Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Я. З. Сурицу. 4 мая 1937 г.
4 мая 1937 г.
Дорогой Яков Захарович[1],
Благодарю Вас за подробную передачу содержания Вашего интересного разговора с Франсуа-Понсе[2]. Должен сказать, что я несколько скептически отношусь к заявлениям этого дипломата, говорящим о его положительном отношении к франко-советскому сотрудничеству и к пакту 2 мая. Тем не менее далеко не бесполезными являются его советы касательно установления Вами некоторых личных связей в Париже.
Со своей стороны хочу кратко информировать Вас о некоторых сообщениях, сделанных мне Кулондром после его возвращения из Парижа.
1. Технический контакт французского и советского генштабов. Из моих устных сообщений и краткой записки, переданной Вам в Берлине, Вы знаете, какова последняя стадия наших разговоров с французами по этому предмету. Перед самым моим отъездом Дельбос заявил мне, что в ближайшее время должно состояться совещание заинтересованных членов правительства по вопросу об установлении нормального контакта между генштабами СССР и Франции и об официальном поручении тому или другому представителю французской стороны начать переговоры с нами в Москве или в Париже. По словам Дельбоса, упомянутое совещание должно было состояться немедленно по возвращении в Париж морского министра, участие которого в обсуждении данного вопроса было признано необходимым.
С тех пор прошло свыше двух недель. Обещанное Дельбосом совещание пока еще не состоялось. Кулондр, беседовавший по этому вопросу с Блюмом, Дельбосом, Котом и Даладье, сообщил мне, что имеется решение обсудить указанный выше вопрос во всем объеме и при полном составе правительства. Посол подчеркнул, что правительство намерено покончить с попытками повести с нами переговоры в порядке инициативы отдельных министерств, имеющих отношение к национальной обороне. Признано необходимым иметь единодушное мнение правительства по всей совокупности проблемы для того, чтобы при положительном отношении кабинета к вопросу о контакте наших штабов снабдить соответственными полномочиями достаточно авторитетное лицо или группу лиц, долженствующих вступить с нами в переговоры. Признаюсь, я далеко не уверен в том, что сообщение Кулондра сигнализирует действительное движение интересующего нас дела вперед. Возможно, что, как раз наоборот, широкое обсуждение вопроса в полном составе правительства вскроет известные разногласия и создаст новые затруднения на пути к практическому осуществлению контакта наших штабов. При таких условиях вполне естественно, что я рекомендовал т. Гиршфельду в Париже отнюдь не форсировать всего этого дела, между прочим и для того, чтобы не создать у французов впечатления нашей особой в нем заинтересованности. Когда т. Гиршфельд сообщил мне о своем намерении в ближайшие дни посетить Даладье и Дельбоса, чтобы произвести у них новый зондаж, я телеграфно посоветовал ему воздержаться от таких разговоров.
2. Кулондр рассказал мне, что Шотан подтвердил ему свое намерение посетить осенью СССР и что такое же намерение имеется у Поля Рейно. И тот и другой государственные деятели представляют для нас большой интерес. Когда Вы будете в Париже. Вы сможете по установлении с ними контакта посодействовать осуществлению их мысли, которая и здесь, в Москве, найдет сочувствие и поддержку. Максим Максимович [Литвинов] считает приезд Поля Рейно весьма для нас желательным.
Ограничиваюсь этой краткой информацией, откладывая на последующее время более обстоятельную корреспонденцию с Вами.
С товарищеским приветом
Потемкин
[1] В апреле 1937 г. Я. З. Суриц назначен полпредом СССР во Франции.
[2] Имеется в виду письмо Я. З. Сурица В. П. Потемкину от 27 апреля 1937 г., в котором содержалось резюме бесед Сурица с послом Франции в Германии Франсуа-Понсе во второй половине апреля 1937 г. Как указывалось в письме, «инициатива в большинстве случаев исходила от самого Понсе и преследовала две основные задачи: с одной стороны, рассеять у меня сложившееся о нем, Понсе, впечатление как о германофиле (здесь несомненная оглядка на мои предстоящие встречи с Блюмом и Дельбосом), а с другой стороны, в порядке «дружеских советов» подсказать мне, как мне следует держаться во Франции. Для характеристики своего отношения, к Германии и к проблеме франко-германских отношений Понсе избрал формулу, заимствованную им из последней речи Дельбоса: «Ошибки французской дипломатии в отношении Германии заключались в том, что при неуступчивости на словах Франция всегда уступала на деле».
Согласно письму, Франсуа-Понсе утверждал, что он всегда возражал против такой тактики, критиковал постоянное отставание, опаздывание от событий, нерешительность французской дипломатии, ее уступчивость Гитлеру, когда дело касалось жизненных интересов Франции. Заявляя, что он считает советско-французский договор о взаимопомощи от 2 мая 1935 г. «одним из главных залогов укрепления мира в Европе», Франсуа-Понсе высказывался тем не менее против «стремлений превратить этот пакт в военный союз», так как это «привело бы бесспорно лишь к ускорению войны».