1. Договор о найме. Правила внутреннего распорядка

Сущность договора о найме при капитализме заключалась в продаже пролетарием своей рабочей силы, причем при заключении договора о найме буржуазия провозглашала и провозглашает юридическое равенство сторон. О правовом равенстве капиталиста и рабочего при заключении договора о найме писали буржуазные апологеты типа М. И. Туган-Барановского, П. Б. Струве, В. П. Литвинова-Фалинского и др. В действительности же как при заключении договора о найме с капиталистом, так и в процессе труда на предприятии рабочий находился в полной экономической зависимости от предпринимателя, господство которого определялось тем, что он владел фабриками и заводами, орудиями производства, а рабочий — только своей мускульной силой, без продажи которой и он, и его семья погибли бы с голоду.

Главным законом о найме рабочих являлся Закон 3 июня 1886 г. Он регулировал правовое положение рабочих на фабрично- заводских предприятиях[1]. Закон был издан в связи с волнениями текстильщиков в Московской, Владимирской и Ярославской губ. в 1885—1886 гг. из-за беззастенчивых штрафов в пользу хозяев, достигавших иногда половины заработка. Этот произвол текстильных магнатов объяснялся начавшимся кризисом в текстильном производстве. Особенно значительными оказались волнения рабочих Никольской мануфактуры Морозовых, подавленные с помощью войск. Суд над 33 участниками стачки, обнаживший беззастенчивый грабеж предпринимателями рабочих, провалился. Правительство было вынуждено уступить и издать закон 1886 г., в том числе ограничивавший и штрафы[2].

Статьи 47—60 закона 1886 г. трактуют об организации надзора, о новых обязанностях фабричной инспекции и о губернских присутствиях; ст. 86—106 — об общих условиях договора о найме, немедленно распространенных по всей России; ст. 127—156 под названием «Особые правила о взаимоотношениях предпринимателей и рабочих» первоначально распространялись лишь на губернии Петроградскую, Московскую и Владимирскую, с 1891 г. — на Варшавскую и Петроковскую и часть Рязанской губ. и лишь к 1899 г. — на всю Европейскую Россию и Бакинскую губ[3].

Согласно закону 1886 г., предприниматель и рабочий, вступившие в договорные отношения, будто бы являлись свободными и равноправными сторонами. В действительности же при заключении договора о найме ни предприниматель, ни фабричный инспектор не спрашивали рабочего о том, согласен ли он трудиться на предложенных предпринимателем условиях или не согласен, а вносить в договор о найме свои условия рабочий не мог. Основные стороны положения рабочих: величина заработка, продолжительность рабочего дня, условия труда — разрабатывались предпринимателем и подписывались фабричным инспектором. Но, как отмечал В. И. Ленин, фабричные инспекторы не были самостоятельны в своих решениях: «Фабрикант имеет тысячи способов влиять на фабричных инспекторов и заставлять их делать по-своему»[4]. Даже буржуазные ученые, чиновники царского правительства, считали, что вызванный к жизни беспорядками рабочих закон 1886 г. имел целью охрану существующего порядка и что постановления этого закона носили административно- полицейский характер[5].

В результате первой буржуазно-демократической революции 1905—1907 гг. рабочий класс России, возглавивший борьбу за свободу, впервые в истории России, хотя и на короткое время, завоевал трудящимся политические свободы: свободу слова, собраний, союзов, создания легальной рабочей печати, просветительных и культурных обществ. Царизм под натиском революции 1905—1907 гг. был вынужден созвать представительный орган— Государственную думу, используемую большевиками для пламенной революционной агитации, разоблачения антинародной политики правительства и капиталистов.

Однако традиции грубого отношения к рабочим, когда ими помыкал любой, даже незначительный представитель заводской администрации, после поражения революции 1905—1907 гг. даже в столицах, не говоря уже о провинции, стали опять преобладать. И в рассматриваемый период за порядком на предприятиях неукоснительно следили не только предприниматели, но и фабричная инспекция, и полиция.

Договоры о найме с рабочими заключались путем выдачи им не позднее 7 дней после начала работы на заводе расчетных книжек взамен предъявленных паспортов. В расчетных книжках указывались все основные условия найма: срок найма, размер заработка и сроки платежей, основные извлечения из правил внутреннего распорядка, размеры вычетов за пользование хозяйской квартирой и т. д. Образец расчетной книжки утверждался местным фабричным присутствием.

За нарушение статей «Устава о промышленности» (далее — Уст. о пром.), в том числе правил о найме (выдача расчетной книжки и правильное ее ведение и др.) и внутреннего распорядка (соблюдение закона 1897 г. о нормировании рабочего времени и закона 2 июня 1903 г. о вознаграждении рабочих, пострадавших от несчастных случаев), предусматривалось наложение штрафа на предпринимателей[6].

Невыдачу расчетной книжки предприниматель обычно использовал для сохранения за собой права уволить рабочего во всякое время и на любых условиях. Часто фабрикантам это удавалось, так как закон оставлял для них множество лазеек: так, обязательная выдача расчетной книжки, согласно ст. 135 Уст. о пром., не распространялась на рабочих, нанятых для выполнения работ, не составлявших предмета фабричного производства. Предприниматели старались подвести под эту статью Устава как можно больше рабочих, чтобы устранить их из-под надзора инспекции.

Очень часто даже фабричным инспекторам, довольно редко посещавшим фабричные предприятия, удавалось обнаружить вопиющие нарушения ведения расчетных книжек. Так, фабричдый инспектор Владимирской губ. Н. Виноградов при посещении 24 июня 1909 г. латунного и меднопрокатного заводов Кольчу- гина обнаружил, что в расчетных книжках заведующие заводами не указывали специальности рабочего, что позволяло им, игнорируя ст. 95 и 96 Уст. о пром., переводить квалифицированных рабочих в чернорабочие. Это видно из коллективных жалоб рабочих от 15 июня 1909 г. Кроме того, не все выдачи из штрафных капиталов, независимо от их размеров, утверждались фабричным инспектором[7].

На какой же срок нанимались обычно рабочие? По закону (ст. 94 и 95 Уст. о пром.) существовали три вида найма: на срок неопределенный, на срок определенный (например, до пасхи) и на время исполнения какой-либо работы. Как правило, еще с конца XIX в. в наиболее развитых промышленных районах наем рабочих обычно производился на срок неопределенный. Так было в Петербурге, Лодзи, Риге, Варшаве, Москве и т. д. В золотопромышленности страны существовало правило ежегодного найма. В случае увольнения рабочего предупреждали о том за 2 нед. Однако напуганные событиями 1905—1907 гг. предприни-матели стали менять формы найма. Так, предприниматели Московского промышленного района по решению своего Общества заводчиков и фабрикантов вместо найма на срок неопределенный стали нанимать рабочих на 2 нед,[8] т. е. на срок определенный, чтобы рабочие в случае забастовки не могли «заставить фабриканта заплатить им за 2 недели даже тогда, когда фактически они никакой работы не производили и, находясь на фабрике, являлись скорее угрозой порядку, чем рабочей полезной силой»[9].

Так как имели место случаи, когда фабричные инспекторы в судебном порядке требовали перехода того или иного предпринимателя к найму рабочих от 2-недельного срока найма на срок неопределенный, и суд в иных случаях удовлетворял эти ходатайства,[10] председатель Московского об-ва заводчиков и фабрикантов Ю. Гужон 5 апреля 1910 г. просил министра торговли и промышленности подтвердить фабричной инспекции, что изданный Министерством финансов 30 апреля 1898 г. циркуляр сохранил свою силу[11].

И. М. Козьминых-Ланин исследовал формы найма 230 тыс. (75%) рабочих Московской губ. на 1 ноября 1908 г. по отраслям промышленности. На первый взгляд, все обстояло, как и в других промышленных районах: 67 тыс. (29%) рабочих были наняты на срок определенный и подавляющая часть — 133 тыс. (58%) — на срок неопределенный, а остальные — на различные сроки. Однако при рассмотрении данных Козьминых-Ланина о расчетах рабочих мы видим, что предприниматели нарушали сроки найма, а именно: наем на срок неопределенный, как правило, прерывался перед пасхой и уволенные рабочие нанимались вновь на более выгодных для хозяина условиях. Так, по тем же данным Козьминых-Ланина, из 230 тыс. рабочих обоего пола, нанятых на срок определенный и на срок неопределенный, в течение 1908 г. были рассчитаны по истечении срока найма или с предупреждением за 2 нед 11%, досрочно или без предупреждения за 2 нед —3 и самовольно работу оставили 5% рабочих. Массовые же расчеты рабочих с обратным приемом перед пасхой составили 58%, перед рождеством — 8 и в другие сроки —3%[12]. Все несогласные с новыми размерами вознаграждения получали расчет, а оставшиеся — новые расчетные книжки[13].

О расторжении договора о найме предприниматель обязан был предупредить рабочего за 2 нед, если договор был заключен на срок неопределенный. После революционных событий 1905—1907 гг., как это видно из доклада Совета съездов представителей промышленности и торговли III съезду представителей промышленности и торговли, предприниматели в своих законопроектах по рабочему законодательству, направляемых в министерства, ведавшие рабочей политикой, требовали узаконения полной свободы в сроках предупреждения рабочих о расторжении договора о найме[14]. В случае, если бы подобный законопроект предпринимателей России стал законом, в вопросе о найме рабочих установился бы полный произвол хозяев, требовавших ликвидации сроков предупреждения о расторжении договора о найме. Даже фабричные инспекторы отмечали, что введение такого закона явилось бы для рабочих настоящим бедствием и превратило бы рабочих «в мячики в руках предпринимателей-жонглеров» [15], потому что случай самовольного ухода рабочих по сравнению со случаями единичных и массовых расчетов (вспомним массовые локауты 1905—1907, 1912—1914 гг.) был редким явлением. В 1913 г. в фонде Государственной думы мы находим запрос с.-д. фракции министру торговли и промышленности о массовых локаутах в текстильной промышленности Петербурга, проводившихся Текстильным отделом общества заводчиков и фабрикантов и квалифицировавшихся в запросе как «организованный поход класса фабрикантов против класса рабочих» при попустительстве фабричной инспекции[16]. На заседании IV Думы 1 марта 1913 г. по вопросу о рассмотрении названного запроса депутат большевик Самойлов в своем выступлении сказал, что возможны локауты и в других отраслях промышленности, но что выступление капиталистов встретит отпор со стороны рабочих[17].

Сроки заключения договора о найме были для рабочего крайне важны, так как они определяли и сроки выплаты заработка. При заключении договора о найме на срок неопределенный заработная плата выплачивалась 2 раза в месяц, на срок более месяца — раз в месяц (ст. 97 Уст. о пром.).

Только благодаря упорному и организованному сопротивлению под руководством большевиков рабочим удалось в 1900—1914 гг. отстоять статью о 2-недельном сроке предупреждения о расторжении договора о найме. На протяжении всего периода империализма, проводя в жизнь принятую на II съезде РСДРП Программу-минимум ленинской части съезда, большевики возглавляли борьбу рабочих за создание органами местного самоуправления посреднических контор «по найму местных и пришлых рабочих (биржи труда) во всех отраслях производства, с участием в их управлении представителей от рабочих организаций»[18].

Предприниматели резко отрицательно относились к статьям Уст. о пром., касающимся договора о найме. Их не удовлетворяли наличие расчетных книжек рабочих и особенно 2-недельный срок предупреждения о расторжении договора, имеющий, как указывалось, например, в циркуляре членам Петроградского общества заводчиков и фабрикантов от 1 февраля 1907 г., своим последствием «крупные, ничем не оправданные переплаты рабочим»[19]. Поэтому и Механический, и Текстильный отделы общества составили и разослали для своих членов проекты унифицированных «Правил приема рабочих на завод», но с тем чтобы «Правила» не помещались в расчетные книжки, а вывешивались на воротах предприятий. Кроме того, оба названных отдела общества разработали проекты правил внутреннего распорядка и также разослали их на отзыв членам общества[20].

Для выработки определенной линии по вопросам взаимоотношений предпринимателей с рабочими всем членам общества рекомендовалась книга Л. С. Элияссона, написанная для них и представлявшая собой правовую инструкцию-консультацию. Она содержала ответы на наиболее часто возникавшие вопросы относительно договора о найме рабочих с ссылками на статьи закона, решения Сената и министерские циркуляры[21].

Вслед за этим в течение двух лет Петербургское и Московское общества заводчиков и фабрикантов разрабатывали общую схему иравил внутреннего распорядка, т. е. условий труда для фабрично-заводских рабочих с целью «ввести в будущем одинаковый стандарт для „Правил внутреннего распорядка" Московского и Петербургского районов»[22]. Этот типичный стандарт условий труда был издан Обществом заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района[23]. Схема правил состояла из таких важнейших разделов: 1) правила приема рабочих на завод, 2) условия найма, 3) правила внутреннего распорядка, 4) табель взысканий. Таким образом, финансовый капитал, господствовавший в рассматриваемый период в экономике страны, в лице его ведущих отрядов — петербургского и московского — пытался регулировать законодательство царизма в области условий труда рабочих.

Административно-полицейский характер рабочего законодательства в целом и договора о найме в частности сказывался в большом числе условий расторжения договора о найме и их содержании. Наиболее вопиющим из них было сохранение в силе статей 13581 и 13582 Уложения о наказаниях, но которым за участие в забастовке договор о найме расторгался, а «подстрекатели» и наиболее активные участники стачки подвергались тюремному заключению[24]. Например, договор о найме с рабочими прекращался в случае приостановки работ на предприятии более 7 дней. С отдельным рабочим договор расторгался в случае неявки на работу более 3 дней сряду или более 6 дней в месяц без уважительных причин, из-за неявки рабочего на фабрику более 2 дней кряду (даже по уважительным причинам), «в результате привлечения рабочего к следствию и суду по обвинению в преступном действии и вследствие дерзости или дурного поведения рабочего», угрожающего имущественным интересам предприятия (порча машин и т. д.) или личной безопасности представителей администрации и т. д.[25]

Согласно ст. 106 Уст. о пром., рабочий имел право требовать расторжения договора о найме в тех случаях, когда труд в данных условиях становился для него невозможным: в результате дурного с ним обращения (побоев, тяжелых оскорблений) со стороны хозяина или представителей администрации предприятия; из-за нарушения условий по обеспечению помещением и снабжению питанием; вследствие смерти кого-либо из работоспособных членов семьи и в случае поступления на военную службу работающего члена семьи[26].

При расторжении договора о найме правовое положение сторон было неравноправным: в то время как предприниматель мог сам расторгать договор о найме, рабочий, кроме случаев, перечисленных выше, чтобы уволиться, должен был обращаться в суд. Правда, после 1905 г., несмотря на отмену ст. 514 Уст. о Наказ, (в 1912 г.), за самовольный отказ от работы рабочие редко привлекались к судебной ответственности. Предприниматели боялись стачек рабочих.

Изложенные выше правила о найме первоначально касались лишь фабрично-заводских рабочих, находившихся в ведении Министерства финансов (с 1905 г. — Министерства торговли и промышленности). Они не распространялись на транспортных, строительных, сельскохозяйственных, чернорабочих и лиц других категорий наемного труда, обойденных Уст. о пром., а также на горнорабочих. Законодательство о горнозаводских округах развивалось вне зависимости от фабрично-заводского законодательства[27]. Надзор за горнорабочими и условиями их труда в рассматриваемое время осуществляли горные инженеры. С 1899 г. во всех наиболее промышленных губерниях Европейской России, Кавказа, Царства Польского были учреждены губернские но фабричным и горнозаводским делам присутствия во главе с Главным по фабричным и горнозаводским делам присутствием»

В 1902 г. по представлению министра земледелия и государственных имуществ Государственный совет изменил правила о найме горнорабочих казенных заводов, подчинив их действию правил, изложенных в ст. 86—121 и 128—151 Уст. о пром. (изд. 1893 г.) и ст. 648—658 Уст. Горн. По этим статьям рабочие, занятые на казенных горных заводах рубкой дров, выжиганием угля, сплавом караванов и т. д., нанимались на работу на основе изложенных нами выше условий договора о найме фабрично-заводских рабочих. Обязанности окружных инженеров по делам, касающимся рабочих, возлагались на горных начальников. Денежные взыскания, налагаемые на рабочих заводоуправлениями, поступали в пользу вспомогательных касс соответствующих горнозаводских товариществ[28].

В Положении Военного совета о найме вольнонаемных мастеровых и рабочих технических артиллерийских заведений от 2 сентября 1906 г. отмечалось, что мастеровые и рабочие нанимались на срок неопределенный, определенный и время, нужное для выполнения определенной работы. Увольняться рабочие могли в случае предупреждения ими администрации за 2 нед. Рабочие и мастеровые могли пользоваться отпусками сроком не более 6 нед. Уходя в отпуск, рабочий оставлял на заводе залог в размере полумесячной платы. Рабочим, занятым на заводе более 3 лет, предоставлялся месячный отпуск раз в три года с сохранением на время отпуска половины его поденной платы[29].

В судопромышленности с рабочими всех категорий, начиная от матроса и кончая грузчиками, судовладельцы также заключали договор о найме. Однако эти договоры резко отличались от соглашений подобного типа, заключенных в соответствии с названными выше статьями Уст. о пром. предпринимателями с фабрично-заводскими рабочими. Судовладельцы юридически и практически обладали всеми правами, а на долю судорабочих выпадали одни обязанности. В договоре о найме попадались прямо-таки крепостные записи. Так, один из пунктов такого артельного договора гласил, что рабочие предоставляют подрядчику право на весь означенный срок «брать для нас работы и заключать с работодателями письменные и словесные договоры, не испрашивая на это нашего согласия, а по его личному усмотрению; мы же обязаны работать беспрекословно, не спрашивая прибавки в цене и изменения договора»[30]. Другой пункт гласил: «Ранее указанного срока никто из нас но имеет права отойти от подрядчика и артели и требовать своего паспорта, но он, подрядчик, может каждого из нас уволить и до истечения срока, по его усмотрению»[31].

В договоре о найме имелся и такой пункт, больше похожий на обязательство: «Мы, рабочие, обязуемся всегда быть трезвы, честны, вежливы, опрятны и не моложе 22 лет»[32]. Кроме того, судовладельцы создали па судах кодекс жестких неписаных правил внутреннего распорядка, за нарушение которых на рабочих налагался штраф, причем штрафные деньги всецело шли в пользу судовладельцев. В расчетных книжках матросов и грузчиков причинами штрафа отмечены и неисполнение своих обязанностей, и непослушание, и пропажа груза, и недостаточная преданность фирме (!) и т. д. В начале XX в. даже существовало мнение, что волжская судопромышленность живет штрафами рабочих[33]. Названные злоупотребления при штрафовании судорабочих были возможны только при условии, что труд рабочего не охранялся, а сам рабочий приравнивался к совершенно бесправному существу. Если рабочий не выдерживал каторжных условий труда и намеревался потребовать свой паспорт через суд, то за «напрасное беспокойство» подрядчика или судовладельца он платил штраф в размере 50 руб[34].

Законодательство о найме было издано царским правительством прежде всего для сельскохозяйственных наемных рабочих. Еще 12 июня 1886 г. было высочайше утверждено Положение о найме на сельские работы[35]. Наем на сельские работы заключался и словесно, и письменно на определенный срок и на срок неопределенный. Договоры па определенный срок не могли заключаться на время свыше пяти лет. При заключении договора о найме договаривающиеся стороны должны были определить размер оплаты, сроки платежей, договориться о харчах и помещении. Условия Положения поражали своей жестокостью, неприкрытым полицейским произволом. Так, нанятый рабочий за грубость хозяину или членам его семьи, неповиновение хозяину или управляющему мог быть по суду арестован на срок до 1 мес, за повреждение машин — до 3 мес, за неявку на работу в срок по письменному договору — до 1 мес и т. д.

Заключив договор о найме, рабочий был обязан «повиноваться нанимателю и исполнять беспрекословно и усердно его требования, согласно заключенному условию»; «охранять хозяина и его домашних при угрожающей кому-либо из них опасности»; «вести себя благопристойно, трезво и почтительно к хозяину, его домашним и лицам, от него приставленным для надзора за работами и рабочими», «не ... отлучаться без дозволения хозяина»; «обходиться бережно с хозяйским скотом й орудиями и не причинять по нерадению или небрежности, а тем более умышленно, вреда хозяйскому имуществу»[36].

Хозяин мог отказать рабочему от места до срока найма в случае лености, нерадения, пьянства, буйства, дерзости, грубости, хищения хозяйского имущества или причинения хозяину вреда или вообще обмана его, неосторожного обращения с огнем.

Рабочий тоже мог оставить работу у сельского хозяина до срока найма в случае несоблюдения условий о выдаче заработной платы и содержания, непосильного отягощения работой, побоев, болезни и т. д., но в случае самовольного ухода рабочего наниматель всегда мог подать на него в семидневный срок в суд.

Форма найма сельскохозяйственных рабочих во многом зависела от сезона полевых работ. С началом их прибывали плугари. Работали они сдельно, «от десятины», причем здесь наем производился или только па вспашку, или на полную обработку с засевом. При преобладании сдельной формы найма в отдельных районах имел место и понедельный наем, о чем свидетельствуют данные табл. 1.[37]

Такой разнобой в формах найма объясняется тем, что в Новороссии и Поволжье существовала определенная форма сельского хозяйства, допускавшая счет на десятины, а на юго-востоке страны (Заволжье и Зауралье) пахота велась из расчета «сколько хватит до сева». Расчет с рабочими при такой неопределенной форме найма производился и понедельно, и поденно. Он сопровождался конфликтами и был крайне затруднителен. Однако с ростом переселенчества и упорядочения ведения сельского хозяйства и в этих районах сдельная форма найма начинает преобладать.

Самый большой прилив пришлых сельскохозяйственных рабочих происходил летом, на покос. В эту самую горячую рабочую пору цены на рабочие руки росли ежедневно и поденная форма найма устраивала и рабочего, и хозяина, так как иногда из-за погодных условий цены на рабочие руки повышались ежедневно. В случае дождя работа прекращалась, а хозяин (при понедельной форме найма) вынужден был платить по условию половину или треть платы да еще кормить рабочих, что было для него крайне невыгодно. В табл. 2 представлены формы найма во время покоса в различных районах России.

Доминирующие формы найма во время уборки хлебов представлены в табл. 3.

Приведенные данные говорят о том, что в период уборки хлебов господствовали понедельная и сдельная формы найма.

Пришлые сельскохозяйственные рабочие чаще всего нанимались в одиночку. Реже создавались артели «косарские», «плужные». Еще реже рабочие нанимались целыми семьями.

Оформление договоров найма хозяев с сельскохозяйственными рабочими носило чисто условный характер. Существовало словесное соглашение, закрепленное магарычем. В случае возникновения конфликтов виновной стороной всегда оказывались рабочие и им отказывали от места. Рабочие были вынуждены уходить, не получив заработанных денег. Часто от рабочих, кроме словесного соглашения, хозяин брал задатки (верхнее платье и т. д.). Взимание задатков происходило в 30—70% случаев найма. Письменные контракты заключались всего в 5—8% случаев найма. Однако в момент соблазнительного роста цен рабочие нарушали письменные контракты (3—15% всех контрактов), но значительно реже, чем словесные соглашения (11—32%).

Причинами нарушения устных соглашений и письменных контрактов являлись подъем цен на рабочие руки, плохие харчи, умолчание о тяжелом характере работы и т. д. Хозяева нарушали чаще всего договор о найме в случае падения цен на рабочие руки, понижения урожайности, низкой производительности труда рабочего. Наименьший процент нарушения договоров о найме давала сдельная форма найма при артельной форме найма.

Статьи законодательства о труде и дополнительные к ним постановления содержали не только изложенные выше материалы о порядке заключения договора о найме, но и статьи об условиях исполнения договора, т. е. поддержания на фабриках внутреннего распорядка во время производства работ.

Правила внутреннего распорядка, утвержденные фабричным или горным инспектором, согласно ст. 142 Уст. о пром., включали в себя: 1) расписание начала и окончания работ для всех категорий рабочих в будни и в предпраздничные дни, а также время перерывов для завтрака и обеда; 2) перечень праздничных дней; 3) порядок и правила отлучек с работ или из предоставляемых рабочим фабричных казарм; 4) условия пользования хозяйскими квартирами, банями и т. п.; 4) указание времени чистки машин и аппаратов, уборки мастерских (если по договору о найме эти обязанности должны выполнять рабочие); б) перечень обя-занностей рабочих по соблюдению порядка на предприятии; 7) перечень требований предосторожности при обращении с машинами, огнем и т. д.[38] За каждое из перечисленных отдельных нарушений порядка разрешалось взыскивать штраф в размере 1 руб., но в то же самое время взыскания, налагаемые и за прогулы, и за неисправную работу, и за нарушения порядка, не должны были превышать ¹/₃ заработка либо же влекли за собой увольнение рабочего[39]. Таким образом, правила внутреннего распорядка являлись в руках администрации действенным орудием притеснения и преследования неугодных рабочих, т. е. носили охранительно-полицейский характер.

Штраф за каждое из перечисленных выше нарушений рабочим порядка определялся предпринимателем и утверждался фабричным инспектором в обобщенном виде под названием «Табель взысканий» и вывешивался рядом с «Правилами внутреннего распорядка» как неразрывное целое.

Нередко встречались случаи, когда правилами внутреннего распорядка даже на самых крупных по числу фабрично-заводских рабочих предприятиях России нарушалось законодательство о труде. Так, постановлением от 7 февраля 1909 г. Главное присутствие отменило постановление Ярославского присутствия от 12 августа 1908 г. об утверждении правил внутреннего распорядка фабрики товарищества Ярославской большой мануфактуры, как нарушавшее Уст. о пром. По ст. 22 правил ремонт машин должен был производиться рабочими сверхурочно, что не вызывалось особыми техническими условиями производства, тем более что при фабрике для ремонта машин существовала специальная ремонтная мастерская.

По ст. 16 правил Ярославской мануфактуры рабочих можно было до окончания срока найма переводить с одной работы на другую в качестве наказания. Согласно ст. 96 Уст. о пром., отмечалось в постановлении Главного присутствия, переводить рабочих из одного отделения в другое можно было лишь по соглашению фабричного управления с рабочим или при заключении нового договора о найме[40].

Как было замечено 8 августа 1909 г. старшим фабричным ин-спектором Владимирской губ. В. Свирским, на заводах товарищества Кольчугина правила внутреннего распорядка не были утверждены фабричным инспектором соответствующего 10 участка губернии Н. Виноградовым и т. д.[41]

Ниже мы помещаем подлинный текст «Табеля взысканий» с рабочих товарищества Рябовской мануфактуры Московской губ., утвержденный фабричным инспектором 15 февраля 1905 г.:[42]

Сверх того у рабочего удерживалась плата за все прогульное время. «Договор найма может быть расторгнут заведующим фабрикой вследствие неявки рабочего на работу более трех дней сряду или в сложности более шести дней в месяц без уважительных причин» (ст. 105, пункт 1-й Уст. о пром.).

Приведенный текст довольно красноречив. Весьма многочисленные взыскания с рабочих, как отмечал В. И. Ленин, были крайне несправедливы. Так, недоброкачественность изделий устанавливалась лишь одной стороной — предпринимателем без представителей от рабочих и каких бы то ни было свидетелей. Правила об уважительных причинах неявки на работу были очень суровы, «как будто бы они относились к солдатам в казармах, а не к свободным людям»[43].

В 1900—1914 гг. штрафы на фабрично-заводских предприятиях за прогулы, неисправную работу и нарушение порядка взыскивались (на основании закона 1886 г.) с 70% всех фабрично-заводских рабочих. Как особо, отмечалось в ст. 152 Уст. о пром., взыскиваемые с рабочих штрафы обращались в создаваемый при каждом предприятии штрафной капитал, который надлежало употреблять соответственно правилам, изданным министром финансов 4 декабря 1890 г., дополняемым позже различными статьями. Следует заметить, что в наиболее развитых в промышленном отношении округах рабочих, как правило, штрафовали за неисправную работу, в остальных — за прогулы. Штрафные капиталы чаще всего шли на пособия рабочим в случаях временной потери трудоспособности, но неизменно требовалось на это разрешение фабричного инспектора.

Приведем примеры о штрафовании. Петербургское товарищество костеобжигательных заводов взыскало в январе 1910 г. 30 р. 20 к. штрафов[44]. В штрафной книге № 11 для записи денежных взысканий, налагаемых на рабочих заводов общества бр. Бромлей (Москва), размеры штрафов за неисправную работу колебались от 10 коп. до 1 руб., за нарушение порядка — от 15 коп. до 6 р. 95 к. На 6 января 1913 г. штрафной капитал, по данным штрафной книги заводов общества бр. Бромлей, достигал 29 340 р. 67 к., к 7 ноября 1913 г. — 30 856 р. 33 к.[45]

До 1905 г. в преобладающем большинстве губерний штрафных капиталов поступало значительно больше, чем выдавалось пособий. По этой причине, а также вследствие накопления процентов на ранее оставшиеся суммы общий штрафной капитал предприятий достигал значительных размеров.

В табл. 4 представлено изменение общей по России суммы штрафных капиталов, поступление денежных взысканий с рабочих и выдача им пособий за 1901—1913 гг.[46]

Данные табл. 4 свидетельствуют о том, что общая сумма штрафных капиталов по всей России за 1900—1913 гг. не претерпела серьезных изменений, составляя около 3 млн. руб. ежегодно. Эта огромная сумма накопленных штрафных капиталов позволяла рабочим в 1905—1907 гг., несмотря на резкое уменьшение штрафования в результате массовых революционных битв, добиваться выдачи пособий в прежних размерах. В годы реакции ежегодная сумма взысканий с фабрично-заводских рабочих на предприятиях, применявших штрафование, стала постепенно возрастать, достигнув в годы промышленного подъема солидных размеров (табл. 4). За 1913 г. с каждого фабричного рабочего было взыскано 46.8 коп. штрафов.

Кроме капиталов, складывавшихся из штрафований рабочих на отдельных фабрично-заводских предприятиях России, существовал общеимперский штрафной капитал. Он образовывался из взысканий, налагаемых на предпринимателей согласно ст. 51 и ст. 155 Уст. о пром. (несвоевременная выдача расчетных книжек рабочим, несвоевременная регистрация несчастных случаев и т. д.). В случае прекращения деятельности фабрично-заводского предприятия наличные в кассе штрафные деньги также переходили в общеимперский штрафной капитал[47].

Размер общеимперского штрафного капитала был невелик. Так, в 1910 г. в среднем на каждого фабричного рабочего причиталось около 2!/з коп. Как видно из соответствующих документов, на 1904—1913 гг. назначено было для выдачи больным и увечным рабочим из общеимперского штрафного капитала единовременных пособий на сумму:[48]

Общеимперский штрафной капитал создавался для единовременных выдач пособий больным и увечным рабочим или семьям умерших рабочих. Размер пособия, определяемый окружным фабричным инспектором, не мог превышать 100 руб. Общую сумму для выдач пособий по округам, начиная с 1904 г., определял Отдел промышленности Министерства финансов (с 1905 г.— Министерства торговли и промышленности).

Необычайно суровый полицейско-охранительный характер носили, как мы видели выше на примере судорабочих, договор о найме и правила внутреннего распорядка для других категорий пролетариев наемного труда, в частности, сельскохозяйственных рабочих.

В Положении о найме на сельские работы мы находим не только пункты, характеризовавшие условия и формы найма, о чем сообщалось выше, но и правила об исполнении договоров о найме, т. е. правила внутреннего распорядка. Прежде всего в Положении подчеркивалось, что сельскохозяйственный рабочий, заключивший договор о найме, обязан явиться к исполнению работ в условленное договором время. Несвоевременное прибытие разрешалось в случае следующих уважительных причин: 1) лишения свободы, 2) прекращения движения из-за эпидемии, военных действий, разлива рек и других подобных непреодолимых препятствий, 3) разорения от несчастного случая,  4) болезни, 5) смерти или болезни членов семьи, 6) призыва на военную службу. Во всех этих случаях рабочий обязан был возвратить хозяину полученный во время заключения договора о найме задаток.

Согласно договору о найме, хозяин мог штрафовать рабочих 1) за прогул,[49] 2) за небрежную работу, 3) за грубость и неповиновение хозяину, 4) за причинение вреда хозяйскому имуществу. Штрафы не могли превышать двойной поденной платы и шли полностью в пользу нанимателя.

При неправомерных действиях хозяина рабочий имел формальное право, не бросая работы, жаловаться в суд.[50]

Согласно условиям о найме, предприниматель не имел права увольнять рабочего до окончания срока найма. На практике, как уже сообщалось выше, эти условия часто нарушались обеими сторонами.

Очень часто, согласно закону, в случае неявки или самовольного ухода рабочего хозяин взыскивал неустойку, а паспорт рабочего в течение первой недели неявки передавал в суд.[51]

Таким образом, в 1900—1914 гг. существеннейшая часть условий труда — правила о найме и их реализация — свидетельствовали об административно-полицейском их характере, причем организации финансового капитала пытались всемерно унифицировать жесткие условия договора о найме и правила внутреннего распорядка.