Из речи т. Полонского. 5 марта 1937 года

Андреев. Слово предоставляется т. Полонскому.

Полонский.

Товарищи, в выступлениях на пленуме ЦК т. Молотова, т. Ежова, т. Жданова и т. Андреева совершенно правильно указывалось на нетерпимое положение в наших профсоюзных организациях. Выводы, сделанные т. Сталиным в его докладе и в проекте резолюции Пленума, относятся ко всем организациям, в том числе и к профсоюзам. Не раз уже указывалось профсоюзным органам, что они за последние годы извращают директивы партии, остаются как бы в стороне от большой дороги нашего социалистического строительства— взять хотя бы, например, стахановское движение — и переживают своеобразный кризис начинания от ВЦСПС. Это ведь какое-то провинциальное захолустье и политическая затхлость. (Смех.)

Я не могу здесь нарушить регламент и остановлюсь коротко на трех существенных моментах. Первое. Когда при помощи ЦК ВКП(б) в 1929 г. руководящие профсоюзные органы были очищены от правых, от Томского и компании, последние сумели в рыхлом и громоздком аппарате ВЦСПС, многих ЦК союзах и местах профорганизациях сохранить своих явных и скрытых приверженцев, что особенно важно при тред-юнионистских методах и навыках работы, которые много лет прививались к профсоюзному аппарату. Томский был настолько хитрым врагом партии, что сумел уничтожить архив ВЦСПС так, что в настоящее время нет возможности установить полный список не только целого ряда работников, которые были связаны с ним и с ним работали, но в список 93-х, которые голосовали на 8 съезде профсоюзов против ввода в президиум ВЦСПС т. Кагановича.

Дальше, когда произошло слияние ВЦСПС и Наркомтруда, предполагалось, что профсоюзы сумеют переварить и исправить отрыв от масс Наркомтруда, всю его тред-юнионистскую практику, не только его, но и его местных органов, а также предполагалось, что ВЦСПС подчинит себе наркомтрудовские кадры. Нельзя забывать, что наркомтрудовские кадры сколачивал ближайший сподвижник Томского Шмидт, а после него Наркомтрудом долгое время руководил троцкист-двурушник Угланов. Эти кадры были чрезвычайно засорены, и практика Наркомтруда ничем не отличалась от тред-юнионистских методов профсоюзов. Однако перед слиянием ВЦСПС и Наркомтруда большевистская бдительность не была проявлена, и в дальнейшем не профсоюзы подчинили себе Наркомтруд, а получилось, пожалуй, наоборот, и, хотите вы или не хотите, Наркомтруд взял их в плен. (Николаева. И тебя в том числе?) И ВЦСПС. (Николаева. И тебя в том числе?) Не спеши, я скажу об этом.

Тред-юнионистские методы в профсоюзной работе и бюрократические навыки в профсоюзном аппарате усилились и способствовали его дальнейшему отрыву от широких масс, а на руководящих постах долгое время оставался бывший руководитель Соцстраха, ныне арестованный террорист-вредитель Котов, который, видите ли, просил освобождения, но его в порядке партийной дисциплины заставили работать. Зам. директора научно-исследовательского института профдвижения Антошкин — бывший редактор «Рабочей Москвы», правый, ближайший друг Угланова, исключен из партии. Не знаю, арестован ли, а если не арестован, то почему. Заведующий охраной труда ВЦСПС перешел к нам, ныне арестован Цыбульский, редактор журнала по страхованию, Милютин и целый ряд других людей. Вот как дело обстояло, да и до сих пор обстоит с аппаратом.

Второе, что я считаю весьма существенным,— это недостаточный политический уровень и отсталость как руководства ВЦСПС, так и ряда ЦК союзов, не говоря уже о низовых органах профсоюзов. Это руководство не отвечает весьма выросшему политическому уровню широких масс, тем более, что многие из руководителей профсоюзов давным-давно засиделись, ко всему привыкли, притерпелись, даже к дворцу труда, средневековому зданию с его темными коридорами, где люди бродят, как мрачные тени, даже в этом дворце люди находят большое удовольствие годами сидеть. (Общий смех всего пленума. Гамарник. Здание, между прочим, очень хорошее.) Оно большое, но его надо реконструировать.

Президиум ВЦСПС — это же притча во языцех. Это очень странное учреждение. Я объясняю такое состояние этого учреждения тем, что туда никто из руководителей нашей партии последние полтора-два года не заглядывал. По деловой подготовке, по элементарному порядку, по культуре элементарной— у нас имеется ряд колхозов, где дело обстоит не только не хуже, а может быть, даже и лучше (Общий смех.) Никакой дисциплины, никакого порядка— никакого уважения такой орган заслужить у масс не может. (Шверник. А ты только на охоту ездишь и ни черта не делаешь. Ты хоть об этом расскажи в порядке самокритики.) Я знал, что будет реплика о том, что я лично делаю, на эту реплику у меня есть ответ. (Смех.) Вы не волнуйтесь, т. Шверник, у нас семейственности с вами не должно быть. (Общий продолжительный смех.)

Руководящие работники ВЦСПС и многих профессиональных союзов годами работают на холостом году, оторвались от масс, погрузились в текучку и плывут в бумажно-бюрократическом потоке, потеряв всякий вкус к широкой массовой политической работе, забыв о всякой выборности и отчетности перед массами. Но я думаю, что не все забыли об этом, и если ввести тайное голосование, то, пожалуй, многих из таких руководителей не выберут. (Молотов. Вы нам скажите, в чем заключались ваши личные попытки улучшить дело.) У меня есть на это ответ. (Смех.) Массобоязнь стала хронической болезнью многих профсоюзников. Неудивительно, что многие руководители ВЦСПС и ЦК профсоюзов среди широких масс не имеют уважения, им не помогают не только потому, что не хотят помогать,— некому помогать. Не знаю, будет ли преувеличением сказать, что многие руководящие профсоюзники по сути дела сейчас потеряли в работе большевистскую перспективу и способность воспитывать, воодушевлять на выполнение директив партии свой актив.

В ВЦСПС бесплодные попытки возведены до геркулесовских столбов. Вы возьмите Шверника и Вейнберга — они, как близнецы, ходят по всем представительствам, заседают, или потому, что они неразлучные, или потому, что они друг другу не доверяют (Смех. Шверник. Почему ты два года жалованье получаешь и ничего не делаешь?) Нет элементарного порядка в тех вопросах, которые разбираются. Решения по этим вопросам неизменно запаздывают, и в общей каше не дают никакого результата, зачастую будучи политически выхолощенными, и даже дезориентируют местные организации. Вот, допустим, в январе месяце 145 вопросов рассмотрено на всех этих заседаниях. (Каганович. А вы были на этих заседаниях?) Вы меня извините, Лазарь Моисеевич, но у меня есть порядок, и я по порядку буду говорить. У меня есть ответ на этот вопрос. (Голос с места. Ты заранее знал, что тебе зададут этот вопрос. Вейнберг. Полонский, почему ты два года получаешь жалованье и ничего не делаешь?)

Полонский. Я скажу, вы не волнуйтесь, у нас с вами семейственности никакой быть не может. Я приведу два примера из работы ВЦСПС. Первый — по вопросу о знаменитых этих растратах на Украине средств социального страхования. Действительно, многомиллионнейшие растраты. Разбирается этот вопрос в ВЦСПС с большим опозданием, выносятся десятки деляческих резолюций уже даже после процесса, где констатируется все это. (Шверник. Это мы— ВЦСПС— вместе с ЦК КП(б)У вскрыли эту растрату.) Вот это постановление ВЦСПС. О чем оно говорит? Если его прочитать — это действительно курам на смех. По первому вопросу постановления по политическому вопросу ВЦСПС постановляет: «1) Установить не реже одного раза в год документальную ревизию. 2) Установить, что ревизионные комиссии всех профорганизаций должны производить ревизии. 3) Считать необходимым повысить роль главных бухгалтеров (читает).

Ни одного политического момента нет. И не в этом даже дело. Даже это чепуховское, несерьезное постановление, оно совершенно дискредитируется. Чем? Сама-то ревизионная комиссия ВЦСПС пять лет ни разу не собиралась, никаких касс не ревизировала и ничего не делала. (Вейнберг. Что ты за два года делал в ВЦСПС? Голос с места. О себе скажите. Говорят, вы много телеграмм рассылаете.) Я отвечу, есть у меня ответ на это.

Андреев. Ответы на вопросы дайте и кончайте.

Полонский. Я прошу десять минут. В ряде профорганизаций, в первую очередь в ВЦСПС, прочное гнездо свила себе круговая порука, семейственность, самый низкопробный подхалимаж, способствующий потере бдительности, мелкобуржуазному перерождению отдельных членов партии, что также использовали всемерно классовые враги. (Голос с места. Декларация!) Об этом не раз писала «Правда». Я хочу обратить внимание на одно выступление «Правды», которое называлось «Парторганизация ВЦСПС», оно вскрыло всю гниль, которая там имеется. Там говорилось относительно похождений Богоявленского — первого помощника т. Шверника. Здесь уже говорилось, что может делать помощник,— он же был начальником штаба и секретарем партийной организации. (Акулинушкин. Хороший работник.) Я думаю, что никуда негодный работник, и вы зря его держите на партийной работе, т. Акулинушкин.

Очень жаль, что «Правда» не довела до конца это дело, потому что это касалось не только секретаря партийной организации ВЦСПС, но и секретаря райкома — Никиты Сергеевича Водкова, который зажимал самокритику. А вот еще подбор работников. Заведующий ИНО ВЦСПС, тоже помощник Шверника, Жариков, он ездил с ним в Донбасс, помогал Швернику при чистке партии, составлял и редактировал материалы и его выступления, состоял в кружке Богоявленского. При проверке партдокументов Шверник спасал этого Жарикова, а он теперь разоблачен как троцкист и арестован. Помощник секретаря ВЦСПС Аболина тоже троцкист, арестован. Целый ряд бундовцев и меньшевиков сидел в научно-исследовательском институте ВЦСПС. Во главе ВСЦИТ сидят бывшие левые эсеры, они приспособились, чувствуют себя хорошо. В ряде секций при ВЦСПС имелись и до сих пор еще имеются контрреволюционные элементы, которые используют свое положение для контрреволюционной работы.

Здесь т. Шверник говорил относительно платного профсоюзного аппарата. Какой же это профсоюзный аппарат? Все членские взносы составляют в два-три раза меньше того, что стоит один только этот платный аппарат. Это факт, я могу это подтвердить, у меня на этот счет имеются детальные подсчеты. Я могу привести пример по ЦК бумажников. Вся сумма членских взносов за 1936 г. составляет 1400 тыс. руб., а расходы на содержание платного аппарата — 3336 тыс. руб. И этот платный аппарат будет обеспечивать демократию и внимание к члену профсоюза? Конечно, нет. [...]

Теперь я отвечаю на вопрос относительно себя. Я был послан на работу в ВЦСПС против своего желания и против желания т. Шверника. В первый период я все же старался добиться каких-либо положительных результатов, в частности по физкультуре, которую мне поручили, начал разворачивать как следует быть. (Ворошилов. Вот вы прочитайте эти несколько штук телеграмм. Сталин. Очень интересное дело. Голоса с мест. Читай, читай!) «Горьковский автозавод имени Молотова... (читает)... из Советского Союза». (Голоса с мест. Читай, читай дальше!) Подпись «Секретарь ВЦСПС Полонский». (Голоса с мест. Читай подпись!) Подпись — Полонский. Я много рассылал таких телеграмм. (Голоса с мест. Читай дальше!) «Красное Сормово Горьковского края... (читает)... вам и вашей семье». А что тут плохого? (Голоса с мест. Читай дальше!) Я рассылал такие телеграммы товарищам, с которыми я лично был связан, у которых я был на квартире, когда был в Горьком, Белоруссии и целом ряде мест, только рабочим, ничего от них не требовал. (Сталин. А при чем тут секретарь ВЦСПС, раз это личное дело? Ворошилов. Сколько денег потратили на эти телеграммы? Голос с места. Сколько подарков раздавал за счет ВЦСПС?) Это мои собственные деньги. (Ворошилов. Это исключительно семейные телеграммы. Голос с места. Сколько он подарков раздавал за счет ВЦСПС?) Я раздавал стахановцам книжки и думаю, что это совсем неплохо. Если стахановец придет в ВЦСПС, И я ему дам книжку, то в этом нет ничего плохого, потому что никто никогда хорошего слова не слышал от руководства ВЦСПС. Почему же мне нельзя это сделать?

Относительно физкультуры. Я этим делом занялся, но, видно, ни Шверника, ни Вейнберга физкультурники не встречали, как встречают вождей, не встречали барабанным боем, и поэтому Шверник решил снять с меня это дело и взять на себя руководство. Поручили мне охрану труда. (Шверник. Развалил.) Выгнал оттуда старых наркомтрудовцев, выгнал старые чиновнические тред-юнионистские кадры. Как не трудно, при помощи Промотдела ЦК привлек к работе большое количество молодых инженеров. Как только разработал этот вопрос, это не понравилось руководству. Несмотря на то, что комиссия работает в ЦК по перестройке профсоюзной работы, запретил напечатать, напечатал только отдельную книжку. Серго, правда, напечатал в газете «За индустриализацию». (Молотов. Тов. Полонский, правда ли, что вы уже шесть месяцев не ходите на работу в ВЦСПС? Шверник. Не ходит шесть месяцев на работу. Не подчиняется никакой дисциплине, и просишь, чтобы тебя освободили.) Я и теперь заявляю, что ни на одно заседание не ходил и ходить не буду. Не могу я, товарищи. Добиваюсь того, чтобы меня освободили, чтобы меня сняли, потому что работать так совершенно бесполезно. (Берия. Все же решением ЦК вы не освобождены от этой работы.) Не могу быть формальным человеком, хочу работать по-настоящему, а этой возможности для меня там нет.

Я кончаю. Я нисколько не сомневаюсь, что работа настоящего пленума ЦК ВКП(б), его постановления и доклад т. Сталина, имеющий совершенно исключительное значение для жизни нашей партии, быстро дадут свои результаты. (Берия. А решению ЦК не подчиняешься.) Я прошу Центральный Комитет партии, чтобы решение ЦК о новой перестройке, которая разрабатывается, было бы принято ЦК в ближайшее время. Это решение поможет навести настоящий большевистский порядок в профорганизации. (Гамарник. Но пока не снят, надо работать.) Побудьте в таком положении, и вы сами поймете. (Сталин. Мы его не можем считать недисциплинированным человеком. Очевидно, нам очень трудно работать.)

Андреев. Объявляется перерыв.