Заключение

Несмотря на все различия социально-экономического и политического устройства, в индустриальную эпоху критерии народно-хозяйственного прогресса в социалистической и капиталистической системах во многом совпадали. Они включали в себя рост материального производства, его диверсификацию, совершенствование научно-технического обеспечения производственных процессов, укрепление экономической безопасности и обороноспособности.

Соперничество в рамках биполярного мира дало толчок постиндустриальной революции. Наука стала непосредственной производительной силой. Над производством товаров стал надстраиваться третичный сектор - производство услуг, технологий, программного обеспечения и прочих нематериальных товаров. В результате ситуация резко изменилась. В системе индустриального общества СССР занимал статус высокоразвитой державы. В формирующемся постиндустриальном обществе он стал быстро терять свои позиции. Это было прямо связано с особенностями социалистического устройства, исключающего конкуренцию. В рамках конкурентных обществ предприятия, вооруженные отсталыми технологиями, теряли свои позиции на рынке. В неконкурентном обществе технологически отсталые предприятия спокойно уживались с передовыми в технологическом отношении.

В результате с началом постиндустриальной революции социалистические ТПК, способные лишь к количественному наращиванию производства однообразных товаров, оказались в кризисном положении. Неуверенность и неясность ориентиров быстро распространилась по всем звеньям экономического руководства. Предпринимались попытки исправить положение с помощью реформ. К сожалению, они не привели к существенному развитию конкуренции. Не помогли и попытки внедрения новой техники и технологий в систему общественного производства.

Более того, со временем стали обнаруживаться несогласованность между экономическими реформами и достижениями научно-технического прогресса. Началось падение темпов роста произведенного национального дохода.

Постиндустриализм привел к глобализации. Начало глобализации экономики сделало перспективы развития социалистического хозяйства безнадежными. Глобальная экономика качественно отличалась от совокупности национальных экономик с развитыми международными связями. Это - единая система хозяйства с общими рынками капиталов, товаров и рабочей силы, с принципиально новым типом международного разделения труда и глобальной информационной системой. По своим возможностям глобальная экономика превосходит любые национальные экономики.

Все это поставило перед социалистическими странами неразрешимые проблемы. Тесные экономические отношения между капиталистическими и социалистическими странами были вполне возможны. Но подключиться к процессу глобализации социалистические страны могли только принимая все “правила игры”, сложившиеся в мировой экономической системе, т.е. ценой отказа от своего социально-экономического устройства.

Экономическая политика СССР сохраняла ориентацию на преимущественное развитие отраслей материального производства, главным образом тяжелой индустрии. Поэтому уровень зарплаты призван был способствовать притоку рабочих рук в сферу материального производства, включая промышленное строительство и транспортировку сырья и изделий. Торговля, общественное питание и платные услуги никогда не входили в состав приоритетных направлений деятельности, и средств на их развитие выделялось мало.

Кроме того, развитие сферы услуг осуществлялось преимущественно в рамках государственного экономического уклада. Это имело двоякие отрицательные последствия. С одной стороны, частное предпринимательство в сфере услуг во всем мире демонстрировало свою гораздо более высокую эффективность, по сравнению с государственным. С другой стороны, допуск частного предпринимателя в сферу услуг мог бы смягчить недовольство населения государственной экономической политикой и способствовать формированию в СССР сектора “цивилизованного” рыночного хозяйства.

Начатые в стране в середине 1960-х годов реформы велись без достаточной продуманности. В конечном счете реформаторы окончательно запутали суть дела. Вопрос об эффективности управления они подменили эффективностью тех или иных методов управления. А ведь неэффективными могли быть и экономические методы. Равно как и административные методы не во всех случаях неэффективны. Главным же было то, что реформаторы решили, что наблюдать за всеми происходящими в экономике процессами невозможно. Но не владея полной информацией об этих процессах, нельзя внедрять автоматизированные системы управления.

Большие проблемы существовали в области регионального развития страны. Например, интересы Западно-Сибирского нефтегазового ТПК и Западно-Сибирского региона в целом находились в довольно остром противоречии. Инвестиции и новейшие технологии направлялись в основном в нефтегазовый комплекс и потому целый ряд отраслей и территорий региона оставались неразвитыми. Между тем более равномерное размещение инвестиций могло бы вывести Западно-Сибирский регион на уровень самообеспечивающегося. Это позволило бы уменьшить поток средств из госбюджета и в то же время содействовало бы более гармоничному развитию страны.

В большей или меньшей степени это было характерно и для других регионов СССР, где крупные предприятия союзного подчинения жили своей жизнью, не считаясь с интересами своего региона. Такова была порочная практика централизованного планирования. Центр был заинтересован в продукции головных предприятий и для этого производил инвестирование, не интересуясь экономической жизнью остальной части региона.

Наконец, в кризисном состоянии находилось советское сельское хозяйство. Одним из направлений вывода аграрного сектора из кризиса, в наибольшей степени способствовавшим его научно- техническому перевооружению, была агропромышленная интеграция. Однако в начале 1980-х годов предприятия, сочетавшие производство сельскохозяйственной продукции с ее промышленной переработкой, стали закрываться. Трудно сказать, какие перспективы ожидали бы социализм, если бы агропромышленная интеграция была проведена. Но с ее крушением у социализма никаких перспектив уже не было. Как может выжить экономическая система, в которой сельское хозяйство превратилось в огромную черную дыру, в которой исчезали субсидии и инвестиции?

Хотя СССР и обгонял западные страны по росту ВВП, по сравнению с 1965 г. темпы роста в конце 1970-х - начале 1980-х годов резко снизились, и даже уступали некоторым западным странам. В наиболее технологичных и наукоемких отраслях отсталость СССР в 1980-х годах стала весьма заметной.

Все это свидетельствовало о том, что курс на создание “само-достаточной” экономики не гарантировал экономической безопасности. Важно было найти стимулы и источники технологического роста. Этого нельзя было добиться, не выходя на уровень мирового рынка. Поэтому преодолеть возникшую зону отсталости СССР мог только на основе развития научно-технической интеграции с зарубежными странами.

Таким образом, крушение социализма в СССР было неизбежным процессом. Однако его можно было замедлить, что позволило бы предотвратить катастрофическое развитие событий, снизить отрицательные последствия реформ.

Для этого важно было поддерживать и расширять внешнеэкономические связи, что позволило бы подготовить страну к вхождению в мировое хозяйство, определить направления и темпы осуществления необходимых реформ. К сожалению, и в этом отношении развитие приняло негативный характер.

Оценивая эффект технологической войны Соединенных Штатов против СССР, следует сказать следующее. В период “холодной войны”, когда экономика СССР развивалась по нарастающей, эта война не оказывала на страну существенного воздействия. Но с началом “перестройки”, когда руководство СССР стало связывать свои надежды на возрождение страны с развитием экономических отношений с западными странами, роль технологической войны в крушении Советского Союза оказалась решающей.

По мнению E.Л. Логинова: “Трагедия социализма в СССР заключалась в том, что он, сумев превратить нищую, лапотную, крестьянскую Россию в мощнейшую ракетно-ядерную державу, победить бесчисленное количество врагов в Гражданку и фашизм в Отечественной войне, оказался не в состоянии отстоять себя как строй, как общественно-экономическую формацию, превосходящую систему капитализма. Он не только растерял свои социалистические качества, но и позволил внутри себя возродить капитализм, который поначалу незаметно, а затем все более и более быстрыми темпами стал разрушать все то, на чем строится социалистическая формация. Его разложение стало видимым в 1989-1991 гг. С 1992 г. начался второй этап - этап легализации капитализма в России. И он не мог не сопровождаться распадом и разложением самой страны, возвращением России к периоду начала XX века, к состоянию России - марионетки в руках промышленного и финансового капитала европейских государств”[1].

На самом деле социализм не представлял собой новой общественно-экономической формации, так как основывался на тех же производительных силах, что и любое индустриальное общество. Социализм представлял собой мобилизационный вариант индустриального общества, в рамках которого быстрый промышленный рост был связан с сосредоточением основных производительных сил в руках у государства. Все победы социализма были связаны с той фазой мирового экономического развития, когда промышленное производство имело решающее значение.

Формирование постиндустриального общества на Западе поставило перед социализмом сложную проблему. В принципе был возможен переход к постиндустриальному развитию, минуя фазу господства частной собственности на материальные средства производства. Однако для этого требовались глубокие социальные перемены, чему препятствовала господствовавшая марксистско-ленинская идеология. В результате научно-технический прогресс слабо усваивался экономикой СССР, поскольку в политической элите не нашлось места представителям тех социальных слоев, которые были в этом прогрессе заинтересованы. Зато набирали силу те слои, которые возникли в недрах “черного” рынка и подпольного предпринимательства. Благодаря проведенным в их интересах реформам экономика СССР и была отброшена к началу XX в.