Нота Министра Иностранных Дел Дальневосточной Республики Министру Иностранных Дел Японии Утида.

23 мая 1921 г.

20 мая 1921 г. местными русскими властями во Влади­востоке было отдано распоряжение о производстве обыска в одном из домов, над которым висел японский флаг и где, по сведениям, был центр белогвардейцев и их склад оружия. Когда агенты власти и отряд милиции подошли к дому, оттуда вышел японский офицер и заявил, что обыска он не допустит, что у него есть квартиранты русские, но оружия никакого нет. Когда агенты власти подошли к двери, дверь оказалась забаррикадированной; дверь была взломана и в первых комнатах оказалось 25 человек скрывающихся бело­гвардейцев; обнаружено 12 гранат и пироксилиновая шашка. Внутренние комнаты оказались закрытыми, и японцы кате­горически воспротивились допустить в них агентов русской власти.

По распоряжению русских властей к месту обыска при­был прокурор, в присутствии которого был составлен про­токол. В это же время туда прибыл японский переводчик, державший себя крайне грубо, нанесший оскорбление дей­ствием агенту государственной политической охраны. К ме­сту обыска прибыл также японский жандармский полковник, который также категорически воспротивился производству обыска в закрытых комнатах. С 5 часов вечера и до ночи велись переговоры с японским командованием, которые ока­зались безрезультатными. Японское командование отказа­лось допустить представителей русской власти к производ­ству обыска; им было также отвергнуто предложение нало­жить печати на закрытые двери и поставить русских ча­совых. В 10 часов 30 минут ночи ввиду безрезультатности переговоров русские власти заявили японскому командова­нию, что снимают наружный караул, возлагая всю ответ­ственность на японское командование.

На другой день утром японское жандармское управление пригласило агентов русской власти присутствовать при обыске в том доме, где накануне обыск не был допущен. Русские власти ответили отказом, заявив, что они сами в нужное время производят обыски и аресты лиц, заподозрен­ных в уголовных деяниях. Вечером японское командование поставило в известность русские власти, что в доме, где они накануне обнаружили белогвардейцев, 12 гранат и пи­роксилиновую шашку и где после вмешательства японской жандармерии обыск был прерван, японцы при самостоятель­ном обыске утром на следующий день обнаружили у япон­ского гражданина, квартирохозяина, 2 пулемета, 12 винто­вок и некоторое количество патронов.

21 мая в 10 часов 40 минут дивизион народной охраны, конвой командующего войсками и штаб командующего вой­сками были окружены японскими войсками, которые потре­бовали выстроить части для проверки количества людей и оружия. Весь штаб командующего войсками, равно как ди­визион народной охраны и конвой командующего были аре­стованы и были освобождены лишь спустя несколько часов.

Правительство ДВР неоднократно обращалось через Министерство Иностранных Дел к Японскому Правительству с указанием на связь японского командования с русскими преступными элементами, связь, которая компрометировала Японское Правительство и японский народ. Японские власти опровергали заявления русских властей, приписывая эти заявления неискренности Правительства ДВР. Указываемый в настоящем случай не только ничем не может быть опро­вергнут, но и подтвержден японским командованием. В доме, над которым развевался японский флаг, находили себе убе­жище уголовные элементы, составлявшие там заговор против Народного Правительства и имевшие там свой склад оружия. Японское военное командование своими действиями явно дало понять всему пароду Дальнего Востока, что эти пре­ступники находятся под его покровительством и защитой. Подобное поведение японского командования, осмелившегося на чужой территории не только поддерживать преступные элементы, укрывая их под японским флагом, но и арестовывать штаб командующего войсками и обезоруживать рус­ские силы, борющиеся с преступными элементами во имя порядка и безопасности, личной и имущественной, русских и иностранных граждан, вряд ли может служить делу укреп­ления дружественных отношений между японским и русским народами.

Правительство ДВР, как и население ДВР, не считает весь японский народ повинным в действиях его командова­ния, но оно вынуждено заявить, как заявляло уже неодно­кратно, что подобные действия японского командования должны быть прекращены. 

Правительство ДВР настоящим решительно протестует против подобного вмешательства японского командования во внутренние русские дела, оскорбления русских властей и явного покровительства и поддержки белогвардейских пре­ступников.

Правительство ДВР надеется, что на этот раз Японское Правительство примет должные и срочные меры к прекра­щению подобной политики японского командования на тер­ритории ДВР.

23 мая 1921 года, г. Чита.

Зам Министра Иностранных Дел

Б. Сквирский

Печат. по арх. Опубл. в сборн. «Japanese Intervention in the Russian Far East», pp. 151-154.