Вечернее заседание 15 октября 1936 г.

Ворошилов. Заседание открывается. Переходим к следующему пункту порядка дня — к докладу о боевой подготовке Морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии. Слово имеет т. Орлов — начальник Морских сил РККА.

Орлов. Я доложу, товарищ народный комиссар обороны Маршал Советского Союза, четыре вопроса: обстановка, в которой проходила боевая подготовка Морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии, главные достижения, главные недостатки в 1936 г. и задачи на 1937 г.

Обстановка характеризуется тем, что мы продолжаем форсированное строительство Морских сил, главным образом подводного флота. Значительное количество испытаний новых подводных лодок, укомплектованных нашими кадрами, проводилось в текущем году на всех морях. Ввод в строй этих подводных лодок после приемки их от промышленности, новые формирования по подводному флоту и по авиации, сколачивание новых частей, пропуск большого количества — свыше 8 тыс. чел. — курсантского и слушательного состава военно-морских учебных заведений и школ через практику на морях, в том числе на боевых кораблях — такова кратко обстановка, в которой протекала боевая подготовка Рабоче-крестьянского Красного флота.

Совершенно очевидно, что это вызвало, также как в авиации, а, может быть, и в еще большей степени, некоторые осложнения и потребовало особого напряжения со стороны руководящего и всего личного состава флота для того, чтобы выполнить задачи, поставленные наркомом обороны в приказе № 0103.

Главные достижения Морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии. Прежде всего касаюсь подводного флота потому, что мы сосредоточили особые усилия именно на строительстве подводного флота в соответствии с решениями партии и Правительства и в связи с тем, что наш подводный флот уже сейчас представляет крупную боевую силу. Если взять количественный состав нашего подводного флота на 1 октября тек[ущего] года, то по количеству подводных лодок мы уже перегнали все без исключения государства, в том числе и Северно-Американские Соединенные Штаты, Англию, Японию, Францию и Италию. По суммарному тоннажу подлодок мы обогнали Италию, которая имеет большой подводный флот, обгоним в ближайшее время Англию и к концу этого года близко подойдем к Северно-Американским Соединенным Штатам. Впереди нас по тоннажу подводного флота будут, следовательно, только две страны: Япония и Франция.

Располагая в итоге выполнения решений партии и правительства немалым подводным флотом, мы должны были по указаниям народного комиссара обороны сосредоточить основные усилия на освоении подводного флота. Задача, которая была поставлена народным комиссаром обороны в приказе № 0103, заключалась в отработке (читает): «подлодок на полную автономность, с надлежащей боевой тренировкой в подводных положениях — для всех подводных лодок и на всех морях, варьируя время и боевые задания для каждой подлодки в соответствии с подготовленностью личного состава и состоянием материальной части».

Эта задача выполнялась следующим образом. Из общего количества подводных лодок, находившихся в строю на 1 октября 1936 г., до 35% перевыполнили задачу по автономному плаванию с превышением установленных технических норм. Приведу несколько цифр, характеризующих работу подводных лодок по автономному плаванию и по перевыполнению технических норм. Подлодка ТОФ Щ-117, находясь в автономном плавании с выполнением задач по разведке и дозору, была в море непрерывно 40 суток 7 часов. Подлодка ТОФ Щ-122 находилась в походе 50 суток 19 часов с выполнением тех же заданий. Подлодка ТОФ Щ-123 находилась в плавании 64 суток 20 часов, поставив к настоящему времени рекорд автономного непрерывного плавания подводных лодок типа 1_Ц (при норме 20 суток).

Параллельно с ростом длительности автономного плавания лодок типа Щ росло также выполнение требования народного комиссара о тренировке лодок в подводном положении. Если подлодка Щ-1 17 за время своего автономного плавания пробыла под водой 14 суток 4 часа, то подлодка Щ-122 пробыла около 27 суток, а Щ-123 уже 38 суток 7 часов, т.е. значительно больше 50% времени.

Ворошилов. Расскажите о непрерывности пребывания лодок под водой.

Орлов. Непрерывность в данном случае не превышала установленной нормы 72 часа, т.е. 3 суток непрерывного пребывания под водой.

23-й дивизион подлодок типа Щ Черноморского флота успешно провел поход всем дивизионом, в составе подлодок Щ-201, Щ-202, Щ-203, Щ-204, и находился в плавании непрерывно 50 суток. Наибольшее количество пройденных миль в этом походе дала подлодка Щ-202-2890, из них свыше 244 миль под водой.

На Балтике в совместном походе подлодки Щ-305, Щ-306, Щ-307 и Щ-308 находились в море 24 суток. Эти же лодки с 6 сентября вновь находятся в автономном плавании. Плавание продолжается до сих пор, уже, следовательно, в море дивизион пробыл значительно больше месяца (40 суток).

Следует также отметить 36-суточный поход подлодок ТОФ Щ-117, Щ-119, Щ-121 и Щ-125 с плавбазой «Саратов» в Охотское море и обратно во Владивосток.

Не касаясь походов других подводных лодок типа Щ Тихоокеанского, Черноморского и Балтийского флотов, необходимо особо отметить, что на Тихоокеанском флоте подводная лодка Щ-113 пробыла в опытном порядке 9 суток непрерывно под водой.

Приведу несколько цифр по «Малюткам». «Малютка» — это малая подводная лодка 160 тонн водоизмещения. Подводные лодки типа «Малютка» при норме автономности в 10 суток дали следующие результаты, на Черноморском флоте подлодка М-53 пробыла непрерывно в море 14 суток 14 часов, 3 подлодки Краснознаменного Балтийского флота М-71, М-73 и М-74 пробыли по 15 суток. Подлодка М-28 Тихоокеанского флота пробыла 20 суток, перекрыв норму автономности в два раза.

Подлодки 25-го дивизиона Краснознаменного Балтийского флота М-82, М-83, М-84 и М-86 достигли в соединенном плавании 20 суток 15 часов, причем наибольшее время непрерывного пребывания под водой дала подлодка М-82 — 66 час. 51 мин. против предельной цифры, достигнутой на Тихоокеанском флоте — 52 часа, и против установленной технической нормы — 48 часов.

Наконец, последний, только что закончившийся поход подводных лодок М-72, М-74 и М-75 Краснознаменного Балтийского флота дал 22 суток 3 часа, 3 подводные лодки типа М сейчас на Балтике продолжают плавать, добиваясь превышения и этой цифры.

Подводная лодка Черноморского флота Д-5 (большая лодка, около тысячи тонн водоизмещения) пробыла в автономном плавании 60 суток 20 часов. Подводные лодки Северной военной флотилии Д-1, Д-2, Д-3 совершили поход по особому заданию народного комиссара на Новую Землю для рекогносцировки Русской гавани общей продолжительностью свыше 50 суток, — причем подлодка Д-2 прошла всего около 6000 миль над водой и свыше 500 миль под водой. Подлодка СВФ Д-1 по окончании автономного плавания сейчас же была переведена по Беломорско-Балтийскому каналу в Ленинград. Операция была проведена вполне успешно.

Подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота Л-1, Л-2, Л-3 (типа «Ленинец» — свыше одной тысячи тонн водоизмещения, вооруженные не только торпедами, но и минами заграждения) находились в плавании непрерывно 29 суток; поход был совершен этими лодками дальше острова Готланд.

Поход 12-го дивизиона подлодок типа Л Черноморского флота дал рекордную цифру — 70 суток непрерывного плавания. Новый поход Балтийских подлодок Л-1, Л-2, Л-3 начался 2 сентября и продолжается до сих пор. Подлодка Л-6 Черноморского флота сегодня заканчивает опытное непрерывное пребывание под водой в течение 14 суток.

Из приведенных цифр видно, что подводные лодки выполнили задачу, поставленную народным комиссаром, хорошо, причем надо отметить самое главное, что эти плавания не были простым плаванием, а были связаны с выполнением тактических задач, всего положенного Курса стрельб и занятий по Курсу боевой подготовки подводных лодок.

Личный состав лодок, выполнявший эти трудные задачи, во всех случаях возвращался из похода без какого либо ухудшения здоровья, несмотря на чрезвычайно напряженную обстановку походов. Это происходило благодаря правильной организации службы и питания. Значительная часть личного состава прибавляла в весе, меньшинство убавляло в весе. Утомление сказывалось преимущественно у командного состава из-за большой напряженности работы. Мы, разумеется, тщательно проверяем и контролируем состояние личного состава подлодок во время и после походов.

Автономные походы удалось успешно осуществить на основе: во-первых, — полного освоения материальной части и изучения личным составом всех устройств подводных лодок, во-вторых, — правильной организации службы, в третьих, — правильного и экономного расходования топлива и смазочных масел, а также запасов воздуха в лодках и, наконец, — правильного использования личного состава. При проведении автономных плаваний повысились результаты одиночной подготовки лодок, освоения механизмов и оружия лодок, в значительной степени удалось поднять морскую подготовку подводников.

Вторая задача, которая была поставлена народным комиссарам обороны Маршалом Советского Союза т. Ворошиловым в приказе № 0103, — поднятие уровня морской подготовки всего флота, выразилась в усиленном проведении походов, усилении штормовой практики краснофлотского и командного состава.

На 1 октября общее количество миль, пройденных кораблями на всех морях и флотилиях, равно 1 млн миль, или 1 800 000 км против 720 000 миль, пройденных за весь прошлый год.

Морская выучка, дальние походы флота в значительной мере повысили уровень морской закалки нашего личного состава. Народный комиссар требовал от меня и от всего руководящего состава флота прекращения катастроф и аварий, как в подводном, так и надводном флоте. Докладываю, что аварий и катастроф, несмотря на увеличение количества пройденных флотом миль, мы не имеем.

Остановлюсь, с разрешения народного комиссара, на одном особо трудном походе. По приказанию народного комиссара обороны два эсминца «Сталин» и «Войков» совершили переход Великим Северным морским путем из Балтики на Дальний Восток. Эсминцы уже прибыли в Советскую гавань, пройдя свой путь без аварий и поломок. За время своего 2,5-месячного похода эсминцы больше 20 суток провели в районе острова Диксон среди 10-балльных льдов. Находясь под проводкой ледокола, эсминцы справились с поставленной перед ними задачей и прибыли вовремя на пополнение Тихоокеанского флота. Это свидетельствует о выучке кораблей морского флота в трудных условиях.

Артиллерийская подготовка флота. Могу повторить то, что докладывалось по всей армии, о закреплении тех успехов, которые были у нас в прошлом году по огневой подготовке.

Если взять успешность стрельб корабельной артиллерии, то мы имеем следующую оценку: отлично и хорошо — 74,2%, больше, чем за все последние годы. Это средняя цифра по всем морям. Удовлетворительных стрельб — 21% и неудовлетворительных — 4,8%.

Если взять цифры артиллерийских стрельб береговой обороны по 14" и всем прочим калибрам, то на отлично и хорошо проведено 70% стрельб, на удовлетворительно — 23% и неудовлетворительно — 7%. Результаты лучшие, чем в прошлые годы. По корабельной и береговой зенитной артиллерии мы имеем также рост по сравнению с прошлыми годами. Таким образом мы имеем такую же картину, как и по округам — закрепление успешных результатов огневой артиллерийской подготовки в 1936 г.

По минной подготовке при 6 тысячах поставленных фактически мин по всем морям результат свыше 96% успешности, т.е. отличный. По торпедным стрельбам при общем количестве выстрелов торпед 1350, успешность 0,88, т.е. свыше оценки «хорошо».

Таковы результаты по огневой подготовке.

Нужно отметить, что артиллерийские стрельбы проходили в этом году в более усложненных условиях: были проведены ночные стрельбы с осветительными снарядами, ночные стрельбы по берегу, стрельбы по невидимой и скрывающейся цели, стрельбы с воздушной корректировкой.

В области химподготовки проведено свыше тысячи учений с фактическим заражением и дегазацией кораблей. С точки зрения роста боевой подготовки были особенно интересны: заражение подводных лодок с успешной дегазацией и проверка новой корабельной противохимической защиты линкора «Октябрьская революция». По противогазам успехи аналогичны успехам округов, т.е. от 6 до 24 часов непрерывного пребывания в противогазах.

По электромеханической подготовке борьба за живучесть дала положительные результаты, особенно по подводным лодкам, на которых учения по борьбе с авариями и за живучесть проводились весьма интенсивно, с большими результатами. Та башня, которую вы, товарищ народный комиссар, осматривали в Ленинграде, аварийно-спасательная башня по тренировке личного состава подводного флота, дала самые лучшие результаты и получила свое отражение в удачных опытах на Черноморском флоте, где проводилось выныривание из затопленных лодок, выход людей на случай, если будет потребность, во время аварии.

В области физической подготовки мы имеем рост, особенно в во-енно-морских учебных заведениях. Военно-морское училище им. М.В. Фрунзе имело в числе окончивших в 1936 г. курсантов 80% значкистов ГТО 2-й ступени и получило переходящее знамя Комитета по делам физической культуры [и спорта] при СНК СССР. Морской флот взял первенство по плаванию и тяжелой атлетике в РККАза 1936 г.

На этом я заканчиваю свой доклад по главным достижениям и перехожу к главным недостаткам.

Основным недостатком в нашей боевой подготовке было отставание оперативно-тактической подготовки. Я докладывал, что мы имели ряд крупных успехов по подводным лодкам, по сколачиванию кораблей, по усилению штурманской подготовки, по борьбе с аварийностью и т.д. Однако сколачивание маневренных соединений в одно целое, бесперебойно взаимодействующее в сложном современном морском бою, осталось недоработанным и имело и имеет в настоящее время крупные недостатки, которые нет никакой надобности смягчать, так как мы должны со всей определенностью, со всей ответственностью сделать вывод и поставить задачи на будущий год.

Я, разумеется, не могу сравнивать нашу оперативно-тактическую подготовку и работу штабов так, как это сделал Александр Ильич[1], с штабами и оперативно-тактической подготовкой во всех родах войск. Ему виднее и он имеет критерий, который дает основания со всей ответственностью дать сравнительную таблицу достижений и недостатков. Но я подтверждаю, что мы не можем быть удовлетворены ни в коей мере нашей оперативно-тактической подготовкой, нашим боевым управлением.

Нам придется драться против очень сильных, мощных флотов. Мы имеем самыми ближайшими нашими противниками — Японию и Германию, флоты которых в достаточной мере организованы и имеют крупные боевые традиции, а также большую преемственность в опыте и методах боевой подготовки и ведения войны на море. Нет надобности переоценивать этого противника, но готовиться к бою с ним надо до мельчайших деталей и подробностей. Поэтому мы обязаны те недочеты, которые связаны с взаимодействием наших сил, считать особо важными и особо серьезными недочетами, которые требуют с нашей стороны самого большого напряжения и усилий для их преодоления.

Народный комиссар обороны на разборе учений Краснознаменного Балтийского флота дал в этом отношении совершенно исчерпывающие указания, которые сводятся к тому, что гармоничного взаимодействия всего наличного состава морских сил на Балтфлоте не получилось вследствие плохого боевого управления и недостаточной оперативно-тактической подготовки соединений и частей, которые участвовали в данном маневре.

Современный морской бой во многом отличается от всего того, что мы знаем из истории и опыта прошлых морских войн. Раньше классической формой морской тактики являлся охват головы противника. Главные силы флота — линейные корабли, предваряемые соответствующей разведкой, идя в сомкнутом строю, встречают противника и затем пытаются охватить друг друга с головы — такова основа старой классической тактики линейных флотов. В современных условиях мы не будем сталкиваться с подобного рода тактикой на море, ибо введена новая крупная сила, которая в империалистической войне 1914—1918 гг. на море почти не участвовала, — авиация; значительно вырос по боевой мощи, несмотря на рост противолодочных средств, подводный флот; значительно изменилось морское оружие. Если раньше торпеды несли преимущественно миноносцы и подлодки, то теперь торпеды перешли и на самолеты. Если раньше дальность артиллерийского боя определялась в 10—12 миль, то сейчас бой будет вестись на большей дистанции в условиях воздушной корректировки и при использовании новых, усовершенствованных приборов центральной наводки орудий крупных кораблей. Уже появились особые плавающие мины. Прибавилось новое мощное средство — химическое оружие, в частности задымление, которое может совершенно изменить обстановку боя в любое время суток. Короче говоря, изменились и состав сил, которые будут участвовать в морских сражениях и операциях, и условия боевого использования всех видов оружия морских флотов.

При этих условиях нужно идти не по линии охвата головы, если брать этот кардинальный пункт прежней тактики борьбы крупных флотов, а нужно стремиться вести маневр на окружение противника, на охват его с разных направлений, на то, чтобы прогрызать и подавлять всю глубину его походного порядка, и на то, чтобы, расчленяя составные части походного порядка наступающего противника, — бить его по этим расчлененным частям, сосредоточив мощный, сосредоточенный удар по главным силам. Надо обязательно заранее учитывать необходимость, особенно потому, что мы имеем на ближайшем отрезке времени главными силами авиацию и подлодки, эшелонирования удара по главному объекту, т.е. нам нужно преодолеть тот недостаток, который сказывается на многих наших учениях и учебных операциях, когда сразу происходит разрядка, притом в условиях недостаточного обеспечения главного удара.

Эшелонирование наших сил и средств, нанесение ряда последовательных ударов, обеспечение этих ударов, окружение и разгром противника почастям, — вот основное направление нашей опера-тивно-тактической подготовки. Это требует новых тактических приемов и вместе с тем новых форм боевого взаимодействия наших соединений, в частности, авиации с подлодками, авиации с торпедными катерами и другими надводными кораблями. Необходимо признать, что это и есть наше слабое место. Над разработкой новых тактических форм и методов морского боя, отвечающих современным условиям, мы должны еще немало поработать; об этом именно давал указания народный комиссар в результате учений Краснознаменного Балтийского флота.

Боевое управление на флотах все еще далеко не отвечает условиям современного сложного морского боя, в частности, наши штабы не в достаточной мере быстро и правильно могут реагировать на изменения обстановки. Штабы в ряде случаев не учитывают реальные возможности авиации, не привыкли к управлению авиацией. И, наконец, в целом ряде случаев штабы по-прежнему повинны в том, что связь не обеспечивает бесперебойного боевого управления на протяжении всей операции. Происходит это вследствие недостатков организации и перегрузки технических средств связи в ущерб своевременности передачи и в нарушение скрытности управления. Подготовка морских штабов всех ступеней не удовлетворяет таким образом условиям руководства взаимодействием в современном морском бою и морской операции.

Морская авиация явилась тем звеном, на котором я и командующие флотами не сосредоточили в текущем году достаточных усилий. Народный комиссар был совершенно прав, когда нам об этом со всей откровенностью и резкостью сказал. Морская авиация в опера-тивно-тактическом отношении подготовлена недостаточно. Подготовка ее к самостоятельным операциям против флота и баз противника велась недостаточно интенсивно и с большими перебоями на всех морях.

Черноморский флот идет несколько впереди в подготовке морской авиации, — там имеются более крепкие навыки, лучшие условия, лучшая обстановка, командование занималось больше этим вопросом, но это ни в какой мере не смягчает той постановки, которая сделана народным комиссаром и которую мы должны принять, как совершенно справедливую и верную, т.е. то, что мы авиацию не вытянули должным образом и в ряде отраслей допустили ее отставание.

В своем докладе т. Алкснис не доложил об аварийности в ВВС РККА, видимо, потому, что этот вопрос стоит в повестке Военного совета особо, но основным показателем мы считаем аварийность, которая отражает в себе, как в зеркале, подлинное состояние боевой подготовки.

Ворошилов. Не в этом дело; плохо летают.

Орлов. Если взять средний налет в строевых частях морской авиации в текущем году на одну катастрофу и на одну аварию, то получается 1724 часа. Всего было катастроф 7 и аварий 24, На одну катастрофу налет около 8000 часов.

Ворошилов. А летали очень мало.

Орлов. Налетали 53 466 часов против 43 807 прошлого года.

Таким образом аварийность, несомненно, высока. Большинство аварий произошло вследствие неправильной организации службы, плохой дисциплины, нарушения правил и курсов боевой подготовки. Меньшинство аварий происходит вследствие отказа в действии материальной части (но и это не может служить оправданием). По аварийности (в первую очередь это относится к Балтийскому флоту) задачи, поставленные народным комиссаром, не выполнены.

Отмечаю также и другие недостатки авиации. Например, авиация летала на недопустимо низкой высоте. На маневрах Балтийского флота был случай боевого полета на высоте — 700—800 метров (105-я бригада КБФ и 4-й корпус ЛВО). Народный комиссар обороны это видел.

Шапошников. Это неверно, летали выше.

Ворошилов. Мы мерили, оказалось 800 метров, а ваш начальник ВВС указал неправильную цифру.

Орлов. Мы тщательно проверяли эти цифры и оказалось, что фактическая высота была значительно меньше, чем докладывалась соответствующими начальниками, и не отвечала условиям облачности и поставленным учебно-боевым задачам.

Не отработано полностью в морской авиации бомбометание по подвижным целям. Отдельные случаи бомбардировки подвижных целей показали, что еще не отработан сам метод бомбового налета, что авиация в ряде случаев не учитывает необходимости преодоления противовоздушных средств корабля и таким образом сама ставит себя под удар корабельной зенитной артиллерии.

По торпедной и минной авиационной подготовке мы имеем большое отставание, правда, отчасти по причинам материального порядка, промышленность до сих пор еще не подала новых торпед 18-дюймовых. Отработка приемов воздушного торпедометания и минометания находится в зачаточном состоянии.

По летной подготовке и по всем видам воздушной стрелковой подготовки мы имеем уровень 1935 г. Роста мы здесь констатировать не можем. Таким образом повторяю: морская авиация должна быть нами вытянута по-настоящему, ее отставание на всех флотах должно быть ликвидировано безоговорочно.

Якир. Вопрос корректировки, как он происходит? Вы говорите, что корректировка начинает прививаться и начинают давать такие поправки, которые помогают правильной стрельбе.

Орлов. Да, теперь научились давать с самолета такие поправки, которые передаются по радио на корабли, осуществляющие стрельбу, и дают возможность корректировать эту стрельбу.

Якир. И они после этого попадают?

Орлов. Попадают. К сожалению, мы не имели возможности наблюдать этой корректировки на последних маневрах Балтийского флота, но сейчас мы имеем уже донесение об успешном проведении такой стрельбы на Балтике.

Якир. Это очень интересно, потому что корректировка это же коренной вопрос.

Орлов. Мы сами считаем корректировку коренным вопросом, который будем в будущем году отрабатывать в большом количестве стрельб.

Прежде чем перейти к задачам морских сил, я должен подчеркнуть, что все достижения, о которых я здесь докладывал по подводному флоту, по подготовке одиночного корабля, однородных соединений и по отдельным специальным отраслям не дают оснований к ослаблению нашей работы в указанных направлениях.

Совершенствование подготовки подводных лодок, повышение уровня штурманской, морской выучки, дальнейшее усиление огневой подготовки — все это задачи, которые остаются в силе на 1937 г. Мы, не успокаиваясь на достижениях, должны также продолжать сколачивание однородных соединений и одиночных кораблей. Это тем более необходимо, что в 1937 г. будет происходить дальнейшее вступление в строй новых подводных лодок, появятся и новые эсминцы, на этих лодках и эсминцах будут новые молодые командиры, которых надо будет вновь обучать и морской практике, и делу управления кораблями.

Главные задачи морских сил на 1937 г. заключаются в следующем.

Первая и решающая задача — овладение новыми сложными формами морского глубокого боя. Что нужно для этого сделать?

Во-первых, я полагаю, что нам нужно объединить все накопленное в виде опыта оперативно-тактической подготовки на всех флотах. Для этого нужно использовать отработанные на морях боевые наставления и инструкции. Мы должны на основе всех этих материалов создать Устав глубокого боя или вернее новый Боевой устав Морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии. К 1 февраля 1937 г. мы такого рода Боевой устав ввести можем и должны[2]. Этот Устав включит в себя основные указания по тактике морского глубокого боя и по взаимодействию флота, авиации и береговой обороны. В разработанном уже проекте устава был ряд спорных положений, поэтому мы его разослали на заключение нашим командующим. Сейчас же после Военного совета материалы и отзывы с мест нужно будет суммировать и окончательно рассмотреть с тем, чтобы в ближайшее же время полностью отработать новый устав и ввести его в действие.

В проекте нового Боевого устава полностью отражено то взаимодействие маневренных соединений, о котором я здесь докладывал, т.е. вместо охвата головы — окружение противника или, во всяком случае, производство атак авиацией, подлодками, надводными кораблями с нескольких направлений, преодоление всей глубинной системы обороны противника, нанесение мощного удара по главному объекту для уничтожения его. Устав предусматривает нанесение противнику ряда комбинированных взаимосвязанных последовательных ударов, реальное обеспечение каждой атаки, эшелонирование действий авиации и легких сил флота, точный расчет взаимодействия. Устав содержит в себе указания о боевых порядках, о составлении тактических групп, а также о разведывательных действиях. Особо устав останавливается на методах наиболее целесообразного боевого использования подводных лодок.

Большое внимание в проекте нового устава уделяется вопросам развертывания, которые имеют крупное значение в деле нанесения сосредоточенных ударов.

На основе нового Боевого устава, который мы должны ускорить изданием, и на основе опыта боевой подготовки 1936 г. мы должны будем в 1937 г. строить все обучение, все отрядные учения и учебно-боевые операции. Особенные усилия должны быть сосредоточены на морской авиации, которая должна быть прежде всего обучена полетам только на больших высотах. Правда, материальная часть нашей морской авиации исключительно плоха, об этом т. Алкснис знает: в строю еще находятся старые самолеты, которые уже вышли в тираж. Но мы будем перевооружать наши авиачасти не только на новые морские, но и на новые сухопутные самолеты, часть которых переведем на поплавки, будем форсировать производство тех морских самолетов, которые мы закупили за границей по решению правительства. Во всяком случае необходимо готовить морских летчиков к полетам на предельных высотах.

Одна из важнейших задач, выдвигаемых новым Уставом, касается самостоятельных операций морской авиации по базам и по флоту противника и совместных операций с флотом, в частности, с подводными лодками, а также сухопутной авиацией. Существенный вид взаимодействия — это взаимодействие подводных лодок с авиацией, которая открывает подлодкам глаза, ибо кругозор подлодки без помощи авиации чрезвычайно ограничен. Если самолет наводит подводную лодку на объект атаки, то результаты получаются значительно более успешные.

Нужно отметить еще одну задачу, которая перед нами стоит. Ведь до сих пор ни т. Алкснис, ни т. Ефимов, ни я, ни Генеральный штаб не можем точно сказать, какова эффективность поражения корабля авиабомбами, какие меры должны быть приняты для того, чтобы обеспечить наиболее эффективное попадание бомб. Такие опыты нам надо провести в 1937 г. для того, чтобы установить действительную эффективность бомбового удара по бронированному кораблю. То, что мы знаем по этому поводу сейчас, носит только теоретический характер, опытов у нас не было.

С места. В литературе материал есть?

Орлов. В литературе есть материал, но по совершенно не интересным для нас вопросам. Старый, опубликованный материал основан на непоказательном опыте, примененном при отсутствии того бомбового запаса, которым располагают сейчас за границей, да и сами корабли были уже устарелыми, современные корабли гораздо более мощны в отношении живучести и непотопляемости.

Следующая задача — переход к массированному использованию подводных лодок, к групповому их использованию. До сих пор мы главным образом сосредотачивали усилия на одиночном использовании подлодок. Следует перейти в отработанных соединениях, прошедших школу автономного плавания, к групповым действиям подлодок, сосредотачивая их на определенных участках в большем количестве, чем мы это делали до сих пор. В этом вопросе надо проявить, разумеется, большую осторожность и, в частности, большую осторожность надо проявить в использовании подводных лодок в сосредоточенном ударе. В проекте Боевого устава говорится о том, что подводные лодки следует использовать для сосредоточенного удара до или после удара надводных кораблей и торпедоносной авиации. Торпеды и бомбы, идущие с воздуха, могут поражать свои собственные лодки. Поэтому в вопросе о взаимодействии с подлодками надо проявить величайшую осторожность и выработать четкую систему участия подводных лодок в сосредоточенном ударе до или после нанесения удара по данному объекту авиацией и надводными кораблями. В противном случае мы можем скомпрометировать идею взаимодействия подводных лодок с авиацией. Правда, мы предусматриваем в дальнейшем ставить на лодках перископы более высоко, чем даем возможность миноносцам проноситься над лодками, не нанося им вреда. Но это сложный технический вопрос, который требует тщательной проработки и проверки, а здесь экспериментов допускать нельзя.

Нужно усилить практику взаимодействия Морских сил с Сухопутными войсками. Это взаимодействие с прошлого года усилилось. Амурская флотилия успешно провела несколько таких упражнений по указанию Маршала Советского Союза т. Блюхера. Были проведены аналогичные упражнения Днепровской военной флотилией, положительно оцененные т. Якиром. На всех морях также были проведены совместные учения с Сухопутными войсками. Однако практика этого взаимодействия еще недостаточно широка. Нужно усилить также привлечение сухопутной колесной авиации к участию в маневрах флотов. Мы в этом году привлекли кое-что на Балтике, привлек сухопутную авиацию и т. Кожанов, но этого явно недостаточно, нужно увеличить тренировку сухопутной авиации в совместных с флотом действиях, особенно при десантных операциях.

Очень серьезным является вопрос артиллерийской корабельной поддержки фланга Сухопутных войск, находящихся на берегу. В этой области надо усилить совместную практику с сухопутными частями, обратив особенное внимание на проверку связи, обеспечивающей корректировку артогня кораблей по берегу.

В операциях по отражению десанта нужно большое внимание уделить вопросу инженерной подготовки театра, в частности, подготовке того участка, на котором будет производиться высадка десанта.

В области боевого управления необходимо прежде всего укрепление штабов и усиление их тренировки. Нужно в 1937 г. полностью укомплектовать штабы, причем в этом вопросе надо проявить больше инициативы самим командующим флотами, потому что именно на морях растут основные кадры молодых командиров, которых надо умело выращивать и отбирать для штабной работы. В частности, в Черноморском флоте в течение двух лет не могут найти начальника оперативного отдела штаба. Это ненормально, с таким вопросом нужно уметь справиться на месте.

Я думаю, что нам с начальником Генерального штаба необходимо окончательно разрешить вопрос об усилении руководства оперативно-тактической подготовки флотов. Мы не можем только констатировать неудовлетворительность положения, а должны принять такие меры, которые ликвидируют всякую путаницу в деле оперативно-тактической подготовки и дадут возможность жестко направлять и контролировать эту отрасль боевой подготовки непосредственно из центра.

Тренировка на флотах в фактическом использовании средств связи дала положительные результаты, но все же недостаточные, т.к. должной выучки в этом отношении флот еще не получил. Игры и упражнения в море с фактическим использованием средств связи, представляющие большой интерес и большое значение, должны получить на флотах в 1937 г. большее применение.

По боевой подготовке нужно сохранить деление наших боевых единиц на три линии, которое было установлено в прошлом году. В связи с этим необходимо максимально стабилизировать личный состав первой линии и закрепить в первую очередь командные кадры кораблей первой линии.

Заслуживает внимания вопрос о сроках службы во флоте. Мы увольняем ежегодно очень большое количество людей и естественно, что это обстоятельство затрудняет нашу боевую подготовку. Не следует ли проработать вопрос о системе добровольного набора во флот сроком на 5—10 лет? Выдвигаю это предложение в порядке обсуждения.

Каждый год до 30% краснофлотского состава уходит из флота. Среди увольняемых много ценнейших специалистов. Правда, мы имеем значительный процент младшего командного состава и сверхсрочников. Это и есть наш основной кадр, на котором мы держимся. Однако текучесть личного состава флота все же при существующей системе комплектования велика. Считаю, что этот вопрос нужно тщательно разобрать и представить окончательные предложения на решение народного комиссара.

В области боевого управления мы отстаем от требований военного времени главным образом в отношении скрытого управления. Здесь мы должны опираться не на радиосвязь. Если мы будем при ведении операций в море опираться только или преимущественно на радиограммы, то это обеспечит провал. Скрытое управление для нас является решающим вопросом. В этом направлении мы тренируемся все еще плохо. Наоборот, очень большое количество радиограмм во время учебных операций, маневров, срывают скрытность. Перестановка подводных лодок — куча телеграмм, какое-нибудь вводное задание — опять куча телеграмм. Допускать это впредь нельзя. Нужно пересмотреть всю систему связи, в частности, подумать о том, чтобы давать значительную часть указаний из берегового пункта, во избежание запеленгования противником. Как вы знаете, в ряде случаев передвижение кораблей раскрывается благодаря «радио-болтливости».

С места. Радио-код.

Орлов. Радиосигналы по коду при повторяемости тоже могут подвести. Затем нужно внедрять возможно более интенсивно новые гидроакустические средства связи.

Необходимо дальнейшее усложнение использования оружия, в частности, — учитывая современный морской глубокий бой с одновременным действием ряда единиц, с задымлением, частой переменой целей, — проведение ночных стрельб, стрельб по невидимому и временно скрывающемуся противнику, стрельб в условиях фактического задымления самой береговой батареи с тем, чтобы она могла, прикрывая себя, вести по противнику огонь.

Для зенитных стрельб — повышение высот и многоцельность, стрельбы в ночной обстановке.

Торпедные стрельбы миноносцев и торпедных катеров необходимо проводить с широким применением дымовых завес. Минные постановки нужно осуществлять в условиях помехи противника.

Наконец, использование оружия подводных лодок нужно производить так, чтобы постепенно натренировать лодки в фактическом преодолении противолодочных средств (сетей, бонов и т.д.).

По морской авиации, как я докладывал, в центре внимания должны быть две главных задачи: самостоятельные операции по базам и крупному флоту противника и взаимодействие с флотом.

Без разработки наставления по боевому применению морской авиации и боевых инструкций для отдельных классов авиации: разведывательной, бомбардировочной, торпедной и миноносной, нам не удастся разрешить эту задачу. Поэтому нужно разработать и ввести в действие наставление по боевому применению морской авиации и инструкции по боевой деятельности различных классов авиации.

Необходимо провести опытные учения для разработки методов сбрасывания бомб и метания торпед как высотного, так и низкого.

Необходимо ввести в практику тренировки наших Воздушных сил учения и штабные игры с фактическим использованием средств связи.

На Морских силах особое внимание должно быть обращено на штурманскую подготовку авиации. Если недопустимы недостатки в штурманской подготовке авиации Сухопутных сил, то для нас, в условиях отрыва от берега, в у словиях длительного полета над морем инструментальное самолетовождение должно получить особую точность и слаженность.

Мы должны продолжить практику длительных автономных походов подводных лодок. Мне представляется правильным весь курс стрельб, весь курс боевой подготовки лодок проводить именно в автономном плавании, привлекая подводные лодки к тактическим упражнениям непосредственно из автономного плавания.

Необходимо поднять подготовку торпедных катеров волнового управления. Необходимо приемы вождения торпедных катеров волнового управления без людей до дивизиона включительно отработать в 1937 г. полностью как самостоятельно, так и во взаимодействии с катерами ручного управления.

В отношении торпедных катеров надо также сосредоточить больше внимания на работе при плохой видимости, в тумане и ночью, ибо это выгодные условия для боевого использования торпедных катеров.

Речные флотилии должны выполнить следующие задачи — поддержка фланга Сухопутных войск, обеспечение войсковых переправ, оборона речного рубежа, прорыв речной позиции и действия в тылу противника, охрана речных коммуникаций.

По химической подготовке необходимо освоить полностью противохимическую защиту, которая введена на вооружение, в частности, на башенных батареях. Придется просить тов. Петина о том, чтобы была произведена работа, которая привела бы в должное состояние, в полную готовность эти батареи, ибо на целом ряде башенных батарей до сих пор эта система не действует. Затем необходимо усилить использование химических средств, в частности дым-завес, с самолетов. Та практика, которая проводилась до сих пор, недостаточна вследствие отсутствия необходимого количества химических веществ дымаппаратуры и дымовых средств.

Общую подготовку флота в морских дальних походах, в штормовых условиях мы будем продолжать, считая, что результат этого года есть начало постоянного пребывания флота в море в трудных условиях погоды.

Опыт показывает, что чем больше корабли находятся в плавании, тем лучше идет борьба с аварийностью, тем лучше идет прохождение всего боевого курса данного соединения или данного корабля.

Егоров. А сохранение механизмов?

Орлов. Я полагаю, что сохранению механизмов корабля не может быть подчинена задача подготовки наших людей в плавании. Весь наш флот представляет базу для отработки кадров. Как и в промышленности в процессе строительства нужно было отрабатывать и создавать кадры, так делаем и мы — создаем флот и параллельно отрабатываем кадры. Мы тут не можем идти по линии сокращения плавания, а должны всячески идти на его увеличение.

На Военном совете поднимался вопрос об увеличении расхода артиллерийского боезапаса на практические стрельбы. Докладываю, товарищ народный комиссар, что по флоту необходимо оставить в основном без изменений тот расход боезапаса, который утвержден вами на 1936 г. При этом я исхожу из соображений недопустимости расстрела нашей артиллерии. Те нормы, которые установлены, являются правильными нормами, обеспечивающими нормальное проведение артподготовки, нужны лишь отдельные поправки.

Таковы основные задачи, которые мы ставим перед собой на 1937 г. Все эти задачи в полной мере отвечают указаниям и требованиям народного комиссара обороны, и мы уверены, что личный состав флота, который работал в этом году с огромным напряжением, с огромным энтузиазмом, как и вся Красная армия, сумеет в 1937 г. продолжить ту работу, которую успешно начал в этом году по ряду отраслей, и исправить те недостатки, о которых я докладывал.

В вопросах оперативно-тактического совершенствования нам придется в течение ближайших лет вести огромную работу с тем, чтобы делом полностью ответить на те высокие требования, которые предъявляет народный комиссар обороны нашему флоту, требования бесперебойного, постоянного боевого взаимодействия всех составных элементов Морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 447-482.

Галлер. Товарищи, выполнение задач, поставленных приказом народного комиссара обороны № ОЮЗ 1935 г., протекало в условиях упорной борьбы за выполнение плана боевой подготовки, причем вокруг этого вопроса были мобилизованы командиры соединений, их штабы, командиры кораблей и частей. Я должен доложить, что в отличие от предыдущих лет на большинстве соединений план боевой подготовки на 1936 г. выполнен. На тех соединениях, где этого еще не удалось осуществить, выполнение плана продолжается и на сегодняшний день. Благоприятная обстановка первой половины лета 1936 г. позволила сделать значительный шаг вперед в отношении укрепления постоянной боеспособности и боеготовности флота. В особенности это имело место на некоторых соединениях подлодок, линейных кораблей, миноносцев и в отношении всех видов огневой подготовки — артиллерийской, торпедной и минной.

К концу 1936 г. Балтийский флот изменил свою физиономию в отношении соотношения надводных и подводных сил. Если год тому назад в строю было сравнительно небольшое количество подлодок, то сейчас их количество выросло втрое. Правда, не все подводные лодки полностью освоены личным составом, часть из них находится в стадии комплектования и приемных испытаний. Однако несомненным является факт, что подводный флот занял весьма видное, если не преобладающее, место в системе вооруженных сип Краснознаменного Балтийского флота.

Задачи, поставленные приказом № 0103 1935 г. по подводным лодкам, помимо выполнения всех видов огневой и подводной подготовки, сводились в основном к освоению автономного плавания. После предварительной тренировки в длительном отрыве от своей базы подлодки высылались в автономные походы дивизионами с возложением на них задач соответственно тактическим и техническим свойствам лодок. Корабли выходили в полной боевой готовности, с боевым снаряжением, держались в постоянной готовности по первому требованию использовать свое оружие.

Такое положение предъявляет высокие требования к личному составу в отношении постоянной бдительности, настороженности, внимания к материальной части.

Опыт 1936 г. дал весьма крупное повышение всех установленных норм на всех подводных лодках, участвовавших в автономных походах, насыщенных к тому же выполнением тактических упражнений. На 15 октября продолжают выполнять автономное плавание 10 подводных лодок. В 1936 г. впервые за последние годы на Балтике целые дивизионы полностью выполнили план огневой и специальной подводной подготовки.

Помимо этого, перед подводными лодками продолжают стоять другие, также весьма важные задачи. По условиям, в особенности Балтийского театра, подводным лодкам в военное время придется, несомненно, иметь дело с противолодочными средствами противника, я имею в виду преодоление сетей, минных заграждений, сторожевых катеров, самолетов. Поэтому подводным лодкам Балтики следует уделить особое внимание этому виду боевой работы. В 1936 г. было проведено опытное учение по преодолению противолодочных средств. В 1937 г. полученный опыт должен быть распространен на все подлодки; следует добиться такого положения, чтобы каждая подводная лодка испытала на себе, что такое есть противолодочная сеть, как с ней бороться, что такое мина и т.п. Подводник будет полноценным подводником лишь тогда, когда он испытает на себе действия противолодочных средств и сумеет найтись в самой сложной обстановке.

В условиях Балтики не менее важной задачей является скрытый переход подлодок Финским заливом, чтобы выйти на простор Балтийского моря. Благодаря узости Финского залива, в военное время выход подводных лодок на запад будет сопряжен с несомненными трудностями. Продвижение придется организовывать особо тщательно, местами под прикрытием надводных сил, местами идти под перископом, двигаться на большой глубине, преодолевать препятствия, временами вылеживаться на фунте, пользоваться темным временем суток. Тренировка подводных лодок в выходе в море под прикрытием и в скрытом форсировании Финского залива является для нас обязательной и в 1937 г.

В огневой подготовке кораблей флота и батарей береговой обороны имеются крупные достижения, главным образом в отношении увеличения количества сложных стрельб и несомненного повышения качества. По Балтфлоту в 1936 г. 71% артиллерийских стрельб проведены с оценкой «хорошо» и «отлично»; 45% стрельб проведено в сложных условиях.

Тщательный анализ проведенных стрельб показывает, что из числа стрельб, проведенных с оценкой «удовлетворительно», меньшинство не получило высшей оценки благодаря недочетам батарейного или орудийного расчета. В громадном большинстве случаев команды батарей подготовлены отлично; все дело в управляющем артиллерийским огнем. Поэтому управляющий огнем — командир дивизиона, батареи или взвода — является лицом, которое требует к себе особого внимания, постоянной проверки и дальнейшей отработки, Если управляющий огнем будет должным образом подготовлен, если он сам будет соответственным образом готовить свою материальную часть и подчиненный ему личный состав, то качество артиллерийских стрельб в дальнейшем будет неизменно повышаться. Дальнейшее повышение подготовленности управляющим огнем является задачей 1937 г., в особенности в связи с увеличением удельного веса сложных стрельб.

В качестве положительного момента должно быть отмечено прочное освоение 53-см торпеды. Еще в прошлом году подходили к торпедам нового образца с известной осторожностью. Сейчас могу ответственно доложить, что это оружие, присвоенное подводной лодке, потребному[3] катеру, миноносцу, освоено и является вполне боевым оружием. Об этом говорит и увеличение числа выстрелов при незначительном проценте потерь: 451 в 1936 г. против 295 в 1935 г.

В отношении химической подготовки — личный состав подготовлен к индивидуальной защите. В организации противохимической обороны минусом является отсутствие жидкого дегазатора; приходится применять способ ручной дегазации — чрезвычайно длительный и примитивный. Поэтому получение более совершенных способов дегазации является абсолютно необходимым. Правда, на Балтике в виде опыта осуществлено техническое предложение 2 наших инженеров — применение в качестве дегазатора пара. Опыт дал положительные результаты и по-видимому использование пара в качестве дегазационного средства кораблей найдет применение в практике в более широких размерах.

Одной из основных задач приказа народного комиссара обороны СССР № 0103, которая ставилась флоту, является нанесение противнику удара по частям, по всей глубине боевого порядка с нанесением мощного удара главным силам. Задача эта выполнялась в течение года в пределах имевшихся материальных ресурсов. Эта же тема прорабатывалась на тактических занятиях и играх в течение зимы и отражена в специальных наставлениях. Однако при практическом выполнении Краснознаменный Балтийский флот с этой задачей не справился. Не было достигнуто должного взаимодействия между отдельными частями, не всегда имело место взаимное понимание участников и исполнителей операции. Выпадение по каким-либо причинам этого элемента из общей системы вызывало замешательство, нарушало стройность и целеустремленность всей операции. Этот дефект с особой наглядностью проявился при выполнении учебно-боевой операции в присутствии народного комиссара обороны СССР. Необходима большая дальнейшая работа как по части укрепления взаимодействия, так и по отработке тактических приемов.

Таким образом повышение общего уровня оперативно-тактической подготовки является для нас неотложной задачей, стоящей перед нами и на 1937 г. Штабы соединений в простых условиях справлялись с порученными им задачами. Однако при более сложной обстановке боевое управление нарушалось со всеми вытекающими последствиями. На 1937 г. перед Балтфлотом продолжает стоять актуальнейшая задача — повысить оперативно-тактическую подготовку штабов, доукомплектовать их, поставить на должную высоту боевое управление с тем, чтобы обеспечить руководство в сложных условиях морского боя и операции.

Начальник Морских сил РККА в своем докладе отметил важность получения Боевого устава. Скорейший выход устава крайне необходим, он укрепит единую точку зрения у командного состава и будет служить надежным руков одством для нашего командира.

Касаясь организации боевого управления, я не могу обойти вопроса использования связи. Флот обладает технически совершенными средствами связи, поэтому, несмотря на несоблюдение некоторых технических требований, благодаря отсутствию на театре радиоцентра, мы все же имеем возможность добиться больших результатов при условии умелого использования наличных средств.

Не изжиты такие недочеты, как например, многословие в радиообмене, посылка радиограмм, не вызываемых обстановкой, составлению текста радиограмм и донесений уделяется недостаточно внимания, иногда отсутствует конкретность, благодаря чему возникают дополнительные запросы, ответы на них, и в результате загружается воздух.

Наша задача на 1937 г. в области использования связи — вести дальнейшую работу, чтобы улучшить методы ее использования, поставить ее в должные рамки и не давать возможности противнику использовать радиопереговоры нашего флота для пеленгования.

Авиация Балтийского флота в 1936 г. работала, в основном, находясь в стадии перевооружения, при преобладающем молодом летном составе; с другой стороны, при устаревающей материальной части, для которой мало и с трудом доступны предъявляемые нормы, и при полном отсутствии самолетов вспомогательного назначения — корабельных звеньев, артиллерийских корректировщиков и т.п.

На учебно-боевой операции в присутствии народного комиссара обороны СССР части морской авиации показали, что им нужно в 1937 г. много и настойчиво работать, чтобы повысить свою тактическую подготовку, обеспечить взаимодействие, ликвидировать аварийность и перебороть недочеты, о которых здесь докладывал начальник Морских сил РККА.

На основе достижений и положительных сторон в боевой подготовке Краснознаменный Балтийский флот в 1936 г. подвел прочный фундамент, на котором должно быть построено прохождение боевой подготовки в 1937 г. с выполнением недоделанного, полной ликвидацией недочетов, имевших место в этом году, и с выполнением задач, которые будут поставлены флоту на 1937 г.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 483-489.

Кожанов. Совершенно естественно встает перед всеми моряками основной вопрос — вопрос об итогах, результатах, оценке боевой подготовки 1936 г. Тем паче, что начальник Генерального штаба, Маршал Советского союза т. Егоров уже останавливался на оценке Морских сил.

Я заранее предвижу, что, может быть, я не попаду в общий тон оценки Морских сил, особенно заключительной речи народного комиссара обороны Маршала Советского Союза т. Ворошилова. Но вместе с этим я считаю необходимым и обязательным для себя доложить о реальном состоянии флота, о детальном состоянии боевой подготовки за 1936 г., как оно есть на самом деле. Я должен доложить, что в 1936 г. начальствующий состав всех степеней Черноморского флота работал так, как он не работал ни в один из предыдущих годов, причем и результаты, итоги боевой подготовки этого года значительно выше, значительно успешнее, чем за многие предыдущие годы.

В самом деле, если возьмем основные боевые части флота и в первую очередь подводное плавание, которое за 1936 г. имеет значительный скачек вверх в своей боевой подготовке. Что касается авиации Черноморского флота, то она во взаимодействии с авиацией Киевского военного округа, во взаимодействии со многими бригадами нашей воздушной армии (я руководил учениями) показала себя не отстающей частью от авиации, которая привлекалась на Черноморских маневрах. Береговая оборона решает исключительной важности и сложности задачи, каких она в предыдущем году не решала. На 100 стрельб — 40 стрельб мы впервые в этом году проводили стрельбы по закрытой, временно скрывающейся цели, стрельба бригадой крейсеров с корректировкой самолета ночью светящимися снарядами, стрельба при луне, стрельба с поворотом и изменением курса стреляющего корабля, стрельба одного корабля по двум целям и т.д.

Таким образом в отношении огня есть значительные успехи. И результаты, как докладывал начальник Морских сил, мы имеем хорошие — отличные. Понятно, что не только отдельные области и боевая подготовка отстают, но и во всех областях у нас есть крупные недостатки, но вместе с тем мы имеем результаты боевой подготовки этого года значительно лучшие, чем [в] предыдущие года. Особенно это можно сказать в отношении подводного плавания, о чем здесь докладывал начальник Морских сил.

Все лодки, находящиеся в строю Черноморского флота, находились в автоматическом[4] плавании и перевыполнили норму на 200— 250%. «Ленинцы» и наиболее крупные подводные лодки типа «Революционер» находились в автономном плавании 60-70 суток. «Ленинцы» в течение 70 суток прошли всю годовую программу, прошли все торпедные, артиллерийские стрельбы и учения. Все 13 лодок, не считая тех, которые продолжают плавание, должны проплавать 235 суток, а фактически проплавали 556 суток.

Но дело не в автономном плавании. Корабли могут плавать как бочка, не выполняя никаких задач. Ценность автономного плавания заключается в том, что наряду с плаванием они проходят боевые задачи. Два дивизиона в составе 7 лодок привлекались к большому отрядному учению без подготовительной работы, без плановых таблиц, только на основе одной радиотелеграммы с соответствующим приказанием. Такая практика придала этим дивизионам большую гибкость и маневренность.

Во всяком случае подводное плавание не должно оцениваться с точки зрения только автономного плавания, а должно оцениваться с точки зрения прохождения курсовых задач для подводного плавания. Ценность подводных лодок заключается в том, на что они способны в своем главном оружии, т.е. в торпедном оружии, иными словами говоря, к каким атакам подводные лодки способны. На Черноморском флоте мы провели атаки на переменном курсе на простом зигзаге, на переменном зигзаге. Мы провели атаки с охранением (а последние атаки в течение 4 лет наши командиры не видели).

Особняком стоит вопрос о групповом использовании подводных лодок. Не знаю, как к этому относятся на других морях. Я не слышал и мнения начальника Морских сил по этому вопросу. В этом году мы провели и дневные (хотя дневные атаки проводили и в прошлом году), и ночные групповые атаки подводных лодок. Я считаю, что самое страшнейшее оружие ночью — ночные атаки подводных лодок при групповом их использовании. Ночные атаки миноносцев и крейсеров, особенно при нормальной видимости, мало успешны по сравнению с атаками подводных лодок (особенно когда они используются дивизионами). Это действительно грознейшее оружие, которое неожиданно появляется в 7—8 кабельтовых, т.е. тогда, когда цель уже атакована. Причем, ночные групповые атаки мы проводим с разведкой и наведением авиации. Авиация производит ночью поиск противника, наводит подводные лодки, и последние группами атакуют цель.

Автономное плавание и тактическая подготовка в виде сложных атак значительно повысила на всех лодках бдительность в общем понятии всего начальствующего состава и краснофлотцев.

В самом деле, в прошлые годы в течение 3—4 лет наши подводные лодки обучались в так называемых квадратах, т.е. как малые младенцы бросались в ванную и там ныряли. Был такой случай в прошлом году на одной подводной лодке, на которой я находился, которая проводила подводное упражнение. Командир подводной лодки в течение 20 минут не заглядывал в перископ. Он был уверен, что в этот квадрат ни один корабль не заедет, никто ему не помешает. А теперь, когда вытащили из квадратов этих «младенцев», заставили их находиться в морской обстановке, где ходят свободно наши торговые и иностранные корабли, когда заставляют их уходить в скрытую разведку, причем не только в нашей базе, но и в районе Босфора, где пароходы и корабли не подчиняются нашим нормам, то совершенно иначе встал вопрос о бдительности, чем в предыдущей «квадратной» обстановке. Кроме того, поднялась бдительность непосредственно краснофлотцев и младших командиров к механизмам. Если он 70 суток находится в плавании, то это значит — он работает и спит около своих механизмов: дизелей, аккумуляторов, моторов и т.д. Он ни на секунду не упускает, не ослабляет внимания к механизмам. Это дало возможность не иметь ни одной аварии, ни одной катастрофы подводных лодок.

Таким образом метод переноса подводных лодок из «квадратов» на широкое море дал возможность значительно поднять боевую готовность подводных лодок, их бдительность и овладение техникой начсоставом и краснофлотцами.

Нет никакого сомнения, что в автономном плавании значительно поднялась морская практика. В самом деле, когда подводные лодки работали в «квадратах», они выходили в 8 часов утра и возвращались в 18 часов, пока дойдут до квадрата — 11 часов, погрузятся, пообедают, полтора часа поныряют и уходят в базу обратно. Вот как в течение 2 лет проводилась практика.

Ворошилов. Под чьим командованием?

Кожанов. Под нашим собственным командованием (смех).

Ворошилов. На кого же вы обижаетесь?

Кожанов. На общие условия, в которых находилась эта служба. В автономном плавании повысилась организация службы. Подводная лодка это ведь совершенно другое по сравнению с надводным кораблем. Подводная лодка, когда приходит в базу, — уходит весь личный состав и остается только охранение. В автономном плавании личный состав днем и ночью живет в подлодке, отсюда, естественно, повысилась организация службы.

Совершенно естественно, что с таким фундаментом, с фундаментом 1936 г., мы можем в 1937 г., если с умом и толком будем проводить подготовку, значительно двинуться вперед. Однако я должен доло.жить, что несмотря на то, что мы провели и скрытые атаки, и атаки с охранением, и атаки с неправильными зигзагами, и групповые днем и ночью, — нет все же твердого фундамента. Видимо, придется еще год-два поработать для того, чтобы создать настоящие боевые подводные лодки.

Товарищ народный комиссар! В результате этой большой работы, которую мы провели, встает ряд крупнейших вопросов, разрешить которые мы сами не можем, но провести которые необходимо для того, чтобы обеспечить дальнейшие успехи подводного плавания.

Во-первых, я считаю необходимым ввести в штат бригады подлодок постоянную разведывательную эскадрилью для того, чтобы поднять слепоту подводных лодок. Вы знаете, что когда оценивают тип корабля, то к подводной лодке подходят прежде всего, как к слепому кораблю. Для того чтобы подтянуть глаза подводной лодки повыше, чтобы она видела дальше, необходимо, повторяю, ввести разведывательную эскадрилью в штат бригады подводных лодок. Если надводный корабль видит подлодку со 130—140 кабельтовых, то подводная лодка видит надводный корабль со 110—120 кабельтовых. Для того чтобы повысить боевую ценность и безопасность подводной лодки на войне, необходимо, чтобы она была крепко-накрепко связана с авиацией. Еще раз прошу о введении разведэскадрильи в штат бригады подлодок.

Ворошилов. Тогда надводный корабль будет замечать подводную лодку.

Кожанов. Надо скрыто проводить все это дело.

Ворошилов. Раз самолет заметили, значит сделают вывод о присутствии подводной лодки.

Кожанов. Это не всегда так. Тогда можно думать, что там есть и крейсера, и миноносцы, которые работают также вместе с авиацией.

Второе мероприятие — наши подводные лодки, которые загоняются на глубину, не могут быть нами подняты в любую минуту, ибо связь с подводной лодкой, находящейся в подводном положении, отсутствует. Наши радиостанции 7,5 кв. типа «Шторм» неспособны связаться с лодкой, находящейся в подводном положении. А вот в японском и итальянском флотах на больших глубинах радиостанции достают свои подлодки. Тов. Викторов мне рассказывал, что он принимал своими подлодками богослужения, передающиеся из Токио. Надо установить мощную радиоустановку для управления подлодками.

У нас сейчас повысилась роль дивизиона. Раньше мы смотрели на лодку, как на одиночное оружие. Повысилась роль комдива и совершенно естественно, что встает вопрос о штабе командира дивизиона, Нужно ввести в штат начальника штаба дивизиона и дивизионного связиста.

Очень важное мероприятие нужно провести в отношении перископов. Я должен доложить, товарищ народный комиссар, что на больших лодках типа «Революционер» мы провели модернизацию использования перископов. Раньше перископ был в центральном посту. Сейчас мы ею вынесли в рубку, чем повысили высоту перископа. Этот вопрос можно решить — или сделать перископы длиннее или вынести их в рубку. Я думаю, что нам нужно модернизировать в этом отношении все большие подлодки, а, может быть, решать вопрос о «щуках»[5].

Затем я хочу остановиться на вопросе оперативно-тактической подготовки, на котором здесь останавливались уже достаточно и начальник Морских сил, и народный комиссар в своих репликах.

Черноморский флот за 1936 г. выполнил все положенные задачи в оперативно-тактическом отношении. Также выполнил целиком курсовые задачи, положенные для соединений и кораблей. Также должен вам доложить, что темпы боевой подготовки значительно убыстрились в этом году и эффект гораздо лучший, чем мы имели в прошлом году. На учениях-маневрах Черноморского флота, а особенно на последнем учении, мы занимались очень много задачей отработки борьбы на коммуникациях. Почти весь год занимались этим вопросом и, собственно говоря, маневры были поставлены на эту тему, впрочем организация маневров была такова, что она включала в себя оперативно-тактическое искусство и огонь, т.е. было правильное сочетание проведения больших и малых учений, в том числе и маневров. Стороны в оперативно-тактическом отношении как предварительно, так и в процессе проведения маневров были свободны. Мало того, в процессе маневров — в середине маневров — этого года для одной стороны была поставлена совершенно новая задача, которая ориентировала в совершенно другую сторону, для того, чтобы проверить по-настоящему боевое управление и подготовку начсостава в оперативно-тактическом отношении. Я должен доложить, что та сторона, которая получила эту задачу, в течение 2,5 часов начала переразвертывание и стала выполнять те задачи, которые ей были поставлены. Это показатель нормальный для боевого управления в целом.

Я хочу сразу остановиться на тех крупнейших недостатках, которые мы имеем в оперативно-тактической подготовке. Прежде всего и основное — это вопрос обеспечения операции и боя. Это самое слабое место у нас. Затем марш-маневр, который проводят, как правило, и в операции, и в бою как беззаботный поход эскадры вне обеспечения противолодочной обороны и противовоздушной обороны. И, наконец, не могут проводить развертывания и переразвертывания в точном соответствии с идеей решения.

Какие пожелания у нас, товарищ народный комиссар, в отношении оперативно-тактическом? Я считаю, что мы в этом году были чрезвычайно свободны в отношении проведения боевой подготовки.

Я считаю, что ни Генеральный штаб РККА, ни Управление Морских сил в достаточной мере не руководят боевой подготовкой.

Больше того, я считаю, что аппараты занимаются исключительно статистикой и в этом отношении никакого серьезного руководства боевой подготовкой нет.

Ворошилов. Правильно!

Кожанов. Я вам, товарищ народный комиссар, об этом уже докладывал, что до тех пор, пока не произведем реорганизацию центрального аппарата, до тех пор, пока мы не создадим настоящего аппарата боевой подготовки, — никогда никакого руководства не будет, несмотря на то, какие лица сидят во главе Управления Морских сил. Я считаю, что это коренной вопрос и мы должны его во что бы то ни стало разрешить.

Сейчас, товарищ народный комиссар, мы на морях свободны в отношении боевой подготовки, как все равно китайские дубани[6], что хотим, то и делаем, никакого руководства настоящей боевой подготовкой.

Кроме того, в оперативно-тактической подготовке основой является наличие наставлений, инструкций по отдельным операциям. В этом отношении в армии имеются уставы, имеются наставления. У нас совершенно другая обстановка, товарищ народный комиссар. Боевой устав у нас устарел, никто им не пользуется, а все наставления мы сами пишем, сами утверждаем. В армии вы не допустите, чтобы без вашего утверждения в свет выходили такие важные документы, я должен доложить, что в Черноморском флоте я 6 лет сам утверждаю все абсолютно наставления (смех). Кроме того, я не знаю наставлений для других морей, что они собой представляют. Никаких обобщений в этом отношении нет.

Вместе с тем я считаю, что в качестве основного вопроса для оперативной подготовки (если говорить о боевом уставе и наставлении), то надо безусловно взять курс на развитие наставлений, которые обязательно необходимо вам утверждать. Сейчас, может быть, не пришло время для боевого устава (Боевой устав трактует об опе-ративно-тактических нормах, правилах). Я считаю, что такого Боевого устава нам не нужно, основа оперативно-тактической подготовки должна зиждиться на наставлениях.

Я должен доложить, что мне совершенно не интересно, чтобы в ка-ком-нибудь флоте существовал боевой устав такого типа, как у нас. Я тщательно изучал японский флот (я пробыл там 3 года) и должен доложить, что такого устава там не существует. Там все дело идет на наставления, которые ежегодно проверяются, корректируются. В этом у нас сейчас основа для поднятия оперативно-тактической подготовки.

Дальше, у нас последнее время слишком продвинулся начальствующий состав, перегруппировки начсостава произошли. Из начальствующего ответственного состава у нас очень мало таких, которые бы проходили бы академию и какие-нибудь оперативно-такти-ческие курсы. Основные флагманы у меня академии не кончали. Я считаю, что сейчас надо взять курс на то, чтобы организовать 6-ме-сячные курсы для наших флагманов.

Теперь, что касается задач, то я считаю, что на 1937 г. нужно оставить те же самые задачи, которые были и в приказе № 0103, однако не устанавливать много задач, которые фактически включают в себя целые операции, например, десантные операции, коммуникации, набеговая операция, это огромные задачи. К двум-трем темам, чтобы подготовиться, надо не меньше года. Над задачей борьбы на коммуникациях я работал тщательно в течение всего года. У нас, как правило, 7 тем, 7 задач ставится. Я считаю, что в один год надо не более 2—3 задач, все остальные — в отдельных деталях или этапах операции. Я думаю, что этими мероприятиями, прежде всего организационным вопросом в отношении руководства боевой подготовкой, мы поднимем оперативно-тактическую подготовку начальствующего состава.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 490-499.

Меженинов. На основе небольшого опыта проведения игры в Ленинградском военном округе с Балтфлотом я имею доложить. Первое: сухопутно-воздушно-морская операция, с которой мы связаны на многих участках нашей границы, как следует в деталях не отработана, это было видно на всем ходе этой игры. Первое и основное, что мы отметили на этой игре, — флот все же действует на некотором отрыве от основных задач того фронта, который решает основную задачу на данном театре.

Второе. Воздействие воздушного флота морского и воздушного флота сухопутного в их общей морской и сухопутной операции точно также не решает единой задачи по подавлению авиации противника на данном театре. Флот не отдает свою авиацию обслуживания и совершенно правильно делает, но он и не берет таких задач, как подавление противника с воздуха на общем театре — задачи, которые ему ставит фронт. Вот этот вопрос взаимодействия флота с сухопутной авиацией и армии с морской авиацией должен получить в 1937 г. более четкое разрешение, чем он имел в 1936 г.

На всех сухопутных командиров произвело очень большое впечатление — это вывод подводных лодок на широкий простор открытого моря. Вышло по игре так, что весь надводный флот обеспечивал эту операцию. Не совсем было ясно, что же является решающим фактором в той обстановке, которая сложилась в Финском заливе. Казалось, что активность подводных лодок должна быть направлена на уничтожение того мелкого флота, который сидел в Финском заливе. Недооценка удара подводным флотом по главным силам противника во всяком случае была налицо, и у всех было впечатление, что мы очень неуверенно выводим этот основной фактор в борьбу, что флот все время ищет свои базы, а от решительного нападения уклоняется. Но если это было правильно в империалистическую войну в той обстановке, когда избегали столкновения главных сил, мы имели в этом году в Финском заливе обстановку, позволявшую бить по частям. Надо было пользоваться тем моментом, когда противник не получал поддержки и когда его можно было уничтожить ударом главных сил флота и авиации.

Следующий вопрос, на который следует обратить внимание, заключается в том, что флот работает вне условий тесной блокады наших баз. А между тем на многих театрах войны будет такое положение, когда морской флот будет тесно блокирован, причем эта блокада будет носить другой характер, чем та блокада, которая имела место раньше, потому что здесь к морской блокаде будет присоединяться воздушная блокада. И вот действия в условиях блокады с моря и с воздуха показало, что дело во многих деталях еще не отработано. Вывод подводных лодок в квадраты и погрузка под воду испытана была и нами, под водой хорошо, спокойно и уверенно, так как на море была буря, но тактически погружение и служба в квадрате не были организованы. На играх, которые проводились одним из наших больших флотов, как раз ставили подводные лодки одиночками в такие квадраты, т.е. они применяли знаменитое узкое оборонительное расположение подлодок у своих баз и, свободно находясь в таком квадрате, подлодка считает, что над ней никаких истребителей совершенно нет.

Думаю, что эти позиции и традиция старого времени, когда дежурили на подводных лодках по квадратам, но эта позиция теперь должна видоизменить свою форму действовать группой в районе, маневрируя в удалении от базы для удара с тыла по судам, пытающимся блокировать базу.

Вопрос выхода из своей базы подводных сил зимой еще не отработан. Опыты показали, что если подводные силы ходят по тем каналам, которые мы пробиваем на льду, то ничего хорошего из этого не выйдет, так как в узком канале легко атаковать сверху. И вот здесь, может быть, технически это невозможно, но мне казалось что надо учить подводные лодки выходу из своей базы подо льдом, в этом случае она выходила бы абсолютно скрытой. Для этого надо идеально знать все фарватеры, все выходы своей базы, т.е. нужно идеально знать гидрографию и топографию морского дна. Она же во многих случаях как следует не изучена. Если подлодки знают искусственные каналы и по ним умеют проходить, то они не знают естественных каналов, по которым вывод может быть свободным.

Общий вывод по тем задачам, которые мы ставили на этот год, мне кажется, должен быть сделан следующий. Возможно, что мы ставили много задач, что их нужно было давать меньше, но т. Кожанов докладывал здесь, что он 6 лет командует Морскими силами одного и того же моря. Если мы каждый год будем давать по 2 задачи, то когда же мы перейдем в десятый класс? Мы все время будем сидеть в 7 и 8 классах. А с 1937 г. нам пора переходить не в 10 класс, а в высшее учебное заведение.

По отчетам, которые дошли до нас, видно, что задача поставлена четко и правильно и что выполнение этих задач с теми силами, которые имели, хорошее. Но при обстоятельстве, когда штабов на морях нет, как написано у т. Кожанова в отчете, что штаб у него безынициативный, бюрократичный, ничем не интересуется, ничем не контролирует. Как можно иметь огромные успехи и решать важнейшие задачи ближайшего года?

Кожанов. Вы утрируете.

Меженинов. Я могу точно из отчета привести. Это буквально ваши слова, что штаб безынициативный, бюрократичный, ничем не интересуется, поэтому так обстоит и учение.

Я думаю, что не так плохо обстоит дело с морскими штабами. Там есть начальники штабов, которые работают на море в течение длительного промежутка времени и которые неоднократно проверялись. Штабы на морях надо обучить по-новому в соответствия с новым флотом. Это дело совершенно ясное и эту основную задачу надо разрешить в самый короткий промежуток времени, чтобы штабы обновить, обучить на новой технической базе.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 500-503.

Душенов. Я хотел остановиться больше на недостатках и на тех вопросах, которые возникли у меня в связи с освоением и созданием нового театра. Но ввиду того, что Александр Ильич Егоров сказал, что мы работали хуже всех, я считаю необходимым доложить и делаю это потому, что командиры Северной флотилии, которые работали с огромным энтузиазмом, были бы на меня в обиде, если бы я народному комиссару и Военному совету не доложил об этом энтузиазме и о больших успехах нашей флотилии, которой приходилось работать на новом театре и в сложных условиях.

Я начну также с основного оружия, которое есть на морях, с подводных лодок. В этом году, не сговариваясь с т. Кожановым (видимо потому, что назрела необходимость), я вынул лодки из квадратов и послал на коммуникацию. Лодки плавают 52 дня: в Ледовитом океане, на Новую Землю, плавают к Медвежьему, к Шпицбергену, плавают к Лафатенским островам и в этих плаваниях осваивают новые театры и показывают, что они из себя представляют. Им было приказано работать на морских коммуникациях. Около Нордкапа, где имеется морская дорога, они десятки раз выходили в атаку на иностранные корабли, определяли их курс, решали всевозможные задачи. Они мне кучу задач принесли. Я сам проплавал с ними 16 дней и когда проверил их задачи, поговорил с этими людьми, я убедился, что они могут использовать свой корабль и владеют кораблем по-настоящему.

Во время учений при сложной обстановке, когда за короткое время несколько раз меняется погода, в темноте ночи они выходили в атаку. Надводные корабли не были ограничены маневрированием в подводных квадратах. Я им сказал, что следует так вести себя на море, чтобы в любую минуту быть подготовленным к встрече с противником.

Я считаю, что оружие подлодок освоено, люди кораблем владеют.

Что касается северного театра, то я должен сказать, океанская волна не дает возможности удержать подводную лодку под перископом. Перископ находится слишком низко, это неправильно. Перископ надо переставить и надо это сделать немедленно.

С места. Если высоко — выносит.

Душенов. Второй вопрос относительно связи. Театр колоссальный. Я ушел на 1500 миль и потерял связь. Если вы хотите заставить переменить позицию, указать, где находится противник, а, может быть, и изменить театр, например, вместо Северного — Баренцево море, и туда перекинуть действия, то вы этого не сможете сделать.

С точки зрения методики боевой подготовки. Методику надо менять. Этого не было сделано из-за опасения за живучесть подводных лодок. Неправильно то, что, когда лодки после атаки сразу всплывают на поверхность, лодка после атаки должна сразу уходить под воду. Я считаю, что после атаки нечего вырывать лодку наверх. Лодка должна выработать и сигналы, и команды, и звонки, и все другое, после атаки она должна уходить вниз, поэтому на сегодняшний день надо резко изменить старый метод, как негодный и устаревший.

Следующий вопрос относительно автономного плавания. Лодка плавает 50—60 суток. У состава лодки выработано внимание и выдержка — это хорошо, но я должен доложить народному комиссару следующее, мы имеем на подводных лодках, так сказать, кладовую. В эту кладовую вмещается провизии на 10 суток, а мы берем с собой в плавание на 70 суток и отсюда заполняем провизией все помещение лодки, так что нельзя даже как следует ухаживать за лодкой. И если я даю приказ — выньте торпеды, накачайте 180 атмосфер, замените части, то все это сделать трудно. Это дело сложное. Надо установить так, чтобы лодка была в плавании не 70 суток, а установить норму 30—40 суток.

Начальник Морских сил. Здесь нужно взять не 70 суток и не 30 суток, а остановиться на 40—45 сутках.

Душенов. Я сам пробыл, не вылезая, на подводной лодке в океане 16 суток. И если в первый отсек попадает пробоина, то как вы справитесь с этой пробоиной, ведь у вас в лодке все завалено.

Начальник Морских сил. Почему завалено, это не так.

Душенов. Все завалено, ведь к корпусу и подступиться нельзя, механизм трудно достать.

Товарищ народный комиссар, когда строим подводную лодку, в спецификации должно быть предусмотрено помещение на то число автономных планов, которое намечено, и заставить заводы это выполнить.

С места. Плавание было установлено по спецификации — 30 суток.

Ворошилов. Это перевыполнение норм.

Душенов. Я еще раз докладываю, мы можем и будем перевыполнять, но я хочу, чтобы это было лучше. Если мы плаваем в автономном плавании спокойно, в мирной обстановке — это одно дело, но если мы прочитаем, как немцы плавали, как лодка ползла на пузе, с пробоинами, то в этом случае лодке будет тяжело, если она будет перегружена снабжением.

Но я не об этом хочу сказать. Я хочу сказать, товарищ народный комиссар, что когда мы даем заказы заводу, когда он построит лодку, мы скажем: положи продукты на 30 суток, реши задачу на живучесть и выполни те нормы, которые заданы. Тогда заводы научатся строить. Иначе мы обманываем себя, а обманывать — это самое вредное дело.

Относительно использования лодок я бы сказал, что сейчас мы можем их смелее использовать и с точки зрения тактики, и с точки зрения оперативных задач. Это не значит, что мы должны увлекаться, но можно выполнить любую задачу, если она продумана и организована. Тоже самое можно сказать и относительно миноносцев.

Относительно огневой подготовки. Все задачи были усложнены, стреляли в этом году мы, безусловно, лучше. Сейчас мы отрабатываем стрельбы на волне. Все-таки мы стреляем в довольно тихих условиях, а как только качка — у нас тоже начинается «качка» — стрелять или не стрелять, потому что стрельбы будут плохие. А вот в этом году, когда я начал готовиться к калибровой стрельбе при 15— 20-градусном крене и заставил прострелять 37-мм снарядами, то я убедился, как это дело у нас скверно поставлено. Этим делом во что бы то ни стало нужно заниматься, потому что все поведение на корабле другое, снаряд нужно по-другому положить, приспособить верх палубы, чтобы снаряды не слетели, управление на волне другое.

Все это дело требует очень серьезной организации и большего внимания к этому вопросу. История нам показывает, как немец Шпее разбил более сильного англичанина Крэдока, потому что немец хорошо стрелял на волне, потому что был хорошо тренирован. К этому делу нужно подготовиться во что бы то ни стало.

На севере сейчас устанавливается дальнобойная артиллерия. Мы должны не сегодня-завтра стрелять. Дальности очень большие, видимость небольшая. Видимость очень быстро меняется, в особенности зимой. Без корректировочной авиации я никак не могу использовать эту артиллерию. Снаряд летит больше минуты. Нужна корректировочная авиация, нужно этим делом заниматься. Расстреливать башенную артиллерию зря нельзя. Я требую и настойчиво требую дать мне как можно скорее авиацию. Я буду просить тов. наркома выслушать специально меня, ибо у меня этот вопрос стоит остро.

Последний вопрос о сосредоточенном ударе. Он плохо выходит. Когда мы будем выпускать миноносцы в современный бой, когда мы будем выпускать торпедные катера, их у нас будут расстреливать, если не будем применять дымзавесы. Нужно очень смело и настойчиво поставить вопрос о дымзавесной авиации, выработать тактику. Мы с т. Кожановым, когда работали вместе, много занимались этим вопросом. Я не знаю, какое развитие этот вопрос получил у него. Но опыт работы на Севере показывает, что без дымзавесной авиации в сосредоточенном ударе при быстро передвигающихся целях огонь использовать трудно. Это дело не так просто. В установке дымзавесы должны идти три самолета уступом, один самолет идет, а сзади два прикрываются за этой дымзавесой; если первый самолет сбивают — вступает другой самолет, сбивают второй самолет — идет третий самолет.

Ворошилов. Нужно построить такую тактику, чтобы самолетов не сбивали, а то хорошее получается дело.

Душенов. Я говорю о серьезном вопросе и только что сказанное мероприятие привел для того, чтобы показать значение дымзавесной авиации для нашего театра.

Буденный. А самолеты пусть падают?

Душенов. Семен Михайлович[7], если меня спросят, что нам дороже, то я отвечу, пусть лучше упадут пять самолетов, но пусть они закроют линкор.

Ворошилов. Это не так просто.

Душенов. Верно, это не так просто. Я это знаю.

Ворошилов. Противник чуть изменил курс и все дело рушится.

Душенов. Надо так поставит дымзавесу, чтобы противник не уклонился от нее. Этим делом надо заниматься. Вот те вопросы, о которых я хотел доложить.

Ворошилов. Как насчет руководства центра вашей боевой подготовкой, то, о чем говорил т. Кожанов?

Душенов. Я согласен с т. Кожановым, что на морях мы довольно самостоятельно творим, и в этом есть своя положительная сторона и свои отрицательные стороны. Но назрел вопрос, когда нужно обобщить огромный опыт. Нужно отстающие участки подхлестнуть. На основе лучшего опыта надо создать инструкции и наставления и использовать опыт хороших морей. Почему нельзя использовать опыт т. Кожанова?

Ворошилов. Если это так, как говорит Кожанов. Надо еще проверить.

Душенов. Я думаю, вы будете проверять. Повторяю, товарищ народный комиссар, что нужно обязательно обобщить опыт и сделать это со всей настойчивостью и во что бы то ни стало. Это задача либо Генерального штаба, либо начальника Морских сил. Мы ждем, когда получим наставления, утвержденные вами.

Буденный. Может быть, нужна Инспекция кавалерии, поможет? (смех в зале).

Душенов. Это не ваша работа, Семен Михайлович[8]. Мы как-нибудь на море сами справимся. Но мы нуждаемся в том, чтобы наш труд, наша энергия, наш опыт были бы обобщены и чтобы народный комиссар рассмотрел и утвердил и это будет служить стимулом для отстающих и поощрением для тех, кто мною работал.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 504-507.

Гришин. Я должен доложить, товарищ народный комиссар, что 1936 г. являлся для нас годом больших трудностей и думаю, что мы в этом году работали больше и лучше, чем в предыдущие годы.

Начиная от командующего и кончая краснофлотцем, каждый из нас знал, что с теми достижениями, на которых мы остановились в 1935 г., идти докладывать здесь, на Военном совете, народному комиссару ни в коем случае нельзя, ибо эти достижения были чрезвычайно невелики. И вот сейчас, когда мы слышали из докладов и из прений о достижениях, имеющихся в нашей Рабоче-крестьянской Красной армии, я хочу сказать, что в 1936 г., безусловно, у нас имеются заметные достижения на Краснознаменном Балтийском флоте при больших, я бы сказал, имевших место трудностях этого года.

Трудности эти заключались в том, что мы впервые, пожалуй, за все время существования Балтийского флота получили и должны были осваивать 9 единиц новых подводных кораблей. Это было и радостью и вместе с тем большой трудностью. Кроме того, мы за этот год получили 24 новых единицы подлодок. С одной стороны, нужно было проходить боевую подготовку, с другой стороны, нужно было осваивать вот эти новые прекрасные корабли, которые дало нам государство.

По каким соединениям и по каким отраслям у нас имеются достижения в боевой и политической подготовке. Прежде всего, о чем уже здесь докладывали товарищи, это в соединениях подлодок. Раньше наши подлодки дальше, чем Гогланд, Ревель, никуда не ходили. Сейчас наши подлодки были в самой южной части Балтморя и проходили там боевую подготовку, находясь там в течение нескольких дней. С другой стороны, наши «Щуки» и «Ленинцы» ходили в Балтийское море и находились там, как вы слышали, по месяцу и больше.

Теперь, мне думается, вопрос с автономностью разрешен. Когда мы ставили себе задачей отправку подлодок в автономное плавание, мы были уверены в нашем личном составе, мы знали, что наш личный состав все эти тяжелые испытания вынесет, мы опасались одного — того, что наши командиры не сумеют справиться в тяжелых условиях, в тяжелой обстановке, потому что они не имели опыта, поэтому мы к этим плаваниям готовились очень тщательно и сейчас мы видим, что наши, хотя и молодые, командиры справляются с поставленными задачами.

Что теперь нам нужно иметь в виду, чтобы не переборщить?

Наш прекрасный личный состав может вынести еще большие затруднения, но нам нужно беречь наших бойцов и не давать им надрываться. Наши люди способны на то, чтобы неделями не есть, лишь бы перекрыть рекорды, имеющиеся на Тихом океане или Черном море. Но нам сейчас особенно этим делом увлекаться не следует, а нужно серьезно и вдумчиво подойти к вопросу освоения применения подводных лодок, находящихся в автономном плавании.

Следующий вопрос. Мне думается, что у нас есть большие достижения и в боевой подготовке, как на наших линкорах, так и в береговой обороне. Должен доложить, что стрельбы в нашей береговой обороне и на батареях прошли и дневные, и ночные по оценкам на хорошо и отлично. Линкоры стреляли в этом году сложные стрельбы, стреляли одновременно из трех калибров — из 12-дюймовой, 125-мм и с зенитной артиллерии. Были проведены ночные стрельбы по невидимым целям и мы имеем на линкоре «Марат» в этом году 45% отличной стрельбы, 22% хорошей стрельбы и 33% удовлетворительной стрельбы. На линкоре «Октябрьская революция» 25% отличной стрельбы, 50 с лишком процентов хорошей и остальное — удовлетворительные стрельбы.

Возьмем бригаду миноносцев, там мало единиц осталось. Начальник Морских сил здесь докладывал о двух единицах. Направленные к т. Викторову эти единицы были наши. У нас их мало осталось, но они тоже имели хорошее использование.

Бригада заграждения, на 160% задач выполнено по постановке мин. По отметкам они идут на отлично.

Плохо у нас на двух соединениях — авиация и торпедные катера. Меня несколько удивило то, что т. начальник Морских сил так мало сказал относительно торпедных катеров. О них он должен был сказать больше. Здесь у нас дело плохо. Как только больше трех балов — катера не могут ходить в море.

Народный комиссар у нас видел 3 года тому назад катера. В этом году не сумели больше этого показать, по причине слабости корпуса. Это первое слабое соединение у нас. И второе соединение — морские самолеты. Когда передавали самолеты от т. Алксниса, Военно-морские силы думали, что т. Алкснис мало уделяет внимания боевой подготовке морской авиации. Казалось бы, что мы должны лучше знать. Должен доложить, что и мы, к сожалению, мало внимания уделили боевой подготовке морской авиации и у т. Орлова это дело вышло не так, как хотелось. Дело в том, что т. Бергстрем, который должен был в центре ведать морской авиацией, полгода проболел и таким образом наша авиация минимум полгода была беспризорной, а очень много вопросов упиралось именно сюда Поэтому это не могло не отразиться в худшую сторону на нашу морскую авиацию. Правильно говорили, что у нас устарелая авиация, недействующая, где отличается ТБ-1.

Алкснис. Нет.

Гришин. А у нас целая бригада ТБ-1. Здесь, видимо, надо подумать о том, чтобы заменить изношенную материальную часть нашей морской авиации лучшей более современной.

Теперь мне хотелось бы сказать несколько слов о том, что говорил здесь т. Душенов насчет автономного плавания и возможности заполнения продуктами наших подводных лодок. Тут страшного ничего нет, т. Душенов.

Душенов. А вы попробуйте.

Гришин. На 60 суток можно набрать продуктов, в особенности на таких лодках, как «Декабрист» и как «Ленинец». Так что вы не бойтесь. Наши лодки могут набрать продовольствие на 60 суток в далекое автономное плавание.

Мне хотелось бы сказать о слабых сторонах. В подготовке наших подлодок у нас много еще вопросов не отработано. Мы на Балтике еще не проводили атак подлодок без охранения, мы проводили атаки линкоров И-1 еще только на прямом курсе. Мы еще заставляем показывать перископ подводной лодки сразу после атаки. Эта сторона дела требует к себе большого внимания и большой работы. Думаю, что в 1937 г. на основе того, что достигнуто в этом году, дадим лучшие и большие показатели в боевой подготовке.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 507-511.

Смирнов. То, что докладывали о достижениях Морских сил в области одиночной подготовки кораблей и огневой подготовки, — почти полностью соответствует действительности и в 1936 г. Морские силы в этих областях приходят с бульшими достижениями, чем это было в 1935 г.

Но этих достижений однако еще далеко не достаточно, чтобы выполнить все упражнения и считать законченной подготовку для настоящего ведения боя. Одно из слабых звеньев Морских сил — это зенитная подготовка и сама зенитная защита кораблей. Зенитные стрельбы, как правило, проходили на очень небольших высотах. Как правило, почти все моря были очень плохо обеспечены самолетами для буксировки рукавов. Как правило, флоты не имеют и не знают способа стрельб по пикирующим самолетам. Как правило, на всех флотах не отработаны действия и огонь против штурмовой авиации, а в значительной мере отсутствует и само оружие, которое для этого мог бы использовать флот.

В артиллерийских стрельбах по берегу отсутствует или, вернее, продолжает отсутствовать стрельба по быстродвижущимся береговым целям, которые появились сейчас в виде танков, в виде мотомеханизированных колонн, которых раньше не было. Существующие планы стрельб по береговым целям имеют основное назначение и цель — обучения стрельбе по неподвижным целям. Будущая война и будущий противник потребуют от флота действия по быстроходным, да еще невидимым береговым целям. Этот вопрос флотом ни в какой мере не решен.

Касаясь отработки вопросов сложных форм боя и соглашаясь с выводами предыдущих товарищей о том, что сложные формы боя в 1936 г. флотами не отработаны, я должен сказать, что для меня остается неясной все же основная причина — почему это произошло. Я задаю себе такой вопрос: почему же, когда огневая подготовка стала выше, одиночная подготовка кораблей — выше; связь лучше; все стало лучше, чем в прошлом году, и даже «власть на местах», — то почему на самом деле сложные формы боя не отработаны? Мы этих сложных форм боя не видели на Черном море. Мы этих сложных форм боя не видели и на Балтийском море. Может быть, я не прав, но мне кажется, мое личное мнение состоит в том, что, помимо прочих причин, наши моряки в 1936 г. слишком переосторожничали и несмотря на то, что имели корабли, которые могли плавать и действовать ночью, в любых условиях с огнями и без огней, корабли и соединения, которые, по существу, могли выполнять упражнения по очень сложным формам боя...

Дыбенко. Все корабли должны уметь ночью плавать...

Смирнов. ...Но не все умеют это делать...

Дыбенко. Это другое дело...

Смирнов. Несмотря на наличие необходимых предпосылок, несмотря на очень высокую подготовку, — переосторожничали и построили свои отчетные операции из слишком простых упражнений. Мне кажется, что это является одной из главных причин, — почему мы не видели в этом году на отчетных упражнениях по-настоящему развернутых сложных операций и сложных форм боя.

Для того чтобы выполнить задачи, которые стоят перед Морскими силами в области боевой подготовки, мне кажется, что в 1937 г. следует обратить особое внимание на вопрос, касающийся подготовки рядовых специалистов. Морские силы имеют до 45 специальностей. Из этого количества около 18 (на некоторых морях по разному решается эта задача) специальностей школьной подготовки. Остальные — так называемой судовой подготовки, причем по преимуществу с 3-летним сроком службы. Это значит, что целый ряд очень ответственных специальностей, как рулевые, сигнальщики, артиллеристы палубные и башенные, химисты, связисты, мотористы и даже кочегары, которые, кстати сказать, отнюдь не являются кочегарами в прежнем понятии и по степени своих знаний больше походят на котельных машинистов и обращаются с очень сложными механизмами, — имеют большую текучесть и отнимают много сил у кораблей на свою отработку.

Каждый год одна треть личного состава уходит. Каждый год корабль вынужден начинать подготовку сызнова — с одной третью рядового личного состава. Мне кажется, что эта система подготовки, то, что имеет название второго вида подготовки (первый вид подготовки — это школьная подготовка), применяемого по отношении к большинству специальностей, изжил себя.

Мне кажется, что нам нужно особенно в предвидении быстрого роста нашего надводного флота, дальнейшего роста подводного флота изменить систему подготовки рядовых специалистов и уничтожить эту судовую подготовку, перейдя целиком на школьную подготовку. Без этого мы не сможем получить того количества специалистов, которое бы действительно удовлетворяло всем требованиям сложным формам боя и, главное, могли бы освободить начальствующий состав от того, чтобы ежегодно заниматься одними и теми же вопросами, чтобы использовать время на его учебно-боевую подготовку.

Второй вопрос, связанный с подготовкой кадров, это вопрос об учебных кораблях. Начальник Морских сил приводил цифры о том, что в 1936 г. у нас было пропущено через Морские силы 8000 учеников различных степеней, из оных около 4000 через корабли. Если откинуть подводные лодки «Малютка», которых больше всего у нас и на которых меньше всего можно плавать, то количество кораблей, на которых могут плавать ученики, это максимум полсотни штук, причем это все — единицы первой линии, это все — боевое ядро флота. Ежегодно на все корабли приходит целая лавина учеников, с которыми начальствующий состав должен заниматься в практическом плавании, отрывать свое внимание и силы личного состава всего корабля на то, чтобы дать нужную практику этим курсантам. Это значит, что они меньше отдают сил и внимания вопросам боевой подготовки своего корабля. Нужно дело перестроить.

Как обстоит дело за границей? Количество чисто учебных кораблей, например, в Японии очень разительно. Там, по существу, на обучение личного состава отведено 5 линейных кораблей и 2 крейсера. Кроме того, к каждому училищу морскому, инженерному и другим прикомандированы специальные корабли. Всего под учебные корабли отдано около 46 единиц; 46 боевых единиц специально обеспечивают подготовку личного состава, обеспечивают только одних учеников!

Мы же обязаны подготовку учеников проводить на всех без исключения боевых кораблях. Это не может не отразиться плохо, не может не задерживать роста наших Морских сил. Поэтому, мне кажется, чтобы по-серьезному ставить вопрос о сложных формах боя, чтобы правильно накапливать опыт, нужно поставить по-новому вопрос об учебных кораблях. Определенное количество кораблей, вплоть до линейного корабля, следовало бы отвести под учебные корабли. Основным возражением против этого приводят обыкновенно, что, сделав линкор учебным кораблем, мы теряем его как боевую единицу. Мне кажется такой довод неверным. История знает прекрасный пример: немецкий линейный крейсер «Фондер-Танн» был учебным кораблем, а в бою на Доггер Банке и в Ютландском бою показал блестящую артиллерийскую выучку. В Ютландском бою он на 12-й минуте топит своего противника. Думаю, что и нам при надлежащей организации можно решить этот вопрос. Мы можем выделить определенное количество кораблей в учебные корабли, чтобы по-настоящему заняться боевой подготовкой с основным ядром морского флота.

Третий вопрос — это вопрос относительно подготовки команди-ров-надводников. Мы вынуждены в ближайшее время подготовить очень много командиров кораблей, примерно в таком количестве, в каком мы готовили в свое время командиров подводников. Отрабатывать этих командиров надводников способом стаксирования[9] и дублирования на кораблях тех или других должностей, а также рассчитывать на продвижение и выдвижение едва ли можно.

Производное от «таксация», т.е. установление размера оплаты труда, услуг и т.п.

Поэтому, мне кажется, что нужно организовать специальную школу командиров надводников, может быть, при морской академии, может быть, при СКУКС и там отрабатывать будущих командиров надводников. Без этого мы не выйдем из положения, когда нам нужно добиться роста и движения нашего флота вперед и одновременно получить подготовленных командиров.

Пару слов относительно показывания перископа и всплытия п/л при атаках. Можно или нельзя показывать перископ после залпа, должно или не должно атаковывать с всплытием или с поднырива-нием под цель. Этот вопрос, мне кажется, связан больше всего с вопросом методики. Для того чтобы учесть правильность выхода подлодки в атаку, существуют два способа — с выпуском торпед и без выпуска. Если проводится атака с выпуском торпеды, тогда подныривание под цель допустимо, ибо результат и правильность атаки будут известны по ходу торпеды. Если проводится только маневрирование, т.е. атака без выпуска торпеды, тогда всплытие перед целью неизбежно, т.к. без всплытия при существующем оборудовании оценить качество атаки лодки нельзя.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 511-520.

Исаков. По выполнению задач, поставленных в приказе народного комиссара обороны Маршала Советского Союза т. Ворошилова за № 0103[10], наш личный состав работал стахановскими методами[11]. В результате стахановской работы мы имеем следующие положительные явления.

Каждый корабль в среднем прошел около 6 тысяч миль без навигационных аварий и поломок механизмов по вине личного состава. Огневую подготовку в этом году мы провели значительно лучше, чем в предыдущие годы, как по морским движущимся целям, по береговым видимым и невидимым целям, так и ночные стрельбы. Процент стрельб, выполненных на «хорошо» и «отлично» — 76%, 24% — удовлетворительно; неудовлетворительных стрельб у нас в этом году не было вовсе. Стреляли мы в этом году на предельных дистанциях и применяли элементы усложнения в виде изменения курсовых углов без прекращения огня.

По части зенитной подготовки Каспийская флотилия, в сущности говоря, в 1936 г. впервые освоила зенитную культуру и успешно провела зенитные стрельбы. Из проведенных стрельб мы имеем 8 стрельб отличных, 14 хороших и 3 удовлетворительных. На все стрельбы израсходовано 230 снарядов и имели 11 пораженных рука(-вов, что дает 22—23 снаряда на один пораженный рукав. Одиночная подготовка по выполнению нормативов в этом году проведена нами только на «хорошо» и «отлично».

Неплохо мы отработали младшего командира, причем применяли несколько отличные от предыдущих лет методы. В первой ступени боевой подготовки мы ставили задачи, что к такому-то сроку младший командир должен подготовить свое отделение и сдать зачеты, причем сдать по целому ряду видов боевой подготовки: здесь и строевая подготовка — дисциплина, здесь и выполнение нормативов, знаний мест и обязанностей по боевой тревоге, знания боевой инструкции. Благодаря применению этого метода, мне кажется, мы повысили роль младшего командира и в результате он у нас стал более полноценным.

Число стахановцев к концу кампании у нас достигло 35%, причем стахановцы действительные, которые проверялись зам. нач. отдела боевой подготовки т. Озолиным и был сделан вывод, что это стахановцы подлинные.

По части оперативно-тактической подготовки мы провели все игры и групповые упражнения, намеченные нами по плану, и провели все малоотрядные учения в количестве 8 и одну учебную боевую операцию по плану и теме, данной Генеральным штабом, провели 5 игр на боевое управление со средствами связи. На учебно-боевой операции мы стремились проверить, во-первых, мобилизационную подготовку наших транспортов, которые мы обязаны будем в свое время привлечь к десантной операции. Нам удалось установить, что при нахождении транспортов в пределах базы на их сосредоточение и оборудование нужно до 1,5 суток. В случае, если они будут находиться вне базы, к этому нужно прибавить время, необходимое на приход в базу, разгрузку, подачу к пристани, оборудование. Мы провели проверку мобилизации средств высадки десанта, которых у нас постоянных, стандартных нет. Поэтому нам придется мобилизовать обыкновенные рыбацкие кулазы и мы сделали вывод об их целесообразности применения, об их посылке к месту высадки и о мерах хранения при переходе морем.

Должен доложить, что базировать высадку десанта на имеемых подручных и примитивных средствах тактически нецелесообразно. Нам нужно иметь специальные самоходные десантные боты, могущие принять и высадить стрелковую роту и минимум 1 танк типа Т-26. Тактическое задание для такого десантного бота мною представлено начальнику ВМС РККА.

Затем на УБО проверяли и отрабатывали вопросы посадки десанта в базе, предусматривали мероприятия ПВО и мероприятия обеспечения от морского противника. Отрабатывали вопросы перехода десанта морем днем и ночью и его обеспечения, вопросы высадки десанта и поддержки этого десанта на берегу.

Должен доложить, т. народный комиссар, что в числе положительных явлений, выявившихся в процессе учебно-боевой операции, имеется такое положительное явление, как установление фактической связи отряда корабельной поддержки с командиром десанта, действующим на берегу. Если по обстановке командиру десанта требуется приказать перенести огонь по другому объекту или по вновь появляющемуся противнику, то корабль поддержки указание командира десанта, действующего на берегу, получал и огонь открывал. Это было положительным явлением.

Затем мы проверяли связь с аэродромом. У нас на учебно-боевой операции была истребительная авиация. Установлено, что связь с аэродромом действовала и обеспечивала своевременный вызов авиации, как синей, так и красной стороны. Это также является положительным явлением. Кроме того, как положительное явление следует отметить, что мы во время учебно-боевой операции, в частности во время десантной операции, применили дымы, причем они были технически мощны и тактически целесообразны.

Какие недостатки выявились во время учебно-боевой операции? Во-первых, нужно отметить крупный недостаток в самом решении, в постановке частных задач, которые ставились малоконкретно, многословно и расплывчато. Затем, в организации перехода также выявились недостатки, которые заключались в отсутствии элементарных знаний. Давно известно, что при переходе ночью к месту высадки нельзя посылать впереди главных сил корабли разведки, потому что можно принять за противника и с таким же успехом их расстрелять. Одной стороной решение подобного порядка было принято и такое решение пришлось отменить. Это свидетельствует о еще недостаточной оперативно-тактической подготовке нашего начсостава.

Относительно химической подготовки. Несмотря на то, что в этом году много занимались химией, у нас обстоит плохо с химподготовкой. Химподготовка у нас крайне недостаточна.

Большим недостатком в системе боевой подготовки является то, что вследствие отсутствия на Каспийском море морской авиации мы не можем проводить стрельбы с корректировкой с самолета, что будет являться очень важным при обстрелах с моря фланга противника.

Нам крайне важно иметь свою морскую авиацию, которая, кроме указанных задач, может и будет выполнять задачи разведки, службы ВНОС и активные действия по базам и аэродромам противника.

Выявилась крайне недостаточная подготовка молодых лейтенантов, приходящих к нам из школ. Я сам лично проверял молодых лейтенантов, приходящих к нам из школ. Лейтенанты назначались командирами батарей, плавали около месяца. Я вызвал к себе 6 человек, спрашиваю одного — что вы делаете, отвечает — командую батареей. Какой угол возвышения? Он не знает. Какая дальность полета снаряда? Не знает. Вот такие простые элементарные вещи молодые лейтенанты, приходящие из школ, не знают.

Больше того, считается, что в школах имеются большие достижения по физподготовке. Но я докладываю совершенно ответственно, тов. народный комиссар, что молодой лейтенант, приходящий к нам из школ, имеющий значок ГТО 1-й и 2-й ступени, не может провести физзарядку на корабле, что я считаю крайне нехорошим явлением.

Относительно подготовки кадров. Я считаю, что Каспийское море до сего времени крайне мало используется для подготовки кадров для Морских сил РККА. На Каспийском море имеется возможность плавать круглый год и в результате опытов, которые мы имеем в течение двух кампаний, можно доложить следующее: в этом году, например, имея один учебный корабль, мы пропустили 87 человек курсантов-штурманов, которые получили и могут получить такую штурманскую практику, какую они не могут получить ни на одном другом театре; мы пропустили 35 чел. курсантов училища связи; такое же количество пропустили из Инженерного училища и сейчас пропускаем 107 чел. морского техникума, как начсостав для нас же, причем я докладываю, что для штурманской подготовки у нас на Каспии самые удобные условия в смысле получения действительной штурманской практики. Кроме того, я считаю, что во время войны на Каспии будут наилучшие возможности подготовки кадров как надводных, так и подводных.

Еще один вопрос, имеющий очень существенное значение, это — противовоздушная оборона г. Баку, главным образом, морского сектора. Я обязан доложить вам, тов. народный комиссар, что, если у нас Баку в той или иной степени защищен с сухопутного направления, которое составляет около 170°, то с морского направления, составляющего около 210 или больше градусов, — Баку почти беззащитен, Трудно рассчитывать на то, что противник, зная, что на сухопутном секторе имеется противовоздушная оборона, полетит туда. Конечно, он полетит туда, где не встретит никакого препятствия.

Я занимался подсчетом и такого порядка. В Баку на сегодня ежедневно добывается 53 000 тонн нефти. Если считать, что нефть дает в среднем 5% бензина, то это значит, что мы имеем ежедневно 2650 тонн бензина. Это значит, что мы можем заправить 1000 самолетов, даже если вместимость их баков рассчитана на 2,5 тыс. кг суточной добычи. Кроме того, учтите, Баку снабжает бензином не только самолеты, но снабжает надводный и подводный флоты, танки, автотранспорт, т.е. все очень мощные и важные элементы РККА,

Чего я опасаюсь? Я опасаясь того, что в случае, если возникнет война на западе или на востоке, что Англия не останется нейтральной и не постаралась бы нас уязвить именно с этого уязвимого пункта. Я думаю, что нет особой необходимости докладывать, что английская авиация очень недалеко расположена от передовых аэродромов Ирана и нет сомнения в том, что ежели она ввяжется в войну, а гарантии в этом отношении у нас нет, то английская авиация, будучи перебазирована на передовые аэродромы Ирана, будет составлять очень существенную угрозу нефтяному Баку, а, следовательно, — нефти, бензину и маслам, которыми снабжается наша Ра-боче-крестьянская Красная армия.

Я очень прошу вас, тов. народный комиссар, принять необходимые меры по созданию ПВО морского сектора Баку. Кое-какие соображения по этому вопросу я писал в докладе начальнику Морских сил РККА.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 521-526.

Шапошников. По моему мнению, безусловно, 1936 г. должен дать известные достижения в боевой подготовке нашего морского флота, в особенности рассматривая ее в аспекте увеличения наших Морских сил. Увеличение наших Морских сил и лучшая боевая подготовка флота дают нам возможность говорить о более активном морском флоте на наших морях. Наш морской флот на большинстве морей имеет очень много точек соприкосновения с сухопутными силами. На нашем Балтийском театре пока мы сухопутными силами не выбросимся далеко, наш Балтийский Краснознаменный флот будет часто приходить в соприкосновение с Сухопутными силами, расположенными в Ленинградском военном округе.

Обращаясь к тем задачам, которые могут стоять в совместной боевой подготовке перед Балтийским флотом и Ленинградским военным округом, должен подтвердить то, что сказал здесь т. Межени-нов. Считаю, что одной из первых задач является прежде всего уничтожение авиации пр-ков, которая будет направлена с первых же дней против нас. Совместные действия Сухопутных и Морских сил Ленинградского округа и Балтфлота должны были вылиться в сосредоточении всех авиационных сил, чтобы нанести пр-ку мощный воздушный удар. На нашем Балтийском театре, да отчасти и на Черноморском театре, мы имеем соседние государства, не обладающих собственной промышленностью, которые зависят целиком от подвоза боевого материала извне, и нашей ближайшей задачей будет совместными силами воздушного и подводного флотов в полной мере блокировать эти государства от внешнего мира.

При решении этой задачи мы подходим к операции, о которой только что го ворил Сергей Александрович[12], это о медленном выводе подводных лодок из баз в район действий. Я углублю больше этот вопрос в том отношении, что мы должны немедленно, с началом действий, выдвигать большинство подводных лодок, чтобы блокировать указанные выше государства. В этом отношении является настоятельно необходимым быстрый вывод подводных лодок на простор для выполнения их боевой задачи.

Нет сомнения в том, что наш Финский залив представляет трудности в этом отношении. Здесь вывод подводных лодок и поддержка этого надводным флотом является операцией довольно деликатной. Поэтому, естественно, что нужно по возможности быстрее приступать к этой операции и ее провести. На военных играх нам главным образом приходилось использовать для вывода подлодок крупные надводные силы. Это говорит о том, что в составе нашего флота мы еще не имеем необходимых для этой операции кораблей.

Я с большим удовлетворением и радостью узнал о тех успехах, которые достигнуты нашим подводным флотом в автономной его работе. Эта автономность говорит о том, что при расчете работы подводных лодок мы не можем базироваться на нормах мировой войны. Если и германский, и английский флота держали 50% подводных лодок в базе и 50% на позиции, то я считаю, что мы можем перейти на другие нормы и считать, что мы должны иметь по крайней мере 66%, если не все 70%, в работе на позициях и только 30% держать на базах.

Вот к каким выводам я прихожу из той работы, которая проделана нашим подводным флотом, в смысле его автономной работы.

Таким образом вопрос, который для нас, сухопутных, является существенным в боевой подготовке флота, — это помочь нам изничтожить боевую мощь пр-ка ударом с воздуха и блокадой с суши, а затем совместно сухопутным силам и морякам разделаться с этим пр-ком и на суше. Здесь совместные действия мыслятся в оказании помощи нашим Сухопутным силам и огнем флота при продвижении вдоль берега и высадкой десанта.

Останавливаясь на десантной операции, я должен подчеркнуть ее деликатность при развитии воздушного флота. Сейчас гораздо легче и проще высадить десант с воздуха, чем морской десант, ибо если воздушный десант представляет сложную операцию, то морской десант является не менее сложной операцией против берега, который имеет береговую оборону.

Голос. Тылы не поднять для воздушного десанта.

Шапошников. Для подвозки снабжения лучше использовать воздух и перевозить по воздуху снабжение, чем на кораблях, даже для морского десанта.

В современной обстановке десантное дело требует большой подготовки, заблаговременной подготовки тех высадочных средств, которые должны быть предоставлены для десанта, снова повторяю, так как эта деликатная операция, для нее нужно дать хорошие средства и нельзя базироваться на обычных суденышках. Надо подумать относительно организации десантных средств.

Второе. Высадка десанта, так как она была проведена в Балтфло-те, вызывает некоторые возражения. Десант должен высаживаться или тайно, ночью, отвлекая внимание пр-ка десантными демонстрациями в других местах, или десант высаживается открытой силой, но тогда он должен быть поддержан сильным артиллерийским огнем. Десантная операция, которая была проведена Балтийским флотом, была разбросанной по фронту, в котором высажены силы, уступающие обороняющимся.

Дыбенко. Кто решится сейчас высаживаться открытым образом?

Шапошников. Может быть, кое-где и придется к этому прибегать.

Дыбенко. Разве только на островах.

Шапошников. Да, там иначе нельзя.

Так, я считаю, что та десантная операция, которая была проделана Балтийским флотом, во-первых, была разбросана по двум пунктам, это раз. Правда, это было [сделано] по особому заданию самого же руководства маневрами. Но если в одном пункте выбрасываем десант, то надо выбрасывать силы превосходные в отношении обороны. В действительности же получилось, что силы оказались далеко не превосходными, а уступающими обороне, и только помощь посредников позволила этому десанту высадиться, а если бы не это, то десант был бы сброшен в море.

Я присутствовал при розыгрыше десанта в одном месте, а затем, когда переехал в другой пункт, то там десант вне разгранлинии высадился, а на участок обороны попало только небольшое число стрелков, которые обороной были легко сброшены в море. Поэтому десантная операция в современных условиях является деликатной операцией и к этой операции надо своевременно подготовиться.

Кроме того, в условиях нашего Финского театра, имеющего шхерный характер, мы вынуждены подумать относительно наличия особых шхерных судов для действия шхер[13].

Голос. Как Петр Великий?

Шапошников. Но Петр Великий имел сухопутные войска, которые дрались и которых перевозили «морские служители».

Мы сейчас на это не идем, но мы считаем, что морской флот должен с этим делом справиться, и во всяком случае для действий морского флота в шхерах необходимо иметь особые суда, чтобы не рисковать плаванием в шхерах крупными судами, подвергая их атакам авиации и торпедных катеров.

Я не буду останавливаться на совместных действиях флота и помощи флоту в продвижении Сухопутных сил. Я хотел бы внести пожелание, чтобы у нас проводилось больше совместных занятий с моряками, нужно только это дело заблаговременно предусмотреть в плане.

Я со своей стороны делаю заверение, что на любое занятие совместно с Балтийским флотом я пойду, лишь бы о нем было заблаговременно известно. Мы участвовали в совместных военных играх, но этого мало. Я считаю, что на проводимых окружных играх Балтийский флот должен ближе подойти и участвовать совместно с нами. Чем больше сил будет занято, тем лучше будет установлена связь.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 527-531.

Кадацкий-Руднев. Условия боевой подготовки, существующие в Амурской военной флотилии, совершенно не схожи ни с какими морями. Кампания у нас длится всего только 5 месяцев. Замерзае-мость начинается с 1 ноября, поэтому кончаем кампанию мы с 15 октября. Вступаем в кампанию весной не ранее 5 мая.

Если мы учтем то время, которое нужно уделить кораблям, стоянке на позиции и в дежурстве по охране проток Казакевича, Средней и ряда других проток, то времени на боевую подготовку на корабле, на соединении и на тактическую подготовку в летний период у нас останется меньше, чем в любом другом море. В общей сложности у нас выходит 3 месяца на подготовку всех кораблей. Это имело место в прошлом году и это подтвердилось в этом году.

Следовательно, нам надо было искать увеличение времени. Мы это время нашли за счет зимней спячки. Мы, стоя в затоне во льду, стали проходить пульные и часть стволовых стрельб. Мы приспособили для флотилии лошадей, которых нам по штату не положено. Они нам таскают щиты и благодаря этому, стоя во льду, еще в марте месяце проходим все пульные стрельбы и в первых числах апреля приступим к стволовым стрельбам.

Сообразно этому мы перестроили и работу учебных отрядов по подготовке специалистов. Они занимаются по программе школ и в тоже время 2 раза в шестидневку они занимаются на кораблях, где проходят соответственные инструкции, тренировки на приборе Крылова, изучают боевые посты. Это дает нам возможность 15 марта приступать к стрельбам.

То же самое в отношении зенитных стрельб. В этом году в половине марта мы начали проводить зенитные стрельбы. Это дало нам возможность выиграть месяц и в результате, вступая в кампанию 3— 5 мая, мы были вполне подготовлены к любым калибровым стрельбам. С 15 мая проводили любые калибровые стрельбы, как по закрытым целям, так и с авиацией, с НП и по морским целям.

В части тактической подготовки у нас тоже своеобразное положение по сравнению с другими морями. У нас боевая задача флотилии состоит в том, чтобы уничтожать соответствующие артиллерийские засады на реке, учинить соответствующий прорыв и в тылу противника, по требованию командования армии, высаживать десанты. Высадить десант это не значит просто посадить на корабль, как это делается на морях. Нам нужно на боевых кораблях под броней взять на мониторы 250 человек с ручным оружием, кроме этого по 4 танка, и вот с этими мониторами прорывать укрепленный рубеж, занятый противником, или с двух сторон берега, или с одной стороны и высаживать десант. Лучший и безопасный способ выполнения этой задачи ночью, но плавание ночью на реке — это не то, что плавание ночью в море. Я очень много плавал на морях и только недавно начал плавать на реке. Мне пришлось заново учиться управлению кораблем на реке. У нас каждый командир на корабле должен являться лоцманом. Если он не будет обладать лоцманскими знаниями, он корабля вести не сможет.

Вот пример: в этом году мы получили новых прекрасных лейтенантов, назначили их командирами бронекатеров, но для того, чтобы дать практику управления кораблем, дали корабельный катер для тренировки на один месяц, затем допустили управляться на своих бронекатерах. Результат был плохой, пришлось первое время обеспечивать опытными командирами. Хороший, способный командир сможет самостоятельно управлять кораблем на реке не менее, чем через 3 года, а мы имеем командиров комиторов[14], которые плавают всего 4 года на реке, но несмотря на это, на сегодняшний день ко-

мандный состав флотилии на всех мониторах, на всех канлодках[15], на всех тральщиках, на старых брокатерах плавает как днем, так и ночью без лоцманов. Также в ночное время без лоцмана все тральщики тралят ночное траление, чего не имеется даже на морях.

В части артиллерийских стрельб мы имеем 84% отличных и хороших стрельб, несмотря на то, что 50% артиллеристов новых и не из КУКС, а доморощенных, но благодаря тому, что мы провели с каждым артиллеристом месячный сбор, фактически тот же КУКС, мы имеем хорошие результаты в отношении артиллерийских стрельб.

В отношении одиночной подготовки и методики этой подготовки: я считаю и все на флотилии считают, что методика одиночной подготовки бойца и корабля, преподанная Управлением Морских сил, достаточна. Если бы она не была достаточна, то мы таких результатов не имели бы, а мы, полностью придерживаясь той методики, какую преподало Управление Морских сил, имеем достаточно хороших специалистов, независимо от того, второго или первого вида подготовки.

В отношении подготовки соединения, тут не виновата методика Морских сил, а согласно положению оперативно-тактическая подготовка лежит на ответственности Генштаба и он повинен в том, что подготовка оперативно-тактическая штабов и командиров соединений на сегодняшний день еще не на должной высоте. Генеральный штаб должен руководить оперативной подготовкой штабов флотилий, но мы на сегодняшний день этого не ощущаем, это большой минус, эта подготовка должна быть улучшена. Мы подбираем штабных работников из командиров кораблей, и если он оказывается плохим для оперативно-тактической работы, то в этом виновато только руководство.

Начальнику Морских сил РККА необходимо обратить особое внимание на оперативно-тактическую подготовку Морских сил, договорясь с Генеральным штабом о руководстве оперативно-тактической подготовкой и сколачивании высших штабов.

Очень важным является проведение операций под руководством Генерального штаба. Это покажет, как методически проводить занятия со штабами, что от них требовать и т.д. То, что нужно командующему от штаба в оперативной подготовке, я требовал, но гораздо больше приходилось требовать не оперативно-тактической работы, а бюрократической, которую не успевали выполнять, не успевали отписываться от тех писем, которые сыпались к нам главным образом из центра.

Какие у вас на сегодняшний день недостатки? Мы провели учеб-но-боевую операцию по заданию Генерального штаба. Оценка: плавание по реке, овладение кораблем, огнем и маневром корабля, соединением, — удовлетворительно. Хуже было командование сторон, у Что касается связи, то как техническая, так и тактическая сторона вполне удовлетворительны. Самый главный недостаток во взаимодействии с сухопутными частями из-за текучести придаваемых частей. Мы работали с 6-м сп, который прикомандирован на все время занятий. Мы провели 13 занятий, из них 3 специальных занятия по связи. Получили приличные результаты по боевому управлению. Но главный недостаток взаимной связи — это непонимание или неправильная постановка задач по использованию артиллерии. Это не только по 6-му сп. Сухопутные командиры не понимают задач, стоящих перед кораблем, помимо взаимодействия малой живучести морской артиллерии и что нельзя требовать подавления пулеметных точек крупным калибром кораблей. Морские командиры лучше понимают сухопутные задачи, чем сухопутные начальники, которые с нами взаимодействуют, задачи флотилии или кораблей. Так, например, придаем монитор командиру батальона и он требует, чтобы уничтожили пулеметные точки и действовали как артиллерия ПП. Если речь идет о батарее, мы согласны, но если о пулеметных точках, согласиться нельзя.

Какой вывод по боевой подготовке по флотам за 1936 г.? Нужно считать, что работали крепко, результаты в общей сложности неплохие, но нужно еще работать и главным образом работать над командирами соединений, над их оперативно-тактической подготовкой. Затем, нужно работать над штабами соединений, чтобы они были оперативно подкованы, чтобы они могли вести операции, чтобы они подготовляли весь материал для решения командира соединения, чтобы они умели вести карты. Тов. Блюхер был у нас на одном учении и потребовал карту от командира соединения. Приносят голую карту. Спрашиваем, почему не ведут карту? Оказывается, потому что не знают, как ставить знаки, как вести условные обозначения. Это один из элементов недостатков, на который мы должны обратить особое внимание.

Штабы будут тогда хорошо работать и знать это дело, когда Генеральный штаб возьмет на себя непосредственное руководство оперативной подготовкой штаба флотилии, а мы будем больше и лучше руководить низшими штабами соответствующих соединений и в 1937 г. устраним недостатки в боевом управлении.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 532-537.

Гугин. 1936 г., безусловно, являлся годом большой, напряженной работы. Краснофлотцы, командиры, политработники, весь начальствующий состав, партийные и комсомольские организации работали с большим подъемом, с большой добросовестностью относились к порученному делу. Личный состав Черноморского флота крепко сплочен вокруг партии и любимого вождя народов СССР т. Сталина.

Надо доложить, что наибольшие успехи в боевой подготовке достигнуты в подготовке одиночного бойца, в подготовке по овладению техникой своего оружия, механизмов, машин. Сейчас мы насчитываем буквально тысячи отличников боевой подготовки на кораблях, на подводных лодках, в авиации и береговой обороне Черноморского флота.

Сейчас мы имеем яркие примеры, когда личный состав действительно по-настоящему освоил, оседлал боевую технику и этой техникой умеет распорядиться так, как действительно полагается распорядиться бойцам-краснофлотцам в бою. В особенности в деле овладения техникой; в деле поднятия ее на еще более высокую ступень боеспособности огромное влияние оказало стахановское движение, развернувшееся в нашей стране, и, во-вторых, хорошо подготовленные кадры младших командиров и старшин. Этим делом занимались все младшие командиры, [старшие] командиры, политработники, партийные организации, весь начсостав и до командующего флотом включительно.

Надо доложить, что в боевой подготовке, в деле ее повышения огромную роль сыграла рационализаторская работа. Наши краснофлотцы в этой области создали новые приемы, новые методы использования техники, создали такие методы и приемы преобразования этой техники, которые повышают боевую эффективность нашей техники, оружия и механизмов.

Я приведу пару примеров, как доказательство прекрасного овладения техникой нашими бойцами. Такие примеры у нас есть. Старшина группы отряда торпедных катеров т. Ионов путем рационализации работы добился ускорения приготовления торпеды к выстрелу в 5 раз — вместо 45 минут приготовляет в 9 минут. Второй пример, старшина — лейтенант т. Павленко, использовав накопленный опыт и правильно расставив людей, отработал новый метод перезарядки трех торпедных залпов — в течение 45 минут вместо 4 часа 30 минут, нормы, утвержденной на 1936 г.

Особенно интересный пример имеется в нашем флоте на крейсера «Червона Украина» в боевой электромеханической части, где достигнуты такие результаты использования машин, механизмов, которые имеют оперативно-тактическое значение. На этом крейсере требовалось 4 часа для того, чтобы приготовить машины, механизмы к походу. Это время слагалось из потребности на растопку котлов — 1 час и обогревание турбин — 3 часа. Сейчас, благодаря тому, что краснофлотцы и младшие командиры во главе с к-ром боевой части так овладели техникой, создали новый прием пуска механизмов, что имеется возможность вместо 4 часов, которые нужны были раньше для того, чтобы приготовить корабль к снятию с якоря, снять корабль в течение 20—25 минут и сразу иметь 6-узловой ход. Это имеет крупное оперативно-тактическое значение, ибо неизмеримо усиливается боевая мощь корабля, его оперативность позволяет гибко использовать его для боевых действий.

Особенно значительных успехов добились наши подводники. Здесь уже об этом говорили, поэтому я повторяться не буду.

В общем одиночная подготовка бойца является наиболее ярким доказательством тех успехов, которые у нас имеются в Черноморском флоте в результате огромной напряженной работы к-ров, политработников, всего начсостава и всех наших партийных организаций. Товарищи, но, несмотря на эти успехи, мы могли бы достигнуть гораздо большего и в одиночной подготовке бойца, если бы не было ряца препятствий. Совершенно правильно т. Тухачевский говорил об отсутствии программы обучения для красноармейцев. У нас на корабле тоже нет программы. У нас бойцы учатся 4 года, а программы обучения одиночного бойца нет. Интенсивно с бойцами занимаются в первый год призыва, а в последующие годы с ними занимаются тем, что или повторяют пройденное, или тем, что на кораблях творят собственные программы. Эта работа у нас не упорядочена и она дает свои минусы.

Я должен отметить, что у нас нет также учебных пособий для подготовки одиночного бойца, как и учебников, например: по артиллерии и другим специальностям нет этих учебников, по которым можно было бы учить наших бойцов. Этот недочет надо устранить.

Следующий вопрос — вопрос работы с кадрами нашего командного и начальствующего состава. Мне кажется, что работа с кадрами командного и начальствующего состава по-прежнему является острым и важнейшим вопросом всей нашей работы. Нельзя не считаться с тем фактом, что морской флот у нас сильно растет, что в строй вступают новые подводные лодки, надводные корабли, самолеты, создаются новые бригады подлодок, новые эскадрильи, авиационные бригады, вступают в строй новые батареи. Это омолаживает наш начальствующий состав. С этим фактом нельзя не считаться. Для доказательства этого положения я приведу коротенькие данные. У нас из 24 командиров подлодок 20 командиров командуют первый год, из 35 старпомов командиров кораблей — 28 человек находится на этой должности первый год. Таким образом, налицо большое омоложение наших кадров. Это обязывает нас поставить вопрос о работе с командным и начальствующим составом, как наиболее серьезную и актуальную задачу всей нашей работы.

Я не знаю, насколько командирская учеба флота похожа на командирскую учебу в сухопутных частях РККА. Минусом является не то, мне кажется, что много уходит времени на командирскую учебу. У нас, пожалуй, дело обстоит по-другому. У нас дело обстоит в том отношении плохо, что содержание командирской учебы является недостаточно удовлетворительным. Содержание командирской учебы находится на низком теоретическом уровне. Нельзя учить командира только на инструкциях повседневной жизни. Командиру надо учиться так, чтобы он мог стоять выше над повседневной жизнью корабля. Он требует постоянного обогащения своих знаний, а командирская учеба этого не дает, потому что она еще организована плохо, находится на очень низком теоретическом уровне.

Мне кажется, эти замечания нужно учесть с тем, чтобы в действительности в этой области это дело наладить несколько иначе. Или возьмем такие вопросы командирской учебы, как изучение опыта современной техники наших и иностранных флотов, оперативно-тактический опыт империалистической войны, изучение военной истории, изучение своего и других морских военных театров. Эти вопросы не принимаются в достаточной степени во внимание, они не получают должного отражения в командирской учебе. Я не говорю уже о военно-морской литературе, которая, к сожалению, имеется в незначительном количестве, но и та далеко не полностью используется командирами. Есть командиры, которые пользуются военно-морской литературой, особенно в оперативно-тактической учебе, но основная масса начсостава этой литературой до сих пор по-настоящему еще не пользуется.

Я считаю, что вопрос оперативно-тактической подготовки начсостава у нас приобретает такую же остроту, как в свое время вопрос о создании кадров комсостава для флота имел исключительно острое и серьезное значение. Кто знает, как у нас во флоте обстояло это дело, тот помнит, что мы однажды столкнулись с таким фактом, когда флот не имел достаточно подготовленных кадров командного состава. Сейчас эти кадры к нам поступают, но нужно поставить другой вопрос о том, что мы имеем серьезную отсталость в области оперативно-тактической подготовки командного и начсостава и, понятно, этот вопрос принимает очень серьезное значение. Следует сейчас глубоко с обобщением опыта по-настоящему поставить дело оперативно-тактической подготовки командного и начальствующего состава наших флотов.

Еще одно замечание насчет штабов и на этом закончу. Дело в том, что штабы наших соединений не имеют оперативных работников, не имеют оргработников и по сути дела в соединениях они не являются полноценными штабами, как это принято понимать. Что это за штаб, который не имеет оперативных работников, оргработников, а имеются лишь специалисты по артиллерии, минно-торпедному делу, по электромеханической части и другие?

Фельдман. А где же ваши штабные командиры?

Гугин. Вот они-то и являются штабными командирами, они состоят в штатах. Безусловно, назрел вопрос о том, чтобы штабы наших соединений были созданы по-настоящему и по-иному, способными обеспечить боевое управление так, как этого требует морской бой.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 538-542.

Хорошкин. Разрешите, товарищ заместитель народного комиссара обороны, доложить вам, что Днепровская флотилия находится в исключительных условиях, совершенно отличных от морских условий и, пожалуй, самых трудных, чем на остальных театрах.

Днепровская флотилия, находясь на стыке двух самых главных и больших округов, находится на реке Припять на театре, сильно пересеченном. в поперечнике болота, доходя до 20—30, а то и 40 км. Пехота во многих местах не может приблизиться к берегу. Иногда на оперативных играх общевойсковые командиры смело намечают маршруты частям везде, но поскольку я десять лет нахожусь на этом театре, я могу заявить, что только раз за десять лет этот театр был проходим на 50%.

Днепровской флотилии в этом году пришлось плавать в очень трудных и сложных условиях. Днепр настолько обмелел, что пароходства остановили движение на Десне и Сене[16]. Река ушла со своего русла и вырыла узкую канаву в днище, обнаружив на некоторых участках камни, которых в течение десяти лет не было. Приходилось это препятствие взрывать. Препятствия эти обнаруживались к тому же часто за 2—3 часа до нашего прихода. В 100 километрах от Днепровска Днепр в этому году обнажил массу перекатов и даже порогов. В прошлом году мы ходили в Очаков и в Николаев, в этом же году не смогли пройти из-за мелководья. Мы наблюдали Днепропетровский порт на высоте 2,5 метров, где играли в футбол и волейбол спортивные организации. Нам приходилось переходить иногда с разгона, на волне мелкие места, — предварительно обследуя дно.

Одним словом говоря, метеорологические условия не благоприятствовали в значительной мере нашей учебе в этом году. В этом году мы получили молодое пополнение до 60%, из них до 30% молодняка лейтенантов из военно-морских училищ. Они хорошие моряки, но не всегда понимают те задачи, которые на них возложены, в силу слабой войсковой подготовки. Основное у нас, помимо методики по боевым дисциплинам, знания курса надводных кораблей. Надо знать хорошо Боевой устав пехоты и Артиллерийский устав РККА. До 10% стрельб у нас проводятся сухопутным методом. Приходящие к нам командиры из Морских сил из КУКС, мало подготовлены к стрельбам, но, приходя на корабли и полигон, они получают хорошую артиллерийскую подготовку и дают неплохие показатели. Мы имеем на «отлично» и «хорошо» выполненных стрельб — 91,4%, остальные на «удовлетворительно». Графики стрельб проверялись представителем Генерального штаба и Морскими силами в Москве, — причем нам добавили еще одну стрельбу на «отлично».

Я не говорил бы о нашей огневой подготовке так много, если бы не одно условие и те трудности, которые возникают из-за отсутствия полигона, помимо нашего желания. Это обстоятельство заставляет нас хорошо и точно стрелять. Мы вынуждены стрелять на дистанции

16—17 километров, через реку и населенные пункты. Мы находимся в таком положении, что вынуждены от собственных разрывов находится на расстоянии 500—750 метров, благодаря отсутствию у нас полигона. Точность тут обязательна. От падения наших снарядов в 1 километре расположено селение, а вправо, несколько колхозов на расстояния 2 километров. Кстати, у нас такое положение, тов. зам. народного комиссара обороны, чтобы нам дали полигон, потому что у нас количество стрельб увеличится значительно и первое, с чем мы столкнемся, это то, что не разорвавшиеся снаряды трудно будет собирать вне полигона. Приказ наркома обороны говорит о том, что разрешается вести огонь при условии, если от директрисы населенный пункт находится на расстоянии не менее 3 километров. Мы в будущем году будем в тупике и не будем знать, как нам разрешить эту задачу, если нам не дадут полигона.

Кроме успехов в области огневой подготовки, наши командиры добились хорошего боевого управления, управления совершенно отличного всех других морей и рек. Кто знает реку Припять, тот может представить себе ту картину, которая там была при навигации. У нас такая циркуляция, какой нет на море, мы разворачиваемся под машинами на канонерских лодках, имея от кормы до берега расстояние в 2 метра, а перед носом полметра, и дело обходится без столкновений.

На маневрах 15-го стрелкового корпуса в первом ходу[17] на стороне синих участвовала 7-я дивизия и Днепровская флотилия. На другой стороне были 2 дивизии и 8-я мотомехбригада[18].

Здесь, несмотря на трудности, которые были видны всякому опытному глазу, наши командиры в ночных условиях без огней, смело маневрируя, не подавили ни одного поплавка, ни одного понтона, которые там, буквально, кишели. В первом ходу 19-й стрелковый полк, отойдя на переправу, попал под обстрел с Лелевских, но корабли сейчас же локализировали огонь и в течении часа переправили полк. Причем тот батальон танков, который наступал, столкнулся с Днепровской флотилией (которая стояла за берегом) и был ее огнем выведен из строя (решение посредника).

На втором ходу более сложная обстановка сложилась для кораблей Днепровской флотилии. Мы были на стороне 15-го ск и 8-й мотомехбригады[19]. Фронт растянулся от Чернополя[20] до Нагорца на 20 километров с организованными 8 переправами. Переправы, конечно, для всякой флотилии в ночное время являются большой опасностью, т.к. красноармейцы переправляются на поплавках, на понтонах в большом количестве, но, несмотря на это, никаких повреждений мы не нанесли, а, поддержав огнем, перебросили на левом фланге боевого участка два полка на другой берег.

Интересно, что мы настолько изучили особенности войск, которые в этой обстановке могут иногда и не ориентироваться, что связь для дивизии на том берегу была подана нами заранее. Радиообмен не по нашей вине велик. Наш штаб с управлением вполне справился. Единственный грех, который был за штабом и на что заранее было обращено его внимание, — это контроль за исполнением приказаний.

Кроме того, наспех я должен отметить действия авиации, конницы и амфибии, которая с нами действовала решительно и смело. Несмотря на большой дождь, авиация поднималась по первому требованию и действовала успешно.

Характерен случай, когда 67-й отряд поднялся и атаковал скопление танков химическими средствами, но так как вода с мелом не дала себя почувствовать, то ни один танк не принял никаких мер к дегазации, продолжал следовать дальше.

Этот год бойцам и командирам дал еще большую практику в боевых действиях на флотах и переправах армии.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 53. Л. 543-546.