Глава девятая. Германские промышленные, торговые и финансовые предприятия за границей.

Промышленно-статистический отдел германского Генерального штаба. - Коллекционные кредиты. - Особые услуги, оказываемые германскими промышленниками отечеству. - Главные задачи германских предпринимателей за границей: 1. осведомление о развитии производственных сил страны; 2. противодействие этому развитию и 3. агентурная разведка. - Система и приемы работы. - Случай с заказом на дирижабль. - Германское правительство запретило исполнить этот заказ. - Пример двойного подданства. - Награды и личные письма Вильгельма германским купцам. - Циркуляры германского правительства. - Совещание в Берлине. - Специальные кредиты банку "Дисконто-Гезельшафт". - Офицеры герм. Ген. штаба в торговых предприятиях. - "У фирмы Тильмане на Дальнем Востоке мы пользовались также часто гостеприимством, как и на берегах Невы". - Шпионская переписка под видом коммерческих дел. - Противодействие Германии созданию торгового форта в России. - Роль германских банков в агентурной разведке. - Связь между русскими и германскими торговыми обществами во время войны. - Страховые синдикаты. - Система перестрахований. - Перестрахование даже во время войны русских боевых судов и подвижных лодок в германских страховых обществах. - Планы русских военных заводов на экране в Германии. - "Особо важные услуги", оказывавшиеся обществами перестрахования германскому правительству.

Заслуживает также внимания деятельность германских промышленных и торговых предприятий, банков, страховых обществ и пр. за границей.

В девяностых годах при германском Генеральном штабе был учрежден особый промышленно-статистический отдел, во время войны возглавлявшийся проф. Отто Куном¹. Этот отдел ведал производительными силами Германии и других европейских стран, вел строгий учет механическим и живым силам в отечественной промышленности, содействовал возникновению и руководил развитием тех отраслей промышленности, которые считались необходимыми с точки зрения военных интересов.

Начиная с 1880 года, когда в рейхстаге прошли в полном объеме "колонизационные кредиты", германское правительство оказывало самую широкую финансовую поддержку германским промышленным предприятиям, открывшимся в России, Англии, Франции и Америке. Этот период времени ознаменовался открытием целого ряда отделений электрического синдиката в Петрограде, Париже, Лондоне и других городах: агентур Круппа, Шпана, Стиннеса, Артура Коппеля, Тильанса, Всеобщей Компании электричества, Фридриха Байера и многих других. Трудно проследить за тем, какие инструкции от правительства получили германские промышленники, открывавшие свои предприятия в иностранных государствах, но некоторые указания на это можно найти в следующих данных.

Промышленно-статистический отдел германского Генерального штаба с 1903 года начал получать все отчеты заграничных германских предприятий; в отделе существовал особый стол "сношений германских колониальных промышленных предприятий с туземными предприятиями", где подводились какие-то итоги этим сношениям.

С 1903 года германское правительство начало требовать от рейхстага вотирования кредитов на субсидирование германских промышленников за границей, мотивируя всякий раз свои требования "особыми услугами, сказываемыми германскими промышленниками за границей отечеству". В 1910 году депутат рейхстага Август Бебель жестоко возражал против ассигнования кредитов по ст. В за №№ 145; 273, 317 и 428 сметы военного министерства, указывая, что услуги промышленников, оплачивающиеся по этой статье, неминуемо вызовут общеевропейский пожар, так как они являются нарушением законов иностранных государств и представляют прямую опасность для последних.

К этому времени в заграничной прессе начинают появляться отдельные статьи и заметки, предупреждавшие о грозящей опасности со стороны германских предприятий. Так, во Франции Андрэ Барр указывал на стремление немцев брать на себя подряды в крепостных районах, в зоне военных сооружений и расквартирования войск, не считаясь с доходностью этих подрядов, при чем весьма часто германские предприниматели несли заведомо для себя крупные убытки.

Военный следователь в Шербурге Грюс обращал внимание французского правительства и общества на стратегический план расположения германских промышленных предприятий, указывая на то, что германские заводы, фабрики и рудники идут от Калэ на Дилль, Реймс и дальше - к восточной границе Франции, при чем такие районы, как округ Больших Корбейских мельниц (снабжавших Париж мукой), северо-западный и восточный горно-промышленные районы, находятся всецело в руках германских капиталистов. Мосты, арсеналы, военные заводы, верфи, важнейшие общественные сооружения даже в самом Париже находились под постоянной угрозой со стороны германских фабрик и заводов, расположившихся по соседству с ними.

В России не было произведено специального обследования, однако, преимущественное распространение германских предприятий в городах вдоль русской западной границы, а также в таких военных центрах, как Петербург, Москва, Киев, Одесса, Архангельск, Севастополь, Владивосток и др., - указывают на ту же планомерность, какая наблюдалась во Франции.

Главные задачи, поставленные германским промышленникам в России, Франции и Англии, были следующие: 1) осведомление о развитии производительных сил страны; 2) противодействие этому развитию и 3) агентурная разведка.

Осведомление о развитии производительных сил иностранных государств осуществлялось германскими промышленниками с большой легкостью, вследствие обычной близости этих промышленников к вопросам военных заказов и к тем отраслям добывающей и обрабатывающей промышленности, которые в большей или меньшей степени были связаны с обороной страны. Не было ни одной области промышленности в России, где бы германский капитал и руководящие им лица не играли бы выдающейся роли. Особенное внимание немцев было обращено на электрическую, металлургическую и химическую промышленности, на добычу твердого и жидкого топлива и на лесную промышленность.

Дейтше-Банк с 1905 года отпускал различные суммы (в 1911 году - 11/2 миллиона марок) в виде беспроцентных ссуд крупнейшим германским заводчикам в России для организации "промышленно-торговых экспедиций". На эти средства были произведены, судя по брошюрам, изданным Берлинской и Гамбургской биржами, экономические исследования северного Урала, Эмбинского нефтеносного района, Закавказья, Тихоокеанского побережья - от залива Посьета до устья Амура, Архангельской и Вологодской губерний, Камчатки, Восточного Забайкалья, различных водопадов и пр.

Полный учет естественных богатств России и открывающихся перед ней возможностей германцы вели с большой тщательностью и по строгой системе, позволявшей отделить промышленные интересы от интересов военных.

В более серьезных русских предприятиях германцы имели под видом разных служащих своих агентов, изучавших развитие дела и за всем наблюдавших.

Известно, например, что германские инженеры, работавшие в каком-либо предприятии за границей, должны были ежегодно представлять подробные отчеты о деятельности этих предприятий. Отчеты эти посылались в Берлин, на Артиллерийскую ул., № 1, где они подвергались регистрации и обработке. Изучением этих отчетов перед войной руководил военный инженер ген. Беше, один из членов совета промышленно-статистического отдела Генерального штаба.

Указав отдельные пути осведомления германского правительства о состоянии и развитии русской добывающей и обрабатывающей промышленности, мы тем самым указывали и пути того противодействия, которое оказывалось германцами в вопросе развития русской промышленности, имевшей отношение к обороне. Германские промышленники и немцы-инженеры сразу или постепенно производили оборудование русских заводов, фабрик и промыслов установками германского производства. Этим отчасти и объясняется беспомощность русской промышленности, проявившаяся в первые месяцы войны 1914-1918 гг. Запасных частей к германским машинам не оказалось, на рынке не было нужных станков для перехода промышленности на производство предметов, необходимых для военных целей, не было также необходимых материалов, ввоз которых в Россию находился почти исключительно в руках германских купцов и комиссионеров.

Глубокое и всестороннее внедрение германских капиталов, техники и промышленных деятелей в русскую промышленность, а также удобный для Германия торговый договор тормозил и развитие таких важных для России отраслей промышленности, как машиностроительная, металлургическая и химическая, судостроительная и пр. В этих областях Россия находилась в полной зависимости от Германии.

Так, например, по словам. А. С. Лукомского², в Донецком бассейне во время войны, оказалось много или чисто немецких предприятий, или построенных на арендных условиях на земле, принадлежавшей немцам. "Оказалось, что нигде не установлено улавливателей каменноугольных газов, а в арендных условиях имелись особые пункты, воспрещавшие установку этих приспособлений. Делалось это, конечно, с целью, насколько возможно, не допускать развития красочного производства в России, дабы не создать конкуренции Германии. Но допустимо считать, что здесь играли роль более дальновидные соображения -поставить Россию, в случае войны, перед невозможностью быстро наладить толуоловое производство".

Или вот другой пример. В конце 1915 года ген. Плеве писал начальнику штаба Главковерха³, что "двойственную роль играют предприятия, организованные немцами в России под видом русских акционерных обществ". Среди них особенно выделились вредностью во всех отношениях общества по эксплоатации электричества: "Русское О-во Сименс и Гальске", "Русское О-во Сименс-Шуккерт", "Русское О-во всеобщей компании электричества" "Русское электрическое о-во 1888 года", "Русское о-во соединенных кабельных заводов" и пр.

"Служащий во "Всеобщей компании электричества" некто Гроб - писал Плеве, - сносится условными телеграммами через Швейцарию с заведомо подозрительной личностью Фегели в Берлине. В "Русское О-во Сименс-Шуккерт", служил германский офицер Фридрих Роде, который теперь состоит в одном из штабов германской армии. Роде неоднократно командировался в крупнейшие заводы, вырабатывающие предметы обороны, якобы, для установки машин".

Начальник штаба Главковерха направил это сообщение председателю совета министров, военному и морскому министрам с указанием, что "чем дольше будут существовать эти общества, тем будет хуже. Не взирая на то, что компания Зингер переделала себя на американский лад и нашла покровительство в совете министров, эта фирма - вреднейшее учреждение, приносившее и имеющее приносить много вреда. Борьба с этим должна быть самая решительная, иначе - будет плохо".

Но этой "борьбы", конечно, не было...

Во времена царствования Александра III был издан закон, запрещавший немцам, германским подданным, покупать землю и занимать должности фабричных директоров. Не владевшим польским и русским языками запрещалось занимать должности фабричных мастеров. Но немцы и здесь нашли выход, такой же, как и во Франции, - двойное подданство.

Как практически проводилось это двойное подданство, показывает следующий пример.

В начале 1915 года в Петрограде при обыске на квартире некоего Генриха Андрея Фишера были найдены следующий документы⁴:

1) Телеграмма из Москвы в Коканд Фишеру от 3 июня 1911 года:

"Должность оплачивается вознаграждением в несколько тысяч. Телеграфируйте, согласны ли перейти в русское подданство".

2) Письмо А. А. Фишера к брату Людвигу Фишеру на немецком языке:

"... Меня выбирают на днях директором пивоваренного завода "Соловьев и К°" и мне для этого надо сделаться русским подданным. Поэтому похлопочи для меня следующие документы (время не терпит):

а) метрическое свидетельство или выпись о крещении, б) свидетельство об отбывании воинской повинности и в) еще документ (не знаю, как он называется), чтобы я снова мог бы без затруднений вернуться в германское подданство..."

3) Из письма Л. Фишера к А. А. Фишеру, от 27 сентября 1911 года, из Петербурга, по-немецки:

"...Вследствие твоего письма, посылаю ответ, вложив в него твою метрику, которую я приобрел из кирки. В консульстве мне сказали, что там не выдают особого удостоверения, чтобы вновь вступить в германское подданство; ты останешься германцем столько времени, сколько указано в матрикулах, хотя бы ты в промежуток времени был русским подданным, и ты можешь возобновить матрикулы, когда срок их истечет, еще на 10 лет. Поэтому для безопасности сними с них нотариальную копию, т. к. вероятно их у тебя отнимут, когда получишь русский паспорт. Воинское свидетельство ты из консульства получишь, а когда потребуется тебе новое, то тебе надо написать об этом самому не в консульство, а в комиссию округа 15-й пех. бригады и сослаться на прежнее свидетельство, которое помечено 26/Х 1888 г.".

Этот пример показывает, как просто решала Германия вопрос о двойном подданстве.

Германские торговые фирмы за границей не отставали от промышленных предприятий.

Начиная с 1906 года германское правительство начало принимать ряд мер для возможно большего привлечения симпатий и привязанностей заграничных германских купцов на сторону Германии, на защиту ее интересов. С этой целью многие германские купцы получили почетные, связанные с правом на получение разных отличий, должности по министерствам военному и иностранных дел. Ко многим из таких купцов сам Вильгельм и принц Генрих Прусский обратились с "милостивыми письмами”. Так, например, в России можно указать на владельца торгового дома "Кунст и Альберс", Адольфа Даттана, получившего звание "почетного германского консула", портрет Вильгельма с собственноручной надписью и право считать принца Генриха Гогенцоллерна восприемником при крещении своего сына Адольфа. Высокие отличия получили бр. Шпан, Вильгельм фон-Ратенау, директора русского отделения "Всеобщей компании электричества", представители заводов Круппа, Фарбверке и др.

Однако, не одна Россия находилась в таком положении. Интересный эпизод имел место в 1911 году во время натянутых отношений между Германией и Францией, из-за Марокко и Конго. В самом начале этого кризиса французское правительство обратилось к французской фирме "Клеман-Баярд" с заказом на один дирижабль. Так как у него уже имелось несколько дирижаблей той же системы, то одновременно оно заказало той же фирме запасные части к этим дирижаблям. Радиаторы к дирижаблям "Баярда" имелись германского производства.

Фирма запросила своего германского поставщика и получила ответ, что “германское правительство абсолютно запретило исполнить этот заказ".

В 1910 году французская контрразведка обнаружила, что в германской фирме под названием "Парижское общество Орэнштейн и Коппель", поставлявшей французскому морскому министерству выемные машины, служат под видом инженеров два германских офицера, занимающихся шпионажем. Офицеров этих выслали в Германию, а фирму французское военное ведомство вычеркнуло из списков своих поставщиков. Тогда один из участников этой фирмы, а именно - Артур Коппель, выделившись из нее и обосновавшись отдельно под своим собственным именем, стал поставщиком военного и морского министерств и начал получать от них значительные заказы. Через несколько лет министерства эти сменили свой гнев на милость в отношении "Парижского О-ва Орэнштейн и Коппель", и Артур Коппель сразу же закрыл свою частную контору и опять вошел в состав указанной фирмы, захватившей в свои руки все заказы по постройке узкоколейных железных дорог.

В 1906 году все германские купцы были вызваны к местным германским консулам, и им были вручены циркуляры германского правительства, с предписанием сообщить ряд сведений о России, Франции и Англии. Один из таких циркуляров был найден при обыске в банкирском доме Аллара в Париже. О подобных циркулярах в 1906 году открыто говорили в германских кругах, мотивируя появление их желанием Германии подготовиться к пересмотру русско-германского торгового договора.

В 1908 году наиболее видные и влиятельные представители германской торговли в России и в других странах Антанты получили приглашение на чрезвычайно важное совещание, имевшее место в Берлине, в здании министерства иностранных дел. На этом совещании присутствовали Вильгельм и его брат принц Генрих.

Из России на совещание прибыли: из Петербурга - Шпан, из Владивостока - Даттан, из Франции - Аллар, Бауман и германский тайный советник Тиссен. Совещание это было созвано, по словам газеты "Новое время", - для "осведомления о политическом курсе Россия на Дальнем Востоке и Франции - на севере Африки..."

В ноябре 1913 года, т. е. за 8 месяцев до начала войны, германские консула в России - граф Лерхенфельдт и Миллер, советники германского и австро-венгерского посольств - фон-Люциус и граф Чернин, а также посетивший Маньчжурию германский посол в Пекине, - Гинце, - провели весьма обстоятельное исследование в некоторых пунктах России. Результаты его остались неизвестными, хотя имелись весьма веские доказательства того, что эти высокопоставленные германские агенты собирали новейшие сведения о запасах разных товаров в крупных городах России, о новых установках на заводах и фабриках, о состоянии железных дорог и пр.

Германские консулы ежегодно производили такую же работу в своем районе и отправляли эта сведения в военно-статистический отдел Генерального штаба в Берлине. Один из таких консульских отчетов, предназначенный для Берлина, был обнаружен у германского генерального консула в Петербурге гр. Лерхенфельдта, уличенного накануне войны в явном шпионаже, в котором также принимал участие и которым руководил советник германского посольства в России барон Гельмут фон-Люциус.

Для насаждения возможно большего числа наблюдательных постов в виде германских торговых предприятий, банку "Дисконто-Гезелльшафт" еще в 1902 году был открыт в германском имперском банке специальный кредит, размеры которого неизвестны, но о существовании которого стало известно из данных, приведенных в гамбургской "Биржевой Газете", где были опубликованы списки предприятий, возникших на ссуды, выданные имперским банком. "Дисконто-Гезелльшафт", пользуясь упомянутым правительственным кредитом, предложил многим германским фирмам содействовать открытию мелких германских предприятий в районах их деятельности, для чего банк предоставлял в их распоряжение необходимые денежные средства.

Такое мероприятие германского правительства, осуществленное под видом ссудной операции частного коммерческого банка, каким являлся "Дисконто-Гезелльшафт" и вся тяготевшая к нему группа германских банков, привело к возникновению в России огромного количества мелких германских магазинов, контор, гостиниц, складов различных товаров и пр. Не существовало почти ни одного крупного населенного пункта России, где бы не было германских торговых предприятий, германских гостиниц и ресторанов.

В торговых предприятиях указанной категории немцы видели могущественное орудие осведомления и наблюдения. Война 1914 года доказала, что в принадлежавших немцам гостиницах, расположенных в странах, воевавших с Германией, происходила весьма опасная и конспиративная шпионская работа.

7 апреля 1898 года был издан, а в 1903 и 1908 гг. повторен циркуляр германского Генерального штаба за № 2348, в котором германским фирмам предлагалось принять в число своих служащих лиц, командируемых Генеральном штабом в Россию. В циркуляре № 2348-бис указывалось на необходимость уплаты командируемым Генеральным штабом лицам значительного содержания за счет последнего. И действительно, русская контрразведка отметила, что в 1903 году во многих германских торговых фирмах появились приказчики, конторщики и т. д., совершенно не знавшие русского языка и, казалось бы, совершенно бесполезные для фирм в качестве торговых служащих.

Произведенные в некоторых германских фирмах обыски показали, что эти приказчики, конторщики и пр. нередко занимали высокое служебное положение в военном и морском ведомствах Германии...

Для характеристики осведомленности немцев приведем следующий пример.

За несколько лет перед войной 1914-1918 гг. в одном немецком журнале был напечатан полностью весь секретный законопроект о русской малой судостроительной программе за два дня до его рассмотрения в закрытом заседании государственной думы. Морской министр, считал эту программу настолько секретной, что даже не роздал ее всем членам государственной думы.

Однако, это не должно казаться таким удивительным, если вспомнить, что в то время Путиловская судоверфь находилась в полном ведении немцев, а именно, в руках гамбургской фирмы "Блюм и Фосс". Директора верфи - Орбановский, Бауер и Поль, начальники отделов: военного судостроения - Шиллинг, большой и малой судостроительных верфей - Реймер и Фент, эллингов - Летчер, их помощники, почти все чертежники (свыше 100 человек), большая часть коммерческого отдела, монтеры и пр. и пр., - были исключительно германские подданные.

К началу XX века германский флот подводными лодками не располагал, и, казалось, не особенно ими интересовался. Однако, в 1903 г., чертежи французской подводной лодки "Эгрегг" оказались у Круппа, который приобрел их у бывшего воспитанника французской инженерной школы.

Таким образом, первая германская подводная лодка "№ 1" -явилась точной копией французской подводной лодки.

Известны также случаи, когда германский Генеральный штаб создавал за границей предприятия специально для шпионских целей. Так, например, в 1909 году во французской прессе был поднят вопрос о германской фирме "Шиммельпфенг". Фирма эта занималась сбором и выдачей справок о французских коммерсантах, торговых домах, банках и т. д., что являлось, так сказать, официальной деятельностью этого учреждения. Закулисная же сторона его деятельности заключалась в сборе сведений об экономической мощи Франции, ее военной промышленности, армии и т. п. Учреждение это сумело так поставить работу, что французские власти, несмотря на целую кампанию в газетах, не могли ни к чему придраться и обнаружить что-либо преступное в его деятельности.

Аналогичное учреждение, под видом справочной и коммерческой конторы, существовало и в России.

"Чистка" германских фирм в начале войны показала, что в них скрывалось немало германских офицеров. Вот несколько примеров: во главе "Русского О-ва электрических аккумуляторов Тюдор" стоял германский кавалерийский офицер Вейследер, директором акционерного о-ва варшавской фабрики ковров был германский офицер Корф. Можно назвать еще следующих лиц и предприятия: Гервагер - технический директор "О-ва соединенных кабельных заводов", Дик - собственник русского книжного т-ва "Деятель". Бонмюллер и Тайринг - заведывавшие торговыми агенствами т-ва "Культура", фон-Шенк - русский землевладелец и лесопромышленник. Глевене - инспектор страхового о-ва, лейтенант Тильманс - совладелец торгового дома "Е. И. Тильманс и К°", майор Эмиль Шпан - родной брат Шпана, владельца "Русского о-ва для изготовления снарядов и военных припасов", Клейн - управлявший фабрикой "Беккер и К°" в Белостоке и т. д., и т. д., - все они являлись германскими офицерами.

Проживая за границей в качестве служащих торговых и промышленных предприятий, германские офицеры заводили знакомства в интересовавших их общественных кругах, и в большинстве случаев безнаказанно шпионили, сообщая добытые ими сведения под видом торговой переписки в Генеральный штаб.

Барон Теттау⁵ рассказывает, что, когда он еще с одним германским офицером в начале русско-японской войны прибыли в Харбин, на вокзале их "приветствовал представитель немецкой фирмы "Тильманс" в Петербурге, у которой здесь, на Дальнем Востоке, мы пользовались так же часто гостеприимством, как и на берегах Невы".

Это заявление весьма показательно и доказывает лишний раз тесный контакт между германским военным ведомством и немецкими фирмами за границей.

Переписка между отдельными агентами внутри страны также маскировалась коммерческими делами. Вот образец такой переписки, ставший известным русской контрразведке:

"Любезный приятель! Прошу верить, что имею большие неприятности, не зная, что ответить покупателям и как объяснить задержку в исполнении заказа. Очень и очень прошу вас съездить на фабрику и обратиться к рекомендованному вам приказчику с просьбой приготовить товар как можно скорее. О цене все равно не постою, о чем я вам писал неоднократно, однако, желательно было бы посмотреть пробы..."

Известны также случаи, когда арестованные агенты германской разведки обращались за заступничеством к германским торговым фирмам, директора которых действительно пытались этого рода услуги им оказывать.

Вот для примера следующая телеграмма:

"Иоганну X. Варшава, Маршалковская. Господин Иоганн идите сейчас к подполковнику жандармерии У. Скажите, что правда, что я брал для вашей фирмы гидравлические работы и имел намерение взять таковые в казармах. Ответ послать начальнику жандармерии в Н..."

Иоганн действительно послал в таком духе телеграмму от имени полковника жандармерии, но следственные власти потребовали телеграммы от самого полковника...

Изобличенные в России германские агенты, как Гельвегер, Цукерман, Пашке, Берцио, Энгель, Штейнерт, капитан фон-Штюнцер и другие, - выдавали себя за коммерческих агентов разных германских торговых фирм и под их флагом действовали.

Важную роль в вопросах разведки и ослабления противника играет судоходство. Известно, также, что вопросы, как внутреннего каботажа, так и дальнего плавания, в смысле конкурирования на свободных морях, находились в России на крайне невысокой степени развития. То же наблюдалось и во Франции и даже в некоторых отраслях морской торговли в Англии, хотя в последних двух странах зависимость от германского торгового флота была выражена, конечно, несравненно слабее. Постройка судов в России стоила очень дорого, в то время, как в Германии они стоили сравнительно дешево. Развивая свой торговый флот для соревнования с Англией, Германия, естественно, была заинтересована и озабочена тем, чтобы не допустить создания в России собственного океанского торгового форта. С этой цель Германии удалось установить льготные для себя в этом отношении статьи торгового договора и провести на совещании банков в 1904 году гарантированный правительством ссудный капитал для германских арматоров в смысле поощрения отечественного судостроения, скупки иностранных пароходов и заарендования некоторых иностранных верфей.

Противодействуя возникновению в России "большого торгового флота", Германия, при посредстве некоторых банков, страховых обществ и крупных германских промышленников, старалась захватить в свои руки немногие из существовавших таких предприятий. Примерами могут служить - Восточно-Азиатское пароходство Кайзерлинга и Добровольный флот. Если первое предприятие попало в руки германских финансистов, то второму угрожала, непосредственная опасность со стороны германских агентов в случае каких-либо осложнений, а тем более войны. Как известно, погрузку угля на пароходы Добровольного флота во Владивостоке производил сахалинский углепромышленник Ренкевич. Этот контрагент являлся подставным лицом германского консула Адольфа Даттана, уличенного в шпионаже в 1914 году и фиктивно передавшего Ренкевичу свои угольные копи на Сахалине. Погрузку угля на пароходы Добровольного флота производил также швейцарский подданный Штауфахер, более 15 лет служивший в ликвидированном во время войны шпионском доме "Кунст и Альберс". Кроме того, контрагентом Добровольного флота был некто Горвиц, занимавшийся во время войны поставками в германскую армию, оккупировавшую Польшу.

В союзе с такими германскими транспортными и погрузочными обществами, как Гергардт и Гей, Книп и Вернер, бр. Нобель, Кунст и Альберс, Дитрих Гейдеман, Ферстер, Гейпнер и К°, Трансман, Шмит Штретер, Люче и многими другими, действовавшими в Архангельске и Владивостоке, даже во время войны немцы захватили в свои руки всю морскую торговлю и пользовались своим исключительно выгодным положением в интересах Германии. Особенно это сказалось во время войны, о чем будет речь ниже...

Германские банки также выполняли многочисленные поручения германского правительства, как шпионского, так и политического и экономического характера. Роль их в иностранных государствах не ограничивалась только кредитными операциями среди германских промышленников и коммерсантов, а выражалась также в участии германского капитала в банках той страны, на которую в тот момент было обращено внимание германского правительства.

В отношении России в этом направлении особенное значение имели: группа "ДейтIII-Банка", состоявшая из 25 банков, обладавших по отчетам 1913 года - 1.077.000.000 марок, состоявшая из 15 банков группа "Дисконто-Гезелльшафт", располагавшая 718 миллионами марок, и небольшая (из 5 банков) группа Германского Торгово-промышленного банка, с капиталом в 270 мил. марок. Кроме этих групп в делах русских банков были заинтересованы отдельные банкирские дома, вроде бр. Гирш, Мендельсона, Варбурга, Иоганна Беренберга и др.

Группы ДейтIII-Банка и Германского Торгово-промышленного банка были дружественны с русскими банками: Петербургскими, Международным, Коммерческим Русским для внешней торговли, Азовско-Донским коммерческим и Коммерческим банком в Варшаве. Имена Мейера, Бинекена, Розенталя и Кронберга повторялись в списках учредителей почти всех русских банков. В составе правлений и советов русских банков было не мало германско-подданных. Нет никаких сомнений в том, что банки при постоянных и неизбежных сношениях со своими заграничными корреспондентами могли весьма легко исполнять различные, хорошо замаскированные поручения как чисто шпионского, так и политического характера.

В Ханаранде проживал специальный агент "ДейтIII-Банка", некто Бельцер, а также целый ряд биржевых и банковских агентов, внимательно следивших за деятельностью русских банков, якобы, в целях ограждения интересов германских держателей акций русских банков.

Как это ни странно, даже во время войны связь между русскими и германскими банками поддерживалась через посредство банков нейтральных стран.

В начале войны как-то позабыли о возможности использования страховых обществ германской разведкой в шпионских целях и контрразведка Антанты лишь впоследствии случайно обратила внимание на деятельность этих обществ. Когда начали присматриваться к ней повнимательнее, то выяснилась, в частности по отношению к России, следующая картина.

Из задержанных цензурой в конца 1915 года отправлявшихся за границу (главным образом, в Швецию) бордеро русских страховых обществ выяснилось, что между русскими и германскими страховыми обществами продолжается самая тесная и регулярная связь. Была произведена выемка бухгалтерских книг и деловой переписки в целом ряде страховых контор в Петрограде (Русское общество перестрахования, Шварц, Брандт и К°, Фейгин и Тотин и пр.). При этом оказалось, что все страховые общества Европы, без различия их национальности, группировались как бы в несколько синдикатов, во главе которых стояли главным образом германские общества и капиталы.

При такой постановке дела каждое русское страховое общество, не говоря уже о небольших конторах перестрахований, принимая известную страховку, не принимало на себя целиком ни его прибыли, ни риска, а перекладывало и то и другое на целый ряд обществ, состоявших в договорных отношениях с данным обществом. Конторы же перестрахований служили лишь комиссионерами страхового дела.

До войны во главе страховых синдикатов стояли главным образом германские фирмы, с коими русские фирмы были связаны договорами.

Во время же войны русские страховые фирмы продолжали вести свои операции на началах мирного времени, перестраховывая полученные страховки по-прежнему в Германии, но не прямыми сношениями с последней, а через посредников в нейтральных странах.

Следствие обнаружило, что перестраховочная контора Шварц, Брандт и К⁰ перестраховывала за границей целый ряд русских боевых судов, миноносцев и подводных лодок, заложенных в течение войны, заводов и иных построек, работавших на оборону. По технике перестрахования, при передаче перестраховки, скажем, на заложенное боевое судно, в первом бордеро за границу сообщались все данные о классе, назначении, тоннаже, месте его постройки и пр., пр. подробности. В последующих бордеро сообщались данные о ходе постройки. Последним же бордеро, коим страховка прекращалась, естественно, указывалось о спуске судна на воду.

Германские общества перестрахования главным условием сношений со страховыми обществами ставали доставление им при полисах самых точных планов, чертежей, спецификаций и описаний земельных участков, построек, оборудования фабрик, пароходов и пр.

На основании этих сведений германская разведка знала будущие плацдармы, планы городов, отдельные важные в стратегическом отношении постройки, количество запасов продовольствия, степень оборудованности фабрик и заводов своих соседей, район и характер пароходных грузов и пр. В Лейпциге профессор доктор Иоганн Карьерг читал в феврале 1915 года публичную лекцию, показывая на экране планы и чертежи Путиловского, Коломенского, Сормовского и других русских заводов, стремясь доказать, что русская промышленность не в состоянии поддержать армию в смысле достаточного снабжения ее нужными предметами военного снаряжения.

Конечно, не одна Россия являлась полем для такого рода деятельности германских страховых обществ. Так, например, один японский автор⁶ приводит следующий факт.

Накануне войны 1914-1918 гг. представитель германского страхового общества в Японии получил директиву германских военных властей выяснить финансовую мощь одного французского страхового общества в Японии. Посредством вторичного перестрахования от огня имущества этого общества, представитель германского страхового общества директиву выполнил.

Во Франции и Англии германская разведка во время войны извлекала при помощи страховых обществ еще и другую пользу, а именно: перед выходом в море все коммерческие суда этих стран страховали принятые грузы. Бордеро в срочном порядке попадали в руки германской разведки и давали возможность германским подводным лодкам подстерегать и уничтожать эти суда.

В смете германского военного министерства среди субсидировавшихся правительством предприятий упоминались также и общества перестрахования, оказывавшие правительству "особо важные услуги".

Примечания:

¹ Данные об участии германских экономических, и финансовых предприятий в агентурной разведке мною частично взяты из докладной записки Б. А. Суворина и А. М. Оссендовского на имя русского верховного главнокомандующего в 1917 году, частично из материалов русской контрразведки.

² См. Ген. А. С. Лукомской. - "Воспоминания", том I.

³ См. Мих. Лемке. - "250 дней в царской ставке".

⁴ См. Мих. Лемке. - "250 дней в царской ставке". Госиздат, 1920 г., г. Ленинград.

⁵ См. Барон Теттау - "Восемнадцать месяцев в Маньчжурии с русскими войсками". Изд. В. Березовского 1907 год.

⁶ См. японский журнал "Записки жандармского общества распространения знаний", за 1925 год.