Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Польше с Министром Иностранных Дел Польши Беком. 24 августа 1937 г.

24 августа 1937 г.

После обычных любезностей и взаимных расспросов о проведенном лете я выразил удовольствие по поводу того, что вопрос с консульствами благополучно разрешен. Бек несколько криво усмехнулся, но что-то пробормотал о дружественном подходе к разрешению этого вопроса и т. д.

Затем я спросил его, как обстоит дело с ратификацией соглашения о статусе торгпредства, напомнив ему его обещание заняться этим вопросом, как только будет закончено дело с консульствами. Бек начал говорить очень уклончиво, ссылаясь на то, что он не в курсе дела и что сейчас нет Кобылянского, который занимается этим вопросом, но что он постарается выяснить это и т. д. Я заметил, что вопрос с этим соглашением слишком затянулся, что было бы желательно его закончить, тем более что наше предложение о том, чтобы оставить пока в стороне вопрос с планом, идет целиком по линии польских первых предложений. Напомнив ему ход наших тогдашних переговоров, я подчеркнул, что такая формулировка об экстерриториальности торгпредства, которая имеется в договоре, является в основном польским предложением. Бек в ответ на мои эти настояния еще раз уклончиво заметил, что он переговорит с Кобылянским и т. д.

После этого Бек сам затронул наши торговые дела. Он заметил, что недавно ему говорил вице-премьер Квятковский об этих вопросах, отметив очень маленький объем всей нашей торговли. Бек, соглашаясь с Квятковским, заметил, что действительно уровень вашей внешней торговли очень незначителен. Затем он сам, не дожидаясь моего ответа, стал что-то (как обычно, весьма туманно) говорить о финансировании и возможных облегчениях в этом направлении. Эти его намеки, сделанные, очевидно, по указанию Квятковского, несомненно, имели в виду облегчение кредитования наших заказов.

Разъяснив в обычных выражениях причины снижения наших торговых оборотов с Польшей, я заметил, что с польской стороны до сих пор не было никаких серьезных попыток улучшить это положение, в то время как ряд других стран, как, например, Англия, Чехословакия и т. д., сделали очень серьезные усилия в этом направлении. Я заметил, что мы готовы выслушать любые предложения с польской стороны, ибо мы также считаем желательным усиление и укрепление наших экономических отношений. Одновременно я ясно дал понять, что мы кредитов вообще избегаем и что очень много заказов за границей размещаем за наличные. После обмена рядом замечаний по этому вопросу я сказал, что самым удобным способом было бы обсуждение подобного вопроса с нашим торгпредством,

Затем я указал, что до сих пор министерство торговли тянет с разрешением контингентного вопроса, хотя мы уже разместили заказы почти на 3 млн. злотых. Отсутствие у нас контингентов ставит нас в затруднительное положение при расчетах за размещенные заказы, так как у нас нет злотых и мы вынуждены были бы платить иностранной валютой. Последнее обстоятельство является очень нежелательным потому, что мы тогда должны были бы искать путей обратного конвертирования валюты в польские злотые. Мне представляется очень странным, что этот вопрос так затянулся, и я прошу министра ускорить его разрешение.

Бек на все это ответил довольно уклончиво, заметив опять, что он «выяснит» это и т. д. Затем он затронул вопрос о транзите, вспомнив дело с транзитом польских рельсов в Иран (вообще, все замечания Бека явно показывали, что поляки стремятся связать все торговые вопросы вместе). У нас завязался короткий разговор на тему о транзите, причем я дал понять, что наш проект, врученный польской делегации, не является каким-то ультиматумом, а лишь проектом, который должен быть обсужден обеими сторонами. Мы, мол, прекрасно понимаем польские пожелания в этом вопросе, но нужно иметь в виду и то, что отдельными разрешениями мы не можем создать прецедентов для других стран и что нужно разрешить этот вопрос путем соглашения, учитывая в достаточной степени интересы обеих сторон. Я считаю поэтому необходимым, чтобы прерванные переговоры возобновились как можно быстрее и эксперты обеих сторон нашли путь к соглашению в этом вопросе. Бек на все это кивал головой, не делая никаких возражений и замечаний.

В процессе разговора он бросил какое-то замечание о «торговом договоре». Можно было понять, что в разговоре с Квятковским он касался и этого вопроса. Я в ответ на это замечание полушутливо указал, что лучше нам не разбрасываться сейчас, а разрешить пока те конкретные вопросы, которые стоят уже перед нами, заметив, что наш проект о транзитном соглашении и наибольшем благоприятствовании обнимает уже достаточно много серьезных вопросов. Бек заметил, опять ссылаясь на Квятковского, что наибольшее благоприятствование может оказаться для Польши невыгодным, если она отменит те ограничения, которые сейчас в Польше существуют в области внешней торговли, и она опять вернется к более либеральному режиму торговли. Квятковский, мол, считает, что если Польша отменит всякие ограничения в области внешней торговли, то тогда, учитывая монополию внешней торговли в СССР, Польша окажется в менее выгодном положении. Я стал оспаривать это, доказывая, что наша монополия внешней торговли никогда не мешала вести выгодные для обеих сторон торговые отношения с рядом стран, в том числе и с самой Польшей. Наконец, всякое соглашение учитывает конкретную обстановку. При изменении конкретной обстановки всегда имеется возможность снова обсудить создавшееся положение.

Из всей этой части беседы Бека было совершенно ясно видно, что поляки хотят одновременно разрешить все существующие торговые вопросы: контингенты, транзит, наибольшее благоприятствование и вопрос о ратификации статуса торгпредства. Хотя Бек все время соглашается с тем, что нет никакого формального юнктима между этими различными вопросами, но фактическая тактика поляков заключается в том, чтобы связать их вместе и разрешить их одновременно.

В заключение беседы, после наступившей паузы, Бек бросил туманное замечание о том, что на Дальнем Востоке положение очень усложнилось, и вопросительно посмотрел на меня. Я сказал, что там уже идет настоящая война, и нарочито подчеркнул, что японцы, по-видимому, просчитались, ибо они не ожидали такого серьезного сопротивления со стороны китайцев. Бек промолчал, и разговор в дальнейшем носил весьма общий, поверхностный характер.

Давтян