Из протокола допроса А.С. Енукидзе. 30 мая 1937 г.

Из протокола допроса

Енукидзе Авеля Софроновича

от 30 мая 1937 года

Вопрос: В 1935 году в Кремле были арестованы участники террористических групп в комендатуре Кремля и правительственной библиотеке. Вашими показаниями от 27 апреля 1937 года устанавливается, что группа лиц в комендатуре Кремля была завербована Петерсоном по прямому вашему указанию в целях совершения вооруженного переворота в Кремле. А какое отношение Вы имели к деятельности террористической группы работников правительственной библиотеки?

Ответ: Террористическая группа в правительственной библиотеке Кремля была создана одной из сотрудниц этой библиотеки Ниной Александровной Розенфельд по прямому указанию Каменева, но отношения к этой группе я не имел. Об антисоветских настроениях Розенфельд и о ее непосредственной связи с Каменевым я был информирован последним еще в 1932 году.

Когда в 1932 году Каменев направлялся в ссылку (в Минусинск) в связи с делом Рютина, он перед отъездом посетил меня в моем служебном кабинете в Кремле. В начале нашей беседы он обратился ко мне с несколькими личными просьбами, касающимися его квартиры, семьи и т.д. После разрешения этих вопросов, Каменев сообщил мне, что он, как один из членов блока троцкистско-зиновьевской организации с организацией правых, знает о моих переговорах с Томским, о том, что я связан с центром организации правых и что веду работу по подготовке вооруженного переворота в Кремле. Он просил меня рассказать, что мною проделано в этой области. Я пытался уклониться от беседы на эту тему, ибо, как я уже показывал на предыдущих допросах, между мною и Томским была договоренность о том, что моя связь с блоком организаций правых и троцкистов-зиновьевцев будет осуществляться исключительно через него - Томского. Каменев, однако, заявил мне, что эти вопросы его интересуют потому, что у него непосредственно имеются антисоветские связи внутри Кремля, и, что поскольку ему приходится сейчас покинуть Москву на неопределенное время, он хочет эти связи передать мне. Ссылаясь на мнение руководителей блока, и Томского в том числе, Каменев упрекал, что недостаточно активно ведется подготовка кадров, необходимых для осуществления переворота в Кремле. Он спросил меня, знаю ли я Нину Розенфельд. Я ответил утвердительно. Тогда Каменев сообщил мне, что Розенфельд имеет связи среди работников секретариата ЦИК и правительственной библиотеки и может быть использована для антисоветской пропаганды. На мой вопрос, какие у Каменева основания считать, что Н.Розенфельд можно будет использовать для антисоветской работы, Каменев ответил, что Розенфельд является лично ему преданным человеком и разделяет его отношение к руководству ВКП(б) и советской власти. Я сказал, что в случае необходимости установлю связь с Розенфельд.

В эту же встречу Каменев обратился ко мне со следующей просьбой: "Я, - говорил Каменев, - намерен написать письмо в ЦК с просьбой вернуть меня из ссылки. Если Вы разрешите, Авель Софронович, я это письмо направлю в Ваш циковский адрес с тем, что оно наверняка попадет в руки Сталину". Я обещал Каменеву выполнить эту просьбу и действительно, когда через некоторое время письмо Каменева было мною получено, я его передал в секретариат Сталина.

Вопрос: Кто персонально из аппарата НКВД не был, как Вы говорите, заинтересован в разгроме организации?

Ответ: Ягода, Молчанов и Паукер.

Вопрос: Почему?

Ответ: Потому, что они являлись участниками той самой организации, дело которой вели.

Вопрос: Ягода, Паукер и Молчанов являлись участниками антисоветской организации правых?

Ответ: Да. Все трое были участниками этой организации.

Вопрос: Откуда Вам известно об участии Ягоды, Молчанова и Паукера в организации правых?

Ответ: С Ягодой, как с участником организации правых, я был лично связан. Что касается Молчанова и Паукера, то об их участии в организации мне известно от Ягоды.

Вопрос: Когда, где, при каких обстоятельствах Вы установили организационную связь с Ягодой?

Ответ: Прежде чем ответить на этот вопрос, я считал бы целесообразным осветить обстоятельства, которые предшествовали установлению моей связи с Ягодой. С Ягодой я встречался довольно часто по служебным делам, касающимся охраны Кремля и охраны порядка на всех партийных и советских съездах, сессиях, конференциях, пленумах и т.д. Эти встречи имели место и в бытность Ягоды заместителем председателя ОГПУ и в то время, когда он был наркомом внутренних дел.

Мне Ягода был известен с самого начала, как человек очень близкий по своим личным и политическим связям с А.И.Рыковым и его окружением. Их близкие взаимоотношения в бытность Рыкова членом ПБ и председателем Совнаркома были известны всем. После снятия Рыкова и разгрома правых Ягода внешне очень резко изменил свои отношения к лидерам правых.

Мои тогдашние наблюдения над поведением и работой Ягоды и его личные беседы со мной не давали мне основания думать, что он связан с правыми. В период 1929-31гг. в беседах со мной Ягода старался изобразить из себя человека, которому очень тяжело было рвать с правыми, но что все это он преодолел в интересах безопасности и укрепления существующего руководства.

Как потом я узнал, Ягода, не знавший первое время моих отношений с правыми, вел со мной такие беседы в расчете на то, что я, близко стоящий к руководству, в частных беседах с членами Политбюро буду характеризовать его, как надежного работника. И действительно, в беседах с руководителями партии и правительства я неоднократно давал об Ягоде положительную характеристику.

Как-то раз, в разговоре с Томским в 1931 году я затронул вопрос о трудностях развертывания работы с Кремле, ссылаясь на то, что Ягода, его сеть охраны в Кремле и агентура могут легко раскрыть всю работу, которую мы проводили по подготовке переворота. Томский, улыбнувшись, мне ответил на это: "Ты не бойся, ты очень преувеличиваешь эти опасения, а с Ягодой мы как-нибудь поладим". Такое двусмысленное и спокойное заявление со стороны одного из членов центра правых меня несколько удивило. Однако, при следующей встрече с Томским все выяснилось: Ягода, оказалось, был в курсе всей работы правых, в том числе и работы, проводимой нами в Кремле.

Томский, вскоре после первой беседы со мной о Ягоде, сам затронул вопрос о нем и его роли в организации правых. Из разговора с Томским я узнал, что вопрос о моих опасениях в отношении Ягоды и НКВД обсуждался в центре правых, и они решили сообщить мне о том, что Ягода является участником организации правых и находится в курсе всей антисоветской деятельности правых. Томский мне сообщил, что во-первых, Ягода не будет мешать мне развернуть работу по подготовке переворота в Кремле и, во-вторых, он сам через своих людей, имеющих отношение к Кремлю, ведет параллельную работу по подготовке переворота.

Главная роль Ягоды в организации правых, по словам Томского, заключается в обеспечении безопасности работы правых и партийных организациях, воинских частях и т.д.

В эту беседу Томский порекомендовал мне установить связь с Ягодой для совместной работы по осуществлению вооруженного переворота. Тут же он сказал мне, что Ягода будет об этом предупрежден.

Вопрос: Связались ли Вы с Ягодой?

Ответ: Да. В начале 1933 года.

Вопрос: При каких обстоятельствах?

Ответ: Ягода в начале 1933 года приехал ко мне в Кремль, и беседа наша происходила в моем кабинете. Я спросил Ягоду: "Говорил ли тебе Томский, что я буду беседовать с тобой по известному нам троим вопросу?" Ягода ответил утвердительно. После некоторых взаимных вопросов я сказал Ягоде, что центр организации правых считает необходимым и целесообразным, чтобы я с ним (Ягодой) установил контакт по линии деятельности организации внутри Кремля. Ягода заявил мне, что это несомненно будет целесообразно и поведет к усилению нашей общей работы в Кремле. Далее он спросил меня, когда я стал работать с правыми.

Я рассказал вкратце все, что известно уже из моих предыдущих показаний о переговорах с Томским и сообщил ему, что взял на себя организацию переворота внутри Кремля и, в частности, дело вербовки лиц из командного состава школы им. ВЦИК и комендатуры Кремля. Я сказал ему также, что со мной все время вел переговоры Томский от имени центра правых, в который входили он - Томский, Рыков и Бухарин, и что у этого центра достигнуто соглашение с представителями троцкистско-зиновьевской организации Пятаковым и Каменевым.

Ягода сказал, что все это ему, в общем, известно, в частности, от Рыкова, с которым он лично связан. Ягода меня, со своей стороны, информировал, что его участие в организации, главным образом, будет заключаться в том, чтобы максимально обеспечить от провалов тех работников, которые ему будут указаны центром организации правых и блоком. Что же касается Кремля, то он будет принимать меры для обеспечения успеха переворота. В частности, он будет вести через преданных ему лично людей вербовку среди сотрудников Оперода, несущих внутреннюю охрану Кремля и личную охрану членов Политбюро. На этом наша первая встреча закончилась и мы расстались, условившись поддерживать связь в дальнейшем.

Вопрос: Поддерживали ли Вы ее?

Ответ: С Ягодой я встречался часто, ибо секретарь ЦИК был достаточно тесно связан в своей работе с ОГПУ-НКВД. Припомнить все эти встречи с Ягодой и изложить содержание каждой из бесед в отдельности, я, конечно, не смогу. Во всяком случае, Ягода был осведомлен и том, что практическую работу по вербовке ведут привлеченные в организацию комендант Кремля Петерсон и начальник школы им. ВЦИК Егоров, и о конкретном плане самого переворота.

Сам Ягода имел в аппарате ОГПУ-НКВД группу своих единомышленников, из коих мне известен, с его слов, начальник Оперода Паукер и начальник секретно-политического отдела Молчанов.

В одну из встреч с Ягодой, мы договорились, что будет целесообразно для большей согласованности работы связать Паукера с Петерсоном, как двух работников, имевших непосредственное отношение к охране Кремля. Такую связь Петерсон с Паукером установил.

Вопрос: Петерсону Вы сообщили о Вашей связи с Ягодой?

Ответ: Да, Петерсон был мною информирован о том, что Ягода является участником организации правых. Я сообщил ему также и о своей связи с Ягодой, как с участником этой организации.

Вопрос: С кем из членов центра организации правых Ягода поддерживал связь?

Ответ: Ранее Ягода был связан с Рыковым. Но ввиду того, что в дальнейшем связь заместителя председателя ОГПУ с одним из лидеров правых могла вызвать подозрение, эта связь внешне прекратилась. Было решено, что связи Ягоды с центром правых или центра с Ягодой будут происходить через меня, поскольку я, как секретарь ЦИК, был по служебной линии тесно связан с ОГПУ-НКВД. В момент переворота в Кремле и ареста руководителей партии и правительства Ягода должен был принять соответствующие меры помощи.

Вопрос: Вернемся теперь к вопросу о том, каким образом Ягода и другие участники организации, работавшие в НКВД, ограждали организации от провала в 1935 году, после ареста Дорошина и других?

Ответ: Я затрудняюсь сказать, какими именно методами Ягода, Молчанов и Паукер пользовались для того, чтобы обеспечить свертывание дела внутри НКВД. Однако, эта цель была достигнута. Должен сказать, что положение Ягоды было весьма тяжелым, ибо дело велось под непосредственным наблюдением ПБ.

В этот период Ягода резко изменил свое отношение ко мне. Он стал усиленно собирать и муссировать различные факты и сплетни о моем бытовом и политическом разложении, с тем, чтобы объяснить проникновение в Кремль участников террористических групп, отсутствием у меня бдительности и моим благодушным отношением к делу.

С другой стороны, Ягода через Паукера извлек из комендатуры все компрометирующие НКВД материалы. Я говорю о документах и отношениях, на основании которых на работу в Кремль были приняты те лица, которые впоследствии были арестованы; на всех этих документах были визы Оперода.

Таким образом, внутри НКВД дело, по возможности, свертывалось, документы, так или иначе компрометирующие Ягоду, были изъяты, а я был представлен как человек, который не сумел обеспечить охрану Кремля.

В результате, как известно, я и Петерсон были с работы сняты. Полного провала организации удалось избежать, охрана Кремля перешла в руки Ягоды, который мог продолжать дело подготовки переворота в Кремле.

Вопрос: Давая показания о подготовке вооруженного переворота, Вы все время ограничиваетесь изложением проводимой в этом направлении работы внутри Кремля.

Совершенно очевидно, однако, что Вы рассчитывали на какие-то силы и вне Кремля, которые Вас поддержат в случае удачного исхода переворота?

Ответ: Несомненно, что одними кремлевскими силами, если бы даже удалось завербовать всю головку кремлевского гарнизона, нельзя было рассчитывать на успех переворота внутри Кремля, и дело свелось бы к простому кровопролитию. Только в случае, если бы удалось иметь на своей стороне командный состав в основных частях московского гарнизона, можно было бы рассчитывать на то, что после ареста руководителей ВКП(б) и советского правительства, власть может быть удержана в руках блока.

В этих целях стал вопрос о развертывании работы в Красной армии и создании военной организации правых.

Решение о создании организации правых в Красной армии было необходимо еще и по следующим соображениям: пока блок троцкистско-зиновьевской организации и организации правых готовится к захвату власти, цель у правых и у троцкистов одна: свергнуть существующее руководство путем совершения государственного переворота. Но на следующий же день после успешного совершения переворота начнется борьба за влияние во вновь сформированном правительстве, и лидеры троцкистско-зиновьевской организации, которые еще в 1931 году имели свою военную организацию, конечно, не посчитаются с тем, что правые вместе с ними готовили и совершили переворот. Они, чувствуя за собой совершенно реальную вооруженную силу, могут просто расправиться со своими вчерашними союзниками, и правые останутся в стороне.

Стало быть, для правых было совершенно необходимо создание своей военной организации, которая приняла бы участие в совершении переворота, а затем послужила бы опорой правым при распределении мест в правительстве.