Из речи т. Калыгиной. 27 февраля 1937 года

Андреев (председательствующий). Заседание открывается. Слово имеет т. Калыгина.

Калыгина.

Товарищи, готовы ли наши партийные организации к тому, чтобы встретить во всеоружии выборы в Советы? Я считаю, что у нас еще работа по подготовке к выборам идет слабо. Мне приходится слышать во многих низовых организациях такие настроения, что времени еще хватит, успеем подготовиться. Видимо, не понимают всей серьезности и важности этого дела. Думают так, что наметят депутата, покажут, а его и выберут, т. е. понимают выборную кампанию очень упрощенно. Теперь, чтобы быть выбранным, депутату надо крепко поработать. Вы помните, как готовились к выборам в Учредительное собрание? Если не ошибаюсь, в мае начали и в декабре только закончили: 8 месяцев готовились. Правда, мне могут сказать, что тогда боролись разные партии. Я считаю, что несмотря на то, что теперь нет у нас разных партий, что преданность масс к партии колоссальна, проведение выборов в Советы все же представляет собой очень большую сложность. Если раньше говорили: голосуйте за список № 5, выражайте доверие партии, то теперь нам нужно проделать очень большую работу по выявлению каждого кандидата и его работы. Малейшие недостатки в работе могут осложнить выборы и играть на руку классовому врагу.

Поэтому нужно провести огромную подготовительную работу. Нужно теперь же начать готовить агитаторов, организаторов и учетчиков выборов в Советы. Мы два месяца будем выбирать партийные органы, а если это будет проводиться оторванно от вопросов подготовки выборов в Советы, то это может ослабить массовую работу. У нас часто одно делают, а другое упускают. Выборы парторганов по-новому — это тоже требует большой подготовительной работы. Коммунисты распределяются по трем сменам. Чтобы созвать собрание, нужно приурочить это ко дню отдыха. Надо на отчет потратить два дня, а это одно займет почти целый месяц, да еще выборы. Время дается для выборов парторганов очень короткое. Одним словом, масса технических моментов, которые необходимо предусмотреть. Нужно поэтому выработать инструкцию, которая бы дала возможность обеспечить лучшее руководство выборами партийных органов и лучше подготовить партийные организации к выборам в Советы.

Нужен особый подход к каждой отдельной организации. Возьмите, например, Калининскую организацию, где я раньше работала, и Воронежскую организацию, где работаю сейчас. Между ними большая разница. Там пролетариат сколачивался давно, имеет в своем составе потомственных почетных пролетариев, выращенный крепкий актив, сама партийная организация со старыми большевистскими традициями. А в Воронеже за две пятилетки мы имеем рост с 5 тыс. рабочих до 50 тысяч. Рост, как видите, очень бурный. У нас часто упускают из виду это обстоятельство, а между тем, нужен разный подход, разная агитация. В Воронежской городской организации больше 9 с лишним тыс. членов партии. 5 1/2 тыс. из них работают в советских учреждениях, 2 тыс.— в вузах, а на предприятиях тоже около 2 тысяч. На 50 тыс. рабочих приходится около 2 тыс. коммунистов на предприятиях — это, конечно, очень мало. А если взять работающих у станка, то еще меньше, 550 человек только. На «Электросигнале» работают 3,5 тыс. рабочих, а коммунистов у станка только 3. На большинстве предприятий партийная прослойка не больше 1%, а на калининских предприятиях — процентов 25. В Воронеже на предприятиях надо, по существу, создавать партийные организации. Наши малочисленные парторганизации не поднимут на этих предприятиях всей сложной работы без повседневной помощи горкома и райкомов.

Надо привлечь к этой работе все приводные ремни: комсомол, профсоюзы, депутатские группы. Но для того, чтобы опираться на профсоюзы, надо и их привести в порядок. У нас во многих профсоюзных организациях деньги транжирили направо и налево. На Воронежской ГРЭС даже троцкисты использовали профсоюзные средства для своей работы. Надо еще учесть большую засоренность на предприятиях, в учреждениях и в вузах. (Шкирятов. В Сельскохозяйственном институте у вас плохо — троцкисты есть.) В Сельскохозяйственном институте у нас действительно очень большая засоренность. Оттуда было изъято больше 20 троцкистов. Там есть и правые. Профессор этого института коммунистка Курилова заявила, что она до 1936 г. не понимала вреда связи с фашистами в Германии. Засоренность большая и в других организациях. При обмене партдокументов мы исключили 18 троцкистов, а после этого было выгнано еще 68 троцкистов с новыми партбилетами. Это только по г. Воронежу. Отсюда надо сказать, что успокаиваться нам нельзя. У нас, кроме троцкистов, много правых было: Астров, Нестеров, Слепков и др. В этом году у нас вскрыт эсеровский центр. Воронеж был местом ссылки.

При подготовке к проведению выборов необходимо учесть уроки переписи. Классовые враги распускали слух, что война будет, что надо запасаться продуктами. Моментально создались колоссальнейшие очереди. Распустили слух, что подорожает сахар, и все бросились покупать сахар. Церковники всячески привлекали на свою сторону не только стариков, но и молодежь, убеждали ее записываться верующими. Мы стали спрашивать, как же вы пишете, что вы верующие, когда на самом деле вы неверующие? «А что же, чтобы стариков не обидеть. Если мы запишемся неверующими, у них могут и церковь закрыть». «Чтобы не обидеть стариков», они могут черт знает что наломать и во время выборов, если мы не будем дифференцированно работать и среди стариков и среди молодежи. Поэтому нужно уже сейчас подготавливаться.

Нужно уже сейчас заняться расстановкой людей, чтобы не было самотека. Возьмем первое время возобновления приема в партию. Есть замечательные стахановцы, а в партии они не оформляются. Почему? Оказывается, стахановец ждет, когда к нему придут, поговорят, а наши ждут, когда он придет. Нельзя все это предоставлять самотеку. Нам надо решительно покончить с оторванностью некоторых организаций от масс. У нас, например, в Лискинском и Бобровском районах имел место недавно такой случай. Один проходимец начал организовывать запись в правые. Вообще правые у нас есть и в городе и в деревне. 500 человек навербовал. Брал членские взносы с крестьян, работали на него агенты. Он собрал несколько тысяч рублей, а агентам не заплатил. Один из них написал жалобу, которую адресовал: «Москва. Центр правого уклона. Жалоба. Я старался изо всех сил, вербовал больше чем другие, а они мне не заплатили». Когда из области позвонили, спрашивают, что же у вас там делается, то руководители районов даже не знали, что у них 500 человек завербовано в правые. (Смех.) Разве можно успешно провести выборы при такой связи с массами?

Необходимо принять меры к налаживанию связей с каждым колхозом, с каждым колхозником, а это потребует огромнейшей работы, которая к тому же по времени совпадет с уборкой. Я считаю, что товарищи правильно заостряют вопрос насчет агитации. Это важнейший вопрос. Агитация у нас зачастую формально поставлена и в городе и в деревне. (Звонок председателя.) Качество агитации низкое. Совершенно не считаются с уровнем масс, с особенностями той или иной аудитории. А отсталости у нас еще достаточно у отдельных рабочих. Одного агитатора рабочий-строитель спросил: «Колчак случайно не троцкист был?» Агитатор ответил: «Нет», и этим ограничился. Или, например, рассказывает другой агитатор о чехословаках, что они на востоке дрались с нами, с красными. А один встает и говорит: «Мне географ говорил, что чехословаки на западе, а тут говорят, что они на востоке?» Агитатор говорит: «Нет, на востоке», и пошел дальше. Агитация у нас часто так поставлена: считают, что вопрос проработали, а дать то, что нужно,— не дают. Получается агитация на холостом ходу. Надо коренным образом улучшить качество агитации, надо повседневно ею руководить.