Глава XIII. Народный доход и формирование национального капитала

Глава XIII. Народный доход и формирование национального капитала

Народным доходом в экономической литературе называются две совершенно различные величины: во-первых, продукция всех отраслей народного хозяйства на территории данного государства, совокупность всех материальных благ и услуг, произведенных на территории страны физическим и умственным трудом ее населения в течении года, во-вторых, сумма доходов всех граждан страны в течение года, независимо от характера их источника, — народного хозяйства, нематериальных профессий или государственного бюджета и заработков на территории других государств, за вычетом заработка иностранных граждан на национальной территории. Обе эти величины могут быть измерены только в их ценностном выражении.

Первая величина, продукция народного хозяйства, равняется валовому доходу, полученному в течение года живущими на территории страны людьми от всех материальных отраслей их деятельности, — собирания и производства продуктов, полезных для человека, придания им нужной формы, их хранения, очистки, сортировки и упаковки, ведения отчетных книг, их перевозки, разверстки, торговли и отпуска потребителям[1], а также от отраслей материального производства, направленных на обслуживание самого человека, его перемещений (перемещение рабочих и служащих, пассажирский транспорт) и его сношений с другими людьми (почта, телеграф, телефон), за вычетом всех материальных издержек в этих отраслях народного хозяйства.

Путями и средствами сообщения люди пользуются не в форме единовременного потребления, связанного с уничтожением материального блага, как мы потребляем пищу, а в форме постепенного, тянущегося десятилетия снашивания, — так же, как они пользуются одеждой, мебелью, домами; с тем только различием, что предметами одежды, мебелью и жилищем человек пользуется на праве собственности или аренды в индивидуальном порядке, исключающем пользование ими других лиц, а железными дорогами, пароходами, почтовыми конторами, телеграфной и телефонной сетью он пользуется по мере надобности, совместно с другими лицами в коллективном порядке. Поэтому мы не «потребляем» железную дорогу или телеграфную сеть, а «пользуемся их услугами». Разница в форме пользования и словесного выражения не меняет народно-хозяйственной сути дела.

Участие в народном хозяйстве страны иностранных подданных, иностранных капиталов и иностранных патентов, так же как доходы от участия граждан страны в народном хозяйстве на территориях других государств физическим и умственным трудом, капиталами и патентами на изобретения игнорируются при учете национальной продукции, как явления, относящиеся к распределению народного дохода, а не его производству. Напротив, доход от народно-хозяйственной деятельности на территории открытых морей или в атмосфере (транспорт, рыбная ловля) приписывается к народной продукции тех стран, которым принадлежат морские суда или аэропланы и в которых живут рыбаки.

Народный доход или национальная продукция производится лицами, участвующими в народном хозяйстве страны; но распределяется он между всеми гражданами страны, включая лиц либеральных профессий (чиновников, врачей, адвокатов, учителей, журналистов, художников и т. д.), получающих свои доходы не от участия в народном хозяйстве, а из доходов лиц, в нем участвующих.

Производимые народным хозяйством материальные блага и услуги поступают первоначально во владение лиц, участвующих в нем физическим и умственным трудом или материальными средствами производства; затем часть этих благ и услуг переходит в руки лиц, в народном хозяйстве не участвующих, в оплату за их административный, военный, педагогический, артистический, научный и т. д. труд. Поэтому сумма доходов всех граждан страны значительно превышает ценностное количество материальных благ и услуг, в стране произведенных. При этом учете доходов граждан, как первичных, продуктов национального производства, так и производных, производимых передачей материальных благ и услуг лицам, в народном хозяйстве не участвующим, учитывается также и национальная принадлежность людей, капиталов и патентов, — доходы граждан данного государства, произведенные на территориях других государств, прибавляются к народному доходу граждан страны, а доходы иностранцев, произведенные на территории национального государства, из него исключаются. Между продукцией народного хозяйства и суммой доходов от либеральных профессий и участия в национальных доходах других стран нет постоянного отношения. Эта последняя величина может быть, по отношению к народно-хозяйственной продукции, величина которой зависит от прогресса техники, и очень малой, и очень большой; на ее относительную величину главное влияние оказывает развитие общественной культуры страны и ее международных отношений.

Исчисление народного дохода предполагает наличие статистических данных о валовой продукции всех отраслей народного хозяйства и об их материальных издержках производства как в натуральных единицах счета, так и в денежной оценке; оценка эта может производиться как по рыночным ценам соответствующего года, так и по неизменным для ряда лет ценам базисного года. Учет народного дохода в неизменных ценах устраняет влияние на его величину как рыночной конъюнктуры, влияющей на высоту текущих рыночных цен, так и влияние политической власти на рыночные цены или их замены ценами указными; поэтому в России, начиная уже с народного дохода в 1913 г.[2], наряду с его учетом в текущих рыночных ценах, он учитывался также в неизменных ценах, сначала довоенных 1913 г., затем 1926/27 г. После ликвидации новой экономической политики с 1931 г. был сохранен лишь учет в неизменных ценах, учет в текущих ценах был прекращен, так как цены эти перестали быть вольными, рыночными, и превратились в цены указные, стали орудием народно-хозяйственной политики правительства. По словам Краснолобова, «в Союзе ССР, как в плановом социалистическом хозяйстве, цены не складываются стихийно. Они являются плановыми ценами, которые устанавливаются в соответствии с заданиями народно-хозяйственного плана. Тем самым эти последние выступают также и в качестве важнейших факторов распределения и перераспределения созданного материального продукта между отдельными отраслями материального производства и между классами и общественными группами населения»[3]. Практика управляемых цен привела к тому, что в годы пятилетних планов на продукты сельского хозяйства существовали следующие цены:

1) Государственно-заготовительные цены, которые уплачиваются за продукцию, сдаваемую государству в порядке обязательных поставок;

2) Государственно-закупочные цены, по которым производятся закупки государством сельскохозяйственных продуктов у колхозов, членов колхозов и единоличных крестьян;

3) децентрализированные цены, которые уплачиваются Народным Комиссариатом заготовок и потребительской кооперацией за покупаемые ими незерновые сельскохозяйственные продукты;

4) цены колхозного рынка;

5) цены внутридеревенского оборота;

6) с 1937 г. нерыночная часть продукции сельского хозяйства в сводных работах Центрального Управления народно-хозяйственного учета оценивались по средним ценам фактической реализации товарной части этой продукции;

7) цены, по которым заготовительные органы государства продают сельскохозяйственные продукты населению и организациям.

Совхозы всю свою товарную продукцию сдают государству по государственно-заготовительным ценам; колхозы большую часть своей товарной продукции продают по государственно-заготовительным и государственно-закупочным ценам, и меньшую по ценам колхозного рынка; напротив, колхозники продукцию хозяйств на своих приусадебных участках и крестьяне единоличники производимые ими продукты продают преимущественно по ценам колхозного рынка.

Какую народно-хозяйственную значимость, при подобной системе указных и вольных цен, может иметь исчисление народного дохода от сельского хозяйства в текущих ценах реализации его продуктов? В этом исчислении величина народного дохода от сельского хозяйства зависит главным образом от усмотрения и политики центральных органов хозяйственного управления: если они декретируют высокие заготовительные и закупочные цены, народный доход увеличивается; если они декретируют низкие цены, чтобы получить больше дохода от продажи сельскохозяйственных продуктов населению или снизить расходы рабочих на оплату продуктов продовольствия, народный доход от сельского хозяйства уменьшается. Что может дать нам в познавательном отношении такое исчисление народного дохода, при котором его величина зависит главным образом от усмотрения и мероприятий правительства?

В промышленности политика указных цен привела к большим различиям в доходности различных отраслей промышленности и большой убыточности ряда их, покрывавшейся бюджетными дотациями. Тяжелая промышленность в СССР долгое время приносила убытки вследствие установления отпускных цен на ее продукты и изделия ниже себестоимости. В начале 1936 г. дотационная система в тяжелой промышленности была отменена; тем не менее, в 1937 г. оставались убыточными лесозаготовки (10,6% коммерческой себестоимости), цементная промышленность (7,3%), металлургическая (0,7%), аллюминевая (1,7%), рудная, угольная, строительных материалов и ряд крупных предприятий тяжелого и транспортного машиностроения[4]. В годы войны 1941‑1945 гг. эти дотации были возобновлены; по свидетельству проф. Плотникова, в эти годы «себестоимость продукции ряда отраслей тяжелой промышленности значительно возросла в связи с ростом заработной платы и другими расходами, вызванными военной обстановкой. Оптовые же цены и железнодорожные тарифы, установленные в 1939‑1940 годах, остались без изменения. Такой разрыв между уровнем оптовых цен и себестоимости продукции вызвал убыточность ряда отраслей тяжелой промышленности и увеличение государственной дотации из бюджета. В 1949‑1950 гг. правительство приняло ряд мер для ликвидации государственных дотаций, путем снижения себестоимости продукции и некоторого повышения оптовых цен на продукцию ряда отраслей тяжелой промышленности[5].

При беспорядочном указном характере текущих цен исчисление в них народного дохода является делом совершенно бесплодным. Эта оценка указных цен не распространяется на розничные цены, высота которых определяется государственным налогом с оборота и которые обнаруживают известный порядок в своем развитии[6]. В годы новой экономической политики, когда текущие цены были еще рыночными, а не указными, размеры народного дохода в СССР в неизменных и в текущих ценах были в миллиардах рублей:

Однако, учет народного дохода и в неизменных ценах также обладает двумя недостатками. Если бы народное хозяйство СССР из года в год производило одни и те же продукты и изделия неизменного качества, учет его народного дохода в неизменных ценах был бы безукоризненно точным. Но в обстановке развивающихся производительных сил, когда каждый год производится не только все большее количество одних и тех же продуктов и изделий неизменного качества, но улучшается также их качество и производятся также новые продукты и изделия, раньше не производившиеся, этот учет перестает быть точным. В советской России в настоящее время производится много машин, в 1926/27 г. не производившихся; как определить их рыночную стоимость в ценах 1926/27 г.?

Другим органическим недостатком неизменных цен является игнорирование снижения с развитием производительных сил издержек производства продуктов и изделий, производимых в народном хозяйстве. Неизменные цены предполагают неизменность издержек производства; но в народном хозяйстве с растущими производительными силами издержки производства с течением времени должны сокращаться. Поэтому исчисление народного дохода в неизменных ценах через 5, 10 или 20 лет дает величины, значительно превосходящие его исчисления по действительным издержкам производства.

Поэтому, исчисление народного дохода в неизменных ценах дает несомненно преувеличенное определение его роста.

Общее представление о росте народного дохода в Советской России в старых границах в неизменных ценах 1926/27 г. дает следующая таблица (в миллиардах рублей и рублях):

Первое более или менее обоснованное исчисление народного дохода в неизменных ценах в годы периода восстановления народного хозяйства СССР мы имеем для 1924/25 г., после проведения денежной реформы 1924 г., когда народный доход достиг 16,8 миллиардов рублей (по ценам 1926/27 г.). С этого года темпы роста народного дохода составляли по периодам:

Чтобы устранить пертурбационное влияние разной продолжительности этих четырех периодов, увеличим первые два до 5 лет; тогда мы будем иметь, следующий ряд приростов народного дохода по периодам: 81,4%, 96,5%, 111,6%, и 80,3%.

Быстрый рост народного дохода в годы восстановления народного хозяйства СССР не должен вызывать удивления. Экономический процесс восстановления его производительности заключался в том, что с помощью небольших сравнительно затрат новых капиталов возвращались к жизни большие количества национального капитала, находившиеся после пережитой катастрофы в состоянии бездеятельности, или, как выражались в Советской России, «на консервации». Когда большие количества национального капитала не работают, сравнительно небольшие новые затраты могут дать увеличение работающей части национального капитала на 15‑20% в год и соответствующее увеличение народного дохода.

Эта причина высоких темпов роста народного дохода должна была прекратить свое действие в 1927 г., когда старый размер национальной продукции был достигнут. Дальнейший рост производительных сил и народного дохода мог происходить только за счет новых капиталов, вливаемых в народное хозяйство. Перспективы их получения были плохие, и руководители Государственной плановой Комиссии ожидали в будущем значительного падения темпов роста национальной продукции и народного дохода. В действительности получилось обратное: темпы роста народного дохода в годы двух первых пятилетних планов даже превзошли его темпы в годы периода восстановления.

Эти темпы роста народного дохода являются совершенно необычными. Г. Кассель принимал, что для западноевропейских стран перед войной 1914‑1918 гг. был нормален рост народного дохода в год на 3%, в пятилетие — на 16%[7].

Выше всего народный доход на человека в европейских промышленных странах и во внеевропейских странах с европейским населением, ниже всего — в чисто земледельческих странах с туземным населением. Деление стран на промышленные и аграрные помогает нам в описании различия в производительной способности их народных хозяйств, но не дает нам знания экономических причин этого различия. Термины: аграрная страна, промышленная страна, индустриализация аграрной страны — носят описательный характер и не пригодны для теоретического анализа изменений, происходящих в настоящее время в мировом хозяйстве. Нам недостаточно знать, что в народном хозяйстве одной страны преобладает сельское хозяйство, а в другой — промышленность; нам нужно также знать меру этого преобладания и его причины. От этих неопределенных терминов мы должны перейти к изучению того основного народнохозяйственного фактора, который определяет уровень развития и строение национальных хозяйств. Мы имеем в виду меру утилизации в национальных хозяйствах различных источников народнохозяйственной энергии. Овладение материальными продуктами, которые даются нам природой, и их обработка и приспособление к нуждам человека всегда требует затраты энергии. Причиной, определяющей различия в народном доходе богатых и бедных стран, является мера развития производительных сил, которыми они обладают, количество энергии, затрачиваемой ими на производство нужных им материальных благ в их народном хозяйстве. Энергия эта имеет три источника:

1) мускульную силу человека,

2) рабочую силу домашних животных,

3) неорганическую механическую энергию, — теплоту, электричество, падение воды, силу ветра и т. д.

Пока наши предки располагали только собственной рабочей силой, они вели образ жизни дикарей; они жили собиранием плодов и корней растений, гусениц и улиток, рыбной ловлей, охотою на птиц к зверей; затем возникло мотыжное земледелие. Приручение и приучение к хозяйственной работе домашних животных, — осла, вола, лошади, верблюда, — было экономической революцией, создавшей два новых экономических типа человека: оседлого пахаря и пастуха номада; оно открыло возможность посева на обрабатываемых сохой или плугом полях зерновых хлебов (проса, ячменя) и привело к образованию первых групповых поселений ремесленников и торговцев, зародышей современных городов. Таким образом, пользование рабочей силой домашних животных привело к радикальному изменению строения народного хозяйства и общества. Второй революцией было овладение человеком механической энергией природы: каменного угля, нефти, гидроэлектрических станций. Эта неорганическая энергия создала крупную промышленность, железные дороги, города с многочисленным населением и рабочий пролетариат. Народный доход культурных стран создается не столько мускульным трудом человека, сколько накопленной в течение тысячелетий работой его мысли, открывшей возможность эксплуатации рабочей силы животных и различных форм неорганической энергии для удовлетворения его потребностей.

Мы не имеем точных статистических данных о количестве рабочей силы человека и домашних животных, затрачиваемой в народном хозяйстве Советской России. Обе эти величины мы можем установить только предположительно, в общих размерах, по аналогии с другими странами. Мы можем составить о них только общее представление.

Учет рабочей силы людей, расходуемой на народное хозяйство в тех странах, в которых она подвергается статистическому учету, производится следующим образом. Рабочими считается все население 14‑59 лет. Количество расходуемой ими энергии измеряется количеством килокалорий, заключающихся в их пище. При полном отдыхе, пища взрослого человека должна заключать в себе в день 2.400 килокалорий[8]. При производстве работы человек нуждается в усиленном питании; чем труднее работа, тем больше калорий должна заключать его пища. При 8‑часовом рабочем дне, пища при производстве разной трудности работ должна заключать в себе следующее количество калорий[9]:

По другому подсчету, пища работника должна заключать в себе следующее количество калорий[10]:

В изданных Государственным департаментом Соединенных Штатов С. А. данных о мировых производительных ресурсах[11] принято, что работающий человек в среднем производит в час энергии на 53,5 килокалорий, в 8‑часовой рабочий день 428,0 килокалорий, в 300 рабочих дней в году 18,34 условных тепловых единиц (по 7.000 килокалорий).

Очевидно, эти данные о затратах рабочей силы человека в народном хозяйстве дают нам лишь самое общее представление об их величине. Количество энергии, отдаваемой человеком народному хозяйству мы приняли равным 428 калориям в день, 18,34 условным тепловым единицам в год. Число человек рабочего возраста (14‑59 лет) мы взяли из народных переписей. Основываясь на этих данных мы получили, для дореволюционной России и Союза ССР следующие примерные величины энергетических затрат населения на народное хозяйство (в миллионах человек и условных энергетических единиц):

Наши сведения о рабочей силе животных в народном хозяйстве Союза ССР также имеют только примерный характер. Народнохозяйственное значение имеет только работа лошадей и волов. Об их числе мы располагаем следующими данными (в тысячах голов):

Примечания к таблице:

Единицей измерения работы животных служит механическая лошадиная сила, час работы которой дает 2.647 британских тепловых единиц или 641,8 калорий. В СССР считается, что советская лошадь дает половину работы механической лошадиной силы, вол одну треть ее[12]. Принимается также, что рабочая лошадь в течение года может дать работу, равную 500 часам механической лошадиной силы. Следовательно, рабочие животные производят в год следующее количество условных тепловых единиц в 7.000 калорий:

рабочая лошадь ..... 45,8
рабочий вол ........ 30,5

Мы приняли производительность лошади в 8‑часовой рабочий день равной 2.567 калориям. По принятым нами коэффициентам, энергетическая производительность рабочего скота в СССР равнялась (в миллионах тепловых единиц в 7.000 калорий):

Если в работе человека и животных в народном хозяйстве СССР мы располагаем только приблизительными данными, наши данные об эксплуатации природных механических источников энергии обладают, напротив, большой степенью точности. Исключительно полны данные за 1913‑1932 гг., взятые нами из работ Л. К. Рамзина[13] и Комитета по электрификации СССР[14], председателем которого был Г. М. Кржижановский. В приводимых ниже таблицах древесное топливо учтено нами только взятое технически-промышленными предприятиями, без бытового потребления сельского и городского населения; опущены также топливные отходы, хворост, хвоя, солома, кизяк и т. д. За 1932‑1950 гг. для учета механической энергии, даваемой природными газами, сланцами и древесным топливом мы имеем только одну таблицу топливного баланса страны[15], в которой расход топлива за каждый год принят равным 100 и даны проценты расходования каменного угля, нефти, древесного топлива и т. д.:

Так как для нашей задачи, определения количества энергии, которым обладает народное хозяйство СССР, нам нужно знать количество произведенного или израсходованного в нем каменного угля, нефти и т. д. в натуральных и условных единицах, то, очевидно, нам нужно было найти способ учета реальных величин, скрывающихся за этими процентами. Эту шараду мы разрешили с помощью данных о расходовании торфа, о размерах добычи которого в миллионах тонн мы имеем сообщения в советской печати[16]. Само собой разумеется, вычисленные нами таким способом величины расходования в народном хозяйстве угля, нефти и т. д. не обладают абсолютной точностью; но они очень близки к действительности:

Примечание к таблице:

¹ Н. Вознесенский дает для 1940 г. и следующих лет значительно меньшую цифру условного топлива: 1940 — 188, 1942 — 92, 1943 — 114, 1944 — 139 млн. тепловых единиц. Военная экономика СССР, 1947, стр. 69.

Имея национальную сумму топливных единиц, проценты топливного баланса и тепловые коэффициенты мы можем определить количество добывавшегося древесного топлива, горючих сланцев и природного газа в натуральных величинах. Нужно иметь также в виду, что довольно значительная часть добываемой в России нефти расходуется не на производство тепловой энергии; мы учли в помещаемых ниже таблицах все количество добываемой нефти. В итоге всех вычислений мы получили следующую таблицу производимых в России энергетических сил в натуральных величинах:

Примечания к таблице:

В условных тепловых единицах эти источники народнохозяйственной энергии дают в дореволюционной и советской России следующее количество работы (в миллионах единиц[17]:

Примечания к таблице:

Рост энергетических сил народного хозяйства шел после революции непрерывно, за исключением двух периодов: коммунистической политики 1918‑1920 гг. и неурожая 1921, и войны 1941‑1945 гг. За 35 лет, с 1913 по 1948 г., они выросли почти в три с половиной раза. Наша таблица также показывает, какую значительную роль в русском народном хозяйстве как после революции, так и при старом режиме, играло и играет минеральное топливо; растет также эксплуатация гидроэнергии.

Очевидно, рост производительных сил Советской России и ее народного дохода зависит главным образом от эксплуатации механических источников энергии, индустриализация ее народного хозяйства; причем бедность восточной европейской равнины ископаемыми имела два значительных результата: во-первых, широкое развитие эксплуатации источников энергии низшего качества, — бурого угля, торфа, горючих сланцев, древесины и, во-вторых, эксплуатация каменного угля и нефти в районах тундры, северной части тайги и полупустынь Центральной Азии. Большое отрицательное народнохозяйственное значение имеет бедность России залежами нефти. Рост ее добычи в последние годы идет медленно; в энергетическом балансе страны ее доля падает. Поэтому основным источником механической энергии в России является каменный уголь, значение которого в народном балансе непрерывно растет. В процессе роста производительных сил народного хозяйства изменился и их состав. О происходивших в нем переменах общее представление дает следующая таблица изменений в процентных долях участия в нем различных источников энергии (в процентах):

Доля мускульной работы людей и работы животных в народном хозяйстве России непрерывно падает, за исключением периода 1918‑1920 и 1941‑1945 гг.; в эти годы промышленность сократилась в большем размере, чем сельское хозяйство. Национальной особенностью периода 1913‑1928 гг. является большое количество добываемой нефти; в последующие годы ее доля в народном хозяйстве, за ограниченностью залежей, непрерывно падает. Каменный уголь все время остается главным источником рабочей энергии, в размерах 55‑60%; значительно растут прочие источники механической энергии, главным образом гидроэнергия и торф.

Какое влияние рост производительных сил народного хозяйства СССР оказывал и оказывает на его народный доход, можно видеть из следующей таблице (в миллиардах условных тепловых единиц, миллионах тонн и миллиардов рублей 1926/27 года):

Примечание к таблице:

¹ Цифры приблизительные.

Рост этих основных величин современного народного хозяйства происходит приблизительно одинаковыми темпами; некоторое уклонение от общего коэффициента развития мы находим только в росте валовой продукции промышленности и сельского хозяйства, а также народного дохода в 1940 г.

Так как учет народного дохода в разных отраслях народного хозяйства СССР производится по разному, то нам нужно прежде всего установить, какие изменения в величине и соотношении отраслей народного хозяйства СССР произошли за интересующий нас период времени. В СССР народный доход складывается из доходов следующих основных народнохозяйственных отраслей (по неизменным ценам 1926/27 г. в миллионах червонных рублей)[18]:

В процентах от всей годовой суммы народного дохода эти доходы отраслей народного хозяйства составят:

Если до революции Россия была страной земледельческой, то в настоящее время ведущим началом в ее народном хозяйстве является развитие промышленности. Только для определения меры роста ее за 1913‑1937 гг. нельзя просто разделить сумму народного дохода от промышленности в 1937 г. на доход от нее в 1913 г., и принять, что ее чистая продукция увеличилась за этот период времени в 9,25 раз. Во первых, с 1929 г. в советской статистике в промышленное производство начали включать также лесное дело, рыболовство и охоту, — заготовку дико растущего леса, ловлю рыбы, зверя и птицы, собирание воска и меда от диких пчел, грибов и ягод. Если бы такая классификация отраслей хозяйства была принята в международной статистике, мы получили бы довольно удивительные результаты, как например, что выше всего, на все 100%, промышленность развита у австралийских туземцев и жителей Андаманских островов. Да и примитивное население русской равнины с его рыбными ловлями, бобровыми гонами, охотой на пушного зверя, перевесищами для ловли птиц и бортными ухожьями и низким уровнем развития земледелия и скотоводства тоже оказалось бы стоящим на очень высоком уровне промышленного развития. Во вторых, с 1929 г. в промышленное производство советские статистики начали включать также такие процессы первичной обработки продуктов сельского хозяйства, которые раньше или совсем не учитывались, или учитывались в продукции сельского хозяйства. Таковы размол зерна на муку, обдирка крупы, выжимка масла из масличных семян, трепанье льна и пеньки, очистка хлопка от семян, забой скота и птицы, — все эти промышленные по существу операции лишь на высших ступенях хозяйственного развития могут быть отделены от сельского хозяйства. Советская статистика, например., относит в продукцию промышленности производство хлопкового и льняного волокна[19], — не говоря уже о производстве растительных масел и мяса; она так расширила понятие промышленной переработки, что в настоящее время почти вся продукция сельского хозяйства представляет собой сырой материал для промышленности, — за исключением части овощей, фруктов и ягод, молока, яиц, птицы.

Затем из учета народного дохода уже в первом пятилетнем плане был исключен пассажирский транспорт, а в третьем исключена и народная связь. В третьем пятилетнем плане полностью проведено «понимание народного дохода, как суммы чистых продукций лишь тех отраслей народного хозяйства, которые производят натурально-вещественные потребительные блага»[20]. Между тем, обе эти статьи далеко не ничтожны по своим размерам. Так например, работа железных дорог по перевозке пассажиров (в миллиардах тонн-километров) составляла в %% от всей работы железных дорог:

Если доход от транспорта по перевозке грузов равнялся в 1937 г. 5,2 миллиардам рублей, то доход от перевозки пассажиров составлял около 1,3 млрд. рублей.

Методика учета национальной продукции в неизменных ценах слагается из следующих счетных операций: 1) учета продукции каждой отрасли народного хозяйства в натуральных единицах; 2) оценки этой продукции по ценам базисного года; 3) учета материальных затрат производства в натуральных единицах; 4) их оценки по ценам базисного года[21]. Посмотрим как соблюдаются эти методические требования в советской статистике народного дохода.

Очевидно, принятие за базисные цен 1926/27 года должно было значительно повысить: 1) учтенный Государственной плановой Комиссией народный доход и валовую продукцию народного хозяйства страны, 2) увеличить учтенный доход и валовую продукцию промышленности в больших размерах, чем доход и валовую продукцию от сельского хозяйства. Этот выбор базисных цен увеличил учтенную величину народного дохода Союза ССР и доход его от промышленности, по сравнению с доходом сельского хозяйства более чем на 40%.

Начнем с сельского хозяйства. Валовой доход, материальные издержки производства и чистый народный доход от него в неизменных ценах 1926/27 г. составляли:

В этом учете мы видим две ошибки. В первые годы после революции в Советской России, как и во всех других странах, в продукции земледелия учитывался собранный с полей урожай. В 1933 г. советская статистика начала учитывать урожай зерновых хлебов биологический, на корню, за вычетом только 10% на утери при уборке и обмолоте, которые равняются в России приблизительно 20‑25% биологического урожая; в 1937 г. был прекращен также вычет 10% на утери, и в народный доход начали полностью включать биологический урожай[22].

В 1939 г. эта система учета была распространена на технические культуры и затем на все культуры, так что осыпавшиеся зерна, оставшиеся в земле картофель и свекла или хлопок, не убранный из-за выпада снега, по инструкции 21 июля 1939 должны были включаться в доход от сельского хозяйства. Другая ошибка сделана Государственной плановой Комиссией в третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР в 1938‑1942 гг. В нем даны следующие цифры валовой и чистой продукции сельского хозяйства (в миллиардах рублей и процентах):

Подобное превышение чистого дохода отрасли народного хозяйства над ее валовым доходом представляет собой уникум в экономической литературе.

О росте валового и чистого дохода промышленности мы располагаем следующими данными (в миллиардах рублей по ценам 1926/27 г.):

Цифры валовой продукции промышленности и чистого дохода от нее за 1928‑1937 гг. мы считаем сильно преувеличенными. Во-первых, как мы уже указывали, в Советской России к промышленности отнесены не только рыбная ловля, охота за пушным зверем и птицей, заготовка и сплав дикорастущего леса, но и первичная переработка сельскохозяйственных продуктов, вплоть до забоя скота и птицы, очистки от семян хлопкового волокна, приготовление льняного и пенькового волокна, выжимки растительных масел и т. д. Во-вторых, с прогрессом денежного хозяйства многие производительные процессы, производившиеся в домашнем хозяйстве, — производство тканей, одежды и обуви, печение хлеба, приготовление пищи, — статистикой раньше не учитывавшиеся, в настоящее время обособились в самостоятельные производства и статистикой учитываются; также и многие ремесленные и кустарные производства, прежде очень не полно учитывавшиеся, в настоящее время приобрели фабричный характер и учитываются полностью. В третьих, учет новых производств, отсутствовавших в стране в 1926/27 г., производится в сильно преувеличенных размерах. Их продукция учитывается экономистами по отпускным ценам первого года выпуска этих продуктов на советский рынок. Цены эти, при высокой себестоимости продукции в первый год ее выпуска, неизбежно должны быть ненормально высокими. Тем не менее, как мы уже отмечали, именно по этим вздутым ценам производится в последующие годы учет продукции всех производств, возникших после 1927 года[23]. Особенно широко распространен этот учет новой продукции по сильно повышенным ценам в машиностроении и металлообработке, — отрасли, получившей в Советской России чрезвычайное развитие. Валовая продукция этой отрасли промышленности росла в СССР следующим образом (в миллиардах рублей по ценам 1926/27 г.):

В четвертых, в исчислениях народного дохода в СССР в учет включается и производство советской промышленностью брака и изделий плохого качества. При плохой организации технического контроля в промышленности и торговле продукция нестандартного качества и явный брак сбывались и продолжают сбываться потребителям как товар надлежащего качества и учитываться в валовой продукции промышленности. Количество же брака в годы первой пятилетки достигало по данным, опубликованным в советской экономической печати, до 30% ее валовой продукции. Анкета, произведенная в 1929‑1930 гг. Центральным Союзом потребительных обществ, Высшим Советом народного хозяйства и Народными Комиссариатами труда и рабоче-крестьянской инспекции установила, что процент товаров плохого качества во всех почти обследованных отраслях промышленности превышал 25%, часто достигая до 50% и более[24]. В годы второй пятилетки качество брака значительно упало, но далеко еще не было уничтожено. В своем докладе в Верховном Совете о государственном бюджете на 1947 г. министр финансов Союза ССР Зверев утверждал, что «многие хозяйственники продолжают непроизводительно тратить ценнейшие материалы и сырье, допускают значительный брак продукции». — «За 9 месяцев 1946 г. себестоимость осветительной электролампы на заводе № 643 оказалась в пять раз выше, чем на заводе № 632. Объясняется это главным образом большим браком изделий. Вот цифры. На заводе № 632 потери от брака составляют 7,3 процентов к стоимости производственных затрат, а на заводе № 643 — 47,3 процента». Влияние выпуска недоброкачественной продукции на народный доход заключается не только в том, что труд рабочих и служащих, производящих брак, не производит никакой новой ценности, но также в том, что он уничтожает сырье и вспомогательные материалы, расходуемые на производство брака. Чтобы составить некоторое представление о размерах этого влияния, сделаем примерный расчет для валовой продукции советской промышленности в 1932 г. (в миллиардах рублей по ценам 1926/27 г.):

Валовая продукция промышленности ....... 43,5
30% брака .............................. 13,0
Чистая продукция по советскому учету ... 20,6
Чистая продукция за вычетом брака ....... 7,6

Брак в размере 30% понижает чистую продукцию промышленности и народный доход от нее на 63,1%.

Совсем плохо обстоит дело в советской статистике с учетом народного дохода от строительства. Так как в условиях советского хозяйства дома не являются предметом купли и продажи и на новые стройки, как принадлежащие государству, рыночных цен нет и быть не может, то валовая продукция строительного дела учитывается по себестоимости построек[25]; народный доход от строек принимается равным издержкам их производства за вычетом стоимости материальных затрат, т. е. принимается равным заработной плате архитекторов и строительных рабочих. Учет и валовой продукции, и материальных издержек, и народного дохода от строек ведется, следовательно, в ценах года производства работ, а не в ценах 1926/27 г. При таком способе учета народного дохода от строительного дела мы считаем даваемые советской статистикой цифры этого дохода, — 6.200 млн. рублей в 1932 г., 5.600 млн. рублей в 1937 г., — совершенно необоснованными. Это — доход в текущих, изменчивых ценах 1932 и 1937 гг., а не в неизменных ценах 1926/27 г., притом учтенный по издержкам производства, а не по рыночной цене продукции. Чтобы исчислить валовую продукцию строительного дела и народный доход от него в неизменных ценах 1926/27 г., нужно прежде всего для каждой отрасли строительства установить натуральную единицу меры и затем определить ее денежную оценку по ценам 1926/27 гг. Для жилых зданий, фабрик и заводов, торговых и административных помещений такой натуральной единицей может быть кубический метр их объема или квадратный метр их площади. До проведения этой реформы в способе учета валовой и чистой продукции строительного дела все цифры, даваемые советской статистикой о размерах народного дохода от этой отрасли народного хозяйства, не имеют никакой познавательной ценности.

Учет народного дохода от транспорта в 1922‑1931 гг. производился следующим образом: учтя валовой доход железных дорог в ценах соответствующего года, его сумма делилась на общий индекс цен, вычисленный на основе цен 1913 г. = 100. При таком способе учета народного дохода, приносимого железными дорогами на его величину оказывали влияние и рост тарифных ставок, и изменение цен на расходуемое топливо и прочие издержки производства; общий индекс цен мог сильно расходиться с индексом цен на доходы и материальные расходы железных дорог. С 1931 г. за единицу учета принимается величина народного дохода от перевозки одной тонны груза на один километр пути в 1926/27 гг., и величина эта множится на число тонн-километров работы, произведенной транспортом в год учета; при этом способе учета не принимаются во внимание те изменения в материальных издержках транспорта (напр. расходов топлива, материальных расходов по содержанию пути и т. д.), которые могли произойти при расчете на один тонно-километр работы. Краснолобов вполне резонно считает этот способ учета народного дохода от транспорта неудовлетворительным и предлагает заменить его методом прямого вычисления чистой продукции в неизменных ценах, при котором «количество тонно-километров (и соответственно количество пассажиро-километров) каждого года оценивается по ставкам базисного года, что в итоге дает валовой доход (или валовую продукцию) транспорта в ценах базисного года. Затраты топлива и материалов, исчисленные по фактическим нормам соответствующего года, так же как и амортизация, переоцениваются из цен соответствующих лет в цены базисного года в обычном порядке (либо прямо по соответствующим ценам, либо по индексам цен). Вычитая стоимость материальных затрат и амортизации в неизменных ценах из валовой продукции (валового дохода) в неизменных ценах, в разности получаем чистую продукцию транспорта в неизменных ценах базисного года или ее физический объем»[26]. Ошибка, происходящая от применяемого в настоящее время способа определения народного дохода от транспорта, не может быть большой; гораздо большее значение имеет неучет в нем работы по перевозке пассажиров.

Народный доход от розничной торговли учитывается в Советской России на основе размеров чистого товарооборота, за вычетом налога на оборот, и величины торговой накидки в 1926/27 г., за вычетом той ее части, которая расходовалась в том же 1926/27 г. на материальные торговые издержки (включая транспортные издержки).. Сумма чистого розничного оборота не переводится, следовательно, с текущих цен на неизменные цены 1926/27 г., мы имеем здесь учет дохода от торговли не в неизменных, а в текущих ценах, только с сохранением неизменной высоты торговой наценки и материальных расходов, бывших в 1926/27 г.

Таким образом, принятый в Советской России способ исчисления народного дохода от торговли не устраняет влияния изменения цен на материальные торговые издержки. Если торговый доход от сельского хозяйства и промышленности должен вычисляться по неизменным ценам 1926/27 г. на их продукты, изделия и материальные затраты, то, по тем же соображениям, и при вычислении дохода от торговли нужно исходить из цен 1926/27 г. Поэтому, чтобы получить правильный учет народного дохода от торговли в неизменных ценах, мы должны произвести следующие операции:

1) определить количество товарооборота по ценам базисного года;

2) установить величину торгово-транспортной накидки на товарооборот по норме базисного года;

3) переоценить материальные издержки торговли также по ценам базисного года.

В настоящее время в СССР правила эти не соблюдаются. По свидетельству Краснолобова, чистая продукция в торговле и общественном питании «определяется по динамике товарооборота, т. е. без учета сдвигов в условиях производства, в частности, — изменений в нормах затрат топлива и материалов на единицу продукции»[27]:

Таким образом, из пяти основных слагаемых народного дохода СССР нет ни одного правильного вычисления; в сельском хозяйстве доход от растениеводства преувеличен на 20-25%; рост дохода от промышленности еще более преувеличен, быть может на 30‑40%; учет дохода от строительства сделан совершенно произвольно и ничего нам не дает; доход от железнодорожного транспорта напротив преуменьшен, так как в нем не учтена перевозка пассажиров; доход от торговли вычислен также неправильно. Единственный вывод, который мы можем сделать из анализа методики исчисления народного дохода в СССР состоит в том, что цифры его для 1932‑1942 гг. являются значительно преувеличенными.

Для производства народного дохода необходимы не только труд, но и накопленные населением продукты его прошлого труда и мысли, национальный капитал. В капиталистическом обществе накопление национального капитала производится, главным образом, богатыми или зажиточными людьми по их частной инициативе. Массе трудового населения, по его бедности, накоплять не из чего: им не до жиру, быть бы живу. В дореволюционной России размеры национального накопления были незначительны, ее народное хозяйство носило полуколониальный характер и она стремилась широко привлечь иностранные капиталы из богатых капиталистических стран Западной Европы. Национальные накопления России были ничтожны. Наша попытка учесть главные денежные формы этого накопления, — в государственном долге, акциях и облигациях железных дорог и акционерных компаний, на текущих счетах в банках, — дала следующие результаты. Оказалось, что годовая величина внутреннего накопления и притока капиталов из-за границы равнялась в миллионах руб.[28]:

В 1909‑1913 гг. национальное накопление сильно возросло; одни вклады в кредитных учреждениях увеличились в среднем на 413 млн. руб. в год[29].

Кроме того, в приведенной таблице не учтены накопления в крупных личных промышленных предприятиях, розничной торговле, кустарной и ремесленной промышленности, сельском хозяйстве. Накопление в этих областях народно-хозяйственной жизни несомненно имело место, особенно значительное в крестьянских хозяйствах. По бюджетным исследованиям крестьянского хозяйства в период 1899‑1915 гг. накопление хозяйственных ценностей за год составляло на человека в северных губерниях 1,3 рубля, в южных 3,5 руб.; на черноземном юге накопление шло значительно быстрее, чем на северных суглинках и песках. В среднем, по Европейской России накопление на человека сельского населения составляло приблизительно 2,4 рубля, на всю Россию 275 млн. рублей.

По свидетельству В. И. Гриневецкого «в последние довоенные годы капиталообразующая способность всей России оценивалась экономистами около 1 миллиарда рублей в год»[30]. В эту сумму накопления крестьянских хозяйств не включались; накопление национального капитала, по этому учету, составляло 6,1% народного дохода, исчисленного нами в 16,4 миллиардов рублей. Проф. М. Н. Соболев определил национальное накопление в 1913 г. в 1,5 миллиарда рублей из народного дохода в 15 миллиардов рублей, и норму накопления в 10%[31]. При народном доходе в 16,4 млрд. рублей, норма национального накопления составит 9,2%.

Война 1914‑1918 гг. и октябрьская революция привели к чрезвычайному упадку народного хозяйства России; сравнивая народный доход 1921 г. с доходом 1913 г. в одних и тех же неизменных ценах мы найдем, что упадок народного дохода составлял:

В сельском хозяйстве ....... 46,1%
В крупной промышленности ... 81,0%
В транспорте ............... 75,0%
В торговле ................. 66,7%

В то же время октябрьская революция 1917 г., ликвидировав имущие классы, крупных землевладельцев, фабрикантов и торговцев, привела к полной остановке национального накопления, а отказ платить долги царского правительства привел к полному прекращению притока иностранных капиталов. Когда советская власть перешла от коммунистической политики к новой экономической политике, тотчас же обнаружилась полная невозможность восстановления производительных сил страны без вложения в ее народное хозяйство новых капиталов. Единственным их источником у советской власти были доходы крестьян и заработки рабочих ремесленников, причем накопление национального капитала стало одной из отраслей государственного бюджета. Национальное накопление питалось налогами, денежными и натуральными, государственными займами, высокими ценами на изделия национализированной промышленности и продукты продовольствия, взятые у крестьян по низким ценам. Советская власть могла производить накопление национального капитала только путем понижения уровня жизни населения. Когда во второй половине 1920‑х гг. советская власть решила не только восстановить дореволюционное хозяйство России, но и догнать и перегнать в один десяток лет богатые капиталами страны Западной Европы и Америки, положение стало еще более тяжким. Как говорил И. Сталин на XV конференции коммунистической партии в конце 1926 г., когда вырабатывался пятилетний план, «судьба октябрьской революции и практическое разрешение вопроса о строительстве социалистического общества связаны с тем, сумеем ли мы найти необходимые средства для перестройки всего хозяйства на базе крупной промышленности и целесообразно их затратить. Поэтому вопрос об источниках накопления, т. е. о том, откуда и в каком размере могут быть получены эти средства, является определяющим для всей политики нашей партии на предстоящий период»[32]. С народно-хозяйственной точки зрения источником этого накопления всегда является народный: доход; главный интерес представляет величина проектируемой меры накопления. Советские экономисты хорошо понимали, что, берясь за пятилетний план реконструкции, «страна совершит беспримерный опыт громадного капитального строительства за счет текущих накоплений, за счет жестокого режима экономии и отказа в удовлетворении потребностей сегодняшнего дня во имя великих исторических задач»[33], и что финансирование этого плана является «стальным обручем на потреблении»[34].

По пятилетним планам, размеры годового национального накопления в процентах от народного дохода в миллиардах рублей по неизменным ценам 1926/27 г. были следующими:

Примечания к таблице:

В текущих рыночных ценах национальное накопление после отказа от коммунистической политики и перехода к новой экономической политике в 1921 г. составляло (в миллиардах рублей):

Примечания к таблице:

Мы сомневаемся, чтобы национальное накопление в пятилетие 1923/24‑1927/28 гг. в частных промышленных и торговых предприятиях, у ремесленников и крестьян, достигло цифры, даваемой советской статистикой; учет национальных накоплений в мелких хозяйствах вообще является делом очень трудным, а кроме того коммунистическая партия и Государственная плановая комиссия, имея в виду введение по подготовлявшимся ими планам развития народного хозяйства СССР 27‑процентного накопления, имели тенденцию преувеличить накопляющую способность населения СССР. За то, что эта цифра является, явно преувеличенной, говорит величина этой цифры по сравнению с национальным накоплением в 1913 г., до войны 1914‑1918 гг., революции, гражданской войны и голода 1921/22 года (в миллиардах рублей и процентах):

Учет дохода и накопления в 1923‑1928 гг. в этой таблице произведен в червонных рублях 1924 г. по твердым ценам 1926/27 г., равноценных если не вполне, то приблизительно довоенным рублям. Мы решительно отказываемся поверить, что национальное накопление в 1923‑1928 гг. могло в три с половиной раза превысить накопление в 1913 г. В первую пятилетку 1928/29‑1932 гг. тягло накопления всей свой тяжестью легло на крестьян, и для его осуществления в запланированных размерах сделало необходимым принудительную коллективизацию крестьянских хозяйств, привело к их полной дезорганизации и тяжкому голоду 1932‑1933 гг. и гибели более 8 млн. человек. Лишь в конце первой пятилетки в это тягло были впряжены и рабочие.

В 1940 г. объем централизованных капитальных вложений, работ и строительства, по данным бывшего председателя Государственной плановой Комиссии, Н. Вознесенского, достигал почти 43 миллиардов текущих рыночных рублей[35]; в 1941 г., по плану, на капитальные вложения из государственного бюджета назначены были 46,6 млрд. рублей, из внебюджетных источников, собственных средств хозяйственных организаций, 13,4 млрд. рублей. Об исполнении плана капитальных вложений сведений опубликовано не было. Своего минимума капитальные вложения достигли в 1942 г., в 1943 г. уже начался их рост, и они достигли 19,5 млрд. рублей[36]. Данные за 1942 год опубликованы Вознесенским в форме шарады[37]. Если в 1943 г. народный доход был равен 113% от народного дохода 1942 г., а накопление выросло с 2% до 4% и достигло 19,5 миллиардов рублей, то в 1942 г. оно было меньше в два с четвертью раза, и равнялось 9,7 млрд. рублей. За 1944‑1948 гг. размеры капиталовых вложений опубликованы министром финансов А. Г. Зверевым в его ежегодных докладах в Верховном Совете СССР о государственном бюджете СССР.

Сводя все эти данные вместе мы получим следующую таблицу централизованных, утвержденных государственным планом капитальных вложений (в миллиардах текущих рублей):

Примечания к таблице:

¹ По другим данным Вознесенского, объем капитальных работ в СССР за три года войны, 1942‑1944, составил около 79 млрд. рублей. Н. Вознесенский, Военная экономика СССР в период отечественной войны, 1947, стр. 46.

Централизованные в руках советской власти национальные накопления Союза ССР в 1923‑1950 гг. следующим образом распределялись по отраслям советского народного хозяйства:

Примечания к таблице:

Главная масса капитальных вложений по пятилетним планам шла в тяжелую промышленность, производящую средства производства; в легкую промышленность, производящую предметы личного потребления, вкладывались в несколько раз менее значительные капиталы, причем плановые задания в легкой промышленности систематически недоисполнялись, а в тяжелой — переисполнялись. Второе место по размерам капитальных вложений занимали железные дороги. И лишь на третьем месте по размерам централизованных вложений стояло сельское хозяйство, в развитии производительных сил которого большую роль играли нецентрализованные накопления коллективных и советских хозяйств (колхозов и совхозов) и крестьян. В последнюю группу прочих отраслей народного хозяйства отнесены торговля, кредит, коммунальное хозяйство, постройка жилых домов и проч.

Для понимания народнохозяйственного значения плана 1946‑1950 гг. и после военного развития народного хозяйства Союза ССР как самый план, так и цифры его исполнения по четвертям года, публикуемые Государственной плановой Комиссией, дают очень мало; в них отсутствуют самые элементарные сведения, без знания которых все остальные статистические данные дают не соответствующую действительности картину как современного состояния народного хозяйства СССР, так и плана 1946‑1950 гг. дальнейшего его развития. Главное значение имеют следующие умолчания:

1) о присоединении к Союзу ССР 700.000 квадратных километров территории с 24,5 млн. человек населения;

2) о радикальном различии состояния народного хозяйства на трех главных частях Союза ССР в новых границах, — той части Союза в старых границах, которая не была занята германскими войсками и их союзниками, другой его части, бывшей под германской и итальянской оккупацией и вновь присоединенных территориях по западной границе;

3) о состоянии и развитии большого числа отраслей народного хозяйства СССР, в том числе имеющих фундаментальное значение, во многих из которых наблюдался застой и упадок; при тоталитарной системе планирования план должен охватывать все отрасли народного хозяйства, по примеру первого пятилетнего плана 1928/29‑1932/33 гг.; но опубликованный четвертый пятилетний план 1946‑1950 гг. представляет собою лишь краткое извлечение в 96 страниц малого формата из действительного плана этих лет тех данных, которые Государственная плановая Комиссия и Политическое бюро коммунистической партии могли подать в форме, служащей целям коммунистической пропаганды;

4) о состоянии различных отраслей народного хозяйства на каждый из основных трех территорий СССР в 1945 г., год окончания войны.

Поэтому нас должен интересовать вопрос не только и не столько об исполнимости опубликованного извлечения из плана 1946‑1950 гг., но прежде всего о том, в какой мере оно выражает те задачи, которые поставила перед народным хозяйством Советской России война 1941‑1945 гг. и те планы их преодоления, которые выработаны советской властью. В этом отношении мы считаем заслуживающими самого серьезного внимания следующие народно-хозяйственные проблемы Советской России:

1. Уменьшение числа рабочих и служащих в народном хозяйстве и понижение их квалификации. Война 1941‑1945 гг. потребовала тяжелых жертв от самой передовой, самой духовно-развитой и предприимчивой части населения. Средний рабочий после войны обладает несомненно меньшей производительностью, чем до войны. Затем годы, проведенные в походах, в окопах и в оккупированных областях несомненно должны были повлиять на психику бойцов, делая их менее способными к мирному труду. Огромные потери людьми в боях регулярных армий, в партизанской войне гражданского населения, от голода и холода и разных эпидемий сильно уменьшили число квалифицированных рабочих и инженеров. Их места в народном хозяйстве после войны были заняты выходцами из деревни, женщинами, подростками и стариками. Число рабочих и служащих в народном хозяйстве СССР эволюционировало следующим образом (в миллионах человек):

В 1940 г. — 31,5        В 1945 г. — 28,5
В 1942 г. — 14,6        В 1948 г. — 34,7
В 1943 г. — 19,5        В 1950 г. — 39,2

В то же время, по данным Н. Вознесенского[38], в годы войны сильно сократилось число мужчин, занятых в народном хозяйстве, и увеличилось число женщин, стариков и подростков (в процентах):

Примечание к таблице:

¹ В начале 1939 г.

Число подростков до 18 лет увеличилось с 6% в 1939 г. до 15% в 1942 г., число стариков старше 50 лет в эти годы выросло с 9% до 12%. Так как подростки и старики были по преимуществу мужского пола, то число полных физических сил мужчин 18‑50 лет в народном хозяйстве было значительно меньше в 1942 г., чем 47%, — вероятно, около 37%.

По окончании войны и демобилизации армии число женщин, занятых в народном хозяйстве, значительно сократилось, но не до довоенного уровня. Очень серьезное значение имеет упадок производительности труда у мужчин, проведших несколько лет в армии, ее походах и боях. Все эти данные о числе рабочих и служащих в народном хозяйстве страдают одним крупным недостатком: большое число мужчин рабочего возраста и некоторое количество женщин заключено в СССР в лагеря принудительных работ, советскую форму каторги; их число составляет несколько миллионов, их питание, одежда и жилище совершенно неудовлетворительны, от них требуют непосильной работы и смертность между ними, по свидетельству лиц, из них освобожденных или бежавших, достигает 10%. Существование этой массовой советской каторги несомненно значительно сокращает количество и качество рабочих сил в Советской России.

2. Чрезвычайное сокращение национального капитала. Военные действия на территории СССР и оккупация германскими армиями большей части наиболее плодородной и промышленно развитой южной и западной Европейской России сократили национальный капитал Союза на 679 миллиардов рублей. Так как в 1940 г. капитал это равнялся 1046 млрд. руб., потери страны составили около 65%. Национальное имущество истреблялось не только германцами, но и самими русскими, по приказу Сталина. 3 июня 1941 г. он произнес по радио речь, в которой огласил следующий приказ: «при вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться... В занятых врагами районах нужно... создавать диверсионные группы... для взрыва мостов, дорог, порчи телеграфной и телефонной связи, поджога лесов, складов, обозов». Приказ этот был исполнен лишь в малой мере. Подвижной железнодорожный состав был угнан лишь в незначительном количестве, германское нашествие так глубоко проникло в Россию, что угонять скот оказалось физически невозможным; сдача и уничтожение хлеба вообще не отвечала интересам населения, которому нужно было сохранить продовольствие на время жизни под германцами. План 1946‑1950 гг. проектирует не только покрыть эти потери, но и увеличить еще национальный капитал на 8%, до 1.130 млрд. рублей[39].

Мы не считаем возможным, чтобы запланированные вложения, 250,9 млрд. рублей, могли увеличить национальный капитал в следующих запроектированных размерах:

1130 млрд. рублей
—367 млрд. рублей
-----------------
 763 млрд. рублей

то есть приблизительно в три раза больше количества инвестиций.

При предположении, что план будет исполнен, национальное накопление даст всего 250,3 млрд. рублей, только треть капитальных потерь страны в годы войны. Так как 46% национальных накоплений по плану 1946‑1950 гг. предназначены на восстановление народного хозяйства в пострадавших районах, 135 млрд. рублей на дальнейшее развитие производительных сил страны, то оскудение ее капиталами, — когда и до войны она не была ими богата, — неизбежно приведет к двум следствиям. Во-первых, к замедлению процесса восстановления народного хозяйства на пострадавших территориях. В ответе одному американскому корреспонденту в 1946 г. Сталин признал, что восстановление разрушенных территорий потребует 6‑7 лет или более. Во-вторых, к очень замедленному темпу дальнейшего развития народного хозяйства СССР. Вложение 135 млрд. рублей на капитальные работы в 1946‑1950 гг. явно недостаточно для увеличения народного дохода страны на 67 миллиардов рублей в ценах 1926/27 года. В 1938‑1942 гг., когда рабочие силы и машинное оборудование промышленности, сельского хозяйства и транспорта достигли наивысшего развития, для увеличения по плану народного дохода на 77,3 млрд. рублей требовалось капитальных вложений 192 млрд. рублей; а по четвертому пятилетнему плану на 1946‑1950 гг. для роста народного дохода на 67 млрд. рублей в разоренной и опустошенной германским нашествием стране, с значительно уменьшившимся количеством живой рабочей силы и значительно упавшей производительностью труда, считается достаточным вложение только 135 млрд. рублей. Кроме того, размеры накопления, — 26% народного дохода, — в послевоенную пятилетку 1946‑1950 гг. являются совершенно непосильными как для населения Союза в старых границах, перенесшего войну и оккупацию, так и для населения вновь присоединенных территорий, население которых никогда не отдавало такой большой доли своих заработков и доходов в фонд накопления.

3. Продолжение в значительных размерах производства военного снаряжения. В пятилетних планах в производство средств производства включена так же военная промышленность, производство орудий массового разрушения и истребления людей. Какое глубокое извращение народнохозяйственного смысла данных советской статистики производится этим включением производства орудий разрушения в производство средств производства, можно видеть из следующего сопоставления. Мы приводим ниже данные из государственного бюджета СССР о величине военных расходов в миллиардах рублей, не считая личного потребления военнослужащих, и данные Н. Вознесенского о величине той части народного дохода, которая расходовалась в годы войны на производство военного снаряжения в процентах от всего народного дохода страны[40]:

В годы войны вся тяжелая промышленность была занята производством оружия, пушек, танков, военных самолетов и т. д.; она прекратила или свела до минимума производство орудий производства, машин и запасных к ним частей, вследствие чего вся советская промышленность вышла из военных лет изношенной, с пониженной работоспособностью. Мы не имеем данных о том, как велико было производство орудий разрушения в послевоенные годы; но, судя по величине ассигновок на военные расходы в государственном бюджете, это производство продолжает быть очень значительным.

4. Это крайнее сокращение производства средств производства особенно тяжело отразилось на добыче нефти. Советский Союз вообще беден залежами нефти; надежды на Второе Баку по восточному берегу Волги и Камы не оправдались; но и те сравнительно незначительные запасы нефти, которыми располагает страна, не могли быть в полной мере использованы, вследствие отсутствия технического оборудования. Очень показателен слабый рост добычи нефти в сравнении с быстрым ростом добычи каменного угля (в миллионах тонн и %% топливного баланса):

Роль нефти в современном народном хозяйстве очень велика, и бедность территории СССР ее залежами является одним из препятствий, мешающих быстрому развитию производительных сил Союза. Она объясняет также ту настойчивость, которую проявляет советская власть в своем стремлении получить нефть из северной части Ирана.

5. Производительные силы сельского хозяйства также находятся в состоянии упадка. Несмотря на присоединение по западной границе значительных территорий с развитым сельским хозяйством, особенно значительно пострадало скотоводство СССР. За последние десять лет количество скота в Союзе исчислялось в миллионах голов:

Особенно велик в стране недостаток лошадей, почти полностью отобранных у крестьян в годы принудительной коллективизации их хозяйств и отданных колхозам и совхозам, неспособным воспитывать конский молодняк. При той роли, которую исполняет лошадь в сельском хозяйстве и экономической жизни деревни, недостаток лошадей приобретает большое народнохозяйственное значение. Не следует забывать также, что в послевоенном составе стад количество молодняка гораздо больше, чем до войны. На выращивание лошади или коровы нужно три года. Кроме того, коровы, участвовавшие в пахоте или возке, дают пониженные удои молока.

6. В нужном и полезном деле индустриализации Советской России власть обнаружила полное отсутствие чувства меры. Поставив основной задачей своей экономической политики производство и приобретение военного снаряжения и машин, она совершенно игнорировала нужды людей, на этих машинах работающих. Рабочий, плохо питающийся, плохо одетый, не имеющий спокойного хорошего жилья, не может давать труд высокой производительности. Реальная заработная плата рабочих определяется отношением между денежной заработной платой и высотою цен на продукты их потребления. Мы приводим ниже данные о росте цен на два показательных продукта: ржаной хлеб и коровье масло. Средний русский рабочий питается хлебом и картофелем; мясо, молоко и молочные продукты являются для него предметами роскоши. После полного отсутствия тканей для гражданского населения в годы войны, замедленный рост их производства в послевоенные годы привел одежду и обувь рабочих в состояние полной изношенности. В 1937 г. жилая площадь в городах равнялась 211,9 миллионам квадратных метров, по 4,2 квадр. метров на жителя. Эта площадь только в два раза больше площади той ямы, в которой хоронят покойника на кладбище. Мы не знаем, сколько жилой площади было построено в 1938‑1940 гг.; война и германское нашествие 1941‑1945 гг. привели к уничтожению 66,2 млн. кв. метров жилой площади в городах; к концу 1950 г. было построено более 100 млн. кв. метров. Число жителей в городах в настоящее время нам неизвестно; поэтому мы не знаем, как велика теперь жилая площадь на жителя. Наконец, заслуживает внимания и вопрос о пассажирском транспорте по железным дорогам. При общем упадке провозоспособности ж. д. в годы войны политика покровительства тяжелой промышленности привела к тому, что перевозка пассажиров в их работе занимает последнее место. Пассажиры неделями живут на станциях, дожидаясь очереди получить место в вагоне. План 1946‑1950 гг. проектирует увеличить работу по перевозке грузов на 28% выше довоенного уровня, увеличивая перевозку пассажиров только на 20%. Все эти данные об уровне жизни городского населения мы свели в следующую таблицу (заработная плата и цена продуктов продовольствия в рублях, ткани — в миллионах метров, жилая площадь в городах в миллионах квадр. метров, пассажирское движение по железным дорогам в миллиардах пассажиро-километров):

Примечание к таблице:

¹ План.

Эти немногие данные, которые мы могли извлечь из официальных источников, рисуют нам совершенно иную картину послевоенного состояния народного хозяйства Советской России, чем та, которую дает опубликованное властью извлечение из плана на 1946‑1950 годы. Производительные силы русского народа, подорванные принесением в жертву политике неумеренного покровительства развитию тяжелой промышленности самых насущных интересов населения, рабочих и крестьян, и всех прочих отраслей народного хозяйства, и перенесшие тяжелую войну и германское нашествие, находятся далеко не в том цветущем состояния, которое рисует нам послевоенный план их развития. Некоторое указание на действительное положение вещей мы находим в сравнении плановых заданий на 1942 и 1950 гг., причем мы все время должны иметь ввиду, что плановые задания на 1942 г. относятся к Союзу ССР в старых границах, а на 1950 г. — к Союзу в новых границах, с 24,5 млн. населения на присоединенных территориях:

Примечание к таблице:

¹ Цифры приблизительные.

Только отказ от неумной и фантастической политики «догнать и перегнать» в экономическом развитии все прочие страны, освобождение Союза от обязательства накоплять 27% народного дохода и неумеренного производства военной промышленности может дать русскому народу здоровое и быстрое развитие его народного хозяйства и подъем материального уровня его жизни. 34 года управления Союзом ССР — срок более чем достаточный для того, чтобы население Советского Союза и управляющая им коммунистическая партия на тяжелом опыте убедилась в полной неосуществимости трех основных иллюзий, до сих пор определявших всю политику Советского Союза, а именно: во-первых, веры в возможность в десять лет догнать и перегнать Западную Европу и Северную Америку, обогнавших Россию в культурном развитии на 100 лет; во-вторых, веры в возможность для отсталой России играть руководящую роль в насаждении на всем земном шаре социалистического общественного строя и, наконец, в-третьих, веру в возможность осуществления этих двух культурных задач путем гражданских и международных войн, физического истребления инакомыслящих и введения системы принудительного труда для подвластного коммунистам населения.

Примечания:

[1] Большим недостатком современных учетов производства народного хозяйства является неучет в них продукции домашнего хозяйства: производства пищи, шитья, починки и чистки одежды, омовений тела, починки мебели и утвари и т. д. Попытка учесть народный доход от домашних работ была произведена в Соединенных Штатах С. А. в 1913 г. и дала следующий поразительный результат: народный доход от труда домашних хозяек был исчислен в 9.980 млн. долларов при 28.655 млн. национального дохода, или 34,8% этого дохода.

[2] Опыт исчисления народного дохода 50 губ. Европейской России в 1900‑1913 гг., под редакцией С. Н. Прокоповича, Москва 1918. Учет народного дохода в 1900 г. был опубликован мною в «Трудах Вольного Экономического Общества» за 1906 г.

[3] Краснолобов, Планирование и учет народного дохода, Москва 1940, стр. 77.

[4] Народный доход СССР, его образование и учет, Москва 1939, стр. 82‑83.

[5] К. Плотников, Бюджет социалистического государства, Большевик 1950, № 12, стр. 35.

[6] Birmingham Bureau of Research on Russian Economic Conditions, Memorandum No. 3, 1931: S. Prokopovicz, The National Income of the USSR, pp. 12‑13.

[7] G. Cassel, Theoretische Sozialökonomie, 3‑te Auflage, 1923, SS. 51‑52.

[8] C. Oppenheimer, Handbuch der Biochemie, II. Auflage, 1924‑1930, VI Band, S. 546.

[9] C. Oppenheimer, Handbuch, VI, SS. 550, 552.

[10] Edgar Atzler, Körper und Arbeit, Leipzig 1927, S. 672.

[11] Energy Resources of World, Washington 1949, pp. 84‑85, 124.

[12] Сельское хозяйство СССР, 1935, стр. 757, 862, 940, 1007.

[13] L. К. Ramzin, The Power resources of Russia, The Transactions of the First World Power Conference, London 1924, vol. I, pp. 1251, 1259.

[14] Electric Power Development USSR, 1936, pp. 157, 161.

[15] Плановое хозяйство 1946, тетрадь II, стр. 101; Большая Советская Энциклопедия. 1948, стр. 246.

[16] Проблемы экономики, 1940, III, стр. 59, 78; Закон о пятилетнем плане СССР на 1946‑1950 гг., стр. 19.

[17] При перечислении в тепловые единицы нами приняты следующие коэффициенты:

[18] Б. Гухман, Продукция и потребление СССР, Москва, стр. 38, 43, 51, 130‑132; В. Кац, Народный доход СССР и его распределение, Москва, 1932; В. Кац, Рост народного дохода в СССР за 15 лет, Проблемы экономики 1933, IV, стр. 29; Контрольные цифры народного хозяйства СССР на 1929‑1930 г., стр. 467; Социалистическое строительство СССР, статистический ежегодник 1936 г., стр. XXXII; Третий пятилетний план развития народного хозяйства Союза ССР на 1938‑1942 гг., Москва 1939, стр. 197.

[19] Социалистическое строительство СССР, Москва 1939, стр. 73.

[20] Краснолобов, Планирование и учет народного дохода, Москва, 1940, стр. 15.

[21] То обстоятельство, что неизменными ценами в СССР были приняты цены 1926/27 года, а не 1913 года, имело следующий результат. Хотя червонный рубль 1924 г. по содержанию золота был равен золотому довоенному рублю, его покупательная способность была значительно ниже рубля 1913 года. Принимая цены 1913 г. за 100, мы получим следующие индексы оптовых цен для 1926/27 года:

Сельскохозяйственные продукты .. 156,6
Изделия промышленности ......... 196,8
Все товары ..................... 184,7

[22] Словарь-справочник по социально-экономической статистике, Москва, стр. 88; N. Jasny, Intricacies of Russian national-income Indexes, The Journal of Political Economy, vol. XV, No. 4, p. 302.

[23] Плановое хозяйство, 1939, I, стр. 125‑127; N. Jasny, Intricacies of Russian national-income Indexes, The Journal of Political Economy, volume LV, No. 4, pp. 305‑306.

[24] Торгово-промышленная Газета 1929 г., 25 октября; Экономическое Обозрение, 1929, № 10, стр. 29.

[25] Народный доход СССР, его образование и учет, Москва 1939, стр. 156.

[26] Краснолобов, Планирование и учет народного дохода, стр. 90.

[27] Проблемы экономики, 1940, IX, стр. 55.

[28] S. Prokopovicz, Die Bedingungen der industriellen Entwicklung Russlands, Stuttgart 1913, SS. 45, 50.

[29] A. Raffalovich, Russia: its Trade and Commerce, London 1918, p. 391.

[30] В. Гриневецкий, Послевоенные перспективы русской промышленности, 1919, стр. 202.

[31] М. Соболев, Накопление капиталов в Советском Союзе, Экономическое Обозрение 1925, I, Стр. 45‑48; Финансы и народное хозяйство, 1927, V, стр. 6.

[32] XV конференция коммунистической партии, стр. 108.

[33] Пятилетний план, I, стр. 74.

[34] М. Боголепов, Финансы планового хозяйства, Плановое хозяйство, 1929, III, стр. 283.

[35] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР в период отечественной войны, 1947, стр. 12.

[36] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР в период отечественной войны, 1947, стр. 143.

[37] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР в период отечественной войны, 1947, стр. 65‑67.

[38] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР в период отечественной войны, 1947, стр. 111‑113.

[39] Н. Вознесенский, Пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946‑1950 гг., Большевик 1946, тетрадь VI, стр. 73.

[40] Н. Вознесенский, Военная экономика СССР в период отечественной войны, 1947, стр. 65‑67.