Глава девятая. Заключение.

Если сравнивать организацию, систему и приемы работы германской агентурной разведки с русской, то нужно признать, что обе они являются образцом - показателем - первая того, как нужно организовывать и вести агентурную разведку, вторая же – как не нужно этого делать.

В результате нашего исследования мы пришли к заключению, что германская агентурная служба является одной из лучше организованных, лучше работавших и дававших лучшие результаты.

Во-первых, необходимо отметить ее разумную централизацию. Как мы видели, все ведомственные агентурные службы Германии работали для одной общей цели, в одном общем направлении, по одному общему плану, друг с другом не конкурируя, не мешая, наоборот, - всемерно помогая, и дополняя друг друга.

Централизация руководства и работы агентурной службы в Германии была проведена и в мирное время, и во время войны. Роль и место всех разведорганов, всех их отдельных звеньев были строго распределены не только на бумаге, но и на деле. В результате такого метода организации и работы получалась колоссальная экономия в силах и средствах, и работа агентурной сети давала хорошие результаты. Агентурные организации и отдельные агенты становились неуловимыми для контрразведки соседей и противников, ибо была соблюдена скрытность. Такая система обеспечивала также руководство и наблюдение за работой и поведением агентурных организаций и отдельных агентов. Каждая агентурная организация и каждый отдельный агент получали определенные задачи по своим способностям и возможностям. Здесь мы не встречаем явлений, которые наблюдались в русской разведке, когда агент делал то, что ему хотелось, доставал те сведения или освещал тот вопрос, который он считал почему-либо нужным и более выгодным для себя освещать.

Заслуживает внимания также построение германской агентурной сети. Мы привели множество фактов, указывающих на массовость германской агентурной сети, на наличие множества артерий, по которым стекалась разнообразная всеобъемлющая информация о соседях и противниках. Германская агентурная служба с поразительной четкостью и систематичностью умела управлять и руководить этой колоссальных размеров армией вольных и невольных осведомителей, состоявших из людей всех классов, профессий и национальностей. Задача эта нелегка и требует весьма гибкого и четко работающего высокоавторитетного руководящего аппарата. Видимо, германская агентурная служба такой аппарат имела.

От построения агентурной сети зависит в значительной степени также ее живучесть. Отказать в наличии и этого качества у германской агентурной сети нельзя. Естественно, что и германская агентурная сеть получила не мало чувствительных ударов со стороны контрразведки своих противников. Однако, она очень быстро и сравнительно безболезненно переносила все эти удары и потрясения. И это явление мы склонны объяснить теми разумными принципами, которые были заложены в основу организации германской агентурной службы.

Приведенные нами факты со всей убедительностью указывают на наличие у германской агентурной службы весьма тщательно разработанного и вполне реального мобилизационного плана агентурной сети на случай войны. Этот мобилизационный план был проведен в жизнь накануне войны. Только этим и можно объяснить, что германские армии с самого начала войны были великолепно осведомлены о своих противниках, в то время как эти последние начали войну и проводили первые операции без необходимых сведений о германской армии.

Нельзя обойти также молчанием существовавшие в Германии взгляды на работника агентурной разведки. Служба в агентурной разведке считалась почетной со всеми вытекающими из этого последствиями. Агенты не считались какими-то низшими, грязными существами, подонками общества, как это было в русской разведке. Соответственно с этим мы видим весьма корректное обращение с агентами, товарищеское и внимательное отношение к ним и к их личным нуждам и просьбам. Не замечалось также крохоборства в денежных расчетах с агентами. Агенту всегда внушалась мысль, что до тех пор, пока он честно исполняет возложенные на него обязанности, какая бы беда с ним ни случилась, он всегда может рассчитывать на всемерную помощь и поддержку со стороны даже самого высокого начальства. И такого рода обещания германская агентурная служба всячески старалась выполнять¹.

С агентами же, не выполнившими возложенных на них обязанностей, изменниками и перебежчиками германская агентурная служба поступала самым беспощадным образом, применяя к ним самые жестокие кары, до выдачи контрразведке противника и убийства включительно. Этим, по всей вероятности, и можно отчасти объяснить сравнительно небольшое количество измен, имевших место в германской агентурной службе. В этом же отчасти нужно искать объяснение и сравнительно плодотворной работе двойников, из которых германская агентурная служба извлекала немало хороших результатов в то время, как агентура противников Германии имела от них больше вреда, чем пользы.

Наконец, следует отметить германскую систему вербовки и подготовки агентов. Разница здесь между русской и германской системами была та, что русская ожидала, пока ей кто-нибудь предложит свои услуги по разведке, германская же - сама искала подходящих объектов для этой цели. Русская разведка считала специальную подготовку агентов для работы в мирное время совершенно не нужной, германская же - наоборот, придавала ей большое значение. Причем характер этой подготовки зависел от двух обстоятельств - от поставленной агенту задачи и от той роли, которую агент намеревался играть при ее выполнении. Подготовка агентов проводилась изолированно и, скорее всего, носила характер тщательного индивидуального инструктажа.

Даже во время войны, в фронтовых условиях, мы почти не видим у германской агентурной службы группового обучения агентов, за исключением случаев, когда выполнение одной и той же задачи требовало совместной работы целой группы агентов. В тех же отдельных случаях, когда агентурные службы некоторых германских армий пытались делать отступления от этого разумного правила, они жестоко за это расплачивались провалами целых групп агентов.

Постановка германской агентурной службой задач агентам заслуживает особого внимания. Каждой агентурной организации, каждому отдельному агенту ставилась точная и определенная задача, точно рассчитанная во времени и пространстве. Увиливания от выполнения данной задачи ни в коем случае не допускалось.

На первый взгляд кажется, что соблюсти это, весьма необходимее условие, крайне легко. На самом же деле весьма немногие начальники тех или иных звеньев разведывательных организаций с большим трудом смогли настоять на проведении этого условия в жизнь. Здесь надо иметь в виду, что агент, нередко даже против своего желания, попав в тяжелую обстановку, видит и слышит все, что угодно, но только не то, что приказано. Подавляющее же большинство агентов стремится итти по линии наименьшего сопротивления, и если идти на поводу у агентов, то легко можно дойти примерно до результатов работы русской агентурной службы, когда агентура не давала того, что ей приказано было давать, а давала то, что хотела или что ей легче доставалось.

Весьма важным вопросом в агентурной службе является, кроме постановки задач той или иной агентурной организации или отдельному агенту, обработка и систематизация добытых материалов и доведение их до учреждений и лиц, коим эти данные нужны. Мы уже указывали, что обработкой разведывательных данных в германском Ген. штабе ведал особый орган - отдел иностранных армий, подчиненный генерал-квартирмейстеру на равных правах с III-Б отделом - органом, добывающим сведения. Отдел иностранных армий разрабатывал задания для III-Б отдела. В мирное время последний получал задания на год, в начале года. III-Б отдел полученные задания подвергал распределению по странам и по исполнителям - агентурным организациям. Мы считаем, что такая система - одна из лучших. Ее преимущества, по нашему мнению, заключаются в следующем. Во-первых, лучше всего разработать задание агентуре может обрабатывающий орган, ибо он и только он может знать и знает, какие вопросы по той или иной стране освещены достаточно и какие требуют дополнительного освещения.

Во-вторых, независимое, неподчиненное положение этих двух органов уменьшает возможности пристрастного отношения к добытым материалам и дает возможность взаимного контроля результатов работы. Ни для кого не секрет, что обрабатывающий орган лучше всего может судить о качестве результатов работы как добывающего органа, так, следовательно, и всей агентурной сети.

Наконец, остается вопрос о распространении добытых агентурой сведений о соседях или противниках. И это дело, оказывается, в германской армии было поставлено образцово. Мы знаем, что русский Ген. штаб с этим делом никак не мог справиться и иногда даже самые ценные сведения или доходили до войск с запозданием или совсем не доходили. В германской же армии такого рода явления почти не имели места, ибо этого не допускала существовавшая в ней система использования материалов агентуры.

Диверсионная деятельность германской агентурной службы заслуживает особого внимания. Мы знаем лишь часть результатов этой деятельности, но не знаем ее организации. Приведенные нами отдельные факты диверсионной деятельности могут создать ложное впечатление, что эта работа не имела системы, организации и плана. Это, однако, не так, ибо без наличия этих элементов германская агентурная служба не могла бы добиться таких результатов. Ярким примером тому служат неудачные диверсионные попытки русской агентурной службы.

Особо в общей цепи диверсионной деятельности германской агентурной службы стоит вопрос о так называемой "бактериологической войне". Правда, германские деятели отрицают применение этого вида диверсии, однако, поскольку приведенные нами факты до сих пор более или менее убедительно ими не опровергнуты, мы не имеем оснований вычеркивать "бактериологическую войну" из актива германской агентурной службы.

Нельзя обойти молчанием также дезинформационную деятельность германской агентурной службы. Этот вид агентурной деятельности немцами был хорошо продуман, проработан и испытан еще в мирное время. Дезинформационной работе были поставлены определенные задачи и на нее возлагались большие надежды. Соответственно с этим была создана организация и разработан план действий. Мы видим, что и в этой области германская агентурная служба с поставленными задачами справилась.

Единственная область агентурной деятельности Германии, где не все шло гладко и благополучно, это - агитация и пропаганда. В этом сознаются сами германские деятели, это признают и разные иностранные исследователи. Быть может, это произошло потому, что агитация и пропаганда (хотя это тоже средство ведения войны) все же выходит за пределы агентурной службы, а в Германии агитация и пропаганда по военной линии были возложены, на агентурную службу.

С другой стороны, в вопросах агитации и пропаганды сталкивались разноречивые интересы многих ведомств. Несмотря на все усилия военного командования, ему не удавалось примирить и объединить эти ведомства. Здесь впервые мы не видим в Германии того единства и централизации руководства, как в других областях агентурной службы. Здесь разброд и несогласованность ударов по противникам видны на каждом шагу.

Но, несмотря на указанные недостатки, агитация и пропаганда, проводившиеся по линии военного командования, не оставались безрезультатными.

Заканчивая наш труд, мы настоятельно указываем на желательность тщательного изучения каждым командиром РККА организации и деятельности германской агентурной службы, ибо из них можно извлечь много поучительного, ценного и полезного для усиления обороноспособности нашего социалистического отечества.

Примечание:

¹ В 1929 г. в Берлине начался процесс подделывателей наших червонцев. Главный из фальшивомонетчиков русский белогвардеец Карумидзе, оказывается, когда-то во время империалистической войны состоял агентом германской агентурной службы. Несмотря на то, что этот по существу мелкий агент, сторицею оплаченный за свои прежние услуги, влез не в очень то приятную для теперешних германских властей историю, республиканское министерство иностранных дел сочло возможным выдать ему документ, подтверждающий его службу в разведывательной службе монархической Германии. Защитник Карумидзе козырял этим документом на открытом заседании суда (см. "Изв. ЦИК", № 23, от 23 января 1930 г.).