Речь Председателя советской делегации М. М. Литвинова на сессии Совета Лиги наций. 28 мая 1937 г.

28 мая 1937 г.

Речь уважаемого представителя Испании и разосланные им документы[1] исчерпывающе осветили фактическую сторону дела, на которой вряд ли есть надобность останавливаться. Перед нами совершенно ясное дело, не требующее дальнейших проверок и расследований. Перед нами бесспорный случай насильственного ввода иностранных вооруженных сил на территорию одного из членов Лиги наций — случай агрессии в грубейшей форме.

Предпринимавшиеся за последний год, по практическим предложениям, некоторые международные акции — соглашение о невмешательстве в испанские дела, установление контроля, предложение о перемирии, обращение к воюющим сторонам — несомненно искажают и затемняют формальную сторону дела, создавая впечатление, будто речь идет о равноправных воюющих сторонах. На самом же деле мы имеем, с одной стороны, законно признанное всеми без исключения государствами и Лигой наций правительство, созданное на основе испанской конституции и демократического избирательного права, получившее незадолго до возникновения обсуждаемого события вотум доверия испанского народа, правительство, ответственное за соблюдение законов страны, за порядок, за дисциплину в армии и флоте и обязанное подавлять, если нужно силой, всякое покушение на изменение существующего строя, покушения на интересы широких народных масс и всяческие мятежи и беспорядки. С другой стороны — кучка генералов и офицеров, нарушивших свой воинский долг, восставших против законного правительства и конституции страны, начавших военные действия при помощи главным образом марокканских войск. Я позволяю себе напомнить об этих простых, бесспорных фактах ввиду того, что о них начинают забывать. Начинают забывать, что в данном случае не может быть и речи о равноправии сторон. Иностранные правительства имеют право входить в сношения с испанским правительством, совершать с ним любые коммерческие сделки, вплоть до продажи военных материалов, не нарушая никаких международных норм и обязательств. Сношения же с мятежными генералами, а тем более снабжение их военным материалом являются классическим примером вмешательства во внутренние дела другого государства.

Если бы испанские события ограничились внутренними неурядицами, борьбой правительства против мятежников, то Лиге наций не только нечего было бы делать с этим вопросом, но эти события давно прекратились бы. Всякий беспристрастный человек, знакомый с соотношением сил, должен признать, что законное испанское правительство давно справилось бы с мятежом, Мадрид и другие испанские города не подверглись бы опустошению и разрушению и испанскому народу не пришлось бы оплакивать гибель десятков тысяч мужчин, женщин и детей, уничтожение лучших представителей испанского искусства и науки. Дело не приобрело бы международного характера, и не только в Испании был бы давно установлен порядок, но и не был бы нарушен международный порядок.

К сожалению, опубликованные документы с предельной убедительностью доказывают, что самый мятеж генералов был подготовлен и организован при иностранном подстрекательстве и с иностранной помощью. Больше того, в первый же день мятежа мятежники стали снабжаться оружием, авиацией, военными инструкторами и летчиками из-за границы. Размеры этого снабжения по мере развития событий все более и более увеличивались, и помощь мятежникам стала оказываться не только военным, но и человеческим материалом. Заключение соглашения о невмешательстве в испанские дела не прекратило оказания этой помощи мятежникам. В Испанию в помощь мятежникам хлынули десятки тысяч хорошо обученных и вооруженных иностранцев, из которых многие находились на военной службе иностранных государств, и составили на территории Испании значительные воинские части. Крупные сражения с испанской республиканской армией велись в некоторых случаях исключительно этими иностранными воинскими частями под командованием иностранных генералов. Испанские города подвергаются бомбардировке иностранных самолетов, управляемых иностранными пилотами. Четвертая часть Мадрида, весь город Герника и множество других городов и деревень уничтожены иностранной авиацией. Можно сказать, что в настоящее время испанской республиканской армии приходится вести вооруженную борьбу не столько против мятежников, сколько против вторгшихся в страну иностранных интервентов. Таким образом, один из членов Лиги подвергся иностранному нашествию и угрозе нарушения его территориальной целостности и политической независимости.

Но дело идет не об одной Испании. Испанские события создали одну из величайших угроз европейскому и всеобщему миру. Угроза эта возникает вследствие попытки вооруженного вмешательства во внутренние дела европейского государства, попытки навязать народу этого государства чуждый ему внутренний режим, а главным образом, внешнеполитическую ориентацию и под покровом этого вмешательства лишить эту страну ее независимости и подчинить ее феруле других государств. Если бы эта попытка удалась и прошла безнаказанно, то не будет гарантии в том, что она не будет повторяться и в других странах. Нет гарантии в том, что не будет сделана в ближайшее же время новая попытка вызвать мятеж в какой-либо другой стране, признать вождя мятежников главой правительства, ввести туда в помощь мятежникам иностранные войска и иностранное оружие и осуществить таким образом агрессию, национальную политику интервенировавшего государства. В интервенции проявляется тенденция, по примеру религиозных войн прошлого, начать серию новых войн и под покровом борьбы идеологий и политических режимов осуществлять политику агрессии и экспансии. Не следует забывать, что в Испании в момент возникновения мятежа существовало правительство, по своей программе сходное с правительствами, существующими во многих других странах.

Правительство страны, которое я представляю, имеет свою идеологию, оно, конечно, очень радо было бы, если бы этой идеологией прониклись и другие страны. Однако оно никогда не пыталось и не будет пытаться какими бы то ни было путями, а тем более насильственными, навязать свою идеологию другим государствам. Мы, как государство, мало интересовались тем строем, который существовал в Испании, с которой к моменту мятежа мы не имели даже ни дипломатических, ни консульских отношений, где в это время не было ни одного советского гражданина. Мы хотим лишь одного, чтобы испанский народ по окончании нынешних событий мог, как до мятежа, иметь то правительство, которое он сам хочет и которое он добровольно избрал на основании им самим установленной конституции. Представляемое мною правительство поэтому с самого начала заявило, что оно поддержит любую акцию, направленную к удалению из рядов воюющих в Испании всех неиспанских элементов, с тем чтобы происходящая там борьба могла разрешиться силами одних испанцев.

Обстоятельства дела полностью оправдывают обращение испанского правительства в Лигу наций. Мы знаем, что в некоторых кругах это обращение критикуют и даже осуждают. Есть люди, которые считают себя приверженцами Лиги наций и которые полагают, что Лигу наций можно сохранить в живых только при условии, если от нее никто ничего не будет просить и ничего не будет ожидать, и что всякое обращение к Лиге в каком-либо серьезном международном деле является покушением на существование Лиги. Эти люди хотели бы превратить Лигу в «универсальную» мумию и любоваться ее неподвижностью и невозмутимым спокойствием. Испанское правительство, очевидно, думает не так и полагает, наоборот, что Лига наций будет окончательно обречена если не на физическую, то на моральную смерть, если она будет совершенно игнорироваться и оставаться в стороне при развертывании таких событий, какие происходят сейчас на Иберийском полуострове.

Испания принадлежит к числу первоначальных членов Лиги и принимала деятельное участие во всех работах Лиги. Она лояльно выполняла все свои обязанности в качестве члена Лиги. Она занимает полупостоянное место в Совете Лиги, и она не злоупотребляла этой своей привилегией, чтобы отмежевываться от общих решений и акций Лиги наций и противопоставлять свое индивидуальное мнение общественному мнению остальных членов Лиги. Надо поэтому только удивляться скромности и умеренности Испании, которая, несмотря на обрушившееся на нее несчастье в тяжелую для нее годину, не обременяла Лигу своими обращениями, хотя она на это имела полное формальное и моральное право. И если она теперь с этой скромностью, зная ограниченность помощи, которой она может ожидать от Лиги, не ссылаясь ни на какие подходящие к данному случаю статьи Устава, все же к нам обратилась, я хочу выразить уверенность, что Совет Лиги нации не только в интересах Испании, ко и в интересах международной справедливости и сохранения мира, а также в интересах самой Лиги скажет свое веское слово и окажет испанскому народу возможную максимальную поддержку.

Печат. по газ. «Известия», № 126 (6238),

30 мая 1937 г.