III. Выбор районов для электрификации

III. Выбор районов для электрификации

Из трех факторов, стимулирующих промышленный прогресс:

1. Естественные богатства страны.

2. Наличие живой человеческой силы.

3. Наличие технического капитала, подразумевая под этим термином орудия производства, генераторы энергии и пути сообщения, в Сибири наиболее отсталым является последний.

Очевидно, что богатый расцвет края явится ближайшим следствием приложения технического капитала. Сооружение мощных электрических централей даст возможность пользоваться дешевой и широко распространяемой электрической энергией, которой принадлежит великая роль фактора, определяющего быстрый и решительный подъем во всех отраслях народного хозяйства.

Общий недостаток металла и минерального топлива заставит форсировать добычу угля и выплавку чугуна, а равно и производство других металлов в тех районах, где это позволяет наличие естественных условий. Кузнецкому бассейну и отчасти Алтаю, ввиду весьма благоприятных естественных условий, после осуществления необходимых путей сообщения предстоит быть по меньшей мере основным районом для снабжения продуктами тяжелой индустрии всей Сибири, а может быть Туркестана и Монголии.

Ввиду этого постройка электрических централей в Кузнецком районе является вполне целесообразной.

Особое значение имеет развитие Кузнецкого каменноугольного района для Урала, что еще более подчеркивает его значение как первоочередного объекта для электрификации.

Уральская горная промышленность ощущает острый недостаток в топливе, и дальнейшее развитие ее в крупном масштабе представляется совершенно невозможным, если только не будут приняты меры к обеспечению Урала коксом.

До сего времени вся доменная плавка на Урале велась на дровяном топливе, почему весь металлургический процесс стоит в зависимости от обеспечения заводов дровами; между тем запасы лесов на Урале далеко не достаточны[1].

Общая площадь лесов различных категорий владения, которые могли бы служить фондом для существования и дальнейшего развития заводской деятельности Урала, выражается цифрой около 15 500 тыс. десятин.

Площадь эта принята в очень расширительном толковании: к ней причислены не только леса Северного Урала и Верхотурского уезда, но и соседних местностей Тобольской губернии в том предположении, что при благоприятных условиях они также могли бы служить указанной цели.

Средний ежегодный отпуск с этой площади следует принять не выше как 0,25 куб. сажени с десятины, что дает, кругло, 3 900 тыс. куб. сажен в год. Отсюда подлежит вычету льготный и товарный отпуск, на который в сумме отходит в настоящее время из казенных лесов больше 20% общего запаса: для будущего он должен быть увеличен по крайней мере до 30%. Остается, таким образом, в круглых цифрах 2 700 тыс. куб. сажен, или, в переводе на вес, 600 млн. пуд. плотной древесной массы.

Около ⅓ этого количества должно быть отчислено на прочее заводское действие. Остальные 400 млн. пуд. дадут (из расчета 25% угля на 100 частей древесной массы) приблизительно 100 млн. пуд. угля, что соответствует в свою очередь приблизительно такому же количеству при выплавке чугуна.

Довоенный размер выплавки чугуна на Урале обыкновенно около 40 млн. пуд. и даже того меньше.

Таким образом, если бы все указанное количество находилось в свободном распоряжении, то будущее заводов можно было высчитать обеспеченным. Однако следует принять во внимание, что далеко не все леса доступны действительной эксплуатации. В норму теоретического расчета вошли все свободные лесные площади; между тем практически значительная часть лесных дач используется лишь наполовину вследствие полной своей необслуженности путями сообщения.

При таких условиях, например, целому ряду заводов по реке Чусовой, несмотря на то, что к ним приписаны значительные лесные площади, собственного топлива не хватало.

Как первого неизбежного следствия отсюда нужно ожидать переруба и истощения лесных запасов во всех дачах доступного пользования.

Дальнейшим следствием того же положения является все большее удаление от заводов годичных лесосек и, следовательно, увеличение расстояния подвоза и вздорожание топлива. На Ржевском заводе, например, короб угля обходился в 1907 г. 2 р. 60 к., в 1908 г. — 2 р. 85 к., в 1909 г. — З р. 80 к. и в 1910 г. — 3 р. 90 к., т. е. на протяжении всего только четырех лет вздорожал в полтора раза. В большей или меньшей степени наблюдается это в других местах: стоимость перевозки почти везде составляет теперь большую часть стоимости угля. Сравнительно меньше пострадал Н.-Тагильский округ благодаря лучшей оборудованности колейными путями и организации железнодорожной доставки из Усьвы, Верхотурья и из собственных дач; тем не менее и там за десятилетие 1898‑1908 гг. цена короба поднялась с 3 р. 65 к. до 4 р. 40 к.

Таким образом, продолжая горнозаводскую деятельность на древесном угле, Урал идет по пути, который приведет его к двум очевидным последствиям. В перспективе все усиливающегося промышленного темпа он окажется не в состоянии следить за ним и рискует остаться на самом последнем месте; с чисто коммерческой же точки зрения все больше будет впадать в противоречие собственной себестоимости производства с ценами на продукты, диктуемыми условиями мирового рынка.

Практически все положение настолько ясно, что горнозаводчики давно уже были озабочены принятием предупредительных мер. Но так как центр тяжести вопроса в доменной плавке, которая требует большую часть всего горючего, то положение их в сущности было беспомощно, потому что на самом Урале, как известно, нет подходящих сортов каменного угля для замены древесного угля коксом. Были единоличные попытки выписывать донецкий кокс, самое большее, впрочем, в количестве около 1½ млн. пуд.; были даже попытки выписывать английский кокс через Архангельск и Котлас, но ни тот ни другой, разумеется, не могли распространиться и получить практической ценности. Вышеприведенные данные показывают, что перед войной цена кокса, с которой мог бы мириться уральский чугун, не должна была превышать 25 коп. с пуда; с этим согласуются и все местные отзывы. Между тем донецкий кокс обходился там в 35‑40 коп. с пуда. Едва ли и вообще каким бы то ни было способом донецкий кокс мог бы быть доставлен на Урал по более дешевой цене.

До настоящего времени единственным известным угольным месторождением, которое во всех отношениях могло бы удовлетворить Урал, является Кузнецкий бассейн.

Себестоимость добычи кузнецкого угля в последние перед войной годы выражалась в 5,7 коп. с пуда.

Что касается кокса, то, принимая приблизительный выход в 65% и считая расходы по производству в 2,5 коп., получим стоимость кокса в 11‑12 коп. за пуд на месте добычи.

Приведенные данные, касающиеся, с одной стороны, положения вопроса о горючем на Урале, а с другой — положения того же вопроса в Кузнецком бассейне, представляются как будто достаточно убедительными. Они показывают, что всем неизбежным ходом вещей Урал быстро идет к замене в доменной плавке древесного топлива коксом, что вопрос об отыскании подходящих для этого сортов угля становится для его промышленности вопросом дальнейшего существования и что из всех более или менее известных сейчас месторождений единственным, удовлетворяющим всем необходимым требованиям, является Кузнецкий бассейн. С осуществлением же шлюзования рек Туры и Тобола и реки Томи создавался бы прямой и дешевый выход кузнецкому, хороших качеств, углю на Урал; если бы доставка его обошлась даже в 10‑12 коп. (на самом же деле она могла бы обойтись и дешевле), то и тогда, при вероятной себестоимости кокса на месте в 11 коп., он достигал бы Урала по цене, подходящей к довоенным условиям его производства.

Все вышеизложенное с несомненной ясностью подчеркивает необходимость и целесообразность обратить самое серьезное внимание на развитие Кузнецкого угольного района. Но так как попутно с добычей угля получается значительное количество угольной мелочи (остатков, могущих быть использованными только на месте), то, таким образом, при утилизации этих остатков имеется возможность получить почти даровую и во всяком случае весьма дешевую энергию.

В Алтайском районе, который выше нами охарактеризован как район земледельческий, цветных металлов и гидравлической энергии, задачи много разнообразнее, чем в Кузнецком районе. Здесь существенное значение приобретают нужды земледелия и разных родов промышленности, как связанных с сельским хозяйством, так и независимых от него; попутно обращено также особое внимание на создание в Алтайском районе тех родов промышленности, в которых нуждается вся Сибирь и без которых не обойтись также и проектируемому строительству; сюда относятся заводы цементные, известковые, минеральных красок, стеклянный, обувные, спичечные и т. п. Кроме того, большой процент нагрузки (около 60) намечается уделить производству воздушной селитры и карбида кальция ввиду того, что использование гидравлической энергии особенно выгодно для этого рода производств.

Примечание:

[1] См. представление Главного управления водного транспорта по вопросу шлюзования рек Туры и Тобола от 24 апреля, № 1 009. (прим. документа)