Заключение

Период 1961-1965 годов - один из самых противоречивых в развитии советской экономики и советского общества. В это время уже отчетливо проявилось исчерпание сложившихся после смерти Сталина методов управления экономикой, обнаружился кризис либеральной модели командной экономики. Советскому «экономическому чуду» 50-х годов пришел конец. Вместе с тем, поскольку по инерции старые сталинские методы управления еще действовали, как и кадры, сформировавшиеся в тот период, даже частичное возрождение методов классической модели командной экономики в середине данного периода позволило оживить хозяйственную жизнь, ускорить экономическое развитие. Советской экономике в эти годы еще удавалось успешно решать крупные народнохозяйственные задачи (развитие военной промышленности, военной электроники, электроэнергетики, нефтяной и газовой промышленности, химической промышленности, ряда отраслей пищевой промышленности, морского, трубопроводного и воздушного транспорта, выпуска предметов культурно-бытового назначения долговременного пользования и т.д.). Советское руководство своевременно, за отдельными исключениями, реагировало на возникавшие экономические проблемы и использовало привычные методы их решения: изменение организационных структур, смена руководства, методы материального поощрения, выделение дополнительных капитальных вложений, повышение требовательности к кадрам. Эти меры давали частичный результат, обнаруживая сохранявшуюся жизнеспособность советского общества. Однако советской экономике все труднее удавалось в этот период решать одновременно четыре основные задачи: создание условий для устойчивого экономического роста, повышение уровня жизни населения, увеличение военных расходов, оказание экономической и военной помощи своим союзникам. Одной из них приходилось жертвовать.

Наибольшие трудности в советской экономике возникали при решении следующих задач: развитие собственного научно-технического потенциала, повышение качества и разнообразия продукции, особенно потребительских товаров, лучшее использование имевшихся ресурсов, проникновение на требовательные внешние рынки. Неспособность решать эти задачи демонстрировали и методы хозяйствования, и интеллектуальный потенциал общества, особенно в гуманитарной области, ослабленный в предшествующий советский период. Попытки восстановить этот потенциал в послесталинский период давали частичные результаты. В эти годы оживилась интеллектуальная жизнь: «разгорелись» содержательные экономические дискуссии, выдвинулись новые имена талантливых ученых, создавались крупные научные центры с более свободным интеллектуальным климатом, усилилась критика состояния научно-технического прогресса. Однако совершить поворот в интеллектуальной области так и не удалось. В сложившейся в предшествующий период политической системе СССР практически невозможно было выдвинуться лидеру с выдающимися способностями, необходимыми для выдвижения новаторской политической и экономической программы. Эту проблему понял Сталин незадолго до смерти и попытался совершить перестройку политической системы СССР в направлении ее демократизации и выдвинуть новых лидеров, относительно молодых и ярких, но смерть (возможно, насильственная для предотвращения этих изменений) сорвала эту попытку[1].

Советское руководство в первый послесталинский период непрерывно сталкивалось с дилеммой: возврат к мягкой (без массовых репрессий) форме сталинской системы или политическая и экономическая либерализация. Опираясь на доставшийся в наследство производственный и человеческий потенциал и заимствования зарубежных научно-технических достижений, оно имело возможность избегать крайних решений, относительно успешно лавируя между этими крайними решениями. Другой дилеммой был структурный выбор: между инвестиционными, военными и потребительскими нуждами. В этом вопросе выбор был более очевиден: как и в середине 50-х годов частично пожертвовали нуждами непомерно разросшегося военнопромышленного комплекса.

Крупные научно-технические достижения в ряде областей создавали иллюзию благополучия с интеллектуальным потенциалом. При этом в явном виде не ставился вопрос о его в значительной степени заимствованном характере. Самое же главное, игнорировалась проблема слабости гуманитарного интеллектуального потенциала, подорванного десятилетиями пренебрежения его развитием и прямым его подрывом в результате физических и моральных репрессий, крайнего ослабления гуманитарного высшего образования. Советская политическая система закостенела, а интеллектуальная жизнь в гуманитарной сфере все более напоминала интеллектуальную пуcтыню. В этой обстановке трудно было ожидать успехов в реформировании политической и социально-экономической жизни.