Письмо Ягоде от арестованного Гая и сообщения Ягоде и Сталину о Гае. 23 октября -8 ноября 1935 г.

Народному комиссару внутренних дел Союза ССР тов. Ягоде

От арестованного бывшего командира Красной армии, преподавателя вуза Гай Гая Дмитриевича

Тов. Ягода!

Совершил весьма тяжелое, ужасное преступление перед партией - тов. Сталиным, будучи выпивши, в частном разговоре с беспартийным сказал, что "надо убрать Сталина, все равно его уберут"... Мне тяжело здесь повторить вновь характер и содержание разговора, подробности следствию известны.

Это ужасное преступление я совершил не потому, что я контрреволюционер или оппозиционер, что я не разделяю генеральную линию партии или состоял в антипартийных организациях и вел подпольную борьбу с партией. Нет, не поэтому, это я Вам докладываю совершенно честно, это можно доказать всей суммой моей прошлой общественно-политической и военной работы...

Это гнусное преступление я совершил под влиянием двух основных факторов: а) под влиянием личной неудовлетворенности своим общественным положением и занимаемой должностью, и б) под влиянием антипартийных разговоров с некоторыми близкими мне большевиками (даже "старыми" большевиками), фамилии которых следствию известны. Фамилии некоторых антипартийно-настроенных дам тов. Молчанову. Под влиянием указанных факторов и я стал катиться на путь двурушничества. Правда, говорил, писал, выступал (и очень часто) за тов. Сталина, но перебороть окончательно влияние товарищей, влияние шушукающей среды, я не мог. И вот вырвало все это по адресу вождя партии, по адресу тов. Сталина, в такой гнусной форме и словах. Теперь, сидя в одиночестве (в изоляторе), продумав всесторонне свой гнусный поступок, поговорив открыто и честно со следователями и тов. Молчановым, я представляю себе весь ужас совершенного мною преступления. Я переживаю, я страдаю очень болезненно. Ведь с таким настроением я мог окончательно докатиться в пропасть, в объятия контрреволюции.

Осознав всю глубину совершенного мною преступления, я хочу окончательно и бесповоротно порвать с товарищами и средой, которые оказывали на меня влияние. Я прошу партию и умоляю (Вас в частности, тов. Ягода) дать мне возможность искупить свою вину перед партией и перед вождем партии тов. Сталиным. Я умоляю Вас, если возможно, возьмите меня в органы НКВД, дайте мне самое опасное поручение, пошлите меня в самые опасные места, пошлите меня на границы СССР (Сибирь, Манчжурия, Монголия, Туркестан - все равно), где бы я мог вновь своей кровью, своими подвигами еще раз доказать свою преданность партии и искупить свою вину. Ничто мне не жаль, ни семью, ни малолетнюю дочь, ни инвалида - престарелого отца, мне жаль до жгучей боли имя старого боевого командира Красной армии "Гая", - которое я так необдуманно осрамил.

Тов. Ягода, мне очень больно об этом говорить. Вам, старому организатору и командиру Красной гвардии и армии, - все это должно быть известно.

Я не могу, я не хочу, я не мыслю себя вне рядов славной ленинско-сталинской партии ВКП(б).

Умоляю еще раз партию простить меня и дать возможность своей кровью искупить свою вину.

Гая Гай

В камере темно, да и слезы мешают писать.

ноябрь 1935г.

Верно: пом. оперуполномоченного 4 отд. СПО ГУГБ Симонов

---//---

Народному комиссару внутренних дел Союза ССР тов. Ягода

Заместителю народного комиссара внутренних дел СССР тов. Агранову

Заместителю народного комиссара внутренних дел СССР тов. Прокофьеву

Доносим, что выехав из Москвы 23 октября в 2 часа 30 минут и прибыв 23 октября в 7 часов на место побега террориста Гая-Гай (станция Берендеево Северной железной дороги, ИПО) - обстановка следующая:

1. Гая-Гай 22 октября 1935 года в 19 часов вечера поездом № 64 в вагоне № 10 спецконвоем в составе оперода Рязанова Е.Н., члена ВКП(б) с 1932 года, сотрудника ОГПУ - НКВД с 1923 года и красноармейцев 3-го дивизиона 3-го полка ОДОН НКВД Васильева, члена ВЛКСМ и Середа, члена ВЛКСМ, - был направлен в г.Ярославль в место заключения - изолятор.

2. Комиссар оперода Рязанов, старший спецконвоя, был 22 октября с.г. в 15 часов проинструктирован начальником 4-го отделения СПО ГУГБ тов. Сидоровым, указавшим Рязанову на возможность побега или самоубийства Гая-Гай.

3. Рязанов в свою очередь предупредил красноармейцев спецконвоя Васильева и Середу о необходимости тщательного наблюдения за конвоируемым.

4. В пути следования Гая-Гай чрезвычайно нервничал, неоднократно в разговоре с Рязановым высказывал уверенность, что его везут на расстрел, просил конвоиров передать его вещи семье.

5. Обстоятельства побега по показаниям допрошенных нами Рязанова, Васильева и Середы таковы:

а) В пути следования Гая-Гай дважды просился в уборную. Первый раз, приблизительно через час после отъезда из Москвы, сопровождался Рязановым и красноармейцем Середой с соблюдением устава караульной службы. Второй раз Гай просился в уборную, не доезжая до станции Берендеево. После отхода поезда со станции Берендеево в 22 часа 35 минут был выведен в уборную Рязановым и Васильевым, на этот раз в нарушение караульной службы - никто из сопровождающих Гая не встал на подножку вагона для наблюдения за окном уборной, а оба наблюдали в вагоне.

б) Во время нахождения Гая в уборной стоял у полуоткрытой двери уборной Васильев, с другой стороны уборной, не видя арестованного, стоял Рязанов.

в) По показаниям Васильева, Гай после оправки, стоя у умывальника внезапно ударом плеча разбив два стекла и выбив часть оконной рамы, выбросился из окна туловищем вперед.

г) Рязанов показывает, что стоя возле уборной он, услышав треск стекла и крик красноармейца, бросившись в уборную, увидел, что окно разбито, а Гая в уборной нет.

д) Оставшийся в купе красноармеец Середа показал, что услышав крик одного из пассажиров, бросился к уборной и увидел Рязанова, бежавшего к тормозной ручке, с целью остановки поезда.

е) Поезд, по показаниям допрошенных, остановился на расстоянии 250-300 метров от места, где выбросился Гай.

ж) Выпрыгнув из остановившегося поезда Рязанов и Васильев вначале побежали к паровозу, а затем в обратную сторону к месту побега.

з) Середа, вначале сошедший с оставленного поезда, через 7-10 минут при отходе его уехал с вещами по направлению к Ярославлю (Середа нами возвращен на станцию Берендеево).

6. Двадцатипятиминутными поисками, предпринятыми Рязановым и Васильевым на месте побега, Гай обнаружен не был.

7. Произведенным нами осмотром места побега (в конце 3-го километра от станции Берендеево по направлению к станции Ярославль) на расстоянии 14-16 метров обнаружено много осколков покрытого белой краской стекла и два куска оконной рамы. Следов крови не обнаружено.

8. Посещение места побега до нашего приезда большим количеством людей не дало возможности использовать розыскных собак.

В версию побега Гая, таким образом, мы не верим.

Для розыска Гая нами приняты следующие меры:

а) Даны телеграфные указания всем УНКВД о розыске и аресте Гая и предупреждении возможности побега его за границу.

б) Одновременно даны указания всем начальникам ДТО о проверке поездов и московских вокзалов.

в) Дано распоряжение начальнику московской милиции тов. Вулю о специальных мероприятиях по линии милиции и уголовного розыска.

г) Поставлена засада у квартиры семьи Гая, а также наружное наблюдение по связям Гая.

д) Даны директивные указания т. Стырне и начальнику СПО Хорхорину о сплошном оцеплении района побега по линии: Переяслав-Александров-Киржач-Ростов Ярославской-Ярославль и Углич.

е) Также даны указания т. Радзивиловскому и начальникам РО Загорск-Орехово-Зуево и Дмитров об организации заслонов и засад.

ж) УНКВД ИПО и УНКВД МО о мобилизации советского, партийного и колхозного актива на розыск бежавшего.

Работа Загорского и Переяславского РО по поимке Гая нами проездом проверена.

По линии побега производятся розыски, в частности, выброшена группа оперативников Переяславского и Александровского РО УНКВ. Мобилизована группа партийно-комсомольского актива на станции Берендеево, оповещено все население близлежащих сел, а также правления колхозов и совхозов, организована для проверки конная группа.

Направлена маневренная группа по борьбе с побегами Дмитлага с двумя собаками.

Ведем форсированное следствие. Рязанов, Васильев и Середа нами обезоружены и задержаны на станции Берендеево.

Начальник секретно-политического отдела ГУГБ НКВД Молчанов

Заместитель начальника оперативного отдела ГУГБ НКВД Волович

Передал Эдельман

Принял зам. начальника 4 отделения оперода Павлов

23 октября 1935г.

---//---

Секретарю ЦК ВКП(б)

тов. Сталину

Специальное сообщение

7-го ноября заключенный Гая-Гай заболел крупозным воспалением правого легкого.

Гай был освидетельствован врачами Виноградовым, Шабановым, Смольцовым и профессорами Фромгольдтом и Бурминым.

Больной находится под врачебным наблюдением.

Приложение: акт медицинского освидетельствования.

Заместитель народного комиссара внутренних дел Союза ССР Я. Агранов

8 ноября 1935г.

№ 57558