Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Чехословакии С. С. Александровскому. 14 февраля 1937 г.

Реквизиты
Тип документа: 
Государство: 
Датировка: 
1937.02.14
Источник: 
Документы внешней политики СССР. Т. 20. Январь – декабрь 1937 г. / Министерство иностранных дел СССР; - М.: Политиздат, 1976., стр. 81.

14 февраля 1937 г.

На Вашу телеграмму от 13 февраля[1]. Не скрывайте от Годжи, что внешнеполитическая установка некоторых аграрных органов печати производит у нас самое тяжелое впечатление и несомненно мешает советско-чехословацкому сотрудничеству, подрывая доверие к устойчивости отношений. Укажите, что эта установка несомненно влияет на политику Югославии и Румынии и в немалой мере ответственна за происходящий развал Малой Антанты. Она же поощряет агрессивность Германии и Польши.

Литвинов



[1] В упоминаемой телеграмме С. С. Александровский сообщил, что 15 февраля 1937 г. состоится его встреча с Председателем совета министров Чехословакии Годжей.

Как следует из записи беседы, полпредом было заявлено следующее. «За последние полгода аграрная партия, к которой принадлежит и Годжа, ведет кампанию за «ревизию внешней политики» Чехословакии в сторону от Парижа — Москвы и в направлении к Берлину. Эта кампания прямо затрагивает интересы тех стран, которые твердо стоят на принципах коллективной безопасности и неделимости мира. Она, несомненно, действует разлагающе не только на страны, колеблющиеся в этих основных вопросах мира, но даже и на такие составные части мирного фронта, как Малая Антанта. Газетная кампания, которую возглавляет центральный орган аграрной партии «Венков», к сожалению, поддерживается рядом выступлений ответственных политических деятелей. Я ссылаюсь хотя бы на выступления аграрного депутата Жилки в парламенте. Все это производит очень тягостное впечатление на Москву, и я не могу скрыть от Годжи того, что эта кампания в известном смысле подрывает доверие к устойчивости наших отношений. Она же несомненно поощряет агрессивные тенденции ряда стран, в первую очередь Германии. Одновременно я должен констатировать, что со стороны самого Годжи не было ничего предпринято для противодействия этой кампании, хотя я знаю и постоянно докладываю в Москву о том, что между линией поведения Годжи и Бенеша, образ мыслей которого хорошо нам известен, нет никакой разницы. Однако в Москве и помимо меня знакомятся с текущими событиями в Чехословакии, а кроме того, изучают и ее историю, в которой по необходимости приходится отметить явное различие между внешнеполитическими концепциями целого ряда политических группировок, точки зрения которых и до сих пор не сблизились или сблизились весьма условно. Я был бы благодарен, если бы Годжа авторитетно разъяснил мне значение упомянутой мною кампании и тем поддержал мою спокойную точку зрения, которую я защищаю перед всеми сомневающимися и которая гласит, что Чехословакия во главе с Бенешем и Годжей является надежным звеном мирного фронта».

Годжа заверял полпреда в дружественном отношении к СССР и «заявил в несколько торжественном тоне, что он теперь говорит мне не только от себя, но и от имени всей аграрной партии, и говорит следующее: вся аграрная партия без малейшего колебания стала и стоит на точке зрения государственной необходимости самых тесных взаимоотношений между Чехословакией и СССР». Годжа утверждал также, что кампания в печати по вопросам внешней политики Чехословакии якобы «не имеет никакого значения с точки зрения этого основного факта и ничего не меняет в нем».