Проект обвинительного заключения по делу "Антисоветского право-троцкистского блока". 21 января 1938 г.

21 января [1938 г.][1]

 Проект[2]

Вышинский

Обвинительное заключение

*по делу Бухарина Н.И.[3], Рыкова А.И.[4], [Антипова Н.К.], [Яковлева Я.А.], Раковского Х.Г.[5], Ягоды Г.Г.[6], Крестинского Н.И., Розенгольца А.П., Иванова В.И., Варейкиса И.М., Чернова М.А., Гринько Г.Ф., Вейцера И.Я., Зеленского И.А., Бессонова СА., Икрамова А., Ходжаева Ф., Шаранговича В.Ф., Зубарева П.Т., Буланова П.П., Левина Л.Г., Плетнева Д.Д., Максимова В.А. и Крючкова П.П., обвиняемых в измене родине, вредительстве, диверсиях, подготовке террористических актов и вооруженного свержения советской власти, т.е. в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58-1а, 58-2, 58-7, 58-8, 58-9, 58-11 УК РСФСР.*[7]

* * *

*В настоящее время органами НКВД раскрыт и разоблачен право-троцкистский заговорщический блок, сложившийся в основном еще в 1932 г. из шпионско-вредительских и террористических подпольных групп правых, троцкистов, зиновьевцев, буржуазных националистов и других антисоветских элементов.*[8]

Как установлено предварительным следствием, право-троцкистский заговорщический блок сложился в целях вооруженной борьбы с советской властью, подготовки насильственного свержения советского правительства, ликвидации советского социалистического общественного и государственного строя и восстановления в СССР капитализма и власти буржуазии.

В этих целях право-троцкистский заговорщический блок, следуя указаниям врага народа Л. Троцкого, направил свою преступную деятельность на всемерный подрыв советского народного хозяйства, на ослабление государственной мощи и обороноспособности СССР и на поражение СССР в грядущей войне, подготовляемой против СССР иностранными фашистскими агрессорами.

Следствие установило, что право-троцкистские заговорщики через своих сообщников в отдельных республиках, краях и областях широко развернули вредительскую и диверсионную работу, *стараясь подорвать хозяйственный и культурный рост наших колхозов и совхозов, задержать развитие нашей социалистической промышленности, транспорта и торговли, применяя самые злостные методы борьбы против социализма, вплоть до насильственной ликвидации отдельных колхозов, разрушения отдельных предприятий,*[9] особенно имеющих оборонное значение, организации крушений поездов, взрывов и поджогов фабрик и заводов с массовыми человеческими жертвами.

*Преследуя провокационную цель вызвать в населении недовольство советской властью и советской политикой, право-троцкистский блок не останавливался перед такими преступлениями, как отравление муки, хлеба и других предметов питания, предназначенных для снабжения населения.*[10]

В то же время право-троцкистский заговорщический блок, видя безуспешность своей провокационной, вредительско-бандитской работы, потеряв всякую надежду на поддержку со стороны народных масс, ежечасно убеждаясь в несокрушимом моральном и политическом единстве советского народа, беззаветно преданного делу социализма и единодушно поддерживающего свое правительство и свою коммунистическую партию, стал на путь прямой государственной измены.

Следствием установлено, что главари право-троцкистского заговорщического блока заключили с представителями японского и германского правительства соглашение, в силу которого Япония и Германия обязались оказать блоку вооруженную помощь на условиях расчленения СССР и отторжения в пользу этих государств части советской территории.

Ставши на путь государственной измены и превратившись в прямых агентов японской и германской разведок, право-троцкистский заговорщический блок по заданию последних и по указаниям врага народа Л. Троцкого наряду с вредительской и диверсионной работой широко развернул свою преступную деятельность по шпионажу в пользу этих разведок, по организации повстанческих банд и террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства.

*Эта позорная изменническая деятельность право-троцкистского заговорщического блока оставалась в течение продолжительного времени не разоблаченной, не только в силу искусной маскировки, но и в силу того обстоятельства, что руководящее участие в преступной деятельности блока принимал ряд лиц, пробравшихся на руководящие посты в советском и партийном аппарате — на посты наркомов, начальников главных управлений, секретарей некоторых обкомов и крайкомов. **Пробравшись на эти посты, изменники получили возможность в течение известного времени безнаказанно творить свое предательское дело, прикрывая своим ответственным положением собственные преступления и преступления своих сообщников. Особенно позорной в этом отношении явилась роль изменника Ягоды, использовавшего свой высокий пост в целях предательской борьбы с партией и советским правительством. Как установлено следствием, обвиняемый Ягода, состоя членом центра правых, вероломно изменял своему долгу, партии, правительству, родине, не только всячески мешая раскрытию и разоблачению право-троцкистских заговорщиков, но и являясь одним из активнейших организаторов право-троцкистского заговора, одним из главнейших вдохновителей чудовищных преступлений, совершенных право-троцкистским заговорщическим блоком**[11].*[12]

* * *

Об образовании право-троцкистского заговорщического блока по прямым указаниям врага народа Л. Троцкого, о целях, формах и методах преступной деятельности блока дал на предварительном следствии исчерпывающие показания ряд обвиняемых, привлеченных по настоящему делу к уголовной ответственности.

Так, обв. Крестинский показал, что в начале октября 1933 г. он имел по этому вопросу с Л. Троцким беседу в Берлине в гостинице «Мераненгоф».

По показаниям обв. Крестинского «при этой беседе Троцкий говорил о необходимости наладить теснейший контакт с контрреволюционной организацией правых, Рыковым, Бухариным, Томским и другими, а также предложил мне связаться с Тухачевским, чтобы использовать его бонапартистские устремления. Троцкий заявил, что на себя он берет переговоры с фашистскими кругами...». (т. ..., л.д. ..., 2.XII-37 г.)

Говоря о своем участии в право-троцкистском блоке, обв. Розенгольц подтвердил, что он возобновил свою троцкистскую подпольную работу по прямому предложению Л. Троцкого.

Обв. Розенгольц показал:

«В дальнейшем контрреволюционная троцкистская организация, в которую я входил, вступила в связь с группой военных заговорщиков во главе с Тухачевским. Эта связь была налажена по директиве Троцкого в 1933 г. Эта связь осуществлялась лично Крестинским...». (пок. 8.I)

В том же 1933 г. обв. Розенгольц при личном свидании с Л. Седовым получил указание Л. Троцкого о необходимости установления связи с правыми. Обв. Розенгольц признал, что лично связался с обв. Рыковым, с которым и обсуждал вопрос об организации государственного переворота.

Один из главарей троцкистского подполья, обв. Яковлев, в течение ряда лет (1930—1937 гг.) находившийся в личной переписке с Л. Троцким и непосредственно получивший от последнего указания по организации антисоветской, шпионо-вредительской и террористической борьбы, подтвердил полностью свое активное участие в право-троцкистском блоке и свою связь с правыми, а также с Гамарником, Якиром и другими разоблаченными ныне изменниками.

Один из главнейших руководителей право-троцкистского блока, обв. Бухарин показал, что в 1932 г. Пятаков Ю.Л. передал ему, Бухарину, директиву Л. Троцкого о переходе к террористическим методам борьбы с советской властью и о необходимости «консолидации всех антисоветских сил в борьбе за свержение советского правительства». (т. ..., л.д. ...)[13]

В результате возникших в связи с этой «директивой» переговоров обв. Бухарина с Пятаковым и одновременно Томского и обв. Рыкова с Каменевым и Сокольниковым между правыми, троцкистами и зиновьевцами было полностью достигнуто соглашение *«на основе, — как показал обв. Бухарин, — так называемой рютинской платформы со всеми ее установками, идущими по линии террора, восстания, государственного переворота»[14] (т. …, л.д. …).*[15]

На допросе в Прокуратуре Союза 1 декабря 1937 г. обв. Бухарин показал:

«Мой разговор с Пятаковым явился соглашением о координации наших с троцкистами действий, направленных к насильственному свержению руководства партии и советской власти», (т. ..., л.д. ...).

Это подтвердил и обв. Рыков А.И., показавший на допросе в Прокуратуре Союза ССР 1 декабря 1937 г. следующее:

«Наша организация правых вступила в блок с троцкистами; был создан так называемый контактный центр, в который представителями правых вошли — я, Бухарин и Томский. Этот контактный центр был создан для подготовки и совершения задуманного нами государственного переворота... Этот переворот мы решили произвести путем ареста руководителей партии и советской власти и с этой целью вступили в блок с троцкистами», (т. ..., л.д. ...)

Говоря об этом центре, обв. Рыков показал:

«Общее руководство этим контрреволюционным заговором и согласование работ всех групп, которые подготовляли этот переворот (центр правых, троцкисты, военная группа, группа Ягоды—Енукидзе), осуществлялась единым центром, в состав которого вошли Томский, Бухарин, я, Рыков, Енукидзе, Пятаков и Каменев. Енукидзе являлся представителем и военной группы, связь с которой осуществлялась через него. С признанием террора, участием в преступных действиях и с созданием организации для насильственного свержения советского правительства — контрреволюционная организация правых достигла предела, вообще возможного для контрреволюции в отношении методов заговорщической работы. Участие в ней группы Ягоды—Енукидзе и группы командного состава армии показывает, что рана, которую мы собирались нанести делу пролетарской диктатуры, могла быть очень глубокой...», (т. ..., л.д. ...)

Активное участие в преступной деятельности право-троцкистского заговорщического блока, как это установлено следствием, принял ряд подпольных буржуазно-националистических групп. Одной из таких групп явилась группа украинских буржуазных националистов во главе с Любченко, впоследствии, в связи с разоблачением его контрреволюционной деятельности, покончившим самоубийством, и с обвиняемым по настоящему делу Гринько Г.Ф.

Как установлено следствием, обв. Гринько в течение ряда лет принимал руководящее участие в подпольной преступной деятельности украинской  буржуазно-националистической организации, образовавшейся из числа боротьбистов, петлюровцев и т.п. антисоветских элементов.

Ставя своей задачей отторжение Украины от СССР, свержение советской власти и образование буржуазно-националистического государства, эта организация была тесно связана с зарубежными контрреволюционными буржуазно-националистическими украинскими группами и с германской разведкой, с помощью которых она и рассчитывала осуществить свои преступные замыслы. Полностью разделяя «программу» правых реставраторов капитализма с ее установками на пораженчество, шпионаж, террор, вредительство и диверсии, эта организация в конце 1935 г. вступила в правотроцкистский заговорщический блок.

Об участии украинских буржуазных националистов в право-троцкистском заговорщическом блоке обв. Гринько показал:

«Идя на связь с троцкистским и правым центрами в Москве, мы исходили из того, что реализация нашего плана о захвате власти на Украине будет облегчена, если мы включимся (конечно, на соответствующих договорных основах) в общей фронт борьбы за свержение советской власти в СССР», (т. ..., л.д. ...)

Свою преступную связь с блоком обв. Гринько осуществлял преимущественно через Рыкова и Бухарина, совместно с которыми обв. Гринько разработал план своего участия в преступной деятельности право-троцкистского блока и, в частности, план своей подрывной работы в НКФине.

Как установлено следствием, в право-троцкистском заговорщическом блоке активное участие принимали также подпольная группа узбекских буржуазных националистов, возглавлявшаяся изменниками обв. Икрамовым и Файзуллой Ходжаевым.

Как установлено в настоящее время, обв. Икрамов и обв. Ф. Ходжаев в течение многих лет вели свою предательскую работу, опираясь на остатки разгромленных байских басмаческих и пантюркистских элементов, подготовляя отторжение Узбекистана от СССР и восстановление здесь власти баев и капиталистов.

О задачах руководимых обв. обв. Икрамовым и Ходжаевым контрреволюционных организацией обв. Ходжаев показал следующее:

«...Основной задачей практической работы наших организаций была подготовка активных антисоветских кадров и их воспитание в духе борьбы с СССР.

Мы ориентировали участников организации на то, что борьба с Советской властью примет острые формы и будет доходить до вооруженных столкновений. Поэтому мы уделяли внимание подготовке боевых сил участников нашей организации. Тогда же наш центр дал установку на поддержку басмаческих шаек и сохранение басмаческих связей для предстоящей вооруженной борьбы с соввластью. Мы не ограничивались только подготовкой кадров для вооруженной борьбы с соввластью, а мы уже сейчас активно действовали в целях подрыва мощи СССР ...». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Икрамов на допросе в Прокуратуре Союза ССР 2 декабря 1937 г. показал:

«Целью нашей контрреволюционной организации являлось отторжение Узбекистана от СССР для организации буржуазно-демократического государства.

Для осуществления этой цели мы имели ввиду организовать и поднять повстанческое движение в случае войны и, таким образом, произвести отторжение Узбекистана от СССР. Наша контрреволюционная националистическая организация стояла на пораженческой позиции. Я признаю, что как активный участник этой организации я совершил акт прямой государственной измены», (т. ..., л.д. ...)

Став таким образом на путь измены родине и предательства интересов рабочих, декхан, трудящихся Узбекистана, обв. Икрамов и обв. Ходжаев договорились с руководителями право-троцкистского заговорщического блока Рыковым, Бухариным, Антиповым и Зеленским о своем вступлении в блок и о совместной преступной борьбе с советской властью.

По этому поводу обв. Антипов показал:

«Так как наша контрреволюционная организация правых ставила своей задачей объединить и возглавить для борьбы с советской властью все существующие контрреволюционные националистические организации, то я вступил в непосредственную связь с руководителями Узбекской контрреволюционной националистической организации Ходжаевым и Икрамовым. Помимо меня, с этими лицами был непосредственно связан и Бухарин. Основной задачей Узбекской контрреволюционной националистической организации было отторжение Узбекистана от СССР и создание буржуазно-националистического государства», (т. ..., л.д. ...)

Аналогичные показания дали на предварительном следствии обв. Рыков и обв. Бухарин, полностью подтвердив преступное соучастие с ними обвиняемых Икрамова и Ф. Ходжаева.

Активное участие в право-троцкистском заговорщическом блоке принимала также образовавшаяся в 1932—1933 гг. в БССР группа белорусских буржуазных националистов. Видную роль в этой группе играл пробравшийся на пост секретаря ЦК КП(б)Б обв. Шарангович, разоблаченный ныне в качестве польского шпиона, переброшенного польской разведкой еще в 1921 г. под видом обмена политических заключенных.

Говоря о вступлении группы белорусских национал-фашистов в правотроцкистский блок, обв. Шарангович показал, что к этому времени всякие разногласия межу правыми, троцкистами и национал-фашистами стерлись.

«Все мы, — показал обв. Шарангович, — ставили перед собой одну задачу — задачу борьбы с советской властью любыми методами, включая террор, диверсию и вредительство. Конечной целью всех этих трех организаций, действовавших на территории национальной республики, было отторжение Белоруссии от Советского Союза и создание «независимого» буферного государства, которое, несомненно, находилось бы целиком в руках Польши и Германии[16]...», (т. ..., л.д. ...)

По прямым указаниям обв. Антипова, действовавшего от имени блока, обв. Шарангович, используя свое ответственное партийное положение, стремился развернуть вредительскую работу в области сельского хозяйства и промышленности и всячески подорвать обороноспособность СССР и мощь советской власти.

По этому поводу обв. Шарангович показал:

«На местах для практического осуществления наших вредительских замыслов была создана сеть вредительских диверсионных групп... Все мы, начиная с руководителей организации и кончая ее рядовыми членами, являлись национал-фашистами и вели работу против советской власти, за отрыв Белоруссии от Советского Союза, не гнушаясь никакими способами... Борьба против партии и советского правительства привела нас в лагерь фашизма и превратила в агентов польских правительственных кругов...» (т. ..., л.д. 26)

В качестве агента польской разведки обв. Шарангович свою преступную подрывную работу осуществлял не только по указаниям право-троцкистского блока, но и по указаниям польской разведки.

По этому поводу обв. Шарангович показал:

«Несмотря на то, что директивы, получаемые нами, исходили, с одной стороны, из Москвы, от центра правых и троцкистов, а с другой стороны, из Варшавы — от польских правительственных кругов, никакого различия в их содержании не было, они были едины и нами претворялись в жизнь». (т. ..., л.д. ...)

О шпионском характере буржуазно-националистической организации правых в БССР обв. Рыков показал следующее:

«Я должен признать, что группа участников организации правых, в соответствии с указаниями центра правых и моими личными указаниями, в целях осуществления наших заговорщических, изменнических планов установила связь с фашистской Польшей, с польскими разведывательными органами, в частности. В результате организация правых в Белоруссии фактически стала экспозитурой польского геншата[17]». (т. ..., л.д. ...)

Установленные следствием факты преступной деятельности право-троцкистского блока с несомненностью доказывают, что право-троцкистский блок представлял собой простую агентуру некоторых иностранных генштабов и разведок.

Троцкистская часть блока в лице обв. обв. Раковского, Розенгольца, Яковлева, Бессонова, Вейцера, Варейкиса и Крестинского была теснейшим образом связана с японской, германской, английской и польской разведками. Что касается правых, то одни из них непосредственно, а другие — через своих сообщников также были связаны с разведками указанных выше иностранных государств, на помощь которых в своей борьбе против советской власти они только и рассчитывали.

Это прямо признал на следствии обв. Бухарин, показавший:

«Без поддержки извне, без реальной силы серьезно помышлять об осуществлении наших планов нельзя было» (т. ..., л.д. ...)

Обв. Бухарин был в курсе переговоров Л. Троцкого с немецкими фашистами и, также как и Л. Троцкий, видел путь к власти в поражении СССР и отторжении от СССР в пользу Германии и Японии Украины и Дальнего Востока.

По этому поводу обв. Бухарин показал:

«К тому времени, когда Троцкий вел переговоры с немецкими фашистами и обещал им территориальные уступки, мы, правые, уже были в блоке с троцкистами.

Радек мне говорил, что Троцкий считает основным шансом прихода блока к власти поражение СССР в войне с Германией и Японией и предлагает после этого поражения отдать Германии — Украину, а Японии — Дальний Восток. Радек мне сообщил об этом в 1934 г.

Я не возражал против самой идеи сговора с Германией, но не был согласен с Троцким в вопросе размера и характера уступок», (т. ..., л.д. ...)

Имеющиеся в распоряжении следствия данные говорят, однако, что у обв. Бухарина никаких разногласий с Л. Троцким и другими изменниками не было и в этом вопросе.

Так, обв. Ф. Ходжаев показал:

«Бухарин мне сказал, что центр правых идет на территориальные и экономические уступки Германии и Японии как на компенсацию за помощь в борьбе против Сталинского руководства ЦК, которую нам эти страны окажут ...». (т. ..., л.д. 36)

Это показание обв. Ф. Ходжаева находит свое полное подтверждение и в других материалах следственного производства, полностью изобличающих  пораженческую линию право-троцкистского заговорщического блока.

Так, обв. Рыков показал по этому вопросу следующее:

«Что же касается нашей пораженческой позиции, то и ее Бухарин полностью разделял и высказывался за эту позицию еще более резко, чем мы. В частности, именно он внес предложение и формулировал идею открытия фронта немцам в случае войны». (т. ..., л.д. ...)

Характеризуя свое отношение к этому вопросу, обвиняемый Рыков признал, что он:

«...Как и другие члены центра правых, я был осведомлен об изменнических переговорах представителей нашей контрреволюционной организации с германскими фашистами, поддержку которых мы искали. Естественно, что такая поддержка была связана с необходимостью уступок германским фашистам, на что мы и шли».

«Надо сказать, — добавил обв. Рыков, — что эта установка прямо вытекала из занимаемой нашим центром пораженческой позиции в вопросе будущей войны СССР с Германией. Мы считали, что для организации переворота во время войны нам надо заручиться поддержкой фашистской Германии».

Вот откровенная, пораженческая установка право-троцкистских изменников, торговавших свободой, независимостью и неприкосновенностью советской земли...

Как установлено следствием, обв. Бессонов, используя в интересах право-троцкистского блока свое положение советника советского полпредства в Берлине, лично вел переговоры о поддержке блока с заместителем Розенберга по внешне-политическому отделу фашистской партии Дайцем.

По показаниям обв. Бессонова,

«Дайц считал, что фашистская Германия не сможет выполнить своих “великих исторических задач”, если не обеспечит себе “надлежащей сырьевой базы на Востоке”. Германии нужен украинский хлеб, украинская руда, украинский хлопок (насчет возможности разведения которого на Украине Дайц не сомневался)»...

В соответствии с этим Дайц, как показал далее обв. Бессонов, развернул «концепцию такого экономического “сотрудничества” с СССР, при котором Украина с ее продовольствием, рудой, и Кавказ с его нефтью превратились бы в германские полуколонии...»

Однако право-троцкистский заговорщический блок ориентировался не только на помощь Германии. Большие надежды заговорщический блок возлагал, в соответствии с указаниями Л. Троцкого, также на Японию.

Обв. Варейкис показал, что на совещании с Гамарником и Яковлевым последний говорил:

«...Мы должны готовить поражения Советского Союза в войне с Германией и Японией. Мы должны деятельно готовиться к тому, чтобы в первый же период войны ударить с тыла. Мы должны усилить свою пораженческую подрывную работу в сельском хозяйстве, в промышленности, главным образом, на оборонных заводах, на железнодорожном транспорте и в армии ...». (т. ..., л.д. 38)

«Яковлев говорил, что нужно сделать с организацией крепкого вооруженного ядра на Дальнем Востоке; также спешить с налаживанием связей с японцами...; что все основные вопросы с японцами решает центр и Троцкий...»

Исходя из указаний центра и Л. Троцкого, право-троцкистский блок через Варейкиса и ряд других участников этого преступного блока вошел в изменнические сношения с представителями Японии, обещавшей, как показали обв. обв. Варейкис и Яковлев, оказать блоку вооруженную помощь, взамен чего право-троцкистский блок обещал отдать Японии Камчатку и Сахалин.

Обв. Яковлев показал по поводу соглашения право-троцкистского блока с Японией следующее:

«Наши условия, т.е. условия центра троцкистской организации, исходили в основном из ставки на вооруженные нападения Японии на СССР и на дальнейшую помощь Японии в свержении советской власти и передачи власти в руки право-троцкистского блока. В этом плане вел переговоры с японцами Гамарник, после него и Варейкис. Японцы взамен этого выдвинули ряд условий, которые были приняты нами. Эти условия заключались в следующем: японцы предполагали при нашей помощи создать Дальневосточную республику (ДВР), под протекторатом Японии; эта республика должна была бы служить базой для дальнейшего наступления на СССР и для распространения влияния Японии на другие районы СССР. Одновременно японцы требовали и мы им уступали, сразу же при захвате ДВК, Сахалин, Камчатку... Япония получала целый ряд концессий на территории Дальневосточного края, Сибири, Урала, с правом содержания там своих войск. Все эти требования право-троцкистский блок по указаниям Троцкого соглашался выполнить.

Кроме этих условий, рассчитанных на будущее, японцы требовали выполнения их заданий в настоящем по шпионажу, вредительству, диверсии», (т. ..., стр. 56, 55)

Помимо Германии и Японии, право-троцкистский блок не пренебрегал возможной помощью со стороны и других буржуазных государств.

Так, по показаниям обв. Иванова, обв. Бухарин говорил ему, что правые смогут осуществить «государственный переворот путем террора, организации повстанческих кадров и при поддержке иностранных интервентов».

«В связи с этим, — показал далее обв. Иванов, — Бухарин разъяснил мне особый интерес, который представляет Северный край для англичан вследствие своих лесных ресурсов.

Бухарин предложил мне оказывать англичанам, проводившим торговые операции в Северном крае, известные преимущества, чтобы англичане видели, что мы “авансом” расплачиваемся с ними за их будущие услуги, т.е. за поддержку вооруженным вмешательством нашей контрреволюционной организации при ее приходе к власти...». (т. ..., л.д. ...)

Как установлено следствием, в преступной деятельности право-троцкистского заговорщического блока серьезное место занимал шпионаж в пользу указанных выше иностранных государств.

Шпионская деятельность право-троцкистского заговорщического блока чрезвычайно облегчалась тем, что многие активные участники этого подпольного блока являлись давнишними агентами этих разведок и в течение многих лет вели шпионско-разведывательную работу в пользу различных иностранных государств.

Это надо сказать, в частности, о таких участниках право-троцкистского блока, как обв. обв. Крестинский, Гринько, Чернов, Варейкис, Шарангович, Раковский, Розенгольц, Вейцер, Бессонов, в течение ряда лет, как это установлено теперь следствием, являвшихся разведчиками некоторых иностранных государств. Так, старый троцкист Раковский Х.Г., один из ближайших друзей и особо доверенных людей Л. Троцкого, был завербован английской разведкой «Интеллидженс Сервис» еще в 1924 г. в бытность свою на работе в советском полпредстве в Лондоне.

По этому поводу обв. Раковский показал:

«Как я уже показал ранее, я сам также был агентом “Интеллидженс Сервис” с конца 1924 г. Я тогда работал в Полпредстве СССР в Лондоне, и однажды ко мне явились некие Армстронг — отставной морской офицер, которого я знал с 1922 г., и мистер Лэнарт, которые и завербовали меня для сотрудничества с “Интеллидженс Сервис”. Обстоятельства, при которых произошла вербовка, мною уже подробно изложены», (т. ..., л.д. ...)

Впоследствии обв. Раковский связался с японской разведкой, воспользовавшись своим пребыванием в Токио с официальной миссией.

По этому поводу обв. Раковский на следствии заявил следующее:

«Не для того, чтобы смягчить свою роль, а исключительно в интересах правды, я должен заявить, что на мое согласие стать японским шпионом повлияло и то обстоятельство, что и Троцкий, как мне было известно, являлся агентом “Интеллидженс Сервис” с конца 1926 г. Об этом мне сообщил сам Троцкий в январе 1928 г. ...

Как я уже показал ранее, я сам также был агентом “Интеллидженс Сервис” с конца 1925 г.», (т. ..., л.д. ...)

Подробно изложив обстоятельства, толкнувшие его на путь шпионажа, обв. Раковский показал, что решающую роль в этом вопросе сыграли его троцкистские взгляды и связь с Л. Троцким, привившим ему ненависть к СССР и пораженческие взгляды.

Обв. Раковский показал:

«Все эти обстоятельства имели своим логическим и практическим последствием тот факт, что я — бывший революционер — стал со времени моего пребывания в Токио прямым агентом-шпионом японского правительства, будучи завербован для этой цели, по поручению японского правительства, принцем Токугава, председателем японского общества Красного Креста, влиятельнейшим политическим деятелем капиталистическо-феодальной Японии и одним из крупнейших ее плутократов», (т. 1, л.д. 60)

Другой видный троцкист и один из руководителей троцкистского подполья обв. Розенгольц, уличенный в шпионаже, показал:

«Моя шпионская деятельность началась еще в 1923 г., когда по директиве Троцкого я передал ряд секретных данных командующему Рейхсвером Секту и начальнику немецкого генштаба Гассе. В дальнейшем я непосредственно связался с немецким послом в СССР Дирксеном, которому я периодически передавал сведения шпионского характера. После отъезда Дирксена я продолжал шпионскую связь с новым послом Шуленбургом.

В 1926 году я был завербован английской разведкой. Завербовал меня английский журналист Фарбман, при обстоятельствах, подробно изложенных в моих предыдущих показаниях.

Я был вынужден стать английским шпионом, потому что Фарбман угрожал разоблачить меня как члена контрреволюционной троцкистской организации. Фарбман знал также о моих встречах с Седовым.

В дальнейшем до 1935 г. я поддерживал связь с английской разведкой через Тальбота, с которым меня связал Фарбман.

И, наконец, с польской разведкой я был связан через Логоновского». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Розенгольц широко использовал в предательских целях свое высокое служебное положение. Обв. Розенгольц не только снабжал английскую, германскую и японскую разведки интересующими их секретными документами и сведениями, составляющими важнейшую государственную тайну, но и лично и через многочисленных своих сообщников, вовлеченных им в шпионскую и заговорщическую преступную деятельность, систематически срывал выгоднейшие для СССР операции и мероприятия по внешней торговле, действуя в ущерб интересам СССР и в пользу тех государств, с разведками которых он был связан.

О своей изменнической деятельности обв. Розенгольц показал следующее:

«Вредительская работа во внешней торговле в отличие от других систем народного хозяйства имела особое значение, так как была использована для преступных политических комбинаций Троцкого при его переговорах и отношениях с другими государствами.

Поскольку Троцкий имел соглашение с Германией и Японией, о чем я был извещен (как во время переговоров при свидании с Седовым в 1935 г., так и о состоявшемся соглашении — при свидании с ним в 1934 г.) и имел в этом отношении соответствующее указание Троцкого, то и моя вредительская работа по внешней торговле служила этой цели, а именно: вредительские акты заключались, главным образом, в том, что советские товары экспортировались или импортировались во вред интересам СССР, исходя из интересов других враждебных Советскому Союзу государств.

Наряду с директивой Троцкого, полученной мною через Крестинского и Седова, о проведении во Внешторге вредительской работы, направленной на оказание прямой помощи Германии и Японии, — характер моей вредительской деятельности определялся еще указаниями... послов в СССР г. ... и г. ..., связь с которыми в этом отношении сыграла крупную роль, т.к. мне приходилось руководствоваться в работе их конкретными указаниями.

После установления контакта с Тухачевским и Рыковым я известил первого через Крестинского, а последнего лично о директиве Троцкого по вредительской работе, и оба они одобрили проведение мною этой работы.

Вредительство во внешней торговле в результате всего этого шло, главным образом, по следующим трем линиям: первое — экономическая помощь Германии и Японии за счет СССР; второе — нанесение экономического ущерба и вреда СССР; третье — нанесение политического ущерба СССР». (т. ..., л.д. 29-30)

Не менее гнусную, предательскую роль играли и обв. обв. Вейцер, Гринько, Крестинский, Чернов, Варейкис, Бессонов и Шарангович.

Как выяснено следствием, обв. Вейцер имел шпионские связи с германскими фашистскими кругами и некоторыми германскими промышленными фирмами, при содействии которых обв. Вейцер совместно с обв. обв. Розенгольцем, Бессоновым и Крестинским снабжали троцкистскую организацию деньгами, уворованными у советского правительства при реализации в Германии советских заказов.

Обв. Бессонов, по его собственному признанию, принимал активное участие в нелегальных переговорах троцкистов с германскими фашистскими, преимущественно военными кругами о совместной борьбе против СССР. Обв. Бессонов был в курсе встреч и переговоров Л. Троцкого с Гессом, Нидермайером (заместитель Розенберга) и профессором Хаусховером, с которыми Л. Троцкий и достиг соглашения на условиях, о которых говорил Пятаков на судебном процессе по делу антисоветского троцкистского центра[18].

По показаниям обв. Бессонова, «...как видно из этих условий... центр тяжести подпольной работы троцкистов переносился на подрывные, шпионские, диверсионные и террористические акты внутри СССР».

Обв. Гринько, признав себя виновным в шпионаже в пользу Германии, показал:

«В конце 1932 г. я, действуя в качестве представителя украинской националистической организации, вступил в изменническую связь с г-ном ... Мы встречались с ним в моем служебном кабинете, куда г-н ... являлся по делам ... концессии.

Во второй половине 1933 г. г-н ... мне прямо сказал, что германские фашисты хотят сотрудничать с украинскими националистами по украинскому вопросу. Я ответил г-ну ... согласием на сотрудничество. В дальнейшем, на протяжении 1933—1935 гг. у меня было несколько встреч с г-ном ..., а перед его отъездом из СССР он связал меня с г-ном ..., с которым я продолжал свби изменнические сношения», (т. ..., л.д. ...)

В многолетней шпионской «работе» в пользу немцев следствием полностью уличен и обв. Крестинский, показавший на допросе в Прокуратуре Союза ССР 2 декабря 1937 г. следующее:

*«На шпионскую связь с немцами я пошел по прямому заданию Троцкого... Я признаю себя виновным в том, что был активным участником контр-революционной троцкистской организации, ставившей своей целью свержение насильственным путем руководства партии и советской власти, в том, что был немецким шпионом и находился в непосредственных изменнических отношениях с немецкими фашистскими кругами...»*[19]

Как установлено следствием, обв. Крестинский был германским шпионом с 1926 года[20].

О шпионской работе право-троцкистского блока в ДВК можно судить по собственному признанию обв. Варейкиса, показавшего, что право-троцкистская организация —

«сверху и донизу настолько переплелась с японцами, что не только ее руководители и верхушечные звенья поддерживали так называемый контакт и шпионские связи с японцами, но и почти повсеместно низовка организации... была прямо и непосредственно поставлена на службу японской разведке». (т. ..., л.д. ...)

В этой шпионской «работе» право-троцкистов в пользу японцев видное место занимал обв. Варейкис, систематически выполнявший задания японской разведки, получавшиеся им от японского консула в Хабаровске Симада.

По поводу этих заданий обв. Варейкис показал:

«Выше я говорил уже о том, что японцы и Троцкий все время торопили нас с развертыванием диверсионной работы. Директивы японцев в этой области сводились к следующему:

а)    дезорганизаторской работой ослабить мощь Красной Армии;

б)    срывать оборонное строительство, строительство новых заводов, тормозить расширение действующих предприятий;

в)    срывать железнодорожные перевозки; тормозить развитие железнодорожных путей, разрушать действующие пути, организовывать аварии на железных дорогах;

г)    задерживать развитие хозяйства края; уничтожать и портить имеющиеся продовольственные запасы для того, чтобы уже в самом начале войны край испытывал трудности в промышленных товарах и продовольствии;

д)    развернуть вредительство в торговле, пищевой промышленности, дезорганизовать снабжение населения товарами, ударяя по жизненным интересам населения, сеять панику, недовольство среди населения, распространять провокационные слухи о недостатках в стране хлеба, о надвигающемся голоде и т.п., провокационным путем вызывать озлобление у населения к советской власти;

е)    подготовить повстанческие организации к вооруженному восстанию; включить в состав этих организаций все недовольные белогвардейско-фашистские элементы, в том числе и из остатков реакционного уссурийского казачества.

Эти задания японского генерального штаба начали проводиться в жизнь еще задолго до моего приезда на Дальний Восток». (т. ..., л.д. ...)

Как установлено следствием, ряд имевших место в ДВК диверсий был произведен право-троцкистскими заговорщиками по прямым указаниям японской разведки. Так, по прямым указаниям японской разведки было произведено крушение товарного поезда с воинским грузом на ст. Волочаевка, были произведены диверсии на шахтах №№ 10 и 20 в Сучане, была произведена подготовительная работа по бактериологической диверсии (заготовка штаммов чумы, болезнетворных микробов и ядовитых веществ) и ряд других актов.

*Обв. Чернов начал свою шпионскую работу в пользу Германии еще в 1928 г., будучи в служебной командировке в Берлине, где он связался с известными меньшевиками Даном и Кибриком, связавшими его в свою очередь с германской разведкой.

В дальнейшем обв. Чернов поддерживал шпионские связи с известным германским разведчиком, корреспондентом газеты «Берлинер Тагеблат» Шефером.

Обв. Чернов по этому поводу показал:

«В дальнейшем я имел несколько встреч с Шефером и передал ему ряд сведений, нужных немецкой разведке. В дальнейшем, когда я перешел на работу в Комитет Заготовок, то Шефер передал мне задание немцев проводить вредительскую деятельность по линии Комитета Заготовок, в особенности в области мобилизационных запасов ...». (т. ..., л.д. ...)

О своей вредительской работе по заданиям германской разведки обв. Чернов показал следующее:

«Я получал также задания разведки на порчу хлеба путем заражения хлебных складов микробными вредителями и особенно клещом. Шефер подчеркнул, что немецкая разведка крайне заинтересована в применении этого рода вредительства на складах с мобилизационными запасами.

Задания разведки по вредительству совпадали с указаниями, которые я, как член организации правых, получал от Рыкова. Тем с большей готовностью я принял их к исполнению...

Цель, поставленная передо мной немецкой разведкой, заключается в следующем: вызвать недовольство и раздражение колхозного крестьянства против советской власти и всеми мерами препятствовать подъему и развитию сельского хозяйства», (т..., л.д. ...)

В соответствии с этой целью обв. Чернов и его сообщники проводили ряд вредительских мероприятий по таким решающим и узловым вопросам сельского хозяйства, как семенное дело, севооборот, машинотракторные станции и животноводство.*[21]

Ликвидация наиболее ценных сортов семян, срыв севооборота, разгром машинно-тракторных станций, являющихся могущественным средством укрепления колхозного строя; сокращение поголовья скота и понижение его продуктивности, уничтожение конского запаса, предназначенного для Красной Армии, — вот преступные мероприятия, проводившиеся обвиняемым Черновым и его сообщниками по прямому требованию германской разведки.

Эту предательскую вредительскую работу обв. Чернов проводил с полного одобрения руководителей право-троцкистского заговорщического блока, давших ему аналогичные задания.

«В 1934 г., встретившись с Рыковым, на его даче, — показал обв. Чернов, — я получил от него задание широко развернуть вредительство в области сельского хозяйства. Это задание я выполнил и проводил вредительскую подрывную деятельность достаточно активно ...». (т. ..., л.д. ...)

Наряду с обв. Черновым, активную вредительскую подрывную работу как в области сельского хозяйства, так и в ряде других областей народного хозяйственного и государственного социалистического строительства вели и другие обвиняемые по настоящему делу. Пробравшись в партию и на руководящие государственные должности при помощи двурушничества, обмана, иногда и прямого подлога, продавшись иностранным фашистским разведкам, а некоторые из обвиняемых, как это было с обвиняемыми Антиповым, Варейкисом, Ивановым, Яковлевым, Зеленским, Зубаревым, — пройдя позорную школу провокаторской работы в царской охранке, эти, потерявшие всякий стыд и совесть, предатели и изменники систематически и настойчиво вели свою разрушительную, вредительскую работу каждый в своей области.

В области внутренней торговли вредительскую, подрывную работу систематически проводил б. Наркомвнуторг обв. Вейцер.

Как показал на следствии обв. Вейцер, Пятаков, передавая ему, Вейцеру, установки Л. Троцкого, подчеркнул, —

«Одновременно с Германией будет вести войну против СССР и Япония и что придется пойти на некоторые уступки японскому и германскому фашизму, но это неизбежность, с которой необходимо считаться, если хотим быть реальными политиками, и что задача состоит в том, чтобы к этому моменту быть основательно подготовленными организационно, политически и дипломатически». (т. ..., л.д. ...)

Уточняя эти установки, обв. Вейцер показал:

«Под организационной подготовкой подразумевалась необходимость создать кадры, готовые на политические выступления, а также и наличие крепкой руководящей головки. Под политической подготовкой подразумевалась необходимость создать недовольство населения, по крайней мере, в решающих местах и создать внутренние трудности путем совершения дезорганизаторских, вредительских действий на ряде участков народного хозяйства. Под дипломатической подготовкой подразумевалась необходимость, чтобы японские и германские правительства были осведомлены о том, что идет борьба против существующего режима, и что в случае войны она будет использована для свержения существующего режима, и что при победе оппозиции они могут рассчитывать на заключение соглашения с ними». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Вейцер и его соучастники из право-троцкистского заговорщического блока провели целый ряд вредительских преступных мероприятий, периодически создававших серьезные затруднения в снабжении населения предметами питания и предметами широкого потребления (хлеб, соль, овощи, чулки, нитки, льняные ткани и др.).

Создавая искусственным путем в преступно-вредительских целях перебои в снабжении населения различными предметами потребления, и особенно хлебом, при полном изобилии этих ресурсов, вредители рассчитывали вызвать недовольство и раздражение народных масс существующими советскими порядками и самой советской властью.

Обв. Гринько эту вредительскую «работу» вел в области финансового управления, стремясь подорвать кредитную систему, сберегательное дело, развалить налоговое дело, сорвать операции по размещению новых займов. По этому поводу обв. Гринько показал, что —

«Подрывная работа по Наркомфину преследовала основную цель: ослабить советский рубль, ослабить финансовую мощь СССР, запутать хозяйство и вызвать недовольство населения финансовой политикой советской власти, недовольство налогами, недовольство плохим обслуживанием населения сберкассами, задержками в выдаче заработной платы и другое, что должно было привести к организованному широкому недовольству советской властью и облегчить заговорщикам вербовку сторонников и разворот повстанческой деятельности». (т. ..., л.д. ...)

В результате такого рода предательской «работы» заговорщиков в ряде областей и республик в последние годы имели место грубые извращения и нарушения революционной законности, особенно в области налоговой политики и выплаты заработной платы рабочим и служащим.

По этому поводу обв. Гринько показал:

«Как мы рассчитывали, намеченные пути подрывной работы в налоговом деле привели уже в 1936 г. в ряде областей и республик к массовым репрессиям по отношению к единоличным крестьянам, а в ряде мест и к колхозникам, в особенности в Белоруссии, на Украине, в Курской, Калининской и Ленинградской областях и в других местах». (т. ..., л.д. ...)

Благодаря руководящему участию в право-троцкистском блоке обвиняемого Зеленского и организованной им в Центросоюзе группы правых, вредительство было широко развернуто и в области кооперации. Вредители в Центросоюзе умышленно запутывали планирование по таким товарам, как сахар, масло, яйца, махорка и т.п., умышленно задерживали продвижение товаров в деревню, запутывали всячески учет и отчетность, что содействовало безнаказанному расхищению и разбазариванию государственных средств, поощряли обсчитывание и обкрадывание потребителя.

Говоря об установленной им в Центросоюзе вредительской системе учета товаров и отчетности, обв. Зеленский показал:

«При таком положении вор оставался безнаказанным, а честный работник, вследствие сложного учета, запутывался и незамедлительно попадал в растратчики». (т. ..., л.д. ...)

Крупнейшее вредительство имело место и в области лесного хозяйства, где орудовал обв. Иванов, активный участник подпольной антисоветской группы правых с 1928 г., провокатор царской охранки и английский разведчик.

Как установлено следствием, право-троцкистский заговорщический блок наряду с вредительской, диверсионной и шпионской деятельностью вел активную преступную работу по формированию повстанческих отрядов, особенно в ДВК, в БССР и на Украине и по подготовке вооруженного государственного переворота.

В этой области своей преступной деятельности право-троцкистской заговорщический блок возлагал особенные надежду на группу военных изменников во главе с Тухачевским, Якиром и др., с одной стороны, и на организованную изменником Ягодой группу пробравшихся в органы НКВД предателей.

Как установлено следствием, начало изменнической деятельности обв. Ягоды относится еще к 1929 г., когда обв. Ягода договорился с обв. Рыковым и обв. Бухариным о своем сугубо конспиративном участии в антисоветской подпольной работе правых.

Передавая на следствии содержание своих конспиративных переговоров с Рыковым и Бухариным, обв. Ягода показал:

«Я сказал Рыкову следующее: “Я с вами, я за вас, но в силу того, что я занимаю положение зам. председателя ОГПУ, открыто выступать на вашей стороне я не могу и не буду. О том, что я с вами, пусть никто не знает, а я, всем возможным с моей стороны, со стороны ОГПУ, — помогу вам в вашей борьбе против ЦК...” На меня центром правых была возложена задача ограждения организации правых от полного провала. В разговоре с Рыковым на эту тему я так определил свое положение: “Вы действуйте. Я вас трогать не буду. Но если где-нибудь прорвется, если я вынужден буду пойти на репрессии, я буду стараться дела по правым сводить к локальным группам, не буду вскрывать организацию в целом, тем более не буду трогать центр организации”»...

Однако преступления Ягоды не исчерпывались лишь предательством этого рода. Как установлено следствием, обв. Ягода являлся одним из главнейших организаторов право-троцкистского заговора. Это он, обв. Ягода, подготовлял в 1935 г. захват Кремля, арест правительства и свержение советской власти при помощи сколоченной Ягодой группы заговорщиков из числа наиболее близких к нему людей, оказавшихся, как и он сам, изменниками и предателями.

Лично поддерживая преступные связи с Радеком, Бухариным, Рыковым, Енукидзе и Караханом, обв. Ягода был в центре всех подготовлявшихся и совершенных троцкистско-зиновьевской группой, а впоследствии правотроцкистским блоком преступлений. При участии и прямом содействии изменника Ягоды организовывались и осуществляли свою преступную деятельность подпольные центры правых, троцкистов, зиновьевцев. Изменник Ягода не только держал в своих руках все нити подлых заговоров троцкистско-зиновьевского и антисоветского троцкистского центров, но и сам явился одним из главных организаторов этих заговоров.

Обв. Ягода на допросе от 26.IV. 1937 г. на поставленный ему следствием вопрос ответил:

«Я действительно являюсь организатором заговора против советской власти...» (т. ..., л.д. ...)[22]

На дополнительный вопрос следствия о конкретных планах осуществления этого заговора обв. Ягода изложил несколько вариантов заговора, разработанных заговорщиками.

Один из этих «вариантов» исходил из ставки на поражение СССР в войне с Германией и Японией.

Обв. Ягода по поводу этого «варианта» показал следующее:

«Мне казалось, что на случай войны СССР с Германией и Японией советскому правительству придется столкнуться не только с военной силой своих противников, но и с крестьянскими восстаниями у себя в тылу. На фоне этого будут активизироваться контрреволюционные организации и, в первую очередь, троцкисты, зиновьевцы и правые. Поражение СССР в войне мне казалось возможным. А поражение неизбежно влекло бы за собой и перемену правительства, состав которого был бы продиктован победителями, в данном случае Германией», (т. ..., л.д. ...)

В соответствии с этим «вариантом» обв. Ягода установил связь с германскими фашистскими кругами через одного из участников заговора Карахана, осужденного Военной Коллегией Верховного Суда СССР 16.XII-1937 г.[23]

Обв. Ягода в своей пораженческой деятельности дошел до последних пределов вредительства, не только покрывая измену своих сообщников, но и являясь вдохновителем и организатором самых отвратительных и чудовищных преступлений.

Так, обв. Ягода, как это полностью установлено следствием, был участником злодейского убийства С.М. Кирова. Как установлено следствием, обв. Ягода был заранее осведомлен о подготовлявшемся троцкистско-зино-вьевским центром убийстве С.М. Кирова, и не только не принял мер к предупреждению этого преступления, но, наоборот, используя свое служебное положение, сделал все возможное для обеспечения право-троцкистским убийцам совершения этого злодейского убийства.

По этому поводу обв. Ягода сделал следствию следующее признание:

«О том, что убийство С.М. Кирова готовится по решению центра заговора, я знал заранее от Енукидзе. Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого террористического акта, и я на это согласился. С этой целью я вызвал из Ленинграда Запорожца, которому и дал указания не чинить препятствий готовящемуся террористическому акту над С.М. Кировым». (т. ..., л.д. ...)

После злодейского убийства С.М. Кирова изменник Ягода всячески пытался повести следствие по ложному пути, потушить, как он выражался, расследование. Это ему не удалось. Отрешение обв. Ягоды от должности внесло в ряды заговорщиков смятение.

«Провал, — говорил об этом на следствии обв. Ягода, — был весьма реален. Ко мне приходили мои сообщники и спрашивали: “Что делать, как быть?”. Я говорил им: “Оставайтесь на местах, вы мне здесь нужны будете...” Спасением явился бы мой возврат в НКВД. Это при Ежове было невозможно... Рассчитывать на то, что следы моих преступлений будут скрыты, я не мог. И я решил убрать Ежова, убить его...». (т. ..., л.д. ...)

«Я рассчитывал, что, убив Ежова, я, если не добьюсь возврата меня в НКВД, то обеспечу себя от провала...». (т. ..., л.д. ...)

Этот свой подлейший замысел обв. Ягода пытался осуществить через группу своих сообщников, виднейшая роль среди которых принадлежала обв. Буланову.

По признанию обв. Ягоды и обв. Буланова, убийство товарища Н.И. Ежова предполагалось осуществить путем отравления специально приготовленным для этой цели ядом.

«Когда Ягода был снят с НКВД, — показал обв. Буланов, — он дал мне и своему личному порученцу Саволайнену прямое задание — отравить Ежова». (т. ..., л.д. ...)

Подробно описав способы, при помощи которых обв. Ягода пытался осуществить злодейское убийство товарища Н.И. Ежова, обв. Буланов показал, что он, Буланов, сам делал смесь ядов, предназначенных для отравления товарища Ежова.

Обв. Ягода на допросе в Прокуратуре Союза ССР полностью признал это свое преступление, показав:

«Да, вынужден признать, что я подготовлял это преступление. Организовывая подготовку убийства Ежова как человека, опасного для контрреволюционного заговора и могущего разоблачить нашу контрреволюционную организацию ... ». (т. ..., л.д. ...)

Как установлено следствием, подготовка убийства тов. Ежова Н.И. была не единственным террористическим преступлением, организованным обв. Ягодой. В настоящее время с бесспорностью установлено, что смерть В.В. Куйбышева и А.М. Горького наступила не естественным образом, а в результате преступного применения к ним сообщниками Ягоды по прямым указаниям последнего заведомо неправильного «лечения».

Показаниями привлеченных к уголовной ответственности по настоящему делу обвиняемых д-ра Левина, бывшего врача Санупра Кремля, проф. Плетнева, обв. Максимова — бывшего секретаря В.В. Куйбышева, обв. Крючкова — бывшего секретаря А.М. Горького установлено, что обв. Ягода насильственное устранение Куйбышева В.М. [,] и[24] А.М. Горького организовал по прямому решению право-троцкистского заговорщического блока.

Один из организаторов этого гнусного преступления обв. Буланов показал:

«Убийство Алексея Максимовича Горького было продиктовано политическими целями заговорщической организации право-троцкистского блока. Основная причина тут заключалась в том, что Горький, будучи верным приверженцем Сталина и генеральной линии партии, по мнению руководителей право-троцкистского блока, неизбежно стал бы, в случае удачи государственного переворота, бунтовать против них». (т. ..., л.д. ...)

«В умерщвлении А.М. Горького принимали непосредственное участие профессор Плетнев, доктор Левин и секретарь Горького — Крючков. Я лично, например, был свидетелем того, как Ягода неоднократно вызывал к себе Крючкова, советуя последнему простудить Горького, вызвать у него тем или иным путем болезнь. Ягода подчеркивал, что состояние легких у Горького таково, что всякое простудное заболевание ускорит шансы его гибели. А уже остальное довершат Плетнев и Левин — которые на этот счет имеют соответствующие задания». (т. ..., л.д. ...)

Это полностью подтвердил обв. Левин Л.Г., домашний врач семьи А.М. Горького и одновременно домашний врач Ягоды.

Как установлено следствием, обв. Ягода в 1934 г. склонил обвиняемых по настоящему делу — доктора Левина, профессора Плетнева и секретаря А.М. Горького — обв. Крючкова к участию в насильственном устранении также сына А.М. Горького — М.А. Пешкова.

По этому поводу обв. Левин показал:

«Ягода однажды во время прогулки со мною у себя на даче завел разговор о сыне Горького — Максиме, доказывал, что он — человек никчемный, что от его смерти никто ничего не потеряет. При следующем разговоре, имевшем место вскоре после этого, Ягода заявил мне, что Максим вредно влияет на своего отца и его необходимо устранить...», (т. ..., л.д. ...)

«...Ягода сам договорился с Крючковым и доктором Виноградовым, а затем и с Плетневым. После этого мы выработали план убийства Максима». (т. ..., л.д. ...)

«...Признавая себя виновным в убийстве Максима, я хочу здесь указать на то, что сделал это по прямому требованию Ягоды. У меня не хватило гражданского мужества отказаться, и я стал убийцей». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Крючков, принявший активное участие в организованных обв. Ягодой преступлениях, показал:

«В этих преступлениях я руководствовался директивами некоторых участников антисоветской организации правых. В частности, директивами Ягоды. Именно от Ягоды я получил указание насильственно устранить Максима Пешкова, а затем и Алексея Максимовича Горького.

Кроме меня, Ягода привлек к участию в этих преступлениях врачей Левина и Виноградова и профессора Плетнева...».

«...в качестве ближайшей задачи Ягода выдвинул умерщвление сына Горького Максима. Смертью Максима мы рассчитывали подорвать силы Алексея Максимовича, морально убить его, вселить в него апатию к общественной деятельности. Своего сына, как известно, Алексей Максимович сильно любил. Но смерть Максима не была для нас самоцелью. Она должна была по нашим планам создать благоприятные условия для решения главнейшей задачи, а именно — ускорение смерти самого Горького». (т. ..., л.д. ...)

Эти обстоятельства также подтвердил и обв. Плетнев Д.Д., показавший, что он был привлечен через доктора Левина к участию в организованных Ягодой преступлениях. Обв. Плетнев подробно изложил на следствии обстоятельства, при которых он оказался вовлеченным Ягодой в заговор.

Обв. Плетнев показал:

«Ягода мне заявил, что я должен помочь ему в физическом устранении некоторых политических руководителей страны. Он прямо предложил мне воспользоваться своим положением лечащего врача у Куйбышева В.В. и Горького А.М. и ускорить их смерть путем применения неправильных методов лечения. Я пытался отказаться, но, в конце концов, был вынужден согласиться. После этого Ягода мне сообщил, что моим сообщником будет доктор Левин, а в отношении А.М. Горького, кроме того, еще и доктор Виноградов и секретарь А.М. Горького — Крючков П.П.

Приняв это страшное задание Ягоды, я вместе с доктором Левиным выработал план убийства А.М. Горького и В.В. Куйбышева...

Должен признать, что в моем согласии на эти преступления сыграли свою роль и мои антисоветские настроения. Эти свои антисоветские настроения я до ареста всячески скрывал, двурушничая и заявляя о том, что я советский человек». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Крючков, полностью признавший свое участие в указанных преступлениях, показал:

«Меня склонил к совершению этих преступлений Ягода. Но должен прямо сказать, что решающую роль, кроме того, сыграли и мои личные корыстные интересы...

Идя на эти преступления, я, разумеется, отдавал себе полный отчет и в их политической подкладке. В данном случае переплетались личные корыстные  мотивы с политической подкладной этого ужасного дела. Я сам хотел того, что мне предложил Ягода. Вот почему я сразу согласился на его предложение.

Я не хочу преуменьшать своей вины и признаю себя убийцей как Максима Пешкова, так и А.М. Горького». (т. ..., л.д. ...)

В организации гибели В.В. Куйбышева активное участие принял бывший секретарь товарища Куйбышева обв. Максимов, показавший следующее:

«На это преступление я пошел как член контрреволюционной организации правых, к которой я примкнул еще в 1928 г. ...

Ягода также знал о моей принадлежности к контрреволюционной организации и присутствовал при одном из моих разговоров с Енукидзе, когда мы разрабатывали план устранения Куйбышева». (т. ..., л.д. ...)

Как установлено следствием, аналогичным образом по прямому предложению Ягоды был насильственно устранен и бывший председатель ОГПУ В.Р. Менжинский.

Все изложенные выше обстоятельства полностью подтвердил со своей стороны и обвиняемый Ягода, который на допросе в Прокуратуре Союза ССР 10 января с.г. показал следующее:

«Я признаю также, что организовал ускорение смерти А.М. Горького. Я действительно предложил доктору Левину и секретарю Горького — Крючкову принять все необходимые меры к тому, чтобы ускорить смерть А.М. Горького... Должен добавить, что ускорение смерти Горького, т.е. фактически его убийство, путем заведомо неправильного лечения было организовано мною по решению центра блока, переданному мне Енукидзе. Это решение было вызвано тем, что Горький был известен как активный сторонник политики ЦК и ближайший друг Сталина. Вследствие этого блок считал необходимым физически устранить А.М. Горького, т.к. он несомненно явился бы в случае переворота нашим активным и опасным противником...

Подтверждаю также, что мною по решению право-троцкистского блока было организовано ускорение смерти В.В. Куйбышева. К этому делу я привлек профессора Плетнева, который и ускорил смерть В.В. Куйбышева путем заведомо неправильного его лечения, т.е. фактически совершил его убийство». (т. ..., л.д. ...)

Показания обв. Ягоды полностью подтверждаются и показаниями обв. Рыкова.

Обв. Рыков на допросе в Прокуратуре Союза 10 января с.г. показал:

«Мне известно, что Троцкий через своих представителей в контактном центре всячески разжигал злобные настроения в отношении Горького. Это, естественно, объясняется тем, что Троцкому было хорошо известно, что Горький считает его проходимцем и авантюристом. С другой стороны, общеизвестна близость Горького к Сталину, и то обстоятельство, что он является несгибаемым политическим сторонником Сталина, вызывало злобное отношение нашей организации».

Обв. Рыков далее показал, что еще в 1930 или 1931 г. Каменев ему доказывал, что «Горький является большой опасностью для нас и представляет из себя серьезную помеху на пути к осуществлению наших заговорщических планов». (т. ..., л.д. ...)

«Тогда Каменев, — показал обв. Рыков, — еще не говорил прямо об убийстве, но выпады его против Горького были достаточно агрессивны». (т. ..., л.д. ...)

К этому обв. Рыков добавил:

«В 1935 г. я беседовал с Енукидзе, который прямо мне заявил, что троцкистско-зиновьевская часть блока настаивает на ликвидации политической активности Горького и для осуществления этого не остановится ни перед какими средствами. Из этого разговора мне стало ясно, что может пойти речь и о террористических методах ликвидации Горького», (т. ..., л.д. ...)

Обв. Бухарин также подтвердил, что в начале 1935 г. Томский ему сообщил, что:

«...троцкистская часть объединенного центра блока внесла предложение об организации враждебного акта против А.М. Горького как сторонника сталинской политики...». (т. ..., л.д. ...)

Причем обв. Бухарин пояснил, что тогда речь шла именно о физическом устранении Горького. О том, что речь шла именно о физическом устранении Горького, видно из показаний обв. Бессонова, получившего такого рода «установку» непосредственно от Л. Троцкого во время свидания с последним в конце июля 1934 г. в Париже в гостинице около Северного вокзала. При этом свидании Л. Троцкий, как показал обв. Бессонов, заявил:

«Было бы непростительным жеманством, если мы последовательно сейчас же не перешли бы к физическому устранению Сталина и всех его ближайших соратников...» (т. ..., л.д. ...)

В этой связи Троцкий упомянул: «М. Горький очень близко стоит к Сталину. Он играет исключительно большую роль в завоевании симпатий к СССР в общественно-мировом демократическом мнении и особенно Западной Европы. Горький широко популярен как ближайший друг Сталина и проводник генеральной линии партии. Вчерашние наши сторонники из интеллигенции в значительной мере под влиянием Горького отходят от нас. При этом условии я делаю вывод, что Горького надо убрать. Передайте это мое поручение Пятакову в самой категорической форме: “Горького уничтожить физически во что бы то ни стало”». (т. ..., л.д. ...)

Следствие считает установленным факт преждевременной насильственной смерти А.М. Горького, явившейся фактически убийством, организованным право-троцкистским заговорщическим блоком при активном участии указанных выше обвиняемых.

Эти преступления были, однако, не единственными преступлениями, организованными право-троцкистским блоком. Как установлено следствием, право-троцкистский заговорщический блок, признавший террор в качестве одного из основных методов своей борьбы против советской власти, организовал ряд террористических актов против руководителей партии и правительства.

Обв. Рыков переход право-троцкистского блока к террору мотивировал следующим образом:

«При нелегальном заговорщическом характере контрреволюционной организации правых, при отсутствии какой-либо массовой базы для ее контрреволюционной работы, при отсутствии надежды каким-либо другим путем прийти к власти, — принятие террора и “дворцового переворота” давало, по мнению центра, какую-то перспективу». (т. ..., л.д. ...)

Эта «установка» правых на террор завершала собой круг тягчайших государственных преступлений, при помощи которых правые стремились осуществить свой план прихода к власти.

«С признанием террора, — говорил в своих показаниях на предварительном следствии обв. Рыков, — участием в крестьянских восстаниях, с созданием организации для насильственного свержения советского правительства контрреволюционная организация достигла предела, вообще возможного для контрреволюции в отношении методов заговорщической работы». (т. ..., л.д. ...)

Аналогичные признания сделал на следствии и обв. Бухарин, показавший следующее:

«В этом же 1932 г. при встрече и разговоре с Пятаковым я узнал от него об его свидании с Л. Седовым и получении от Седова прямой директивы Троцкого перейти к террору против руководства партии и советской власти. Должен также признать, что по существу тогда мы и пришли к соглашению с террористами, а мой разговор с Пятаковым явился соглашением о координации наших с Троцким действий, направленных к насильственному свержению руководства партии и советской власти». (т. ..., л.д. ...)

В 1935 г. блок решил перейти к активной террористической деятельности. По этому поводу обв. Антипов показал:

«Еще в 1935 г. я договорился с Рыковым о необходимости перехода к активной террористической деятельности. К тому времени в нашей контрреволюционной организации правых уже было решено, что к государственному перевороту надо идти путем террора и иностранной интервенции». (т. ..., л.д. ...)

Следуя принятым в этом отношении решениям, право-троцкистский заговорщический блок широко развернул практическую подготовку к совершению террористических актов против руководства ВКП(б) и советского правительства.

Вот что показывают по этому поводу сами обвиняемые:

Обв. Рыков:

«Должен сказать, что Бухарин также положительно относился к террору, как и я и другие члены центра. Эта наша позиция выражалась и в так называемой “рютинской программе” и вылилась в совершенно конкретную нашу и, в частности, мою деятельность по подготовке террористических актов против членов Политбюро, руководителей партии и правительства, а, в первую очередь, против Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова. В 1934 г. уже я дал задание следить за машинами руководителей партии и правительства созданной мною террористической группе Артеменко».

Обвиняемый Бухарин, говоря о предложении эсера Семенова организовать террористическую группу, показал:

«Я хочу показать правду и заявляю, что предложение это было мною доложено на совещании центра, и мы решили поручить Семенову организацию террористических групп». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Антипов:

«В осуществлении этих решений я дал прямые задания организовать террористические группы среди молодежи для совершения террористических актов против руководителей партии и советской власти, а в первую очередь, против Сталина, Молотова и Ежова». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Гринько:

«Будучи связан также с Гамарником и Антиповым, я неоднократно имел с ними беседы о необходимости устранения Ежова. Это устранение намечалось нами двумя путями: 1. путем обработки “общественного мнения” и “нажима” на ЦК; 2. путем организации убийства Ежова.

Гамарник говорил мне, что он и Антипов считают устранение Ежова очень важной задачей. Гамарник сообщил, что организация террористического акта над Ежовым возложена на Жукова и Халепского». (т. ..., л.д. ...)

Обв. Варейкис:

«В Сталинграде была развита и значительная террористическая деятельность.

В августе 1936 г. Студенецкий организовал две террористические группы для убийства Молотова». (т. ..., л.д. ...)

Особую активность в деле подстрекательства к организации террористических актов против руководителей партии и правительства проявлял обв. Бухарин.

По этому поводу обв. Иванов показал:

«Говоря о терроре, Бухарин заявлял, что, если мы сумеем “ликвидировать”, как он выражался, вождей партии и советской власти до войны, то мы это сделаем, а если же нет, то это надо будет сделать во время войны, что будет очень важно для нашего прихода к власти и будет способствовать поражению СССР в войне».

«Говоря о терроре, Бухарин всегда первым называл Сталина как человека, которого надо устранить раньше всех». (т. ..., л.д. ...)

Организацией террористической группы были заняты также члены право-троцкистского заговорщического блока обв. Яковлев, обв. Вейцер, обв. Зубарев и др.

Останавливаясь на вопросе о том, какими методами руководствовались организаторы и активные участники право-троцкистского заговорщического блока, надо сказать, что часть из них руководствовалась мотивами ненависти к советскому строю и неверием в дело социализма, характерным как для троцкистско-зиновьевской части блока, так и для его правой части. Отрицание возможности построения в СССР социализма, неверие в силу и несокрушимость союза рабочих и крестьян, испуг перед временными успехами фашизма, растерянность и боязнь расправы со стороны фашизма в случае его дальнейших успехов — вот что толкнуло троцкистов, зиновьевцев и правых, издавна боровшихся против дела Ленина—Сталина, против дела социализма, на путь соглашения с фашистскими кругами, поисков поддержки с их стороны хотя бы ценой измены своему народу и родине.

С другой стороны, в качестве активных участников право-троцкистского блока следствием разоблачены бывшие провокаторы и агенты царской охранки, пролезшие в ряды партии и добравшиеся до ответственных постов в советском аппарате, не переставшие, однако, постоянно опасаться разоблачения своих преступлений против рабочего класса и пролетарской революции. Охваченные постоянным страхом своего разоблачения, эти участники заговорщического блока видели свое единственное спасение в свержении советской власти, ликвидации советского строя, восстановлении власти помещиков и капиталистов, в интересах которых они продались царской охранке.

Такими агентами — провокаторами царской охранки, разоблаченными под руководством товарища Н.И. Ежова органами НКВД, оказались обвиняемые: Антипов Н.К., Яковлев Я.А., Варейкис И.М., Иванов В.И., Зеленский И.А., Зубарев П.Т.

По поводу своей провокаторской деятельности обв. Антипов показал:

«С 1914 г. я был агентом Петербургского охранного отделения и выдал ряд своих товарищей по подполью. С 1916 г. в Петрограде я вновь связался с охранкой и выдал ей две типографии и ряд лиц. Надо сказать, что в это время ввиду моей активной провокаторской деятельности мое ежемесячное вознаграждение было увеличено с 25 до 75 рублей». (т. ..., л.д. ...)

Одним из крупнейших фактов предательства Антипова явилась выдача им большевистской фракции 4-й Государственной думы, в чем на предварительном следствии Антипов полностью признался.

Другой провокатор и один из руководителей право-троцкистского заговорщического блока — обв. Яковлев показал:

«В августе 1916 г. я был завербован для сотрудничества Петроградской охранкой... Я действительно с августа 1916 г. сотрудничал с Петроградским охранным отделением, являясь его агентом по освещению революционных кружков и революционного студенчества Петроградского политехнического института». (т. ..., л.д. ...)

Как установлено следствием, обв. Яковлев сотрудничал в охранном отделении под № 71, под кличкой «Федор».

О своей провокаторской деятельности в царской охранке обв. Иванов показал:

«Моя работа в охранном отделении началась в 1911 г. в Туле... До 1915 г. я был связан с ротмистром Грязновым, а затем с подполковником Колоколовым... За свою провокаторскую деятельность я периодически получал вознаграждение...

В партию я вступил в 1915 г. с согласия подполковника Колоколова». (т. ..., л.д. ...)

Как установлено следствием, обв. Иванов работал в царской охранке под кличкой «Самарин».

Также оказались агентами и провокаторами царской охранки обв. Варейкис, обв. Зеленский и обв. Зубарев.

Обв. Варейкис подтвердил свое сотрудничество в царской охранке с конца 1915 г. до дня революции. Будучи завербован охранкой в Подольске в 1915 г., обв. Варейкис систематически осведомлял охранку о революционных настроениях на заводе б. «Зингер», систематически передавая в руки царской полиции наиболее активных деятелей большевистского подполья.

Как установлено следствием, обв. Зеленский был завербован Самарским жандармским управлением в июле 1911 г. и с того времени систематически информировал жандармское управление по работе Самарской социал-демократической организации, за что получал от жандармского управления вознаграждение от 25 до 100 рублей в месяц. Свою предательскую работу обв. Зеленский осуществлял под кличкой сначала «Очкастый», а затем «Салаф».

Обв. Зубарев показал:

«Переходя к вопросу о своей провокаторской деятельности до революции, я должен признать, что был завербован в качестве провокатора в 1908 г. приставом Васильевым. После этого я начал свою провокаторскую деятельность и выдал ряд лиц, занимавшихся революционной работой. В качестве провокатора я работал под кличкой “Василий”». (т. ..., л.д. ...).

Впоследствии обв. Зубарев сотрудничал в царской охранке под кличками «Палин» и «Прохор», преимущественно освещая политические настроения солдатской массы.

Такова была изменническая работа презренных отщепенцев нашей родины, провокаторов царской охранки, наймитов иностранных разведок и генштабов — предателей, продававших иностранным капиталистам нашу землю и нашу свободу.

Формула обвинения

Следствие считает установленным, что:

1.    В 1933—1934 гг. был организован право-троцкистский заговорщический блок, объединивший основные подпольные антисоветские группы правых, зиновьевцев, троцкистов и буржуазных националистов в целях наиболее успешной преступной деятельности, направленной на подрыв военной мощи СССР, ускорение военного нападения на СССР, содействие иностранным агрессорам в захвате территории и расчленение СССР, свержение советской власти и восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии;

2.    право-троцкистский блок вступил в сношение с представителями некоторых иностранных государств в целях получения со стороны этих государств вооруженной помощи для осуществления своих преступных замыслов;

3.    право-троцкистский заговорщический блок через своих членов систематически занимался в пользу этих государств шпионажем, снабжал иностранную разведку важнейшими секретными сведениями, а также систематически осуществлял вредительские и диверсионные акты в различных отраслях социалистического строительства (в промышленности, в сельском хозяйстве, на железнодорожном транспорте, в области финансов, коммунального хозяйства и т.п.);

4.    право-троцкистский блок организовал ряд террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства и осуществил насильственное устранение А.М. Горького, В.В. Куйбышева, В.Р.[25] Менжинского и М.А. Пешкова.

Все обвиняемые уличаются как показаниями свидетелей, так и имеющимися в деле документальными данными и вещественными доказательствами, и полностью признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.

На основании изложенного обвиняются:

1) БУХАРИН Николай Иванович, г.р. 1888; 2) РЫКОВ Алексей Иванович, г.р. 1881; 3) АНТИПОВ Николай Кириллович, г.р. 1894; 4) ЯКОВЛЕВ Яков Аркадьевич, г.р. 1896; 5) РАКОВСКИЙ Христиан Георгиевич, г.р. 1873; 6) ЯГОДА Генрих Григорьевич, г.р. 1891; 7) КРЕСТИНСКИЙ Николай Николаевич, г.р. 1883; 8) РОЗЕНГОЛЬЦ Аркадий Павлович, г.р. 1889; 9) ИВАНОВ Владимир Иванович, г.р. 1893; 10) ВАРЕЙКИС Иосиф Михайлович, г.р. 1894; 11) ЧЕРНОВ Михаил Александрович, г.р. 1891; 12) ГРИНЬКО Григорий Федорович, г.р. 1890; 13) ВЕЙЦЕР Израиль Яковлевич, г.р. 1889; 14) ЗЕЛЕНСКИЙ Исаак Абрамович, г.р. 1890; 15) БЕССОНОВ Сергей Александрович, г.р. 1892; 16) ИКРАМОВ Акмаль, г.р. 1898; 17) ХОДЖАЕВ Файзулла, г.р. 1896; 18) ШАРАНГОВИЧ Василий Фомич, г.р. 1897; 19) ЗУБАРЕВ Прокопий Тимофеевич, г.р. 1886; 20) БУЛАНОВ Павел Петрович, г.р. 1895; 21) ЛЕВИН Лев Григорьевич, г.р. 1870 года рождения; 22) ПЛЕТНЕВ Дмитрий Дмитриевич, г.р. 1872; 23) МАКСИМОВ Вениамин Адамович, г.р. 1900; 24)[26] КРЮЧКОВ Петр Петрович, г.р. 1889, —

в том, что, являясь активными участниками право-троцкистского заговорщического блока, совершили тягчайшие государственные преступления, указанные в п.п. 1—4 формулы обвинения, предусмотренные ст.ст. 58^1а, 58², 58⁷, 58⁸, 58⁹ и 58¹¹ УК РСФСР.

Вследствие изложенного все указанные выше лица подлежат суду Специального Судебного Присутствия Верховного Суда Союза ССР.

Дела в отношении АРТЕМЕНКО, ЗАПОРОЖЕЦ, САВОЛАЙНЕН, СТУДЕНЕЦКОГО И СЕМЕНОВА — выделены в особое производство.

Дело в отношении доктора ВИНОГРАДОВА за его смертью производством прекратить.

Настоящее обвинительное заключение составлено в гор. Москве,

«    » января 1938 года.

Прокурор Союза ССР                                                                                                                            (А. Вышинский)

А. Вышинский

27.I