Лекция вторая

Объективный характер истины

 

Вопрос о существовании объективной истины теснейшим образом связан с решением основного вопроса философии — об отношении мышления к бытию и всегда занимал центральное место в многовековой борьбе материализма с идеализмом в области теории познания. Именно вопрос о существовании объективной истины был тем водоразделом в теории познания, который делил философов на два лагеря — на лагерь материализма и лагерь идеализма.

Исходя из признания первичности духа, сознания, идеалисты всех разновидностей рассматривают мир либо как воплощение «абсолютной идеи», «мирового духа», сознания (объективный идеализм), либо считают мир порождением сознания отдельных людей (субъективный идеализм). Для идеалистов реально существует только сознание, а материальный мир, бытие, природа существует лишь в наших ощущениях, представлениях, понятиях. Воспринимаем мы, с точки зрения идеалистов, не реально существующие предметы, а всего лишь наши ощущения этих предметов. Так думали субъективные идеалисты типа Беркли, Маха и Авенариуса, для которых весь мир есть комплекс ощущений. Так думал Кант, который уверял, что люди могут познавать только свои собственные субъективные представления, а подлинная сущность предметов («вещь в себе») принципиально непознаваема. Так думают современные неокантианцы, неопозитивисты, семантики, прагматисты, персоналисты и т. п., которые либо открыто отрицают существование объективного мира, а значит и объективной закономерности, либо уверяют, что мы можем познавать вещи только в таком виде, в каком они нам кажутся, а вещей самих по себе якобы познать нельзя.

В противоположность этому марксистский философский материализм исходит из того, что все наши восприятия, представления, понятия, все наши знания суть образы предметов и явлений внешнего мира, что объективный мир, материя, природа есть единственный источник ощущений, сознания, мышления, а потому не сознание человека, не его мыслительная деятельность породили внешний мир, как уверяют идеалисты, а наоборот, наше сознание, мышление — суть отражение предметов и явлений материального мира. Само мышление является продуктом, свойством высокоорганизованной материи — мозга.

Только внешний, объективный мир способен вызвать в нас ощущения, представления, понятия. Никакое познание невозможно без воздействия предметов материального мира на наше сознание. «...Наши представления, наше «я», — писал И. В. Сталин, — существует лишь постольку, поскольку существуют внешние условия, вызывающие впечатления в нашем «я». Тот, кто необдуманно говорит, что не существует ничего, кроме наших представлений, вынужден отрицать какие бы то ни было внешние условия и, стало быть, отрицать существование остальных людей, допуская существование лишь своего «я», что абсурдно и в корне противоречит основам науки». (И. В. Сталин. Соч., т. 1, стр. 318—319.)

Только благодаря воздействию реальных предметов и явлений на органы чувств в нашей голове могут возникнуть их образы в виде ощущений, представлений и т. д. В основе теории познания диалектического материализма, учит Ленин, лежит признание внешнего мира и его отражения в человеческой голове.

Но если материальный мир существует объективно, т. е. вне нас и независимо от нас, то и его верное отражение в сознании человека, т. е. наши истинные знания о предметах и явлениях реального мира, являются также объективными. Разоблачая агностицизм и субъективизм махистов, В. И. Ленин доказал, что человеческие представления безусловно имеют в себе «такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества...». (В. И. Л е н и н. Соч., т. 14, стр. 110). Такие знания людей о внешнем мире диалектический материализм называет объективной истиной.

Возьмем для примера закон всемирного тяготения. Этот закон действует в природе не потому, что его открыл Ньютон, и не с тех пор, как его открыли. Всякий закон природы или общества существует и действует независимо от того, знают о нем люди или нет. Было время, когда люди считали, что солнце вращается вокруг земли, что земля имеет форму плоского диска и т. п. Однако от этого земля не переставала вращаться вокруг солнца и иметь приблизительно шарообразную форму.

Но для того, чтобы человек мог учитывать в своей практической деятельности законы природы, использовать их в интересах людей, он должен открыть эти законы, сформулировать их, т. е. отразить в своем сознании наличие этих законов в природе. Правильное отражение в сознании человека объективно существующих предметов, явлений, их связей, закономерностей и есть объективная истина.

Ярким примером объективной истины и использования ее в интересах людей является марксистское учение о законах развития человеческого общества. Опираясь на эти объективно-истинные законы, Маркс и Энгельс не только научно доказали неизбежность наступления эпохи коммунизма, но и гениально начертали основные контуры этого нового общественного строя.

Практика строительства социализма и коммунизма в нашей стране, а также социалистического строительства в странах народной демократии блестяще подтвердила объективный характер этого учения, истинность его коренных положений.

Таким образом, диалектический материализм считает объективной такую истину, которая является верным отражением явлений, предметов, процессов материального мира. А это значит, что всякое истинное положение, всякая подлинно научная теория по своему характеру является объективной истиной.

«Считать наши ощущения образами внешнего мира, — учит Ленин, — признавать объективную истину — стоять на точке зрения материалистической теории познания, — это одно и то же». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 117.)

Признание диалектическим материализмом объективного характера всех подлинно научных знаний всегда вызывало нападки и бессильную злобу буржуазных философов-идеалистов. Выражая интересы реакционной империалистической буржуазии, они стремятся исказить объективную истину, чтобы скрыть от народа объективный ход развития истории, замаскировать подлинные законы ее развития, объявить непознаваемыми явления природы и общественной жизни. В этих целях они искажают само понятие объективности. Для них объективно все, что служит интересам хищнического американского империализма, что полезно бизнесменам Уолл-стрита, что обеспечивает «практический успех». «Если религиозные идеи, — с циничной откровенностью заявляет один из лидеров современного американо-английского прагматизма В. Джемс, — выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие божие? Для него это будет просто бессмыслицей, если признавать «неистинным» понятие, столь плодотворное в прагматическом отношении». Другой представитель современной реакционной буржуазной философии, Д. Дьюи, отрицает объективный характер истины на том основании, что окружающий нас мир якобы не существует сам по себе, а создается, творится человеческим сознанием. Подобными антинаучными «откровениями» начинена вся современная буржуазная идеалистическая философия.

Следует отметить, что некоторые наши товарищи вместо того, чтобы вести самую беспощадную борьбу против идеалистического отрицания объективного характера истин, нередко сами попадают в плен этой антинаучной теории. Ошибки подобного рода были разоблачены товарищем Сталиным в его гениальном труде «Экономические проблемы социализма в СССР».

Раскрывая характер и действие экономических законов, товарищ Сталин в этом труде показал субъективно-идеалистическую сущность отрицания некоторыми нашими экономистами и философами объективного характера законов науки, законов политической экономии при социализме. Ослепленные гигантскими успехами Советского Союза в деле преобразования природы и человеческого общества, в деле успешного строительства коммунистического общества в нашей стране, эти товарищи решили, что ввиду особой исторической роли Советского государства, его руководители могут отменить существующие законы политической экономии, могут «сформировать», «создать» новые законы. Так, например, тт. Санина и Венжер утверждали, что экономические законы социализма возникают только благодаря сознательному действию советских людей.

Товарищ Сталин убедительно доказал, что подобные утверждения не имеют ничего общего с марксизмом и ведут в болото антинаучного идеалистического мировоззрения.

Отстаивая и развивая марксистско-ленинское учение об объективности истины, в частности об объективном характере законов науки, И. В. Сталин пишет:

«Марксизм понимает законы науки, — всё равно идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, — как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформировать или создавать новые законы науки». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. стр. 4. Госполитиздат. 1952.)

Но объективный характер законов науки, учит И. В. Сталин, отражение ими процессов, происходящих независимо от воли и желания людей, вовсе не означает, что люди бессильны предотвратить результаты действий законов природы, результаты действий сил природы. Разрушительные действия сил природы не везде и не всегда происходят со стихийно-неумолимой силой, не поддающейся воздействию людей. «Если исключить, — указывает И. В. Сталин, — астрономические, геологические и некоторые другие аналогичные процессы, где люди, если они даже познали законы их развития, действительно бессильны воздействовать на них, то во многих других случаях люди далеко не бессильны в смысле возможности их воздействия на процессы природы. Во всех таких случаях люди, познав законы природы, учитывая их и опираясь на них, умело применяя и используя их, могут ограничить сферу их действия, дать разрушительным силам природы другое направление, обратить разрушительные силы природы на пользу общества». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 4.)

Для иллюстрации этого положения И. В. Сталин приводит пример с разливом рек. В древнее время, когда люди не умели строить плотины и гидростанции, разлив рек причинял большие неприятности людям. Будучи бессильны бороться с наводнениями, люди теряли жилища, посевы и т. п. Но с развитием науки и человеческой практики люди не только получили возможность отвратить от общества бедствия наводнений, казавшиеся ранее неотвратимыми, но «научились обуздывать разрушительные силы природы, так сказать оседлать их, обратить силу воды на пользу общества и использовать её для орошения полей, для получения энергии». (Там же, стр. 5). Недаром еще Ленин указывал, что «законы внешнего мира, природы... суть основы целесообразной деятельности человека». (В. И. Л е н и н. Философские тетради, стр. 161.)

Правда, и в настоящее время в странах империализма людям иногда приходится переживать подобные стихийные бедствия. Так, например, совсем недавно в районе Северного моря разразился шторм, вызвавший наводнение в Голландии и Англии. В результате наводнения погибли или пропали без вести тысячи людей, более миллиона человек осталось без крова; причинен огромный материальный убыток. Однако подобные разрушительные последствия стихийных сил имеют место в капиталистических странах не потому, что люди бессильны бороться со стихией, а в значительной мере потому, что реакционные правители этих стран заботятся не о судьбе своих народов, а о подготовке к новой грабительской войне.

Вся история развития человеческого общества показывает, что люди способны «обуздать» природу, способны предотвратить разрушительные действия некоторых законов природы, но не путем нарушения, изменения или уничтожения законов природы, а, наоборот, на точном основании знания законов природы, законов науки.

Это относится не только к законам природы, но в равной мере и к законам общественного развития, в частности к экономическим законам, которые также являются объективными законами, ибо отражают экономические процессы, совершающиеся независимо от воли людей. Задача науки состоит не в том, чтобы уничтожить законы природы или общества и заменить их другими законами по произволу людей. Этого сделать невозможно, ибо «это привело бы к тому, — указывает И. В. Сталин, — что мы попали бы в царство хаоса и случайностей, мы очутились бы в рабской зависимости от этих случайностей, мы лишили бы себя возможности не то, что понять, а просто разобраться в этом хаосе случайностей». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 85.)

Задача науки состоит в том, чтобы познавать, открывать объективные законы и использовать их в интересах революционного преобразования действительности.

 

Об абсолютной и относительной истине

 

Разоблачая фальсификатора марксизма махиста Богданова, который клеветнически утверждал, что «марксизм заключает в себе отрицание безусловной объективности какой бы то ни было истины, отрицание всяких вечных истин», В. И. Ленин писал:

«Тут смешаны явно два вопроса: 1) существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества? 2) Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной». (В. И. Л е н и н. Соч., т. 14, стр. 110.)

Идеалисты отрицательно отвечают на первый вопрос. Они категорически отвергают объективный характер какой бы то ни было истины, но, отрицая объективную истину, они неизбежно приходят к отрицанию и абсолютной истины.

Что же такое абсолютная истина?

Абсолютная истина — это такая истина, которая полно, исчерпывающе, вполне адэкватно отражает в сознании человека то или иное явление, предмет, ту или иную закономерность объективно существующего материального мира и в силу этого никогда не может быть опровергнутой.

Диалектический материализм учит, что познание абсолютной истины есть бесконечный процесс, что, познавая предметы, явления, закономерности объективного мира, человек не может постичь абсолютную истину сразу, целиком, безусловно, окончательно, а раскрывает ее, овладевает ею постепенно, приблизительно, относительно.

Признавая объективную истину как в основном правильное отражение явлений материального мира в сознании людей, диалектический материализм отнюдь не считает ее законченной, неизменной, застывшей истиной. Но являясь объективными, подлинно научные знания всегда содержат в себе в большей или меньшей степени крупицы, зерна, частицы абсолютной истины, ибо познание представляет собой исторический процесс, в результате которого наши знания о предмете все более и более точно отражают содержание этого предмета. В подлинной истине всегда содержатся такие стороны, моменты, которые не зависят ни от человека, ни от человечества.

Поэтому знания людей состоят главным образом из относительных истин, т. е. таких положений, теорий, понятий, которые в основном верно отражают явления объективной действительности, но в процессе развития науки и общественной практики непрерывно уточняются, конкретизируются, углубляются и вследствие этого составляют момент, сторону, ступень на пути к овладению абсолютной истиной.

«Человек, — указывает В. И. Ленин, — не может охватить = отразить = отобразить природы всей, полностью, ее «непосредственной цельности», он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т. д. и т. п.». (В. И. Ленин. Философские тетради, стр. 157.)

Вся история развития научных знаний от древних времен до наших дней неопровержимо доказывает это важнейшее положение диалектического материализма. История развития любой отрасли науки свидетельствует о том, что в процессе общественно-трудовой и прежде всего производственной деятельности люди идут от незнания к знанию, от заблуждения к истине, от неполных знаний к более полным знаниям.

Возьмем для примера учение об атомистическом строении мира. Известно, каким огромным изменениям, исправлениям и дополнениям подверглось это учение в течение тысячелетий, начиная от древнегреческого философа-материалиста Демокрита и до наших дней. Демокрит, как и его последователи, считал, что все предметы состоят из атомов — неделимых материальных частиц. Все атомы, по Демокриту, качественно одинаковы и различаются только формой, порядком расположения и положением в пространстве. Атомистическая теория Демокрита содержала в себе частицу абсолютной истины, заключающеюся в самой идее об атомистическом строении мира. Но в этой теории было много наивного, неправильного, ошибочного (например, неделимость атома, его неизменяемость, неразрушимость, качественная однородность атомов и т. п.).

С развитием науки и научных знаний эта теория непрерывно развивалась и совершенствовалась. Учеными было доказано, что атом представляет собой сложную систему, состоящую из электронов и ядра, которое в свою очередь состоит из протонов. Далее было установлено, что кроме названных частиц в состав атома входят и такие элементарнейшие частицы, как нейтрон, позитрон, мезотрон и другие. В настоящее время выдвинута гипотеза о существовании внутри атома новой элементарной частицы — нейтрино. Нет сомнения в том, что в процессе более глубокого познания закономерностей объективного мира наши знания об атоме будут подвергаться дальнейшим изменениям и уточнениям, а вместе с тем будут неизбежно меняться и наши представления об атоме.

И так происходит в любой науке, в любой отрасли знания.

Марксистско-ленинская наука также непрерывно развивается, дополняется, обогащается. Маркс и Энгельс создали общие принципы этой науки, открыли наиболее общие законы развития природы, человеческого общества и мышления. Ленин и Сталин в новых исторических условиях творчески развили марксизм, обогатили его новыми открытиями и выводами, конкретизировали и углубили его важнейшие положения, заменили устарелые формулы марксизма новыми формулами, соответствующими новым историческим условиям.

Всякая наука содержит в себе теории и положения отражающие стороны, моменты, закономерности объективной действительности, причем отражают их не сразу, не целиком, не абсолютно, а постепенно, частично, относительно. С развитием же науки и общественной практики моменты относительности в наших знаниях все более и более уменьшаются, никогда, однако, не исчезая полностью, а зерна абсолютной истины в них непрерывно увеличиваются. Каждое новое научное открытие, каждый момент уточнения и исправления наших знаний представляет собой ступеньку, этап, шаг на пути к более полному познанию закономерностей развития материального мира, на пути к познанию абсолютной истины.

«В теории познания, — учит В. И. Ленин, — как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т. е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 91.)

Марксистское положение о бесконечном процессе познания, о приближении человека к достижению абсолютной истины не только коренным образом отличается от лженаучного реакционного утверждения идеалистов о непознаваемости мира, но прямо противоположно ему. Если агностицизм, который в той или иной форме разделяют все идеалисты, утверждает, что окружающие нас предметы и явления принципиально непознаваемы, что человек бессилен когда бы то ни было проникнуть в тайны закономерностей развития природы и тем более человеческого общества, то диалектический материализм исходит из того, что мир по своей природе познаваем, что в мире не существует таких предметов и явлений, которых бы человек не мог познать. Непознаваемых предметов и явлений нет, а есть только такие предметы и явления, которые еще не познаны, но в свое время они обязательно будут раскрыты и познаны силами развивающейся науки и общественной практики.

Таким образом, получается противоречие: с одной стороны, мир познаваем, не существует предметов и явлений, принципиально непознаваемых, а с другой — мир нельзя познать до конца, абсолютно. Но это не логическое противоречие, возникающее в результате того, что человек мыслит непоследовательно, вопреки элементарным законам и формам мышления, а противоречие диалектическое, присущее самой действительности.

Отвечая на вопрос: суверенно ли человеческое мышление, т. е. способно ли оно познать мир до конца, Энгельс дает исчерпывающее разъяснение о том, как разрешается указанное противоречие. «Это противоречие, — указывает Энгельс, — может быть разрешено только в бесконечном поступательном движении, в таком ряде последовательных человеческих поколений, который, для нас по крайней мере, на практике бесконечен. В этом смысле человеческое мышление столь же суверенно, как несуверенно, и его способность познания столь же неограниченна, как ограниченна. Суверенно и неограниченно по своей природе, призванию, возможности, исторической конечной цели; несуверенно и ограниченно по отдельному осуществлению, по данной в то или иное время действительности». (Фридрих Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 81—82.)

Следовательно, указанное противоречие разрешается только в результате познания объективного мира многими миллиардами прошедших, настоящих и будущих поколений людей, т. е. практически процесс познания будет совершаться бесконечно. В настоящее время человечество прошло довольно долгий путь своего развития, но, как указывал Энгельс, «мы, по всей вероятности, стоим еще, примерно, в самом начале человеческой истории, и поколения, которым придется поправлять нас, будут, надо полагать, гораздо многочисленнее тех поколений, познание которых мы готовы поправлять теперь, относясь к ним сплошь и рядом свысока». (Т а м же, стр. 81.)

Мир материальный неисчерпаем, он бесконечен как в пространстве, так и во времени, он непрерывно развивается, изменяется. В этом вечном, бесконечном развитии материального мира происходит непрекращающийся процесс отмирания старого и нарождения нового, исчезновения отживших явлений и появления вновь нарождающихся. Но так как процесс появления нового, нарождающегося есть бесконечный процесс, то и познание этих новых сторон материального мира есть также процесс бесконечный.

Человечество практически не может исчерпать абсолютной истины, а его знания состоят главным образом из истин относительных, исторически преходящих, содержащих в себе лишь зерна, стороны, моменты абсолютной истины.

«Сущность» вещей или «субстанция» тоже относительны, — учит В. И. Ленин, — они выражают только углубление человеческого познания объектов, и если вчера это углубление не шло дальше атома, сегодня — дальше электрона и эфира, то диалектический материализм настаивает на временном, относительном, приблизительном характере всех этих вех познания природы прогрессирующей наукой человека. Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна...». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 249.)

Это, однако, не значит, что абсолютная истина представляет собой какой-то недосягаемый идеал, к которому человек может только стремиться, но никогда его не достигнет. Диалектический материализм отвергает такой агностический подход к вопросу об абсолютной истине и считает, что абсолютная истина постигается нами постоянно. Своей стороной, частицей она входит в каждое подлинно научное положение, в каждую научно обоснованную теорию. Но наши знания содержат в себе и моменты относительности, ибо противоречивость процесса познания состоит именно в том, что человеческие представления, понятия, теории представляют собой диалектическое единство абсолютного и относительного, объективного и субъективного.

«Итак, — указывает В. И. Ленин, — человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания». (Там же, стр. 122.)

Но наше движение к абсолютной истине совершается не только путем увеличения зерен, моментов, сторон абсолютной истины в истинах относительных. Существуют и такие истины, которые абсолютно точно отражают ту или иную сторону объективного мира, и потому не нуждаются в уточнении, исправлении или добавлении.

Нельзя, например, сомневаться в абсолютной истинности положения материалистической диалектики о том, что мир находится в вечном и бесконечном движении и развитии. Это положение является абсолютной истиной и не нуждается в изменении и исправлении. Но когда мы это общее абсолютно истинное положение начинаем конкретизировать, когда мы рассматриваем вопрос о способах, формах, видах движения материи, мы сразу попадаем в область относительных истин, ибо конкретные формы и виды движения определенного вида материи нельзя рассматривать абстрактно. Материя может принимать самые различные формы и виды движения в зависимости от конкретно-исторических условий. Одна форма или вид движения материи заменяется в соответствующих условиях другой формой или видом ее движения; в определенных условиях появляются новые виды движения материи, которые человечество изучает, познает.

Соотношение между абсолютной и относительной истиной было гениально выражено В. И. Лениным:

«С точки зрения современного материализма, т. е. марксизма, — писал В. И. Ленин, — исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней. Исторически условны контуры картины, но безусловно то, что эта картина изображает объективно существующую модель. Исторически условно то, когда и при каких условиях мы подвинулись в своем познании сущности вещей до открытия ализарина в каменноугольном дегте или до открытия электронов в атоме, но безусловно то, что каждое такое открытие есть шаг вперед «безусловно объективного познания». Одним словом, исторически условна всякая идеология, но безусловно то, что всякой научной идеологии (в отличие, например, от религиозной) соответствует объективная истина, абсолютная природа». (В И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 123.)

Существо марксистско-ленинского учения о соотношении абсолютной и относительной истины как раз и состоит в том, что оно рассматривает относительную истину как момент, часть, этап, ступень познания абсолютной истины. Поэтому всякая подлинно научная истина представляет собой в одно и то же время и абсолютную истину, поскольку она в основном правильно отражает определенную сторону объективного мира, и относительную истину, поскольку она отражает эту сторону объективной действительности частично, неполно, приблизительно.

Отмечая этот диалектический характер природы истины и полемизируя с врагами марксизма, В. И. Ленин писал:

«Вы скажете: это различение относительной и абсолютной истины неопределенно. Я отвечу вам: оно как раз настолько «неопределенно», чтобы помешать превращению науки в догму в худом смысле этого слова, в нечто мертвое, застывшее, закостенелое, но оно в то же время как раз настолько «определенно», чтобы отмежеваться самым решительным и бесповоротным образом от фидеизма и от агностицизма, от философского идеализма и от софистики последователей Юма и Канта». (Там же)

Признание диалектическим материализмом относительного характера наших знаний не имеет ничего общего с идеалистическим релятивизмом. Реакционная сущность релятивизма состоит не в том, что он признает относительный характер всех наших знаний, а в том, что он не признает объективный характер научных знаний, подрывает веру в познавательные способности человеческого мышления, приводит к отрицанию возможности познания окружающего нас мира и таким образом смыкается с агностицизмом.

Не зная и не желая знать диалектики, релятивисты отрывают, преувеличивают, абсолютизируют одну из сторон познания — относительный характер наших знаний. Если наши знания о явлениях природы с течением времени меняются, рассуждают релятивисты, если даже в одно и то же время об одном и том же предмете, явлении разные люди говорят по-разному, причем в рассуждениях тех и других имеется доля правды, то не лучше ли «воздержаться от суждений», не лучше ли признать все наши знания о природе текучими, непостоянными, не содержащими в себе даже элементов абсолютной, объективной истины. А раз так, то мы никогда не достигнем подлинных знаний, и нам остается признать, что настоящая сущность вещей непознаваема. Так релятивисты приходят к агностицизму, к идеализму. Поэтому В. И. Ленин в труде «Материализм и эмпириокритицизм» писал, что «принцип релятивизма, относительности нашего знания... при незнании диалектики — неминуемо ведет к идеализму». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 295.)

Классики марксизма-ленинизма придавали огромное значение борьбе против релятивизма. Они доказали, что релятивисты по существу ничем не отличаются от субъективных идеалистов, отвергающих все, что находится за пределами субъективных ощущений и переживаний и считающих, что все окружающие нас явления есть не что иное, как свободное и произвольное творение человеческого сознания.

Но отрицание диалектическим материализмом идеалистического релятивизма, разумеется, не означает отрицания вообще относительной, релятивной истины. В. И. Ленин решительно подчеркивает, что «материалистическая диалектика Маркса и Энгельса безусловно включает в себя релятивизм, но не сводится к нему, т. е. признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине». (Там же, стр. 124.)

Глубокая, всесторонняя критика Лениным и Сталиным идеалистического релятивизма в познании имеет неоценимое значение и в наши дни для разоблачения современной американо-английской буржуазной реакционной философии.

Известно, что самой характерной чертой всех современных «измов» реакционной буржуазной философии является агностицизм, главным образом, релятивистского толка. На релятивистском агностицизме построено, например, одно из наиболее модных течений в современной американо-английской идеалистической философии, называемое позитивизмом. Это течение восприняло и объединило в себе все наиболее реакционное, наиболее антинаучное из идеалистических агностических систем прошлого, расклассифицировав их по особым группам и наградив их «самоновейшими» названиями вроде «логического анализа», «логического эмпиризма», «семантики», «прагматизма», «физикализма» и других не менее мудреных «измов». Все они преследуют одну и ту же цель: подорвать веру людей в способность человеческого мышления познать мир и переделать его, доказать, что наука бессильна, указать путь к созданию счастливого человеческого общества. Каждая прогрессивная теория, каждое научное положение объявляется современными американо-английскими философскими мракобесами «псевдосуждением», «псевдопонятием», которые имеют чисто субъективное, условное, релятивное значение и якобы совершенно лишены объективности.

Классово-политический смысл всей этой псевдофилософской тарабарщины был блестяще вскрыт В. И. Лениным сорок пять лет тому назад. В своем труде «Материализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленин писал, что «за гносеологической схоластикой эмпириокритицизма нельзя не видеть борьбы партий в философии, борьбы, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества». (В. И Ленин. Соч., т. 14, стр. 343). Этот ленинский вывод целиком распространяется на все разновидности современного идеализма.

Марксистско-ленинское учение о соотношении между абсолютной и относительной истиной своим острием направлено не только против идеалистического релятивизма, но также и против другой крайности в оценке истины — против догматиков, талмудистов и начетчиков, считающих, что все наши знания состоят из абстрактных, вечных и неизменных истин.

Догматизм в познании означает слепую веру в старые отжившие теории, нежелание и неумение видоизменять и совершенствовать наши знания, приводить их в соответствие с новыми, непрерывно развивающимися условиями.

Догматики и талмудисты пытаются втиснуть новые явления в старые привычные положения и формулы, которые перестали соответствовать новым условиям. Они считают, что каждую мысль мы должны признать либо истинной на все времена и для всех случаев жизни, либо ложной. Для них не существует истин, справедливых в одних условиях и несправедливых в других условиях, поэтому в своих рассуждениях они оперируют, главным образом, голыми абстракциями и пустыми, бессодержательными аналогиями. Вместо конкретно исторического анализа фактов действительности они искусственно подгоняют явления природы и общественной жизни под общие, шаблонные, «универсальные» истины.

Классики марксизма-ленинизма решительно отвергают подобный взгляд на истину, как на собрание законченных догматических положений, которые остается только зазубрить и применять ко всем случаям жизни. «...Истина теперь заключалась в самом процессе познания, — писал Энгельс, — в длительном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на все более высокие, но никогда не достигающей такой точки, от которой она, найдя некоторую так называемую абсолютную истину, уже не могла бы пойти дальше и где ей не оставалось бы ничего больше, как, сложа руки, с изумлением созерцать эту добытую абсолютную истину». (К. Маркс и Ф Энгельс. Избранные произведения, т. II, стр. 343.)

Теория познания диалектического материализма исходит из того, что абстрактных истин не существует, истина всегда конкретна, а конкретность истины предполагает всестороннее отражение мира в мышлении, глубокое изучение всех сторон данного предмета или явления с учетом обстановки, места и времени.

«Совокупность всех сторон явления, действительности, — учит В. И. Ленин, — и их (взаимно) отношения — вот из чего складывается истина». (В. И. Ленин. Философские тетради, стр. 169.)

Ни один предмет, ни одно явление нельзя рассматривать абстрактно, вне исторически сложившихся условий, места и времени, без учета его конкретно-исторического места в ряду других предметов, явлений. Сами условия, учит товарищ Сталин, непрерывно меняются, а потому всякое положение, истинное в данной совокупности связей предмета, явления, в данных условиях места и времени, может оказаться ложным и вредным в других условиях.

В трудах «Марксизм и вопросы языкознания» и «Экономические проблемы социализма в СССР», как и в других своих работах, товарищ Сталин вел самую беспощадную борьбу со всеми разновидностями догматизма, талмудизма и начетничества, которые особенно опасны в применении к марксистско-ленинской науке об обществе.

«Начётчики и талмудисты, — пишет товарищ Сталин, — рассматривают марксизм, отдельные выводы и формулы марксизма, как собрание догматов, которые «никогда» не изменяются, несмотря на изменение условий развития общества. Они думают, что если они заучат наизусть эти выводы и формулы и начнут их цитировать вкривь и вкось, то они будут в состоянии решать любые вопросы, в расчёте, что заученные выводы и формулы пригодятся им для всех времён и стран, для всех случаев жизни. Но так могут думать лишь такие люди, которые видят букву марксизма, но не видят его существа, заучивают тексты выводов и формул марксизма, но не понимают их содержания». (И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 54.)

На анализе ошибки А. Холопова и на других примерах товарищ Сталин показал, что марксистско-ленинская наука не догма, а руководство к действию, что нужно не талмудистски зазубривать марксистские выводы и формулы, а понимать их существо и творчески применять их к конкретным условиям, развивать и обогащать марксизм-ленинизм новыми достижениями науки и общественной практики.

Примеры талмудистского подхода со стороны некоторых советских экономистов, философов к отдельным формулам и выводам марксизма И. В. Сталин приводит и в труде «Экономические проблемы социализма в СССР». Так, например, рассматривая вопрос о товарном производстве при социализме, И. В. Сталин указывает, что некоторые товарищи, ссылаясь на положение Энгельса о том, что «раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над производителями», решили, что партия должна была устранить товарное производство сразу же после того, как она взяла власть и национализировала средства производства в нашей стране. К этому глубоко ошибочному выводу они пришли именно потому, что рассматривали формулу Энгельса как начетчики, талмудисты, вне пространства и времени, без учета конкретных условий, места и времени ее применения.

И. В. Сталин показал, что Энгельс в своей формуле имеет в виду такие страны, где капитализм и концентрация производства достаточно развиты не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве, и потому там имеется возможность национализировать и передать в общенародное достояние все средства производства как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Для такого случая формула Энгельса совершенно правильна. Но в подавляющем большинстве стран, в том числе и в нашей стране, сельское хозяйство было до того раздроблено между мелкими и средними собственниками-производителями, что не представлялось возможным ставить вопрос об экспроприации этих производителей. Для такого случая формула Энгельса неприменима.

Некоторые горе-марксисты, стремясь во что бы то ни стало показать свое немарксистское положение о нецелесообразности сохранения у нас товарного производства, вопреки марксистско-ленинскому принципу конкретности истины, утверждают, что товарное производство при всех условиях должно привести и обязательно приведет к капитализму.

Разоблачая это метафизическое, абстрактное положение, И В. Сталин на ряде ярких исторических фактов доказал, что товарное производство не всегда и не при всяких условиях приводит к капитализму, а лишь в тех случаях, когда существует частная собственность на средства производства и когда рабочая сила выступает на рынок как товар, который может купить капиталист и эксплуатировать в процессе производства, т. е. в тех случаях, когда в стране существует система эксплуатации наемных рабочих капиталистами. В нашей же стране, где частная собственность на средства производства, система наемного труда, система эксплуатации давно уже не существуют, товарное производство не может привести к капитализму.

«Нельзя рассматривать товарное производство, — учит И. В. Сталин, — как нечто самодовлеющее, независимое от окружающих экономических условий». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 15.)

Это положение И. В. Сталина имеет огромнейшее значение для теории познания. Оно учит нас каждый предмет, каждое явление изучать глубоко и всесторонне, учитывая всю совокупность их связи с другими предметами, явлениями, конкретными условиями, местом и временем. Только такое изучение может привести нас к успеху и предостережет от ошибок.

Важнейшее положение марксистско-ленинской теории познания о конкретности истины последовательно проводится и развивается в трудах И. В. Сталина. Ярким примером этого является рассмотрение И. В. Сталиным вопроса о распаде единого мирового рынка и углублении кризиса мировой капиталистической системы.

Известно, что весной 1916 года В. И. Ленин высказал тезис о том, что, несмотря на загнивание капитализма, «в целом капитализм растет неизмеримо быстрее, чем прежде»; в период до второй мировой войны И. В. Сталин сформулировал тезис об относительной стабильности рынков в период общего кризиса капитализма. Оба эти положения Ленина и Сталина были совершенно справедливы для своего времени.

Однако в настоящее время, указывает И. В. Сталин, произошел распад мирового рынка на два параллельных мировых рынка. Вследствие этого «сфера приложения сил главных капиталистических стран (США, Англия, Франция) к мировым ресурсам будет не расширяться, а сокращаться, что условия мирового рынка сбыта для этих стран будут ухудшаться, а недогрузка предприятий в этих странах будет увеличиваться». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 31—32). Поэтому в новых исторических условиях, отмечает товарищ Сталин, указанные тезисы, справедливые для своего времени, теперь утратили силу.

Это положение И. В. Сталина дает новое яркое доказательство критического, революционного духа марксистско-ленинского учения, борющегося против косности, консерватизма и застоя в науке, против превращения наших знаний в мертвые, канонизированные догмы. «Наука потому и называется наукой, — указывает И. В. Сталин, — что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее, старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики». (И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 502.)

Величайшая сила марксизма-ленинизма состоит именно в том, что он не стоит на одном месте, не рассматривает свои отдельные формулы и выводы, как собрание догматических положений, а непрерывно изменяется, пополняется новыми положениями, обогащается практикой мирового революционного движения и прежде всего богатейшим опытом строительства коммунистического общества в нашей стране.

«Марксизм, как наука, — пишет И. В. Сталин в труде «Марксизм и вопросы языкознания», — не может стоять на одном месте, — он развивается и совершенствуется. В своём развитии марксизм не может не обогащаться новым опытом, новыми знаниями, — следовательно, отдельные его формулы и выводы не могут не изменяться с течением времени, не могут не заменяться новыми формулами и выводами, соответствующими новым историческим задачам». (И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 55.)

 

Практика как критерий истины

 

В истории развития теории познания вопрос о критерии истины всегда занимал одно из центральных мест. Определяя источник, пути, способы познания окружающего нас мира, люди неизбежно ставили перед собой вопрос: как отделить истинное от ложного, как определить достоверность наших знаний, их соответствие тем процессам, явлениям, закономерностям, которые объективно присущи реальному миру?

Вполне понятно, что идеалисты не могли дать правильного ответа на этот вопрос, ибо они неправильно, антинаучно истолковывали существо самой истины. Для идеалистов, как мы видели, истина представляет собой нечто сугубо субъективное, произвольное творение человеческого сознания. Весь процесс познания идеалисты сводят к чисто психической деятельности человека отражая, как правило, идеологию, стремление и желание реакционных, отмирающих классов, не заинтересованных в истинном познании мира, идеалисты боятся реальной действительности, избегают проверки своих идей фактами, общественной практикой.

До возникновения марксизма вопрос о подлинно объективном критерии истины не был решен не только в идеалистической философии, но по существу и все домарксовские материалисты не могли найти полного научного решения этого вопроса. Все философы до Маркса либо совершенно игнорировали роль практики, как критерия истины, либо сводили ее к опыту, эксперименту, наблюдению и т. п.

Только классики марксизма-ленинизма впервые в истории развития философии нашли подлинно научное решение вопроса о критерии истины, совершив тем самым революционный переворот в теории познания.

Они доказали, что общественно-трудовая, производственная деятельность людей является не только основой всего процесса познания от его начала и до конца, но также и решающим критерием истины и конечной целью познания.

Исходя из материалистического решения основного вопроса философии, диалектический материализм учит, что истина есть адэкватное отражение в сознании человека объективной действительности, критерием же того, адэкватно ли человеческое сознание отражает внешний мир, является практика.

Только те идеи и теории, которые получают подтверждение в общественной практике, могут быть признаны правильным отражением объективного мира.

Следует отметить, что некоторые идеалисты также признавали практику критерием истины, но практика в их понимании— это не общественно-революционная историческая деятельность людей, а духовная практика, т. е. человеческое мышление (Кант, Гегель и др.) или узкий вульгарный практицизм и делячество (прагматизм — реакционное идеалистическое направление в философии). Такая практика сугубо субъективна. Она не может определить, какие моменты наших идей объективны и какие субъективны, какие из них присущи предметам объективной действительности и какие привнесены нами в процессе мышления. Практика, которая трактуется как проявление духа, сознания, а не как реальная производственно-историческая деятельность людей, неизбежно ведет к поповщине. Она не может объективно отражать действительность, реальную жизнь, поскольку она ограничивается только абстрактной деятельностью сознания. Идея здесь выступает критерием самой себя. Такое понимание критерия истины является антинаучным, идеалистическим.

Игнорирование идеалистами подлинной материальной практики людей вынуждает их придумывать такие критерии истины, как «ясность» и «очевидность» (Декарт), «внутренне согласованность мыслей» (Юм),   «априорная значимость» (Кант), «экономия мышления» (Мах), «полезность» (прагматисты) и др. Общим для них является отказ от объективной истины и признание так называемого формального критерия истины, который должен отражать не объективную действительность, а соответствие между мыслями. Это особенно ярко проводится в философской системе Канта, неокантианцев и иных идеалистов, для которых формы познания представляют собой чистейшие абстракции, не имеющие ничего общего с объективной реальностью, а все наши знания должны проверяться не путем сопоставления с вещами и явлениями объективного мира, с реальными фактами, а путем сопоставления теорий с теориями, идей с идеями, мыслей с мыслями.

«Истинным» называется положение не потому, что оно совпадает с реальностью, пребывающей по ту сторону всякого мышления и всего мыслимого, писал неокантианец Кассирер, а потому, что оно в процессе мышления само себя доказало на деле и привело к новым плодотворным выводам». Истина у неокантианцев означает не соответствие наших идей, теорий, мыслей, объективной действительности, а выводится из априорных абстрактных понятий чисто логическим путем.

Идеалистическим вывертом являются также и утверждения прагматистов. Известно, что в своей теории познания прагматисты опираются на практику, на опыт, который понимается ими как совокупность человеческих ощущений, переживаний. Истина, с точки зрения прагматизма, творится самим человеком в результате его волевых творческих действий, направленных на достижение поставленной цели. Все познание у них построено на субъективном интересе. Практика, понимаемая ими как торгашеская предпринимательская деятельность, является критерием истины постольку, поскольку она приносит пользу субъекту. «Ценность истины, — писал виднейший представитель прагматизма американский реакционный философ Джемс, — это процесс ее оценки, выраженный в пользе дела».

Прагматизм имеет очень много общего с махизмом. Мах в книге «Познание и заблуждение» тоже утверждал, что только успех может отделить познание от заблуждения. Это кровное родство прагматизма, махизма и солипсизма (разновидность субъективного идеализма) было вскрыто В. И. Лениным в его гениальном труде «Материализм и эмпириокритицизм».

Разъясняя и развивая основные положения теории познания диалектического материализма, В. И. Ленин писал: «Познание может быть биологически полезным, полезным в практике человека, в сохранении жизни, в сохранении вида, лишь тогда, если оно отражает объективную истину, независящую от человека. Для материалиста «успех» человеческой практики доказывает соответствие наших представлений с объективной природой вещей, которые мы воспринимаем. Для солипсиста «успех» есть все то, что мне нужно на практике, которую можно рассматривать отдельно от теории познания». (В. И. Ленин. Соч. т. 14, стр. 127.)

Прагматизм — это реакционнейшая идеалистическая философия империалистической буржуазии. Она призывает не к действительному познанию объективного мира с целью его изменения, а к приспособлению к существующей действительности; она призывает измерять истинность только полезностью. Тот же Джемс в своей книге «Прагматизм» писал: «Истиной признает прагматизм то (и это единственный его критерий истины), что лучше всего «работает на нас», т. е. на капиталистов. Трудно прямее и откровеннее выразить существо этой идеологии хищнического, кровожадного империализма.

В противоположность всем этим ухищрениям идеологических прислужников империализма диалектический материализм дает единственно научное решение вопроса о критерии истины, доказав, что именно в практической общественно-исторической деятельности, в процессе производства осуществляется непосредственная связь людей с внешним миром, осуществляется процесс познания и процесс проверки знаний, осуществляется подчинение сил природы интересам человечества.

«Теоретическое познание, — писал В. И. Ленин, — должно дать объект в его необходимости, в его всесторонних отношениях, в его противоречивом движении... Но человеческое понятие эту объективную истину познания «окончательно» ухватывает, уловляет, овладевает ею лишь когда понятие становится «для себя бытием» в смысле практики. Т. е. практика человека и человечества есть проверка, критерий объективности познания». (В. И. Ленин. Философские тетради, стр. 183.)

Теория перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую, разработанная В. И. Лениным в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» и конкретизированная в Апрельских тезисах, вызывала в свое время яростный вой среди русского и мирового оппортунизма. Отвергая эту теорию, они называли ее «бредовой», способной якобы погубить революцию. Но жизнь, практика, дальнейший ход революции блестяще подтвердили правоту ленинских идей.

То же самое мы наблюдаем и в области естественных наук. Учение о солнечной системе, созданное Коперником, оставалось гипотезой в течение трехсот лет. И только когда Леверрье, пользуясь этой гипотезой, доказал, что должна существовать еще одна, до того времени не известная планета, и даже определил место, которое она должна занимать в небесном пространстве, когда астроном Галле позже действительно обнаружил эту планету, теория Коперника была доказана.

Являясь составной частью и основой познания природы и управления ею, практика дает возможность отделить существенное от несущественного, необходимое от случайного, постоянное от преходящего; практика помогает человеку выбрать из бесчисленных сторон объективной действительности именно те, которые ему нужны для выполнения поставленных перед ним задач.

Общественно-историческая практика человека, его производственная деятельность, являясь критерием истины, помогает разоблачать устаревшие, отжившие теории, а также реакционные, антинаучные и ошибочные идеи и воззрения, тормозящие прогрессивное развитие человеческого общества.

Известно, например, что в науке в течение длительного времени существовала «теория», согласно которой живая материя имеет только клеточное строение. Советский ученый — биолог О. Б. Лепешинская опровергла эту ошибочную точку зрения. Путем научного эксперимента О. Б. Лепешинская доказала наличие живого вещества, не имеющего клеточного строения. Она доказала, что в природе происходит постоянный процесс образования новых клеток из бесструктурного белка.

Именно при помощи опытов, практики вегетативной гибридизации растений И. В. Мичурин и Т. Д. Лысенко неопровержимо доказали антинаучное содержание морганистской «хромосомной теории наследственности».

Являясь критерием истинности человеческих понятий, теорий, представлений о вещах и явлениях объективного мира, помогая вскрывать все реакционное, фантастическое, ошибочное, практика в то же время вносит в наши знания о мире изменения, исправления, дополнения, определяет собою путь дальнейшего развития теории. Жизнь всегда богаче, сложнее, многообразнее, чем наши представления о ней.

Жизнь, практика блестяще подтвердили и доказали правоту учения Маркса и Энгельса. В новых общественно-исторических условиях В. И. Ленин и И. В. Сталин в эпоху империализма и пролетарских революций продолжили и творчески развили марксизм. Гениальным обобщением этой новой практики являются, например, ленинско-сталинские теории о возможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране, о социалистической индустриализации, о коллективизации сельского хозяйства, учение о государстве при социализме и коммунизме, о путях перехода от социализма к коммунизму, о всеобщем кризисе капитализма и многие другие.

Так жизнь, общественно-историческая революционная практика помогает вносить в наши знания о мире изменения, исправления, дополнения, позволяет Коммунистической партии творчески развивать марксистско-ленинскую теорию.

Подлинная наука, если она действительно является наукой, видит силу и правдивость своих теоретических положений, выводов в том, что они подтверждаются практикой. Поэтому для проверки истинности своих теорий она неизменно обращается к практике, к опыту, к процессу общественного производства.

Признавая практику основой познания, диалектический материализм в то же время не отрицает относительной самостоятельности, преобразующей и организующей роли передовой теории. В то же время он борется и против переоценки, абсолютизирования теории, считая, что в неразрывном единстве теории и практики последняя всегда определяет первую.

Диалектический материализм рассматривает теорию, как обобщенную общественно-революционную практику.

«Теория, — говорит товарищ Сталин, — есть опыт рабочего движения всех стран, взятый в его общем виде. Конечно, теория становится беспредметной, если она не связывается с революционной практикой, точно так же, как и практика становится слепой, если она не освещает себе дорогу революционной теорией. Но теория может превратиться в величайшую силу рабочего движения, если она складывается в неразрывной связи с революционной практикой, ибо она, и только она, может дать движению уверенность, силу ориентировки и понимание внутренней связи окружающих событий, ибо она, и только она, может помочь практике понять не только то, как и куда двигаются классы в настоящем, но и то, как и куда должны двинуться они в ближайшем будущем. Не кто иной, как Ленин, говорил и повторял десятки раз известное положение о том, что:

«Без революционней теории не может быть и революционного движения». (И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 14.)

Поэтому теорию и практику нельзя изолировать друг от друга и рассматривать их самостоятельно.

Неразрывное единство теории и практики в марксистско-ленинской гносеологии обусловливается прежде всего тем, что движение познания не завершается приобретением достоверных знаний, проверенных общественной практикой. Это только половина проблемы. Марксистско-ленинская философия считает, что задача заключается не только в том, чтобы познавать закономерности развития природы и общества и объяснять мир, а в том, чтобы использовать эти знания для активного воздействия на мир, для практического преобразования действительности в интересах трудящихся масс. «Философы лишь различным образом объясняли мир, — писал Маркс, — но дело заключается в том, чтобы изменить его». (К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II. стр. 385). Величайшая организующая и преобразующая сила марксистско-ленинской теории состоит именно с том, что она направляет практическую деятельность пролетариата, указывает ему пути и способы преобразования действительности, пути строительства нового, коммунистического общества. Какой бы правильной и хорошей ни была теория, она не будет иметь значения, если не будет использована в революционной практике. Вырастая из практики, все наши знания должны возвращаться к ней не только для проверки их истинности, но также и для того, чтобы освещать и направлять процесс революционного изменения мира, производственную, политическую и научную деятельность людей.

«Через практику открывать истины, — пишет Мао Цзэ-дун, — и через практику же подтверждать истины и развивать истины. От чувственного познания активно переходить к рациональному познанию и, далее, от рационального познания к активному руководству революционной практикой, к преобразованию субъективного и объективного мира. Практика — познание, вновь практика — и вновь познание, — эта форма в своем циклическом повторении бесконечна, причем содержание циклов практики и познания с каждым разом поднимается на более высокую ступень. Такова в целом теория познания диалектического материализма, таков взгляд диалектического материализма на единство знания и действия». (Мао Цзэ-дун. Избранные произведения, т. I, стр. 528. И. Л. 1952.)

Идеологические слуги современного американо-английского империализма потому и проповедуют теорию о непознаваемости окружающего нас мира, что они боятся использования трудящимися классами законов науки для коренного преобразования природы и общественной жизни. Стремясь увековечить капиталистическое рабство, доказать неизбежность и неотвратимость всех пороков системы империализма, идеологи империализма твердят о том, что люди бессильны изменить капиталистическую общественную систему так же, как они якобы бессильны бороться со стихийными силами природы.

В противоположность этим домыслам диалектический материализм доказал, а жизнь, практика целиком подтвердила, что люди не только способны овладеть законами развития окружающего нас мира, но и использовать их для прогрессивного преобразования действительности. Это особенно убедительно было доказано товарищем Сталиным в его труде «Экономические проблемы социализма в СССР». На ряде простых и убедительных примеров товарищ Сталин неопровержимо доказал, «что люди могут открыть законы, познать их, овладеть ими, научиться применять их с полным знанием дела, использовать их в интересах общества и таким образом покорить их, добиться господства над ними». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 9.)

Товарищ Сталин неустанно учит нас, что теория не может успешно развиваться, не опираясь на практику, не проверяя каждый свой шаг практикой, так же как практика слепа и беспомощна, если она не освещает себе путь теорией.

Направляя многогранную и разностороннюю деятельность первого в мире социалистического государства, Коммунистическая партия Советского Союза всесторонне изучает и обобщает новейший опыт хозяйственной и политической жизни нашей страны, укрепляет Советское государство, развивает дальше марксистско-ленинскую теорию и на основе научного познания объективных закономерностей, умело осуществляя единство практики с революционной теорией, ведет нас к светлому будущему, к коммунизму.

Величайшее значение практической деятельности людей, направленной на преобразование природы и общества, на коренное изменение во взглядах и сознании самих людей, особенно ярко и убедительно выступает в наше время, в нашей стране. Сама жизнь, практика коммунистического строительства, самая прогрессивная в мире наука — диалектический материализм помогают нам вскрывать и преодолевать все старое, отжившее, консервативное, мешающее нашему продвижению вперед, помогают разоблачать антинаучные реакционные идеи и теории, способствуют быстрейшему преодолению пережитков капитализма в сознании советских людей, содействуют формированию нового, коммунистического сознания.

Еще в 1908 году великий Ленин писал, что критерий практики, т. е. объективный ход развития истории и прежде всего процесс развития всех капиталистических стран, неопровержимо показал, что «идя по пути марксовой теории, мы будем приближаться к объективной истине все больше и больше (никогда не исчерпывая ее); идя же по всякому другому пути, мы не можем придти ни к чему, кроме путаницы и лжи». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 130.)

Практика нашего стремительного продвижения вперед к коммунизму еще и еще раз подтверждает правоту и жизненность марксистско-ленинской теории, обогащает ее новым опытом борьбы и побед трудящихся страны победившего социализма.

Этот богатейший опыт революционной борьбы нашего народа под руководством Коммунистической партии, как и опыт классовой борьбы мирового пролетариата, был гениально обобщен товарищем Сталиным.

В «Краткой биографии Иосифа Виссарионовича Сталина» указывается, что «товарищ Сталин дал обобщение всего того, что внесли Маркс, Энгельс и Ленин в учение о диалектическом методе и материалистической теории, и развил дальше учение диалектического и исторического материализма на основе новейших данных науки и революционной практики». (Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография, стр. 164.)

В своих бессмертных произведениях и особенно в трудах «О диалектическом и историческом материализме», «Марксизм и вопросы языкознания», «Экономические проблемы социализма в СССР», в исторической речи на XIX съезде КПСС товарищ Сталин ярко показал неразрывное единство науки с жизнью, передовой революционной теории с практикой, неотделимость и органическое единство мировоззрения марксистско-ленинской партии и ее революционной практической деятельности. Сама коммунистическая партия служит живым воплощением органического внутреннего единства передовой марксистско-ленинской теории и революционной практики.

Указывая на этот важнейший принцип марксистско-ленинской теории, товарищ Сталин писал:

«Значит, связь науки и практической деятельности, связь теории и практики, их единство должно стать путеводной звездой партии пролетариата». (И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 545.)

 

Значение марксистско-ленинского положения о познаваемости мира для практической деятельности Коммунистической партии

 

Марксистско-ленинское положение о познаваемости мира и его закономерностей имеет громадное теоретическое, политическое и практическое значение. Товарищ Сталин указывает, что распространение этого положения на изучение общественной жизни, на изучение истории общества приводит к исключительно важным выводам для практической деятельности партии пролетариата.

«Если мир познаваем, — пишет товарищ Сталин, — и наши знания о законах развития природы являются достоверными знаниями, имеющими значение объективной истины, то из этого следует, что общественная жизнь, развитие общества — также познаваемо, а данные науки о законах развития общества, — являются достоверными данными, имеющими значение объективных истин». (Там же. стр. 544.)

Этот вывод товарищ Сталин сделал на основе обобщения всей истории развития человеческого общества. Он наголову разбивает измышления буржуазных ученых о непознаваемости общественных явлений.

Современные буржуазные американо-английские философы и социологи, проводя упорную и наглую борьбу против исторического материализма, твердят о невозможности вскрыть какую бы то ни было закономерность в общественной жизни, пытаются доказать бессилие людей изменить существующие в их странах капиталистические порядки.

Классовую сущность борьбы идеологов империализма против общественной науки откровенно выбалтывает итальянский фашиствующий философ Кроче. В своей книге «Политика и мораль» он заявляет, что если бы мы стали рассматривать историю как «сплетение сил, действующих вне нас и по своим собственным законам, то, наряду с их кошмарностью, мы испытываем чувство беспомощности, ибо нет средств овладеть этими силами и управлять ими или регулировать их, поскольку они вне нас».

Чувство страха перед будущим, бессилие перед неумолимым приближением крушения системы империализма заставляет буржуазных политиков и их ученых скрывать от народных масс законы общественного развития, отвлекать их внимание от активного воздействия на процесс прогрессивного развития истории.

Созданный классиками марксизма-ленинизма исторический материализм неопровержимо свидетельствует о том, что «наука об истории общества, несмотря на всю сложность явлений общественной жизни, может стать такой же точной наукой, как, скажем, биология, способной использовать законы развития общества для практического применения». (И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 544.)

Истинность положений диалектического и исторического материализма — науки об общих законах развития природы и общества — подтверждается не только тем, что он научно объясняет общественные события прошлого и настоящего, но также и тем, что он дает возможность предвидеть дальнейший ход исторического развития, помогает проникнуть в будущее. Научное предвидение Маркса и Энгельса о неизбежности наступления новой, социалистической эпохи целиком подтверждено жизнью, практикой социалистического строительства в СССР и странах народной демократии. И это является ярчайшим доказательством истинности открытых ими законов общественного развития, доказательством того, что социализм из мечты о лучшем будущем человечества превратился в науку.

«Значит, в своей практической деятельности, — учит товарищ Сталин, — партия пролетариата должна руководствоваться не какими-либо случайными мотивами, а законами развития общества, практическими выводами из этих законов». (Т а м же, стр. 544 -515.)

Вскрывая ошибки некоторых наших товарищей, пытавшихся доказать, что Советское государство якобы способно отменить законы общественного развития, законы политической экономии и создать новые законы по своему усмотрению, товарищ Сталин в труде «Экономические проблемы социализма в СССР» всесторонне доказал, что революционное преобразование общественной жизни так же, как и покорение сил природы, возможно только на основе глубокого изучения и сознательного применения объективных законов науки.

Поэтому важнейшая задача науки состоит в том, чтобы открывать объективные законы развития природы и общества, неустанно познавать эти законы, постепенно раскрывать одну за другой тайны объективного мира и, опираясь на открытые объективные закономерности, учитывая их, дать другое направление разрушительным действиям некоторых законов, ограничить сферу их действия, дать простор другим объективным законам, пробивающим себе дорогу. Другими словами, задача состоит в том, чтобы, опираясь на открытые и познанные законы природы и общества, использовать их в интересах общества, в интересах революционного преобразования объективной действительности.

Это положение, проходящее красной нитью через все произведение И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», имеет исключительно важное значение для теории познания. Оно раскрывает и обогащает один из основных принципов марксистско-ленинской теории познания о неразрывном единстве «передовой науки и общественной практики. Познание не ради познания, не ради любопытства, как уверяют идеалисты, а для того, чтобы сознательно применить познанные законы в интересах общества, подчинить их задаче революционной переделки природы и общественной жизни.

Законы общественного развития, так же как и законы природы, часто действуют разрушительно. Но как только человек открывает эти законы, познает их, он получает возможность контролировать действия этих законов, использовать их в интересах прогрессивного развития общества.

«Когда с современными производительными силами, — писал Энгельс, — станут обращаться сообразно с их познанной, наконец, природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства, рассчитанного на удовлетворение потребностей как целого общества, так и каждого его члена». (Фридрих Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 263—264.)

Дальнейший ход развития истории и прежде всего богатейший опыт советского социалистического строительства блестяще подтвердили это важнейшее указание Энгельса.

Вот почему великие вожди пролетариата Ленин и Сталин, исходя из новой исторической обстановки, неустанно развивали и обогащали марксистско-ленинскую науку, беспощадно разоблачали ее врагов.

Именно глубокое знание, всестороннее развитие и творческое применение законов общественного развития к современным условиям позволили товарищу Сталину в труде «Экономические проблемы социализма в СССР» всесторонне исследовать законы общественного производства и распределения материальных благ в социалистическом обществе, определить научные основы развития социалистической экономики, указать пути построения коммунистического общества, наметив три основных предварительных условия подготовки перехода к коммунизму.

«Необходимо, — говорил И. В. Сталин, — во-первых, прочно обеспечить... непрерывный рост всего общественного производства с преимущественным ростом производства средств производства. Преимущественный рост производства средств производства необходим не только потому, что оно должно обеспечить оборудованием как свои собственные предприятия, так и предприятия всех остальных отраслей народного хозяйства, но и потому, что без него вообще невозможно осуществить расширенное воспроизводство.

...Необходимо, во-вторых, путём постепенных переходов, осуществляемых с выгодой для колхозов и, следовательно, для всего общества, поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, а товарное обращение тоже путём постепенных переходов заменить системой продуктообмена, чтобы центральная власть или другой какой-либо общественно-экономический центр мог охватить всю продукцию общественного производства в интересах общества.

...Необходимо, в-третьих, добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда, к одной какой- либо профессии». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 66—67, 68—69.)

Однако следует отметить, что плодотворное использование открытых наукой объективных законов природы м общества и на этой основе сознательное управление объективными процессами в полной мере возможно только в странах, освобожденных от капиталистического гнета.

Раздираемый внутренними и внешними противоречиями, капитализм по своей природе не способен полностью использовать уже открытые объективные законы, достижения современной науки и техники, ибо использование многих научных открытий в народном хозяйстве противоречит интересам мощных монополистических объединений. Монополии искусственно задерживают использование многих важнейших научных открытии и изобретений.

Американский трест «Дженерал моторс», например, использует всего лишь один процент из имеющихся у него патентов на изобретения, остальные патенты лежат под спудом, лишь бы только они не были использованы другими капиталистами. Это происходит потому, что целью частнокапиталистических объединений является не удовлетворение потребностей населения, а производство товаров для продажи с целью извлечения максимальной прибыли.

Только в нашей стране, в условиях планового социалистического производства, открылись невиданные возможности для полного и всестороннего использования передовых достижений научной и технической мысли в интересах улучшения материального положения трудящихся, ибо существенными чертами основного экономического закона социализма, как учит товарищ Сталин, является обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного развития социалистического производства на базе высшей техники.

Истинное познание и правильное сознательное использование объективных законов науки позволяют нам проводить гигантские мероприятия не только по преобразованию природы, но и по революционной перестройке общественной жизни. Строительство социализма и коммунизма в нашей стране стало возможным только благодаря тому, что мы вооружены самой передовой марксистско-ленинской наукой об объективных законах развития человеческого общества.

Сила идей марксизма-ленинизма состоит именно в том, что они, являясь объективными истинами, позволяют нам правильно объяснить и осмыслить прошлое и настоящее, предвидеть ход дальнейшего развития природы и человеческого общества, и потому служат мощным оружием практического преобразования объективной действительности.

Огромное значение познания и умелого применения законов общественного развития товарищ Сталин ярко показал на примере закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Указывая на исключительную трудность и сложность задачи, вставшей перед Советской властью в деле создания фактически «на пустом месте», новых, социалистических форм хозяйства, И. В. Сталин подчеркивает, что эта задача была с честью выполнена только потому, что Советская власть опиралась на закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Используя этот закон, «Советская власть, — указывает И. В. Сталин, — обобществила средства производства, сделала их собственностью всего народа и тем уничтожила систему эксплуатации, создала социалистические формы хозяйства. Не будь этого закона и не опираясь на неги, Советская власть не смогла бы выполнить своей задачи». (И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 7.)

Глубокое знание и сознательное использование закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил дает нам возможность своевременно вскрывать нарастающие противоречия между отстающими производственными отношениями и непрерывно развивающимися производительными силами социалистического общества, не допускать превращения этих противоречий в противоположность, во-время принимать меры к их преодолению путем приспособления производственных отношений к росту производительных сил.

Наша партия и Советское государство, вооруженные глубоким знанием законов общественного развития, законов развития социалистического общества, сознательно и умело используют их, постоянно опираются на них в своей практической деятельности.

В отчетном докладе XIX съезду КПСС товарищ Маленков указывает, что «планы партии на будущее, определяющие перспективы и пути нашего движения вперёд, опираются на знание экономических законов, опираются на науку о строительстве коммунистического общества, разработанную товарищем Сталиным». (Г. Маленков. Отчётный доклад ХIX съезду партии о работе ЦК ВКП(б), стр. 81. Изд. «Правда». 1952). Именно опираясь на эти законы и прежде всего на основной экономический закон социализма, на закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил, закон планомерного (пропорционального) развития, XIX съезд нашей партии выработал директивы по пятилетнему плану развития СССР, предусматривающему новый мощный подъем всего социалистического хозяйства и являющегося новым крупным шагом в прогрессивном движении нашего общества к коммунизму.

Величайшее значение истинного, правильного знания объективных законов состоит не только в том, что оно мощным светом освещает нам путь построения нового, коммунистического общества, но также и в том, что оно позволяет нам проводить гигантские мероприятия по преобразованию природы. Известно, что современные гидротехнические сооружения осуществляются на основе новейших достижений науки и общественной практики, на основе самых передовых достижений технической мысли.

С другой стороны, крупнейшие успехи советского народа в деле преобразования природы и общественной жизни являются самым надежным и бесспорным доказательством того, что мы правильно познали объективные законы, на основе которых производится это преобразование. В. И. Ленин учит нас, что «господство над природой, проявляющее себя в практике человечества, есть результат объективно-верного отражения в голове человека явлений и процессов природы, есть доказательство того, что это отражение (в пределах того, что показывает нам практика) есть объективная, абсолютная, вечная истина». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 177.)

Поэтому связь теории с практикой, творческое содружество науки и производства, принимающие в нашей стране все большие размеры, являются мощным средством развития как науки, так и практической деятельности людей, помогают нам проводить гигантские мероприятия по преобразованию природы н общественной жизни в интересах миллионов трудящихся.

Блестящим образцом творческого развития науки на основе обобщения практической, революционной деятельности масс являются бессмертные труды великого мыслителя нашей эпохи товарища И. В. Сталина. Обобщив опыт классовой борьбы пролетариата, практику социалистического строительства в СССР и странах народной демократии, товарищ Сталин в своих работах развил дальше марксизм-ленинизм, обогатил науку, вооружил коммунистические партии, трудящихся всех стран глубоким знанием законов общественного развития.

На траурном митинге в день похорон И. В. Сталина товарищ Молотов указывал, что И. В. Сталин «постоянно работал над теоретическими проблемами строительства коммунизма в нашей стране и над проблемами международного развития в целом, освещая светом науки марксизма-ленинизма пути дальнейшего развития СССР, законы развития социализма и капитализма в современных условиях. Он вооружил нашу партию и весь советский народ новыми важнейшими открытиями марксистско-ленинской науки, которые на многие годы освещают наше движение вперед, к победе коммунизма». (В. М. Молотов. Речь на траурном митинге в день похорон Иосифа Виссарионовича Сталина, стр. 9—10. Госполитиздат. 1953.)

Опираясь на эти великие открытия, сознательно используя их в практической деятельности, советские люди под руководством коммунистической партии успешно строят коммунизм. Опираясь на марксистско-ленинскую науку, на знание законов развития общества, коммунистические партии зарубежных стран возглавляют победоносную борьбу трудящихся за мир и демократию, за торжество социализма.