Докладная записка Военного прокурора пограничных и внутренних войск УССР Морозова о вражеской деятельности начальника УНКВД по Житомирской области Г. М. Вяткина

17 декабря 1938 г.

Совершенно секретно

ПРОКУРОРУ СОЮЗА ССР
тов. ВЫШИНСКОМУ
через Главного Военного Прокурора РККА
АРМВОЕНЮРИСТА тов. РОЗОВСКОГО

Копия: и. о. Наркома Внутренних Дел УССР
Ст. лейтенанту госбезопасности
тов. КАБУЛОВУ*

Расследованием по делу о вражеской деятельности бывшего начальника Житомирского УНКВД Вяткина устанавливается:

За время с 27 сентября по 3 ноября 1938 г. составлены 6 протоколов заседаний Тройки УНКВД, а именно:

Ни один из этих протоколов не подписан ни составом Тройки, ни секретарем.

Состав Тройки: Председатель — нач. УНКВД — Вяткин (арестован и этапирован в НКВД СССР); члены: секретарь Житомирского Обкома КП(б)У — тов. ДИДЕНКО (выведен из состава Бюро Обкома вследствие политического недоверия ему ЦК КП(б)У). По информации и. о. начальника УНКВД тов. ДАРАГАНА, — одним из мотивов устранения ДИДЕНКО от работы секретаря Обкома — его близкая связь с Вяткиным и нахождение под влиянием последнего; Житомирский областной прокурор тов. РАСПУТЬКО.

Секретарь Тройки — и. о. начальника 1-го спецотделения У НКВД, мл. лейтенант госбезопасности ЗУБ.

Докладчик по всем делам — зам. нач. 3 отдела УГБ УНКВД, сержант государственной безопасности тов. МАНЬКО.

В заседании от З.ХІ. с. г., протокол № 13, в качестве докладчика по делам IV Отдела был начальник 2-го отделения IV Отдела, мл. лейтенант госбезопасности тов. МАЛУКА.

Допрошенный секретарь Тройки ЗУБ утверждает, что в заседаниях он фактически участия не принимал, ибо не был допущен к участию в заседаниях Тройки Вяткиным.

Оформление протоколов заседаний Тройки: их составление, а также составление предписаний на исполнение решений Тройки производил «Штаб Тройки» (начальник 3-го Отдела УГБ, ст. лейтенант госбезопасности тов. ФЕДОРОВ и начальник отделения 3-го Отдела УНКВД, сержант государственной безопасности ГРИЦЫК).

По объяснениям присутствовавших на заседаниях Тройки докладчиков МАНЬКО и МАЛУКА заседание протекало так:

Всем членам Тройки раздавались альбомы либо папки с копиями обвинительных заключений. Докладчики дел не докладывали, а каждый из членов Тройки читал справки и обвинительные заключения самостоятельно. Вяткин на обвинительных заключениях писал карандашом букву «Р», что означало «расстрелять»; никаких подписей под этой буквой никто из членов Тройки не ставил. ДИДЕНКО иногда делал заметки на документах в своей папке, а РАСПУТЬКО и отметок никаких не делал. Делами никто не интересовался и в них заглядывали в исключительно и единичных случаях.

Докладчикам решения Тройки не объявлялись, а папка Вяткина с отметками (буква «Р») передавалась в 3-й отдел УГБ УНКВД (штаб Тройки), где на основании этих отметок и составлялся протокол заседания Тройки.

Установлены случаи заседаний Тройки в отсутстви[е] одного или даже двух членов. Так, например: дела рассматривал Вяткин с РАСПУТЬКО в отсутствие] ДИДЕНКО; либо Вяткин и ДИДЕНКО в отсутстви[е] РАСПУТЬКО; либо Вяткин лично без ДИДЕНКО и без РАСПУТЬКО.

Осмотром протоколов заседаний обнаружен ряд записей, по своей неточности исключающих возможность исполнения решений Тройки.

Установлены десятки случаев расхождений в именах, отчествах, фамилиях, возрасте и т. п. осужденных; несмотря на это, решения Тройки приводились в исполнение лицами, коим это было поручено (и. о. нач. 1-го спецотделения ЗУБ и комендант У НКВД, лейтенант госбезопасности тов. ЛЮЛЬКОВ). Эти лица самовольно производили в документах исправления, «устраняя эту неточность». Результаты этих исправлений проверяются следствием.

Есть и более разительные случаи: в протоколе от 28 сентября 1938 г. под № 289 записан СВИНЦИЦКИЙ Франц Августович. Решение Тройки о СВИНЦИЦКОМ в протоколе не записано. Из акта о приведении в исполнение решений Тройки от 4.Х.1938 г. видно, что СВИНЦИЦКИЙ расстрелян.

Такой же факт установлен и по протоколу № 11 от 4 октября с. г. в отношении ТЫЧИНСКОГО Иосифа Константиновича.

Установлен ряд случаев, когда лица осуждались к расстрелу и после выполнения решений Тройки — снова осуждались к расстрелу.

Например, по протоколу от 28 сентября 1938 г. осужден по 1-й категории ШТЕК Александр Фортунатович, 2-го октября 1938 г. решение Тройки приведено в исполнение, а в протоколе от 3 октября тот же ШТЕК снова осужден по 1-й категории.

4-го октября 1938 г. по акту об исполнении решений Тройки значится, что ДЗЮБИНСКИЙ Клементий Иосифович, осужденный 28 сентября 1938 г., расстрелян, а 7 октября он снова осуждается к ВМН.

Больше того, установлен ряд случаев, что в одном и том же протоколе одно и то же лицо осуждается два раза.

Установлено несколько случаев, когда решения Тройки не приведены в исполнение, а лица, осужденные к ВМН, неизвестно где находятся.

7 октября с. г. по протоколу заседания Тройки осужден к ВМН — ИВАШКЕВИЧ Владимир Леонтьевич, рай[онный] прокурор Янушпольского района. Акта о приведении приговора в исполнение нет. Следствие выясняет, где находится ИВАШКЕВИЧ.

Того же числа решением Тройки осуждены: ВИТКОВСКИЙ Антон Иосифович, 1893 г. рождения, и ВИТКОВСКИЙ Антон Иосифович, 1890 г. рождения.

Судя по времени вовлечения этих лиц в к. р. организацию, по фамилиям лиц, их вербовавших, речь идет о двух однофамильцах.

В акте о приведении решения в исполнение указано, что один из них расстрелян, а о другом помечено, что он ошибочно внесен в акт. Где находится второй ВИТКОВСКИЙ, будет проверено следствием.

Установлены случаи рассмотрения на заседаниях Тройки незаконченных следственных дел.

Так, в производстве Особого Отдела имелось дело по обвинению начальника финчасти Житомирского военного госпиталя СЕНЬКЕ-ВИЧА и начальника вещ. довольствия того же госпиталя ЛУКЬЯНОВИЧА. 1-го декабря Особый Отдел возбуждает ходатайство о продлении срока содержания под стражей ЛУКЬЯНОВИЧА до 1-го января 1939 г., в то время как 3.XI.1938 г. они осуждены Тройкой и расстреляны.

Очевидно, для того, чтобы скрыть факт принятия Тройкой к своему производству явно неподсудных ей дел об аттестованных военнослужащих, в протоколе заседания и в других документах вместо указания о работе, которую обвиняемые выполняли до дня ареста, пишется: «житель гор. Житомира».

Начальник Особого Отдела утверждает, что он не знал о том, что эти дела рассмотрены Тройкой, и высказывает крайнее удивление, каким образом Тройка сумела рассмотреть дела без дел.

Таких записей, которые не дают возможность определить род занятий осужденных до дня ареста, только в одном протоколе № 13 имеется свыше пятидесяти. Социальное лицо осужденных из протоколов заседаний не видно. Все покрыто общей фразой: работал в колхозе, работал на заводе и т. п.

За этими неопределенными записями, по всей вероятности, кроется ряд преступных действий.

Нужно признать, что в ряде случаев даже не скрывались явные беззакония, и с особой циничной наглостью это беззаконие выпирает из самих записей в протоколах.

В протоколе № 13 имеется ряд записей об осуждении к ВМН аттестованных лиц начсостава (заведомо неподсудных Тройке).

Привожу наиболее яркие факты:

ТУРОВСКИЙ Антон Павлович, командир 132 стрелкового полка;

КОВАЛЬ Иван Афанасьевич, командир роты 131 стрелкового полка;

ГОРЧИНСКИЙ Феликс Эдуардович — пилот и ряд других лиц начсостава осуждены к расстрелу и расстреляны.

Не могу не привести и следующие факты: только по протоколу № 13 осуждены:

Это приведены данные без расшифровки лиц, подпадающих под рубрику «житель города Житомира»; «без определенных занятий»; «работал на заводе» и т. п.

Подобных фактов чрезмерно много и просто невозможно в этом донесении все их осветить.

Из бесед с работниками Областного аппарата, да и материалами расследования устанавливается, что избиения арестованных в Житомирском Облуправлении НКВД носили массовый, если не сплошной, характер. Устанавливаются случаи жутких избиений и даже убийств. Убитых и умерших проводили по протоколам Тройки задним числом, как осужденных к ВМН. Осуждение и расстрелы производились в самом поспешном порядке и самыми недопустимыми и безобразными способами.

Наряду с этим в Облуправлении были развиты мародерство («официального» и неофициального порядка), антисемитизм и т. п.

Все указанные мною факты и обстоятельства приводят меня к выводу, что к руководству Житомирского Облуправления пробралась шайка врагов, искалечившая своей вражеской деятельностью немало невинных людей. Добиваясь недопустимыми и противозаконными методами признания арестованными своей вины (характерно отметить, что почти 100 % арестованных сознались), они спешили расстрелять и часто заведомо невинных людей, чтобы этим самым все концы пустить в воду, — нет, мол, людей, некому будет жаловаться.

Мною арестованы: начальник 2-го Отделения IV Отдела УГБ УНКВД, мл. лейтенант госбезопасности МАЛУКА, начальник внутренней тюрьмы ИГНАТЕНКО, старший по корпусу ЛЕВЧЕНКО.

Копию постановления, в коем излагается содержание их преступления, при этом прилагаю.

Ряд аналогичных дел находится в стадии расследования. Факты еще недостаточно уточнены.

Считаю необходимым предать суду:

1. Бывшего секретаря Обкома — ДИДЕНКО;

2. Областного Прокурора — РАСПУТЬКО.

За преступное отношение к выполнению исключительных уполномочий, возложенных на них партией и правительством.

3. Начальника 3-го Отдела УГБ УНКВД по Житомирской области ФЕДОРОВА, как основного соучастника Вяткина, за организацию практически враждебной работы, выразившейся в представлении на Тройку ряда искусственно созданных дел, проведение по протоколам Тройки умерших и убитых арестованных; представление на Тройку явно неподсудных дел и т. п.

4. Зам. начальника 3-го Отдела УГБ УНКВД, сержанта государственной безопасности МАНЬКО, основного докладчика этих дел и активного соучастника Вяткина и Федорова.

5. И. о. начальника 1-го Спецотделения УГБ УНКВД, — мл. лейтенанта госбезопасности ЗУБА за соучастие в составлении фиктивных протоколов заседаний Тройки, фиктивных актов об исполнении решений Тройки на заведомо умерших людей и т. п.

6. Коменданта УНКВД, лейтенанта госбезопасности ЛЮЛЬКОВА за те же преступные действия.

7. Начальника отделения 3-го Отдела, сержанта госбезопасности ГРИЦЫКА, одного из руководителей «Штаба Тройки» и практического исполнителя по оформлению указанных подложных документов.

Прошу Вашей санкции на арест указанных сотрудников УНКВД и указаний по затронутым вопросам.

Военный прокурор Погран[ичных] и Внутренних войск УССР
военный юрист 1 ранга Морозов

17.ХII.1938 г., г. Житомир, № 1712/38

* В документе ошибка, правильно — КОБУЛОВ.