Глава 6. Борьба за хлеб — борьба за социализм

Важнейшей проблемой для советской власти в первый период ее существования было разрешение продовольственного вопроса.

Развертывающаяся классовая борьба в деревне, сопротивление кулачества и ликвидируемых помещиков придавали продовольственному вопросу исключительную остроту. 22 мая 1918 г. в письме к питерским рабочим «О голоде» Ленин разъяснил, насколько остро стоят задачи продовольственного снабжения. В Петрограде и ряде других промышленных центров голод, по выражению Ленина, стучался в дверь. Империалистическая война подорвала сельское хозяйство и транспорт. Но хлеба хватило бы при правильном распределении. Корни голода скрывались в контрреволюционной политике буржуазии. «Голод не оттого, что хлеба нет в России, — писал Ленин, — а оттого, что буржуазия и все богатые дают последний, решительный бой господству трудящихся, государству рабочих, Советской власти на самом важном и остром вопросе, на вопросе о хлебе. Буржуазия и все богатые, в том числе деревенские богатеи, кулаки, срывают хлебную монополию, разрушают государственное распределение хлеба в пользу и в интересах снабжения хлебом всего населения и в первую голову рабочих, трудящихся, нуждающихся» [Там же, стр. 26.].

Главным держателем хлеба после Октябрьской Социалистической революции стало в Советской республике середняцкое крестьянство. В 1918 г., т. е. в первый год диктатуры рабочего класса, основная масса хлеба сосредоточивалась на Украине, Северном Кавказе, в Заволжье (Урал), в районах, где кулачество было еще довольно крепко.

Порайонное распределение избытков хлеба

Недостаток в хлебе, по данным Народного комиссариата земледелия, определялся в 180 млн. пуд. для нуждающихся недородных губерний, избыток хлеба — в 655 млн. пуд. Имевшийся излишек хлеба при правильном распределении покрывал полностью потребность в нем. Необходимо было наладить это распределение.

Создавшееся тяжелое положение со снабжением хлебом городского населения может быть иллюстрировано следующими данными. В Москву, например, за январь 1918 г. прибыло только 180 вагонов хлеба. Потребность же в хлебе, при норме пайка только в четверть фунта ежедневно, определялась в 16 — 17 вагонов в день, т. е. требовалось за месяц почти втрое больше того, что поступило. Ежедневно Москва недополучала 10 — 11 вагонов. «Недостаток муки восполнялся займами в интендантстве, случайно забредшими вагонами, скудными запасами, оставшимися на январь, и суррогатами. Такого тяжелого положения Москва еще не переживала» [«Социал-демократ», № 26 от 17 (4) февраля 1918 г.].

Одной из задач продовольственной политики было правильное распределение наличных запасов продовольствия. С этой целью в городах была введена карточная система. Был создан особый учетно-контрольный аппарат, который учитывал поступление и продажу по карточкам продуктов в магазинах и лавках.

В августе — сентябре 1918 г. в Москве и других крупных городах был введен классовый паек. Потребители были распределены на четыре категории. К первой категории были отнесены потребители, выполняющие особенно тяжелый труд. Вторая категория включала лиц обыкновенного физического труда, а также больных и детей. Третья категория — всех служащих, представителей так называемых свободных профессий, а также взрослых членов семей всех рабочих и служащих. К четвертой категории относились все прочие граждане.

По постановлению Народного комиссариата продовольствия 19 октября 1918 г. были установлены следующие месячные нормы обеспечения хлебными продуктами потребителей указанных четырех категорий: для лиц первой категории — 36 фунтов, второй категории — 25 фунтов, третьей — 18 фунтов и четвертой — 12 фунтов.

Ленин придавал большое значение потребительской кооперации как аппарату распределения. Он считал, что не только потребительская, но и другие виды кооперации, созданные при капитализме, являются теми аппаратами, которые диктатура пролетариата обязательно должна использовать.

Руководство кооперацией всех видов находилось в то время в руках буржуазных и мелкобуржуазных элементов. Среди них было много меньшевиков и эсеров. Они не упустили случая использовать кооперативный аппарат как орудие борьбы с советской властью. Это было одной из дополнительных трудностей советской продовольственной политики. Несмотря на это, советская власть очень бережно подошла к кооперативному аппарату. Кооперативные работники были привлечены к обсуждению первого декрета советской власти о потребительской кооперации.

Декрет «О потребительских кооперативных организациях» был принят 10 апреля (28 марта) 1918 г. Согласно декрету «в пределах каждой местности, территориального участка, могут действовать не более двух потребительских кооперативов: общегражданский и классовый рабочий» [«Собрание узаконений и распоряжений за 1918 г.», № 32, ст. 418.]. Члены кооператива должны были вносить вступительный взнос, минимальный для лиц малодостаточных (не более 50 коп.). Все торговые предприятия должны были платить особый налог — 5% с оборота, члены кооперативов освобождались от этого налога, получая по утверждении годового отчета 5% на сумму своего забора.

Декрет устанавливал также, что в состав правления кооперативов не могут входить «владельцы и руководители торговых и промышленных предприятий частно-капиталистического характера...» [Там же.]. Декрет устанавливал необходимость отчетности кооперации перед ВСНХ и Наркомпродом, а также контроля со стороны последних над деятельностью кооперации. Последний пункт декрета устанавливал возможность привлечения союзов потребительских обществ «...к закупке, заготовке, переработке и производству продуктов, по поручению государственных органов снабжения и Высшего Совета Народного Хозяйства, при содействии их и под их контролем» [Там же.].

На местах не везде поняли ленинскую политику в отношении кооперации. В ряде губерний и городов были случаи реквизиции и конфискации имущества и товаров кооперативов, а также случаи роспуска кооперативных объединений; ставились всяческие препятствия их деятельности. Совет народных комиссаров не раз пресекал такую антигосударственную практику. Ленин неоднократно разъяснял в своих выступлениях, что отказ от использования кооперации был бы воплощением близорукости и тупоумия.

Тяжелое продовольственное положение требовало самых энергичных, действенных мер для усиления хлебозаготовок. К таким мероприятиям относилось продвижение промышленных товаров в деревню в целях стимулирования заготовок и производства хлеба. 2 апреля (20 марта) 1918 г. был опубликован декрет Совнаркома «Об организации товарообмена для усиления хлебных заготовок», который впоследствии был дополнен декретом от 5 августа «Об обязательном товарообмене в хлебных сельских местностях». Организация товарообмена в государственном масштабе возлагалась на Наркомпрод, являвшийся централизованным государственным аппаратом заготовки и распределения продовольствия. Для продовольственного товарообмена использовались ткани, нитки, галантерея, кожа, шорные изделия, обувь, калоши, спички, мыло, свечи, керосин, смазочное масло, сельскохозяйственные машины и другие предметы.

По инструкции Наркомпрода товары передавались губернским и уездным продовольственным органам в соответствии с размерами государственных хлебных и других заготовок. На местах они распределялись между всеми нуждающимися, чтобы «...побудить неимущих воздействовать на имеющих хлеб, понуждая к его сдаче» [«Систематический сборник декретов и распоряжений правительства по продовольственному делу», книга 1-я, стр. 150.]. Был создан специальный товарообменный фонд. Были взяты на учет имеющиеся запасы предметов широкого потребления.

На местах создавались свои товарообменные фонды. В Твери, например, были обследованы и взяты на учет запасы мануфактуры на фабриках Морозова, Берга и Залогина. Оказалось, что кроме запасов интендантства — 9,2 млн. аршин, армии и Наркомпрода — 3,6 млн. аршин, в одной Тверской мануфактуре имелось 4,5 млн. аршин, в Рождественской — около 700 тыс. аршин [«Правда» от 16 (3) января 1918 г.].

В июне — июле 1918 г. были изданы декреты СНК «О закупке и распределении тканей» и «О монополии на ткани», согласно которым все ткани, находившиеся на оптовых и фабричных складах, поступали в распоряжение государства. Товарные фонды государства создавались в ожесточенной классовой борьбе с капиталистами, саботажниками и спекулянтами.

Продовольственное положение особенно обострилось после того, как в марте 1918 г. Украина была оккупирована немецкими войсками. В мае началось организованное англо-французским империализмом восстание чехословаков, отрезавшее от РСФСР Сибирь, обладавшую огромными хлебными излишками, Приуралье и часть поволжских районов. В руки белогвардейцев попали и значительные массы товаров, направленные Наркомпродом в хлебные области для товарообмена с крестьянством.

В мае 1918 г. германские оккупационные войска продолжали двигаться на восток и на юг, захватив Ростов-на-Дону, Крым, Закавказье. Советский «клин» между сибирской и южной контрреволюцией — губернии Поволжья и Северного Кавказа с центром в Царицыне — становился все у́же. Эти области приобрели огромное значение для молодой Советской республики как единственный богатый хлебный район, не говоря уже о колоссальном стратегическом значении Царицына.

Кулачество и другие буржуазные элементы, используя нужду и голод широких масс для личного обогащения, развили бешеную спекуляцию хлебом. Кулаки взвинчивали цены и отказывались продавать хлеб по твердым ценам. Нередко они вообще отказывались от продажи хлеба за деньги и требовали оплаты натурой — товарами.

На арене хозяйственной жизни появились крупные и мелкие спекулянты-хищники. В кооперативных лавках не стало товаров, зато выросли до чудовищных размеров обороты Сухаревского рынка в Москве, бывшего центром спекуляции. Крупные спекулянты закупали хлеб в хлебородных районах и с целью спекуляции доставляли его в Москву, Петроград и другие города. Мелкие спекулянты и наемные агенты крупных хищников-спекулянтов доставляли товары в деревню и хлеб из деревни на собственных плечах в пассажирских вагонах.

Наряду с потребительскими закупками в деревне хлеба рабочими и служащими развивалось спекулятивное мешочничество. Волна мешочников до отказа загружала транспорт и этим еще более затрудняла положение.

В этой исключительно трудной обстановке партия и советская власть во главе с Лениным и Сталиным бесстрашно провели твердую, железную пролетарскую политику беспощадной борьбы с разбушевавшейся стихией кулацкой спекуляции, за пролетарскую хлебную монополию. Борьба за хлеб выдвигается как очередной лозунг партии и советской власти. Достать хлеб значит спасти миллионы голодающих, спасти основу социализма — крупную промышленность. Необходимы были чрезвычайные, героические меры борьбы с надвигающимся ужасом голода, угрожающим революции.

В этой борьбе, разъяснял Ленин, рабочий класс должен показать образцы организованности, сплоченности, стойкости и повести за собой пролетарские и полупролетарские массы беднейшего крестьянства.

«Объединение рабочих, организация рабочих отрядов, организация голодных из неземледельческих голодных уездов, — их мы зовем на помощь, к ним обращается наш комиссариат продовольствия, им мы говорим: в крестовый поход за хлебом, крестовый поход против спекулянтов, против кулаков, для восстановления порядка» [Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 57 — 58.].

Партия считала, что борьба за хлеб является борьбой за социализм.

Главным врагом были спекулянт и кулак. От имени спекулянтов и кулаков, защищая их «священное» право на свободную торговлю, выступали мелкобуржуазные партии меньшевиков, эсеров, в том числе и «левых», находившихся в тайном блоке с предательской группой Бухарина. Меньшевики и эсеры, засевшие в различных продовольственных управах, открыто вели антисоветскую политику. В ноябре и декабре 1917 г. они выдвигали требование «нейтральности» и «аполитичности» продовольственных органов, их независимости от советской власти. На деле эта «нейтральность» выражалась в организации саботажа в продовольственном аппарате. Это контрреволюционное требование «нейтральности» продовольственных органов выдвигалось в более замаскированном виде и в последующие месяцы. Рыков, Каменев и другие капитулянты занимали в продовольственном вопросе меньшевистские позиции: они отстаивали «самостоятельность» выборных продовольственных организаций, ограничение прав Наркомпрода и т. д. Штрейкбрехер социалистической революции Рыков вместе с другими предателями проводил в продовольственном вопросе политику соглашения с заклятыми врагами революции — меньшевиками и эсерами. Позиции Рыкова и Каменева в продовольственном вопросе были рассчитаны, таким образом, на срыв большевистской борьбы за социализм.

Огромную опасность для дела революции представляли местнические и сепаратистские тенденции на местах и антигосударственные, по существу синдикалистские, тенденции у некоторых руководителей профсоюзов и отдельных предприятий. Оппортунисты, не желавшие вступать в трудную и опасную борьбу с кулачеством, шли по линии наименьшего сопротивления: они самовольно повышали цены на хлеб.

Такие факты имели место в ряде хлебных районов Саратовской, Казанской, Тамбовской и других губерний. Это, конечно, отнюдь не облегчало дела заготовок, а срывало государственные планы. Местнические тенденции проявлялись, кроме того, в задержке заготовленного хлеба, в невыполнении нарядов на погрузку и т. д.

Ряд профессиональных союзов и даже отдельные предприятия усиленно добивались права на самостоятельную заготовку хлеба. Мелкобуржуазные элементы в рабочей среде стремились самостоятельно пустить в обмен на хлеб продукцию своих предприятий. 16 июня в этом духе было вынесено решение экстренного совещания рабочих фабрики Богородско-Глуховской мануфактуры [Мособлархив, фонд Совета рабочих депутатов Богородско-Глуховской мануфактуры, д. № 55, л. 3.].

В мае 1918 г. в Совет народных комиссаров обратился ряд профессиональных союзов (железнодорожники, водники, металлисты) и продовольственные комитеты ряда голодающих губерний и уездов с просьбой разрешить им самостоятельные заготовки хлеба.

В ответ на это Совнарком, по предложению Ленина, принял особое постановление, в котором говорилось:

«Отдельные самостоятельные заготовки — гибель всего продовольственного дела, гибель революции, развал, распад.

Выделение из каждой тысячи служащих и рабочих лучших и преданных людей в отряды для составления общей рабочей боевой силы для водворения порядка, для помощи в надзоре, для сбора всех излишков хлеба, для полной победы над спекуляцией, — только в этом спасение» [«Ленинский сборник» XVIII, стр. 106.].

Воззвание Совета народных комиссаров (29 мая 1918 г.) к рабочим и крестьянам об организации вооруженных отрядов для борьбы с врагами народа и крестьянской буржуазией заканчивалось следующими лозунгами:

«Ни шагу в сторону от хлебной монополии!

Ни малейшего увеличения твердых цен на хлеб!

Никаких самостоятельных заготовок!

Все выдержанное и дисциплинированное и сознательное в единый организованный продовольственный строй!

Беспрекословное исполнение всех указаний центральной власти!

Никаких сепаратных действий!

Полный революционный порядок в стране!

Война кулакам!» [Там же, стр. 100.].

Таковы были основные лозунги продовольственной политики советской власти. Для проведения их в жизнь должен был быть создан крепкий централизованный продовольственный аппарат, обладающий авторитетом и чрезвычайными полномочиями. Таким аппаратом стал Народный комиссариат продовольствия. Наряду с ВСНХ он стал важнейшим хозяйственно-политическим аппаратом советской власти.

9 мая ВЦИК принял решение о чрезвычайных полномочиях Наркомпрода — так называемый декрет о продовольственной диктатуре, проект которого был составлен Лениным. При обсуждении этого декрета на заседании СНК с резкими возражениями выступил содокладчик «от областных продовольственных организаций» Рыков, который развил целую буржуазную реставраторскую программу действий: повышение хлебных цен (в форме платы и премии за провоз хлеба), привлечение частных торговцев к заготовкам хлеба. Рыков выступал прямым защитником кулачества, рупором контрреволюции. Против декрета о продовольственной диктатуре выступали меньшевики (Дан) и «левые» эсеры (Камков). Характерно, что эти враги социализма и не подумали выступать против лозунга хлебной монополии в период, когда у власти стоял Керенский, проводивший эту монополию в интересах буржуазии. Теперь же, когда хлебная монополия стала орудием диктатуры рабочего класса, когда она проводилась в жизнь самими рабочими в союзе с деревенской беднотой, — меньшевики и эсеры выступили врагами хлебной монополии и защитниками буржуазии и кулаков.

По декрету ВЦИК от 9 мая (26 апреля) 1918 г. Наркомпрод получил чрезвычайные полномочия. «На насилия владельцев хлеба над голодающей беднотой, ответом должно быть насилие над буржуазией» — говорилось в декрете [«Собрание узаконений и распоряжений 1918 г.», № 35, ст. 468.]. Декрет подтверждал незыблемость хлебной монополии и необходимость беспощадной борьбы с хлебными спекулянтами — мешочниками. Для борьбы с кулаками призывались все трудящиеся и беднейшие крестьяне. Кулаки-саботажники, не сдающие хлебных излишков, объявлялись врагами народа. Виновные подлежали преданию суду и заключению в тюрьму на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества. Самогонщики присуждались к принудительным работам.

Наркомпрод получил право издавать постановления, выходящие за пределы обычного круга продовольственных вопросов: отменять постановления местных продорганов, учреждений и организаций, если они противоречат постановлениям Наркомпрода; требовать от всех учреждений и организаций всех ведомств безоговорочного исполнения распоряжений Наркомпрода; применять вооруженную силу в случае противодействия распоряжениям Наркомпрода на местах; увольнять, смещать и предавать суду, подвергать аресту должностных лиц и служащих всех ведомств и общественных организаций в случае их дезорганизующего вмешательства в распоряжения Наркомпрода.

27 (14) мая 1918 г. был издан декрет ВЦИК «О реорганизации Народного комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов», еще более расширявший функции Наркомпрода. Организовать снабжение населения всеми предметами первой необходимости и продовольствием в государственном масштабе и подготовить переход к национализации торговли предметами первой необходимости — так была определена задача Наркомпрода и его органов. Наркомпрод, согласно декрету, имел право давать указания всем центральным органам, регулирующим производство и распределение предметов первой необходимости. Учреждения и органы, имеющие распределительные функции, переходили в ведение Наркомпрода. Наркомпрод и ВСНХ устанавливали цены на предметы первой необходимости. Распределением ведали местные органы Наркомпрода при участии кооперации. Создавались губернские, областные, краевые и уездные продовольственные комитеты, как органы Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Декретировалась организация продовольственных отрядов.

Вся работа продовольственных органов опиралась на рабочие продовольственные отряды, которые в деревне действовали совместно с организациями бедноты, комбедами, организованными по декрету 11 июня (29 мая) 1918 г. Рабочие и деревенская беднота осуществили тот крестовый поход за хлебом, крестовый поход против кулачества, к которому призывал Ленин. Рабочие отряды явились в деревне во многих случаях организаторами комитетов деревенской бедноты. Рабочие отряды действовали не только в деревне, но и на железных дорогах и пароходных пристанях. Зачастую они примыкали к частям нашей Красной Армии и принимали участие в борьбе с белогвардейскими полчищами.

К могучему движению рабочих отрядов примазывались и различные темные элементы: взяточники, воры, спекулянты. Ленин призывал к самому беспощадному искоренению элементов уголовщины и разложения вплоть до расстрелов. И такая борьба велась органами ВЧК.

Рабочие отряды проделали героическую работу. Вот отдельные примеры. Отряд в 60 человек сопровождал в Царицын груз, состоявший из 23 вагонов с земледельческими машинами. Близ Царицына белоказацкие банды мешали продвижению поезда: делали набеги, взрывали полотно железной дороги. Отряду приходилось вступать в перестрелку с бандитами. У станции Раковка поезд сошел с рельс, так как бандиты взорвали полотно железной дороги и напали на отряд. На помощь отряду пришел бронепоезд, и только таким образом атака была отбита. На следующую ночь близ станции Липки поезд снова был задержан. Бой с белобандитами продолжался всю ночь. Таким образом, с боями был доставлен груз к месту назначения — в Царицын. В обмен на машины отряд получил в Царицыне 30 вагонов рыбы для Москвы. На обратном пути повторилось то же самое. На станции Филоново поезд был окружен белобандитами. Бой шел с часу ночи до 11 часов утра. Впереди бандитами был разобран путь на протяжении 3 верст. В бою было убито и ранено несколько человек [«Правда» от 23 июля 1918 г.].

В руководстве продовольственной политикой советской власти исключительно велика была роль товарища Сталина, который стал во главе объявленного партией «крестового похода», похода миллионов рабочих и бедноты против кулачества, за хлеб для голодающей страны. Товарищ Сталин находился на самом ответственном, самом важном участке — в Царицыне, центре юго-восточных хлебных районов, единственном крупном резервуаре хлеба, не занятом белогвардейцами.

Решение Совета народных комиссаров о делегировании товарища Сталина «в качестве общего руководителя продовольственным делом на юге России» состоялось 29 мая 1918 г. И уже в напечатанном 11 июня обращении Совнаркома говорится о первых результатах работы товарища Сталина: «На помощь голодающему Северу идет Юго-Восток. Народный комиссар Сталин, находящийся в Царицыне и руководящий оттуда продовольственной работой на Дону и в Кубани, телеграфирует нам об огромных запасах хлеба, которые он надеется в ближайшие недели направить на север...» [«Пролетарская революция», № 7, 1936, стр. 67.].

Деятельность товарища Сталина в Царицыне отнюдь не ограничивалась продовольственным делом. Сталин был в Царицыне уполномоченным ЦК, членом Реввоенсовета, руководителем партийной и советской работы. Он стоял во главе обороны Царицына от белогвардейских полчищ. В области продовольственной его работа имела огромное значение. Его телеграммы из Царицына на имя Ленина вводят нас в самую гущу принципиальных и практических вопросов продовольственной политики. Приведем здесь один из этих замечательных исторических документов. Вот телеграмма товарища Сталина, отправленная Ленину в Москву 7 июня 1918 г.:

«6-го прибыл в Царицын. Несмотря на неразбериху во всех сферах хозяйственной жизни, все же возможно навести порядок. В Царицыне, Астрахани, в Саратове монополии и твердые цены отменены Советами, идет вакханалия и спекуляция. Добился введения карточной системы и твердых цен в Царицыне. Того же надо добиться в Астрахани и Саратове, иначе через эти клапаны спекуляции утечет весь хлеб. Пусть ЦИК и Совнарком в свою очередь требуют от этих Советов отказа от спекуляции. Железнодорожный транспорт совершенно разрушен стараниями множества коллегий и ревкомов. Я принужден поставить специальных комиссаров, которые уже вводят порядок, несмотря на протесты коллегий. Комиссары открывают кучу паровозов в местах, о существовании которых коллегии не подозревают. Исследование показало, что в день можно пустить по линии Царицын — Поворино — Балашов — Козлов — Рязань — Москва восемь и более маршрутных поездов. Сейчас занят накоплением поездов в Царицыне. Через неделю объявим «Хлебную неделю» и пустим сразу около миллиона пудов со специальными сопровождающими из железнодорожников, о чем предварительно сообщу. В водном транспорте заминка из-за невыпуска пароходов Нижним-Новгородом, в связи должно быть с чехословаками. Дайте распоряжение о немедленном выпуске пароходов к Царицыну» [Там же, стр. 74.].

В Царицыне вовсю шла свободная торговля хлебом, хлеб огромными партиями утекал в руки спекулянтов. Хлебные ресурсы единственно доступного для страны богатого хлебного района преступно разбазаривались, в то время когда население Москвы и Петрограда голодало. Товарищ Сталин начал с введения карточной системы и установления твердых цен. Закрытие каналов спекулятивной утечки хлеба являлось необходимым условием успеха хлебозаготовок.

Практические результаты работы товарища Сталина в Царицыне в области продовольственного дела видны из следующих цифр. За один месяц — июнь — из Царицына в Москву, Петроград и другие рабочие центры было отправлено 2379 вагонов продовольственных (преимущественно хлебных) грузов. Сюда не входят грузы, отправленные водою, а также грузы, отправленные не из Царицына, а из других станций юго-востока. Значение этой цифры станет понятно, если учесть, что хлеб этот был отправлен в июне, в самое тяжелое время перед реализацией нового урожая.

Контрреволюции не удалось задушить социалистическую революцию голодом. В один из самых тяжелых моментов — летом 1918 г. — Советская страна была спасена от голода замечательной героической работой и гениальным руководством Ленина и Сталина. С августа 1918 г. начинается новая полоса в продовольственной политике, связанная с уборкой и реализацией нового урожая. Развитие гражданской войны поставило Советскую страну перед новыми трудностями и опасностями.