассказывать, но сейчас считаю абсолютно необходимым раскрыть всю гнусную работу, которая проводилась контрреволюционной организацией. Проводившуюся диверсионную работу я осуществлял по прямому заданию Пятакова.

Вопрос: Когда вам эти задания были даны?

Ответ: В начале 1934 года, после переделки мною, согласно указаниям Пятакова, плана строительства 1934 г. Пятаков дал мне поручение вести разрушительную работу на химических предприятиях для срыва выпуска продукции, особенно по минеральным удобрениям.

Вопрос: В какой форме вам были даны эти задания?

Ответ: Пятаков мне прямо сказал: задачей организации является не только срыв нового строительства, но и срыв работы действующих предприятий, т. е. вывод из строя отдельных агрегатов на предприятиях».

Только по установленным следствием фактам были произведены диверсии на Гор- ловском комбинате и на Воскресенском и Невском химических заводах.

Вот несколько показаний диверсантов по этой подрывной работе троцкистов. Бывший начальник отдела азота Главхимпрома Пушин на допросе от 22-го октября с. г. показал:

«В апреле 1934 г. мною была проведена диверсия в щёлочно-выпарном отделении цеха аммиачной селитры на Горловском заводе. Взрыв в этом цехе, повлекший значительные разрушения и человеческие жертвы, был подготовлен и совершён Таммом — техническим директором завода по моему заданию.

Помимо человеческих жертв, которые были неизбежны при совершении такой диверсии, взрывом были причинены большие разрушения. Разрушены были: нейтрализационное отделение цеха, резервуар для щёлоков аммиачной селитры, а также разрушено совершенно или испорчено другое оборудование, находившееся в этом отделении. Этот взрыв парализовал работу заводов, прекратилось производство азотной кислоты и аммиачной селитры, и сократилась выработка аммиака, вследствие невозможности переработать его на заводе по причине разрушения оборудования. Какая сумма была затрачена на восстановление цеха, я сейчас не помню.

В ноябре 1935 г. Таммом, по моему заданию, был подготовлен и совершён взрыв в отделении воздушных кабин водородно-синтетического цеха.

Полностью был разрушен один агрегат «Линде» и, примерно, наполовину был разрушен второй. Этой диверсией нам удалось остановить весь завод более чем на месяц, примерно на 30-35 дней, и причинить материальный ущерб на 11/2-2 мил. рублей. При взрыве были человеческие жертвы.

Подтверждая показания Пушина, бывший технический директор Горловского завода Тамм на допросе от 5-го ноября с. г. показал:

«Я подготовил и совершил взрыв в отделении нейтрализации цеха аммиачной селитры в апреле 1934 г., повлекший человеческие жертвы.

Взрывом было разрушено нейтрализационное отделение цеха, как-то: повреждены хранилища для щёлоков аммиачной селитры, абсорбера, нейтрализаторы, рабочие площадки и коммуникации. В результате этой диверсии прекратилось производство аммиачной селитры и сократилось производство азотной кислоты.

В июле 1935 г., когда я был в Москве, Пушин дал задание уничтожить аппараты по разложению воздуха системы «Линде» в аммиачном цехе. При этом Пушин подчеркнул важность этой диверсии, так как она неизбежно должна была вызвать вывод из строя завода на длительный период.

Халезовым и Ассиновским с целью вызвать взрыв были созданы условия для нарушения установленного режима эксплуатации агрегатов «Линде», ими было сделано накопление ацетилена в жидком кислороде в конденсаторах, что вызвало в ноябре 1935 г. взрыв, приведший к полному разрушению одного аппарата и к сильному повреждению второго аппарата. Это был наиболее крупный из совершённых мною диверсионных актов. Взрыв сопровождался человеческими жертвами, вызвал остановку завода на продолжительное время, причинил большой материальный ущерб государству на сумму около 2-х миллионов рублей. В этой диверсии принимал также участие сменный инженер Крушельницкий».

О диверсионной работе троцкистской организации в Горловке дал показания 6-го ноября с. г. также и инженер, а впоследствии технический директор азотнотукового комбината Ассиновский:

«По Горловскому азотнотуковому заводу к[онтр]-революционной] организацией проведены следующие диверсионные акты:

1.    Приблизительно в апреле мес[яце] 1934 г. выведено из строя отделение нейтрализации цеха ам[миачной] селитры путём организации взрыва аммиакопровода. При взрыве были человеческие жертвы. В результате взрыва цех простоял семь дней. О том, что данный взрыв был произведён к[онтр]-р[еволюционной] организацией, мне говорил Тамм после привлечения меня в организацию.

2.    В октябре 1934 г. организацией осуществлён взрыв 2-х коксовых компрессоров. В результате завод был остановлен на 2 часа. Со слов Тамма этот диверсионный акт был проведён Халезовым через привлечённых им новых членов к[онтр]- р[еволюционной] организации. Фамилий этих лиц мне Тамм не назвал.

3.    В конце ноября 1934 г. к[онтр]-р[еволюционной] организацией произведён обвал надземного коксового газопровода. Со слов Тамма этот обвал был организован членом организации Халезовым. Других участников этого диверсионного акта Тамм мне не назвал.

4.    В январе 1935 г. был произведён взрыв меланжевого коллектора. В результате взрыва завод был остановлен на трое суток. Со слов Тамма взрыв был организован также Халезовым.

5.     11-го ноября 1935 г. Халезовым и Крушельницким был организован взрыв воздушных кабин в аммиачном цехе. В результате взрыва завод стоял три недели. Восстановительные работы обошлись примерно в полтора-два миллиона рублей. Об этом диверсионном акте мне известно также со слов Тамма. Последний мне лично ещё в конце сентября 1935 г. предложил принять участие в совершении данного диверсионного акта, ссылаясь на директиву к[онтр]-р[еволюционного] центра».

По неподтверждённым ещё данным, пожар 1-го августа с. г. на Воскресенском химкомбинате, уничтоживший сернокислотный цех, также организован троцкистской организацией в химической промышленности.

3.  Вредительство и диверсии в угольной промышленности. Из только что закончившегося процесса в Кемерово известно то широкое вредительство, которое сибирские троцкисты осуществляли в Кузбассугле по дезорганизации шахтного хозяйства, занижению производственных мощностей и снижению добычи угля и т. д.

Вредительство в области угледобычи широко осуществлялось также и в Донбассе и в «Шахтантраците».

Арестованный заведующий угольным отделом Донецкого обкома ВКП(б) Шаев показывает, например, о вредительстве в Донбассе следующее:

«Основные планы вредительской работы сводились, главным образом, к сокращению подготовительных работ, а этим самым к сокращению линии забоя, игнорируя правила ведения горных работ, установленные приказом Наркомтяжпрома № 840, в частности, игнорируя правила по технике безопасности, чем создавалась на шахтах обстановка, которая вызывала неизбежно аварийность.

Кроме того, Антонцев выдвинул предложение о проведении так называемой резервированной себестоимости. Смысл этого вредительского мероприятия сводился к тому, чтобы шахты получали заниженную себестоимость, что приводило в окончательном счёте к уменьшению зарплаты командного состава, дискредитации прогрессивно-сдельной системы оплаты ИТР, а, стало быть, и к подрыву стахановского движения, которое должны были возглавить все командиры».

«...Уже в первом квартале 1936 г. в результате выполнения группой Антонцева намеченных ими вредительских актов по «Чистяковантрациту» был сорван план угледобычи — недодано около 200 тыс. тонн угля; был сорван план подготовительных работ, что привело к значительному уменьшению линий забоя, а значит и возможности разворота угледобычи в последующие месяцы 1936 г.

Значительно выросли аварии на шахтах, выразившись в поломках механизмов, обвалах горных выработок, завалах и т. п. ...

В результате проведённой Антонцевым заниженной себестоимости, примерно половина командного состава шахт «Чистяковантрацит» не только не имела никакого приработка, но была искусственно посажена на 80 процентов своего оклада».

Не меньшую деятельность троцкисты проявили и в области диверсии в угольной промышленности.

Наиболее характерными фактами диверсионной деятельности троцкистов в угольной промышленности являются следующие:

На Кемеровском руднике троцкистской группой, возглавлявшейся Носковым, бывшим управляющим шахты «Центральная», и Пешехоновым, бывшим главным инженером рудника, осуждённым в 1928 г. за вредительство к 3-м годам концлагеря, 23 сентября с. г. был произведён взрыв газа на северном крыле Кемеровского пласта второго района шахты «Центральная», в результате которого погибло 9 рабочих и 15 рабочих были тяжело ранены, а также было организовано систематическое отравление рабочих газом.

Действовавшая на Кемеровском руднике диверсионная группа была создана Носковым по прямому заданию троцкиста Дробниса, о чём последний показал следующее:

«...я рассказал Носкову о том, что имею связь с троцкистами в Москве, по поручению которых веду организационную работу в Кемерово. Носков согласился с моим предложением создать на Кемеровском руднике троцкистскую группу и заняться активной троцкистской работой».

Дробнис дал указание Носкову установить связь с к[онтр]-р[еволюционным] элементом из среды специалистов.

Излагая свою беседу об этом с Носковым, Дробнис показал:

«...можно ли привлекать к.-р. настроенных инженеров к нашей работе? — спросил Носков. Я ему сказал: “миндальничать в таких вопросах нельзя, когда стоит вопрос — мы или они. Мы, троцкисты, должны исходить из известного определения — в борьбе все средства хороши, и цель всегда оправдывает средства. Это санкционировано троцкистским центром. Троцкий сам сейчас пользуется услугами фашистской Германии»».

О прямом задании Дробниса организовать на шахте «Центральная» взрывы и отравления рабочих газом Носков показал следующее:

«...Дробнис мне предложил организовать на шахте акты физического уничтожения рабочих путем отравления и взрывов. Я перед Андреевым поставил вопрос, что мы должны доказать рабочему на его собственной шкуре губительность для него политики Сталина, и в свете этой задачи потребовал от него активной работы по загазовыванию шахты».

В Азово-Черноморском крае тоже вскрыто диверсионное дело «Шахтик» треста «Шахтантрацит».

О подготовке и совершении диверсий на шахте № 4 треста «Шахтантрацит» помощник заведующего шахты № 4 Богачёв на допросе от 14 ноября показал следующее:

«Мною на шахте № 4 совершено два диверсионных акта: один в июне, а второй в декабре 1936 г.

В первых числах июня я замещал в течение нескольких дней нач[альника] западного участка Солодовникова. Быков в присутствии Бутова предложил мне воспользоваться этим обстоятельством, а также положением работ на участке, и произвести затопление его. Надо сказать, что к этому моменту выработка штрека 211 подошла на 2 метра к затопленной старой шахте № 2. Вследствие этого происходило просачивание воды через оставшийся целик. Работавший на выработке штрека 211 забойщик Долгопятов, заметив просачивание воды через целик, пробил бурку и, убедившись в близости целика к затопленной шахте № 2, приостановил дальнейшую выработку угля и забил в бурку чоп, чтобы предотвратить затопление участка.

Эго обстоятельство и было мною использовано при выполнении диверсионного задания Быкова. Я поручил участнику к.-р. организации Семиглазову забитый Долгопятовым чоп вынуть и расширить бурку шире, что он и сделал.

В результате расширения бурки вода сразу же разрушила весь целик и затопила полностью западный участок.

Пустив воду в шахту, Семиглазов вышел на гора через штрек горизонта 170. Находившийся же в коренном штреке и не предупреждённый десятник Егоров был застигнут водой врасплох и погиб».

и далее:

«В конце сентября или в начале октября с.г. Быков поручил мне организовать завал шахты № 4 и связал меня для этой цели с Черных, в присутствии которого и дал мне это задание. Позже, в процессе подготовки диверсионного акта, Черных мне несколько раз заявил, что Быков торопит его с организацией завала, так как это разрушение шахты должно явиться своего рода протестом против расстрела Зиновьева и Каменева.

Я договорился по поводу организации завала с Семиглазовым и подготовил этот завал следующим образом:

1.     Растягивал уступы до 6 крепей вместо установленных по норме 2-х крепей, тем самым ширина уступа вместо 2-2 1/2 метров достигала 4-5 метров.

2.     Задерживал забут выработанного пространства, в результате чего незабутованное пространство доходило в верхнем поле до 16-18 крепей и в нижнем — до 35 крепей.

3.     Устанавливал недостаточное количество костров. Так, в 11-м уступе мною было установлено вместо 5 костров — 2, в 10-м уступе вместо 7-ми костров также 2, в 8-м и 9-м уступах костров не было установлено совершенно.

4.     Крепление приводилось мною не под рамку, и лес, идущий на стойки, предварительно продольно раскалывался, что ослабляло стойкость крепления.

5.     Из вентиляционного штрека вода не отводилась и направлялась через верхний гезенок к уступу, чем разрушалась боковая порода и нарушалась устойчивость крепления.

Расчет был на то, чтобы [сделать] завал всей лавы и остановить на длительный период работу всей шахты.

В итоге перечисленных мною действий 28 октября с. г. последовал завал 10-го уступа и частичный завал 9 и 11 уступов. Работа шахты была приостановлена полностью.

Под завалом оставались 5 чел. рабочих, которые все погибли.

То же и на Урале. Арестованный Бабенко, бывший главный инженер шахты имени тов. Сталина «Кизелугля», на допросе от 10 ноября с. г. показал:

«Работая главным инженером шахты, я знал исключительную пожарную опасность шахты, а также знал, что она умышленно создавалась участниками к[онтр]-р[еволюционной] организации Кривоносом и Барковским. Кривонос и Барковский при реконструкции шахты построили камеры таким образом, что они всегда создавали угрозу в пожарном отношении. Также вредительски была проведена реконструкция всего ствола.

В результате всего этого шахта в феврале месяце 1936 года была пожаром уничтожена».

4. О вредительской и диверсионной работе троцкистов на транспорте. Не меньшую вредительскую и диверсионную работу троцкистам удалось организовать и на железнодорожном транспорте.

Арестованный участник к[онтр]-р[еволюционной] организации Князев показал:

«Говоря со мной о задачах организации, Лившиц делал главный упор на подрывную вредительскую работу в народном хозяйстве и указывал на исключительную роль транспорта в подрывной вредительской деятельности. В качестве практических задач в области вредительской работы на транспорте Лившиц поставил передо мной следующие задачи:

1.    Срывать любыми мерами и средствами перевозки важнейших грузов промышленности, особенно руды, угля, металла и воинских грузов.

2.    Добиваться максимального вывода из строя паровозов и дезорганизовать работу паровозного парка.

3.    Привести путевое хозяйство дороги в состояние, угрожающее безопасности движения, дезорганизовать работу важнейших служб дороги с таким расчётом, чтобы вызывать массовые аварии и крушения поездов.

Получив от меня согласие на развёртывание вредительской работы, Лившиц поставил передо мной ещё одну задачу — подготовить и осуществить ряд диверсионных актов (взрывов, крушений, отравлений и т. п.), которые бы вызвали большое количество человеческих жертв.

Я задал вопрос Лившицу: для какой цели нам нужны такие мероприятия, которые непосредственно направлены против рабочего класса? И на мой вопрос Лившиц ответил: “Нужно стремиться непосредственно озлоблять население, особенно рабочих и Красную армию против ВКП(б) и правительства, нужно создавать такое впечатление, что всё плохо, всё рушится и во всём виноват Сталин и советская власть. Для этого нужно ударить непосредственно по населению, по рабочим, по Красной армии, твёрдо помня принцип: “чем хуже, тем лучше”».

Только по установленным фактам эта их подрывная деятельность характеризуется следующими данными.

Арестованный участник к[онтр]-р[еволюционной] организации Буянский, быв[ший] начальник сектора капитального строительства Центрального управления вагонного хозяйства НКПС, показал:

«Практическая деятельность нашей контрреволюционной троцкистской организации в вагонном управлении НКПС осуществлялась по следующим основным линиям:

а)    захват нашей организацией вагоноремонтных заводов и вагонных служб жел[езных] дор[ог] Союза путём расстановки надёжных троцкистских руководящих кадров на этих объектах;

б)    проведение подрывной работы на вагоноремонтных заводах и в вагонном хозяйстве дорог через участников нашей организации и близких к нам людей.

При проведении нашей контрреволюционной троцкистской организацией подрывной работы на железнодорожном транспорте основной удар нами был нанесён по строительству вагоноремонтных пунктов на дорогах Союза».

Арестованный участник к[онр]-р[еволюционной] организации Сычёв, мастер вагонного участка ст. Пермь, показал:

«Мною умышленно пропускались в поездах больные вагоны с неисправными буксами, рессорами, ударно-ходовыми частями и неисправными колесными парами, что неминуемо влекло за собой крушение на дороге.

...Кроме того, я неоднократно, с целью вызвать крушение, ставил неисправные классные вагоны в пассажирские поезда № 79/80, с большим прокатом бандажей, неисправными рессорами и другими дефектами, угрожающими безопасности движения».

Арестованный участник к[онтр]-р[еволюционной] организации Степанов — пом. нач[альника] паровозного отделения ст. Тайга, показал:

«В депо ст. Тайга мы, троцкисты, выпускали паровозы с неоконченным и недоброкачественным ремонтом. Это вызывало частые поломки в пути. Кроме того, нами срывалась плановая подача паровозов в ремонт.

Мы дезорганизовывали очерёдность постановки паровозов в ремонт и добились такого положения, когда паровозы пачками выходили из строя. В январе месяце 1936 года из Болотинского депо 50% паровозов было поставлено в ремонт. ...»

Арестованный участник к.-р. троцкистской организации Орлов, инспектор группы контроля Томской дороги, показал:

«По прямым установкам участника организации Житкова проведена следующая подрывная работа по паровозному хозяйству Томской ж[елезной] д[ороги]:

1.     Поступающие в паровозное депо дороги из Барнаульского и Красноярского депо чугунные барабаны для поршневых и золотниковых колец перед обработкой не испытывались, хотя нам было известно, что они выполнены недоброкачественно.

2.     Как один из подрывных методов, было введено в систему при ремонте не менять и не поворачивать передние направляющие поршневые втулки. Участниками троцкистской организации в депо Рубцовка таким путём было выведено из строя в течении зимы 1935-36 гг. 8 паровозов.

3.     Применялся вредительский, запрещённый Наркомпути, котельный ремонт на горячих паровозах. В депо Рубцовка участник организации троцкист Барлетов, по указаниям Житкова, переданным ему через меня, на горячих паровозах производил подчеканку протекающих заварных труб трамбовкой — этим ещё больше расстраивались трубы, прогибали решётку и тем самым выводили паровозы из строя».

О деятельности к[онтр]-р[еволюционной] троцкистской организации с целью дезорганизации движения поездов арестованный участник организации — б[ывший] нач[альник] Белгородского района Дзедзиевский, показал:

«По службе движения мы проводили следующую подрывную работу: саботировали выполнение регулировочных приказов, срывали обмен вагонами, срывали погрузку важнейших грузов, показывая в то же время погруженными вагоны, которые фактически погружены не были; важнейшие участки, особенно Купянский, умышленно забивались поездами с целью дезорганизации движения. Особенно злостно такая забивка поездами практиковалась в периоды напряжённых осеннезимних перевозок и во время снежных заносов: срывали эксплуатационный оборот

паровозов, вызывая их под неготовые поезда; вредительски формировали маршруты, которые неизбежно должны были переформировываться на ближайших распорядительных станциях. ...»

Один из руководителей к.-р. троцкистской организации в новом ж[елезно] д[орожном] строительстве, бывший начальник центрального управления НКПС Шермергорн показал;

«Активная к.-р. деятельность, вначале Кивгилло, а затем моя и Иванова Алексея, выполнявшаяся по указанию Мрачковского, обеспечивала захват основных командных мест в новом ж[елезно] д[орожном] строительстве членами нашей организации.

На протяжении целого ряда лет я сохранял троцкистские кадры в системе Цужелдорстроя НКПС, назначал их на руководящие должности, создавал им авторитет, за счет жел[езно]-дор[ожного] строительства оказывал денежную помощь и всячески способствовал успешному ведению к.-р. работы».

«...В результате деятельности нашей к.-р. организации новое жел[езно]- дор[ожное] строительство было наиболее проваленным участком работы жел[езно]- дор[ожного] транспорта. Как правило, ни одна новостройка не заканчивалась в установленные правительством сроки, вновь выстроенные дороги сдавались в эксплуатацию с большим количеством недоделок. Такое положение было на линии Брянск-Вязьма, Петропавловск-Караганда, Новосибирск-Ленинск, первой очереди Москва-Донбасс и др. Качество работ на вновь выстроенных дорогах было вредительским ».

Участник Новосибирской к.-р. троцкистской организации — бывший начальник строительства жел[езно]-дор[ожной] линии Эйхе-Сокур Оберталлер показал:

«Богуславский объяснил, что Сибирский центр придаёт исключительное значение вредительству на этом строительстве. Лев Давидович, заметил Богуславский, получает аккуратно информацию о том, что и где мы делаем, и внимательно следит за результатами нашей работы. Богуславский поставил передо мной следующие задачи;

1.    срывать установленные НКПС календарные сроки строительства;

2.    недоброкачественно выполнять работу;

3.    выявлять среди работников на строительстве троцкистов и привлекать их к активной работе;

4.    создать массовые недовольства рабочих;

5.    привлечь к совместной работе специалистов из числа враждебно относящихся к советской власти.

На строительстве нами была проведена следующая подрывная работа: сорвано строительство общежитий для рабочих, сорвана вся подготовка для работы экскаваторов. Постройка искусственных сооружений и земляные работы были затянуты и перенесены на зимний период».

Из заслуживающих внимания диверсионных актов можно указать на следующее. На дороге имени Л. М. Кагановича арестована к[онтр]-р[еволюционная] троцкистская организация, возглавлявшаяся заместителем начальника дороги Туроком, являвшимся одновременно активным японским разведчиком, возглавлявшим шпионско-диверсионную организацию японской разведки.

Арестованный Бурлаков, начальник вагонного участка станции Свердловск, на допросе 24-го октября с. г. показал об установках Турока на диверсии.

«...Конкретно Турок выдвигал следующие задачи, которые организация будет выполнять в момент войны:

1.        Организовать массовые крушения воинских поездов, идущих на Дальний Восток с войсками и снаряжением, путём постановки заведомо больных вагонов в воинские составы, негодных колёсных пар, порчи пути, поломки рельс, пуска вагонов с выбоинами на бандажах, взрывов мелких железнодорожных мостов на Сибирской магистрали;

2.        Вывести из строя паровозный и вагонный парк;

3.        Организовать поджоги железнодорожных складов с продовольствием и воинским грузом. Организовать поджоги элеваторов;

4.        Производить заражение воды и съестных припасов в пунктах питания воинских частей острозаразными бактериями (чумой, сибирской язвой, холерой)».

Показания Бурлакова подтверждаются показаниями другого участника той же к[онтр)-р[еволюционной] организации арестованного Сычёва, мастера вагонного участка станции Пермь:

«На перегоне Сарга-Пастушный крушение поезда № 701 произошло по причине поломки шейки оси, в результате подкатки участником организации под вагон негодной колёсной пары».

Аналогичное показание дал арестованный участник той же троцкистской организации Козырев, вагонный мастер станции Егоршино:

«В целях совершения аварий и крушения я дал участнику к.-р. организации Лыскову установку: при ремонте вагонов умышленно подкатывать и пропускать неисправные колёсные пары.

Ввиду того, что подкатка неисправных колёсных пар неизбежно вызывает крушение поездов, я дал задание Лыскову — клейма об освидетельствовании колёсных пар не ставить и в книгу учёта неисправные колёсные пары не записывать, для того чтобы в случае крушения не было возможности установить виновников и тем самым избежать провала».

Арестованный старший конструктор Мурманского завода Корнилов показал, что технический директор завода Груздевский предложил ему подготовить взрыв силовой станции завода и дал технические указания о способах совершения диверсионного акта.

«Наряду с подготовкой взрыва силовой станции с применением взрывчатых веществ Груздевский сделал попытку взорвать силовую станцию путём остановки насосов, подающих воду в силовую станцию».

Таковы факты вредительской и диверсионной деятельности троцкистов по транспорту.

ШПИОНСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТРОЦКИСТОВ
В ПОЛЬЗУ ИНОСТРАННЫХ ГОСУДАРСТВ

Иностранные разведки, особенно немецкая, широко использовали троцкистов для шпионской работы.

К[онтр]-р[еволюционная] троцкистская организация в химической промышленности, возглавлявшаяся быв[шим] нач[альником] Главхимпрома Ратайчаком, была особенно близко связана с немецкой разведкой.

По этому вопросу Ратайчак 28/XI дал следующие показания:

«В одну из бесед Логинов мне сообщил, что он по поручению организации ещё в 1931 г., находясь в заграничной командировке, установил связь с немецкой разведкой через сотрудников фирм «Отто» и «Бамаг». При этом он указал мне, что организация считает необходимым установление этой связи через меня, тем более, что такая же связь по заданию Пятакова уже установлена по другим отраслям промышленности.

Смысл этой связи был совершенно ясный: идя в борьбе с партией и советской властью на самые крайние меры вплоть до совершения диверсий на предприятиях химической промышленности, мы считали, что связь с германской разведкой тоже является одним из методов, ослабляющих обороноспособность страны, поэтому эту связь организация всемерно развивала и укрепляла».

Быв[ший] нач. азотного отдела Главхимпрома Пушин по этому вопросу 26 октября с. г. показал:

«Связь с германской разведкой осуществлялась Ратайчаком и мною.

Во время моего основного разговора с Ратайчаком в начале 1934 года, т. е. тогда, когда Ратайчак поставил передо мной вопрос о моем участии в контрреволюционной организации в химической промышленности, он одновременно с этим предложил мне связаться с Ленцем, [сказав], что Ленц агент германской разведки, и что я должен буду выполнить ряд его заданий.

ВОПРОС: Какие сведения и материалы были переданы Вами Ленцу для германской разведки?

ОТВЕТ: Ленцу были переданы следующие материалы: 1) данные о выработке продукции на всех химических предприятиях Союза за 1934 год; 2) программа работ всех химических предприятий Союза на 1935 год; 3) план строительства азотных комбинатов, в котором были предусмотрены строительные работы, кончая 1938 годом. Все эти материалы передал Ленцу лично я в разные сроки, в первой половине 1935 года. Кроме того, мне известно от Ленца, что непосредственно от Ратайчака он получил данные о продукции за 1934 год и программу работ на 1935 год по военнохимическим заводам. Помимо всего этого, Ленц систематически снабжался мною сведениями о простоях, авариях, о состоянии оборудования по азотным заводам».

И далее:

«ВОПРОС: Через кого осуществлялась связь контрреволюционной организации в химической промышленности с германской разведкой после того, как Ленц выехал за пределы Союза?

ОТВЕТ: Через Мейеровиц — представителя фирмы «Бамаг», которая, как известно, представляла интересы концерна «ИГ».

ВОПРОС: Кто был связан с Мейеровицем от организации?

ОТВЕТ: Ратайчак.

ВОПРОС: Откуда Вам известно об этом?

ОТВЕТ: Мне известно было, что Мейеровиц весной 1935 года добивался встречи с Ратайчаком в Главхимпроме, и встречу эту он имел. Как впоследствии я узнал, Мейеровиц на этом свидании установил связь с Ратайчаком по линии германской разведки. Когда уехал из Союза Ленц, я поставил перед Ратайчаком вопрос, как же будет дальше? Ратайчак мне ответил, что с отъездом Ленца связь не потеряна, и что он её имеет через Мейеровица, с которым он связался ещё весной 1935 года».

Связь с к[онтр]-р[еволюционной] организацией Мейеровица подтвердил также 15 ноября с. г. участник к[онтр]-р[еволюционной] организации Граше, быв[ший] нач[альник] иностранного отдела Главхимпрома, переброшенный в СССР со специальными шпионскими заданиями ещё в 1920 году.

«В середине 1932 года пришёл ко мне на работу в “Союзазот” Мейеровиц с предложением фирмы “Бамаг” на производство и поставку 20 электролизеров системы Зданский для Чирчика на сумму около 6-7 миллионов марок. При этом он настойчиво указывал несколько раз на то, что фирма весьма заинтересована в продвижении этого вопроса в соответствующих инстанциях и добавил, что могущие быть расходы он охотно покроет. После двух посещений меня по тому же вопросу Мейеровиц предложил мне на расходы 300 марок, от которых я вначале отказался, но, в конце концов, сообщил ему адрес своих родных в Праге: Жижков, Подебразова ул., д. 19, куда можно эти деньги перевести.

ВОПРОС: Что, кроме передачи шпионских материалов, Вы делали по заданиям Мейеровица?

ОТВЕТ: По заданиям Мейеровица я в разное время провёл ряд перебросок немецких специалистов, работавших на химических предприятиях, с одних предприятий на другие, и устраивал на химических предприятиях прибывших в Советский Союз иноподданных. Это мною делалось в отношении инженера Кестера, доктора химии немки Стеши, Фанни Йоэльсон, прибывшей весной 1933 года из Германии и работавшей переводчицей в Сталиногорске, немецкого инженера Типпель, монтера фирмы “Линде” Ленца и немецкого инженера Бампейстера».

Шпионскую связь к[онтр]-р[еволюционной] организации с немецкой разведкой подтвердил также Ратайчак.

Как установлено процессом по делу к[онтр]-революционной] диверсионной организации в Кемерово, троцкистская организация в Кузбассугле была тесно связана и выполняла шпионские поручения агентов немецкой разведки.

Троцкистская организация на шахтах треста Шахтантрацит также была связана через троцкиста Лупашко с немецким разведчиком Бейтельспахером, работавшим в качестве главного инженера треста «Шахтантрацит».

О своей связи с Бейтельспахером управляющий Богураевским рудоуправлением Лупашко показал следующее:

«Бейтельспахер мне заявил, что он работает по заданиям «одной немецкой организации», от имени которой предлагает мне установить с ним контакт и в дальнейшей подрывной деятельности. Бейтельспахер при этом сообщил, что это меня не должно смущать, так как лидеры троцкистов и лично Троцкий, как ему точно известно, такой контакт давно установили. Бейтельспахер выжидательно протянул мне руку, которую я пожал, этим закрепив своё с ним сотрудничество».

Арестованный Бейтельспахер об установлении связи с Лупашко показал:

«Я довольно часто встречался с Лупашко и бывал у него на квартире. Эти встречи сопровождались и политическими разговорами между нами. Лупашко говорил мне, что в данное время существует мощная троцкистская организация, которая развернула большую работу, ставя центральной своей задачей устранение Сталина и его сторонников и расчищение дороги для прихода к власти троцкистов. Лупашко подчеркнул, что в этом отношении сделано уже многое и что страна стоит накануне больших событий. Я заметил на это, что борьба троцкистов с советской властью ослабляет Советский Союз перед капиталистическими странами, и что поэтому борьбу троцкистов будут охотно поддерживать те из иностранных государств, которые заинтересованы в ликвидации советского режима. Я спросил Лупашко, как он на это смотрит. Лупашко в возбуждённом тоне мне заявил, что для троцкистов безразлично, кто им поможет свалить сталинский режим. Всё, что этот режим подрывает, для троцкистов приемлемо».

Арестованный б[ывший] юрисконсульт парижского полпредства Членов по поручению Аркуса был связан с агентом французской разведки невозвращенцем Навашиным, которому передал ряд секретных сведений.

Членов 22 ноября показал:

«...Я дважды передал Навашину известные мне данные об экономическом и политическом положении СССР. Эти данные я черпал из материалов полпредства и торгпредства СССР в Париже, где я работал.

ВОПРОС: Скажите более конкретно, какие сведения вы сообщили Навашину?

ОТВЕТ: Я сообщил Навашину следующие сведения:

1. О   нефтяной промышленности СССР.

В Париже я по совместительству работал в нефтесиндикате, мне был известен ряд секретных данных о положении нефтяной промышленности и о планах по добыче, переработке и экспорту нефтепродуктов.

2. Об экспортных и импортных планах.

Мне были известны общие цифры планов по торгпредству во Франции и перспективы экспорта по наиболее важным группам товаров.

3. О   переговорах с Испанией.

От бывшего торгпреда во Франции Островского, с которым я был в очень близких отношениях, мне было известно содержание ведущихся переговоров с испанским правительством: о возобновлении дипломатических отношений, о торговом договоре и о договорах с испанской нефтяной монополией. .

4. О   кредитном соглашении с германскими банками.

Я участвовал в оформлении кредитного соглашения с дрезденским банком. Мне было известно основное содержание этого соглашения, которое являлось секретным».

ПОПЫТКИ ВЫЗВАТЬ НЕДОВОЛЬСТВО РАБОЧИХ
ОЛИТИКОЙ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Целым рядом вредительских и подрывных мероприятий участники троцкистской организации пытались подорвать доверие рабочих масс к партии и её руководителям. Давая задания о проведении вредительской и диверсионной работы, они предлагали исполнителям таковых не считаться с фактами неминуемой гибели рабочих.

Наиболее яркие показания даёт арестованный начальник Кемеровского химкомбината Норкин.

«В последнюю мою встречу с Пятаковым в июле 1936 года, Пятаков дал мне задание подумать об организации поджога оборонных объектов химкомбината, когда это потребуется. Я ему сказал, что могут погибнуть рабочие, т. к. это дело связано со взрывчатыми и отравляющими веществами, и он мне ответил: “Нашёл кого жалеть. Это стадо баранов. У нас рабочий класс в Москве и Ленинграде выродился, а в Кемерово его, тем более, нет. А потом ведь ругать то будут не нас с тобой, а Сталина”. Вообще, конечно, если говорить правду, то Пятаков всегда смотрел с пренебрежением на рабочий класс. Сам он в последнее время совершенно разложился, пьянствовал, вёл разгульный образ жизни. Поэтому такой цинизм с его стороны в отношении рабочего класса не был для меня неожиданным».

О том же показывает целый ряд других участников организации.

Управляющий Анжерскими рудниками Шестов показал о полученных им в этом направлении директивах у одного из руководителей Сибирской троцкистской организации Дробниса:

«Дробнис отметил особое внимание, уделяемое кемеровскими троцкистами разрушению вентиляционного хозяйства. Он пояснил, что подготовляются взрывы, вывод из строя целых участков шахт. Особенно широко эта работа велась на шахте “Центральной”, где, по словам Дробниса, сидело наиболее крепкое ядро участников троцкистской организации, проводивших подрывную работу.

Я спросил Дробниса: “значит вы ведёте прямую диверсионную работу? А как же при взрывах будет неизбежна гибель рабочих”?

Дробнис после короткой заминки из-за обнажённо прямо поставленного мною вопроса мне ответил: “Странный вопрос, тебе ведь не безызвестна линия организации в борьбе со сталинским руководством, ты и сам рассказал мне, что в Кузбассе вы добились любыми средствами дискредитации партии и вызова озлобления масс против вождей партии.

Мы идём тем же путём и считаем, что ничего так хорошо нельзя использовать против партии, как гибель рабочих. Дело поставлено так, что весь гнев рабочих обрушится на партию. Такими актами достигается максимальный эффект. Не говоря о гибели при взрывах, ничто так не озлобляет рабочих, как систематические заболевания из-за плохой вентиляции, угары и отравления. Это нами используется для того, чтобы показать рабочим сталинскую заботу о человеке, о том, как это нам нужно”.

Дробнис добавил: “не следует забывать, что хотя взрывы и неприятная штука, но ими помимо всего причиняется огромный материальный ущерб, так что мы здесь фактически убиваем двух зайцев”».

(Из показаний Шестова от 31 октября 1936 г.)

За 1935 год участниками троцкистской организации в Кемерово, путём расстройства вентиляции шахты «Центральная», было отравлено 77 рабочих. За первый только квартал 1936 года было отравлено 93 человека. Дробнис показал о том, что взрывы с человеческими жертвами и отравлением рабочих были организованы по его указанию.

«...Я должен прямо заявить следствию, что я не только санкционировал эту подлую работу, но даже подбадривал Носкова, доказывая ему, что бороться за власть в белых перчатках — это не в нашем троцкистском духе. Я указал Носкову, что “рабочий класс не должен знать, что это дело наших рук, ну а если при нашей победе, когда-либо и узнают, то мы тогда сумеем по-своему разъяснить”».

О том же показывает целый ряд других арестованных:

«Наша к[онтр]-р[еволюционная] организация, как троцкистско-фашистская, стремилась вызвать озлобление рабочих с целью подрыва их доверия к партии и советской власти. Озлобление рабочих мы стремились вызвать путём совершения нами диверсионных актов и гибели рабочих, которую мы умышленно подготовляли и осуществляли. Подрывать доверие рабочих к партии и советской власти нам не удалось, а организовать и осуществить гибель рабочих на шахте нам удалось...»

Развал труд[овой] дисциплины и, как следствие этого, дезорганизация производства, травля стахановцев, всё это входило в непосредственные задачи троцкистов.

Так, арестованный начальник белгородского района Южной железной дороги Дзедзиевский показал:

«Прежде всего, в целях конспирации подрывной работы я решил создать в узле условия, которые являлись бы своего рода “дымовой завесой”. Такой “дымовой завесой” являлся развал труддисциплины. Что бы ни случилось в результате нашей подрывной работы — крушение поезда, приём поезда на занятый путь, порча паровозов в пути, недоброкачественный их ремонт и т. д. — всё это можно было отнести за счёт развала трудовой дисциплины. Ввиду этого я не только не боролся за укрепление дисциплины, а всячески поощрял всё то, что разваливало её. Я поощрял взяточничество, очковтирательство, пьянство, невыходы на работу и т. д„ даже самые злостные нарушители трудовой дисциплины в большинстве случаев оставались безнаказанными.

Развал трудовой дисциплины достиг таких размеров, что крупнейшие крушения поездов с человеческими жертвами были не диковиной, из-за неправильного перевода стрелок пускали пассажирские поезда на товарные, товарные в хвост трудовым и т. д.

В противовес лозунгу партии «Кадры решают всё» мы организовали травлю ударников, при премировании ударников обходили и вызывали среди них недовольство. Помню, особенному гонению подвергали добросовестно работавшего помощника начальника эксплуатационного отделения Пуголовкина. Грубо отказывали в выдаче рабочим спецодежды, развалили через участника нашей группы Власова общественное питание, — и всё это делалось с целью вызывать недовольство рабочих на советскую власть. Зато всячески поощряли лодырей, аварийщиков и симулянтов. Им выдавались лучшие паровозы для разрушения, они материально лучше обеспечивались».

Таковы конкретные факты контрреволюционной деятельности троцкистов, организованной запасным центром в лице Пятакова, Сокольникова, Радека и Серебрякова.

Эти факты показывают, что троцкисты помимо широких планов террористической борьбы перешли к методам вредительства и поэтому ничем не отличаются от буржуазных деятелей этого рода. Между бывшими коммунистами Пятаковым, Сокольниковым, Радеком, Серебряковым и др., и буржуазными вредителями типа Пальчинских, Рамзиных и т. п. — мы можем поставить знак равенства с той лишь разницей, что последние по-своему честно служили своему классу капиталистов, тогда как первые чудовищно предали интересы рабочего класса, интересы нашей социалистической родины и перешли на службу фашизма.

Эти факты показывают, что троцкисты стали выполнять самые грязные, самые позорные поручения фашистов по организации в СССР диверсионной работы и шпионажу.

Поэтому с полным основанием мы можем поставить знак равенства между бывшими коммунистами Пятаковым, Сокольниковым, Радеком и др., и между перебрасываемыми иностранной разведкой немецкими, японскими, английскими и иными шпионами и диверсантами.

Разница между ними лишь в том, что последним организовать диверсионный акт или собрать шпионские сведения трудней, тогда как первым это делать легче, ибо они прикрывались партийным билетом и своим положением на работе в советских и хозяйственных учреждениях.

Эти факты показывают, что троцкисты в своей звериной злобе против социалистического строя и попытках вызвать недовольство рабочих шли на самые подлые и жестокие способы издевательства над рабочими, которые могут сравниться только разве со зверствами белогвардейских героев Гражданской войны типа Шкуро.

Все эти факты показывают, что троцкисты стали не только организующей силой остатков разгромленных классов, но и сами переродились в вернейших слуг капиталистической фашистской буржуазии, единственной питающей средой которой является капиталистическое окружение СССР.

III.

После всех этих фактов возникает вопрос, какие же политические мотивы лежали в основе борьбы троцкистов против основ советского государства.

Вам известно, что на августовском процессе и на следствии до этого лидеры троцкизма Зиновьев, Каменев, Смирнов и др. всячески старались скрыть свою подлинную политическую платформу. Они старательно замазывали всякий признак наличия какой-либо политической программы борьбы, пытаясь доказать, что основой основ всего этого является личная неприязнь к людям, возглавляющим нынешнее руководство партии и правительства.

Такая тактика троцкистов сама по себе совершенно очевидна.

При тех огромных успехах социализма всякая попытка выступить против социалистического строя, естественно, должна была вызвать самый решительный отпор в среде трудящихся нашей страны. Поэтому троцкистам надо было старательно прятать подлинные мотивы своей политической борьбы против советского строя и за спиной трудящихся торговаться с капиталистами западных стран о том, как бы спустить завоевания социализма на тормозах и вернуть СССР на путь капитализма.

В процессе дальнейшего следствия установлено, что Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Сокольников и другие лидеры троцкизма давно вели переговоры с представителями правительств буржуазных стран о поддержке будущего правительства троцкистов.

Оно и не могло быть иначе. При наличии той программы, которую наметил троцкистско-зиновьевский блок, они обязательны.

На вопрос следователя — каковы были программные установки блока, и были ли они зафиксированы в каком-либо документе, Сокольников ответил следующее:

«Программа блока не была точно сформулирована в каком-либо документе.

В основу программы блока были положены установки правых, к которым к осени 1932 г. присоединились и троцкисты, и зиновьевцы. Записать эту программу, в обязательном для блока документе, центр не считал нужным, во-первых, по соображениям конспирации и, во-вторых, для того, чтобы иметь больше свободы маневрирования и сформулировать программу в окончательном виде после прихода блока к власти».

«...Специальных совещаний, посвящённых программным вопросам, насколько я знаю, не было. В этом не возникала необходимость, так как между членами центра по всем существенным вопросам, связанным с программой, обнаруживалось полное единодушие. Центр сосредотачивал своё внимание и усилие не на программных вопросах, а практических вопросах борьбы за власть.

ВОПРОС: Вы говорите, что в своей программе блок исходил из установок правых. Вы имеете в виду те программные установки правых, которые были изложены в так называемой Рютинской программе?

ОТВЕТ: Да, установки блока были очень близки к основным пунктам Рютинской программы. Все группы, входившие в блок, т. е. и троцкисты, и зиновьевцы, и правые сходились на отрицании социалистического характера Октябрьской революции, на необходимости ликвидации политики индустриализации и коллективизации, на отрицании политики строительства бесклассового общества и на признании неизбежности капиталистической реставрации в СССР.

ВОПРОС: С кем вы лично обсуждали вопросы программы блога?

ОТВЕТ: По этим вопросам я говорил в 1932 г. с Каменевым. Каменев высказывал то мнение, что позиции, занимавшиеся им, Каменевым и Рыковым против Ленина на Апрельской конференции в 1917 г., полностью оправдались в ходе революции. Изолированная революция в России, говорил Каменев, может успешно развиваться только как последовательная буржуазно-демократическая революция, а попытки превращения её в социалистическую, в конечном счёте, приведут только к поражению».

«...Основной вывод был тот, что необходимо, путём ряда экономических и политических уступок, отступить на позиции капитализма. Этот вывод он обосновывал тем, что превращение России в подлинно социалистическую страну возможно только при условии государственной поддержки других стран с более высоким уровнем индустриального развития, в которых пролетариату удалось бы захватить власть. Ход событий, по мнению Каменева, показал, что такая поддержка не осуществилась и что на неё нельзя рассчитывать в близком будущем».

«...В дальнейшем по отдельным программным вопросам мне приходилось говорить с Пятаковым, Радеком и Томским.

С Пятаковым при разговоре в конце 1935 г. в его кабинете в Наркомтяжпроме мы давали оценку политике индустриализации. Я спрашивал Пятакова: можно ли считать, что крупная промышленность ликвидирует свою убыточность и обеспечит себе прочное существование? Пятаков отвечал, что крупная промышленность не сумела стать рентабельной и, как правило, поддерживается искусственными государственными субсидиями. Он указывал, что политика индустриализации приводит к чрезмерному напряжению сил страны, которое экономически и политически не может долго продолжаться».

Пятаков и я сходились на том, что надо идти на решительное сокращение капиталовложений в промышленность и всяких субсидий промышленности, сокращая нерентабельное новое строительство. Пятаков считал, что это сокращение государственного промышленного строительства может быть вполне компенсировано привлечением свободных иностранных капиталов в форме концессий».

«...По вопросам коллективизации я осенью 1935 г. говорил с Томским у него в кабинете в Госиздате. Томский высказывался за отказ от политики коллективизации и за прекращение государственной поддержки совхозов и колхозов. Томский предусматривал, что это приведёт к свёртыванию совхозов и колхозов, но он считал, что это не будет иметь для народного хозяйства отрицательных результатов, так как, таким образом, будут ликвидированы паразитические, нежизнеспособные виды хозяйства, которые не содействуют, а только мешают хозяйственному развитию».

«...При встрече моей с ним летом 1935 г. у него в кабинете в редакции «Известий», Радек говорил, что исход мирового кризиса подтвердил положение о том, что СССР не может рассчитывать в близком будущем на поддержку победившей социалистической революции на Западе. По мнению Радека, предстоит длительный период нового капиталистического подъёма».

«...Из бесед с Радеком и Пятаковым я установил, что высказывавшиеся ими взгляды представляли собой выражение установок Троцкого. Радек мне сообщил, что в одной из последних директив Троцкий, говоря об окончании мирового кризиса и о предстоящем новом расцвете капитализма, приходит к выводу, что упадок мирового коммунистического движения делает ещё более неизбежной капиталистическую реставрацию в СССР. В ожидании следующей волны революции, указывал Троцкий, надо будет договориться с капиталистическим фермерством, которое неизбежно появится в СССР».

«...Блок предполагал, что осуществление его программы надо будет производить не сразу, а постепенно, чтобы не вызвать сильного противодействия со стороны трудящихся масс. Проводя намеченные программой экономические и политические уступки, блок рассчитывав сохранить власть в своих руках и при капиталистической реставрации в СССР, опираясь на поддержку буржуазных слоев, в интересах которых сделаны эти уступки. Окончательную экономическую стабилизацию в СССР блок считал возможной только на основе реставрации капитализма. Центр блока считал необходимым договориться и о государственной поддержке со стороны западноевропейских буржуазных стран. Такие переговоры велись с Англией и Францией, о чём я уже показывал в предыдущих своих показаниях.

Исходя из этого, эти программные установки блока определяли и его тактику в борьбе за власть. Не рассчитывая, что рабочие и колхозные массы поддержат его борьбу, блок предполагал достичь власти путём применения террора против руководителей ВКП(б) и советского правительства. Исходя из этих же установок Троцкий, как мне передавал Пятаков, дал директиву о заключении для борьбы за власть соглашений с буржуазными контрреволюционными организациями в СССР».

«...В результате многократных обсуждений, имевших место между членами центра, была достигнута полная договорённость в отношении программных установок и сложилась, хотя и незаписанная, но тем не менее, вполне определённая, программа капиталистической реставрации.

Эта программа была целиком одобрена Троцким и все члены центра сходились на признании того, что другой программы не может быть, и что необходимо проводить в жизнь именно эту программу блока».

В прямом соответствии с этими программными установками реставрации капитализма в СССР, троцкисты считали возможным рассчитывать на помощь окружающих капиталистических стран.

Они в этом не ошиблись. Ясно, что СССР, где победил окончательно социализм, был и остаётся наиболее ненавистной страной для капиталистической фашистской буржуазии. Уничтожение СССР для них явилось бы фактором огромной победы для упрочения капиталистических отношений. Поэтому они с радостью прислушивались и поддерживали планы троцкистов по восстановлению капитализма в СССР.

О своих реставраторских замыслах руководители троцкистско-зиновьевского блока, а в последующем — запасного центра троцкистской организации, вели переговоры через наличные у них связи с правительственными кругами Англии и Франции.

Так, Сокольников, по прямому поручению вначале центра блока троцкистско-зиновьевской организации, а впоследствии по договоренности с Пятаковым, Радеком и Серебряковым, вёл через знакомого ему английского разведчика Тальбота переговоры с Болдуином о признании со стороны Англии будущего троцкистского правительства в СССР в случае, если бы троцкистам удалось прийти к власти.

По этому поводу Сокольников показал:

«...Во время встречи с Тальботом — английский журналист-разведчик — в 1934 г., он просил сообщить ему, какой состав правительства намечается блоком. Я ответил, что блок не наметил ещё полный состав правительства, считая это преждевременным.

Однако относительно основной группы лиц, которая войдёт в правительство, имеется вполне единодушное мнение.

В эту основную группу включаются: Рыков, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Пятаков и я — Сокольников».

«...Рыков будет выдвинут на пост председателя Совнаркома, Каменев — председателем Совета труда и обороны и, возможно, одновременное народным комиссаром иностранных дел, Пятаков — народным комиссаром тяжелой промышленности, я — Сокольников — народным комиссаром финансов.

На вопрос Тальбота о том, кто намечается в качестве главы партийного руководства, я ответил ему, что по общему соглашению всех групп, входящих в блок, во главе партийного руководства будет находиться Троцкий. Я предупредил при этом Тальбота, что возможно, что сейчас же после переворота Троцкий не будет поставлен во главе партийного руководства, так как он политически скомпрометирован в глазах широких масс. Однако, как только положение блока укрепится, Троцкий станет во главе партийного руководства».

«...Тальбот поставил передо мной вопрос о том, как отразится на англо-советских отношениях переход власти в СССР к правительству блока. Я ответил, что внешняя политика правительства блока, несомненно, позволит устранить имеющиеся теперь между английским и советским правительствами трения, путём серьёзных уступок, идущих навстречу требованиям английских консервативных кругов, в области экономических и политических взаимоотношений.

Я заявил, что английской промышленности будут даны большие заказы, что, вместе с тем, правительство блока пойдёт на широкое предоставление концессий в СССР английскому капиталу. Я обратил внимание Тальбота, что положительное отношение Троцкого, Каменева и Рыкова к широкому развитию концессий в СССР — уже давно хорошо известно. Тальбот затем спросил у меня, могу ли я сообщить ему что-либо о перспективах признания дореволюционных долгов. Я ответил, что в этом вопросе правительство блока также будет готово пойти на значительные уступки и сделать приемлемые для английского правительства предложения.

Я указал также, что по вопросу о Коминтерне правительство блока готово будет дать все необходимые гарантии полного отказа от помощи Коминтерну. ...»

По поводу переговоров с французским правительством арестованный Членов показал:

«...Аркус вначале предполагал, что мне следует завязать соответствующие переговоры с представителями левых парламентских кругов, вроде де Монзи или Пьера Кота, которые в то время были членами французского правительства. Я ответил, что в настоящее время считаю это нецелесообразным, де Монзи, Пьер Кот и другие левые парламентские деятели переживают период развития и укрепления дружбы с правительством СССР, и вряд ли переговоры с ними в данное время могут привести к положительным результатам.

Я высказал мысль, что следовало бы попробовать завязать отношения с влиятельными промышленными кругами, вроде Комитета металлургической промышленности, имеющего во Франции не только экономическое, но и значительное политическое влияние. Для этого подходящим человеком мог бы быть некто Макс Гошиллер, состоящий в указанном комитете консультантом, главным образом, по русским делам, и редактором русского отдела информационного бюллетеня, издававшегося Комитетом металлургической промышленности».

«...После длительного обсуждения, через кого можно установить связь с Гошиллером, мы остановились на бывшем директоре нашего советского банка в Париже Навашине (невозвращенце). Навашин, проживающий в Париже, является агентом французской разведки. Навашин близко связан с белоэмигрантскими кругами».

«В 1925 г. Навашин был послан на работу в Париж. Навашин был близок с Пятаковым, с которым впоследствии ещё больше сблизился в Париже в 1927-28 гг.

С 1931 г. Навашин бросил работу в Парижском торгпредстве и стал невозвращенцем. С этого времени Навашин занимается в Париже частными консультациями и литературной работой по финансово-экономическим вопросам, в частности, по вопросам советской экономики....

...Дня через два-три Навашин позвонил ко мне по телефону, и мы встретились с ним в кафе на Елисейских полях. Навашин сказал, что Гошиллер охотно соглашается на установление контакта с ним, Навашиным, и пытается* осторожно и постепенно создать соответствующие настроения у наиболее авторитетных заправил металлургического комитета, в частности, у председателя де Ванделя и у его заместителя Теодора Лорана. Однако, сообщил Навашин, Гошиллер требует в виде компенсации, чтобы его снабжали информацией об экономическом и политическом положении в СССР. Развивая эту мысль, Навашин дал мне понять, что, в частности, Гошиллер интересуется вопросом о состоянии обороноспособности СССР».

Одновременно Каменев, через свою жену Глебову, поддерживал связь с французским послом в СССР Альфаном. По этому поводу Членов показывает:

«В связи с тем, что объединённый центр троцкистско-зиновьевской организации подготавливал захват власти, Каменев пытался через Альфана выяснить отношение французского правительства к приходу к власти лидеров троцкистско-зиновьевского блока».

(Из показаний Членова от 21/ХI -36 г.)

Такова политическая платформа реставраторов капитализма из троцкистского лагеря.

Моя информация не была бы полной, если бы я не коснулся в своём докладе особой роли правых и, в частности, Рыкова, Бухарина и Томского в деятельности троцкистско-зиновьевского блока.

IV.

В материалах дела троцкистско-зиновьевского блока были прямые указания о том, что правые, в лице Томского, Рыкова и Бухарина знали о существовании блока и его контрреволюционной и террористической деятельности.

«В дополнение к тому, что я показал о правых, я должен показать ещё следующее: фактически мы были с ними в блоке до самого нашего ареста в 1934 г.

О создании объединённого троцкистско-зиновьевского центра и его террористических установках я говорил Томскому, а он обещал информировать «своих». Формальное вхождение правых в объединённый центр и они, и мы считали преждевременным. Мы считали, что пока Томский, Рыков, Бухарин состоят в ЦК — лучше, чтобы они поддерживали нас изнутри, когда наступит решающий момент. По сути же они были всей душою с нами и разделяли все наши решения».

(Из показаний Зиновьева от 18 августа 1936 г.)

Дальнейшими материалами следствия по запасному центру, а также допросами арестованных правых было установлено, что связи правых — Томского, Рыкова, Бухарина, с руководителями троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации продолжались до последнего времени. При этом Томский, а также Рыков и Бухарин не только знали о контрреволюционной террористической деятельности запасного центра, но, в известной степени, и помогали троцкистам в их подпольной контрреволюционной работе. Об этом показывают Сокольников и Сосновский:

«...Вскоре после этой встречи в 1934 г. в Госиздате с Томским, я встретился с Пятаковым. Встреча произошла снова в кабинете Пятакова в Наркомтяжпроме.

Я передал ему мой разговор с Томским. Пятаков указал, что на блок с правыми троцкистская часть центра имеет прямое согласие от Л. Д. Троцкого. Троцкий обуславливает блок признанием со стороны правых преимущественного и ведущего положения в практической деятельности блока за троцкистами. Я не возражал против этого требования троцкистов и согласился передать его Томскому. Далее, Пятаков считал, что нужно Томского ввести в состав центра, на что я также дал согласие».

(Из показаний Сокольникова от 30/VlIl-[19]36 г.)

«...Возьмём платформу Рютина, сказал Бухарин, ведь она с первой до последней строки прямо, полным голосом, мотивирует необходимость насильственного устранения Сталина и доказывает, что мирное устранение Сталина невозможно. В рютинской платформе не произнесено только само слово террор. Но в этом и не было надобности, он вытекал сам собой.

Вот почему мы и встретились с вами в блоке на общей платформе, т. е. на основе признания террора. В дальнейшем я осведомился у Бухарина, все ли его единомышленники солидарны с ним по этому вопросу.

Бухарин ответил, что среди руководящих деятелей организации правых разногласий по этому вопросу нет. На мои вопросы он ответил, назвав активными участниками правой контрреволюционной организации Томского, Рыкова и Угланова. Они составляют, вместе с ним, Бухариным, руководящий центр правых».

(Из показаний Сосновского от 14-16/Х-[19]36 г.)

Кроме этого, имеется ряд показаний Пятакова и ряда участников контрреволюционной организации правых (Куликов, Угланов и друг.) о существовании до последнего времени центра правых в лице Томского, Бухарина, Рыкова и Угланова по руководству нелегальной деятельностью всех правых организаций, и что этот центр также стоит на позиции террористической борьбы против руководителей ВКП(б) и располагает террористическими кадрами.

По этому вопросу допрошенный Пятаков показывает:

«Вторая встреча с Сокольниковым состоялась также в Наркомтяжпроме в декабре 1935 г.

В этой беседе Сокольников сообщил мне:

1)     что он встретился с Томским,

2)     что Томский согласился с нашими установками, в частности, с применением террора против руководства ВКП(б) и советского правительства, и

3)     Томский согласился на установление с нами связи и организовывает среди правых террористические группы...

Я поэтому предложил собраться всей четвёрке, о которой я указывал выше, плюс Томский, для того, чтобы подвести итоги того, чем мы располагаем, и наметить действительно реальный план на будущее.

Сокольников со мной согласился. Мы условились, что Сокольников попытается через связи Радека узнать соображения Л. Троцкого относительно дальнейшего плана наших действий.

Совещание четверки плюс Томский организовать не удалось. Но с Томским я виделся в начале 1936 г. на одном из заседаний ПБ. Томский сказал мне, что он встречался с Сокольниковым и находится в курсе наших дел. Он сказал также, что охотно примет участие в нашем совещании, но предварительно хочет посоветоваться с Рыковым и Бухариным».

(Из протокола допроса Пятакова Ю. Л. от 26-27 октября 1936 г.)

Допрошенный по этому же вопросу, арестованный Угланов, показал:

«Во главе существовавшей до последнего времени организации правых стоял всесоюзный центр. В состав центра входили: Бухарин Н. И., Рыков А. И., Томский М. П., Шмидт В. В. и я — Угланов.

ВОПРОС: К какому времени относится образование “центра”, и когда вы лично вошли в его состав?

ОТВЕТ: Центр организации правых в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Шмидта и меня — Угланова сложился ещё в 1928 году в период открытой борьбы против партии, и в таком же составе продолжал действовать вплоть до последнего времени».

«Членами центра организации правых являются Бухарин, Рыков, Томский, Шмидт В. и Угланов.

Центр организации образовался в 1928 г. и сохранился в этом же составе до последнего времени. В состав центра также входил и руководитель Ленинградской организации правых Угаров, умерший в 1932 г.

...Впоследствии я неоднократно, до 1930 г. бывал на нелегальных заседаниях центра, происходивших на квартирах Бухарина и Рыкова в Кремле.

Член центра организации правых Угланов одновременно являлся руководителем московского центра организации правых, который им — Углановым был создан в 1929 г.»

(Из показаний Куликова от 10/9-36 г.)

Куликов по этому вопросу далее показывает следующее:

«Путь к устранению руководства партии, — сказал Угланов, — один: это террор и, в первую очередь, против Сталина и Кагановича. Надо найти верных и решительных людей, которые способны были бы убить Сталина и Кагановича».

«Таким образом, вскоре после этого под моим руководством было создано две боевые террористические группы: одна в лице меня — Яковлева, Куликова и Матвеева, и вторая — в лице Афанасьева и Запольского. Первая группа должна была подготовить и совершить террористический акт над Сталиным, и вторая — над Кагановичем. Руководил группой я, в моё отсутствие Куликов».

(Из показаний Яковлева от 11 ноября 1936 г.)