Из сводки № 1 писем крестьян в редакцию газеты «Социалистическое земледелие». Конец марта 1931 г.
№ 32
Трое крестьян-единоличников Шепелев И.Д., Лаврищев 3. и Шалимов И. (Топорковский сельсовет, Дросковского РИКа, ЦЧО) в письме в редакцию пишут:
В д. Топках начали проводить коллективизацию так: уполномоченный Лаврищев Иван и член сельсовета Сидельников ходили вечером по кулакам, имеющим твердое задание, и организовывали их в колхоз, говоря им: «Запишись в колхоз, а то на пленуме же постановили разорять в пух тех зажиточных, кто не пойдет в колхоз». Затем они сами остались ночевать у кулака Лактионова.
На второй день собрали кулаков и выбрали правление колхоза, но беднота ничего не знала, что в Топках организовался колхоз. Через два дня после этого приехала бригада из Ивановского сельсовета, Дросковского РИКа, собрала общий сход.
Во время доклада о коллективизации уполномоченный Конякин говорил: «У вас колхоз создан, но единоличников-бедняков или середняков в нем нет. Кто бы они ни были, но раз не в колхозе, значит, они кулаки, и единоличника мы уничтожаем как класс и всех вышлем в Архангельскую губ., так и знайте». Беднота заявила на сходе, что в колхоз собрались одни кулаки да зажиточные. Но нам надоело на них работать и опять в рабы им мы не пойдем, а сами организуем себе колхоз. Тогда Лаврищев Иван ответил: «Раз правление выбрало, подавайте заявление, а два колхоза в одном обществе быть не могут».
Этот Лаврищев И.И. за ложное показание уже судился в нарсуде, и суд дал ему год принудительных работ, которые он еще не отбыл.
Вот мы, бедняки, обращаемся к вам, товарищи, как нам уйти из-под гнета кулака и как нам организовать колхоз с помощью бедняка и середняка, но к кулакам мы не пойдем. Ни один бедняк не хочет к ним записываться.
Наш корреспондент из ст. Курганной (Северный Кавказ) пишет:
Отдельные станицы нашего района в погоне за высокими цифрами коллективизации, в стремлении «догнать и перегнать» передовые села и станицы стали фактически на путь резкого снижения контингента хозяйств, подлежащих коллективизации. В результате увеличилось число хозяйств, которых коллективизировать, якобы, не нужно.
В ст. Курганной, например, число хозяйств, подлежащих коллективизации, снизилось с 3150 до 2400, в Константиновской с 2100 до 1600, в Чамлыкской — с 2400 до 1900. Процент «не подлежащих коллективизации» по району ко всему составу населения составил 15 — 20.
В последнюю декаду февраля в Сухом Куте были обнаружены перегибы, выражавшиеся в нарушении добровольности. «Не пойдешь в колхоз, вопрос о тебе будет решен». Или: «Ты кандидат на Соловки», — так заявляли «горе-коллективизаторы».
Директивы правительства о привлечении на разную работу в первую очередь колхозников безобразно игнорируются в районе.
На строительстве МТС в Курганной устроились единоличные хозяйства, которые зарабатывают в день от 5 до 7 руб. Некоторые даже законтрактовались до конца пятилетки.
На справедливые возмущения колхозников, администрация МТС заявляет: «Для нас хоть бы генерал, все равно примем».
Селькор т. Н. Скворцова (член ВЛКСМ) из Песковского района ЦЧО сообщает такие факты:
По Песковскому району ЦЧО к весеннему севу 1931 г. коллективизировано должно быть 50% хозяйств, причем по отдельным сельсоветам, как по Песковскому, Ильменскому и др. эта цифра должна дойти до 100%. Руководящие организации района с осени стали стремиться осуществить сплошную коллективизацию по этим сельсоветам таким путем.
Ильменский сельсовет охватывает около 300 дворов, и РИКом был преподнесен непосильный план хлебозаготовок в количестве 24 тыс. пуд. с лишним. Причем на 180 единоличных хозяйств с площадью посева в 500 га из общего плана причиталось 15 тыс. пуд. с лишним, значит, в среднем с одного едоцкого надела земли приходилось вывозить 26 пуд., в то время когда при сельсовете имеются акты на 50% гибели посева чечевицы от урагана, 35% ржи от мороза. В ноябре 1930 г. этот тяжелый план был, однако, выполнен по Ильменскому сельсовету на 103%, причем недовыполнение по единоличным хозяйствам покрылось перевыполнением планов по колхозам.
Но в результате все-таки по Ильменке у половины единоличных хозяйств не хватает не только хлеба, но и семян для весеннего сева, потому что отдельные уполномоченные при выполнении плана предлагали крестьянам вывозить и семматериал, говоря, что райполеводколхозсоюз даст потом семян на посев. В месячник коллективизации, когда процент коллективизации по Ильменю достигал до 70%, вопрос о семенах встал очень остро. Но некоторые уполномоченные РИКа и райкома и здесь перегибали палку. Ими ставился вопрос так, чтобы без семян никого не принимать в колхоз.
В последние дни января 1931 г. и в начале февраля в Ильмень приехала бригада по коллективизации во главе с т. Зубковым, членом партии. Стремясь добиться 100% коллективизации, этот Зубков принимал такие меры: 2 тыс. пуд. хлеба, недовыполненные единоличниками по хлебозаготовкам из 15 тыс. пуд. плана хлебозаготовок, он распределяет совместно с бригадой и сельсоветом на оставшихся единоличников-середняков, стремясь таким образом загнать их в колхоз. И когда они в колхоз все же не вступили и хлеб не вывозили, то на них накладывался штраф, у середняка отбирались последние корова и овцы.
Не лучше проходит месячник коллективизации и по Песковскому сельсовету. Здесь встречались факты, когда из дома выгоняли беднячку и выбрасывали ее скарб на снег.
Безобразные головотяпские методы коллективизирования деревни, искажающие политику партии, отпугивают крестьян от мероприятий Советской власти и партии и от коллективизации.
Наш корреспондент из Казахстана (г. Кустанай) в письме сообщает:
В феврале крайком ВКП(б) решил снять с хлебного пайка районы, не выполнившие план хлебозаготовок. Это было проведено в жизнь. В число районов попал и Кустанайский. Здесь рабочим урезали паек до 300 г, специалистам и ответработникам до 200; сняты с пайка рабочие мелких предприятий, кустари, за исключением строителей, члены семьи, инвалиды. Учащиеся были переведены на общественное питание.
В связи с этим создалось крайне напряженное положение. Ежедневно проходили собрания, выносили резолюции, ходатайствующие об отмене постановления.
Рабочие промсоюза в течение нескольких часов объявили стачку. Приступили к работе только после уговоров райпрофсоветов.
В районных аппаратах работа проходит вяло. Пороги кооперативных организаций, исполкома, райкома усиленно обивают отдельные граждане, работники учреждений, командированные. Началось организованное мешочничество52. На местном рынке цены на хлеб за два дня поднялись на 100%. В школах учащиеся также митингуют. Среди учительского персонала разлад.
Антисоветские элементы использовали этот момент и повели агитацию, говоря, что вас (служащих) с пайка снимают, потому что вы Советской власти не нужны.
Колхозник Дегтярев (артель «Путь Ленина») Сущевского района (Северный Кавказ) в письме в редакцию говорит:
У нас в начале января поголовно законтрактовали молочный скот у колхозников. Объясняли эту меру тем, чтобы предостеречь от хищнического убоя как коров, так и молодняка. Молочного скота у нас, согласно разъяснениям т. Сталина, осталось только по одной корове на хозяйство для прокорма семейств. Общественного питания мы не имеем, и колхозник только и живет молочными продуктами, так как нам не отпускается ни рыбы, ни крупы. По норме полагается один пуд пшеницы на месяц, из коего нужно отдать отмер и плюс отход, так что остается только 29 фунтов серой муки. В связи с контрактацией стали уже брать и последних коров на мясозаготовку. Это на колхозников действует убийственно. Пошли разные толки. Одни говорят, что мы погибнем, что это не более как вредительство, что оно противоречит ответам Сталина, другие говорят, что это опять местные управители делают «левые» загибы и т.д. Но факт остается фактом.
В анонимном письме из Кимовского района говорится:
Не прекращается у нас вредительство и головотяпство. По-прежнему раскулачивают крестьян-середняков. Местная власть ни с чем не считается, говоря — нам предписано. Мы исполняем предписания высшей власти. Отбирают у крестьян все имущество. Отбирают и выгоняют из домов. Вы пишете, что в иностранных державах идут забастовки, но у нас, если так пойдет дело, забастовки тоже будут. Вы пишете, что нет у нас принудительного труда, а вот у нас в Кимовском РИКе идет сейчас принудиловка. Возим камень, кто не везет, на того накладывается штраф. Выгоняли в декабре мес. загружать Шатовскую плотину в Бобриковском комбинате. На каждую лошадь надо вывезти 20 куб. м, а кто не поедет, на того 100 руб. штрафу. Разве это не принудиловка? Все лето 1930 г. шла принудиловка, в Михайловском районе возили песок и камень для шоссейной дороги. Принудительно создавали красные обозы по хлебозаготовкам.
Рабочие-ударники, приехавшие с завода или фабрик, ходили по дворам с криками: «Запрягай лошадь сейчас и накладывай рожь и овес». Крестьянин говорит: «У меня осталась только солома, и той не хватает». Но они не считаются с этим. «Накладывай, — говорят, — иначе дадим твердое задание». До тех пор создавали красные обозы, пока весь семенной овес и не свезли.
Сейчас приказывают засыпать семфонды, а у самих нет кормов, лошади падают, коровы тоже, топлива нет. Народ страдает от холода. А вы отправляете иностранным державам лес, дрова и т.д.
Крестьянин с. Семеновки (район неизвестен) П.Мирошкин пишет:
Я, крестьянин, получаю газету, где пишут, что у нас в России нет принудительного труда. У меня семья в 5 душ. Мне 70 лет, жене 70 лет, невестке 42 г., внучке 18 лет, сестре 60 лет (калека). Я имею 1 лошадь и 2 коровы. Но наложили на меня вывезти 10 кубометров колодок. Я вывозил их за 12 дней, выплатил также всякие налоги. Мне, старику, хоть холодно было возить колодки, но вывозил. Но вот получаю записку о мясозаготовках. Требуют корову и свиного мяса 6 пуд. Корову я отвел, а свинины нет. Взяли у меня за свиное мясо поросят, но за это не дали ни одного рубля. Посчитали как штраф за то, что я не выполнил заготовку. Теперь у меня остались только лошадь да собака. Я же крестьянин и ничем больше не занимался. Батраков у меня не было. Я все своим трудом наработал, все государственные налоги выполнял. Теперь ограбили все. Забирают последнюю корову, а в газетах пишут, что принудительного труда у нас нет.
Гр-н Дубов (Землянский район, ЦЧО) пишет:
Я, Дубов, пишу все от своей печати, так как мне нет жизни в советской России. Советская власть меня преследует за то, что я читал Библию, и говорят, нет места здесь попу, место им в Соловках53. Я ведь не писал эти книги. С моей стороны, все ваше учение для темноты, не лучше ли нам жилось без вашего учения. Иисус Христос заповедывал всем — любите друг друга как самих себя, а кто попросит верхнюю одежду, отдай и нижнюю. За это его взлюбили и распяли. И еще вышло учение Ленина. Он тоже сказал — фабрики и заводы рабочим, а земля крестьянам, но сейчас везде и всюду один звон — долой кулака и стереть его с лица земли. Но я наблюдаю, какая работа идет. Стал кулачить тех, которые вечно жили по батракам. Советские служащие стали как попы. Говорят на каждом собрании о равенстве и братстве, где же это равенство — сами ходят одевши и обувши, а крестьянин гол и бос, да еще не стали давать хлеба вволю, который он сам приобретает.
Крестьянка Лидия Зайцева якобы от имени крестьян двух деревень Почепского района Западной обл. говорит в письме:
Пишем от группы крестьян двух деревень Норино и Мехово от 108 чел. Мы часто прочитываем газеты и очень нас заинтересовало, как иностранная буржуазия клеймит, якобы, в СССР лесозаготовки добываются принудительным трудом. Но неправильно она пишет. Советская страна не станет применять принудительный труд. У нас только существует насильный труд. Пришлют повестку кубометров на 100. Крестьянин не успеет опомниться, а несут уже штраф от 50 до 100 руб. Крестьяне истощали от налогов, которых не перечесть. Берут последних овечек, коров, и сам может под суд в Соловки угодить, если к сроку не выполнить. Вот наша и свободная страна, а милиция не уезжает из деревень — все пишет протоколы, скот за штрафы берет. Наша советская страна получилась у атамана Аненькова54. Тот в Сибири тоже так расправлялся с трудовым населением. Сейчас из домов выбрасываются полуголодные и полураздетые дети, плач и крики раздаются ужасные. Об этом, значит, дошли слухи и до иностранцев, которые стали тоже протестовать. Мы же даем им ответ, что у нас, мол, этого нет, у нас только добровольный труд. Зачем же врать? Крестьяне смеются, что вы так врете в своих газетах. Русские газеты поэтому назвать можно газетами лжи. Если у нас настоящего крепостного права нет, но зато ни в одной стране нет такого насилия, как в России. Кто бы ни приехал, грозит нам тюрьмой и ссылкой. У нас не строится социализм хозяйственный, а у нас уже построен социализм тюремный, штрафов и насильного труда. Вот ваш социализм. Просим пропустить наше это письмо в газету, но, конечно, вы эту правду не пропустите...
Письмо без подписи (из Луховиц Московской обл.):
Говорят, что Советская власть не хочет пропасти крестьянам. Но это только на словах, а на деле мы, крестьяне, видим гибель. Землю насильно отбирают, самообложения и разных налогов без отказа. По-моему, вам смеяться над нами нельзя, а если вы имеете, конечно, власть, то надо сделать в Москве виселицу и по несколько человек в день вешать. Тогда земля останется вся вашим владением. Разве крестьянин не дает власти хлеба, денег — все дает по возможности. Но сейчас крестьянин раздет и разут, и корма нет. Как тут жить а власть с нами не считается. Нехорошо, товарищи!
В письме без подписей из колхоза «Буденовец» (Николаевский район Нижне-Волжского края) говорится:
Настоящее наше письмо просим передать т. Сталину. Мы просим его прекратить враждебность между народом, не принуждать административно в колхозы. Получается, что [за] свой труд заработали кнут. Такая программа в корне неправильна. Надо дать всем вольный труд и тогда видно будет, как года через три изменится положение в России, а если будет продолжаться по-прежнему, то лучше голову на плаху. Гибель будет верная, безвозвратная, не останется ни кола, ни двора и все как в огне сгорит. Попросите центральную власть, пусть она не доверяет чужим речам, а лучше верит своим очам. В колхозе огромный развал и убыток, а что будет тогда, когда урожай получится плохой, будет полнейший крах. Мы, люди, все видим, как было тогда и что делается в настоящее время, а потому и просим вас от имени батраков Бережковского колхоза, приезжайте кто-нибудь из порядочных людей и расспросите по колхозам, каково положение дел. Сейчас уже мясо стоит 1 руб. фунт, которое мы все время ели за 30 — 25 коп., а что будет далее. Если колхозы еще просуществуют 2 — 3 года, мы вполне уверены, что останемся холодные и голодные. В прежних артелях и торговых товариществах, которые существовали до войны, люди собирались деловые и знали друг друга, и тогда дело редко выходило, как нужно.
Будьте добры, пришлите человека в полном возрасте и хозяйственника, который бы мог разобрать всякое дело.
В письме из с. Алтай Новоузенского района Нижней Волги колхозники Копылов, Глухов, Чуркин, Сусоев и др. пишут:
«Вы хорошо пишете обо всем. У нас, дескать, в СССР все хорошо, строятся заводы, растет сельское хозяйство, крепнут колхозы и совхозы, но мы просим взглянуть во внутрь всего этого. Мы находимся в колхозе второй год. Был у нас недород, и сейчас толпы оборванных, полуголодных людей весь день толпятся и просят одежды и хлеба. Находясь уже в колхозе, мы добили скотину, много подохло от бескормицы, остальная взята на мясозаготовки. Никто этого почему-то не замечает. По газете жить можно хорошо, а не деле глянешь — жить нельзя. Теперь колхоз «Красная Заря» лошадей 70 штук погнал на прокорм в Саратов, дорогой некоторые лошади пали. Крестьянам больно смотреть на такие вещи. В Уральской обл. в животноводческом совхозе также дохнет скот по 50 — 60 штук ежедневно. Хозяйственники совхоза ходят — руки в карман и говорят: «Что мы можем сделать», а сами интересуются только хорошим жалованьем.
Товарищи, всему бывает конец. Нам пишут: кулак ловит каждую нашу малую ошибку, а разве это малая ошибка, когда колхозы и крестьяне остаются совсем без скота. Мы видим, как у крестьян бедняков и середняков отнимают последнюю овцу, а потом ее губят. Твердые задания даются беднякам, тащат последнюю телку. Люди дышат огнем, проклинают самого т. Сталина, который создал эту скорбь.
На днях в Алтае голодные бабы и мужики взяли председателя за горло, просили хлеба. Председатель едва удрал. Мы видим, с какой охотой бедняки и батраки вступают в колхозы. Их гонит туда небывалая, тяжелая жизнь. Бедняков и середняков гонят в колхоз небывалыми налогами и разными заготовками. Единоличники сознательно бьют скот и продают корм, инвентарь, а потом идут в колхозы. Вы говорите, нужно бороться с убоем скота, а почему раньше не били скот, особенно телят, разве крестьянин не знает, что прирезать телку все равно, что сорвать зеленый арбуз, а все-таки сейчас режут, несмотря ни на что. Когда будут колхозы показательными, тогда крестьянин будет доверчив и он не убьет телку, и если эти колхозы будут, как сейчас, то они провалятся. Поэтому не нужно разорять оставшиеся бедняцко-середняцкие единоличные хозяйства и загонять их этим в колхозы. Пусть они живут своим трудом, а когда они убедятся, то придут сами.
Потом говорят, мы насильно не гоним в колхоз, только на добровольных началах. Какая же может быть добровольность, если отнимают последние две овцы на мясозаготовки.
Нам, батракам. Советская власть дала много хорошего — она охраняла наш труд. За деньги, которые мы зарабатывали, покупали сами, что нам было нужно. Сейчас же за деньги купить нечего. В кооперативе одни духи. Хлеб на рынке 20 руб. пуд, а в кооперативе его нет.
Нам же только и говорят — нужно переживать трудности, но так говорить можно сытому, одетому и обутому.
Французская революция длилась 30 лет, а если у нас и так будет, то совсем загонят крестьян. Крестьянам нужна жизнь и свобода, тогда и рабочие будут сыты и довольны. Крестьянам нужна земля, тогда и хлеб будет дешев. Мы видим, как на бойне бьют полудохлых верблюдов и везут кормить наших братьев-рабочих этим отвратительным мясом, а два-три года назад наши рабочие ели самое хорошее мясо, но тогда крестьянин сам откармливал крупный скот, сбывая его государству.
Сейчас у крестьян-единоличников скот сытый, но его у него отнимают и губят, У вас же по газете все хорошо и все в порядке, а мы думаем, что в порядке только Москва, Кремль и т. Сталин. Ему, Сталину, со всех концов СССР пишут, что все благополучно обстоит дело, а он верит и раздувает свое дело шире. Тов. Сталину надо самому выехать по Советскому Союзу и рассмотреть все, что творится, тогда и говорить, хорошо или плохо живем. Сидя в Москве легко говорить: у нас строительство, у нас рост, а у них, у капиталистов — кризис. Какое нам дело до капиталистов, когда мы должны смотреть на свое дело. У них кризис и у нас разруха и голод. Зерновую проблему, говорят, разрешили, а люди с голоду берут за горло ни в чем не повинных работников местной власти. Надо больше наблюдать свои прорехи, а не пялить глаза на чужие.
Тов. Сталин скажет, наверное, что это писали кулаки или подкулачники или еще кто-нибудь. Из нас наделали чуть ли не 100 классов, но мы открыто просим поместить нашу статью и сами подписываемся. Вы любите помещать статьи, в которых все благополучно, а такие как наша — нет, но мы настойчиво просим поместить».
Анонимное письмо в редакцию (из Почеп бывшего Клинц. окр.).
У нас сейчас тепло, не только что тепло, даже горячо. Крестьянина душат, как кота, то налоги, то самооблоги, то добавочные какие-то, черт их знает.
Скажите ради бога, что это за напасть, что крестьянина доят как козу.
Куда вы деваете хлебозаготовку? Куда вы деваете лесозаготовку? Куда вы деваете лесоматериал и тому подобные вещи?
Все крестьяне говорят сейчас о войне, чтобы скорее она была.
И я скажу: передайте Сталину, что все крестьянство готово к войне.
Да здравствует война!
Да здравствует интервенция!
Долой всех буржуев Советской власти, вооружимся против Советской власти.
52 Мешочники (мешочничество) — массовое социальное явление, проявившееся в наиболее острой форме в годы гражданской войны. Возникло на почве продовольственного кризиса и товарного голода. Мешочники, в основном крестьяне, привозили в города (в мешках) продовольствие сверх установленных советской властью норм, с целью продажи и обмена для приобретения промышленных товаров и предметов первой необходимости (спичек, соли, керосина, обуви и т.п.). Мешочники рассматривались советской властью как спекулянты, стремившиеся реализовать скрытые от государства продовольственные излишки, В 1931 — 1933 гг. характер мешочничества изменился. Теперь крестьяне отправлялись в города и другие районы за продовольствием, получая его за работу в совхозах и на промышленных предприятиях, а также покупая на рынках в обмен на товары широкого потребления,
53 Речь идет о Соловецких лагерях особого назначения ОГПУ —НКВД, существовавших на Соловках с 1923 г, по 1941 г. под названием «Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения» (СЛОН). На 1 января 1931 г. численность заключенных СЛОНа достигла 71800 человек, большинство из которых были репрессированные крестьяне. Соловецкие лагеря поставляли рабочую силу на лесозаготовки, торфоразработки, дорожное строительство, строительство северного участка Беломоро-Балтийского водного пути (см.: Мельник А., Сошина А., Резникова И,, Резников А. Материалы к историко-географическому атласу Соловков // Звенья: Исторический альманах. Вып. 1. М., 1991. С. 303 — 327; Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник, М., 1998. С. 394-396).
54 Речь идет об одном из лидеров белого движения Сибири Б.В.Анненкове, генерале, атамане, командующем Отдельной Семиреченской армией. В начале 1920 г. Семиречепская армия под натиском советских войск отступила к китайской границе и перешла ее. По требованию советского торгпреда в Китае Примакова атаман был выдан китайским генералом Фын Юсаном советским властям в Монголии, откуда его препроводили в Москву, на Лубянку. 25 июня 12 июля 1927 г, в Семипалатинске состоялся показательный суд, приговоривший Анненкова к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 24 августа 1927 г. (Марков А. Энциклопедия белого движения. Т. 1. Вожди, партизаны, фронты, походы и народные восстания против Советов в России. С. 18 — 22. Сан-Ансельмо (Калифорния), 1970.)