Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Китае с Председателем Законодательного юаня Китая Сунь Фо. 13 июля 1937 г.
Шанхай, 13 июля 1937 г.
Сунь Фо через нового уполномоченного МИД в Шанхае Юй Мина попросил заехать к нему в клуб для разговора. Сунь показал мне личное письмо к нему от Ван Чун-хоя, в котором последний просил его повидаться со мной и передать мне текст телеграммы, отправленной вчера МИД китайским послам в Лондоне, Париже и Вашингтоне (английский текст телеграммы при сем прилагается[1]). Сунь Фо добавил, что, по сведениям МИД, китайского посла Цзян Тин-фу в настоящее время нет в Москве и поэтому он просит меня довести до сведения Советского правительства вышеупомянутую телеграмму[2].
При обмене мнениями о создавшемся положении на Севере[3] Сунь Фо сказал мне, что китайское правительство считает положение очень серьезным и опасается, что произойдет большое военное столкновение. Он выехал из Кулина[4] 9-го сего месяца, когда конфликт только что начался. Он разговаривал о конфликте с Чан Кай-ши, и последний высказал тогда твердую уверенность, что конфликт имеет только местное значение и вскоре будет ликвидирован. Однако, сказал Сунь Фо, последние события показали, что конфликт принимает все большие и большие размеры и может повести к большим осложнениям. Он сам лично думает, что конфликт может разрастись в открытую войну между Китаем и Японией. Китайское правительство решило не уступать больше китайской территории и отправило уже свои войска к границам Хэбэя, а также в Баодин. Сунь Фо спросил меня: «Как Вы думаете, какое следствие японо-китайская война окажет на положение на советско-маньчжурской границе?» Я ответил: «В настоящий момент мне трудно сказать Вам что-либо по этому вопросу».
Вопрос Сунь Фо можно было понять двояко: 1) поможет ли СССР Китаю в случае, если разгорится большая японо-китайская война; или 2) не начнет ли Япония одновременно войну против СССР. Конечно, я считал более вероятной первую интерпретацию, но так как вопрос был сделан в неопределенной форме, то я также предпочел ответить в неопределенной и необязательной форме.
При дальнейшем обмене мнениями я высказал предположение, что англо-японские переговоры в Лондоне в известной степени развязали японцам руки на севере Китая. Сунь Фо с этим согласился.
В разговоре о советско-китайских отношениях Сунь Фо сказал, что Чан Кай-ши преследует слишком осторожную политику в отношениях с СССР и что он сам и Фэн Юй-сян[5] хотели бы активизировать советско-китайское сближение. Он тут же заметил, что нынешний министр иностранных дел Ван Чун-хой, конечно, ничего не сделает без Чан Кай-ши. Я заметил, что если кого и можно обвинять в пассивности в деле развития советско-китайских отношений, то это только китайскую сторону.
Сунь Фо спросил меня, разговаривал ли я с Ван Чун-хоем по поднятым мною ранее вопросам. Я ответил, что после нашего обеда у Фэн Юй-сяна у меня больше не было разговора с Ван Чун-хоем, несмотря на то, что он тогда сказал мне, что даст ответ на все поставленные мною вопросы в «скором времени»[6]. Я добавил, что нам трудно верить, что китайское правительство действительно стремится к установлению тесной дружбы с СССР, когда китайская цензура принимает все меры к тому, чтобы китайское общественное мнение не знало того, что происходит в СССР и чем живет советский народ.
Сунь Фо предполагал ехать на Юг, но в связи с конфликтом на Севере останется, вероятно, в Шанхае.
Д. Богомолов
[1] Не публикуется.
[2] Посол Китая в СССР Цзян Тин-фу выполнил поручение, о котором идет речь в комментируемом документе, 15 июля 1937 г. Как видно из телеграммы народного комиссара иностранных дел СССР, направленной в тот же день в полпредства СССР в Китае, Великобритании, Франции и США, «китайский посол по поручению своего правительства проинформировал меня об обстоятельствах китайско-японского конфликта, спросил, какова наша позиция и готовы ли мы посредничать сепаратно или вместе с другими державами». Цзян Тин-фу было заявлено, что в Советском Союзе рассматривают события 7 июля 1937 г. как «провокацию и агрессию со стороны Японии». Послу было также сказано, что советская сторона «не согласится на сепаратное посредничество. Думаю, что если бы Америка, Англия и Франция предлагали какой-нибудь коллективный шаг, то мое правительство подвергло бы его рассмотрению. На вопрос, можно ли ожидать с нашей стороны каких-либо военных действий в случае дальнейших осложнений между Японией и Китаем, я ответил, что вопрос слишком серьезный и ответственный, чтобы я мог сам давать ответ. Далее посол спрашивает, какова была бы позиция Лиги наций, если бы Китай обратился со ссылкой на ст. 17 [Устава]. Я ответил, что позиция Лиги будет зависеть от поведения великих держав, а в первую очередь — Англии. При единой позиции в Совете Англии, Франции и Советского Союза и поддержке Америки Лига наций могла бы кое-что предпринять».
[3] См. газ. «Известия», 9, 12, 14 июля 1937 г.
[4] Гуйлинь.
[5] Заместитель председателя военного совета Китая.
[6] Сообщая в телеграмме в НКИД СССР от 18 мая 1937 г. о беседах на обеде у Фэн Юй-сяна 17 мая, Д. В. Богомолов писал: «Фэн Юй-сян сказал, что китайское правительство не может брать на себя инициативу Тихоокеанского пакта, чтобы не оказаться в положении хозяина, пригласившего к себе много гостей, которые не приехали бы. Получилась бы потеря лица.
Я заметил, что если просто знакомые не приедут, то приедут хорошие друзья, которые и останутся с хозяином, это будет еще лучше. Затем я обратил внимание на передовицу в «Шанхай таймс», которая, как известно, субсидируется японскими торговыми кругами. Даже эта группа выступила в пользу Тихоокеанского пакта. Я сказал, что основная ошибка китайского правительства заключается в том, что оно всегда оглядывается на Японию, переоценивает Японию и недооценивает себя.
Сунь Фо, высказав согласие с моим последним замечанием о недооценке китайцами сил Китая, сказал, что он думает, что не только Япония, но и Америка не примет участия в таком пакте.
Ван [Чун-хой] сказал, что американский билль о нейтралитете не позволяет сомневаться в отрицательной позиции Америки. Некоторые надежды подает только Англия. В конце концов, он уверен, что из пакта ничего не выйдет и что эта акция бесполезна.
Тогда я напомнил Вану наш разговор на квартире Сунь Фо в прошлом году, при котором присутствовал Фэн Юй-сян. Тогда Ван весьма горячо выступал в пользу Тихоокеанского пакта. Китайский посол в Москве Цзян Тин-фу в беседе со мной говорил, что китайское правительство стоит за такой пакт. Когда я был в Москве, этот обмен мнениями дал мне возможность доказывать моему правительству, что, по моему мнению, китайское правительство будет за Тихоокеанский пакт. Я очень жалею, что точка зрения китайского правительства так быстро изменилась».
Ван Чун-хой, как следует далее из телеграммы, в ответ на это предложил «начать немедленно переговоры о Тихоокеанском пакте, но одновременно начать переговоры и о двустороннем пакте взаимной помощи, для того чтобы сэкономить время. Когда будут закончены переговоры, можно будет, не теряя времени, подписать пакт о взаимной помощи.
Я решительно отвел это предложение и заявил, что в этом случае переговоры о Тихоокеанском пакте превращаются в ненужную комедию. Я сказал, что необходимо следовать по пути, который был намечен в Европе проектом Восточноевропейского пакта.
Ван возражал против моего замечания и опять продолжал настаивать на необходимости немедленного начала переговоров о пакте взаимной помощи. Тогда я опять подробно сформулировал нашу точку зрения, подчеркивая необходимость немедленного начала переговоров о пакте неагрессии [между СССР и Китаем]. Кончилось тем, что Ван, резюмируя наш обмен мнениями, сказал, что он продумает все как следует и даст мне на днях официальный ответ».