I. Основные установки плана

I. Основные установки плана

Мы составляем пятилетний план сельского хозяйства, имея позади некоторые неблагоприятные показатели его развития. Мы имели в 1927/28 г. сокращение посевных площадей зерновых культур; прошлой осенью сократился озимый клин, примерно, на 1.300 тыс. га. Мы имели в 1927/28 г. очень медленный рост стада, и есть некоторые основания предполагать, что и 1929 г. не даст благоприятных показателей его роста.

Конечно, сокращение посева зерновых было вызвано прежде всего массовой гибелью озимых весной 1928 г., после чего пострадавшим районам не так легко было оправиться, несмотря на помощь государства. Но, кроме стихийных условий, некоторую роль сыграли и более глубокие причины социально-экономического порядка — сокращение посевов зажиточных хозяйств, только частично скомпенсированное расширением посевов бедняцких и середняцких хозяйств.

Таким образом, конъюнктура последних полутора лет говорит о некоторых снижательных тенденциях в сельском хозяйстве. Имеем ли мы при этих условиях основание проектировать такие темпы развития сельского хозяйства, какие мы намечаем в плане, нет ли здесь отрыва от действительности, скачка в область фантазии? Чтобы ответить на эти вопросы, надо прежде всего разобраться в условиях, вызвавших конъюнктуру последних лет.

Что переход от восстановительного периода к реконструктивному сопровождался в сельском хозяйстве некоторыми снижательными тенденциями, это не случайно, а находится в связи с теми классовыми отношениями, которые сложились на селе.

Мы имеем значительную дифференциацию крестьянских масс. Мы располагаем сейчас данными о распределении крестьянских хозяйств по размерам средств производства. Если отделить 10% хозяйств, принадлежащих к высшим по стоимости средств производства группам, то в главнейших производящих районах на долю этих хозяйств (в степной части УССР, на Северном Кавказе) приходится 35‑45% всех средств производства и свыше 30% стоимости рабочего скота. С другой стороны, если отделить 30% хозяйств, относящихся к низшим по стоимости средств производства группам, то на долю этих 30% приходится всего только 5‑7% всей стоимости средств производства и в своей массе это — хозяйства, вовсе лишенные рабочего скота. Правда, среди этих 30% хозяйств с незначительными размерами средств производства большая часть уже не ведет самостоятельного сельского хозяйства. Если это учесть, то будет ближе к истине, что 5‑7% средств производства принадлежат не 30%, а 20% крестьянских хозяйств. И все же 10% крестьянской верхушки владеет больше, чем ⅓ всех средств производства, а вдвое большее число хозяйств низшей группы владеет только 5‑7% всех средств производства. Это достаточно иллюстрирует дифференциацию села.

Данные о распределении посевной площади на основе весенних опросов за три года (1925, 1926 и 1927 гг.) показывают, что на долю 10% многопосевных хозяйств приходится 32,5% всей посевной площади 1927 г., на долю 30% малопосевных хозяйств приходится всего 6,5% посевной площади, остальные 61% приходятся на 60% средних посевных групп. В отношении низшей группы надо сделать ту же поправку, что и по размерам средств производства, ибо не все 30% этих хозяйств являются земледельческими хозяйствами.

Хотя статистические источники распределения крестьянских хозяйств по средствам производства и по посевам различны, но полученные ряды более или менее аналогичны. Поэтому мы вряд ли ошибемся, если будем считать, что 10% наиболее зажиточных хозяйств, владеющих больше чем ⅓ всех средств производства, имеют, примерно, такой же вес и в посевной площади. Правда, в 1928 г. имело место некоторое сокращение посевов высших групп деревни и заметное усиление посевов бедняцких хозяйств. Однако, за один год не могли произойти столь существенные сдвиги, которые изменили бы общий характер распределения средств производства и посевов.

Разумеется, далеко не все 10% зажиточных и многопосевных хозяйств являются кулацкими хозяйствами. По данным ЦСУ, мелкокапиталистические хозяйства составляют по Союзу 3,9%. Некоторая часть из них мало занимается посевами. Однако, без сомнения, главная масса этих 4% мелкокапиталистических хозяйств находится среди той 10% верхушки, о которой сказано выше.

Совершенно понятно, что доля этой верхушки в товарном хлебе должна быть еще более значительна. Не будет преувеличением предположить, что на нее приходится около 40% всего товарного хлеба. Эта цифра вскрывает основные причины переживаемых нами хозяйственных затруднений. Главная масса товарных хлебных ресурсов страны находится в руках сравнительно небольшой группы зажиточных хозяйств, среди которых кулацкая прослойка имеет значительный удельный вес.

Буржуазные экономисты уверяют нас, что есть один только путь изживания затруднений — пойти на поклон к кулаку, не стеснять его развития. Не может быть сомнения, что такой путь ведет не к построению социализма, а к восстановлению капитализма, величайшим социальным потрясениям, подчинению и закабалению нашей страны иностранному капиталу. Это — путь нам враждебный. Есть товарищи, которые не намерены идти на поклон кулаку, но желали-бы, чтобы мы своей политикой «не обижали» верхушки села, не только ее зажиточную не эксплуататорскую часть, но и кулацкую. Такая межеумочная политика топтания на месте ведет только к воспроизводству существующих хозяйственных затруднений в расширенном масштабе. Наконец, есть третий, предуказанный XV партийным съездом, путь. На нем и строится пятилетний план сельского хозяйства. Это — путь коренной реконструкции социальных отношений на селе, единственно верный путь изживания хозяйственных затруднений последнего времени, преодоления замедления в развитии сельского хозяйства и придания этому развитию нарастающих темпов. План ставит себе целью на протяжении пятилетия создать производственный массив социалистического земледелия в противовес верхушке зажиточных индивидуальных хозяйств, среди которых ведущую роль играют хозяйства кулацкие. Это не значит, что мы предполагаем вести борьбу не только с явно кулацкими, но и с зажиточными, хотя и не эксплуатирующими хозяйствами. Но мы исходим из того, что самая борьба с кулаком будет тем успешнее, чем легче будет подчинить государственному регулированию зажиточные хозяйства и предупредить их превращение в кулацкие, будет тем легче, чем успешнее на фоне общего роста массы бедняцких и середняцких хозяйств будет складываться мощное социалистическое земледелие.

Создать социалистическое земледелие, которое к концу пятилетия имело бы по меньшей мере такой же удельный вес в товарном зерне, какой имеет сейчас крестьянская верхушка — вот одна из основных установок плана. Это не значит, что продукция верхушечной части крестьянства к концу пятилетия перестанет играть роль в товарной массе зерна, но с созданием социалистического земледелия ее удельный вес снизится, и она уже не сможет так воздействовать на наше хозяйство, как сейчас.

План не отрывается от современной конъюнктуры сельского хозяйства, но учитывая скрытые в ней противоречия, он ставит себе задачу организовать преобладающую массу бедняцких и середняцких хозяйств для преодоления современной конъюнктуры путем социалистической и технической реконструкции земледелия, путем строительства социализма в сельском хозяйстве.

Можем ли мы себе ставить такую задачу? Посильна ли она для нас? Рост нашей промышленности, в особенности промышленности, производящей средства сельскохозяйственного производства, создает объективные возможности для разрешения этой задачи.

1927/28 г. был для сельского хозяйства в известной степени знаменательной датой. Раньше мы едва поспевали покрывать амортизацию с.-х. инвентаря, а в 1927/28 г. мы не только покрыли амортизацию, но восстановили с.‑х. инвентарь до довоенных размеров, определяемых примерно в 1 млрд. руб.

Текущее пятилетие будет периодом усиленного роста сельскохозяйственного инвентаря. По пятилетнему плану промышленности годовая продукция сельскохозяйственного машиностроения с 153 млн. руб. поднимается к концу пятилетия до 525 млн. руб. по отправному варианту и до 610 млн. руб. по оптимальному. Такой объем машиностроения позволяет в течение пятилетия удвоить стоимость сельскохозяйственного инвентаря — с 1 млрд. руб. в 1927/28 г. до 2 млрд. руб. в 1932/33 г. Вспомним теперь, что 10% зажиточных крестьянских хозяйств обладает 35% всех сельскохозяйственных машин, т. е. из 1 млрд. руб. на долю этих хозяйств приходится машин на 350 млн. руб. Ничего фантастического нет в том, что мы, имея возможность увеличить за пятилетие сельскохозяйственный инвентарь на 1 млрд. руб., ставим себе задачу, опираясь на бедноту и середняка, создать механизированный массив социалистического земледелия, который будет противостоять верхушечной 10% группе крестьянских хозяйств, имеющей сейчас 30% продукции и около 40% товарного хлеба. Рост нашей промышленности, новая техническая база земледелия, которая создается в этом пятилетии, позволяет нам такую задачу разрешить.

При этом, однако, возникают крупнейшие затруднения в вопросе о двигательной силе.