Каганович — Сталину 3 сентября [1931 г.]

3/IX

Здравствуйте, т. Сталин! Получил Ваше письмо от 30/VIII. Послал вам шифровку о Польше и Франции.

1) Теперь вам посылаю кое-какие материалы, в том числе и записку Крестинского. Записка носит юридический и формально-логический характер, никакого анализа действительного положения вещей у него нет. Судя по всему, мы здесь имеем дело с глубоко обдуманным и с Францией согласованным маневром Польши, и вы совершенно правы, когда указываете на серьезность и важность этого дела. У поляков тут были вероятно ряд целей: и немцев запугать и дать основания французам — во всяком случае реакционным кругам — срывать договор с нами. В Тане¹ уже появилась статья, где подчеркивается, что без Польши Франция не может заключать пакта. Кроме того, Польша выступила в роли миротворца. Никто из серьезных людей ей, конечно, не поверит, но мелкобуржуазных дураков еще много. Наши же дипломаты исходили только из необходимости успокоить немцев и как вы предвидели в письме, поддались вою т[ак| н[азываемого] общественного мнения и выскочили торопливо, не прощупав ничего. Теперь вопрос как быть дальше? Мы сегодня обсуждали вопрос, наше решение вы знаете, оно лишь подготовит, но главное это решить вопрос, идти ли нам на то, чтобы мы предложили переговоры о пакте, указать им, что то, что Патек передал, не есть какое-либо серьезное предложение, поэтому мы и опровергли слухи и разговоры, а вот сейчас мы по-серьезному предлагаем переговоры на такой-то основе. Так как к 10-му приедет Литвинов с новыми материалами и мы 10-го сможем обсудить, то было бы очень хорошо к этому времени получить ваши указания.

2) О Франции: я вам, посылаю последнюю шифровку Межлаука. Кажется их там водят за нос. Вместо того, чтобы сорвать им единый фронт и начать разговоры с отдельными промышленниками о конкретных реальных заказах, наши продолжают ждать вторых и третьих бесед. Завтра может быть получим новые данные, которые вам пришлем. Мы же здесь поручили подготовить план конкретных заказов.

3) Посылаю Вам письмо Карахана о Японии. Кажется, они в НКИД чегото мудрят, хотя я ему своевременно передал Ваше мнение о предложении Трояновского. Вопроса этого мы на ПБ не ставили пока, будем ждать от Вас указаний.

4) Посылаю вам письмо Стомонякова о Согласительной комиссии. Как будто можно принять его предложения, прошу вас телеграфно сообщить ваше мнение. 5-го отложим и подождем до 7-го.

5) О чугунных трубах мы сейчас сняли заказ. Положение действительно тяжелое с трубами (т.е. без труб), но вы правы, что нужно быть максимально бережными к валюте и подтягивать больше внутренние ресурсы, поэтому мы и задержали заказ⁶. Что касается общего положения с валютой, то оно очень напряженное, но когда мы составляли сентябрьский план, то оказалось, что резать почти нечего было, так как основная сумма расходов — это платежи, которых сократить нельзя за исключением цветных металлов (кабель и т.п.). Вот мы обсуждали как практически обеспечить выполнение директивы ПБ о том, чтобы в 1-ой половине 32 г. не было платежей больше 250–260 м[лн] рубл. Оказывается по произведенному подсчету, что мы уже имеем долгов, подлежащих уплате, 232 мил. без 4-го квартала и без неторговых расходов, поэтому вы тысячу раз правы, что мы должны сейчас крепко зажать по части новых заказов.

6) По НКПС я вам пришлю наши предложения по транспорту, как только они будут готовы. Постараемся, чтобы они были готовы завтра, сегодня у нас была комиссия, где пришлось опять ставить крепко вопрос, как тогда на совещании. Дело в том, что мы кажется нащупали в отношении вагонов то, что тогда нащупали в отношении паровозов, мы искали выход на тех же путях. Вагоны разрушаются, хозяина нет, ни одна дорога за вагон не отвечает, вот мы и ищем путей ликвидации обезлички вагона. Ж[елезно]дорожники улыбаются, подсмеиваются — дескать этого нельзя сделать, но мы завтра будем еще раз заседать и надеюсь выработаем предложения. Подробно я вам напишу в следующем письме.