Из документации международного союза против III Интернационала (международная Антанта) о голоде в СССР за июль-август 1933 г. 1 сентября 1933 г.

№415

Не ранее 1 сентября 1933 г.^1*

...Голод в советской России

В «Документации» за март—апрель мы изложили марксистскую теорию и ее критику. В выпуске за май—июнь мы показали, как эта теория применяется на практике в России.

Данный выпуск представляет собой сборник свидетельств о результатах марксистского эксперимента, свидетельств, дошедших до нас из самого центра страны, над которой ставят этот эксперимент. Мы знаем, что в России имеются огромные природные богатства. Даже после мировой войны она обладала большими запасами продовольствия и товаров. Читатель заметит, что если в 1921 г. причинами голода были не только марксистский эксперимент, но также и неблагоприятные погодные условия, то в 1932—1933 гг. погода, наоборот, была весьма хорошей. Он также увидит, что в 1922 г. советский режим еще мог привести в свое оправдание тот факт, что у него не было времени для окончательной организации [хозяйства], в то время как катастрофа 1933 г. является непосредственным следствием введенной Сталиным «плановой экономики» и 15 лет коммунистического режима.

Публикуемые тут документы — это всего лишь ничтожная часть бесчисленных аналогичных свидетельств, поступивших и продолжающих поступать [к нам].

При чтении может возникнуть подозрение в преувеличениях со стороны отдельных авторов, но несомненно полное совпадение всех свидетельств на предмет общей нищеты, голода и случаев каннибализма.

И именно в тот момент, когда происходят все эти ужасы, политики из Европы и Америки прилагают все усилия, чтобы «укрепить узы дружбы» с большевистскими руководителями.

I. Свидетельства нерусских наблюдателей

Истребление казаков. Русский профессор А. Марков, автор недавно появившейся работы под названием «Аграрный кризис в СССР», во время конференции в Париже прочитал официальный документ, составленный нерусским источником, за который он ручается и который дает полную картину катастрофического положения крестьян в СССР. Его автор посетил Ставрополь, Армавир (Северный Кавказ), Екатеринодар. Свои впечатления он обобщает так: «Начиная с осени 1932 г., ситуация с продовольствием во всем регионе становится катастрофической. Численность населения уменьшается по причине депортаций и высокой смертности, вызванной голодом. Опустошаются целые деревни. Казаки ликвидированы в политическом смысле. Частыми стали случаи каннибализма. В Темижбеке число жителей упало с 15 тыс. душ до 7 тыс. В некоторых деревнях количество жителей уменьшилось наполовину. Деревни Каменнобродская, Лаговская и Средне-Егорьевская полностью опустели. В некоторых местах за день умирают 23— 30 человек. Можно увидеть оставшиеся без хозяев дома. Огороды не возделываются, даже если они являются частью домашнего хозяйства. Кошек и собак почти не видно, всех съели. На рынках нет ни хлеба, ни муки. Они стали редкостью даже в магазинах Торгсина. Среди населения заметно скорее полное отчаяние, чем ненависть. По стране путешествовать вполне безопасно. Агрессивных настроений не присутствует. Билеты на поезда продаются только при наличии пропуска. К осени смертность возрастет. На помощь народу никто не приходит, власти вовсе не заинтересованы в этом.

Без сомнения, это голод более суровый, чем голод 1921 г., когда умерли 4 млн чел. Всех голодающих можно было бы спасти, если бы они смогли питаться зерном, которое советское правительство экспортирует за границу.

Повсюду замечаются следы крайней степени инерции. У людей от голода пухнут части тела. В Екатеринодаре посреди белого дня на улице лежал труп. Тела хоронят на территории, прилегающей к домам. В Екатеринодаре у некоторых трупов отрезали куски, чтобы их съесть. Можно ли в таких условиях собирать новый урожай? Для этого надо полностью заменить население. Этот кризис невозможно решить с помощью смерти большей части жителей».

Прочитав этот ужасный документ, профессор Марков подчеркнул, что он согласен со всеми сведениями, содержащимися в ужасных письмах, поступающих за границу с юга России. В Берлине только что организовали «выставку русского голода», на которой были представлены письма, полученные из России.

Профессор Марков также прочитал некоторые отрывки из тех, что были написаны в казачьих районах: «Утром умерло 16 человек. На Кубани свирепствует страшный голод. Мы не можем даже хоронить мертвых». «Люди едят кожу». «Едят трупы лежащих на дороге лошадей». В этом письме автор рассказывает о своем визите в дом только что умершего соседа. Он застал семью в процессе обсуждения того, что следует сделать с усопшим: похоронить его или съесть (лето 1933).

Голод среди немецких поселенцев в России. Доктор Адольф Эрт, директор информационного отдела «Евангелического союза журналистов Германии» (Берлин—Штеглиц) собрал иллюстрированную брошюру с фотографиями, письмами, отправленными голодающими немецкими поселенцами в офис организации «Братья в нужде» с мольбами о помощи.

Рабочие падают на улицах от истощения. Каждый день сотни погибших от голода людей хоронят в общих могилах, в деревнях половина жителей умирает. Опустевают дома: отца, мать и детей забрала чума. Все это мы читаем в письмах, полученных из разных регионов России, но единых в описаниях разразившегося в стране свирепого голода.

Впечатления чешского инженера. Чешский инженер недавно прибыл из России, в которой прожил 28 лет. К концу НЭПа у него отобрали все имущество, и он вынужден был работать как специалист. В 1929 г. он попросил разрешения вернуться в Чехословакию. Вместо ответа его арестовали и осудили на 10 лет тюрьмы. Первые два года он отсидел в заключении, потом его заставили работать по специальности. На ночь он продолжал возвращаться в тюрьму. На четвертый год его освободили, он получил 100 руб. в месяц за работу на кирпичном заводе. Вот впечатления этого инженера: «Среди заключенных в СССР очень много коммунистов и солдат Красной армии возрастом до 30 лет. Их преступления ничтожны: иногда ничего, кроме неудачного слова в адрес властей. Ряды коммунистов понемногу редеют, в частности, потому что люди выходят из партии. Сейчас лишь 20 % населения коммунисты или имеют отношения к коммунистической партии.

За весь год, что я жил на свободе, я не видел ни кусочка мяса. Рацион рабочего (в том числе и мой) состоял из 500 г хлеба в день и небольшого количества воды, в котором плавало несколько вареных свекл. Хлеб был похож на навоз. Раньше я весил 105 кг, сейчас мой вес [всего лишь] больше 50 кг. На рынке можно найти некоторые овощи и подсолнечное масло по цене 35 руб. за фунт. Незадолго до моего отъезда появился «коммерческий хлеб» по цене 6,5 золотых руб. за 16 кг. Золотой рубль — это не то же самое, что и настоящее золото (то есть кресты, обручальные кольца, цепи и проч.). Государство требует уплаты платежей настоящим золотом, надеясь выжать, таким образом, последние соки из населения. Это делается систематически.

Незадолго до моего отъезда на наш завод привели группу осужденных на принудительные работы казаков. Это были молодые люди от 20 до 23 лет. Они не могли работать, потому что на протяжении 60 дней в качестве пищи они получали 500 г жмыха в день. Это были живые трупы, ожидавшие смерти как избавления. Смерть — это единственный «лейтмотив» современной России. Люди умирают на улицах, и никто на это не обращает внимания. Тиф уносит миллионы и миллионы жертв.

Во время моей поездки по стране я заметил, что едва лишь 1/3 полей была возделана. Все остальное остается нетронутым пространством, на котором обильно растут сорняки. «Стада» я видел только в количестве 5—6 похожих на скелеты коров каждое. На полях почти не видно людей, а те, кто встречается, тащат плуг и борону и похожи на тени».

Свидетельство господина Малькольма Маггериджа, опубликованное в английской прессе в июне 1933 г.³²⁷: «Весь ужас большевистского режима виден, прежде всего, в деревне. Именно там большевики совершили одно из самых страшных преступлений, которые когда-либо знала история. Это преступление настолько мерзкое, что в будущем не поверят, что подобное могло происходить. Поезжайте на Украину или на Северный Кавказ. Когда-то это были одни из самых богатых и плодородных районов России. А сейчас вы увидите там пустыню. Поля, покрытые сорной травой, нигде ни одной лошади или [другой] скотины. Выжившие жители пухнут и, в итоге, умирают.

Если вы их спросите, они ответят вам, что вот уже три месяца они не видели хлеба, питаются картошкой и различного рода заменителями. Они скажут вам, сколько человек уже умерло от голода и сколько умирает в день. Они также скажут вам, что тысячи человеческих душ были расстреляны советской властью, а сотни тысяч других депортированы только потому, что прятали у себя немного зерна...^2*

Я собственными глазами видел условия жизни на Украине и Северном Кавказе. Я слышал из разных источников — от русских, от иностранцев и даже от коммунистов, что в таком же положении находилась вся российская деревня...

Я не в состоянии обрисовать вам весь увиденный мною кошмар... Видеть разоренную большевиками деревню — это ужасно. Кажется, что на эти земли сошло само Зло. Кажется, что на этой земле уже ничего не вырастет...».

Выдержки из письма чешского рабочего (Украина) — лето 1933 г.: «...Покинув Липецк, я прибыл в Кривой Рог. На своей должности инструктора я получал [зарплату] в 350 руб. в месяц. Но наш рацион продолжал ухудшаться, и мы с женой часто мечтали достать [для готовки] муку, которую в Чехословакии дают свиньям. Цены на продукты только повышались. Мы были вынуждены продавать нашу одежду, белье, обувь, чтобы достать пищу. Голод достиг таких масштабов, что люди поедали падаль. Труп лошади, едва падшей от голода, люди тут же делили на части, не дожидаясь приезда комиссии, которая должна была установить, погибло ли животное или его убили (у нас все лошади находятся на учете). Когда я уезжал, русские говорили мне: “Вам есть куда идти, а нам придется умирать здесь”».

Выдержки из письма американского рабочего, вернувшегося из России в июне 1933 г.: «...Голод свирепствует повсюду в России, но особенно на Украине. Достать хлеб практически невозможно. За время моих передвижений мне приходилось платить больше 200 руб. за кусок хлеба. В Гомеле, прогуливаясь по парку, я обнаружил в кустах труп человека, убитого револьверным выстрелом. У него не было многих зубов. Цель убийства очевидна: у убитого были золотые зубы. В Торгсине можно купить еду только за золото.

В Харькове вообще нет мяса. Я слышал, что на рынках продавали даже человечину. Все об этом знают, но люди все равно берут. Несмотря на многочисленные аресты, торговля продолжается».

Выдержки из письма немецкого инженера, вернувшегося из России, — лето 1933 г.: «...Считаю своим долгом предупредить всех немецких рабочих, техников и инженеров и отсоветовать им ехать в СССР. Условия жизни там невыносимые. Голод там стал обычным явлением. Было уволено больше половины рабочих крупных предприятий по причине нехватки основных продуктов и невозможности снабдить их пайком... Зарплата рабочего — от 75 до 150 руб. в месяц, токаря — 250 руб. в месяц. Но в Торгсине или на рынке килограмм мяса стоит 80 руб., кило сливочного масла — 90 руб. Кто может позволить себе эти продукты? Новой одежды нет. Все носят старое, переделанное много раз. Поношенный костюм стоит от 600 до 700 руб., пара старой обуви — 200—250 руб., то есть месячную зарплату квалифицированного рабочего.

Нам как иностранцам дают карточки. Но мы не можем ничего с их помощью купить. Условия жизни безработного в Германии лучше, чем инженера в СССР. Уже на протяжении нескольких месяцев иностранцы массово покидают СССР».

II. Письма некоторых городских рабочих

(по большей части имеющих привилегированное положение, т.к. они получали официальный паек)

«...В апреле населению раздавали ³/₄ фунта хлеба в руки. Только рабочим хлеб выдают в количестве 1 фунта или ¹/₂ фунта. Лишенные избирательных прав³²⁸ категории не получают никакого продовольственного пайка. Кило сыра стоит 30 руб., кило хлеба — 6 и 7 руб. Съедобен только хлеб, купленный на рынке у частных торговцев. Тот, что выдают в кооперативах, отказываются есть даже собаки. Чай практически невозможно найти. За 20 руб. дают такое количество чая, которого едва хватает на два раза. Сахар также исчез. Его можно купить за 20—30 руб. за килограмм. Самое удивительное, что нам не хватает бензина. Повозка дров для отопления стоит от 120 до 150 руб. Тысячи людей зимовали в это год без тепла. Уже давно мясо стало предметом роскоши. Свинина (когда она есть) продается по 20 руб. за кило, баранина — по 14 руб., топленое масло — по 50 руб. за килограмм, яйца — 1 руб. 20 коп.

Что же касается так называемого у нас «общественного питания» — еды, которую дают в общих столовых, она представляет собой мутную воду, в которой плавает немного проса.

Люди озлобились и стали рабами куска хлеба. Когда же удается достать кусочек сахара и 50 г масла, это очень большая радость...» (Тифлис, 1933 г.).

^1* Датируется  по содержанию документа.

^2* Здесь и далее отточия документа.

³²⁷ Английский журналист М. Маггеридж был первым на Западе журналистом, опубликовавшим сообщение о голоде в СССР. В последней декаде марта 1933 г. в газете «Манчестер гардиан» он рассказал о своих впечатлениях от поездки по Украине и Северному Кавказу, описав жуткие сцены голода среди сельского населения и массовую гибель людей.

³²⁸ Перечень лиц, лишенных права голоса, определялся в 1920-е гг. статьей 69 Конституции РСФСР 1925 г., которая гласила: «Не избирают и не могут быть избранными, хотя бы они и входили в одну из перечисленных категорий:

а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, живущие на нетрудовые доходы, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; г) духовные служители религиозных культов всех вероисповеданий и толков, для которых это занятие является профессией, и монахи; д) служащие и агенты бывшей полиции, отдельного корпуса жандармов и охранных отделений, члены царствовавшего в России дома, а также лица, руководившие деятельностью полиции, жандармерии и карательных органов; е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными; ж) лица, осужденные за преступления с поражением в политических правах на установленный судебным приговором срок» (Конституции Союза ССР и РСФСР. М., 1934. С. 35—46).