Мы констатировал и тогда² сокращение золотых ресурсов государственного казначейства, которые в то же время частично сопровождались некоторым увеличением суммы золотого обеспечения в Государственном банке. Основное состоит в том, что в нынешнем 1925/26 г. валютная политика должна быть построена таким образом, что, во-первых, восстановить те 100 млн руб., которые из Госказначейства были в неурожайный прошлый год³ отпущены на ввоз хлеба; увеличить на 100 млн руб. золотую наличность Госбанка для того, чтобы иметь возможность обеспечить дальнейшую эмиссию⁴ в предстоящем году без какого-нибудь значительного снижения нормы золотого обеспечения наших банковских билетов⁵.

Затем, тогда я докладывал, что необходимо было бы еще на 20 млн увеличить золотые ресурсы Госбанка для того, чтобы обеспечить ему возможность гладкого выполнения кассовых операций за границей. Всего примерно увеличение на 220 млн руб.

Теперь я думаю, что то сообщение, которое было сделано тогда, нужно дополнить [по двум] по трем линиям.

1) Что произошло за последние несколько недель в наших экспортно-импортных операциях, и как ход этих операций отражается на нашем валютном положении.

2) Как мы, под углом зрения опыта этих нескольких недель, должны подойти к достижению тех задач, которые тогда намечались.

3) Остановиться на некоторых конкретных вопросах, которые выплывают и которые вызывают ряд недоумений.

По вопросу о выполнении экспортно-валютного плана можно констатировать, что выполнение экспортно-импортного плана квартального было по линии экспорта крайне неудовлетворительно. Вывоз хлеба осуществлен в гораздо меньших размерах, чем предполагалось. Что касается вывоза по другим статьям, там точно такое же положение. Экспорт наш по целому ряду статей составил в действительности только половину против того, что намечалось по квартальному плану. Присутствующие здесь, вероятно, помнят, что на этом заседании предполагалось увеличить цифру экспортных предположений по другим статьям, кроме хлеба. Те цифры, которые были намечены, они не были выполнены. Это создало ухудшение поступлений валютных ресурсов.

Что касается перспектив па второй квартал, которые обсуждались в комиссии Политбюро, превращенной в комиссию СТО⁶, то выяснилось, что вывоз во втором квартале будет все-таки ниже той средней месячной цифры, которая вытекает пока что из намеченного экспортного годового плана, т.е. во втором квартале экспортный план не будет выполняться полностью. Как это нужно оценивать? Можно ли считать, что в III и IV квартале экспорт в самом деле сможет возрасти настолько, чтобы компенсировать недобор по экспорту в первом и втором квартале, или же на это очень полагаться нельзя? По-видимому, надо брать второе предположение, что экспорт в III и IV квартале вряд ли даст возможность наверстать в полной степени то, что мы недовыполняем теперь в первом и втором квартале, по той причине, что первый и второй квартал являются сезонными кварталами вывоза хлеба, когда экспорт должен достигать максимальной степени. На самом деле мы имеем ниже того, что должен был давать наш ежемесячный вывоз в среднем по отношению к годовой цифре.

Что касается импорта, то главное очень значительное количество лицензий было выдано теперь, и импортные операции в очень значительной мере пали на I и II квартал. Это, с одной стороны, конечно, создает для нас очень значительные затруднения, такая группировка импорта. С другой стороны, надо сказать, что плюс от этого может получиться то, что если мы благополучно вылезем из трудностей по финансированию импорта, то импортные операции будут сделаны в такой срок, который позволит скорее пустить в ход сырье и машины для того, чтобы в III и IV квартале двигать внутреннее хозяйственное развитие. Мы должны также переварить результаты того авансирования по лицензиям и выдаче заказов, которые до наступления нынешнего года были сделаны в конце лета и осени прошлого года. Во всяком случае, выводы по линии выполнения экспортно-импортных операций таковы, что экспорт идет хуже, чем мы предполагали. По линии ограничения импорта нужно будет идти на еще более жесткие меры, чем те, которые предполагали до сих пор. В комиссии Политбюро (комиссии СТО по экспортно-импортным и валютным операциям) мы уперлись в такую перспективу, что во втором квартале вообще никаких новых заказов выдавать нельзя и нужно ограничиться только тем, чтобы выполнять по возможности те совершенно неотложные платежи и совершенно неотложную приемку товаров, которые на нас лежат и которые оттягиваются с февраля на март, с марта на апрель и т.д. Импорт должен быть еще очень и очень сокращен [и распределяется он, по-видимому, так, что лицензии, выданные в I н II квартале, будут являться исчерпывающими, т.е. после них никаких новых заказов нельзя будет выдавать].

Я подхожу здесь ко второму вопросу. [Кратенько нужно доложить то, что обсуждалось на прошлом заседании Политбюро⁷.] Оказалось необходимым больше маневрировать нашими валютными ресурсами для того, чтобы покрыть те дыры, которые образовались благодаря фактическому невыполнению экспортных планов. По какой линии это затыкание дыр шло со стороны нашего валютного маневрирования? По двум линиям.

Во-первых, предполагалось, что эмиссия банковских билетов будет покрыта за счет возрастания наших золотых ресурсов, полученных от торговых операций. На самом деле получилось обратное. Там у нас в валютных планах значится таким образом, что если в течение первого квартала внутри страны должно быть выпущено банковских билетов на сумму 125 млн руб., то валютный план должен быть построен таким образом, чтобы от перевеса торгового баланса получить некоторое количество золота, которое здесь пошло бы в обеспечение выпускаемых 125 млн банкнот. Этого не получилось. Вылезли мы [таким образом] благодаря тому, что за счет новой добычи золота, которая идет, мы восстанавливаем не казначейский золотой фонд, а передаем их Государственному банку в его эмиссионный отдел⁸. По нашей программе мы должны [будем] получить за 1925/26 г. увеличение валютных ресурсов на 200 млн руб., из которых 100 млн руб. по торговому балансу, а 100 млн руб. мы предполагаем получить за счет активного сальдо по валютным расчетам.

Новая добыча золота продолжается, но все то новое золото, которое поступает, мы не можем оставить в составе казначейского золотого фонда, а подкрепляем Госбанк. Поэтому наши золотые запасы в казначействе не увеличились в последнее время, а сократились.

Если на 1 октября у нас было 27 млн руб. казначейского фонда, остающегося из золотых ресурсов, то на 1 января у нас остается только 17 млн руб., 10 млн руб. сокращения при условии еще дальнейшей добычи золота. Это золото перешло в Государственный банк.

По второй линии — нам необходимо было за границей обеспечить платежи. Для обеспечения платежей Государственный банк должен был переслать свое золото за границу для того, чтобы там штопать дыры. Все время было крайне напряженное валютное положение. В Госбанке также не получилось увеличения золотого обеспечения. На 1 октября там было 285 млн золотых рублей, на 1 января — 265 млн, т.е. [резерв] его наличность валюты сократилась на 20 млн руб. Так как наши наркомфиновские ресурсы сократились на 10 млн руб., а банковские на 20 млн, то таким образом сокращение наших ресурсов равняется 30 млн руб.

Я перейду к выводам в дальнейшем, а сейчас коснусь 3 пункта. Какие конкретные вопросы встают в связи с ходом развития экспортно-импортных операций и валютного маневрирования? Тут прежде всего надо сказать, что если по отношению к за границе ни у кого не возникнет предположения о том, что мы можем за границей не производить своих платежей (всякий понимает, что за границей мы по своим обязательствам должны платить полным рублем), то по отношению к внутренним расчетам и к внутренним финансовым обязательствам за последнее время раздаются предложения о том, что такое валютное положение ставит нас перед перспективой частичного государственного банкротства, и раздаются предложения, делаемые довольно громко, вслух, к сожалению, о чем нельзя не пожалеть, потому что за эти предложения мы должны будем платить наличным рублем, делаются предложения о том, чтобы мы воздержались от поддержания золотого паритета червонца. Наше валютное положение к этому не идет, и никаких оснований у нас нет для того, чтобы воздержаться от этого поддержания золотого паритета червонца. Если бы мы отказались от паритета червонца, я думаю, что всем понятно, что этот отказ означал бы собой полную потерю всякой устойчивости всех товарных цен, т.е. привел бы к полной дезорганизации хозяйства. Нашей задачей должно быть: исходить из сохранения этого золотого паритета, и при том условии только какое-либо регулирование товарных цен возможно. При отсутствии этого золотого паритета регулирование товарных цен превращается в то, что Ллойд Джордж [иллюстрировал] назвал в свое время игрой на бильярде на пароходе во время бури. Только при этом условии регулирование торговых цен возможно.

Затем предположение насчет того, что мы в этот второй квартал также должны будем штопать наши дыры торговых операций и экспортно-импортных операций за счет наших золотых резервов. К этому надо относиться совершенно спокойно. Ведь для этого золотые ресурсы и существуют, чтобы в нужную минуту ими заштопать нужную дыру. Конечно, было бы неправильно, если бы мы это делали в форме для нас невыгодной: продавали бы золото за границей открыто, [продавали бы свои запасы] и т.д. Политика залога золота за границей должна быть нашим методом. У нас в течение II квартала может быть необходимость использования наших валютных ресурсов.

Рыков. Заложить обеспечение банка?

Сокольников. Мы все время это делаем. У нас есть 60 млн золота, которое за границей находится в залоге. Ведь положение складывается так, что во II квартале у нас будет отрицательный баланс. Если резко сжать наши импортные операции и предположить удачное развитие экспорта, то все же будет отрицательный баланс в 14 млн руб. Это не исчерпывает всего. Это при условии, если мы ничего не будем платить ни по каким новым заказам. Если придется по некоторым новым лицензиям платить, то это составит больше.

Сталин. Эти лицензии сами идут, или мы их выдаем?

Сокольников. Во-первых, есть лицензии, которые являются уже выпущенной птичкой. Но, кроме того, имеются также совершенно неотложные расходы, которые связаны с ходом производства настолько тесно, что мы их должны делать. Затем есть расходы по нашей валютной росписи. Вчера мы [закончили] рассматривали проект этой валютной росписи при больших сокращениях, которые мы делаем [по] требованиям ведомств. Мы имеем в перспективе расход за границей 57 млн руб. Это вариант, который мы должны будем еще больше сократить.

[С этой точки зрения пока дал такие директивы.] Мне думается, [поскольку я могу сказать] еще жестче нужно сократить валютную роспись, там нужно повести сокращение по электрификации, НКвоену, НКПС и по целому ряду других мест. [Платежи должны еще идти и по этой сети, это надо учесть.] Тов. Юровский подсчитал, я не берусь сейчас сказать, что эта цифра действительно будет принята в таком размере, он подсчитал, что валютный дефицит второго квартала будет 50 млн руб. Я думаю, что эту цифру можно сократить [она преувеличена.]

Рыков. Больше будет.

Сокольников. Мне думается, что она может быть сокращена, конечно, это зависит от тех решений, которые будут приняты.

Голос. Тогда из 160 десять придется....

Сокольников. [200млн, которые есть в Госбанке, и 17, которые есть у нас.] Так нельзя рассчитывать, нужно брать и валютные поступления, которые идут от добычи золота, поступлений валюты по неторговым переводам. К счастью, в смысле возможностей маневрирования валютными ресурсами у нас сейчас положение благоприятное, [так как] в том отношении, что есть чистого золота 180 млн руб. [мы никогда не были в этом отношении в настолько благоприятных условиях, как теперь, а смысле состава валютных ресурсов, что мы имеем сравнительно очень большое количество золота твердого, которое легко реализуемо]. Раньше было большое количество нереализуемых ресурсов в виде [драгоценных камней], золотых часов, серебряных вещей и т.д. Теперь мы имеем более реализуемый состав и можно более свободно маневрировать.

Теперь следующие вопросы, которые возникают относительно того, как нужно расценивать понижение золотого обеспечения банкнот. Тут не нужно впадать в ошибку, что делает правление Госбанка, когда высчитало, что сейчас нужно исключить из состава золотого обеспечения Госбанка золото, заложенное за границей. Надо считать вполне правильной и допустимой политику залога золота за границей. Ту политику, чтобы через 2 месяца начать выкупать это золото. Другого выхода сейчас нет. Также вполне допустимо это золото считать в составе золотого обеспечения и не вычеркивать его в тот момент, когда закладываем за границей. Если бы мы его закладывали надолго, тогда дело другого рода, но если закладываем на пару месяцев и обеспечиваем вполне твердым решением возможность снятия этого залога в третьем, четвертом квартале, тогда не нужно [идти на такие меры и] исключать его из состава золотого обеспечения. [Правление Госбанка ставит ударно вопрос, поскольку заложенное золото оно не числит, и дошло, таким образом, до нормы обеспечения червонца в 25%. С этой стороны нам опасаться нечего, все решается не тем моментом, что на 3—4 месяца золото заложено, но это решается подходом к этому вопросу: нужно подходить под углом возможности обеспечения проведения правильного обеспечения золотыми ресурсами в течение известного времени на известную сумму, тогда нечего тревожиться.] Второй вопрос. Можно подходить к вопросу золотого обеспечения в процентном отношении между золотом и денежной массой⁹ не только со стороны формальных признаков этого обеспечения, но по сути дела. Нам нужен действительно такой размер нашего золотого обеспечения золотых ресурсов, который на самом деле давал бы возможность нашим золотым запасам выполнить те функции, которые на них лежат, и [опасность] трудность, на которую действительно нужно указать, она находится со стороны необходимых затрат золота на внутреннем рынке для поддержания курса червонца внутри страны. Если бы наши запасы золота, казначейские и банковские, стали бы подходить к тем размерам, которые делали для нас невозможным поддержать золотой паритет внутри страны, тогда можно было бы признавать положение [более] тревожным, но мы и сейчас такого положения еще не имеем. За последние месяцы у нас увеличились интервенционные продажи¹⁰. [Приводят цифры, что интервенционные продажи выразились в сумме свыше... рублей.] Превышение интервенционных продаж над покупками на внутреннем рынке составило 24 млн руб. за последний квартал. Такой темп в год составляет 100 млн руб. Что это значит? Беря худший вариант, это значит, что все вновь добытое в стране золото плюс та иностранная валюта, которая поступает главным образом из Америки за червонцы, что все это мы должны будем отдавать внутрь страны, т.е. мы не сможем выполнить план увеличения ресурсов на 100 млн руб. Но не доказано, что это будет идти в этом самом масштабе, что эти 100 млн руб. мы действительно вынуждены будем реализовать внутри страны...

Для того чтобы эти интервенционные продажи ослабить, для того чтобы спрос на золото внутри страны ослабить, нужна соответствующая политика и финансовая, и торговая, и промышленная. Мы подходим к вопросу относительно размера [внутренней эмиссии, относительно] эмиссии червонца на внутреннем рынке, относительно размера денежной массы, находящейся в обращении. У нас сейчас в обращении около 1300 млн руб. При этой денежной массе возрастает спрос внутри страны на золото и иностранную валюту. Очевидно, мы должны будем в ближайшее время вести политику еще более решительную в отношении недопущения расширения массы денежного обращения, чем было до сих пор. В первом квартале допущено в обращение 125 млн руб., правда, с большими трудностями. В конце декабря, когда с величайшими трудностями удавалось держаться этой цифры, эмиссия была превышена на пару десятков миллионов рублей. Затем удалось эти деньги [втянуть в оборот] вытянуть обратно из оборота. В течение второго квартала необходимо не только не допускать никаких дополнительных эмиссий, но добиться сокращения по сравнению с тем, что представляла собой денежная масса на 1 января. С этой стороны мы можем положить предел процессу возрастающего предложения червонца на бирже в обмен на спрос иностранной валюты и золота....

Конкретно я резюмирую дело таким образом: мы должны остаться при плане увеличения наших золотых и валютных ресурсов на 200 млн руб. и обеспечить его осуществление.

Рыков. Это согласно решения Политбюро?

Сокольников. Я сейчас не берусь сказать, есть ли оформленное решение о 200 млн руб. Есть решение об активном сальдо по торговому балансу в 100 млн руб.¹¹ Если это активное сальдо по торговому балансу в 100 млн руб. обеспечивается, то вторые 100 млн руб. увеличения золотых ресурсов поступят в порядке роста добычи золота и действительного поступления так называемых [товарных] неторговых переводов из-за границы. В свое время такой перевод долларов из Америки составлял сумму в 100 млн руб. перед войной и в самом начале войны. У нас он составляет сумму в 30—35 млн руб. и, может быть, будет составлять сумму в 40 млн руб. Этим будет выполнена вторая сотня миллионов. [Тогда мы будем иметь для себя задачу обеспечить увеличение наших золотых ресурсов на 200млн руб.] Каковы бы ни были трудности сейчас во втором квартале, если будет выполнен, [т.е.] правильно составленный годовой [и] экспортно-импортных план, то, следовательно, в III и IV квартале мы можем рассчитывать на действительное осуществление политики активного баланса. Пока что и первый, и второй квартал дают пассивный баланс в торговле. Но это не предрешает все-таки того, [этого нечего бояться] что и второе полугодие обязательно должно быть с пассивным торговым балансом.

Сталин. А почему же тут получится актив?

Сокольников. Очень просто почему. Первое полугодие почему дает пассив? Потому что был расчет на другой масштаб экспорта в течение первого и второго квартала. Мы спорили относительно хлебных цифр в таком порядке, что вывоз хлеба на первый квартал должен составить 140 млн руб., потом 110, потом 75, а смогли вывезти всего на 45.

Голос. ...на 60 млн руб.

Сокольников. Вместо 140 млн руб. вывезено на 60 и даже меньше, как будто бы.

Голос. ...в порты завезено на 60 млн руб.

Сокольников. Во всяком случае, по хлебному экспорту и сокращенный план не был выполнен. По другим видам экспорта план не выполнен точно так же — по льну, по лесу и т.д., против всех сокращенных вариантов. А с другой стороны, первый и второй квартал являются кварталами, на которых группируется импорт. Следовательно, если мы сумеем в течение III и IV квартала построить баланс так, чтобы импортировать минимально и сказать, что мы проимпортировали в течение первого и второго квартала большую часть того, что должны были за год проимпортировать, тогда III и IV кварталы будут [очень невеселые] кварталами очень сниженного импорта. Это будут, так сказать, кварталы экспортные, тогда как первый и второй кварталы являются импортными. В [огромнейшей] значительной степени мы получаем эту возможность импорта в первые кварталы за счет использования всех валютных ресурсов. Этим разделением на тучные и голодные кварталы по импорту можно спасти дело. Так мы должны наметить свою политику, что может нам облегчить положение? Если выяснятся весной перспективы хорошего урожая на будущий год, что еще не доказано, то при условии перспективы хорошего урожая, может быть, мы будем иметь возможность получения каких-нибудь кредитов пяти- четырех- и трехмесячных в конце этого года, и если третий квартал будет для нас по импорту трудным и самым голодным, то IV квартал, может быть, будет идти за счет заграничных кредитов, если перспективы на урожай будут вероятны. Таким образом тут дело решается в зависимости от того, выдержим ли мы жесткую политику в области импорта и выполним ли мы минимальный экспортный план, который мы наметили. Если выполним, то валютные трудности, каковы бы они ни были в том или в другом месяце, в годовом масштабе разрешаются. Во-вторых, пока мы имеем такие трудности со стороны торгового баланса, будем все-таки маневрировать за счет поступления по платежному балансу. Золото от новой добычи поступает, так что пополнение валютных ресурсов будет происходить [и за счет этого в известной степени. Когда говорят, что у нас всего 160 млн золота, и как же мы будем вывозить золото за границу, то я думаю, что мы должны вывезти на 150 млн руб. золота и]. Я считаю, что мы стоим еще перед очень значительным вывозом золота за границу [несомненно] во втором квартале. [Оставим ли мы его так, или оно] Будет ли оно там в резерве, или нужно будет его заложить, это будет зависеть от того, как пойдет дело. Но в течение II квартала мы будем иметь [большой] вывоз золота за границу, и частично оно будет лежать в резерве и частично будет заложено. Я на заседании Политбюро докладывал, что перед денежной реформой было такое положение, что за границей у нас было 160 млн руб. золотой валюты, а в последнее время было гораздо меньше. [Потом,] Когда начались всякие международные затруднения, когда внутри мы имели более благоприятное положение, тогда мы перетянули золотой запас в огромной степени к себе, согласно постановлению, в свое время принятому Политбюро, [и решили, что нечего нам] чтобы не снабжать зря своим золотом заграничные банки. Что же теперь делать? Теперь от этой политики надо отказать, надо пойти на невыгодное для нас положение, и, по всей вероятности, во втором квартале мы миллионов 30—40 должны будем вывезти золота за границу [и у нас будет золото, входящее в состав эмиссионного обеспечения и находящееся за границей]. Затем я считаю, что мы, безусловно, должны идти на [любой] расход иностранной валюты внутри страны для поддержания золотого паритета. [Как мы сейчас должны это формулировать?] Если бы мы увидели такое положение, при котором мы не можем сохранить золотого паритета червонца внутри страны, тогда, конечно, надо из этого делать выводы, но выводы эти будут заключаться в отказе от твердой валюты и в переходе если не к кувыркающейся, то вначале к скользящей валюте. Тогда такой вывод надо делать. Для этого нет никаких оснований, чтобы такие выводы сейчас делать. Что касается поддержания золотого обеспечения банкнот, я считаю, что, при условии накопления золотых резервов в текущем году, с этой стороны затруднения чисто формальные, и я не считаю их серьезными.

Наконец последний пункт, какие могут быть ресурсы, резервы и проч. Такие возможности сейчас есть, только двух порядков. Во-первых, мы можем еще рассчитывать [организовать его] реализовать кое-что из фонда драгоценностей. Как помните, [Лев Давыдович говорил об оценке его] в свое время алмазный фонд¹² оценивался в 700 млн руб. экспертной комиссией во главе с Фаберже¹³. Никаких 700 млн руб. мы как своих ушей не видели и не увидим. Некоторую небольшую часть этих драгоценностей, тех, которые коммерческую ценность имеют, может быть, нам удастся передать на комиссию. Но только небольшую часть. Мы ведем переговоры с одной голландской фирмой, которые в течение января могут быть закончены. Пока намечены только самые общие основы соглашения, ничего [реального] определенного еще тут нет. Я об этом еще не докладывал Политбюро, потому что это носит характер совершенно предварительных переговоров, но есть предположение, что [они] эксперты голландской фирмы должны приехать 20 января и дать оценку тех ценностей [которые в порядке предварительных переговоров намечены]. Тогда мы, может быть, получим 20 млн руб. в порядке реализации этих драгоценностей. И вторая возможность — это получение кредита. Краткосрочные кредиты нами могут быть вообще приемлемы и использованы правильно только в том случае, когда у нас здесь будет действительное основание твердо рассчитывать, что тот план экспортно-импортный, который намечен, действительно будет выполнен.

Рыков. Не можете ли Вы точные цифры сказать о пассивности баланса в пределах полугода и какой должен быть актив за последние два квартала для того, чтобы погасить и эти плюс недостающие 100 млн руб.

Сокольников. Во всякой случае около 50 млн руб. получается пассивного. Конечно, по платежам, потому что остальные войдут в другой квартал. По второму кварталу намечается пассивное сальдо в 14 млн руб.

Голос. Нет, это на январь.

Сокольников. Извиняюсь, это только на январь — 14 млн. Дефицит II квартала зависит от того, как его построить. От этого зависит пассивное сальдо. Вот цифры, по которым можно действительно ориентироваться. Экспорт в первые месяцы нынешнего хозяйственного года составлял от 45 до 50 млн руб. Это в месяцы наибольшего [(можно сказать только иронически — наибольшего)] хлебного вывоза. Т.е. это дает годовой масштаб экспорта в 600 млн руб., даже меньше. Между тем годовой экспортный план намечен в сумме 810 млн руб. Таким образом, пока что мы идем на то, что экспортный план не будет выполнен. И первая причина, по которой есть сомнение в том, что он будет выполнен, это то, что здесь же приняли по экспорту хлеба для всех явно преувеличенные цифры.

Мы решили, что это только педагогика, но потом педагогика эта нас сбила. На 800 млн руб. нельзя рассчитывать, а надо считаться с тем, что пока что [будет]намечается более или менее твердо экспорт в 650-700 млн. [Только тогда.] Импорт нужно еще раз сократить.

Сталин. Двадцать раз сказали — сократить. Отчего не сокращаете?

Сокольников. Насколько я знаю, проект годового экспортно-импортного плана еще не утвержден. Нужно окончательно, в том или другом виде, но его нужно принять, и если мы составим для себя опять преувеличенный экспортный план, такой, который по ходу операций не выполняется, мы 100 млн по активному сальдо не получим. Я не касался здесь ряда вопросов, которые связаны с вопросом покупательной силы червонца на [иностранном] внутреннем рынке и т.д., так как хотя это и связано тесным образом с нашей политикой на иностранном рынке и т.д., но эти вопросы встают дальше. Мы сейчас говорили по вопросу иностранной валюты, а дальше перед нами неизбежно стоят вопросы разворачивания кредита хозяйственного снабжения и т.д.

Дзержинский. Нет, сняли эти вопросы.

Сокольников. Значит, дополнительно скажу об этом.

Рыков. Соблюдать ли регламент? По вопросам крупного значения от 3 до 5 мин.? Ограничиваться 5 мин.? Других предложений нет. Тов. Рудзутак, имеете 5 мин.

Рудзутак. Мне валютные прения немножко напоминают гадания на святцах под Новый год. У нас имеются 3 документа, которые друг другу противоречат: докладная записка т. Смилги¹⁴, которая была оглашена в закрытом заседании СТО в субботу, докладная записка Юровского¹⁵ и сегодняшний доклад тов. Сокольникова. Все эти три документа никак не связаны друг с другом, не соответствуют по основным выводам своим и по основным положениям. Так что тут получается перед Политбюро и СТО такое положение, что никаких точных данных, пи точных цифр, на основании которых можно сделать какие-либо выводы, мы не имеем. Еще месяц тому назад, когда встал первый раз валютный вопрос в СТО¹⁶, тогда даже не могли сказать, в какие сроки, на какие суммы по заграничным заказам мы должны платить. [Не могли сказать, когда платежи наступают, па какие сроки, на какие суммы.] Тогда [было у нас сомнение,] если память не изменяет, у нас остался невыясненным этот вопрос в пределах 50—80 млн руб. В какой степени это сейчас выяснено и если за этот промежуток времени вопрос был выяснен, что валютных поступлений не будет, что было принято для того, чтобы по выданным лицензиям, [две] по которым сделки еще не заключены, сократить наши заказы или же заключить сделки так, чтобы рассрочить заказы, чтобы они не падали всей тяжестью на первые два квартала. Тут говорят: лицензия — птичка выпущенная, но заказ пока не дан. Нужно было в срочном порядке после того, как выяснилось это положение, весь наш лицензионный план и план заказов пересмотреть, чтобы заказы распределить но кварталам, чтобы не легли они на первые кварталы тяжелым бременем. Я не слышал, чтобы в СТО был этот вопрос поставлен и чтобы на него был дан какой-либо ответ. И вот теперь этот валютный кризис надвинулся на нас вроде стихийного, вроде атмосферного явления. Была ясная погода, и вдруг пошел дождь. Месяца три тому назад ничто не предвещало таких страхов, никто не говорил, что вот в январе 1926 г. мы будем накануне [нашего внешнего] банкротства, будем не в состоянии платить по векселям за товары, а если уплатим, то должны будем иметь внутреннюю инфляцию. 3 месяца тому назад никто не сигнализировал, что такая опасность может быть. В течение этих 3 месяцев, если бы такая опасность наметилась, мы могли бы очень многое сделать для того, чтобы наше валютное положение улучшить. Прежде всего у нас имеются большие запасы неликвидированных, готовых для вывоза за границу товаров. Нужно было бы реализовать их, хотя бы с некоторой невыгодой для нас, для того чтобы не подойти в январе месяце к такому положению, чтобы не платить по векселям. Что хуже, или реализовать [их] товары хотя бы по невыгодным ценам, с тем чтобы уплатить по векселям, или держать дальше целый ряд товаров, как лен и другие...

Красин. Никакого льна нет в октябре. Надо с календарем считаться.

Рудзутак. Тов. Красин, мы этот вопрос только в субботу рассматривали, и тут нам доказывали, что в течение нескольких месяцев мы благодаря тому, что выжидали цен, потеряли довольно значительную сумму благодаря падению цен на лен.

А если бы в свое время эти товары были бы ликвидированы, такого напряженного валютного состояния, какое сейчас мы переживаем, не было бы у нас. Поэтому у меня создастся такое впечатление, что НКФин работает сам по себе, Наркомвнешторг сам по себе, СТО сам по себе, хозяйствующие органы работают тоже сами по себе, и, в конечном счете, никакой общей увязки вопроса нет. И когда сейчас выходит так, что мы не можем платить по векселям, тогда у нас поднимается общий вопрос и бросаемся из одной крайности в другую: или банкротство за границей, неплатеж по векселям, или внутренняя инфляция. Сокольников так обрисовал сейчас дело, что по существу ничего угрожающего нет. А в докладе тов. Смилги в СТО вопрос поставлен так, что мы стоим накануне государственного банкротства.

Теперь, использованы ли все наши экспортные возможности? Я считаю, что они не использованы.

Мы не увеличиваем наши основные экспортные статьи, мы не ищем сейчас ничего другого [, кроме разговоров об отсутствии воли к экспорту]. Кроме разговоров о воле, к экспорту ничего нет. В довоенное время у нас были довольно крупные экспортные статьи, которые нами сейчас не используются. Взять хотя бы, например, кормовые семена (клевер, вика, тимофеевка, люцерна и проч.), они до войны экспортировались в довольно большом количестве. В этом отношении мы ничего не делаем. Может быть, целого ряда товаров на внутреннем рынке недостаточно, но для того, чтобы избежать внешних затруднений, можно было бы часть этих товаров выбросить на внешний рынок, фрукты с точки зрения коммерческого оборота выгоднее реализовать у нас, потому что здесь цены на них выше, чем за границей. Но для того чтобы улучшить валютное наше положение, мы могли бы 100 тыс. ящиков выбросить на заграничный рынок вместо внутреннего. Это было бы довольно большой экспортной статьей. То же самое в отношении махорки и папирос. Тут нужно было бы пересмотреть контингент наших товаров, которые можно было бы выбросить на внешний рынок, чтобы улучшить наше валютное положение. Значительную часть предложений тов. Юровского, которые он вносит, нужно рассмотреть. А т. Сокольников, кроме общих разговоров, никаких конкретных предложений о том, как выйти из создавшегося положения, нам не дал.

Председатель. Тов. Туманов.

Туманов. Речь идет не о докладной записке т. Юровского, а о резолюции на правлении Государственного банка по докладу т. Юровского.

Рыков. Резолюцию мы получили только сегодня, перед самим заседанием Политбюро. 31 декабря вы приняли ее, а 10 января только сообщал.

Туманов. Так вот эта резолюция, как мне представляется, рисует более пессимистическую картину, чем рисовал ее в своем докладе т. Сокольников, и я думаю, что она отражает более правильно положение вещей, чем это кажется.

Я коснусь тех перспектив нашего валютного расчетного баланса за этот год, который обсуждался на днях в СТО. Из варианта этого плана вытекает, что мы должны будем все-таки в конечном результате иметь накопления за этот год, если наша экспортно-импортная программа будет осуществлена в тех пределах, которые намечаются планом в сумме 185 млн руб. В СТО я дважды указывал, что в этот расчет, как мне кажется, нужно внести решительные коррективы, если исходить из того положения, которое мы имеем сейчас, т.е. состояние денежного рынка внутри страны — это первое; резко отрицательный расчетный баланс с Персией — второе; практика получения так называемых обывательских посылок — третье; нынешнее состояние наших золотых ресурсов — четвертое. Наконец, ряд поправок, которые, мне кажется, нужно сделать в экспортном плане, ибо этот план, составленный в размере 810 млн руб., едва ли будет осуществлен по целому ряду причин. В частности, укажу на одну из причин, которая вносит существенную поправку в ценностное выражение экспортного плана. Он составлен по ценам, существовавшим на мировом рынке, на целый ряд нашего экспортного сырья, 2—3 месяца тому назад. Сейчас конъюнктура резко изменилась, цены понизились, и нужно исходить из того, что по нашему экспортному плану 810 млн руб. мы будем иметь значительную недовыручку, которая будет равняться нескольким десяткам миллионов рублей. Если сделать эта поправки, то мне представляется, что в худшем случае никакого накопления не будет в течение этого года; в лучшем случае это накопление может, быть, достигнет до 50 млн руб. Это по общему валютно-расчетному балансу на предстоящий год.

Что касается предстоящего квартала, то мне представляется, что положение [здесь очень] в течение его будет чрезвычайно тяжелым (не слышно). Тов. Сокольников упоминал о том, что [этот] квартальный экспортноимпортный план сводится с дефицитом [на этот квартал] в 50 млн руб. По моим расчетам, нам нужно будет не 50, а 75 млн руб., ибо в его расчете не приняты во внимание те платежи, (не слышно) которые нужно будет произвести по обязательствам, возникшим во втором квартале в результате ввоза закупленного ранее сырья. [50млн руб. сальдо по нашим внешторговским операциям. Мне представляется, что нужно вывозить золото во II квартале неизбежно.]

Рыков. Скажите цифру возможного размера пассива в первые два квартала.

Туманов. 125 млн руб., — 50 в первом квартале, 50 по экспортно-импортным обязательствам, 25 млн руб. по платежам «Дойче Банку»¹⁷. Всего 125 млн руб.

Вывозить золото будет нужно. Какие же у нас в действительности запасы золота? Тов. Сокольников говорит, что правление Госбанка стоит на неправильной точке зрения, когда считает, что эти эмиссионные запасы [можно] нельзя использовать для предстоящих платежей, для получения (не слышно) под них кредита и т.д. Такая операция, конечно, возможна, но весь вопрос сводится к тому, в каких пределах. Тут мы с НКФином не согласны. Наркомфин считает, что эмиссионное обеспечение может быть использовано, не считаясь с нормами, установленными эмиссионными законами. Мы считаем, что нельзя идти на это, считаясь как с нашим внутренним положением, с положением денежного рынка внутри страны, так и с отношением к этому нарушению эмиссионного закона со стороны заграничных... (не слышно) финансовых кругов. Когда мы заложили ц первый раз золото, которое превышало установленную законом норму, это отмечалось в заграничной прессе. Они ничего страшного в этом не находили, но подчеркивали, что поскольку этот залог золота, хотя бы и служащего обеспечением выпускаемых банкнот, [превышает установленную норму, то... (не слышно)] производится без нарушения установленной законом нормы. Госбанк действует правильно. Как посмотрят наши заграничные банкиры, если мы будем вывозить и закладывать свое золото для производства платежей... (не слышно) по текущим обязательствам, черпая это золото из фонда, составляющего установленную законом эмиссионную норму, это неизвестно. Нам сдается, что это будет расцениваться таким образом, что мы идем по пути установления чисто бумажного... денежного обращения, что не может подорвать нашу кредитоспособность. По этим соображениям мы считаем, что ниже установленной законом нормы идти нельзя. Но сейчас положение создается такое, что, очевидно, хотим мы или не хотим, придется сделать шаг и в этом направлении, хотя нужно предупредить, что у нас эти возможности очень ограничены. В самом деле, что мы имеем сейчас с нашим эмиссионным балансом¹⁸. На первый взгляд этот баланс как будто не является плохим, ибо мы имеем инвалютный запас в сумме 48,8 млн руб. на текущих счетах за границей. [Если расшифровать его, то что нам в действительности остается.] Но он связан целиком и полностью теми кредитами, которые имеются у Госбанка. 33 млн руб, представляет из себя платина, металл, правда, драгоценный, но все таки малоликвидный. Когда мы пытались использовать платину для получения кредита у банков, то нашелся только один банк, который принял у нас в залог эту платину. Все остальные банки заявили, что мы предпочитаем получить в залог кожу, хлопок, хлеб и какие угодно прочие товары, но только не платину. Это обеспечение представляет из себя хорошее обеспечение для нашего внутреннего «употребления», но это не обеспечение, по сути дела, денежного обращения. Так это расценивается и в Западной Европе. Тогда остается на 182 млн руб. золота, из которых 90 млн руб. уже [были] вывезены и заложены. 20 млн мы вывозим и которые будут использованы для текущих платежей. Нам предстоит еще вывезти не менее 20—30 млн руб.; остается, стало быть, 112/122 млн руб золота, из них на 100 млн золота пока что неликвидного, и только на 10/20 млн мы имеем ликвидного золота [которые можно было бы использовать в качестве залога]. Эти цифры говорят о том, что у нас [поражение] положение с эмиссионным фондом гораздо более серьезное, чем это представляется из доклада т. Сокольникова.

Что же нужно сделать?

Председатель. Сколько Вам еще времени нужно?

Туманов. Еще 2 мин.

Председатель. Возражений нет? Продолжайте.

Туманов. Что же нужно сделать для того, чтобы, так или иначе, укрепить свое положение? Я, товарищи, и наше Правление в целом является решительным противником того, чтобы пойти сейчас на выравнивание курса с покупательной способностью червонца, иначе говоря, на девальвацию¹⁹ рубля. Нужно называть вещи своими именами. Это, нам кажется, грозило бы, несомненно, не только финансовой, но и хозяйственной катастрофой, ибо рынок немедленно ответил бы повышением цен. Это бесспорная вещь. Поэтому мне представляется, что идти по этому пути никоим образом нельзя. Нужно идти по пути именно увязки экспортно-импортного плана. Это как будто уже сделано в части составления планов, но все мы толчемся на одном месте и ничего не сделали или, вернее, мало сделали по части действительного осуществления экспортного плана. По существу дела, мы не двигаемся с места. Экспорт [до сих пор не] является в очень значительной части нерентабельным. Думаю, что нынешняя нерентабельность экспорта — временное явление, вызванное в известной мере денежной инфляцией: поскольку это так, постольку нужно поставить вопрос о том, чтобы для ускорения и усиления экспорта нужно пойти на покрытие убытков экспорте рам за счет прибылей от импорта и за счет госбюджета, но решительно возражать против установления экспортной пошлины — [приступить, не считаясь с временной инфляцией, но не при таком резком возражении о принятии мер,] как предлагал Госплан. Предложение Госплана устанавливает систему, с чем согласиться [вводить в силу] нельзя. Мы такими мерами закрепили бы существующие цены на сельскохозяйственную продукцию, [от этого нам и нужно было бы отправляться. Нужно идти и на временные меры и покрыть убыток отчасти за счет прибыли импорта, а отчасти за счет прибыли государственного бюджета] что создало бы величайшие затруднения в будущем. Кроме того, есть ряд практических мероприятий, имеющих очень большое значение. Если нам удается провести их, то они резко исправят наше положение на ближайший же период времени. Я не буду перечислять эти мероприятия, вы с ними ознакомились из розданной вам резолюции правления Госбанка. Но мне хотелось бы указать, что политику оздоровления внешне-валютного [рынка] положения необходимо связать с нашей кредитной политикой внутри страны. Мы считаем, что в этом квартале, для того чтобы облегчить наше положение, мы должны денежную массу во что бы то ни стало сжать. Мы считаем, что это сжатие должно быть минимум в 50 млн руб. Поскольку это так, нам нужно будет произвести и сокращение кредитования, в первую очередь торгующих организаций. Ничего страшного в этом видеть нельзя. Наши торгующие организации выдержат это сокращение, как в абсолютных размерах, так и в смысле сокращения сроков кредита.

Второе — необходимо поставить вопрос о вовлечении частного капитала в торговлю. Это совершенно необходимо. По этому поводу я имел беседу с тов. Дзержинским. Мне сдается, что паше валютное положение на внутреннем рынке ухудшилось как раз [совпадают] с того момента, когда мы стали производить зажим частного капитала в торговле.

Председатель. Тов. Шейнман имеет слово.

Шейнман. Мне кажется, что сколь ни сильны были бы те затруднения, которые мы переживаем, надо с полной категоричностью отвергнуть те предложения, которые ведут к инфляции. Эти затруднения измеряются в 100 млн руб., и, может быть, нельзя их исправить в той плоскости, где были допущены ошибки, но их нужно [резко отвергнуть] устранить рядом других мероприятий, а не инфляцией. Жестоко ошибаются те товарищи, которые думают, что путем убыточного экспорта мы можем существенно улучшить положение. Мы неоднократно говорили, что крестьянство продает свои товары не столько [за цены] из желания получить деньги, сколько в той мере, насколько оно нуждается в деньгах для своих нужд.

Два слова по части хлеба. Мне кажется, что Сокольников рисует слишком мрачную картину. По существу от экспорта хлеба мы должны выручить 270 млн руб. Год хлебного экспорта можно считать двояко: от октября до октября или от июля до июля. Правильнее от июля до июля, т.к. это будет счет по сельскохозяйственному году. Хотите, я могу считать с октября по октябрь, а не с июля до июля, но правильнее будет с июля до июля, потому что в этом случае менее гадательно. Вот я и беру эти цифры. Мы на 1 января от хлеба выручили 120 млн руб. и внесли их в банк...* (*Так в документе)

...На сегодняшний день мы имеем в портах 17 млн пуд. разных хлебных культур стоимостью 22—23 млн, часть заложена — 4 млн, остается 18 млн, таким образом 120 и 18 составляют 138 млн руб. Значит, нам до июля нужно отгрузить в порты на 130 млн руб., я считаю, что с этой цифрой, с допущением небольшой ошибки, мы справимся, ошибка, если она будет, положение не ухудшает, не осложняет, потому что бюджетный год переходит до октября, а в будущий год мы вступим после урожайного года. До сих пор перспектив на скверный урожай нет, не считая тех телеграмм, которые я считаю преувеличенно тревожными из Центрально-земледельческого района. Дело в том, что [главное не выполняется в этом вопросе] не выполняется постановление Политбюро от 2 ноября²⁰. В этом заключается главная загвоздка. [В той части, которая абсолютно не реализована, т.е.] в части создания экспортно-импортного плана. У нас получилось, что в то время, как по экспорту в части осуществления годового плана мы имели 817 млн руб., по импорту 802 млн, и по платежам [я беру круглую цифру] 710 млн руб.

Голос. Теперь снизили.

Шейнман. Это третьего дня снизили²¹, когда лицензии уже выдавали, и это вызовет новые затруднения. Сократить импортный план, безусловно, придется, придется сократить при поддержке всех заинтересованных в этом деле хозяйственных организаций с обещанием, что, чуть улучшится положение, план будет раздвинут и будет им дана помощь. Второй вопрос, не затронутый т. Сокольниковым, хотя он и оговорился, что не все вопросы успел затронуть. Я хочу остановиться на одном вопросе — на состоянии денежного валютного рынка вследствие погашения займов. Новые [тарифные] кредитные операции не сделаны, а идет погашение старых. Вопрос о выпуске займа, возможно, и запоздал, заем хорошо выпускать когда положение хорошее, тем не менее сейчас нужно снимать лишние деньги путем заемных операций²². И следующее, чего вскользь коснулся тов. Туманов, но с выводом которого, о привлечении частного капитала я не согласен. Дело заключается в том, что спрос на продажу золота на внутреннем рынке делится на две группы: одна — спрос торговых операций, контрабанда и прочее [будет или не будет, они цены взвинтят], дадим ли мы им валюту или не дадим, они ее добудут, и второй вопрос заключается в том, что частный капитал помещает в золото свой не основной капитал, а свои сбережения. Тут нужно пересмотреть нашу торговую практику [снижения] и т.д. Это получается дивиденд, который платит советское государство частному капиталу. У меня есть еще несколько вопросов, если позволит время.

Председатель. Сколько Вам нужно?

Шейнман. Две минуты. По вопросу о залоге золота за границей, мне кажется, на это нужно идти. Принципиально я с Сокольниковым не согласен. Я считаю, что в свое время он сделал ошибку, хотя она, как он утверждает, вынуждена была внешней политической обстановкой, что нам выгоднее держать за границей валюту и ею в нужное время оперировать. Сейчас прав Сокольников, а не Туманов. Сейчас нельзя останавливаться перед тем, пусть все лопнет, но не трогать золота. Эта операция временная. Если нажмем на импорт и экспорт, то вытянем. Когда говорят о нерентабельности экспорта, то это не по сельскохозяйственным продуктам. Хлеб, в общем и целом, рентабелен, лен тоже. Сейчас я снизил на полтинник и сказал, чтобы еще снизили. Это проходит. Заготовка идет хорошо. Мы сейчас выполнили 60% заготовок.

Голос. А сколько продали?

Шейнман. Мое дело заготовки, но вот говорят, продали миллион пудов. Заготовка идет, если осуществить ноябрьское постановление Политбюро²³ и единым фронтом проводить все заготовки, мы справимся. В части промэкспорта не знаю, но если настоять и на него, то [будет давать нефть] будет выполнен.

Сталин* (*В стенограмме с авторской правкой в тексте выступление И.В. Сталина с его (авторской) правкой отсутствует, приложен новый, полностью отредактированный вариант выступления. Сверка текста проведена по экземпляру из личного фонда Сталина. (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1106. Л. 6-11.)). У нас была валютная комиссия, она работала, но [от нее нет сообщений] она не ставит своих решений на обсуждение Политбюро. Эта комиссия при СТО²⁴. Нужно от нее иметь определенные предложения, это важнейшая комиссия [я в этом вижу.[ Это халатное отношение к делу. Госбанк принял резолюцию 31 декабря 1925 г., а* (*В стенограмме с авторской правкой это дополнение вписано Л.З. Мехлисом.) [бумагу] прислал ее сегодня утром. Это тоже халатное отношение к решениям Политбюро. Два месяца назад, 2 ноября, приняли решение о пересмотре экспортно-импортного плана с активным сальдо в 100 млн руб, [о пересмотре регулирования экспорта. Ничего... (не слышно) ...], но и здесь решение Политбюро не исполнено. Вот вам пример. 2 ноября приняли положение о том, чтобы наш импортный план приспособить к нашим экспортным возможностям. После этого получена бумага от 18 ноября... от Стомонякова о том, что у него лицензий выдано уже на сумму в 450 млн, уже выдано на 1925/26 г. Он говорит, что ввиду такого решения Политбюро должен сократить количество лицензий, приостановить выдачу и проч. Очень хорошо. Это происходило 18 ноября, а теперь мы получили бумагу от т. Юровского, где сказано, что лицензии на 1 января у нас составляют сумму 535 млн руб. Верно ли это?

Голос. 512.

Сталин. По данным НКВнешторга. У вас было лицензий на 450, вы взялись сократить эту сумму, [изолировать часть], а на деле увеличили ее до 535. Это называется сократить! Мы постановили в Политбюро, а оно что-нибудь да значит. Может быть, нужно принять меры партийного взыскания в отношении партийных товарищей [партийцам, в уголовном порядке для того, чтобы подобные вещи прекратить] и уголовного изыскания в отношении беспартийных для того, чтобы обеспечить проведение решений высших учреждений. [Какие средства, какие ресурсы имеются? Разве мы исполняем решения Политбюро, когда на 100 млн руб. увеличили сумму лицензий вместо того, чтобы сократить? А обещали сократить. Документы, которые лежат перед нами, говорят о том, [что в положение поставили нехорошее, чти они играют постановлениями] что мы имеем не выполнение постановлений, а игру с постановлениями.

Далее. Мы приняли решение Политбюро о том, чтобы активное сальдо по экспортно-импортному плану было примерно в 100 млн руб. максимально. Я читаю решение: «Поручить СТО утвердить экспортно-импортный план с активным сальдо в 100 млн руб., причем эта сумма должна получиться как чистое сальдо в результате выплаты всех платежей за год, в том числе и краткосрочных кредитов»²⁵

А вот перед нами лежит экспортно-импортный план, из которого видно следующее, я читаю: «Утвердить уточненный экспортно-импортный план на 1925/26 г. Экспорта в 810 млн руб. и импорта в 802 млн руб. при платежах 625 млн руб.».

Ежели вычесть последнюю сумму из первой, то получается 100. Но это уже махинация. Во-первых, весь этот план отягощается переходящими суммами с прошлого года на 85 млн руб. А для того чтобы эту махинацию получить на текущий год, что будто бы 100 млн руб. активного сальдо получается по платежам, то переходящих сумм на следующий 1926/27 накапливается уже не 85 млн руб., а 175 млн руб. Это называется чистое сальдо [или это махинация]. Наше решение прямо говорит, что чистое сальдо, полученное в результате операций всех платежей, считая и краткосрочные кредиты. А у вас получается 175 млн руб. долгу на 1926/27 г. Кредит — тоже долг все-таки. Мы же не этого хотели. Для того чтобы не сокращать импортного плана, никого не [обвинять] обидеть для того, чтобы не [действительно] руководить, а не плавать, как это делается до сих пор, для этого понадобилась махинация, [нужно надуть] обход решения партии. Хотят надуть партию. [Надолго этой махинации не хватит.] Вот эту штуку я хотел отметить [чтобы товарищи разъяснили, что] Может быть, я ошибаюсь, может быть, слишком резко выразился, но нельзя же терпеть, если два месяца имеется решение Политбюро [принявшее свое выражение в постановлениях соответствующих советских органов, и это решение не выполняется ни в смысле сохранения импортного плана, ибо план лицензий растет, ни в смысле получения активного сальдо в 100млн руб., как минимум, считая выплату за границей], а решение это обходится.

Затем у нас было решение стимулировать экспорт, несмотря на то что некоторые статьи будут нерентабельными, а у нас происходит совершенно другое явление на рынке: лен, масло задерживаются, выжидают лучших цен, а между тем международный рынок организован, конечно, больше, чем мы организованы. Цены будут падать, и положение будет ухудшаться. Нельзя же думать, что мы, располагающие малыми суммами товаров на международном рынке, можем диктовать цены. На льне потеряли, на лесе потеряли, на масле потеряем. Идет перебранка, кому продавать хлеб. Что за чепуха такая! Пусть продает тот, кто может продавать лучше, не все ли это равно. Ведь контроль в руках НКВТ, но пока идет междуведомственная перебранка, мы будем терять. Что это за политика такая? Это совершенно не [сообразная вещь с нашей политикой и с] соответствует решениям Политбюро.

Теперь насчет интервенции «американки»²⁶. Я не вполне уверен, что эта политика вполне правильна. Этот вопрос во всяком случае дискутабельный. Надо проверить эту штуку. 20 млн руб. в месяц уходит у нас на борьбу за поддержание курса червонца.

Голос. В квартал.

Сталин. В квартал? Тут сказано — в месяц.

Голос. Нет, в квартал.

Сталин. В одной записке сказано — в месяц.

Дзержинский. Это интервенция без выкупов. Там разница выходит гораздо меньше.

Сталин. Я не знаю, так ли уж сильна эта черная биржа, чтобы к ней приспособляться. Вы этим стимулируете только контрабанду. Некоторые [соображения и] возражения против этого плана имеются. Я знаю, что девальвировать нельзя, червонец надо поддерживать, но есть эта поддержка, то что делает теперь Наркомфин? Это помогает спекулянтам на окраинах, где они соприкасаются с внешним миром, и стимулирует спекуляцию на валюте. Во всяком случае, я считаю, что этот вопрос надо обсудить. Ничего преступного нет, что нашлись люди, которые хотят этот вопрос [просмотреть еще раз] проработать. Никто не доказал, что то, что делает НКФ. Есть аксиомистическая истина [что надо тратить на эту штуку ради того, чтобы спекулянты наживались на этом].

Красин. Тут можно и эксперимент сделать, который можно вовремя исправить.

Сталин. В чем причина затруднений? Дело сводится к тому, что мы расплачиваемся за просчеты, которые произошли по заготовкам и по пассивному сальдо за истекший год. 144 млн пассивного сальдо получили за истекший год, экспорт застопорился, проводилась политика удержания экспортных товаров и выжидания, и за все это мы теперь расплачиваемся. [Нельзя ли нам с этими просчетами бороться. Мер не наметили реальных.] Эти просчеты надо ликвидировать. Ведут политику наименьшего сопротивления, но это уже не план, [так сказать] не руководство, а плавание без руля. Всякий посредственный человек понимает, что когда денег не хватает, надо вывозить золото. Но нельзя ли другие меры посерьезнее [построже] наметить по части заготовки, по части политики экспорта, по части обеспечения активного сальдо, чтобы увеличить [бюджет] наши резервы. Я [согласен с тем] за то, чтобы добиться, чтобы был остаток, чтобы свести бюджет не без дефицита, а с остатком, чтобы резервы какие-нибудь были. Это надо сделать. Нельзя ли затем [немножко] поднять цену на керосин, копеек на 15 на пуд. Мужик поднимет это, у него деньги есть. Нельзя ли немного на соль поднять цену, коп. на 10 на пуд. Это немного, но все же это даст кое-какую сумму. Надо маневрировать [как-нибудь, а из существующего положения видно, что никакого маневрирования, кроме желания идти по линии наименьшего сопротивления, нет, никакого маневрирования]. Без этого ничего не выйдет. Затем надо, по-моему, добиться принятия мер партийного взыскания по отношению к тем товарищам, которые [до сих пор плавали] обходят решение ЦК. [Ежели мы будем и дальше так плавать, а не руководить, тогда мы еще наделаем ошибок сколько угодно.]

Председатель (Рыков). Слово имеет тов. Красин.

Красин. По поводу замечаний т. Сталина. Прежде всего я должен сказать, что с первого момента, когда Политбюро приняло свое постановление, было дано телеграфное распоряжение о задержании выдачи заказов и задержании выдачи лицензий. Мы считаем, что в настоящее время, из общего количества выданных лицензий в 520 млн руб., задержано этим внутренним распоряжением НКВнуторга приблизительно на 140 млн руб. Таким образом эффективность лицензий, находящихся в обращении, оценивается в 380 млн руб. Это не значит еще, что на 380 млн руб. будет выдано заказов.

Таким образом неправильно утверждение, что будто бы по линии Внешторга меры для исполнения директивы Политбюро приняты не были, а напротив мы должны констатировать довольно значительное сокращение лицензий, примерно, повторяю, на 140 млн.

Сталин. Было 450, стало 530.

Красин. Ну да, лицензии даются, жизнь не ждет: я не высасываю их из пальца, и Цюрупа тоже не высасывает их из пальца. Лицензионный план был утвержден СТО. Здесь все головы, какие только у нас имеются, над этим планом сидели и думали, была чертова торговля, была чертова драка, и в результате получилась цифра 530 млн. Винить Внешторг или меня за эту цифру нельзя. Эта цифра является результатом определенных требований нашего хозяйственного роста. Кого угодно можете винить, но повторяю, во Внешторге мы на 140 млн лицензий срезали прямым административным распоряжением, несмотря на вой, несмотря на истерики, на крики хозорганов. Таким образом, неправильно утверждение, что мы плывем по течению и пассивно исполняем желания всех хозяйственных органов.

Нужно теперь, товарищи, предостеречь вас от паники в деле реализации экспортных товаров, в частности, в деле реализации льна. Заготовка льна идет у нас удовлетворительно. Продажу мы начали, миллион пудов уже продано. Имейте в виду, что лен, особенно в начале кампании, [лен экспортируется] закупается за границей организованной мошной капиталистической группой — 4-6 фирмами, крупными оптовыми фирмами, которые держат в экономической кабале заграничные льняные фабрики. Что делают эти оптовые фирмы с нами? Сейчас они приходят, скажем, сегодня приходят к нам и через агента предлагают: я хотел бы купить 100 т льна по цене 75. [Ладно.] А цена на рынке стоит [до этого, скажем,] 80 или 77. Если [я ему говорю] мы скажем такому посреднику: хорошо, мы согласны тебе дать 100 т по 75, результат будет тот, что он у меня сегодня покупает 100 тонн по 75, а завтра другой придет и попросит еще 100 т, но уже по 73. Если я им буду каждый день продавать по 100 т своего льна, то вы представляете, что может получиться в результате провокационной политики этой сволочи, этих пяти, шести фирм, которые держат в кабале все льняные фабрики. Скажем, такой, как Малькольм, он является акционером многих фабрик, многим из них отдает лен в кредит. Таким образом, [я хочу пойти] если бы мы захотели пойти на эту провокационную политику, а нас зовут многие наши молодые купцы-кооператоры (если возьмете и рассмотрите фотографии тех, что чаше ездят за границу, то вы увидите, что наши кооператоры действительно еще очень молоденькие купчики) если бы мы пошли на такую пораженческую политику и начали продавать ежедневно по 100 т, так я в один месяц спущу цены льна с 75, на которых она стоит сейчас, до 40, не продавши сколько-нибудь значительных количеств льна. Хотите вы такой политики? Эта политика безголовая.

Голос. Но вы уже цены спустили.

Красин. Нет, извините, мы не спустили.

Сталин. Это политика с головой, да без денег.

Красин. В прошлом году мы весь лен продали, и в нынешнем году весь лен продадим, но не делайте [такой штуки. Сейчас выпускают] таких вещей, как выпуск на льняной рынок 5—6 организаций, которые друг с другом взаимно конкурируют. Очевидно, что при этих трудных условиях чего-нибудь добиться мы можем только абсолютным единством на внешнем рынке. Вот из-за чего у нас спор с кооператорами. Ведь кооператорам, скажем, Центросоюзу²⁷, важно продать только свой лен, на остальной ему наплевать. Так же рассуждает и Льноцентр²⁸, и всякий другой льняной орган так рассуждает. Повторяю, в продаже льна известная выдержка необходима, потому что в первую половину кампании мы имеем дело с таким пробным нащупыванием этих хищников. А партиями в 100 т распродать нашего льна невозможно.

Рыков. О льне вы говорите 6 мин. На все остальное 3 мин. с Вас довольно.

Красин. Довольно. Повторяю, со льном дело стоит таким образом, что сейчас директивы СТО исполняются и мы будем ждать результатов. Надо сказать, что действительно у нас есть затруднения с реализацией экспорта, вот, например, затруднения с реализацией леса. Мы полтора-два месяца безуспешно решали вопрос, кому ехать реализовать лес. Два месяца не могли справиться с организационными затруднениями, так как были препятствия относительно отдельных лиц.

Хочу закончить указанием на возможность увеличения экспорта, которая у нас есть, за счет фонда товаров внутреннего потребления. Здесь, [если можно, нужно использовать экспорт с американкой] подобно тому, как можно попробовать и сократить или прекратить реализацию золота на внутреннем рынке (американке), не будет большой беды, если мы вывезем на заграничный рынок якобы нерентабельный товар, если вывезем известное количество хлеба, известное количество подсолнечного масла, известное количество табаку, фруктов [тех же самых] и т.д.

Необходимо на этот фонд товаров внутреннего потребления нажать, тем более что и вообще-то одной из главных причин неудачи всего нашего экспорта в этом году является то, что мы приняли вообще потребительское направление всей нашей внутренней заготовительной политики [в отношении заготовки этих экспортных товаров].

Рыков. Если не кормить внутри страны, цены вырастут.

Красин. Дело в том, что очень большая пропасть между нашим большим обжорством, которое имеется, и некормлением. Белого хлеба, какой у нас есть, в Европе нет нигде. Поезжайте в Европу, нигде не найдете такого белого хлеба, какой есть в Москве. Курите тоже поменьше, махорку, а табак надо сплошь вывозить.

Каменев. Думаю, что было бы очень хорошо, если бы, когда в Политбюро говорят о том, что кто-то хочет обманывать партию и делает разные комбинации, назывались бы имена. Иначе каждому остается предполагать, что дело идет о нем. Может быть, думали о Броне или о ком-нибудь еще, или о тех 10 членах ЦК, которые сидели в СТО и рассматривали план, или, может быть, это Госплан, который его представлял. Надо сказать прямо, особенно когда такие обвинения, совершенно неслыханные, основываются на полном непонимании дела. Постановление ПБ говорило: активное сальдо должно быть сведено в 100 млн руб.

Очень много путались по поводу того, что есть активное сальдо, и было принято, как я предложил: это есть разница платежей в этом году. Иначе этого никто и не понимал. Иначе это не понимал ни Внешторг, ни Госплан (Кржижановский здесь сидит, думаю, язык у него не отнялся, он подтвердит). Иначе не понимали это и 10 членов ЦК, которые рассматривали план. Активное сальдо при торговом балансе есть разница платежей в этом году. Мы должны вывести, т.е. получить денег в этом году 810 млн по этому плану. Мы должны уплатить 625 млн.

Кроме того, за прошлые наши покупки по платежам, наступающим в этом году, мы должны заплатить тоже 85 млн. Мы должны будем заплатить и те прямые платежи по краткосрочным кредитам, которым наступает срок в этом году.

Может быть, нужно вывесить на стенах Политбюро, что краткосрочные кредиты есть кредиты меньше года. Тогда будет понятно, что все те активные платежи, которые приходятся в этом году — это относится и к Внешторгу, и к Госплану, который стремится выполнить постановление СТО, и к членам Политбюро, которые не выражали сомнений в том, как надо понимать сальдо, должны быть на 100 млн меньше того, что получим в этом году. Остаются еще другие платежи в этом году — мы платим за прошлый год 85 млн. Но в это не входят все другие платежи, которые переходят, которые остаются у нас от прошлого. Если вы хотите включить в платежи этого года все остальные платежи — за прошлые годы, и получить 100 млн, то это будет новое толкование активного сальдо.

Никакого нарушения со стороны Внешторга и Госплана я здесь не вижу. Надеюсь, что т. Кржижановский получит слово и расскажет, как он ошибся, разрабатывая в Госплане проект экспортно-импортного плана, и нарушил постановление Политбюро об активном сальдо в 100 млн.

Что касается лицензий, то тут другое «халатное отношение». У меня есть справка т. Цюрупы (очень жаль, что его здесь нет), что все лицензии были прекращены после постановления Политбюро. Если они до тех пор были, так это потому, что жизнь не останавливается, потому что потребности промышленности, потребности сельского хозяйства и транспорта в тех пределах, какие были намечены по максимальному годовому плану, должны были быть удовлетворены. В противном случае текстильные машины или хлопок привезли бы в последние месяцы, тогда как их нужно везти раньше.

Относительно минимального плана. Тов. Шейнман очень странно рассуждает. Почему-то сидя в СТО он не считал нужным указать, что товарищи делают ошибку, а потом приходит в Политбюро и докладывает об этих ошибках. Странная вещь... Почему мы не исполнили постановления о минимальном плане? Тов. Рудзутак, который присутствовал при рассмотрении плана, не говорил ничего о том, что мы не исполнили постановления, а здесь он об этом говорит. Это бывает тогда, когда к деловым вопросам припутываются политически-прокурорские задачи.

Как обстояло дело с минимальным планом? Госплан представил максимальный и минимальный план, из минимального плана мы скинули 15% для того, чтобы получать ту минимальную сумму, по которой разрешено производить закупки. Надо знать, как было дело, прежде чем говорить о махинациях, об обмане партии и т.д., особенно, когда здесь сидят 4 представителя СТО. Ведь есть же документы. Там написано, что минимальный план экспорта — 810 млн руб., а мы из этого минимального плана 15% скостили и сказали: не смей больше покупать, чем на 810 минус 15%. Повторяю, что это годится только для прокурорской речи в уголовном трибунале, но для делового вопроса, для поисков выхода из кризисов такие приемы не годятся. [В чем же дело?] Кроме как на желании поговорить о махинациях и обмане партии, эти прокурорские речи ни на чем не основаны.

Дело заключается в том, что расчеты, предположенные в июле месяце, и принятый сообразно этим расчетам темп разворачивания промышленности и транспорта, и торговли и т.д., оказались явно неправильными. Я спрашиваю себя: кому же принадлежат те просчеты, за неправильность, преувеличенность которых мы теперь рассчитываемся. Были люди, которые указывали, что эти расчеты неправильны. Тов. Рудзутак говорил: почему никто в течение 3 месяцев ничего не говорил о трудностях. В основе этих расчетов лежат контрольные цифры Госплана. Прежде все — тов. Смилга должен был бы сказать, что все те затруднения, которые сейчас происходят, происходят потому, что контрольные цифры Госплана²⁹ столкнулись с действительностью. Он был бы прав, если бы сказал, добавил бы к этому, что были люди в СТО и вне СТО, которые говорили, что план построен оптимистически. Что касается меня, то я считаю себя совершенно чистым перед партией и государством. Впервые, как только я ознакомился с этим предположениями, в первом же своем открытом докладе я указал на громадные трудности при выполнении плана. Затем на пленуме ЦК в своем докладе я указывал на эти же трудности и говорил, что лозунгом ближайших месяцев должно быть — реже шаг³⁰. Резолюцию все-таки надо было ставить на голосование. Об этих трудностях, о которых я говорил начиная с августа месяца, я собирался доложить на съезде³¹, но доклад изволили снять. После этого, конечно, тов. Рудзутаку легко говорить, что не нашлось ни одного человека, который говорил бы о трудностях.

В чем кризис? В том, что, рассчитывая на определенную массу экспорта, оценивавшуюся Госпланом на сумму свыше 1 млрд руб., мы развернули все основные отрасли нашего хозяйства. Когда нам говорят, что план не в один млрд, а в 600 млн руб., то из разницы в 400 млн руб., не на бумаге, а на деле мы имеем половину, которая увязана с за границей, с наймом рабочей силы внутри страны и т.д. Этих 100—200 млн руб. теперь не хватает. Если бы искать тех, кого нужно винить в этой недохватке, то нужно было бы искать в классовых соотношениях страны. Здесь можно было бы найти людей, которые указывали, где лежит та сила, которая задержала выполнение экспорта и почему эта сила получила возможность сократить и количество импорта, и расплату по кварталам, по месяцам не так, как нам этого хотелось. Это невредно напомнить теперь.

Дзержинский. Разве это к порядку речь?

Рыков. Каждый говорит в своем слове то, что он считает нужным сказать, речь т. Каменева не к порядку.

Дзержинский. Тогда извините меня.

Каменев. Какие возможности перед нами? Факт заключается в том, что составленные Госпланом, принятые Политбюро, легшие в основу всей практической работы соображения о темпе разворачивания всех наших отраслей хозяйства оказалась в явном противоречии с нашими возможностями. Два месяца тому назад я говорил, что нас держат за руки, держат очень крепко. С одного миллиарда вывоза мы сползли на 600 и, возможно, сползем на 500 млн, постольку поскольку сумма сверх этих 500 млн уже находится в хозяйстве.

По-моему, есть два пути, говоря с точки зрения действительных интересов нашего государства. Первый путь как будто у некоторых товарищей мелькает — рискнуть червонцем и рискнуть активным торговым балансом, на это развивать вовсю тот темп, который мы приняли, минимально его сокращая, таким образом заткнуть дыру товарного голода, действуя на цены, и через этот риск выскочить. Ведь ВСНХ на заседании СТО заявлял, что он пойдет в Политбюро с предложением изменить постановление Политбюро о 100 млн активном сальдо на 20 млн.

Дзержинский. 18,5 млн руб.

Каменев. Я говорю в круглых цифрах. Снизить сальдо на 20 млн руб. для того, чтобы ввезти оборудование, иметь возможность производить капитальный ремонт, новые постройки, которые необходимы для того, чтобы с товарным голодом мало-мальски побороться. Другое в Госплане говорят, что не надо поддерживать курс червонца на золото, не надо бросать это золото на американские биржи, пускай червонец немного колебнется.

Кржижановский. Этого никто не говорил.

Голос. А девальвация?

Каменев. Я знаю, что такое девальвация. Вот первый путь. Резать активное сальдо, как предлагает ВСНХ, не стремиться во что бы то ни стало поддержать курс червонца на золото. Это путь, по-моему, рискованный, и принять мы его не можем ни в каком случае. Тогда надо прямо говорить, что сейчас дело будет заключаться в том, чтобы выяснить себе действительные и точные размеры этого экспорта и взять его в минимальной форме [резать беспощадно все то, что в этом экспорте...] Или действительно обратиться к тому, что предлагает Рудзутак — махорка и проч. Но я сильно сомневаюсь в том, чтобы это принесло пользу. Сильно сомневаюсь. Во всяком случае, [тут дело не в том, чтобы за фунт] махоркой нельзя будет покрыть те 200 млн, которые представляют разницу между нашим июньским планом и тем, что мы имеем в действительности. На мой вопрос т. Юровскому, какие же ваши выводы, мы ведь живем не по средствам, он ответил, да. (Не слышно.)

Председатель. Слово имеет тов. Брон.

Брон. Я хочу сообщить, в какой мере нам удалось выяснить те цифры, которые легли в основу сегодняшних рассуждений.

В первом квартале наш [баланс] план по расходу равнялся 194 млн руб. Фактически мы израсходовали 182 млн руб. потому, что нам удалось расходы сжать. В результате этого сжатия — 16 млн руб. хозорганы не уплатили [банку] торгпредству, и если считать фактический расход, то нужно считать 182 млн руб. плюс 16 млн руб. не оплаченных. Всего 198 млн руб.

По приходу у нас был план 190 млн руб. Фактически поступило в 1 квартал — 148 млн руб. и 8 млн руб. по залогу хлеба. Значит, там мы [растеряли] перерасходовали 14 млн руб., а тут мы недобрали к плану 34 млн руб.

Теперь вторая справка — о положении вообще с нашими платежами за границей. Нам удалось выяснить состояние нашей задолженности за границей. Там картина такая: у нас в январе месяце имеется задолженность за границей 65 млн руб., в том числе векселей на 34 млн руб.; в феврале задолженность составляет 45 млн руб., векселей на 32 млн руб., на март задолженность составляет 45 млн руб., векселей на 35 млн руб. Остальная задолженность падает на приемку купленных товаров и исполнение договоров. Вся задолженность за границей выражается в сумме 310 млн руб., следовательно, 155 млн руб. на [текущих] I квартал, 155 млн руб. на все остальные сроки. Мы сейчас связаны обязательствами до конца этого года в размере 350 млн руб. Тут, может быть, в процессе уточнения кое-что изменится, но общая картина не изменится. Следовательно, если бы мы сманеврировали в течение этого квартала, мы в следующие кварталы выходим с обязательствами сравнительно не тяжелыми, миллионов 60 на третий квартал. Главная трудность заключается в том, что у нас большая часть платежей падает на январь месяц. [Наш план, который вам послан по записке и который с нами не был согласован,] наш план на январь дает нам возможность, при максимальной натяжке, исчислить экспортную выручку в 53 млн руб. Все дальнейшее показывает, что этот расчет преувеличен. На первые 10 дней Госбанк дал 4,5 млн руб. (не слышно)... кроме того, 2,5 млн руб. дал хлеб, 1 200 000 руб. дал т. Ломов, все [вместе составит] прочие... (не слышно)... всего несколько сот тысяч.

Следовательно, это есть одна трудность. Вторая трудность заключается в том, что на январь, как я уже говорил, падает самое большее количество платежей. Поэтому я считаю, что самым опасным месяцем является январь. Если нам удастся сманеврировать в январе, то потом уже с каждым месяцем все будет легче, а в январе положение вещей такое, что мы стоим перед опасностью формального банкротства. В Берлине положение вещей такое: платежи в текущем...* (*Неразборчиво) два миллиона долларов, а поступлений — 1 млн долларов. Такая же картина в Америке [в Соединенных Штатах], везде в [торгующих организациях] торгпредставительствах настроение паническое. Есть письмо от Бегге, который пишет...(не слышно) трудно удерживаться, положение безнадежное.

Сталин. По плану как мы переходим на 1926/27 г.?

Брон. По плану... (не слышно) с задолженностью на последующие годы в сумме около 175 млн руб. Вопрос стоит в том, чтобы сейчас не допустить до этого формального банкротства. Мы предлагаем на это тяжелое время назначить особого уполномоченного в Берлин, в задаче которого лежало бы увязать эти платежи. Наше положение не так тяжелое, чтобы мы вынуждены были пойти на банкротство. Если на этот [месяц] квартал надо ввозить что-нибудь, то подсчитаем, сколько надо платить, подсчитаем, можно ли это подрезать. Это будут тяжелые меры, но других мер у нас нет.

Теперь относительно лицензий. Почему получилась такая неувязка?

Рыков. Сколько нужно валюты, чтобы выйти из этого квартала, от Госбанка и НКФина?

Брон. В квартале от 30 до 40 млн, 50 получится с учетом дефицита по внутренней интервенции. При большем нажиме можно в тридцать уложиться. Вопрос о новых платежных обязательствах тогда будет стоять открыто.

О лицензиях. Тут не приведено следующее: у нас лицензионное дело децентрализовано, оно передается Наркомторгом определенным областям и республикам. Те 450 млн руб., о которых сообщили... учета тех...* (*Рукописная правка неразборчива), которые выдавались центрам и уже с учетом областей и республик всех видов лицензий получилось 535 млн. После получения приказа была приостановлена и задержана выдача лицензий, иначе платежные обязательства были бы [не 535, а больше] до конца года не 300 млн, а до 500,

Смилга. После выступления тов. Каменева я вынужден несколько иначе выступить, чем предполагал. Я думал говорить только о конкретных мерах, имея в виду свою записку, но теперь вынужден остановиться и на общих вопросах. Тов. Каменев говорит, что контрольные цифры Госплана являются виновницей всех имеющихся у нас бед. Я принимаю этот вызов и на заседании Политбюро готов с полной отчетливостью на выставленные обвинения ответить. Я был одним из авторов контрольных цифр и готов нести за них полную ответственность. Я напомню члену Совета Труда и Обороны то место в контрольных цифрах, [которое вызывает сомнение, то место] где говорится об урожае. Выходило [по учету 94] по ним около 994 млн пуд, [почти миллиард] выхода товарного хлеба, потом произошли всем известные события в смысле обстановки сбора и обмолота хлеба с одной стороны, крайне неблагоприятные климатические условия, с другой стороны — [не соотношение] недооценка степени товарного голода, невозможность представить столько товарных эквивалентов, чтобы удовлетворить спрос. Выходит, что товарного хлеба будем иметь не 994 млн, а меньше на полтораста-двести миллионов. Просчет налицо, от него никуда не денешься [определенно.] Это должно было в первую очередь сказаться на экспорте. Я совершенно удивлен таким заявлением, что контрольные цифры, которые должны были служить ориентировкой для ведомства, т.е. при составлении актуальных рабочих планов, они были приняты СТО в качестве хозяйственного плана на 1925 и на 1926 г. [Я все превосходно помню, что] Сам Госплан этой цели не преследовал, опубликовывая контрольные цифры. Я помню, что при обсуждении контрольных цифр Каменев назвал их не согласованными цифрами, а только рядом цифр [что они не подобраны]. И в то же время оказалось, что эти цифры были приняты за хозяйственный план и поэтому переживаем то, что сейчас имеется. Я напомню некоторые моменты из контрольных цифр. Контрольные цифры предусматривали при хороших видах на урожай 3750—3800. Положение с урожаем ухудшилось, но на практике бюджет не уменьшился, а наоборот, вы получили 4 млрд руб. Это говорит о том, что контрольные цифры Госплана превзойдены. Если взять данные о разворачивании промышленности, то нужно сказать, что, по всей видимости, размеры развертывания промышленности не меньше тех, которые контрольные цифры предусматривают. Если бы они было меньше, то внутренние затруднения, несомненно, были бы более тяжелыми. Неустойка остается, неустойка есть, не собрали тот хлеб, который предполагали, имеется несоответствие цен. Я не хочу сказать, что здесь нет, в частности, моей ошибки, я никуда от нее не прячусь. Готов нести ответственность за просчет, и я категорически отрицаю, что именно в этом нужно искать первопричину. Если говорить об общем положении, то я должен сказать, что вина не в контрольных цифрах, это неправильно, а [заключалось] в том, что господствовали теории, что наше хозяйственное развитие успешно пойдет лишь в том случае, если создадим еще большую диспропорцию между городом и деревней, будем вывозить излишки за границу и затем потом поднимать промышленность. Эта точка зрения т. Сокольникова поддерживается т. Каменевым. В этом суть дела. [Бить именно на этот пункт.] Нарушение [сезонного] равновесия между товарными массами города и деревни лишает нас возможности заготавливать продукты сельского хозяйства. В этом наше основное затруднение. Съезд занял совершенно правильную линию, что выход в усилении нашей промышленности. [Я понимаю, что] Основная причина наших бед в этом году заключается не в том, что бог, природа и, может быть, статистика привели к тому, что цифра сбора урожая [упала очень серьезно и, в сущности] оказалась на 20% меньше. [Я хочу сказать следующее:) Неустойка наметилась уже осенью. На Пленуме ЦК по докладу Каменева я настаивал на том, что самый план должен быть пересмотрен. Жизнь внесла коррективы, нужно их внести и в плановые предположения. [Во-первых, следует уравнять конъюнктуру между городом и деревней. Наш экспорт нерентабелен, когда все планы составляют финансисты, которые выступают вне времени и пространства, все будет хорошо, если экспорт пойдет нормальным образом.]

Переходим к экспорту. Суть заявлений финансистов сводится к тому, что все пойдет благополучно, если благополучно пойдет экспорт. Рассуждения весьма абстрактные и условные.

При каких условиях он пойдет нормальным образом? В настоящее время он нормальным образом идти не может. Здесь явная неувязка. [И теперь, когда положение в высокой степени напряглось, действительно, не имеются,] Я не скажу, что у ответственных руководителей, но в экономических кругах имеется точка зрения, что другого выхода нет, как уронить не только паритет на золото, но уронить его и на иностранную валюту на 20%, [и тогда экспорт пойдет самотеком] и тем самым обложить экспорт.

Каменев. Что за абсурд? Кто это говорит?

Смилга. Такие мысли и взгляды имеются у ряда экономистов.

Каменев. Например.

Смилга. Когда они сочтут необходимым по этому поводу высказать свои взгляды публично, мы с этими взглядами ознакомимся. Есть другая точка зрения, которой придерживаюсь я, что ни валютного паритета, ни золотого паритета нарушать не следует. Но без решительных действий [по всей линии] этого вопроса экономической политики нам сейчас не решить. [Вопрос сводится к тому, что на это мы должны идти.] У нас нет других серьезных источников для поддержки экспорта, кроме бюджета. Никаких особых импортных прибылей в этом году не будет [в смысле их стрижки, так как] Эта прибыль получится только при реализации готовых товаров на внутреннем рынке. Следовательно, поручить НКВнуторгу руководить экспортной компанией своими силами — это было бы закрытием глаз на это дело. Надо пойти на помощь экспорту по бюджету.

В бюджете эта помощь не предусмотрена. Есть еще время это изменить. Это первое.

Второе. Если я прав в своем основном утверждении, что нарушение баланса между городом и деревней очень сезонно и резко сказывается в первом квартале и во втором, есть основная причина наших затруднений, тогда следует с железной логикой такой вывод, что было бы прямой ошибкой вливать в сельское хозяйство в настоящее время [более того, что предусмотрено по бюджетному фонду] больших денег по бюджету. Я лично держусь той точки зрения, что аграрные фонды нужно вообще сократить и уж во всяком случае их разассигновано³² приурочить к тому времени, когда положение внутри значительно оздоровится. Если же мы будем бросать по бюджету средства в сельское хозяйство, не имея соответствующих масс товаров городского происхождения, тогда мы будем сами затягивать петлю на своей шее.

Второе — поскольку опасность нам угрожает и со стороны валютных платежей за границей, и со стороны денежного обращения, я призываю всех к величайшей бережливости и осторожности. При таком положении бюджет, который вызывает ряд опасностей, мог бы быть несколько сокращен. В частности я говорил насчет сельскохозяйственных фондов для деревни и по линии строительства. Ассигнования на коммунальные строительства, большая программа ВСНХ должна быть приведена в соответствие с возможностями рынка наших строительных материалов. Рост индекса строительных материалов на 37% в течение года³³ говорит нам о том, что и здесь мы рискуем попасть в инфляцию против своей воли, ибо выброшенные деньги никаких ценностей по мановению руки создать не могут, а могут только поднять их ценностное выражение.

Вывод я делаю тот, что паническим настроениям насчет необходимости уже вести политику так, как будто бы мы находимся уже в состоянии органической инфляции [по-моему, таким настроениям], не должно быть места. Определенной комбинацией бюджета, кредита, сжимая бюджет и его несколько перераспределяя, решительно поддерживая экономическими мероприятиями экспорт, мне кажется, что из положения можно выйти.

Еще одно лишь слово. Что касается составленного экспортно-импортного плана, я участвовал при его разработке, я считаю, что нашему хозяйству не по силам [абсолютно] в течение этого года выплатить все обязательства, в сущности, ликвидировать все наши достижения в области кредита. Тогда действительно наш импортный план превратился бы сразу в ничто со всеми гибельными последствиями для нашего народного хозяйства. Я считаю, что главной опасностью этого плана является то, я заявлял об этом в Совете Труда и Обороны, что если не будут приняты решительные мероприятия по экспорту, еще на 100 млн экспорт может оказаться невыполненным. Но мы [полагаем, что] по минимальному импортному плану берем всего лишь 85% абсолютно реальных наших экспортных возможностей, чтобы выполнить постановление Политбюро об образовании 100-миллионного сальдо. Вынужден кончить, время истекло.

Председатель (Рыков). Слово имеет т. Сталин.

Сталин* (*В стенограмме с авторской правкой текст выступления И.В. Сталина отсутствует. Сверка текста проведена по неправленой стенограмме.). Насчет активного сальдо. Решение Политбюро имеется такое, что 100 млн руб. активного сальдо... (Читает).

Сказано так: это было принято Политбюро. Что же получилось? В нынешнем в 1925/26 г. мы получили груз от прошлого года в 85 млн руб. долгу по кредиту. Верно это?

Голос. Да.

Сталин. 2 ноября, когда мы здесь прели по этому вопросу, нам говорили, что 50 млн руб. груз небольшой. Красин напоминал, что, может быть, будет больше. Мы все волновались и говорили, что это плохо, потому что это отягощает план текущего года. Получилось 85 млн руб. Очень хорошо. Теперь с этого груза в 85 млн руб. за 1925/26 г. мы до 1926/27 г. имеем уже не 85 млн, а 175 млн руб.

Разве мы этого хотели? Разве мы так решали вопрос? На заседании 2 ноября это волновало нас, что груз будет 50 млн руб. и что на эту сумму придется урезать наш экспортно-импортный план на 1925/26 г. Теперь мы свели наш экспортно-импортный план так, что получаем груз вдвое больше против 85, в 175 млн руб. Мы этого не хотели, это противоречит всем пунктам нашего решения. Вот о чем идет речь. Это называется выполнением решения Политбюро? Нет, это не называется выполнение решения Политбюро, не называется. Либо надо вычеркнуть, что было решение Политбюро от 12 декабря³⁴, когда мы уточняли эту цифру активного сальдо, либо надо признать, что кое-какой груз должен быть у нас переходящим на следующий год, но во всяком случае не в 175 млн руб., потому, что мы эти 175 млн руб. должны выплатить в будущем году. Это ведь затруднит нам свести дело с активным сальдо. Это верно. Это так. Я не понимаю настроения тех, кто этого не понимает. Мы пришли к 175 млн грузу. Это выигрыш? Нет, это не выигрыш. Я допускаю, что будет переходящая сумма, но не такая сумма. Тогда надо изменить решение Политбюро. Тогда надо вести дело так: решение Политбюро само собою, а план строится сам собою вразрез с решением Политбюро. Это есть отход от решения Политбюро.

Теперь о лицензиях. Стомоняков сообщил 18 ноября, что выдано лицензий на сумму 450 млн руб. Нет никакой оговорки насчет лицензий от республик, ни одним словом не оговорено это. Прошло меньше чем полтора месяца, и сумма лицензий с 450 млн выросла до 530 млн руб., причем неизвестно, на какую сумму еще эта сумма будет расти, если мы будем так плыть дальше, то выйдет у нас что? Выйдет то, что не импорт приспособится к экспортным возможностям, а наоборот, а так как это наоборот не бывает, так как экспорт не приспосабливается к импорту, так как экспорт не от нас только зависит, то опять мы с пассивным сальдо выйдем на следующий год. И мы стали перед фактом нарушения основного постановления ПБ. Вот я указываю новый факт, который в республике имеется. Почему об этом не говорили раньше? Какая гарантия, что все у Вас учтено в этой сумме? Какая гарантии, что еще на 100 млн через месяц не увеличите? Нельзя плыть, нужно руководить.

Третий факт насчет того, кто просчитался, чей просчет. Об этом очень усиленно говорит тов. Каменев. Себя выгораживает, он чист.

Неверно это. В первую очередь вы виноваты. Контрольные цифры, это же пустяки, контрольные цифры это есть ориентировка, а разве они для кого-нибудь обязательны? Ни для кого не обязательны. СТО должно рассмотреть и сделать поправки. СТО руководит, утверждает, а Госплан приготовляет материалы. Вы же руководитель СТО, тов. Каменев, зачем было принимать эти цифры? Госплан подчинен СТО, а не обратно.

Кржижановский. Они не были приняты.

Сталин. Насколько помню, были приняты, критика была. Не так надо было ставить вопрос. Неверно это. У нас, в Политбюро, 2 ноября поднимался вопрос о том, что по части заготовок дело пошло плохо, что мы не учли того, что выступили на хлебный рынок без специального административного нажима, без налогового пресса, что мужик вел борьбу на рынке с нами, что по этой части мы маленько побиты. И затем, у нас было это пассивное сальдо во внешней торговле за 1924/25 г. — 144 млн. С этим надо считаться. Кто же обязывал СТО принять этот план: 144 млн пассивного сальдо? ПБ постановило, но потому что СТО об этом докладывал. Мы старались исправить.

Разве с согласия СТО это делаюсь? Нет, в борьбе с СТО. В борьбе с СТО мы эти исправления внесли ввиду решения Политбюро, которое не выполняется. Правда, тов. Каменев потом присоединился к решению, но все-таки инициатива была взята не СТО в этом вопросе, а другим-партийным учреждением. Это факт, зачем же с больной головы на здоровую? Откуда это видно? Никого не переубедишь против фактов. У нас есть стенограмма речей, она же прямо говорит, в чем тут дело, кто тут просчитался, прежде всего. Вот те три замечания, которые я хотел сделать.

Дзержинский. Тот план, который разработан и представлен здесь СТО, по части импортной является для нашей государственной промышленности не только стесняющим ее, но близким к катастрофе для нее. Для удержания промышленности в том положении, в каком она находится сейчас, такой план совершенно не годится. Я укажу на одну хотя бы позицию. В этом импортном плане предполагается на весь год ввоз оборудования для всей металлопромышленности на 6 млн руб. [Тогда как при том уровне, при котором она сейчас находится, при неполной снабженности, при катастрофическом состоянии наших домен, которые не имеют соответствующих механизмов, даже в тех пределах, которые мы имеем сейчас, мы идем с уменьшением на 12—13%. А при выполнении этой программы в 6 млн руб. будет уменьшение больше чем на 12—13%, которое мы имеем сейчас.] Уже сейчас мы идем ниже программы по металлопромышленности процентов на 12, при плане же ввоза за год на 6 млн мы не сможем удержаться даже и на этом уровне при нашем катастрофически изношенном оборудовании. Мне кажется, что идти дальше по пути урезки импортного плана промышленности без вызова последствий прямо катастрофических для всего народного хозяйства и для нашей партии [в первую очередь] невозможно. Это вытекает из чего? Почему сделалось такое положение? [Вытекает не из того, что наша экспортно-импортная программа,] Если бы мы составляли импортную программу сейчас, на целый год, [что она была бы недостаточна, чтобы свести концы с концами, и] и не произвели бы тех закупок, которые уже сделаны, то мы могли бы свести план так, чтобы удовлетворить самые насущные потребности промышленности, [а вытекает из того, что мы слишком... за... и слишком много обратили внимания на предметы] и без ущерба для основных отраслей народного хозяйства, но мы уже произвели закупки, захватив слишком большие средства на предметы непосредственного потребления, чего можно было бы без ущерба или с меньшим ущербом для народного хозяйства не делать. Укажу на 30 млн мануфактуры, на кровельное железо, на что были потрачены большие миллионы. [Даже если бы уменьшить импортную программу сейчас в соответствии с теми перспективами, которые мы наметили по импорту.]

Сталин. А о республиканских лицензиях знаете что-нибудь?

Дзержинский. Они «аннулированы», но уплыли за границу. И действительно, как говорил тов. Сокольников, превратились уже в векселя и торговые договора, по которым нам приходится платить. Но изолированное рассмотрение самой экспортно-импортной программы — нереально [почвы под собой не имеет]. Надо ее рассмотреть в связи с нашим внутренним положением и с положением нашего червонца. [Ничего удивительного нет в том, что] Когда в ноябре мы рассматривали этот же вопрос, была принята строгая директива относительно безубыточности экспорта. Как сейчас стоит этот вопрос? У нас нет сейчас почти ни одной экспортной статьи, которая не была бы убыточна для нас или для держателя товаров. Лес — основная статья, безусловно, убыточна. Масло сибирское — уже приближается к убыточной. Лен — убыточен. То же самое относительно хлеба для крестьянина и т.д. [Вы говорили, что] Наши внутренние цены мешают заготовлять и вывозить. [ Что касается льна, что касается леса, это, безусловно, факт, потому что ясно совершенно, что мы имеем эту нерентабельность.] Правильно т. Смилга выставил этот вопрос [и поддерживает его в некоторой части и Госбанк. Относительно платежей и введения в наш бюджет платежей по убыткам экспорта]. Необходимо ввести в бюджет статью по усилению экспорта. Все это вытекает из того положения, какое имеется с валютой внутри нашей страны. И я утверждаю, что когда говорят здесь относительно Крестплана³⁵ против нашего Госплана и т.д. — это неверно. Неверно потому, что если подсчитать, сколько крестьянин получает в товарном эквиваленте за свой хлеб, то он очень мало получает за свое сырье, которое он продает, если подсчитаете не в денежном выражении, а в товарном выражении, т.е. то, что он покупает в наших промизделиях, вы увидите, что он действительно продает свои изделия дешево. Тут ставится на очередь дня самый основной вопрос — расхождения на низовом потребительском рынке оптовых и розничных цен. И вот на эту сторону, которая является самой основной [для нашей партии, которая является основой взаимоотношений, на эту сторону] у нас слишком мало обращали внимания³⁶. Этот вопрос борьбы с ростом розничных цен не ставился во главу угла всей нашей экономической и хозяйственной политики. Я думаю, что эта замкнутость Наркомвнуторга, эта монопольность руководства одного, вдобавок столь молодого Комиссариата, не должна быть терпима. Нужно привлечь к этому вопросу все органы, как хозяйственные, так и партийные, и те высшие органы, которые руководят нашим хозяйством. Нужно поставить этот вопрос во главу угла [так как из этого проистекает масса пертурбаций, которые мы наблюдаем сейчас на рынке] всей нашей действенной политики вопрос овладения рынком. Точно так же, когда говорят о необходимости форсирования экспорта, что сейчас абсолютно необходимо, то здесь то же самое, вопрос экспорта замыкается у нас в одном [Секретариате] Комиссариате. Я считаю это абсолютно неправильным, потому что здесь необходимо осуществить то, что постановили Пленум ЦК и ПБ. Здесь должны быть привлечены хозяйствующие органы, которые в первую очередь заинтересованы в импорте и экспорте. Здесь необходима тесная увязка между Наркомвнешторгом и ВСНХ. Как в верхушке, так и в периферии. Мы должны найти органическую увязку для постоянной работы и изыскания средств и возможностей для разрешения на практике этих вопросов. В самом деле, сколько раз говорили о необходимости усиления постановки экспорта. Однако вывоз у нас до сих пор не двигается, абсолютно не двигается. Воз и ныне там. Этот вопрос нужно разрешить. Относительно увязки работы Наркомвнешторга с ВСНХ в повседневной деятельности. Тут была речь относительно золотой интервенции. Я не финансист, скажу прямо, очень мало понимаю в этих вещах. Но я не знаю, каким образом, когда мы слушаем доклад Брона о заграничных платежах, о том положении, в котором находятся торгпредства, каким образом, почему так случилось, что мы из месяца в месяц должны были давать на американку: в октябре полтора миллиона, в ноябре — 2,5 млн, в декабре — 4 млн 200 тыс. иностранной валюты, когда Брон говорит, что торгпредства могут обанкротиться на этой неделе, так как не имеют миллиона долларов. Считаю, что эта тактика абсолютно неправильна, когда мы находим и даем нашу валюту, добытую государственным путем, путем государственной монополии внешней торговли, [когда мы платим нашу валюту] отдаем ее спекулянтам, которые занимаются контрабандой. А если [эти платежи, эти деньги] эта наша валюта попадает не к спекулянтам для оплаты той контрабанды, которая провозится и которая нарушает нашу монополию внешней торговли, а если она идет крестьянству, то если вы хотите удержать золотой паритет червонца, и если крестьянин [покупает] переходит уже с червонной и на золотую валюту чистоганом, то это будет стоить не 100 млн в год, а будет гораздо больше, столько, сколько у нас золота нет. Если бы речь была только о 100 млн, [я бы еще не был бы против] то можно было бы подумать. Но вот возьмите цифры, которые дал в докладе Юровский. В октябре месяце интервенция дала 4 млн убытку, в ноябре — 7 млн 700 тыс., в декабре — 13 млн 700 тыс. Темп-то какой. А этот темп указывает, что Сокольников был еще несколько месяцев тому назад не прав, когда [я указывал здесь] оспаривал мои опасения, что все признаки инфляции налицо имеются. Он не прав и сейчас, когда замазывает это. Темп этот от 4 млн до 13 млн, т.е. больше чем в три раза увеличение в течение одного квартала. Это показывает, что вопрос об этой интервенции должен обратить на себя серьезное внимание. Поэтому я и говорю, что нужно все силы наши сосредоточить не на золотом паритете, а надо сосредоточить все свои усилия [если можно так выразиться] на товарном.

При нынешнем положении, безусловно, должны быть сжаты кредиты, но не для промышленности, что вы, т. Сокольников, ставите в своих тезисах. Промышленность и ее развертывание является единственной сейчас базой для оздоровления всего народного хозяйства и финансов. Я согласен с вами, что все работы должны производиться в границах тех материальных ценностей, которые можно получить. Я готов в этом отношении пойти на все уступка, но зажим кредита надо действительно произвести в порядке, указанном т. Смилгой. [Сужение не сельскохозяйственного кредита, сужение чисто торга-вое на те предметы, которые сами... из валюты. Действительно сужение кредита на этой почве.] Надо сузить сельскохозяйственный и торговый кредит на те товары, которые сами по своей недостаточности являются валютой. Кроме того, я согласен с тем, что говорил относительно частного капитала т. Туманов. [Я согласен в том смысле (я хочу ж оговориться).] Частный капитал сейчас, будучи нелегальным, бьет нас немилосердно. [Он скупает десятки валюты.] Мы должны его подвести под наше регулирование, т.е. в наших планах по распределению товаров мы должны частника взять как нашего контрагента, которому должны давать товар на совершенно определенных условиях, где он не мог бы слишком накоплять. Необходимо обратить на эту сторону внимание. Правы были и те, которые указывали, что Наркомфин не может работать при нынешнем положении, не имея достаточных резервов. Если верно, то Наркомфин при 4 млрд бюджета имеет 85—92, как в вашей записке было, свободных...* (*Так в документе. Имеются в виду свободные средства).

Рейнгольд. Это не свободные, им противостоят обязательства.

Дзержинский. Ясно совершенно, что Наркомфин должен иметь не менее 200 млн при 4 млрд бюджета. Следовательно, бюджет наш необходимо урезать. Я утверждаю, что он должен быть урезан по той линии, которая является чисто потребительским расходом, предъявляющим к нашей промышленности спрос, которого она не в состоянии удовлетворить.

Я хотел сказать еще о том, о чем говорил тов. Красин. Он указывал, что надо сократить потребление, иначе мы не будем иметь товаров для вывоза за границу. Он совершенно не прав. Мы должны сократить потребление в нашем бюджете [в смысле зарплаты]. Это верно. Но у нас товаров и того, что вывозится за границу, имеется в предостаточном количестве. Надо уметь от мужика, который имеет хлеб, достать этот товар, это сырье. А это возможно выполнить, если мы серьезно подойдем.

Красин. Но доставши, не пускать на внутреннее потребление, из 23 млн декабрьской пшеницы мы только 2 млн вывозим.

Дзержинский. Потребление можно сократить только тогда, если [нашим чиновникам меньшую зарплату] сократим наш аппарат, с другой стороны, если не будете давать кредита под потребление.

Председатель. Т. Кржижановский.

Кржижановский. Я думаю, что т. Рыков правильно обмолвился на съезде, что когда будем приближаться к социализму, у нас возрастет количество плохих планов. Судя по количеству таких планов, мы, должно быть, близки к социализму. Но все-таки, если взвесить недостаточные и положительные стороны контрольных цифр, то можно сказать, что положительных сторон гораздо больше. Нужно учитывать, как много было в этих контрольных цифрах правильно предвосхищено. Но то, что они не были проработаны в ведомствах. где-то повисли в воздухе, это, конечно, скверно. Контрольные цифры не были, между прочим проработаны и Наркомфином. А между тем там поставлен ребром вопрос о размере возможной эмиссии. Вот основной вопрос, который нас интересует и тревожит. Как ответить на вопрос о том, как по существу обстоит дело с нашим червонцем, с нашей денежной массой: плохо ли фактически или это поверхность явления? Контрольные цифры сделали один схематический [просчет] подсчет.

Они взяли денежную массу в 1913 г. и пробовали... [денежную массу, которая соответствует, беря пропорцию 1913 г.] сопоставить эту массу с тогдашней товарной массой, проводя такое сравнение и 1925/26 г. Задача была поставлена правильно. Надо было двинуть дело, [проверить] сверить и анализировать довоенную и нынешнюю конъюнктуры. Проделано это было или нет? Проработка не была сделана... Если бы вопрос о проектировке эмиссии был подработан, если бы он был доведен до конца, мы могли бы быстро ответить на основной вопрос, в каком положении фактически у нас находится червонец. Я думаю, что беда не в контрольных цифрах, а в том, что эти контрольные цифры не были приняты в нужную проработку, не были проработаны, и что, наконец, они нашими ведомствами были приняты со штыками.

Теперь вопрос о том замечании, действительно ли мы стоим в Госплане за линию девальвации, считаем ли мы золотой паритет червонца не имеющим никакого значения или наоборот.

Я должен сказать следующее: у нас в Президиуме Госплана среди отдельных работников не раздается ни одного голоса в этом направлении. Мы отлично понимаем, что золотые запасы имеют очень большое страхующее значение и что мы лишиться их не можем. [Вопрос спорный заключается в том, чтобы определить, в каких нормах мы должны пойти для обеспечения. Мы говорим] Повторяю, что такое обеспечение должно быть, и колебать его нельзя, и ни к какой девальвации мы не стремимся. Мы отлично знаем, что обычный метод буржуазного мира для обеспечения экспорта — снижение валюты, но мы решительно против этого. Точно так же мы знаем, что фактически переорганизовать промышленность... возможно и при инфляции — таков опыт, например, в Германии, [...которая, в конце концов, от стихийно противоречивой игры интересов приводит к таким явлениям, что как будто руководство растет.] Однако мы [в Госплане] знаем, что германский опыт кончился крахом в этом направлении. [Я твердо заявляю, что] Еще и еще раз утверждаю: никто не мыслит у нас о том, чтобы девальвировать рубль. Этой дорогой мы идти не думаем.

Но совершенно другой вопрос относительно игры на черной бирже. Здесь т. Сокольников утверждал, что мы обязаны наши золотые запасы пустить в оборот на «американке» для того, чтобы поддерживать паритет нашего червонца. Я спрашиваю т. Сокольникова, разве мы объявили размен червонца на золото? Ясно, что вы этого не можете сделать. Если бы мы имели размен червонца, то положения т. Сокольникова были бы правильны. Но в той ситуации, в которой мы находимся в данный момент, интервенирование на «американке» означает совершенно иное. В этом вся штука. [Америка переходит к подсчетам иного характера для возвращения своего долга. Там мы видим... (Не слышно).] Подлинная Америка, между прочим, отнюдь не отказывается от признания решительного значения индексного учета по методам Ирвинга Фишера³⁷. Мы говорим, что в специфических условиях советского хозяйства вопрос о том, насколько нам нужно вести интервенцию, есть вопрос, к которому надо подойти, который еще недостаточно освещен и который нужно больше осветить. Вот и все, что мы себе позволяем сказать по этому поводу.

Тов. Сталин говорил здесь, что мы переходим на следующий год с размером 175 млн руб. задолженности в экспортно-импортном балансе и это является тем обстоятельством, которое нарушает директивы Политбюро.

Я, признаюсь, так не думаю и не так понимаю активность баланса. Тов. Сталин прав лишь в том смысле, что момент отягощающий здесь есть. [Но если представить себе, что это есть, то] Я думаю, что это есть результат успехов наших кредитных операций и только. Разве не должен возрасти этот переходящий долг и при росте долгосрочных кредитов?

[Теперь вы тут бросили такую фразу, что составление импортного плана шло таким образом, чтобы угодить направо и налево и т.д.] Дело не в том, чтобы угодить всем, а в том, что при оценке масштаба импортного плана мы натолкнулись на величайшие трудности его дальнейшей урезки.

[Беда в том, что мы здесь действительно не считаем себя хозяевами положения, что здесь действительно мы имеем план, по которому другая сторона плана не в наших руках. Поэтому мы так поставили вопрос и считаем сейчас, что нужно дальше делать. Вы хотите иметь твердый бюджет? Не можете его иметь.]

Беда в том, что в маневренном отношении мы себя не чувствуем хозяевами положения, что здесь действительно «маневр», это, так сказать, другая сторона плана не в наших руках. Надо предвидеть, что наши основные планы еще не могут быть абсолютно твердыми. Я вам предсказываю, что вопросы экспорта и импорта еще не раз придется пересматривать.

[Поэтому мы наставили] В Госплане, как правило, мы наметили через каждую неделю-другую [через каждые две недели] возвращаться к подсчетам наших «про» и «контра» в экспортных и импортных планах. Вот тогда мы наталкиваемся на такой момент, что не можем выяснить, какие платежи за границей и в какие сроки нам предстоят, это уже много хуже для нас, чем [то, что можно предвидеть] некоторое расширение переходящих платежей. Вот на это надо обратить внимание.

Теперь по поводу бюджета. Мы [действительно все вели очень] провели большую работу по составлению нынешнего бюджета [в порядке дискуссионном]. Вы все хорошо знаете, что из Госплана и из других учреждений он вышел [в совершенно другом освещении] с различающимися резко цифрами. [Теперь так подойти к бюджету и] Сказать, что ситуация в январе не оправдывает того, что было 3 месяца тому назад, [теперь это сказать легко] нетрудно. Вообще поправки задним числом не хитрость. Я должен сказать, однако, что все-таки снять этого задания в получении 4 млрд доходности не приходится. Это задание нужно оставить. Но бюджет в целом придется оставить, [в своих руках] я бы сказал, в динамическом состоянии. [По какой линии? По линии т. Дзержинского.] Тов. Дзержинский считает, что надо сократить бюджет по линии сел. хоз. и по линии военной. Не так дело обстоит, не только по линии сельского хозяйства, но и по вашей промышленной линии, т. Дзержинский, придется иметь в виду эту подвижность.

Мне кажется, что мы можем твердо сказать, что мы держим хозяйственные судьбы в собственных руках, но нужно иметь в виду, что для того, чтобы выйти из затруднения, нам нужно [подумать о] поворачивать руль к более четкой и более осторожной и более плановой хозяйственной работе.

Рыков* (*К тексту выступления А.И. Рыкова имеется сопроводительная записка его секретаря
Е. Артеменко в секретариат ЦК ВКП(б) Л.З. Мехлису от 13 января 1926 г., в которой Говорилось: «...тов. Рыков поручил оговорить, что его выступление было плохо слышно стенографистам и поэтому было записано не полностью. Поэтому ему пришлось по памяти восстановить заново отдельные места его речи. Эти страницы направляются Вам перепечатанными в двух экземплярах, плюс подлинник. Остальное — стр. 122—126 ввиду незначительного количества поправок направляется без перепечатки». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 678. Л. 97.). По вопросу о кризисах. Я сейчас пересмотрел прения в Политбюро от 26 октября прошлого года. Я тогда сказал: «У меня сложилось от обсуждения поставленных здесь вопросов впечатление, что теперь не исключена возможность развития кризиса в нашем хозяйстве. Эти элементы сводятся, во-первых, к реальной угрозе инфляции: во-вторых, к возможному банкротству в отношении платежей по заграничным обязательствам (тов. Красин на прошлом заседании Политбюро говорил, что мы должны платить по заказам, а валюты у нас нет) и, наконец, в-третьих, к вопросу о ножницах и опасности их раздвижения». Тов. Каменев, возражая мне, заявил: «Меня с самого начала осени упрекали в том, что я рисую мрачные перспективы. Я думаю, что и нужно было указать на те трудности, которые предстоят, но здесь я вижу, что я гораздо больше оптимист, чем тов. Рыков, потому что одно дело кризис в стране, о котором говорит Алексей Иванович, другое дело расхождение наших планов с тем, что оказывается в действительности. Это две вещи разные»* (*Эта часть текста была написана А.И. Рыковым заново.) [больше пессимист, чем он, что никаких элементов кризиса нет, а есть расхождение нашего плана].

Таким образом 26 октября т. Каменев опасности кризиса не видел. Вот основное содержание дискуссии по вопросу о кризисе в октябре месяце. Мне кажется, что кризис теперь уже доказан, доказан цифрами Юровского. 1 января 1925 г. в НКФине было наличными иностранной валюты 8267 тыс. руб., через год, т.е. 1 января 1926 г. — 333 тыс., вместо 8267 тыс. руб. Золота было в НКФине на 1 января 1925 г. — 32 213 тыс. руб., на 1 января 1926 г. — 3500 тыс. руб. В Госбанке наличие золота увеличилось:1 января 1925 г. — 14 195 тыс. руб., а 1 января 1926 г. — 18 239 тыс. руб.: но инвалюты уменьшилось: 1 января 1925 г. — 15 664 тыс. руб., а 1 января 1926 г. — 4916 тыс. руб. Теперь мы получаем ежедневно сообщения об угрозе банкротства наших торгпредств и хозорганов в Берлине и ряде других стран. По линии внешней торговли кризис обнаружен полностью. Выйти из него, конечно, можно тем, что мы вывезем за границу новые 30 млн золота. Но [дискуссия о том] надежды на то, что вывезенное золото является и дальше будет являться обеспечением [под эмиссию если будет] червонца, не доказано. В течение 1—2 месяцев [мы этого не видим. И перспективы, что мы в течение 2 месяцев сможем, никак не доказаны.

Тот план, что здесь доказывает, что актив был 100 млн, а пассив 170, говорит о том, что у нас не будет денег для погашения краткосрочных обязательств на протяжении ближайшего времени. (Не слышно.)] мы этого золота обратно не вернем. Оно застрянет за границей на более долгие сроки. Мы оголяем бумажно-денежное обращение внутри страны и используем, пожалуй, самые последние золотые ресурсы. Представленный план исходит из того, что актив за весь год будет в 100 млн руб., переходящие же платежи на следующий год составят 170 млн руб. Мне кажется, что сумма переходящих платежей конечно будет обеспечена, но будет ли обеспечен актив в 100 млн руб., это еще сомнительно. Чтобы обеспечить погашение в срок переходящих платежей, было бы осторожнее ограничить их размером предполагаемого актива, т.е. 100 млн руб.

Теперешний кризис характеризуется тем, что низовая часть нашего хозяйства кризисом еще не заражена. Я не слыхал, чтобы были протесты по векселям торговых организаций, кооперации и т.д. Задержки в обороте товаров точно так же нет. Поэтому мы имеем сравнительно здоровую часть хозяйственной жизни в отношении [потребителей, покупателей, кооперации и т.д.] низового оборота и сильно пораженную централизованную верхушку нашей экономики. Поэтому оздоровление нужно ждать снизу, и планирование нашей дальнейшей работы наверху должно находиться в соответствии с реальными оборотами [которые имеются, (не слышно)] в стране. Это связано с пересмотром планов развертывания.

Мы имеем кризис такого характера и размера, с которым справиться можно и нужно, но при условии [тех более или менее] принятия решительных мер в смысле упорядочения верхушечных заданий и расходов, которые связаны с планами дальнейшего развертывания хозяйственной жизни.

По вопросу об интервенции на валютном и золотом внутреннем рынке, когда Шейнман был в Госбанке, мы много с ним спорили. Я пробовал получить справку, насколько высота курса червонца определяется нелегальной черной биржей и насколько легальным валютным и золотым оборотом [поступлением платежей из-за границы].

Какая часть валютных операций держится черной биржей?

Какая часть [... (не слышно) является правильной политикой та самая интервенция... валютных оборотов через биржу и оборотов Госбанка перевода из-за границы и т.д. Значит, большая часть... черной биржи она поколеблет...] идет через банки и хозорганы? Наше внимание к «американке», к черной бирже должно находиться в соответствии с ее действительной ролью. Я не думаю, чтобы решающим фактором была черная биржа.

[Полная увязка будет тогда,] Вопрос о бюджете и возможности его сокращения необходимо отложить до того времени, когда бюджет будет представлен на обсуждение Политбюро. Я обязуюсь его представить на протяжении недели.

Какие практические решения можно вынести в результате дискуссии?

[В связи с этим вопросом ограничить] Нужно разрешить вывоз НКФином золота за границу в размере 30 млн для обеспечения платежей второго квартала. И второе — ограничить переходящие платежи по валютным операциям на следующий год в размере активной части нашего баланса.

[По-моему, это нужно сделать.]

В своих предположениях все исходили из расчета на хороший урожай. По всему опыту на протяжении десятков лет, если мы будем иметь еще один хороший урожай, то только один, т.к. через каждые 3—4 года, начиная с 60-х гг., повторяются систематические неурожаи (в большей или меньшей степени). Урожай нельзя определить ни состоянием озимых всходов, ни снегом. Если будет хороший урожай в этом году, то он, вероятно, будет последним. Неурожай [сам по себе будет... (не слышно) ...Поскольку обеспечит нас от того] через год или два будет обязательно, расход на сельское хозяйство нельзя значительно уменьшать, поскольку он служит некоторым обеспечением того, что неурожай не примет таких катастрофических размеров [это нужно сделать, будет ли неурожай такой,] как это было в 1921 г.³⁸ [на протяжении ближайших 3—4 лет, или несколько меньше, но что-нибудь в этом духе обязательно будет.] Главное: мы должны иметь в виду это неизбежное повторение неурожайных годов. Стихийность сельского хозяйства не уничтожена.

Если [бы теперь к этому положению] к современным хозяйственным затруднениям прибавится в следующем году неурожай размера 1921 г., то это будет кризис исключительный, если [резерва у нас не будет], конечно, мы не накопим достаточных резервов. Поэтому на протяжении ближайшего года должны быть резервы накоплены большие, чем эти 100 млн руб. валюты, на которые мы рассчитываем в этом году. Поэтому и размер переходящих платежей не должен быть чрезмерным. Следующий же валютный план должен быть составлен с гораздо большим активом, чем он составлен в этом году. Этот экспортно-импортный план, [я предлагаю еще уменьшить в смысле переходящих платежей на 85 млн руб., поэтому что] пока еще экспорт в достаточной степени не развился, [при том положении с валютой, какое мы имеем в НКФине и в Госбанке,] ставит в затруднительное положение первый же квартал следующего года [, по-моему, было бы в величайшей степени опасно].

Председатель. Слово имеет тов. Троцкий.

Троцкий* (*К тексту выступления Л.Д. Троцкого приложена сопроводительная записка его секретаря Н.М. Сермукса: «Товарищу Мехлису. По поручению т. Троцкого при сем возвращаю
исправленный и перепечатанный текст стенограммы речи и реплики на заседании 11.1.26».
На записке имеется помета Л.З. Мехлиса: «т. Тарманьян. Попросите подлинник».). [Я думаю, что] Разумеется, мы все должны исходить из того, что червонец надо сохранить в устойчивом состоянии, но это — не самоцель. [Но есть другой большой трудности вопрос, для кого мы его сохраняем, этот червонец.] Этот вопрос стоит под контролем другого основного вопроса: для чего и для кого мы охраняем и укрепляем червонец? Для кого? Дело в том, что у нас очень широко господствовало за последние годы представление, наиболее ярким выразителем его был т. Сокольников, будто с хозяйством дело обстоит так: с одной стороны государственная промышленность, с другой стороны — крестьянский рынок, а посредине червонец, который регулирует, объединяет, сочетает и направляет. Что касается червонца, то для его здоровья, для его благополучия совершенно безразлично, какой у него под ногами [экономический] хозяйственный базис: частнокапиталистический или государственно-социалистический. Червонцу, оторванному от планового социалистического начала, это все равно. [Но если представлять себе положение таким образом, то мы можем поддержать червонец и подкрепить его.] И если стать на самодовлеющую точку зрения червонца, то может оказаться, что мы поддерживаем и укрепляем червонец с большим успехом, но не для себя, а для кого-то другого. Такого рода политику я считал и считаю глубоко ошибочной. Если бы мы стояли, чего, как я надеюсь, нет, перед альтернативой: либо частичной девальвации, с тем чтобы [урегулировать] уравнять отношение червонца к золоту по его реальной покупательной способности, облегчив тем и экспорт и промышленный импорт: либо сохранения золотого паритета ценою все новых и новых золотых интервенций и ущемления промышленности [по отношению к другим товарам, но сохранить его для себя, или же противоположную перспективу, что мы золото будем расходовать, а промышленность будем задерживать] под лозунгом «реже шаг», то я бы высказался за первое решение, ибо червонец нам нужен не сам по себе, а лишь как инструмент социалистического строительства, [червонец мы сохраним, но сохраним не для себя.] Если развернуть то, что [потенциально или эмбрионально в зародыше в этих прениях складывается, что] в сегодняшних прениях скрывается или вскрывается, то это именно две такие перспективы, вытекающие из двух разных оценок нашего хозяйства и путей его развития. Было и есть такое представление, что у нас, с одной стороны, существует госпромышленность, с другой стороны — крестьянский рынок, а посредине Наркомфин, в качестве третьего лица или государственного разума, который сочетает, объединяет, согласует и т.д. Сейчас на эту роль претендует Наркомторг. Во всех этих комбинациях государственная промышленность остается «стороной». На самом деле, [есть такое положение? Нет такого положения, что есть, с одной стороны, государственная промышленность, с другой стороны — крестьянский рынок, а потом государственный разум в лице НКФина или в НКВТ посредине, который объединяет или планирует. Это в корне неправильное представление, в области хозяйственной, в первую голову решающей является промышленность] такое представление в корне ложно. Рабочее государство не может ни на минуту изображать дело так, будто перед ним две тяжущиеся стороны — государственная промышленность и крестьянское хозяйство — а финансовое или торговое ведомство представляет беспристрастного посредника. Это в корне ложно. Государственная промышленность — ведь это же и есть основное хозяйственное содержание рабочего государства. Строящийся социализм — это и есть [рабочее строящееся социалистическое государство,] прежде всего промышленность, затем транспорт, банковский аппарат и проч. Если мы, например, говорим: «лицом к деревне», то это значит прежде всего промышленностью к деревне, а не спиною к промышленности, лицом к сельскому хозяйству. [Это общая постановка вопроса, и она имеет решающее значение, практическое.] «Лицо» государства, не располагающего необходимой промышленностью, само по себе деревне не нужно. Если промышленность есть стержень строящегося социализма, то планы отдельных отраслей промышленности и общепромышленный план представляют собой стержень планового начала в хозяйстве. Учет крестьянского хозяйства должен быть уже заложен в промышленный план, которому соподчинен Финансовый план. Вот почему я отстаивал и отстаиваю связь Госплана и ВСНХ.

Когда я здесь [вношу] слышу лозунг: «реже шаг», [я спрашиваю] я говорю себе: этот лозунг не новый. Под этим лозунгом строились все наши промышленные программы за последние три года. [Были лозунги такие] По адресу промышленности говорили: «не зарывайся», «не залезай вперед», «оторвешься от деревни». Пуще всего боялись того, что промышленность оторвется, забежит вперед. Под этими лозунгами строились все наши промышленные и транспортные планы. По этой линии шла в свое время большая борьба. Промышленные планы подверглись, тем временем, проверке. Каковы же результаты? Теперь уже надо судить не по старым программам, а по фактам, по проверке, по опыту. Я в свободные часы занят сейчас этой именно работой и надеюсь, раньше или позже, представить ее Политбюро или ЦК в целом. Я хочу в маленькой книжке дать историю наших промышленных программ за последние три года. Думаю, что это будет крайне поучительно для будущего. Что эта история нам говорит? Она говорит нам, что мы за последние годы неизменно ломали все наши промышленные, транспортные и вообще хозяйственные задачи не каждый год, а каждые полгода, каждый квартал, иногда каждый месяц. В какую сторону? В сторону увеличения. Потому что промышленность [дьявольски] ужасающе отставала от развития народного хозяйства. Нам говорили: «реже шаг», «не забегай вперед», «не отрывайся от деревни». А под эти именно лозунги промышленность отрывалась от деревни, от развития народного хозяйства в целом — не потому, что обгоняла, а потому, что чудовищно отставала. Неужели же из этого коренного факта не вытекает никаких выводов? Мы в прошлом году ломали промышленные программы по кварталам и даже по месяцам в сторону более широкого развертывания. При таком ходе дел говорить о плановом начале совершенно не приходится. Лозунги: «реже шаг», «не зарывайся!», а на практике? На практике промышленность из-под палки рынка [вынужденно], вприпрыжку догоняет развитие крестьянского хозяйства и народного хозяйства вообще, ломая все осторожные и мудрые, т.е. минималистские программы чуть не каждый месяц. А в результате? В результате мы пришли к товарному голоду и к ножницам оптовых и розничных цен. Что это значит, товарищи? Это значит, что мы неправильно учитывали динамику хозяйства, положения в нем промышленности, и тащили ее назад, когда нужно было толкать ее вперед. Если мы из бесспорных фактов не сделаем не; обходимых выводов, тогда для чего же мы учились и учимся в такой тяжеловесной школе, как наше государственное хозяйство. Для чего мы учились здесь, я спрашиваю? Плановые хозяйственные органы равнялись по руководящим директивам, а директива была: «не зарывайся, чтобы не оторваться», «медленно поспешай» и т.д. [Сейчас замедленное развитие нужно, «не забегайте вперед, иначе оторветесь» и т.д., а на практике что мы имеем ? В результате мы имеем дьявольски отстающую промышленность и ножницы экспортно-импортных цен.] Все это под флагом смычки, а на деле мы получили разрыв смычки, отставание промышленности от рынка и ножницы оптово-розничных цен, т.е. явление, явно обличающего неправильность лозунга «реже шаг». Ибо что такое, товарищи, ножницы оптово-розничных цен? Угол их определяет размер дани, какую мы платим капитализму. Мы говорим, что наша государственная промышленность социалистическая, что в ней нет эксплуатации. Это правильно в основном [но в самых грубых чертах только правильно]. Но это правильно лишь в том случае, когда промышленность играет ведущую роль в народном хозяйстве, а не отстает от него. [А что такое ножницы экспортно-импортных цен? Это значит, что на основе государственной промышленности происходит эксплуатация. Кого? Частного капитала: рост частного капитала за счет государственной промышленности, за счет рабочего, работающего в государственной промышленности, потому что государственная промышленность отстает от развития государственного хозяйства. А раз государственная промышленность отстает от государственного хозяйства, значит, мы идем к ликвидации того, во имя чего мы начали это движение.] Ибо что такое разница оптовых и розничных цен? Это есть продукт отставания государственной промышленности от платежеспособного спроса, т.е. от народного хозяйства. Куда идет эта разница? В значительной мере в руки частного капитала. Это и значит, что на основе государственной промышленности происходит эксплуатация в силу того, что v государственной промышленности был слишком «редок шаг». На основе государственной промышленности выросла частнокапиталистическая эксплуатация: часть прибавочной стоимости государственной промышленности идет спекулянту, торгашу, капиталисту. Откуда взялось это явление? Не из того, конечно, что промышленность забегала вперед, а из того, что она, выполняя программу «реже шаг», отстала от развития народного хозяйства. Если бы такое соотношение осталось и впредь, то это означало бы все возрастающее рассасывание государственной промышленности, т.е. социалистической основы, частнокапиталистической стихией, т.е. мы шли бы к ликвидации того, во имя чего мы начали с вами Октябрьскую историю. Тут нужно изменить основную установку, и только тогда можно получить правильные выводы в каждом отдельном случае.

В чем сейчас беда? В том, что у нас недостаточный экспорт. Почему? В первую голову потому, что мы мужику не можем дать необходимых ему промышленных товаров. Какой же вывод должен быть сделан отсюда? [В этом году мы сказали «реже шаг к промышленности» «не забегай вперед» и т.д.] Напрячь все усилия, чтобы произвести передвижку средств в сторону государственной промышленности и дать ей возможность сперва выровняться по фронту народного хозяйства, а затем и повести его за собой. А нам что говорят? «Реже шаг». Это по адресу промышленности! Другими словами, обновлен тот самый лозунг, который привел к нынешнему кризису, и преподносят его в виде лекарства. Но результатом будет неизбежно еще большее отставание промышленности. Тогда в следующем году нам скажут «еще реже шаг», а потом «еще и еще реже, и еще реже» — это уже пойдет автоматически, — а затем останется только сказать: закроем социалистическую лавочку, потому что рядом открылся большой капиталистический магазин. Вот, товарищи, какая опасность кроется в основной установке, неправильно определяющей место промышленности в общей системе хозяйства.

Я уже сказал, что при такой установке от планового начала не остается и следа. Промышленность догоняет хозяйство впопыхах, поправки производятся наспех. Так, например, обстоит дело с так называемыми товарными интервенциями. [Мы произвели так называемую товарную интервенцию, не валютную, а товарную, в виде текстиля на 32 млн руб.] Мы теперь, как известно, завершаем текстильную интервенцию. Ввиду отставания нашей промышленности от платежеспособного рынка, пришлось, в борьбе за экспорт, закупить текстильных изделий на 32 млн руб. Вчера я по поручению ВСНХ разбирал эту операцию под углом зрения качества ввезенных изделий. [Каким образом мы ее произвели? В архипожарном порядке.] Мы ввезли на 32 млн руб. мануфактуры, значительная часть которой не годится или плоха. Почему? По вине Наркомторга? Нет, в основном не по его вине, а потому что вся операция производилась в архипожарном порядке. Промышленности говорили «реже шаг», на крестьянском рынке оказалась дыра, ее нужно было кое-как заткнуть. Тут было не до изучения иностранного рынка. Заказы и покупки производились кое-как, только бы поскорее привезти и бросить в деревню. Только когда закончили всю закупочную операцию и подвели итоги, то убедились, что выгоднее всего — и по качеству и по цене — купить текстильные изделия в Америке. А между тем в Соединенных Штатах купили всего на 500 тыс. руб., а на 31 млн 500 тыс. купили в Европе менее подходящие сорта и дороже по цене. Мало того, когда привезли все эти изделия в наши порты, то задачей себе ставили не распределить текстиль наиболее целесообразно по районам, а расшвырять как можно скорее, не считаясь с качеством. И вот то, что подошло бы для Якутии, пошло в Закавказье, а то, что подходит закавказскому климату, оказалось отправлено на Север. И отовсюду идут жалобы на качество. А беда в «качестве» плана, в «качестве» основной хозяйственной установки. [И когда в Новороссийске эту мануфактуру распределяли, то, что было должно идти в Закавказье, шло в Туркестан и наоборот. И отовсюду вопили, что качество не годится, а на самом деле не качество не годится, а все дело было в том, что вся эта операция была проведена в пожарном порядке. А почему эта операция была проведена в пожарном порядке? Потому что это есть неизбежное дополнение к программе «реже шаг» по отношению к промышленности, по отношению к нашей политике, с одной стороны, а с другой стороны, куплено было товаров меньше в Америке, где было выгоднее купить, было куплено на 500 тыс. рублей, а на 31 млн 500 тыс. руб. было куплено в Европе, где были менее подходящие сорта и более дорогие сорта.]

Когда промышленность неизменно отстает под лозунгом «реже шаг», то поправлять дело приходится уже мерами пожарного порядка. Не забудьте, пожалуйста, что нынешнего своего уровня наша металлургия по первоначальным планам должна была достигнуть примерно в 1930 г. [По нашей промышленной политике, которая создалась под лозунги «реже шаг», мы должны были нынешнего уровня металлургии достигнуть в 1930 г., нынешнего уровня транспорта должны были достигнуть в 1930/31 г.] То же самое касается транспорта и разных отраслей промышленности. По плану им полагалось, будто бы во имя смычки, держать реже шаг, и все основные ошибки и просчеты истекшего периода из этого вытекают. Под видом борьбы с индустриальным максимализмом отстаивалась и проводилась в жизнь программа промышленного минимализма. [Нужна другая директива. Лозунг «реже шаг» был вызван страхом перед тем, что промышленность обгонит деревню, а на самом деле промышленность отстает от деревни.] А на самом деле промышленность все время отставала и отстает от деревни. Мы недооценили деревню, мы хозяйственно недооценили крестьянство [под углом зрения «реже шаг»], хотя политически об этом разглагольствовали немало, и наиболее отчетливым выражением недооценки крестьянства явился лозунг «реже шаг».

Вот почему я думаю, что надо правильно оценить уроки прошлого и сделать из них твердый вывод. Надо на деле реализовать тот «шаг вперед», который сделан последним партийным съездом в сторону индустриализации. Эту директиву надо продумать и проработать по всем направлениям. Когда-то Владимир Ильич говорил «береги каждую копеечку, откладывай ее на промышленность». Сейчас настал момент, когда нужно сказать: бюджет строить и перекраивать под углом зрения индустриализации, экспорт и импорт строить под углом зрения индустриализации, а никак не повторять: «реже шаг». [Действительно выходит так, что наш кризис не продукт недостаточного развития промышленности по отношению к нашему народному хозяйству, не по отношению к отвлеченным планам, а по отношению к нашей платежеспособности.] Ведь можно, в самом деле, вообразить, будто кризис вырос из того, что промышленность зарвалась вперед, а не из того, что она отстала. Отстала не по отношению к каким-либо отвлеченным планам, а по отношению к платежеспособному спросу страны. И это отставание, которое есть вопиющий факт, представляет собой продукт другого факта: неправильной установки в основных вопросах хозяйства, непонимания его динамики, недооценки необходимого темпа индустриализации страны. А между тем нам предлагали рецепт по русской пословице: «чем ушибся, тем лечись». [Говорят, еще реже шаг. Еще реже шаг.] Так как экспортный и импортный кризисы выросли вследствие недостатка промышленных товаров, то потрудитесь задержать промышленности шаг, еще более сужая тем количество необходимых промышленных продуктов. Если бы мы пошли по этому пути, то подготовили бы катастрофу социалистического строительства.

Разумеется, [мы упираемся в возможность опасности кредитного кризиса по отношению к промышленности] возможности промышленного развертывания не беспредельны, а материально обусловлены. Непосредственно они обусловлены финансовыми возможностями. Летом прошлого года я писал в частном порядке т. Дзержинскому, что, на мой взгляд, разворачивание нашей промышленности может в более или менее близком будущем упереться в финансовый кризис, так как в оборотных средствах наших трестов слишком большую роль играют банковские средства по отношению к собственным. Многое говорит за то, что мы к кредитному пределу приближаемся. Оправдывается ли, однако, лозунг «реже шаг»? Нет, извините. Конечно, в рамках тех народно-хозяйственных средств, которые отпускаются промышленности и через политику цен, и через госбюджет, и через политику экспорта-импорта, и через политику [поддержания] червонца, — в этих рамках, конечно, зорко глядеть, чтобы не зарваться [можем сорваться]. Промышленность может развернуться слишком широко по отношению к тем ресурсам, которые отводятся для нее всей системой государственно-хозяйственных мероприятий [по отношению к этому уголку средств]. И если бы размеры этих ресурсов были незыблемы, то, разумеется, пришлось бы подчиниться лозунгу «реже шаг». Но в том-то и вся суть, что все ресурсы отмерены слишком скупо, слишком непропорционально, без правильного учета действительной динамики всего хозяйства в целом [линия была неправильна в смысле распределения средств между промышленностью и между остальными отраслями хозяйства]. Нужно пересмотреть и налоговую, и бюджетную, и экспортно-импортную политику, и политику цен, чтобы достигнуть более правильного, более социалистического распределения сил и средств между государственной промышленностью и всеми остальными отраслями народного хозяйства. В этом и состоит директивная задача этого и ближайших хозяйственных годов.

Теперь относительно контрольных цифр Госплана. [Здесь совсем по другой линии меня обвиняли, обвиняли в оптимизме и проч.] Их обвиняли в оптимизме. Так как обвинения у нас бывают обыкновенно очень суммарными, мало проработанными и неконкретизированными, то под эти обвинения попал и я, в связи с теми выводами, какие я делал из цифр Госплана. На самом деле тут чистейшая путаница. Я лично пользовался в своей работе («К социализму или капитализму?»)³⁹ цифрами Госплана лишь по отношению к прошлому, подводя социальный баланс истекшему хозяйственному периоду. [Они там взяты с чрезвычайно большой осторожностью, там подведен баланс народного хозяйства восстановительного периода.] В оптимизме же обвиняются те цифры, которые рисуют хозяйственную перспективу 1925/26 г., но по небрежности обвинение в оптимизме задним числом распространяется и на прошлое. Между тем цифры Госплана, подводящие итоги прошлому, нисколько не оптимистичны, а наоборот, взяты с чрезвычайно большой осторожностью, и социально-экономический (классовый) баланс, из этих цифр вытекающий, остается, по мнению моему, бесспорным. Что касается перспективных цифр на новый хозяйственный год, то по роду моих занятий мне лично почти не приходилось с ними практически сталкиваться [ими пользоваться]. Однако еще на октябрьском пленуме я охарактеризовал их так: «Эти контрольные цифры не оптимистичны и не пессимистичны, а условны, как все вообще сметные предположения. Степень их реальности зависит в первую голову от того, реализуем ли мы сельскохозяйственный избыток в 1 млрд или не реализуем»⁴⁰. Именно потому, что контрольные цифры были не голыми рядами цифр, а системой народнохозяйственных показателей, хотя бы и примитивной системой, ослабление одного из важнейших элементов, т.е. недостаточная реализация сельскохозяйственной продукции, неизбежно ведет к большему или меньшему потрясению всей системы контрольных цифр. Ничего порочащего работу Госплана [катастрофического] в этом нет. Набрасываться сейчас на Госплан за то, что не оправдались его сметные предположения, чудовищно [по поводу того, что не реализованы его приближенные]. Плановые предположения делаются именно для того, чтобы проверяться и исправляться в процессе исполнения. Я лично склоняюсь к тому, что в плановых предположениях нужно иметь не один вариант, а, по крайней мере, два: максимальный и минимальный. [Я лично предлагал, что нужно было бы составить варианты максимальный, минимальный и средний, а не ограничиваться одним вариантом контрольных цифр. Это вопрос контрольно-госплановский.] Но это — вопрос плановой методологии, и о нем я сейчас говорить не стану. По существу же совершенно ясно, что было бы прямо-таки лотерейной случайностью, если бы действительное развитие совпало по всем линиям с контрольными цифрами. Повторяю, эти цифры условны и не освобождают от необходимости оценивать реальные процессы, подсчитывать, изменять и маневрировать.

Рыков. Ваше время истекло, вы говорите 12 мин., сколько Вам еще нужно?

Троцкий. Мне нужно еще слишком много, поэтому я кончаю. [Пересмотр экспортно-импортных планов под углом зрения индустриализации, уплотнение бюджета под углом зрения индустриализации и ясная директива по всем хозяйственным органам, что предупреждение кризиса в дальнейшем не в смысле лозунга «реже шаг», а индустриализации] Выход из кризиса в энергичном форсировании экспорта, в переработке импортных планов под углом зрения индустриализации, в уплотнении бюджета под углом зрения индустриализации и в ясной и отчетливой директиве всем плановым и хозяйственным органам, что разрешение кризиса и предупреждение его в дальнейшем лежит не в лозунге «реже шаг», а в лозунге «тверже шаг в сторону индустриализации».

Каменев. Мне кажется, что тов. Троцкий поставил вопрос так, что спор приобретает и практически и теоретически большое значение. Прежде всего, отвечу на вопрос относительно плана активного баланса. Тов. Сокольников вам представал экспортно-импортный план с разницей платежей в этом году 100 млн. Как вам заявили, мы принимали таким образом: активное сальдо с разницей 100 млн, кроме того, есть переходящий платеж с прошлого года на будущий год. На следующей год мы переходим со 175 млн. Активное сальдо в 100 млн, кроме того, переходящая сумма 175 млн. Что это значит? Вот справочник. Для промышленности мы выдаем лицензии по нашему плану, который имеет в 100 млн сальдо, на 145 млн. Ввозим в этом году материи, продуктов, машин в сумме 116 млн, а заплатим 42 млн. Вот эти платежи 42 млн перейдут на следующий год, платежи за то оборудование, за те машины, которые будут ввезены в этом году. Вот что значат переходящая сумма. Мы закажем в этом году и ввезем в кредитах столько, что в следующем году придется заплатить 103 млн.

Тов. Рыков предлагает срезать это, он предлагает отказаться от ввоза в этом году того оборудования, за которое придется платить в будущем году. Из переходящей суммы 103 млн это платеж за материалы, которые мы ввезем в этом году. Если у вас 175 млн платежей на будущий год при активном сальдо в этом году...

Дзержинский. На 1927-й год — 37 млн.

Каменев. ...из них 103 млн по линии промышленности, то вы режете не будущие платежи, а те материалы, которые в этот году пройдут в нашу страну. То, что предлагает тов. Рыков, это есть паника. Мы хотим купить в этом году машины, чтобы уплатить в этом году 42 млн, а в будущем 103 млн. Предложение т. Рыкова — паника, это идет как раз по той линии, против которой предостерегает т. Юровский. Вывод можно сделать только тот: давайте зарежем платежи в будущем году, т.е. ввоз предметов оборудования и сырья в этом году. Это именно вывод — тот «реже шаг», о котором говорил т. Троцкий.

Второе, относительно контрольных цифр. Зачем такие пламенные речи произносить в защиту контрольных цифр. Я как будто говорил вам, что потому все беды произошли, что Госплан нарисовал такие цифры. Это пустяки. Я привел систему контрольных цифр Госплана как показатель всех настроений, которые у нас существовали в июле-августе, когда сорвались все хозяйственные планы. Я взял контрольные цифры не потому, что они плохи, я дал им высокую оценку, но указал вместе с тем на их отрицательные стороны.

Они составлены были в тех самых настроениях, которые нам давали иллюзию о том, что мы вывезем в этом году на 1050 млн руб., что у нас товарного хлеба на 1 млрд и т.д. Все эти иллюзии, которые теперь разбиты жизнью, нашли свое отражение в цифрах Госплана. Я привел их как иллюстрацию. Я упрекал цифры Госплана именно в том (это записано, это может быть представлено в документе), что эта система цифр не оценивала того сопротивления, которое эти самые планы встретят. В моей речи так и сказано. Вы написали, как бы вы хотели вывезти за границу, сколько вы хотели ввезти, насколько увеличить кредиты, а не посмотрели на то, кто даст вам это, даст ли вам мужик, крестьянин. Вы этого не посмотрели и попали впросак. Предположения контрольных цифр об увеличении денежной массы, увеличении кредита, а они не совпали.

Следующее. Я думаю, что прав тов. Смилга, а не тов. Рыков в определении характера этого кризиса. У тов. Рыкова выходит так, что внизу все благополучно, а наверху какая-то неувязка, плохие и люди сидели, плохие цифры написали и т.д. Прав был Смилга, который говорил: центр этого кризиса в несоответствии продукции города и деревни. В этом смысле прав и Троцкий. В чем основная причина и колебания червонца и задержки снабжения кредитом и пр.? Основная причина этого — несоответствие розничных цен, несоответствие продукции городского и деревенского хозяйства. То, что мы не можем дать товаров, которые требуются. Вы говорите, что низовое хозяйство не заражено, а заражена верхушка. Тогда это совершенные пустяки. А суть ведь в том, что низ заражен, что соответствия нет. Центр тяжести в товарном голоде, именно в том, что мы не можем подать в деревню той продукции, которая нужна. Теперь по поводу речи тов. Троцкого. Тов. Троцкий реконструировал, восстановил наш спор с 23-го года и то, что я сказал в СТО месяца два тому назад, «реже шаг, товарищи». Он говорит, что с 1923-го года идет об этом речь. Между прочим, оглядываясь, я должен сказать, что в 1923 г. он говорил о приоритете промышленности, о нажиме на промышленность, все для промышленности и т.д. Но была ли для этого основа? Если бы мы тогда приняли эту политику, вопрос стоял бы хуже. Вопрос в том, чтобы от того лозунга: равняйся по крестьянскому бессилию, перейти к другому.

Тогда был такой лозунг: равняйся по крестьянскому бессилию. Цены высоки, сбыта нет, товары лежат. Должно быть снижение цен, должны быть дешевле товары, завоевание крестьянского рынка, вот что было сказано в резолюции конференции, во время спора с Троцким⁴¹. Это было правильно, иначе мы не провели бы ни снижения цен, ни денежной реформы. Но наступил такой момент, когда, не возобновляя старого спора, мы должны были сказать: равняйся по крестьянской силе. Это не то крестьянское бессилие, которое было в 1923 г., которое не могло закупить нашей тогдашней небольшой продукции, сравнительно, а это возросшая крестьянская сила, которая требует от нас, чтобы мы дали товары. И если я говорил три месяца тому назад — «реже шаг», то это не по отношению к крестьянскому хозяйству, я говорил после пленума ЦК, когда сказал: Вы рассчитываете, что товарные излишки в деревне будут в миллиард пуд. и 500 млн вывоза дадут возможность развить промышленность на столько-то, на 60%. Вот сравнительно с этими иллюзиями, что в этом году удастся развернуть на 60% промышленность, я и говорил «реже шаг», потому что удастся развернуть только на 40%. Вот какой смысл был в моих слова, сказанных осенью 1920 г. Против тех планов, которые были весной 1920 г., относительно возможности рассчитывать на всю эту массу хлеба. Не реже, сравнительно с народным хозяйством, а реже с теми предположениями, которые были летом 1925 г., по поводу которых делались заказы, отправлялись пароходы, отпускались кредиты и т.д. Мы, несомненно, были бы неумны, если бы сказали: так как нам необходима индустриализация, так как нам необходима промышленность, то поэтому валяй вовсю. А хлеба нам дали на 400 млн руб. меньше. Вот на эту сумму и приходится сокращаться. Теперь за счет чего сокращаться? Конечно, не за счет промышленности. Тов. Дзержинский, вероятно, подтвердит, что месяца 3 тому назад я ему это формулировал и говорил. Тов. Троцкий в 1923 г. говорил: равняйся по крестьянскому бессилию, а теперь нам надо равняться по возросшей крестьянской силе, поднимая промышленность.

Троцкий. Равняйся по крестьянской силе — эту формулу Вы взяли у меня. Это моя формула 1923 г.

Каменев. Может быть. Но я Дзержинскому говорил и думаю, он не откажется подтвердить, 3 месяца тому назад я ему это формулировал, что крестьянская сила возросла, что индустриализация нам совершенно необходима, что нужно развивать промышленность. Вся беда заключается в том, что мы не можем дать выросшей, окрепшей деревне всех товаров, которые должны выработать. Да, конечно, я говорил на Пленуме: если второй урожайный год и вторая неустойка нашей промышленности, тогда мужик рассердится больше, чем в этом году. Если он теперь бастует потому, что мы не даем промышленных товаров, я выразился на Пленуме так, если, не дай бог, второй урожайный год и если крестьянин больше окрепнет, а мы будем опять с пустым карманом, опять не дадим ему фикций, то мы будем стоять опять перед кризисом еще более сильным. Теперь следующий вопрос. Конечно, нам нужен рост промышленности, но если вместо 175 млн переходящих платежей на будущий год мы будем иметь 100 млн только, мы будем стоять перед громадной урезкой промышленности. А так как нам необходимо развивать промышленность, мы будем стоять перед вопросом, за чей счет сделать это. За счет большего нажима на крестьянство, больше выхода нет у нас. Ни за какой другой счет делать этого мы не можем. Разговоры об этом были у нас еще 2—3 месяца тому назад. Только за счет большего нажима на крестьянство, за счет роста промышленных цен, за счет роста налогов. Теперь говорят — давайте на керосин, давайте на соль накинем, вероятно, вы примете прогрессивно-подоходный налог в деревне, потому что других выходов для развития промышленности у нас нет. Только эти меры: усилить налоги, повысить цены на товары, которые идут крестьянству, понизить хлебные цены, выдрать за эти цены хлеб, это и есть та политика, которая может обеспечить, чтобы наш более редкий шаг сравнительно с тем, что мы предполагали в июле, был бы все-таки шагом вперед.

Так и надо сказать. Политика индустриализации страны в данный момент не может сочетаться с политикой урезки промышленности, должна сочетаться с некоторым нажимом на крестьянство.

Если кто-нибудь найдет другой способ — это будет великолепно. Мы все устремимся по этому пути. Я не вижу этого. Конечно, нужно соблюдать известную меру, известный предел, потому что оторваться от мужика, повысить цены на соль, на керосин, на изделия промышленности, и если в результате мы получим забастовку, это будет не то, к чему мы стремимся, надо в известных пределах держаться. Вот политика, которой надо держаться. Два пути перед нами. Или рискнуть червонцем, рискнуть активным сальдо, то, что предлагает Рыков, и жарить вовсю, я боюсь, мы сорвемся здесь. Или нажим. Я хотел бы еще раз сказать: реже шаг. Но вот лозунг «реже шаг» в то же время обозначает лозунг индустриализации, потому что здесь указание на то, что спасение от товарного голода только в развитии промышленности, что записано во всех бумажках, во всей печати.

Сталин* (*В стенограмме с авторской правкой текст выступления И.В. Сталина отсутствует. Сверка текста проведена по неправленой стенограмме.). Тов. Каменев должен понять, что ежели в этот год мы вступаем с грузом в 85 млн, а в будущий со 175 млн, то ведь мы по кредитам платить должны. В начале этого года 85 млн, а в начале будущего года 175 млн. И никому еще неизвестно, что у нас будут резервы. Вот об этом шла речь два месяца тому назад, и как раз этот пункт, основной пункт нашего постановления нарушили. Нельзя при нынешнем положении вещей, когда у нас положение с валютой и с рынками угрожающее, нельзя в будущий год вступать с грузом, большим вдвое, чем это было. Нельзя потому, что по кредитам надо платить. Кредиты это не подарок. Платить нужно по кредитам.

... * (*Так в документе) никто не предлагал, тов. Каменев, сокращения импортного плана исключительно по промышленности. Это неверно. Ведь вся полемика велась к тому, что Рыков хочет предложить зарезать промышленность. Это неверно. Речь шла не о промышленности. Я прочту, товарищи, решение от 2 ноября. Там так не сказано. Если мы выходим с грузом в 185 млн в этом году, то с этим нельзя не считаться. Другого выхода нет. По промышленности — в меньшей мере, по другим отраслям — в большей мере.

Красин. Эти 185 млн только промышленности?

Сталин. У нас есть другие кредиты, их сколько угодно. Извольте тогда развить больше экспорт других товаров, кроме хлеба, тогда у вас будет путь, чтобы 70 млн превратить в 80 млн.

Кржижановский. Только этот путь и есть.

Сталин. А так говорить нельзя. Речь идет не о статьях промышленных, а о всяких статьях импортного плана, прежде всего о тех статьях, которые прямо не предназначены на промышленность.

Третье, насчет предложения т. Троцкого. Насчет индустриализации. Я думаю, что в том голом виде, в каком он предлагает индустриализацию, в этом году мы провести не можем. Не забудьте, товарищи, что мы говорим о плане конкретном, часть которого осуществляется. Сейчас держать курс на индустриализацию промышленности мы не в состоянии. Индустриализация промышленности нужна, против товарного голода других средств не имеется, но надо это делать в таких... которые имеются. Без этой поправки...

Троцкий. Это не поправка, а общее место.

Сталин. ...то что вы предлагаете, это схема, просто схема, которая может поставить нас на рельсы? Нет, не может. Мы сорвемся.

Троцкий. Цифры я не назвал.

Сталин. Не о линии я говорю, а об экспортно-импортном плане на данный момент, причем два квартала выходят из этого момента. Нельзя так ставить вопрос. Какие средства могут быть дальше? Я думаю, что как бы мы ни вертелись дальше, те решения, которые приняты Политбюро, нам не перерешить. Смотрите, тов. Каменев как нечто новое сообщил нам, что придется снизить цены на хлеб. У нас было постановлено ставить своей задачей снижение хлебных цен до уровня директивных. Тов. Каменев здесь не прав. Второе — ликвидировать разницу между ценами оптовыми и розничными. Об этом решение тоже имеется. В области внешней торговли, активное сальдо обеспечить. Это есть. В области построения нашего экспортного плана — решение тоже имеется, только оно не проводится. Что сказано о промышленности? Я читаю: «При составлении импортного плана руководствоваться необходимостью смягчения товарного голода». Что-либо новое, вы считаете, надо повторить? Мы от решения Политбюро не отошли, эти решения правильны. При составлении импортного плана сказано так: (читает).

Вот от этого решения нам нужно... (не слышно). Весь вопрос в том, что решения Политбюро принимаются и когда в советском порядке проводятся, они должны осуществляться. Что-нибудь новое выдвинуть не удалось никому.

Насчет того, что наш государственный бюджет... это совершено правильно. Внутри государственного бюджета придется сделать так, что самый бюджет составить так, чтобы был остаток, был резерв. Для промышленности каждую копейку нужно накапливать.

Затем насчет налогов. Об этом в прошлый раз говорилось и теперь повторяю, что мы могли бы без всякого сколько-нибудь заметного ущерба для крестьянского хозяйства повысить акциз на керосин копеек на 15, на соль копеек на 10 поднять.

Насчет подоходного налога. Здесь т. Каменев изображает дело так, что мы против прогрессивно-подоходного налога. Это смешно.

Наш налог есть подоходно-прогрессивный налог по существу. Зачем надо было эту чепуху городить.

Председатель. Тов. Дзержинский имеет слово.

Дзержинский. Я думаю, что вопрос о рассмотрении 175 млн руб. надо будет принять тогда, когда будет рассматриваться импортный план. Сейчас план не рассматривается [а мне кажется, что нужно вопрос принять именно тогда, когда он будет рассматриваться].

Троцкий. По-моему, надо прекратить прения. Ведь охота записаться есть у многих, в том число и у нижеподписавшегося.

Председатель (Рыков). Голосуется. Кто за то, чтобы прения закрыть, прошу поднять руки (4). Прения закрываются.

Сколько Вам нужно, т. Сокольников, для заключительного слова?

С места. По регламенту нет заключительного слова. Можно сделать исключение.

Сокольников. Председатель ввел меня в заблуждение.

Рыков. Можно дать 10 мин. Слово имеет т. Сокольников.

Сокольников. Сначала отвечу по некоторым конкретным вопросам. Тов. [Рыков] Рудзутак рекомендует принять меры для реализации остатков экспортных товаров и прочее. Это делает комиссия, назначенная Политбюро. Она рассматривает вопросы о реализации, она подняла вопрос об ускорении реализации льна и проч. Но все это вопроса не решает. Конечно, никакие фрукты не спасут, эти [ничего решающего дать не может] предложения т. Рудзутака имеют третьестепенное значение.

О том, что говорил т. Туманов, что положение хуже, чем представляется мне, что мы не выполним программу накопления экспорта. Я не думаю, что при таком темпе [как мы сейчас имеем] разворачивания экспорта мы на самом деле будем иметь накопление полностью в сумме 200 млн руб. [Может быть, это и будет. Это будет] Но это в конечном счете зависит от того, какие директивы даст Политбюро по линии [НКФина,] экспорта, импорта и т.д. Но если даже предположить, что увеличение золотых ресурсов будет меньше намеченных, то впадать в панику смешно. [Если наметили программу увеличения 10 млн руб., а дело идет к тому, что эта программа не выполнена, а пока что наоборот, если] Есть ли основания, чтоб теперь говорить о пересмотре вопроса о сохранении золотого паритета нашей валюты, [что и это означает ? Крах? Это неверно]. Нет. Но нужно, чтобы избежать финансового кризиса, обеспечить твердое проведение необходимых мероприятий. Если действительно представители каждого наркомата, каждой области хозяйства, как они это делали до последнего времени, только свои интересы защищают, а общая увязка теряется, то кризис гарантирован, а если вести верную линию и не терять общей увязки, [переломить можно] преодолеть все трудности возможно.

Расчеты тов. Шейнмана [говорит относительно] хлебоэкспорта, [напрасно считая, что хлебоэкспорт вытянет, он слишком оптимистичен, он говорит, что] сводятся к тому, что во вторую половину года вывоз составит столько же, сколько в первую половину. Неужели не ясно, что если на 1 января вывезена только половина намеченного годового контингента, то это доказывает, что остальное не будет вывезено полностью. [Когда утверждали эти цифры, были оговорки, что можно вывозить хлеб за счет нового урожая. Это нельзя принимать во внимание.] Что касается возможности в конце хозяйственного года вывезти хлеб нового урожая, то на этот счет здесь уже в Политбюро было установлено, что экспортный план относится только к вывозу хлеба нынешнего, а не будущего урожая. Из урожая нынешнего года вы вывезли пока не больше половины. Намеченная к вывозу сумма в следующие месяцы [февраль-март, не может быть вывезена, это бесспорно] должна быть уменьшена, если мы хотим обеспечить реальность экспортного плана. В случае перспективы очень хорошего урожая положение может измениться, но это выяснится значительно позже. [Нам ставили в] Т. Шейнман считает ошибкой, что Госбанк не держал золото за границей в больших размерах. [Это было в момент осложнения вопроса с Керзоном.] Мы увидели весной 1924 г., что когда держишь золото за границей в сумме 160 млн (доходило примерно до этой суммы) рублей, это нас связывает. По этому поводу и была директива Политбюро о том, чтобы минимальное количество золота держать за границей.

[Дзержинский. Вы ошиблись сроком, не Керзон, а Чемберлен.

Сокольников. Ну, Чемберлен, разница между Керзоном и Чемберленом есть, если будут утверждать, что выгодно держать некоторое количество золота, то верно, но нужно держать минимальное.]

Что делает комиссия Цюрупы?⁴² Ей поручено наблюдение за текущими операциями по экспорту и импорту, она решает целый ряд срочных практических вопросов. В декабре были крики отчаянные о том, что лопаемся и прочее, но вывезли, заплатили. Теперь вопрос стоит так же в январе.

О выдаче лицензий. Лицензии выданы на такую-то сумму, но это не означает само по себе, что эти операции предрешены. То обстоятельство, что НКВнешторг надавал чрезмерное количество лицензий, с этим нужно бороться. Нужно установление календарных сроков платежей по декадам, и если будут установлены календарные сроки для экспортеров, [и будут даны директивы] эти затруднения можно преодолеть.

Я последнего варианта экспортно-импортного годового плана не видал и с ним не знакомился. Постановлением Политбюро было принято, что долгосрочные кредиты могут приниматься, если закупки в счет этих кредитов должны быть оплачены не ранее чем через год. Если закупки за счет этих кредитов включены в экспортно-импортный годовой план, то в этом никаких нарушений директив Политбюро нет⁴³. Затем о перспективах вывоза золота. Вы говорите, что всякий [дурак] проста кможет догадаться продолжить вывоз золота, а между тем по поводу вывоза последних 15 млн руб. Политбюро должно было специально собираться и обсуждать вопрос. Это вещь простая, но по этому поводу нужно решение Политбюро. Очевидно, Политбюро должно решить, что во втором квартале нужно в случае надобности пойти на вывоз золота в пределах 30—40 млн руб. [Это не доказывает] Самый вывод еще не предрешает того, что эти 30—40 млн руб. будут [потеряны] действительно из-расходованы, они могут остаться в резерве за границей.

Если экспортный план будет составлен как следует, будет желание провести его как нужно, тогда истраченное за границей золото будет возвращено в III—IV квартале.

Тов. [Дзержинский] Кржижановский указывал на... теорию Ирвинга Фишера, которая есть теория товарного рубля. Ни один серьезный финансист в Америке за политику Фишера не стоит. Вы хотите провести другую линию в области денежной политики, это ваша принципиальная линия, так и скажите, попробуйте другую линию, [а говорить за Ф<ишера>, за которым идут корреспонденты и т.п., но ни один крупный банк этой политики не желает, так говорить неверно] а вы сначала отрицаете, что хотите принципиального поворота, а потом выдаете себя, рекомендуя положить в основу предложения Ирвинга Фишера.

О повышении цен на соль и керосин. В СНК есть предложение поднять железнодорожный тариф, почтовый, [цены на сахар, керосин, на соль]. Мы боремся за снижение цен, а из этого вытекало бы повышение цен, т.е. дается толчок в самый неподходящий момент к понижению покупательной силы денег.

По вопросу об экспорте, о том, что нерентабелен экспорт. Предлагали покупать хлеб по вздутым ценам, лен по вздутым ценам, а какое теперь положение? [Кто-нибудь из вас проверял? Мы говорим старые фразы, а] В результате понижательной политики цены на хлеб в ряде экспортирующих районов упали и вывоз хлеба не является нерентабельным. [Получается болтовня, а того, что происходит в действительности — нет.] По льну удалось цены понизить? Удалось. [Вопрос о том, чтобы регулировать цены на вольном рынке, удалось понизить цены на хлеб, на лен, и никаких нерентабельных расходов не будет.] Снизить цены розничные в Москве на мануфактуру также удалось [мы снизили], и можем снизить в более широком масштабе, потому что вздутие розничных цен во многих случаях есть результат нашей же политики неверного распределения товаров между кооперацией и вольным рынком. Если лишить вольный рынок товаров, в то время как есть усиленный спрос на товары — это создаст товарный голод, вздутие цен и т.д., а потом и кооперация равняется в отношении цен по ценам вольного рынка. После этого, как мы сами своей политикой вздуваем цены, мы строим великолепные теории о товарном голоде. Мы в Москве регулируем рынок мануфактуры на основе предложений, которые мною были внесены сюда в свое время, и понизили цены, и это можно сделать не только в Москве, но и в более широких рамках.

Второе замечание по поводу бюджета. Тут дело происходило как? Когда речь идет об экспортно-импортном плане, Сталин разводит руками: почему не удается сократить импорт, почему не удается расширить экспорт? Именно потому, что мы не умеем провести общую линию, соответствующую общим основным интересам, потому что мы наталкиваемся на целый ряд интересов законнейших и справедливейших, но частичных, и не умеем их ограничить и примирить. С экспортно-импортным планом нет решения, которое распределило бы суммы и наметило бы: вот ты будешь удовлетворен в такой-то мере, а ты в такой-то мере. [Ты пищишь, пищишь, а подчиняешься.] То же самое с бюджетом. Сейчас принят бюджет в 4 млрд руб. Мы уже говорили, что сейчас для принятия такого бюджета нет никаких оснований. Мы предлагали сократить бюджет на 150 млн руб., Госплан предлагал сократить на 100 млн или на 50 млн руб. Совнарком этого не принял. Кому охота самого себя сокращать. Остался бюджет в 4 млрд руб., заведомо нереальный для второго квартала и совершенно проблематический в отношении следующих кварталов. Это означает вреднейшее напряжение средств государства, напряжение средств государственного банка. Теперь относительно того, что говорил т. Дзержинский. Он говорил таким образом, что мы отдаем спекулянту государственную валюту. Но наша государственная валюта это червонец, т. Дзержинский, так что они нам нашу государственную валюту отдают, а мы им чужую валюту отдаем (смех). [Это не так смешно и не так весело.] В том-то и дело, что мы стоим за нашу государственную валюту, за червонец. Мы не имеем легального обязательства всякому приходящему в банк давать золото, но фактически мы поддерживаем порядок свободного обмена и этим регулируем курс, это факт. Откажитесь от этого, попробуйте отказаться. У вас на червонце написано, что он равен такому-то количеству золота. Если вы допустите такое положение, что он не равен, это значит ваш отказ от ценности червонца на золото. В том-то и дело, что наши червонцы, хотя они являются и бумажными, они являются заместителями золота, и мы выпускаем эти деньги в определенной зависимости от золота, и они частично представителями золота являются. Но просто из ничего делать золото мы не можем. В этом основное принципиальное расхождение, и оно сводится к [следующему] тому, что наша валюта не представляет собой счетных денег социалистического хозяйства, а примыкает теснейшим образом к отношениям товарно-капиталистического порядка. Тут говорили насчет инфляции и т.д. Мы видели определенную опасность в смысле колебания покупательной силы денег, но если вы возьмете состояние нынешних индексов, то оценка покупательной силы червонца не дает оснований признать, что покупательная сила червонца поколебнулась с момента денежной реформы, нужно еще учесть. что тогда денег было в обращении на 400 млн руб., а сейчас 1300 млн руб.

Дзержинский. А снижение цен?

Сокольников. Еще нужно сравнить структуру индексов, т.е. взаимоотношение цен различных товаров.

Дзержинский. Я не об этом говорю, но если при снижении цен на товары остается индекс тот же самый, это значит, что валюта летит к черту.

Сокольников. Это не означает ничего подобного. [Толкуйте как хотите и] Если вы говорите, что валюта летит к черту, если покупательная сила не колеблется, то это по меньшей мере странное утверждение. Мы снижаем одни цены, но другие цены повышаются. Происходит перестановка внутри индексов, одни цены повышаются, другие понижаются. Покупательная сила у червонца та же. [Можно потребовать от нас покупательной силы червонца, но] Факт таков: внутреннее соотношение цен меняется, будет меняться до тех пор, пока наше хозяйство будет оставаться в таком состоянии слабости и способности колебаться при любом толчке, в каком оно находится теперь.

Теперь относительно значения черной биржи и легальной биржи в валютном обороте. У нас проходит гораздо больше валюты в порядке распределения и обмена между государственными органами, но для вольного товарного рынка имеет решающее значение соотношение между бумажными деньгами и золотом на вольном валютном рынке. Если здесь происходит колебание, то это будет означать для частной торговли политику страхования себя от падения курса денег, т.е. будет означать увеличение цен. Мы черной биржей завладели и до сих пор владеем. Как? Вы думаете, это можно делать палкой, пистолетом? Ничего подобного, владеем на основе действительного валютного преобладания и соответственного регулирования, потому что это золотая валюта, которая имеет свои законы устойчивости. [Ничего не сделаешь.]

Теперь по поводу замечаний т. Троцкого, который совершенно отчетливо формулировал необходимость коренного поворота в нашей финансовой политике. Я думаю, что такой поворот был бы гибельным. Тов. Троцкий говорит, что по моей теории с одной стороны стоит промышленность, с другой — сельское хозяйство и НКФ посредине, как государственный разум. Тут т. Троцкий приписывает НКФину то, что представляет сущность его прежней точки зрения. Госплан у вас представлял абсолютный разум, который должен эти вопросы регулировать, а что касается той точки зрения, на которой я стоял и на которой буду стоять, она состоит в том, что червонец является формой связи между государственным хозяйством и крестьянским хозяйством. Твердость этого денежного обращения имеет значение не только потому, что она дает возможность подниматься государственному хозяйству, но и потому, что она дает возможность подниматься и крестьянскому хозяйству. И если мы допустим ту перспективу, о которой говорил Троцкий, если мы допустим возможность при известной комбинации отказаться от твердости валюты, чтобы поскорее поднять промышленность, то этим вы экспроприируете и дезорганизуете крестьянское хозяйство и лишаете возможности развития крестьянское хозяйство, ибо промышленность иначе, как на крестьянском хозяйстве, не поднимется. Все разговоры о промышленности упираются в элементарную истину, что промышленность может вырасти в соответствии с количеством сырья, которое она перерабатывает. А это сырье в огромной мере есть органическое сырье, идущее из сельского хозяйства. Как хотите финансируйте промышленность, — от этого количество хлопка и кожи <не> увеличится, а мы придем и отчасти уже пришли к такому положению, что цены на сырье в настоящее время поднялись.

Перехожу к конкретным выводам. Я считаю, что основное заключается в следующем: что по сравнению с тем решением Политбюро, которое вынесено, новое заключается только в том, что сокращение экспортно-импортного годового плана должно быть осуществлено так, чтобы учесть намечающееся невыполнение экспортных программ (опыт первого квартала) и абсолютно гарантировать активное сальдо в 100 млн руб. по торговому балансу. Далее, мы должны в течение ближайших месяцев идти на меры маневрирования золотом в смысле вывоза его за границу, чтобы не допускать там никаких затруднений с платежами. Внутри страны обязательно поддерживать золотой паритет червонца [и пересмотреть положение во второй половине, после того, как импортная программа будет сокращена, а экспорт войдет в соответствие с планом].

Председатель. Прения закончены. Какие есть предложения?

Сталин. Образовать комиссию. Тут задето много вопросов, имеющих отношение... вопрос в процессе проработки находится. Нужно было бы эти вопросы сформулировать, не ограничивая срока.

Председатель. Предложение о комиссии считается принятым. Теперь о составе комиссии. Необходимо ввести Дзержинского, Сталина, Кржижановского и Смилгу.

Кржижановский. Мне бы дали возможность в Госплане работать. Достаточно одного Смилги.

Председатель. Тогда предложение сводится к следующему: Дзержинский, Сталин, Рыков, Каменев, Кржижановский, Сокольников, Троцкий.

Дзержинский. Я бы предложил ввести и Пятакова, тогда если один будет занят, другой может заменить.

Троцкий. Я напомню, что у нас есть поручения о подготовке общего плана хозяйства. По этому вопросу я мог бы принять такой состав комиссии, но если по валюте, то это комиссия слишком многочисленна. И комиссия Цюрупы работает, главным образом, в связи с этим вопросим.

Каменев. Мне кажется, конкретно тут два вопроса только, и ничего больше тут не выдумаешь. Один вопрос об экспортно-импортном плане и другой вопрос о валюте. Оба вопроса связаны друг с другом. Нужно поручить этой комиссии рассмотреть уже те импортные и экспортные планы и валютные планы, которые просмотрены в СТО. Тогда я просил бы одну директиву дать, потому что тут исключительное недоразумение. Вы, видимо, подразумеваете, что эти 100 млн руб. должны составиться в результате вычета всех платежей, включая и переходящие суммы. Мы все, и в Госплане и в СТО, понимали так, что это есть чистая разница от переходящих сумм на будущий год. Тут нужна директива. Тогда нужно пересмотреть весь план.

Председатель. Резолюция должна быть разослана всем членам. Необходимость этого количества членов комиссии вытекает из того, что вопрос о конкретных сокращениях плана связан с пересмотром самого плана. Можно или нет сократить хотя бы переходящие суммы, в какой степени и т.д. Комиссия нужна для решения тех вопросов, которые здесь конкретно не были рассмотрены. Что касается переходящих платежей в результате получения долгосрочного кредита, о них уже было специальное решение.

Дзержинский. Я думаю, что надо взять в основу комиссию т. Цюрупы. Там Пятаков, Сокольников, Троцкий, Цюрупа.

Каменев. Тогда получатся две комиссии. Давайте создадим комиссию т. Цюрупы.

Председатель. В этой комиссии текущие вопросы, а здесь вопросы об утверждении плана. Предлагается создать комиссию по вопросам экспортно-импортного плана для составления проекта решений Политбюро. Комиссия т. Цюрупы по текущим вопросам, связанными с текущими платежами. Тогда разрешите комиссию принять в таком виде (см. протокол)⁴⁴.

Дзержинский. С правом замены Дзержинского — т. Пятаковым.

Председатель. Кто за этот состав комиссии? (Принят.) Работу закончить к субботе.

Сокольников. Я предлагаю следующее: разрешить Госбанку в течение этого квартала вывезти за границу золота в сумме 30 млн руб. в качестве резерва для платежей.

Председатель. [Значит, всего выходит 45. 15 уже разрешено, еще 30 теперь в течение месяца — 45.] Разрешено уже на 15 млн руб, золота и платины на 2 млн долларов, всего разрешено вывезти и заложить золота и платины на 19 млн руб. Теперь предлагается вывезти золота еще на 30 млн руб. Голосую: кто за то, чтобы немедленно разрешить вывезти золота на 30 млн руб.? (Принято.) Вывези золота на сумму 30 млн руб. для обеспечения текущих платежей по внешней торговле путем залога его в банках.

Брон. Мы предлагаем назначать в Берлин на этот месяц уполномоченного СТО. Там сейчас неувязка, растерялись.

Председатель. Так ведь там есть полпред.

Красин. За последние несколько месяцев проведена такая кампания против Внешторга, что наши торгпреды достаточного авторитета на местах не имеют. Оказывается, например, что хозорганы выручаемую ими за экспортные товары валюту не всегда сдают, банки то же самое. По отношению к банкам, например, к Гаркребо⁴⁵, наши торгпреды не имеют власти.

Председатель. Но Крестинский-то имеет?

Красин. Крестинский тоже не имеет, кроме того, в деталях он с этими вопросами не знаком, эта область работы для него чужда. Мне представляется, что здесь был бы нужен человек калибра Фрумкина, который на определенный срок получает полномочия и может в случае нужды приструнить все хозорганы.

Троцкий. Одного и того же на всю Европу?

Красин. Да, почему же нет, разве он не может в любой день поехать в Лондон из Берлина и вернуться обратно?

Сталин. Нельзя ли создать тройку из торгпреда т. Крестинского и представителя...

Председатель. До сих пор полпред по положению и по закону является высшей властью. [Он же всегда вмешивается.] Голосую предложение. Поручить т. Крестинскому совместно с [представителем] Бегге и т. Сванидзе окончательное разрешение вопросов, связанных с текущими платежами по внешней торговле в Германии и подчинить ему в этом отношении все находящиеся в Германии органы, как торговые, так и кредитные. (Принято.)

Сокольников. Я предлагаю постановление о вывозе золота: доложить Политбюро не позднее конца марта о мерах, которые могут быть необходимы для того, чтобы безусловно обеспечить освобождение от залога этого золота в III квартале текущего года.

¹ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 677. Л. 1—126 (неправленая стенограмма) и Д. 678. Л. 1—146 (стенограмма с авторской и редакционной правкой). Стенографический отчет заседания отсутствует. В стенограмме много отточий, часто выступающих было плохо слышно. Список присутствующих на заседании см. дополнение 4.

В подлиннике протокола имеется стилистическая правка И.В. Сталина пункта решения. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 539. Л. 5 об.)

Впервые вопрос был поставлен на заседании Политбюро 25 декабря 1925 г. в связи с необходимостью дополнительного вывоза за рубеж драгоценных металлов для обеспечения внешнеторговых операций.

² Вероятно, речь идет о заседании Политбюро 2 ноября 1925 г. См. настоящий том.

³ Речь идет о 1924/25 хозяйственном годе. Определенную роль в низком сборе урожая сыграли обильные дожди, шедшие с конца июля до начала сентября в основных производящих районах. Г.Я. Сокольников, анализируя причины хозяйственных затруднений, возникших осенью 1925 г., писал: «Несомненно, что урожай этого года значительно больше, чем прошлогодний, хотя теперь и общепризнанно, что наша статистика немножко увлеклась, оценив урожай слишком оптимистически». (Сокольников Г.Я. Новая финансовая политика на пути к твердой валюте. М., 1995. С. 258.)

⁴ Денежная эмиссия — увеличение всей массы наличных и безналичных денег в обращении.

⁵ Банковские билеты выпускались Госбанком с октября 1922 г. Золотое содержание банковских билетов (червонцев) составляло 7,74 гр. чистого золота. Купюры червонцев предназначались для обеспечения крупных финансовых операций и оптовой торговли. Примерно четвертая часть банковских билетов обеспечивалась драгоценными металлами и устойчивой иностранной валютой, остальная часть — легко реализуемыми товарами, краткосрочными векселями и другими ценными бумагами.

⁶ Имеется в виду комиссия, образованная Политбюро 2 ноября 1925 г. в составе: Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, А.И Рыков, Н.И. Бухарин, Г.Я. Сокольников, Ф.Э. Дзержинский, Я.Э. Рудзутак, А.Д. Цюрупа. Комиссия вырабатывала директивы хозяйственным органам по вопросу о хлебозаготовках и экспортно-импортно-валютном плане. См. стенограмму от 2 ноября 1925 г. в настоящем томе.

⁷ Имеется в виду заседание Политбюро 7 января 1926 г., на котором при рассмотрении вопроса об экспортно-импортном плане было принято решение: «Поручить ВСНХ, Наркомторгу, Госплану и СТО в недельный срок рассмотреть и утвердить план на 1925/26 г., с представлением на утверждение Политбюро, согласно постановления ПБ от 12 декабря 1925 г.» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 535. Л. 1.)

⁸ Эмиссионный отдел Госбанка создан в 1922 г., ведал выпуском, изъятием из обращения и учетом банковских билетов.

⁹ Денежная масса — количество обращающихся, находящихся в движении денег за определенный период.

¹⁰ Имеется в виду массовый выброс товаров на рынок для снижения цен.

¹¹ Имеется в виду решение Политбюро от 12 декабря 1925 г. Стенограмма заседания публикуется в этом томе.

¹² Алмазный фонд — собрание драгоценных камней и ювелирных изделий, имеющих большую историческую, художественную и материальную ценность, а также уникальных золотых и платиновых самородков. Алмазный фонд РСФСР основан в 1922 г.

¹³ Речь идет о комиссии А.К. Фаберже по экспертизе драгоценностей Гохрана, которая работала с конца 1921 г.

¹⁴ Речь идет о выступлении И.Т. Смилги на заседании СТО 8 января 1926 г., когда он предложил отказаться от проводившейся политики поддержки червонца на уровне золотого паритета. См. дополнение 1 и 2.

¹⁵ Имеется в виду докладная записка Л .Н. Юровского от 8 января 1926 г. к данному заседанию Политбюро ЦК ВКП(б). См. дополнение 3.

¹⁶ 10 декабря 1925 г. в СТО был заслушан информационный доклад Госплана о ходе составления импортного плана на 1925/26 г. Госплану было поручено: «1. Рассмотреть еще раз импортный план исходя из уточненной информации Хлебоэкспорта. 2. Подвергнуть специальному рассмотрению валютный план, доложенный НКФ. 3. Рассмотреть еще раз вопрос о ввозе оборудования и возможности использования кредита».

¹⁷ Дойче Банк (Deutsche Bank) — крупнейший банковский концерн Германии, созданный в 1870 г.

¹⁸ Эмиссионный баланс — характеристика состояния денежного обращения в стране, учитывающая соотношение между выпуском новых денег и изъятием старых.

¹⁹ Девальвация — снижение курса национальной валюты страны по отношению к другим твердым валютам, уменьшение реального золотого содержания денежной единицы.

²⁰ См. стенограмму заседания Политбюро от 2 ноября 1925 г. в этом томе.

²¹ Имеется в виду заседание СТО 8 января 1926 г. См. дополнение 1.

²² Возможно, речь идет о разработанном в январе 1926 г. проекте выпуска беспроцентного выигрышного займа на сумму 30 млн руб., рассчитанного на частный капитал. Однако в то время данный проект не был принят руководством страны. В июне 1926 г. был выпущен 8% заем на сумму 100 млн руб., а в сентябре был эмитирован выигрышный заем на 30 млн руб.

²³ См. примечание 2.

²⁴ См. примечание 6.

²⁵ См. приложение к стенограмме от 12 декабря 1925 г. в этом томе.

²⁶ Американка — вечерняя фондовая «черная биржа» в Москве, Ленинграде и Харькове была неофициально признана властью. На ней не существовало ограничений, действовавших на официальных биржах. В Москве обменные валютные операции происходили в одном из помещений ГУМ. На этой бирже совершались сделки по покупке, продаже и размену валюты и фондовых ценностей. Она в основном собирала и направляла в русло общегосударственных капиталовложений частные капиталы. Биржа перестала существовать в конце 1920-х гг.

²⁷ Центросоюз — Центральный союз потребительских обществ СССР, руководящий центр потребительской кооперации СССР, основной задачей которого было развертывание кооперативной торговли, проведение заготовок и закупок сельскохозяйственных продуктов и сырья. До 1917 г. назывался Московским союзом потребительских обществ, в сентябре 1917 г. переименован во Всероссийский центральный союз потребительских обществ, с 1918 г. — Центральный союз потребительских обществ.

²⁸ Льноцентр — Всероссийский центральный кооперативный союз льноводов и коноплеводов, образован в августе 1922 г.

²⁹ Имеются в виду контрольные цифры народного хозяйства СССР на 1925/1926 г., цель которых состояла в определении общей хозяйственной стратегии. Контрольные цифры в единстве с системой экономических мероприятий рассматривались в качестве общегосударственного плана развития народного хозяйства.

³⁰ Пленум ЦК РКП(б) состоялся 3-10 октября 1925 г., на нем Л.Б. Каменев выступил с докладом «Очередные вопросы хозяйственной политики».

³¹ XIV съезд партии состоялся 18-31 декабря 1925 г. Л.Б. Каменев должен был сделать доклад об «Очередных задачах хозяйственного строительства», но доклад был снят с повестки дня съезда.

³² Имеется в виду распределение средств из этих фондов.

³³ Имеется в виду рост цен на строительные материалы.

³⁴ Имеется в виду решение Политбюро от 12 декабря 1925 г. «Об экспортно-импортном и валютном плане». См. стенограмму заседания в настоящем томе.

³⁵ Крестплан — планирование, ставившее во главу угла развитие сельскохозяйственного производства. В рамках такого подхода определялась емкость крестьянского рынка, его рост в будущем и уже после этого рассчитывались задания для промышленности.

³⁶ Вопрос о расхождении оптовых и розничных цен в хозяйственной политике СССР приобретал все большее значение, он обсуждался в Политбюро 3 января 1927 г. См. второй том настоящего издания.

³⁷ Имеется в виду концепция американского ученого, специалиста в области экономической статистики И. Фишера, предложившего при расчете покупательной способности национальной валюты ориентироваться не только на ее золотое содержание, но и на потребительскую корзину. Основные положения концепции были опубликованы им в 1922 г. в работе «Построение индексов. Учение об их разновидностях, тестах и достоверности».

³⁸ Имеется в виду неурожай 1921 г., охвативший Поволжье, Приуралье, части Северного Кавказа, Украины и Крыма.

³⁹ Речь идет о работе Л.Д. Троцкого «К социализму или к капитализму?», опубликованной в 1925 г.

⁴⁰ Пленум ЦК РКП(б) проходил 3-10 октября 1925 г. На этом пленуме Троцкий выступил дважды по вопросам «О Внешторге» и «О заработной плате». Точная цитата, приводимая Троцким, в стенограмме пленума не обнаружена. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 197. Л. 1—90.)

⁴¹ Имеется в виду XIII конференция РКП(б), проходившая в Москве 16-18 января 1924 г. В резолюции конференции «Об очередных задачах экономической политики» говорилось: «Только строго проводя политику приспособления к массовому рынку, понижения себестоимости и расширения производства предметов массового потребления, государственная промышленность получит возможность успешно конкурировать с частным капиталом в деле обслуживания массового потребителя — крестьянина и рабочего». (КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 3. М., 1984. С. 165.)

⁴² Имеется в виду созданная решением Политбюро от 25 декабря 1925 г. комиссия для наблюдения за текущими экспортно-импортными операциями в составе: А.Д. Цюрупа, Г.Я. Сокольников, Г.Л. Пятаков и Л.Д. Троцкий. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 536. Л. 2.)

⁴³ Имеется в виду решение Политбюро от 12 декабря 1925 г. См. стенограмму в этом томе.

⁴⁴ Решение Политбюро по докладу Наркомфина «О состоянии и перспективах наших валютных ресурсов и возможностей» см. дополнение 4.

⁴⁵ Гаркребо (Garkrebo, Garantie-und Rreditbank fur den Osten AG) — Гарантийный и кредитный банк для Востока, советский банк, работавший в Берлине в 1923—1941 гг.

Документов:	31243
Публикаций:	6548
Файлов:	29589

11 января 1926 г.

Статистика

Облако меток

Информер

Форма поиска

Вы здесь

11 января 1926 г.

Статистика

Облако меток

Информер