Рапорт политуправления Московского военного округа в Политуправление Красной Армии об участии войск округа в проведении раскулачивания. 7 февраля 1930 г.
№ 80
Срочно.
С нарочным. Совершенно секретно.
№ 7
В связи с мероприятиями местных органов власти и партии по проведению раскулачивания в районах сплошной коллективизации, вследствие недостаточно четкого уяснения отдельными политработниками и парторганизациями некоторых частей лозунга «Уничтожение кулака как класса», в течение января мес. ряд частей по просьбе местных советских органов и ОГПУ принимал непосредственное участие в практическом проведении раскулачивания1*:
1) 31 января военком 56 стрелкового полка с 12 коммунистами полка восстанавливал порядок в с. Шишовка (20 км к северо-востоку от г. Боброва Острогожского окр.).
2) 25 января в с. Песковатка (5 км юго-восточнее станции Лиски) 12 красноармейцев кавэскадрона запасного полка содействовали представителю ОГПУ в проведении операции по изъятию инициаторов и руководителей ряда организованных выступлений кулаков.
3) 26 января 35 чел. 165 стрелкового полка высылались в г. Обоянь и 35 чел. 10 корпусного артполка на станцию Золотухино для содействия органам ОГПУ в изъятии кулацких элементов, но никакой операции ОГПУ не производило и части были возвращены.
4) В с. Коротояк Острогожского окр. кавшкола во время тактического учения участвовала в ликвидации кулацкого выступления.
5) 29 и 31 января 3-й батальон 57 стрелкового полка участвовал в ликвидации выступления кулачества в Алексеевском районе Острогожского окр.
6) 3 февраля РВС округа стало известно, что 31 января 243 стрелковый полк самовольно, без ведома командования дивизии, принимал активное участие в конфискации имущества у медынских нэпманов75. Эта операция объективно происходила под руководством и частично возглавлением командиром 243 стрелкового полка т. Новосельским и военкомом Вашугиным, вследствие бездействия со стороны представителей местных органов власти, начавших операцию по своей инициативе, но в процессе ее передавших все руководство полку.
Полковое же руководство всю операцию свело к голому администрированию. Партбюро и парторганизация в целом оказались совершенно в стороне. В результате неправильное по существу мероприятие в начале его повлекло за собой целый ряд извращений и преступлений со стороны отдельных красноармейцев и начальствующего состава (в том числе коммунистов) в смысле присвоения отобранного у нэпманов имущества, как из числа сданного под охрану, так и в момент самого изъятия (подробно см. в прилагаемом донесении подива 81 )2*.
7) 6 февраля от секретаря Московского областного комитета ВКП(б) т. Баумана получены сведения, что в Бронницком районе политрук 108 артполка т. Сущинский, руководя комсомольской бригадой по коллективизации района и раскулачиванию, произвел ряд явно незаконных арестов середняков. Кроме того, Сущинский присвоил себе вещи раскулаченного попа (взял сапоги и мягкую мебель). Распоряжением прокурора Московского окр. Сущинский арестован, производится следствие.
Кроме того, от командира 10 стрелкового корпуса 2 января и начподива-55 были получены телеграммы о том, что органы ОГПУ и окружкомы требуют выброски целых частей в районы.
В связи с этим РВС округа были даны указания командиру 10 стрелкового корпуса, запрещающие выброску частей для борьбы с кулачеством.
Несмотря на твердые директивы наркома СССР т, Ворошилова от 3 февраля и 6 февраля76 о запрещении привлечения частей к раскулачиванию — политуправление округа не имело возможности как-либо предупредить действия командования указанных выше частей, так как узнавало об этом после окончания их.
Обо всем изложенном командующий войсками округа т. Корк 6 февраля лично доложил наркому т. Ворошилову и зам. наркома т. Уншлихту по получении подробных сведений о действиях 243 стрелкового полка.
По делу 243 стрелкового полка с личным докладом сегодня прибыл командир 81 стрелковой дивизии и начато всестороннее расследование о всех обстоятельствах, которые сопутствовали изъятию имущества в Медыни.
Одновременно в связи с этим РВС округа разрабатывает подробную директиву командирам корпусов, дивизий, отдельных частей и начальникам школ (будет выслана дополнительно).
Кроме того, на 10 февраля назначено специальное совещание начальников политотделов дивизии для инструктирования их о мерах воздействия на политико-моральное состояние частей и для разъяснения характера действий по проведению колхозного строительства и участию [в] раскулачивании.
Зам. начальника политуправления округа Хрулев
1* См. док. .№ 105.
2* Приложение не публикуется.
75 28—31 января 1930 г. в г. Медынь на основании решения местных партийных и советских органов власти было проведено «раскулачивание торговцев и лишенцев» города. В этих акциях активное участие принял 243 стрелковый полк 81 стрелковой дивизии. На митинге в полку представители местной власти дали следующее указание: «Брать все, оставить четыре стены и одежду, чтобы прикрыть нагое тело». В результате проведенной операции все конфискованное имущество было свалено во дворе, а затем частично растащено младшим комсоставом и красноармейцами. Участие полка в этой акции проходило без ведома и разрешения командования.
Эти события получили широкий резонанс. Расследование причин использования 243 стрелкового полка в репрессиях рассматривалось на самом высоком уровне — под контролем К.Е.Ворошилова. В делах РГВА сохранились отчетные и объяснительные документы политорганов армии, военного командования МВО, армейских особых отделов ОГПУ, а также местной исполнительной власти. О событиях в Медыни было известно и И.В.Сталину. «Медынское дело» стало нарицательным, оно неоднократно упоминалось в директивах военного руководства, запрещающих использовать части Красной Армии в раскулачивании, переселении, подавлении крестьянских выступлений и других карательных операциях (см.: Красная Армия и коллективизация деревни в СССР (1928-1933). Неаполь, 1996. С. 272-284).
76 Директивы К.Е.Ворошилова от 3 и 6 февраля 1930 г. основывались на приказе РВС СССР № 365/59 (см. прим. № 36) и устанавливали порядок привлечения частей РККА для содействия органам ОГПУ или местным гражданским властям. Для такого привлечения требовалось разрешение РВС СССР или РВС соответствующего военного округа. О всех случаях вызова частей РККА требовалось немедленно доносить по инстанции. Директивы были разосланы во все военные округа.