Из речи т. Кудрявцева. 4 марта 1937 года

Андреев. Слово имеет т. Кудрявцев, приготовиться т. Рындину.

Кудрявцев.

Товарищи, 13 января 1937 г. ЦК ВКП(б) принял постановление о неудовлетворительном партийном руководстве Киевского обкома КП(б)У и о недочетах в работе ЦК КП(б)У. В докладе т. Сталина, в прениях по докладу и в проекте резолюции урокам Киевской организации уделено серьезное внимание. Нужно признать, что это внимание уделено заслуженно. Серьезные недостатки в работе партийных организаций, которые ослабляют революционную бдительность членов партии и партийных работников, снижают их политическую прозорливость, культивируют благодушие и ротозейство и создают в партии обстановку, благоприятствующую проникновению в ее ряды и подрывной деятельности контрреволюционных троцкистско-зиновьевских и правых последышей, все эти недостатки в работе Киевской партийной организации и ее руководства нашли свое яркое выражение. Нужно отметить, что т. Постышев в своей речи об этих недочетах сказал, по меньшей мере, мягко.

Возьмем вопросы отхода от партийно-политической руководящей работы и подмены советско-хозяйственных, в частности Киевский обком, увлекшись работой по сельскому хозяйству, подменил и развалил работу областного земельного управления. Дело дошло до того, что при обкоме, кроме Сельхозотдела, который полностью занимался хозяйственными делами, была создана оперативная группа по сельскому хозяйству. Задачи этой группы заключались в том, чтобы получать оперативную информацию и по указаниям секретарей обкомов передавать директивы районам по вопросам сельскохозяйственных работ.

Областной земотдел не только перестал быть руководящим советским органом сельского хозяйства области, но от него даже отобрали учет и статистику и сосредоточили ее в обкоме. По примеру обкома партии такую же подмену земельных органов повели окружкомы и райкомы. Но, взяв на себя функции Земотдела, обком оказался неспособным справиться со всеми задачами руководства сельским хозяйством. Заменить огромный аппарат сельскохозяйственной системы не так просто. Руководство не улучшилось, а ухудшилось. Основным методом руководства явилась применяемая в самых широких размерах практика посылки в районы и села уполномоченных. Уполномоченные посылались на месяц-полтора-два, на сев, на обработку и на уборку. Уполномоченными посылался руководящий состав областных аппаратов, уполномоченными посылались секретари городских райкомов партии, культпропы, инструктора, секретари заводских партийных комитетов, уполномоченных посылала область, уполномоченных посылали районы. Но на уполномоченных систематическое руководство сельским хозяйством не организуешь и за всем не уследишь. Послали уполномоченных на уборку свеклы и туда мобилизовали все силы — отстала работа по уборке картофеля, по уборке и обработке льна и табака.

Известно, что Киевская область в результате такой практики руководства сельским хозяйством в текущем году с большими трудностями справилась с уборкой свеклы, с заданиями по льну, табаку и картошке. Сейчас вскрывается, что в Киевской области в 1936 г. ушло под снег и погибло большое количество гектар свеклы, картошки и зерновых культур. Только по 19 [из...] проверенным районам области установлена гибель многих сотен гектар картошки и зерновых культур. Практика руководства через уполномоченных привела к администрированию, к массовым случаям нарушения сталинского устава колхозов. В колхозах нарушается выборность и отчетность, широко применяется посылка председателей колхозов из одних сел в другие. В Разважевском районе из 67 председателей колхозов за 1936 г. сменилось 31, из 153 бригадиров сменилось 80, такая текучесть колхозных кадров имеется в большинстве районов области. В колхозах довольно широко идет разворовывание колхозного добра. Совершенно понятно, что на этой почве среди колхозников имеется большое недовольство, а во многих колхозах области мы имеем тяжелое и неустойчивое положение.

Я привел эти примеры из сельского хозяйства для того, чтобы показать, как неверная практика партийного руководства в Киевской области привела не только к отходу партийных органов от задач партийной работы, но как она наносила ущерб делу развития колхозного сельского хозяйства. Из уроков Киевской области со всей остротой вытекает оценка, данная в проекте резолюции по докладу т. Сталина, о том, что: «руководство хозяйством через голову хозяйственных органов выродилось в бюрократически-канцелярское руководство, одинаково вредное как для хозяйства, так и для политики». В отстраненном от руководства, оставленном без контроля Киевском облЗУ, как уже говорил здесь г. Ежов, свили себе гнездо вредители.

А как обстояло дело с партийной работой в городе? Основные кадры партийного актива города посылались в деревню. Чем занималась та часть актива и работников партийных органов, которые оставались в городе? Они занимались также не вопросами партийной работы, а хозяйственной, не руководя, а подменяя хозорганы. Я приведу здесь оценку партийному руководству города, которую приняли сам пленум Киевского горкома партии: «Руководство первичными парторганизациями со стороны горкома и райкомов носило гастролерский характер. Горком по сути превратился в Коммунальный отдел горсовета. В повестке дня Бюро горкома стояло большинство хозяйственных вопросов. Партийные вопросы обсуждались поверхностно. В результате этого была утеряна связь с первичными парторганизациями. Секретари и парторги не имели возможности обращаться в горком и райкомы по вопросам партийной работы, загруженные хозяйственными и коммунальными делами. Это привело к снижению уровня партийной работы и запущенности дела политического воспитания коммунистов». Вот оценка, которую дал пленум Киевского горкома состоянию партийного руководства в городе.

Партийные работники неплохо, со знанием дела, занимались коммунальными и хозяйственными делами, но запустили партработу. А в это время троцкисты свили себе гнездо на основных предприятиях, в культурных учреждениях и захватили пропагандистскую работу в городе. Большевистская самокритика, которая должна была бы помочь вскрыть и исправить эти недочеты и неправильные методы руководства, не только не была развернута, но зажималась. Руководители Киевского обкома в отношении самокритики вели совершенно неправильную, вредную линию. Киевская область является столичной областью Украины. Желательно и даже необходимо, чтобы столичная область была областью передовой. Но чтобы быть передовым, надо хорошо работать, а если в работе еще много недочетов и показать себя передовым хочется, тогда на помощь приходят попытки прикрыть свои недочеты и выпятить успехи. А в увлечении успехами тоже быть передовым.

Вот здесь, на пленуме ЦК ВКП(б), присутствует большинство членов Политбюро ЦК КП(б)У. Разве знало Политбюро ЦК КП(б)У о том положении, которое вскрывается теперь в городе и деревне Киевской области после решения ЦК ВКП(б), как с партийной работой, так и с хозяйством? Нет, не знало. А когда знало кое-что, то не вмешивалось в дела Киевской области, уступая принципиальные позиции добрососедским отношениям. В этом вина Политбюро ЦК КП(б)У, которое должно вести более крепкую линию, лучше знать, что делается в краях и областях. Но в этом вина руководителей обкома, которые скрывали действительное положение дел в области, да и сами-то о нем плохо знали. Известно, что руководители Киевского обкома очень нервно относились даже к той беззубой критике, которая появлялась хотя бы на страницах Украинской газеты «Коммунист» (дело Гомулько). Когда здоровые ростки самокритики пробивались из партийных масс, руководители обкома не поддерживали, а глушили их.

В октябре месяце обнаружилось, что в составе Пленума Киевского обкома из числа кооптированных оказалось много троцкистов. Пленум обкома принял по этому вопросу политическое решение с оценкой ответственности за это дело Бюро и Пленума обкома. При обсуждении решения Пленума на районных партийных активах члены партии стали требовать отметить ответственность за это дело секретарей обкома, так как всем было известно, что кооптация в состав обкома проводилась прежде всего по инициативе тт. Постышева и Ильина. В ответ на это требование руководители обкома, в частности т. Постышев, выдвинули теорию коллективной ответственности. Он говорил в своих выступлениях на активе: «Что, вы крови хотите? Все мы виноваты в этом деле». Этим самым прикрывал свою вину, вину Ильина и грубые ошибки Киевского обкома с кооптацией членов обкомов. Эту линию отношения к самокритике со стороны руководителей обкома воспринимали руководители районных парторганизаций.

Нарушая элементарные требования внутрипартийной демократии, отдельные секретари райкомов превратились из руководителей в администраторов. Я позволю себе привести здесь по материалам районного партсобрания характеристику одного из таких секретарей — секретаря Корсунского райкома т. Соя. Все выступавшие в прениях на районном партийном собрании подчеркивали исключительно грубый, хамский метод руководства со стороны секретаря райкома Сои. В районе существовал порядок, по которому все указания, поступающие из района в село и колхоз, должны быть подписаны Соей. Директивы и распоряжения без его подписи считались недействительными. Соя руководил грубым окриком, бранью и матерщиной. Председателей колхозов, районных работников Соя называл дураками, фекальной головой и т. д. Члены бюро райпарткома, видя эти грубости, молчали и послушно исполняли приказания Сои. Когда однажды на заседании бюро между Соей и Бюро райкома возникло разногласие по практическому вопросу посылки машин на вывозку буряка, Соя демонстративно бросил заседание бюро райкома и приступил к исполнению своих обязанностей лишь после того, как члены бюро заявили повинную. К несчастью, такой тип секретаря райкома в Киевской области оказался не одинок.

Во время обсуждения решения ЦК ВКП(б) от 13 января районные партийные собрания и партийные активы потребовали снятия и привлечения к ответственности за хамство, грубость и всякие извращения 32 секретарей райкомов партии в том числе четырех секретарей райкомов по г. Киеву и второго секретаря Житомирского окружкома. Многие их этих секретарей райкома были бы неплохими работниками, если бы обком партии не портил их неправильными методами руководства. Возьмите пример Сои. Сам Соя — член партии с 1917 г., из бедняков, матрос, крепкий, рукастый, преданный партии человек. Мог бы работать хорошо, если бы его поправляли. Второй секретарь обкома Ильин давно хотел снять Сою с работы, однако, он хотел снять потому, что Соя не признавал Ильина. Постышев не давал снять Сою не потому, что знал, как он работает, а для баланса против Ильина — не хотел давать всех секретарей РПК Ильину, но ни тот, ни другой не потрудились заглянуть, как работает Соя, исправить его грубые ошибки и помочь ему.

Жалобы на грубость, на администрирование, на невнимательное, а иногда издевательское отношение к членам партии красной нитью проходило через все собрания партийного актива и собрания парторганизаций при обсуждении решений ЦК ВКП(б). (Звонок председателя.) Я прошу продлить мне время. (Жданов. Сколько вы просите?) Минут 15. (Жданов. Кто за 10 минут?)

Кудрявцев. Фактом грубейшего зажима самокритики, издевательства над членами партии в Киевской организации явилось дело Николаенко. Кто Николаенко? Батрачка, с 1920 г. в партии, работала женоргом, пошла учиться, потом опять работала, потом училась и доучилась до аспиранта ВУАМЛИНА. В 1935 г. работала в музейном городке в Киеве. С чего началась ее травля троцкистами? Однажды она заметила, что сотрудник музея нес продукты и вещи, купленные в Торгсине. Подумала — откуда деньги? В городке ценности, значит — ворует. Пошла к директору музейного городка Костюченко, заявила. Тот сказал, что не ее дело, просил в его дела не вмешиваться. Ей показалось подозрительным поведение Костюченко. Стала присматриваться, следить. Заметила, что Костюченко окружен чужими людьми, разваливает работу музейного городка. Стала критиковать и разоблачать — ее выгнали из городка. Она поступила в ВУАМЛИН. Однажды на лекции лектор Абрамов заявил следующее: «Мы построим социализм тогда, когда выучимся доить крестьянство, как корову». Она поняла, что это заявление не наше, стала его разоблачать. Не получила поддержки, наоборот, к ней стали плохо относиться и выживать из ВУАМЛИНа. Она стала смотреть дальше, наблюдать. Установила, что Абрамов связан с Костюченко, тогда ее разоблачения стали решительней. Она заявила, что в ВУАМЛИНе сидят враги. Троцкисты поняли, что это для них человек опасный.

И вот руками Постоловской, которая была в дружбе со всей этой бандой, стали ее травить. Ей предъявили разные обвинения — контрреволюционерки, националистки, сумасшедшей, которые сейчас разлетелись, как дым. У нее отбирали и возвращали партбилет, ее выгнали из ВУАМЛИНа. Когда она, работая на курсах политотдела желдорог, на провокационный вопрос Кулика, связанного с бандой ВУАМЛИНа, почему ушла из ВУАМЛИНа, сказала, что там сидят враги и Постоловская, как царица, сидит, окруженная врагами,— дело дошло до Постоловской. Она пошла в горком и обком и через Санова добилась исключения Николаенко из партии за клевету на ВУАМЛИН, причем само исключение было оформлено с подлогом. Не желая принимать специальное решение, ее исключение записали в старый акт проверки партдокументов, вписали ее исключение в старый протокол ГКК, так что ее исключение по фактам, которые относятся к январю 1936 г., записали в протокол от 25 октября 1935 года. В обкоме утверждали в присутствии 37 членов бюро. По пути надо отметить, что в Киевском обкоме в работе бюро допускалась неправильная практика. Здесь уже говорили о контрреволюционном составе бюро обкома. Так вот это кооптированное бюро работало тоже ненормально. Заседания бюро обкома очень часто происходили в присутствии 3–5 членов бюро при наличии в составе бюро 12 членов и 5 кандидатов.

Возвращаюсь к делу Николаенко. После исключения из партии ее хотели арестовать, помешал ее аресту т. Балицкий. Тогда на нее подготовляли уголовное дело, обвиняя в подлоге. После того, как в апреле 1936 г. по заявлению на имя т. Сталина комиссия КПК восстановила Николаенко, ей восемь месяцев не давали партбилета и работы, организовывали слежку. Только 14 января 1937 г. ей выдали новый партбилет. (Голос с места. После решения ЦК ВКП(б).) Постоловская в деле Николаенко выглядит позорно. О деле Николаенко знали в Киеве десятки людей и молчали. Она подавала десятки заявлений, и все оставались без ответа. Так обстоит с делом Николаенко. Самокритика в партийной организации зажималась, зато пышно расцветала парадность, шумиха. Такие примеры парадности и шумихи, самовосхвалений и телячьих восторгов, как многочисленные приветствия, бурные овации и все стоя встречают руководителя обкома,— все это очень широко практиковалось в Киевской организации. Обстановка шумихи вокруг т. Постышева зашла так далеко, что кое-где уже громким голосом говорили о соратниках Постышева, ближайших, вернейших, лучших, преданнейших, а те, кто не дорос до соратников, именовали себя постышевцами (Ашрафьян, Наумов, Дитюк и др.).

Парадность, шумиха культивировались в районах. Секретари Житомирской организации Детюк, а за ним Тильман ничего страшного не видели в том, что их большие и малые портреты развешивались по городу (в Умани целые страницы районной газеты посвящались встречам и беседам секретаря райкома с пионерами, письмам и отзвукам на письма секретаря райкома. Парадность и шумиха проникали во все поры руководства. (Молотов. Он хорошо дополняет Косиора и Постышева. Смех). Возьмем, к примеру, дело заботы о детях. Известно, что т. Постышев проявлял немалую инициативу в вопросе заботы о детях. Известно, что свое внимание к детям он распространял далеко за пределы Украины, посылал духовой оркестр в подарок детям Кировабада, в Азербайджане, оборудование хаты-лаборатории в Армении, подарки и письма детям в Абхазии, Сибирь и Дальний Восток. Однако подхалимские элементы в обстановке парадности и шумихи сильно выпячивали роль т. Постышева в этом деле, очень мало говорили, а иногда и совсем не говорили, о том, что материальные, культурные мероприятия, которые проводятся в нашей стране в отношении детей, есть прежде всего результат заботы партии и власти о детях, результат победы социализма в нашей стране.

Эти подхалимы представляли т. Постышева в виде доброго богатого дяди, который из рога изобилия осыпает детей подарунками: постышевскими елками, постышевскими комнатами, постышевскими игрушками, дворцами пионеров, детскими площадками и парками и т. д. Такая практика руководства организацией сказывалась и на подборе кадров.

В проекте резолюции Пленума ЦК ВКП(б) говорится, что «в ряде случаев деловой подход к работникам заменяют они деляческим подходом, а политический подход — равнодушием к политической физиономии работника. Чаще же всего они стараются подобрать себе так называемых знакомых, приятелей, земляков, преданных им лично людей, мастеров по восхвалению своих шефов и т. д. безотносительно к их политической и деловой пригодности». Эта характеристика полностью относится к практике подбора кадров в Киевской организации. В Киевской организации есть целая группа работников — так называемых дальневосточников, эти люди известны в организации как люди, близкие т. Постышеву еще по Дальнему Востоку, которых он крепко поддерживает и выдвигает, во многих случаях вопреки деловых и политических мотивов. Здесь уже говорили о перевозке кадров в Киевскую организацию из Харькова. Речь тут идет не только о людях, которые были связаны с переехавшими в Киев республиканскими учреждениями. Речь идет о большой группе работников, перевезенных по признаку знакомства и своих людей для работы в области, в городе, в районах и на предприятиях. Речь идет о целой цепи перевозки своих хвостов.

Возьмите Горсовет. Из Харькова в Киев перевезена группа руководящих работников Горсовета, что не вызывалось особой необходимостью, ни деловой, ни политической, но каждый из руководящих перевез еще группу своих людей, работников уже меньшего масштаба и вплоть до технических (стенографисток, машинисток, секретарей, шоферов, завхозов и все людей «своих верных»). Постышев и Ильин перевезли Радькова для заведывания Промтранспортным отделом обкома, а Радьков привез Светова секретарем парткома на Арсенал. Светов в свою очередь перевез из Харькова с завода «Серп и Молот» четырех человек работников на различные работы на завод. В такой обстановке трудно говорить о здоровом росте партийных и хозяйственных кадров. К Киевской организации прежде всего относится то место проекта резолюции ЦК, где говорится, что «вместо руководящей группы ответственных работников получается семейка близких людей, артель, члены которой, получив для себя работу на откуп, стараются жить в мире, не обижать друг друга, не выносить сору из избы». Когда сейчас просматриваешь расстановку кадров, ряд назначений кажется просто непонятным. Вот, например, во главе Киевского Украинского университета поставлен некто Зюльков — это товарищ из группы дальневосточников. Зюльков не имеет нужного образования, по опыту прошлой работы больше хозяйственно-коммунальный работник, чем работник науки-культуры, работая секретарем одного из райкомов в Киеве, крепко провалился. Чем, какими деловыми и политическими мотивами можно объяснить назначение Зюлькова на известный всему Союзу и миру Киевский Украинский университет? Таких примеров немало. Ведь сейчас все отмечают, что если бы Ашрафян, Кушнер, Гирели не были врагами, а были большевиками, то и тогда их не надо было назначать на важнейшие участки национального культурного строительства, ибо они ничего не понимали в вопросах украинской культуры. Понятно, что такая линия подбора кадров тормозила выращивание и воспитание украинских кадров. Тов. Постышев немало говорил и давал лозунгов о воспитании украинских кадров. Но близко к себе их не подпускал. Лично сам над воспитанием украинских кадров работал мало.

В 1933 г. на Украине был хорошо и крепко проведен разгром контрреволюционных националистов. На подрывную работу националистов надо было ответить смелым выращиванием и выдвижением своих украинских большевистских кадров, которые имеются, и немало. Это не было сделано. На смену националистам пришли под маркой своих проверенных кадров Ашрафяны, Дзенисы, Гирели, Радьковы и т. д., которых в одной из речей т. Постышев назвал большевистской кровью партии. Разве это содействовало росту и воспитанию украинских кадров? Все эти факты неправильной практики руководства Киевской партийной организации со всей остротой вскрыты решением ЦК ВКП(б) от 13 января. Чего же удивительного, что при такой практике руководства в такой обстановке работы Киевской организации в ряде ее важнейших звеньев свили себе крепкое гнездо контрреволюционные элементы. Там, где запущена партийная работа, там, где зажата самокритика, там, где семейственность, подхалимство и групповщина, там готовая почва для работы контрреволюционных троцкистско-зиновьевских и правых вредителей, шпионов и диверсантов. Уроки Киевской организации этому наглядный пример.

В Киевской партийной организации решение ЦК ВКП(б) от 13 января называют спасительным решением, и это, безусловно, так. Большевистская самокритика, развернувшаяся после решения ЦК ВКП(б), очищает Киевскую партийную организацию от всего вредного, наносного, повышается активность и бдительность коммунистов, партийная организация начинает жить полнокровной жизнью. Правда, надо отметить, что перестройка работы, исправление ошибок идет не без сопротивления. Упорно туго воспринимают свои ошибки и кое-кто из руководителей. Сопротивление оказывают подхалимские и консервативные элементы (Комиссаренко, Реут и др.). Мне кажется, что до конца не понял это решение и т. Постышев. Вот факты. На ленинском районном партактиве при обсуждении решений ЦК секретарь РПК Олейник выступил и произнес безобидную для т. Постышева речь. Тов. Постышева кто-то и, видимо, не совсем правильно информировал о ней. Тов. Постышев срочно приехал на актив, произнес речь, побил этого секретаря и немедленно уехал. На активе после выступления т. Постышева создались нездоровые настроения. И первому оратору, который только сказал, что он не согласен с выступлением т. Постышева, полчаса не давали говорить и в ответ на его несогласие бросали лозунги, что славное имя т. Постышева никому не позволим трогать. Поможет ли это самокритике? Второй факт. На последнем пленуме ЦК КП(б)У т. Постышев в своей речи допустил тоже грубую ошибку. В постановлении ЦК говорится, что в Киевской организации не решили вопросов, в частности о людях, имели влияние мужчины и женщины, которым по праву это не дано. На пленуме в отрицание этого указания ЦК т. Постышев заявил, что он человек крепкий и влияниям не поддается. Только после указаний товарищей Постышев исправил эту ошибку. Третий факт. Всем понятно возмущение коммунистов поведением Постоловской в деле Николаенко. Понятно, что ее упоминают на собраниях, а так как она во всех своих выступлениях путает и отрицает свою вину, коммунисты требуют привлечения ее к ответственности, и требуют законно. Иначе смотрит на это дело т. Постышев. Дело не в Постоловской, говорит он: ударяя по Постоловской, хотят ударить по мне.

Наконец, мне кажется, что и выступление т. Постышева на Пленуме ЦК ВКП(б) также свидетельствует о том, что он плохо понял решение ЦК ВКП(б). В Киевской организации кое-кто довольно широко ведет разговоры о том, что решения ЦК ВКП(б) от 13.1 принято для урока другим. Не так, мол, плохо было у нас, в Киеве, есть, мол, области и похуже. Надо было на примере одной организации показать допущенные ошибки — вот и ударили по Киевской организации. Это неверные положения, повторил т. Постышев здесь, на Пленуме ЦК ВКП(б). Конечно, из решения ЦК ВКП(б) по Киевской области все организации должны извлечь для себя уроки. Но это решение по Киевской организации принято не только для уроков, но прежде всего в соответствии с тем положением, какое было вскрыто ЦК в самой Киевской организации. Разве такая линия поведения т. Постышева содействует развитию у большинства самокритики в организации и перестройки ее работы? Я не согласен и с той частью выступления на Пленуме т. Косиора, где он говорил о том, что отдельные работники растерялись после решения ЦК ВКП(б). Это неверно. Где эта растерянность? Она есть у тех, кто плохо работал, наделал много ошибок и не понял решения ЦК ВКП(б). Она есть у таких «работников», как, например, бывший начальник Днепропетровского пароходства Сердюк, который на одном из собраний заявил, что у него после решения ЦК ВКП(б) наступила апатия, и который сейчас разоблачен как троцкист-вредитель, исключен из партии и арестован органами НКВД. Растерянность есть у тех, кто разоблачен и разоблачается развернувшейся большевистской самокритикой. У большинства же работников этой растерянности нет, наоборот, решение ЦК ВКП(б) вселяет уверенность в их работу. В партийной организации бурно растет активность партийных масс, а это то, что нам надо для выполнения стоящих перед нами задач.

Выполнение указаний т. Сталина, сделанных в историческом докладе на Пленуме ЦК ВКП(б), и решений, которые примет Пленум, будет способствовать перестройке и подъему работы наших партийных организаций на уровень тех задач, которые стоят перед нами сейчас в борьбе за охрану побед социализма от капиталистического окружения, в борьбе за коммунизм. Киевская партийная организация, учтя свои ошибки, неуклонно осуществляя указания товарища Сталина и решения Пленума ЦК ВКП(б), приложит все свои силы к тому, чтобы в дальнейшем показывать уже не плохие, а хорошие примеры работы. Она будет бороться за то, чтобы быть в рядах передовых организаций ВКП(б), являясь несокрушимой опорой ЦК ВКП(б), верной и преданной великому Сталину.