Справка ИНФО ОГПУ о политнастроении крестьянства Барнаульского округа в связи с последними мероприятиями по хлебозаготовкам по материалам на 13 апреля 1929 г. 24 апреля 1929 г.
№ 333
В результате большой работы местных партийных организаций удалось достигнуть здоровой классовой активности бедноты и четкой классовой размежевки села — благодаря чему мероприятия по усилению хлебозаготовок проводились в жизнь при активном и непосредственном участии бедняцких и маломощно-середняцких слоев деревни. При этом необходимо отметить, что в ряде случаев беднота шла впереди сельской общественности, являясь руководителем мероприятий по заготовкам. При активном содействии соваппарату и парторганизациям со стороны бедноты в подавляющем большинстве сел округа предлагаемые планы по хлебозаготовкам были приняты (по данным на 5 апреля из 384 сел округа планы приняты в 319-ти).
Кулаки и наиболее зажиточная часть крестьянства, на долю которых, главным образом, и выпало выполнение плана по хлебозаготовкам, повсеместно проведению его в жизнь оказывали решительное противодействие. Беднота в свою очередь в большинстве случаев проявила образцовую сплоченность в борьбе с кулаком как в вопросе принятия хлебозаготовительных планов, так и в проведении в жизнь последних мероприятий по заготовкам.
Так, например: 27 марта в с. Плотниково Косихинского района состоялось сельское собрание, на котором беднота, согласно своего постановления, вынесла предложение о принятии плана на село в 6 000 пуд. По этому предложению в прениях разгорелись оживленные прения между беднотой и кулацко-зажиточной частью деревни, причем кулаки вынесли контрпредложение, сводившееся к следующему: «Прежде чем принимать план, нужно избрать только комиссию, затем пойти по амбарам, проверить, сколько имеется хлеба», в прямом расчете на то, что в амбарах у кулаков хлеба не будет найдено, т.к. он заранее кулаками спрятан в поле. Эти два предложения были поставлены на голосование, которое показало следующие результаты: за предложение бедноты проголосовало 60 чел., а за предложение кулаков — 80 чел., что, между прочим, получилось вследствие того, что часть бедноты, выведенная на открытую борьбу с кулаком, перекинулась на сторону кулака. После целого ряда выступлений со стороны уполномоченного райкома и местных активистов, призывавших бедноту сплотиться вокруг решения собрания бедноты, было поведено вторичное голосование. Уполномоченный райкома предложил голосование провести не поднятием рук, а разделением на группы, что было проведено следующим образом: все участники собрания вышли из помещения сельсовета на улицу, где было председателем собрания объявлено: «Кто за предложение бедноты — отходи налево, а кто за кулаков — отходи вправо». Несмотря на то, что таким порядком голосования каждый его участник подчеркнуто противопоставлялся противной группе (был у всех на виду), влево отошло 120 чел, а вправо — 20 чел., из них 11 кулаков, 7 середняков и 2 бедняка. После упорной борьбы с кулаками беднота максимально сплотилась, и ход заготовок по этому селу получил значительное развитие. Так, например, до 20 марта в день заготовлялось несколько пудов хлеба, а уже 22 марта было заготовлено 700 пуд.
В с. Ново-Кытманово при распродаже имущества кулака Белякова, упорно саботирующего хлебозаготовки и отказавшегося в выплате дообложения, беднота с красными флагами вывозила со двора кулака в кооператив отчужденный хлеб в количестве 500 пуд.
В с. Каркавино Косихинского района на общем собрании, где присутствовало 340 чел., беднота, выступая против кулаков, задерживающих хлеб, говорила: «Довольно вам, гады, издеваться над нами и Советской властью, пора кончить с этим вредительством».
Однако в отдельных случаях (в 10—15 селениях), где организационный охват бедноты был явно недостаточен и сельский актив не был своевременно подготовлен, отдельные группы бедноты и в единичных случаях и большинство бедноты, пошло за кулаком. В дер. Сахарево Косихинского района 27 марта было собрание бедняцкого актива с участием 17 чел., созванное по вопросу о хлебозаготовках. При обсуждении этого вопроса за принятие плана на село выступил только один бедняк, а 3 чел. выступило против, причем один из бедняков, партизан Крючков, заявил следующее: «У нас середняков и кулаков нет, все крестьяне, а потому если у нас есть законы, то забирайте хлеб, а нас втягивать в это дело незачем». Бедняцкое собрание никакого решения не приняло.
На бедняцком собрании в с. Черкасово со стороны отдельных бедняков раздавались крики: «Власть не должна надеяться на бедноту, беднота за властью не пойдет, т.к. она от власти ничем не удовлетворена» (экономическая помощь бедноте в этом селе действительно организована плохо). На собрании присутствовала группа бедняков, находящаяся целиком под влиянием кулачества и задававшая тон всему собранию. На общем сельском собрании беднота этого села целиком пошла за кулачеством и провалила принятие плана.
В с. Бежево Белоярского района на собрании бедняцкого актива раздавались голоса: «Соберите кулаков и разговаривайте с ними сами, если у вас сила есть, а нас не трогайте». После чего собранием было принято следующее постановление: «У кого есть излишки — пусть сдает, а у кого излишков нет, то пусть не сдает».
В с. Зимино Чистюньского района на собрании бедноты 27 марта выступил бедняк, который заявил следующее: «В 1919 г. Колчак неправильно поступил с мужиком и мужик восстал, теперь соввласть тоже ведет к этому, сила не в оружии, а сила в народе». Бедняцкое собрание заняло позицию защиты кулаков, заявив, что хлеба у кулаков нет.
В с. Батурово Шелаболихинского района на общем собрании по вопросу о хлебозаготовках присутствовало 140 чел., из которых за принятие плана на село голосовало только 7 чел., против 2, а остальные воздержались. На вопрос уполномоченного райкома: «Почему беднота не голосует?» выступил один бедняк, который заявил следующее: «Нам надоело ходить и голосовать, потому что толку от этого нет бедноте, как была без хлеба, так и останется».
В некоторых селениях планы были провалены вследствие несоблюдения классового принципа при раскладке принятого задания по хозяйствам. Вместо того, чтобы 65% (ориентировочно) поселенного плана возложить на 8—12% деревни, составляющих кулацко-зажиточную верхушку, сельские комиссии вопреки всем директивам окрпарткома, эти две трети плана разложили на 40—50% населения деревни, чем была вытравлена классовая сущность проводимых мероприятий и кулака объединили с середняком. Так, например, с. Ново-Озерное В.-Чумышского района приняло уравнительную раскладку на все хозяйства всего поселенного плана.
В некоторых селах уполномоченные райкомов ставили вопросы принятия хлебозаготовительных планов на общие собрания крестьян без соответствующей подготовки бедноты, сельактива и не заручившись поддержкой середнячества, в результате в ряде сел хлебозаготовительные планы были отклонены. Вместо того, чтобы исправить допущенные ошибки, некоторые уполномоченные еще более их усугубили, допуская при проведении тех или иных мероприятий по хлебозаготовкам прямое администрирование.
В с. Ново-Оплеухино В-Чумышского района после провала вопроса на общем собрании уполномоченный райкома провел план через сельсовет и приступил к дообложению кулаков, что вызвало большое возмущение крестьян.
В с. Ново-Кытманово, где также вопрос не был достаточно проработан, на общем собрании при обсуждении плана заготовок некоторые середняки, не разобравшись как следует в сути дела, стали тревожно спрашивать: «Что же, всех дообложат? Возьмут ли семена?» и т.д. На что уполномоченный райкома грубо и вызывающе заявил: «Кто сейчас выступает против, тот против хлебозаготовок и я на таких граждан немедленно составлю акты и привлеку к ответственности».
В отдельных случаях уполномоченные райкома, не понимая напряженной обстановки деревни, организовывали массовые демонстрации бедноты, школьников, совслужащих (которые по времени совпадали с общими собраниями), чем по существу провоцировали открытые столкновения. Характерным в этом отношении является случай в с. Кытманово, где произошло следующее:
С целью создать общественное мнение вокруг хлебозаготовок районные работники решили провести демонстрацию, каковую и организовали 27 марта в 4 час. дня. В этот же день было назначено собрание по хлебозаготовкам, на которое явилось 280 чел., из них 50 чел. женщин. На собрании с докладом выступил уполномоченный райкома Поползин. По окончании доклада в прениях никто не выступал. После этого было внесено предложение — принять постановление бедноты, в котором сказано, что план в 15 000 пуд. принять, возложив выполнение 75% на кулаков и 25% на середняков, больше никаких предложений со стороны участников собрания не было. Уполномоченный объявил предложение принятым и собрание закрыл. После закрытия собрания присутствующие на собрании зашумели и раздались голоса: «Решение неверно, нужно переголосовать». Многие женщины кричали: «Ограбили нас, сволочи, не дадим хлеба» и т.п. Так как уполномоченный райкома, проводивший собрание, на переголосование вопрос не поставил, участники собрания с криком и шумом вышли из народного дома на улицу, где в это время проходила демонстрация в несколько сот человек. Участники собрания окружили демонстрантов, часть прорвалась к флагам и разорвала их. Женщины кричали: «Эти флаги идут за хлебом, хлеба мы не дадим, вы нас грабите» и т.п. Некоторые демонстранты пытались произносить речи, что им не удалось, так как никто не хотел слушать. Один из демонстрантов взошел на трибуну и хотел говорить, но его женщины стащили с трибуны и избили. Многие мужики и женщины избивали своих детей, принимавших участие в демонстрации.
Необходимость обеспечить максимально быстрый темп заготовок, с одной стороны, и непрекращающийся саботаж и упорное сопротивление кулачества, несмотря на решения общих собраний, с другой, поставили районы и округ перед необходимостью применить в отношении кулачества энергичные репрессии. В соответствии [с] директивой крайкома в ряде наиболее важных хлебных пунктов кулацкого сопротивления было применено дообложение кулацких хозяйств, отказавшихся выполнить задания комиссии по сдаче хлеба. Ввиду того, что подавляющее количество дообложенных кулаков отказалось произвести соответствующие взносы, сельсоветы вынуждены были приступить к производству описей и распродаже с торгов имущества кулаков. Решительное применение этих мероприятий застигло кулачество врасплох. Кулак вначале думал, что дело дальше угроз не пойдет. Когда же продажа имущества стала реальным фактом, кулачество развернуло бешеную работу по организации отпора.
Тактика кулаков в развернувшейся борьбе вылилась в следующей форме: сначала кулаки широко прибегали к угрозам отдельным работникам, проводящим последние мероприятия по хлебозаготовкам и беднякам, активно участвующим в деле нажима на кулацкую верхушку деревни. Затем кулаки начали усиленно муссировать слухи о том, что вслед за распродажей имущества кулаков неизбежно последует распродажа середняцких хозяйств в прямом расчете на привлечение на свою сторону середняка. Кроме того, кулачество занялось распространением слухов о том, что применяемые методы хлебозаготовок запрещены центральным правительством с явной целью поставить в глазах всей деревни под сомнение законность репрессий к кулакам. Кулачество одновременно широко распространило провокационные слухи о начавшейся войне и крестьянских восстаниях, возникших якобы в соседних районах. И, наконец, самое яркое проявление кулацкой активности — это открытое сопротивление кулаков соввласти при производстве описей и распродаже имущества, Насчитывается 15—20 случаев отказа допустить сельских исполнителей и милиционеров к описи и продаже имущества, причем некоторые случаи были сопряжены с избиением кулаками сельисполнителей. В отдельных случаях кулачеству удавалось повести за собой значительную часть деревни и организовать форменную оборону кулацких хозяйств от распродажи. Такие случаи принимали характер массовых движений протеста против действий местных властей. Причем наиболее активные кулаки принимали меры к тому, чтобы вывести эти движения за пределы своего села путем оповещения соседних сел и призывом к помощи и объединению. Приводим некоторые наиболее яркие факты.
В с. Ново-Тараба В.-Чумышского района 28 марта во время описи имущества кулака Серникова последним был избит один член сельсовета. 29 марта члены совета этого же села явились к кулаку Мячину для составления описи имущества, как обложенного в пятикратном размере за отказ от сдачи хлебных излишков157. Кулак Мячин, вооружившись со своей семьей топорами, заявил: «Расстреляйте, но до отчуждения имущества не допущу». В это время к дому кулака Мячина начала быстро собираться толпа крестьян, которой Мячин крикнул: «Спасите, граждане, меня грабят!». Вся толпа, числом в 200 чел., по призыву Мячина кинулась во двор и разогнала всех членов совета и исполнителей. Явившийся на место происшествия милиционер сделал попытку установить порядок, обеспечить проведение описи имущества. Однако толпа, руководимая кулаком Семеновым, оказала сопротивление и милиционеру, угрожая ему избиением. Милиционер произвел два выстрела вверх. Толпа кинулась на него с целью избить, но милиционеру удалось бежать. В то время, как толпа накинулась на милиционера, кулак Семенов послал двух мальчиков на колокольню церкви бить в набат. Набат собрал все село и кулаки установили охрану имущества кулака Мячина. Произведенным окротделом ОГПУ расследованием все описанные обстоятельства дел установлены, кулак Мячин и два подстрекателя арестованы и привлечены по 59 ст. УК. Кулак Семенов, руководитель и вдохновитель массовых беспорядков на селе, скрылся и нами разыскивается. В с. Ново-Тараба для ликвидации волынки окружкомом была направлена рабочая бригада под руководством опытных товарищей, которая развернула широкую политическую кампанию вокруг событий и работу среди бедноты. В результате принятых мер через два дня был достигнут перелом в настроении крестьянства. Середняцкая и бедняцкая часть деревни, втянутая кулаками в волынки, признали свою ошибку и осудили действия кулаков, требуя в отношении их жесткой расправы путем судебного разбирательства дела на месте в с. Ново-Тараба. Одной из наиболее важных причин, повлекших за собой возникновение массовых беспорядков, является отсутствие в данном селе партийной ячейки и слабая работа с беднотой (наряду с активностью и сплоченностью кулачества данного села).
В с. Сунгай В.-Чумышского района 31 марта были назначены торги на имущество кулака Королькова, как дообложенного в пятикратном размере за несдачу хлеба и не внесшего в срок причитающейся суммы. К моменту торгов кулак Корольков собрал к своему дому 40 женщин, которые оказали сопротивление производству распродажи. В это же время в с. Сунгай представители коммуны пос. Зубоскальского получили из общественного амбара семенное зерно. Толпа женщин и мужчин, достигшая 150 чел., подстрекаемая середняком — подкулачником Янзиным, заставила коммунаров ссыпать зерно обратно. Тут же толпа повесила замок на заготовительный пункт кооператива и поставила к амбару охрану из женщин-беднячек. 1 апреля районным комитетом партии в Сунгай была брошена рабочая бригада под руководством опытных товарищей, которая развернула широкую общественно-политическую работу среди бедноты и добилась перелома в настроении основных бедняцких и середняцких масс деревни. После проведенного собрания 2 апреля беднота и середняки резко осудили свои действия и выдвинули требования жесткой расправы с кулачеством, вовлекшим их в авантюру. Сход принял буквально следующее постановление: «1) Виноваты, просим прощения у Советской власти, 2) так как кулаки спровоцировали несознательных крестьян, то они должны за это жестоко поплатиться, 3) немедленно потребовать выполнения заданий по заготовкам с кулаков и зажиточных, 4) довыявить кулаков и возбудить ходатайство о лишении их избирательных прав, 5) созвать середняков и договориться, кто сколько должен продать хлеба государству, 6) создать сверх принятого плана фонд для обеспечения нуждающихся бедняков».
Одной из основных причин, повлекших за собой возникновение волынки, является отсутствие в с. Сунгай партийной ячейки и слабая работа с беднотой. С другой стороны, кулачество этого села пользуется значительным влиянием на некоторые группы бедняков и середняков. Некоторые кулаки ускользнули от индивидуального обложения и не были лишены избирательных прав. Достаточно указать на то, что до самого последнего момента председателем местного кооператива был кулак. Кроме всего этого уполномоченным райкома, проводившим последние мероприятия, были допущены ошибки, заключающиеся в проведении «уравнительной» раскладки задачи на кулаков и середняков. Произведенным следствием все обстоятельства этого дела установлены. Кулак Корольков перед приездом на место оперативной группы сбежал — объявлен розыск.
В с. Хабазино Чистюньского района 31 марта были назначены опись имущества и торги кулака Иванникова, дообложенного за невыполнение заданий по заготовкам в пятикратном размере. Кулак Иванников организовал группу женщин в 20 чел., состоящую преимущественно из жен кулаков, и не допустил сельисполнителей к описи имущества. Толпа, вооруженная дубинами, разогнала сельисполнителей. В этот же день в с. Хабазино было назначено к распродаже имущество кулака Стрекалова. Стрекалов закрыл на замок амбары и призванная им на помощь толпа женщин, вооруженная вилами, не допустила к распродаже имущества. Сельсовет вызвал из районного села милицию, которая к 6 час. прибыла. К моменту прибытия отряда милиции у дворов кулаков Иванникова и Стрекалова собралась толпа в 500 чел. Начальником РАО были посланы вновь 3 сельских исполнителя для продажи имущества. Толпа во главе с кулаками напала на сельисполнителей и избила их, после чего к месту драки бросились 4 милиционера, 2 коммуниста и представитель райкома.
На милиционеров набросилась вооруженная топорами и вилами толпа и ранила одного милиционера. Защищаясь от разъяренной толпы, милиционеры произвели несколько выстрелов, одним из которых была ранена женщина. С трудом вырвавшись из толпы, милиция бежала из села. После событий кулачество разослало в соседние деревни своих с оповещением о происшедшем. Три кулака приезжали в районное село Чистюньку для сговора с местными кулаками и для разведки о мерах, принимаемых районными властями. По получении сведений о Хабазинских событиях распоряжением окружкома и окротдела ОГПУ на место были брошены бригада районных работников под руководством уполномоченного ОК ВКП(б) и оперативная группа ОГПУ. Бригада развернула большую политическую работу, в результате которой общее сельское собрание с участием 400 чел., собранное на следующий день, 1 апреля, постановило: «Решительно осудить поведение граждан, учинивших бузу, а также осудить недостаточно тактичное поведение сельисполнителей. Просить о немедленном привлечении организаторов бузы к суровой ответственности. Обязуемся в пятидневный срок выполнить план на 100%». Арестовано 5 чел. активных участников волынки.
Как показало следствие, массовые, выступления в 4-х районах Барнаульского округа возникли стихийно. Основной причиной выступления является то, что в такой ответственный момент, когда требовалось максимальное разъяснение необходимости проведения ряда мер для усиления хлебозаготовок, уполномоченные к делу подошли формально, только информируя о характере этих мероприятий население на широких бедняцких собраниях. Вопросы подготовки и проведения этих мероприятий беднотой и в особенности середняцким активом не обсуждались. После информационных, по существу, бедняцких собраний вопрос выносился на общие собрания, где уполномоченные, не видя сплоченности и организованности бедноты, старались провести решения о принятии заготовительных планов путем нажима и принуждения. Кулак эти недочеты подготовки использовал и развил бешеную агитацию против проводимых хлебозаготовок: «Соввласть вывозит хлеб из деревни, беднота остается без хлеба. Местные органы власти поступают неправильно в хлебозаготовках, потому что таких законов нет, что сейчас продают хозяйство кулака, а затем начнут продавать и хозяйство середняка и, наконец, политика сов-власти направлена на удушение трудового крестьянства» и т.д. При проведении разъяснительной кампании эта кулацкая агитация не встретила соответствующего отпора со стороны докладчиков. Вот почему, когда кулаки, у коих приступали к описи и продаже имущества, обращаясь к присутствующему крестьянству, бросали клич: «Спасите, грабят!», они находили отклик. Беднота и середнячество, вооружившись вилами, топорами и кольями, шла защищать от распродажи имущество кулака исключительно в силу непонимания и отсутствия соответствующей разъяснительной работы, предполагая, что за кулаком наступит очередь и середняка. Это характеризуется принятием после волнений крестьянами резолюций, в которых они требовали сурового наказания для инициаторов, расценивая свое участие в выступлениях своей неосведомленностью («виноваты, просим прощения у соввласти» — из резолюции, принятой в с. Сунгай В. Чумышского района.).
Другая причина, влияющая на возникновение массовых выступлений, заключается в слабой деятельности низового советского аппарата — сельсоветов. Вновь избранные сельсоветы, а также выделенные сельисполнители, не желая обострить свои отношения с кулаками и боясь преследований с их стороны, не проводили жестких мероприятий — арестов, описи и отчуждения имущества. Наоборот, при малейшем сопротивлении кулака работники сельсоветов, сельисполнители и уполномоченные районов отступали и разбегались, давая тем самым моральный перевес на сторону кулака.
Массовые выступления только в одном случае (с. Хабазино Чистюньского района), где кулаки, при участии остальных крестьян, дважды отразили попытку продать имущество кулака, в первом случае — разогнав сельисполнителей, во втором — приехавших милиционеров. Была попытка внести организационность в выступление. Кулаки с. Хабазино пытались установить связь с селами Красноярск, Покровка и Володарка. В остальных же случаях массовые выступления за пределы данного села не распространялись.
К настоящему времени после соответствующего усиления политработы (рабочие бригады и т.п.) и изъятия антисоветского элемента волнения улеглись.
157 Постановлениями ВЦИК и СНК РСФСР от 28 июня и 5 августа 1929 г. сельсоветам предлагалось в административном порядке накладывать на кулаков, отказывавшихся продавать излишки хлеба государству, штраф в размере пятикратной стоимости подлежащих сдаче продуктов. При неуплате штрафа их имущество конфисковывалось, а сами они подлежали выселению (СУ РСФСР. 1929. № 60. Ст. 589, 590). Принятие этих постановлений означало начало «ликвидации кулачества как класса». Эти меры применялись к кулацким хозяйствам, которые отказывались выполнять государственный план по хлебозаготовкам и с/х налогу. В порядке твердых заданий у кулаков было изъято 3,5 млн тонн хлеба. К 20 декабря 1929 г. план хлебозаготовок был выполнен.