Из речи т. Хрущова. 5 марта 1937 года

Жданов (председательствующий). Слово имеет т. Хрущев.

Хрущев.

Товарищи, вопрос, который мы сейчас обсуждаем по докладу т. Сталина о недостатках партийной работы и о мерах ликвидации вредительства троцкистско-зиновьевских и других двурушников в партийной организации, является самым острым вопросом, потому что он касается партийных организаций, партийных комитетов, которые должны быть органами организации масс, которые должны руководить всеми отраслями партийной, хозяйственной, советской и культурной работой. Поэтому вопрос очищения этих штабов нашей партии и рабочего класса является первостепенной задачей.

К сожалению, я должен сказать, товарищи, что и в Московской партийной организации врагам рабочего класса, этим предателям, убийцам, троцкистам удалось также вести свою гнусную контрреволюционную работу, а отдельным из них даже пробраться в руководящие органы Московской партийной организации. У нас оказался враг троцкист — бандит Фурер, который, покончил жизнь самоубийством, потому что он чувствовал, что к нему потянулись нити, что он был бы разоблачен как враг. Желая скрыть следы своей преступной работы и этим самым облегчить врагам борьбу с нашей партией, он всячески запутывал эти нити, покончив даже жизнь самоубийством. Он заведывал у нас Культпропом МГК и МОК. Постоловский, который работал секретарем Подмосковного бюро, Рыбин — директор [...] треста для Подмосковного бассейна, которые вели контрреволюционную работу против партии, против рабочего класса.

Если посмотреть расстановку вражеских сил троцкистов-зиновьевцев в Московской организации, то мы получим полное подтверждение неоднократных предупреждений т. Сталина, когда он говорил о бдительности, когда он предупреждал партийные организации вовремя разоблачить врага, не давать ему самому вести свою подрывную контрреволюционную работу. Несмотря на это мы все же допустили ротозейство, не подняли должной большевистской бдительности. Пользуясь этим, пользуясь тем, что мы иногда только болтали о бдительности, наши враги в то же время сами подпевали нам о бдительности и в то же время вели свою гнусную контрреволюционную работу, расставляли свои силы по важнейшим предприятиям, имеющим большое значение для нашей обороны. Они расставляли свои силы на более уязвимых хозяйственных участках. Поэтому наиболее засоренным оказался такой участок, каким является Мосэнерго. Там оказалось большое количество троцкистов, там оказался главный инженер Мосэнерго, который хотя и был беспартийным, но пользовался большим доверием, оказался немецким шпионом. Сильно засорена была там и партийная организация. Секретарь партийной организации Мосэнерго Катель оказался также троцкистом, который покрывал работу троцкистской группы, орудовавшей в Мосэнерго, и тем облегчал им эту гнусную троцкистскую работу.

На заводе № 22, авиационный завод, важнейший завод, особый завод, его значение в обороне нашей страны колоссально. Там большая группа троцкистов оказалась. Во главе завода стоял директор завода троцкист Марголин. Завод № 1, тоже авиационный завод. В Госбанке орудовала троцкистская организация во главе с Аркусом и другими, которые занимались гнусной контрреволюционной работой, разворовывали деньги для ведения контрреволюционной работы шайки бандитов, орудовавшей против нашей партии.

По области. На Тульском патронном заводе. Тульский патронный завод имеет исключительное значение. На этом заводе также оказалась большая группа троцкистов во главе с Уваровым, который был разоблачен при проверке партийных документов, который был прямо связан с женою Пятакова, который получал через нее задания по ведению контрреволюционной работы. Позже оказалось, что с арестом Уварова, с арестом его группы все-таки до конца не были выкорчеваны корни контрреволюционных троцкистов, и некоторое время тому назад там опять были выявлены вредители, контрреволюционные троцкисты — Северный, директор патронного завода, Земский, начальник пушечного цеха,— которые срывали выполнение плана по выпуску артиллерийских гильз, которые вели свою контрреволюционную вредительскую работу. Коломенский завод, имеющий огромное оборонное значение. Там тоже была сильная контрреволюционная троцкистская группа, которая была разоблачена и арестована. Такое же положение мы имели на оружейном заводе и на других заводах, особенно на заводах военного значения по Московской области.

Если посмотреть на расстановку сил этих контрреволюционных троцкистов, мы увидим здесь неслучайное совпадение, так как эти силы, эти контрреволюционные гнезда как раз существовали на самых важных наших предприятиях и особенно на предприятиях, имеющих серьезное оборонное значение.

В самой Москве в союзных учреждениях, в наркоматах и объединениях раскрыты главари этой банды — Пятаков, Лившиц, Сокольников, Радек и др. Мы должны заявить пленуму Центрального комитета, что за них также несет Московская организация политическую ответственность. Этого не было бы, если бы у нас на более высокий уровень была поставлена партийная работа, которой мы сумели бы охватить все организации, всех членов нашей парторганизации, по-настоящему организовать партийную работу, установить отчетность коммунистов, работающих в этих учреждениях и предприятиях как на партийных, так и беспартийных совещаниях, организовать в наркоматах обсуждение политических и хозяйственных вопросов. Одним словом, нужно так организовать работу, чтобы партийная жизнь била ключом на каждом заводе, на каждом предприятии, в каждом учреждении. Тогда бы мы сузили возможности работы наших врагов и этим самым получили бы возможность гораздо скорее разоблачить этих врагов.

Товарищи, я хочу несколько ответить на ту критику Московской организации и меня как руководителя Московской организации, критику, которая вчера была здесь дана т. Яковлевым. Тов. Яковлев вчера критиковал работу Московской организации по проверке и обмену партийных документов и самую партийную работу на примере Ростокинского района. Факты, которые он приводил, являются возмутительными, говорящими о плохой партийной работе. Я все-таки хочу уточнить некоторые цифры, названные т. Яковлевым по заводу «Калибр». Я об оценке этих фактов с ним не хочу спорить, потому что дело не в количестве этих фактов, а дело идет о постановке партийной работы, о тех безобразиях, которые совершенно правильно были вскрыты т. Яковлевым. Но некоторые цифры, которые т. Яковлевым не были до конца расшифрованы, я здесь хочу расшифровать.

Завод «Калибр». 197 человек членов и кандидатов насчитывается в парторганизации завода «Калибр». Исключенных 113 человек. При проверке и обмене партдокументов исключено 49 человек. Это, конечно, огромная цифра, безобразная цифра. За пассивность исключено 15 человек. При обмене переведен в кандидаты один человек. Из всех исключенных 62 человека, которые исключены Московской организацией, остальные — это люди, приехавшие из других областей или исключенные раньше, до проверки партийных документов. Это относится к исключениям при чистке и к другим периодам времени.

Завод «Мосэлемент». Коммунистов всего 63 человека, исключенных 17 человек, из них исключено в 1933 г. 4 человека и при проверке партийных документов — 5 человек. Завод «Спецснабжение». Коммунистов 59 человек, исключено 36 человек. Исключенных на этом заводе: при чистке исключено 11 человек, при проверке 10 человек и при обмене 3 человека. Завод им. Ворошилова № 58 — дроболитейный завод, всего коммунистов там 122, исключенных 45 человек. Безусловно, много, это — большая сила. Исключено при чистке в 1933 г. 8 человек, и при проверке партийных документов исключено 8 человек, а остальные 29 человек исключены в разное время.

Правда, товарищи, я здесь не буду спорить, что Московский комитет должен был следить, он должен был знать об этом, и если бы была у нас поставлена на высоком уровне партийная работа, мы бы знали, какова концентрация исключенных из партии людей, чем эти люди занимаются, как они себя ведут в отношении партийной организации, но я считаю, что такое уточнение раскрывает более картину и создает более правильное представление, чем оно было нарисовано в выступлении т. Яковлева. (Голос с места. Что вы оспариваете?) Дело не в оспаривании, я не оспариваю, но когда говорят, что парторганизация 122 человека и 45 человек исключено, вы что думаете, вы все руководители партийный организаций? Когда сидишь и слышишь такие вещи,— это все равно, как молотом по голове бьют, и ты чувствуешь, как ты прямо привскакивать. Я считаю, что было бы совершенно неправильным, если бы я говорил — вот я как люблю самокритику, когда меня критикуют,— это блага на меня сыплются. Таких дураков нет, товарищи. (Смех.)

Я прошу меня правильно понять, если бы люди так к самокритике относились,— это значит, что они привыкли к самокритике, самокритика на них не действует, люди привыкли, когда их бьют. А самокритика нам нужна для большевистской работы, для искоренения всех недостатков, которые еще имеются в нашей партийной работе, и если человек не привык, не потерял чутье, когда его критикуют и бьют,— значит он небезнадежен. (Голоса с мест. Правильно!) Я прямо говорил т. Гамарнику, что, когда человек выступил удачно, видимо, он спал спокойно, а когда человеку попало поделом и он осознал это,— ворочался, видимо, долго он. (Смех.)

Вопрос о недостатках и ошибках, которые мы имеем в Московской организации, о которых записано в предложениях Центрального комитета в целом по партии, и в том числе по Московской организации, которая имеет те же ошибки, которые имеют и другие партийные организации.

Вопрос исключения из партии врагов — зиновьевцев и троцкистов. Я должен сказать, что мы по Московской организации имели такие же безобразные факты, о которых рассказывали выступавшие товарищи на пленуме Центрального комитета. Исключенных троцкистов и зиновьевцев при проверке партийных документов мы имеем 1200 человек, при обмене партдокументов мы имеем исключенных 304 человека, а после обмена мы имеем по Московской области 942 человека исключенных троцкистов, зиновьевцев и в том числе правых. Правых, правда, очень мало еще исключено, и тут мы еще не докопались, мы, как тут товарищ один выступал и говорил, не расковыряли, а в Московской организации был когда-то урожай на эту породу антипартийных, контрреволюционных людей. И нам нужно здесь еще большую работу провести.

Товарищи, это говорит о том, что мы в начале своей работы не сумели по-большевистски заострить внимание, озлобить и вздыбить партийную организацию и правильно направить ее против врага, против троцкистов и зиновьевцев. Но если здесь посмотреть сейчас по числам, то получается нарастание исключения врагов, и как раз врагов тех, которых нужно исключать,— троцкистов и зиновьевцев. Письмо Центрального комитета, решение Центрального комитета, процесс над зиновьевцами и троцкистами — все это давало нарастание людей, которые выявлялись как враги партии.

Товарищи, эти факты, которые я вам называл, являются, безусловно, безобразными, но я должен сказать, вот сейчас по Московской организации мы имеем такую картину. По всей стране сейчас очень много людей, у которых что-нибудь да есть. Например, нет данных у человека для исключения, а его снимают. Совершенно правильно, и мы, Московская организация, так же делаем, но я вот могу сейчас представить списки. Смотришь, человек обернулся через железную дорогу, и он в Москве сидит. Огромное количество таких людей. Взять Среднюю Азию, взять другие места Советского Союза, все они пролезают сюда. Сюда пролезают не только люди меченые, но и те, до которых еще не добрались. Товарищи, сюда также устремляются исключенные из партии люди. Я просто хочу тут сказать свою мысль. Город большой. Я знаю рудник, на руднике ты куда-нибудь вышел, так на тебя все воробьи будут чирикать, что ты там-то был. А у нас можно три года жить на одной площадке и не знать, кто с тобой живет. Человек на предприятии работает. Он семь часов отработал, там его знают, за ним следят, но это официальные семь часов. Был такой анекдот. Когда на чистке спросили одного служащего, веруешь ли ты в бога, он говорит, на службе — нет, а дома — да. Так и здесь может быть. Он на службе за партийную линию, он на службе против врагов партии, он на словах борется, другой раз и на деле хочет показать себя, что он борется за линию партии, организует работу, выполняет план, а идет к себе домой, ведет подпольную контрреволюционную работу. Товарищи, я не хочу, чтобы меня поняли члены Центрального комитета партии, что это должно как-то снизить нашу ответственность, что это какая-то объективная причина. Нет, я этого не хочу сказать, но я хочу показать условия, которые у нас имеются. И поэтому нужно найти силы для того, чтобы преодолеть эти условия и не давать возможности врагу укрываться в Москве, которая является столицей нашего Советского Союза. Ответственность, которая ложится на столичную партийную организацию в борьбе со всеми врагами рабочего класса, со всеми врагами нашей партии, тем более велика.

Товарищи, о партийно-организационной работе. Вопросы, которые называл т. Яковлев в своем выступлении, вопросы самоотчетов, вопросы диких записей в протокол,— я это признаю. Это, к сожалению, имеет место в нашей Московской партийной организации и Московской областной партийной организации. Вопрос болтовни, вопрос с именем, отчеством имеет место, и я считаю, что здесь критика т. Яковлева совершенно правильна, потому что ничем это не вызывается, ни для чего это не нужно. Каждый большевик своим горбом, своей работой должен завоевать авторитет. Это дает возможность всяким проходимцам, льстецам просто подпевать и несколько расхолаживать и подслащивать и тем самым в известной части давать свободу врагу. С этим надо бороться.

Я целиком и полностью присоединяюсь к критике Якова Аркадьевича, критика правильная. Я назвал Яков Аркадьевич, извиняюсь т. Яковлев. (Смех.) Это я без умысла, что вот, мол, Никита Сергеевич, Яков Аркадьевич, тут, по-видимому, сказалась сила инерции. (Смех. Голос с места. Нет греха и по имени-отчеству назвать.) Не грех назвать, Валерий Иванович (Смех. Голос с места. Поймал.) Поймал. Дело не в том, поймал или не поймал, пожалуйста,, назовите хоть Пуд Пудович и как угодно, но вопрос официальных отношений, безусловно, правильный. Когда официальные отношения в работе, то это создает больший порядок, безусловно, и только улучшает работу. (Каминский. Имя и отчество ведь есть?) Григорий Наумович, не беспокойтесь, имя и отчество, конечно, у вас останется, но если будут называть т. Каминский, это, во всяком случае, не хуже, чем Григорий Наумович, а даже лучше,.

О партийно-организационной роботе. У нас у некоторой части членов партии замечается сейчас небольшевистское отношение к партийной работе, часто люди, даже партийные работники, в это же время занимаются не изучением истории партии, не изучением марксизма-ленинизма, а изучением механики, техники, занимаются изучением другого дела, полезного и нужного для нашего хозяйства, но это не является главным для него в его партийной работе.

У нас некоторые партийные работники неплохо изучают летное дело. Никто не может возражать против летного дела, но если поставить вопрос по-настоящему, по-большевистски, может он ходить пешком по заводу, а не летать на ТБЗ, он больше пользы принесет для партийной работы, чем если он в это время будет изучать самолет. Лучше пусть он изучает историю партии, организационно-партийную работу, кадры свои изучает. (Голос с места. Это противопоставление.) Товарищи, я не противопоставляю. Разве это противопоставление, если секретарь партийного комитета не знает, если мне звонит в МК секретарь: т. Хрущев, у нас вылетел сейчас самолет, он достиг такой-то высоты, а у него троцкисты орудуют, организуют людей против нас. Да разве это противопоставление? Это значит не видеть, что у тебя делается, как все равно сорока. Это значит, что этот партийный руководитель не видит, что за него работают контрреволюционные элементы, враги нашей партии. Поэтому здесь нет никакого противопоставления.

Особенно это должны учесть секретари партийных комитетов. Если секретарь партийного комитета забросит партийную работу, будет заниматься другими делами, то никто за него партийной работы делать не будет. Хозяйственник занимается своей работой, советский работник занимается своей работой, а партийная работа стоит. (Межлаук. И хозяйственной работой надо заниматься.) Да, т. Межлаук. (Межлаук. И хозяйственник должен заниматься партийной работой.) Тов. Межлаук, хозяйственной работой партийная организация должна заниматься, но, с угла партийной работы. (Межлаук. Конечно!) А у нас иногда этим не занимаются. У нас бывает так: идет директор, за ним секретарь партийного комитета и другие, и все несут какую-то паршивенькую модель, и он сам, бедняга, ничего не понимает в этой модели, а плетется в хвосте у директора, хочет и он показать, что и он в технике что-то понимает. (Голос с места. Петушком.) Да, петушком. При подборе и выдвижении кадров на партийную работу мы имеем такое положение, когда член партии идет на партийную работу и рассматривает это как переходящую ступень для выдвижения на хозяйственную или советскую работу. Это факт. Мы имеем в низовой партийной организации такое положение, когда цеховой организатор, секретарь партийного комитета пошел на партийную работу, поработал год-два и говорит: теперь я подрос, мне пора пойти на хозяйственную работу.

Нам надо создать кадры партийных руководителей, потому что нам нужно сейчас со всей силой повернуть партийную работу и всех членов партии к партийной работе. С большой силой и большой убедительностью говорил т. Сталин о партийной работе, о вопросах пропаганды, о вопросах марксистско-ленинского воспитания нашей партийной организации и членов партии.

Основной вопрос, который поднял и поставил т. Сталин в своем докладе,— это о марксистско-ленинском воспитании каждого члена партии. Вопросы пропаганды, вопросы нашей большевистской агитации, эти вопросы нам нужно поднять и поставить по-большевистски, а для этого опять-таки нужно работать над повышением политического уровня наших руководящих работников, ячейковых работников. Сейчас, грубо говоря, пропагандистская работа у нас находится в некоторой степени на откупе пропагандистов. Даже секретари районных комитетов партии, не говоря о секретарях заводских комитетов партии, побаиваются ходить на кружки, побаиваются ходить на занятия, потому что они не подкованы, не подготовлены, не могут войти в суть дела, в изучение того или иного вопроса, боятся оскандалиться. Это факт. Поэтому проверка подготовки и прохождения программы сводилась к проверке посещаемости, дисциплинированности в партийных кружках, а не обращается внимание на самое главное, что должно быть непосредственно под наблюдением партийной организации: как составляется программа, как усваивается программа, как ведется преподавание, как излагается предмет, правильно ли излагается предмет, правильно ли усваивают слушатели. Это — основное, это — существенное, это — главное, а мы, товарищи, на это не обращаем внимания.

О перестройке партийной работы. Мы, например, говорим о перестройке партийной работы, а мы продолжаем жить по старинке. Мы врываемся в партийную работу: поедем на завод, поговорим с цеховым организатором, заслушаем парторга на бюро горкома или райкома, примем резолюцию, причем стараемся принять резолюцию, которая была бы типичной по партийной работе для всех московских партийных организаций, или же даем ей отраслевое направление, но это не то, что нужно для перестройки партийной работы. Для перестройки партийной работы нужна повседневная организация партийной работы, повседневно следить за этим. Организовать партийную работу — это не значит бывать на предприятии, побеседовать с тем или иным рабочим. Нужно вникать в корень дела, нужно посмотреть, как в данной организации организована партийная работа, что это за люди, как они подобраны, какую имеют подготовку, как инструктируют, как ставят вопрос на партийном собрании, ставят ли они вопросы, которые выдвигает масса, изучают ли они запросы масс, дают ли ответы на вопросы, которые поднимают рабочие и работницы, действительно ли инструктируются не на ходу, а по-настоящему, как прорабатываются те или другие животрепещущие вопросы, которые ставятся нашими низовыми активистами, групповыми парторганизациями, цеховыми парторганизациями, членами бюро парторганизаций и т. д. С ними нужно работать.

Мероприятия, намеченные в предложениях ЦК по докладу т. Сталина, ликвидируют недостатки в нашей работе, и на основе их мы перестроим нашу работу. Наши силы огромны, и те большие недостатки, которые были выявлены в нашей работе Центральным Комитетом, будут исправлены. Московская организация насчитывает в своих рядах сейчас, после проверки и обмена партийных документов, 150 тыс. членов и кандидатов партии. Московская областная организация насчитывает 88 тыс. членов и кандидатов партии, секретарей райкомов партии 241, секретарей парткомов и парторгов 8631. Это— огромная армия большевиков, работающих на партийной работе.

Если мы по-настоящему поставим партийную работу, подберем им заместителей, тем самым мы еще больше залезем вширь и вглубь нашей партийной работы.

Товарищи, я не хотел бы, чтобы меня поняли так, что я, ссылаясь на большие цифры, хочу сказать, что эти цифры сами за себя говорят, что Московская организация справится с задачами, которые возлагаются на нее решением пленума ЦК по докладу т. Сталина. Нет, к этому еще нужны прежде всего организованная работа и напор большевистский, подбор кадров, проверка, правильная расстановка людей и руководство всей этой огромной армией, которую представляет собой Московская областная и городская партийные организации.

Вот почему я могу с уверенностью и без бахвальства заявить от имени Московской организации, что мы все силы приложим для выполнения решений пленума и указаний т. Сталина, поставим партийную работу на должную высоту, поднимем еще выше идейный уровень каждой партийной организации и тем самым укрепим наши большевистские ряды, до конца искореним остатки недобитых враждебных классов, этих бандитов — фашистов, троцкистов, зиновьевцев и правых. (Голоса с мест. Правильно!)