Смирнов. Товарищи, к выкорчевыванию врагов на Черноморском флоте и выполнению задач по боевой подготовке мы приступили в несколько особых условиях. Во-первых, враги народа до нашего прибытия сюда уволили 366 человек, из которых 119 человек подали жалобы. Это послужило указанием для проверки этого увольнения.

Из детального просмотра материалов, вызова, личных бесед мы увидели ряд неправильных увольнений. Мы рассмотрели предварительно около 90 жалоб. 22 жалобы нашли основательными и выдвинули ходатайство перед народным комиссаром о возвращении их в армию.

Согласно проверке личного состава мы уже представили к увольнению еще 57 человек. Таким образом, уволенных во флоте 423 человек, из коих 118 арестованы органами НКВД.

Во-вторых, на флоте мы имели до 42% некомплекта командного состава. На ряде соединений не было штабов. Не имели штаба бригады крейсеров, в котором был один человек, не имели штаба бригады миноносцев. Мы не имели укомплектованных штабов бригад подводных лодок. На ряде ведущих кораблей, в ряде ведущих звеньев не было личного состава.

До 47 человек из Черноморского флота отдали в центральный аппарат и другим морям. Мы дали 25 человек преподавателей в Артиллерийское морское училище, которое существует в Севастополе, и 191 командира послали учиться.

В таких условиях мы начали выполнять задачи приказов 00105, 00108[1] — выкорчевывать врагов и разрешать проблему расстановки кадров. Нам нужно было прежде всего определить, какие звенья и в какой очереди укомплектовать и восстановить. Мы взялись с места в карьер за укомплектование плавающих крейсеров, штаба бригады крейсеров, миноносцев и штаба бригады эсминцев. Мы укомплектовали Крымский укрепленный район и основные действующие батареи, штаб флота. Мы подобрали основных работников — начальников УНР и ОИРа, но не смогли еще подобрать начальников участков в УНРах и проверенных производителей работ. Мы не сумели укомплектовать порт, Северо-западный укрепленный район, Южный укрепленный район, вновь строящиеся корабли и ряд других второстепенных объектов.

Мы всего предложили к перемещению за это время 467 человек. Из них 288 человек, не считая авиации, продвинули с низов. Это дало нам возможность сразу предъявить флоту повышенные требования в боевой подготовке. Мы столкнулись, помимо некомплекта, также еще с упадком дисциплины среди начальствующего состава. Начальствующий и командный состав был приучен не исполнять приказания, был приучен не требовать с подчиненных, был приучен к такой распущенности, что, по существу ни о каких операциях нельзя было бы по-настоящему говорить. Поэтому мы сразу взяли курс на то, чтобы приучить людей к исполнительности.

Так как штаб флота был совершенно разрушен (в оперативном отделе было два человека, отдела боевой подготовки совершенно не было, из флагманских специалистов было всего два человека), то руководство соединениями отсутствовало, и командиры соединений были предоставлены самим себе. Мы поставили конкретные задачи выдвинутому молодому начальствующему и командному составу в разрезе приказов № 00108 и 00105. На базе той огневой подготовки, которую имели отдельные батареи, отдельные корабли, мы поставили ряд упражнений, сперва мелкого масштаба, затем более крупного, для отработки огневого и тактического взаимодействия и таким образом начали по-настоящему приучать людей действовать в соответствии с приказами и установками народного комиссара.

Мы сложные стрельбы отнесли к большим отрядным учениям и к маневрам и на этих маневрах проводили отработку новых тактических приемов с фактическим использованием оружия.

Мы приучали зенитные батареи к отражению атаки авиации с неизвестной высоты, с неизвестного направления, не в полигонных условиях, чтобы потом поставить галку, что выполнены те или иные номера упражнений, а в определенной тактической обстановке. Когда мы в первый раз это сделали, то в одном случае не подействовала связь, то опоздали открыть огонь, то не была готова материальная часть. Мы потребовали от личного состава более ответственного, внимательного отношения к делу. Я должен сказать, что выдвинутые люди показали очень хорошие результаты. Нужно отметить две фамилии — это, во-первых, лейтенант Тараканов — питомец из краснофлотцев, который окончил двухгодичные курсы лейтенантов Черноморского флота и сейчас на крейсере «Червона Украина» командует зенитной батареей второй год. Он блестяще отстрелял положенную ему стрельбу, то есть так, как, думаю, другой классный артиллерист не отстрелял бы. Другой молодой лейтенант Михайлов, кончивший нормальную морскую школу, был выдвинут в артиллеристы. Он отстрелял по торпедному катеру блестяще. Он управляет первый год. Оба показали прекрасные результаты. Этот опыт нам показал, что с этими людьми мы можем продолжать отрабатывать тактику сложного боя, не замедляя темпов.

Мы поставили перед всеми кораблями задачу — отработать скрытый ночной выход из базы без огней в условиях полного затемнения базы. Мы сумели отработать с этими молодыми командирами плавание и управление кораблем без огней, но не смогли перейти к тактическим действиям в этих условиях.

Остается очень слабым звеном, о чем здесь говорил командующий Балтийским флотом, плавание в штормовую погоду. Когда мы в первый раз отправили флот в свежую погоду в море, чтобы проверить его тактическую подготовленность, то оказалось, что всех радистов укачало, и упражнение сорвалось. Мы выбирали для плавания особую погоду, чтобы заставить личный состав работать при качке. Среди личного состава неспроста существует такой термин: шторм 5 баллов. Плавание в шторм расценивается как геройство, а не обыденное дело. Нам надо будет очень долго и много работать, чтобы флот по-настоящему был морским флотом.

Молодые штабы, которые мы сформировали, не удалось окончательно сколотить и отработать по-настоящему. Но мы приучаем их к тому, чтобы все, что намечено, выходило и исполнялось. Должен сказать, что это дает хорошие результаты в воспитании молодого командного состава.

Один вопрос, который представляет для нас чрезвычайную важность, мне кажется, это касается и других флотов, это то, что наши штабы соединений загружены совершенно ненужной работой. Если посмотреть, какие сведения представляются в АМУ РККА, в Управление Морских сил, то диву даешься — как удается этим людям справляться и со всей писаниной, и составлением всевозможных отчетов о численности, о боевой подготовке, а также руководить боевой подготовкой? Мне кажется, что дело нужно решительно изменить. Нам нужно сделать так, как было раньше, лет 10—12 тому назад, когда штабы соединений имели только аттестации командного и начальствующего состава, а все остальное было сосредоточено в специальном органе учета, и корабли, минуя свои штабы соединений, были замкнуты на такой отдел учета, который занимался и рядовым, и командным составом. Сейчас для флота это разделено искусственно. Штабы сухопутных дивизий и бригад имеют специальные канцелярии, которые это делают. Наши штабы этого не имеют. Надо штабы соединений загрузить оперативно-тактической работой и боевой подготовкой.

Все плавающие штабы соединений в силу необходимости подавать по разным формам тысячу сведений вынуждены на берегу иметь нештатные и негласные отделы. Попытка ликвидировать их привела к протесту всех командиров, которые заявили в один голос, что если их ликвидировать, то прекратим давать сведения, которые вы от нас требуете. Это надо как-то изменить.

Для того чтобы облегчить работу молодых штабов и лучше научить руководить их боевой подготовкой, надо изменить систему руководства и планирования боевой подготовкой. Если мы посмотрим на планы боевой подготовки наших кораблей, то увидим, например, на крейсере «Червона Украина» толстый фолиант в 150 страниц — это план боевой подготовки на год. Правильно это или нет? Я думаю, что такая система планирования неверна. Надо перестроить эту систему по линии того, чтобы дать больше инициативы командирам кораблей, командирам соединений. Надо, чтобы штабы флота ставили задачи командирам соединений, те — командирам кораблей, а командиры кораблей сами планировали бы свою боевую подготовку.

Мы встретились на Черном море с большим количеством лейтенантов, старших лейтенантов с недостаточной штурманской подготовкой. Это вело к необходимости организовать сейчас краткосрочно трехмесячные курсы, чтобы дать им штурманскую подготовку. Без этого выправить морскую подготовку этих командиров мы не сможем.

На Черноморском флоте, как и во многих других округах, как я здесь слышал, отсутствовала или почти отсутствовала командирская учеба. День учебы, который формально числился в расписании, занимался как угодно и чем угодно, но не командирской учебой. Мы поставили вопрос о том, чтобы день командирской учебы был действительно таковым, чтобы командир занимался конкретными вопросами, связанными с потребностью боевой подготовки. Однако мы далеко еще не сделали всего, что надо сделать.

Я должен особо остановиться на вопросе круглогодовой готовности нашего флота. Мы плаваем и можем плавать круглый год. Традиции прошлых лет приводили к тому что флот после демобилизации оставался небоеготовым. С весны начиналось повторение предыдущих задач и топтание на месте. Мы поставили в этом году задачу береговым батареям и кораблям, чтобы они с молодым пополнением и учениками после демобилизации умели выполнять целый ряд боевых задач к 15 декабря, а некоторым соединениям, например подводным лодкам, и раньше. Мы уже имеем некоторые результаты. Люди перестают топтаться. Подбирают товарищей, которые отстают в боевой подготовке, их подтягивают. Краснофлотцев, которые кое-что знают и которым не нужно преподавать то, что не знают другие, освободили от ненужных занятий и заставили перейти к освоению других задач.

Мы обратили особое внимание на овладение новым оружием. Черноморский флот долго не имел тральщиков. В конце концов получил. Вместо того чтобы начать плавать, тралить, изучать их, они стояли у стенки. Мы их немедленно укомплектовали и послали в море. За два с половиной месяца мы имеем хорошие результаты в деле обучения тралению и могли выводить флот из гавани по всем правилам искусства, как это будет делаться во время войны.

Мы так же загружены опытами и разными опытными комиссиями, как и Балтийский флот. Мы имеем сейчас до 25 чрезвычайно ответственных испытаний. Я не протестую против этих испытаний, но за то, чтобы нас обеспечили соответствующими средствами. Мы имеем два буксира, которыми должны расставлять большие корабли, делать разные поручения, перевозить имущество и, кроме того, участвовать на испытаниях. Считаю, что без присылки вспомогательных средств мы задачу выполнить не сможем в требуемый от нас срок и, что особо важно, без ущерба для боевой подготовки. Часто куда можно послать буксир, мы посылаем боевой корабль.

Мы следили и за тем, чтобы опыты, которые ведутся на Черном море, производились бы уже с налаженной аппаратурой. Мы требовали, чтобы председатель комиссии прежде всего доложил нам о том, как он подготовлен к испытаниям. Если мы видели, что он действительно подготовлен, тогда давали корабли и разрешали проводить опыты. Без такой организации впредь, я думаю, нам тоже не обойтись.

Особый вопрос, который я здесь хотел отметить, это относительно нашей зенитной защиты. Мы до сих пор не имеем крупнокалиберных пулеметов. Нам необходимо дать хотя бы ограниченное количество крупных пулеметов, чтобы мы могли отработать тактику сражения с низколетящей и пикирующей авиацией и тактику взаимодействия и поддержки нашей авиации. Без этого мы очень сильно отстанем в боевой подготовке.

На Черном море нам пришлось встретиться с чрезвычайно тяжелым положением — с грязным содержанием кораблей и команд. Должен сказать, что личным составом командный состав занимался очень плохо. На одной из батарей из 250 краснофлотцев было заявлено 119 претензий. Оказалось, что командование за все время существования батареи не опросило претензии ни одного раза. Команды ходят грязные, корабли грязные, за формой никто не наблюдает. И морская практика, о которой здесь говорил Исаков в отношении начальствующего состава, также касается и наших младших командиров. Мы обсудили у себя на море этот вопрос и решили, что без создания двухмесячных курсов строевых младших командиров ничего не выйдет. Морская практика потеряна. Люди разучились койки вязать, люди разучились узлы вязать, люди разучились флаги поднимать, разучились, как за кораблем ходить. Поэтому необходимо создать заново хорошее племя строевых младших командиров, что называется орлов, которые повели бы за собой массу краснофлотцев, политически грамотных командиров, которые наблюдали бы за своим личным составом. Мы решили отработать их на курсах. 1 декабря начнем обучать первую пачку. Даем им специальный корабль, подбираем для них особых командиров, которые научили бы их командовать и превратили бы их в настоящих строевых младших командиров, которые могли бы свой опыт передавать дальше.

Особенно нужно отметить вопросы подводного плавания Черноморского флота. Мы имели в этом году свыше двух десятков так называемых принятых подводных лодок. Однако в середине кампании действующих лодок — подводных было только 4, остальные подводные лодки были в ремонте. Враги народа всю систему ремонта подвели так, что в самый разгар кампании корабли постоянно находились в ремонте: то у них не действует батарея, то у них не действуют дизеля, то у них не действуют еще какие-нибудь механизмы. Мы поставили перед заводом и перед своими мастерскими задачу как можно скорее привести в порядок наши подводные лодки. Мы поставили перед командованием бригады конкретную задачу по отработке и переходу к решению боевых задач, ибо мы видели топтание на месте. Люди искали малейший повод, цеплялись за малейший недостаток, чтобы не выйти в море, не идти, например, на погружение. Мы потребовали ответа за такую безответственность в работе. Уже к началу отчетной операции мы имели 8 подводных лодок, которые могли принять участие в тактических упражнениях, а 10 октября — после демобилизации, после приема новых учеников — мы проверили боевую подготовку уже 11 подводных лодок, которые выполнили штатные задачи, каковые им были положены в этом году.

Голос с места. А инспекция была у Морских сил?

Смирнов. Что нужно было — инспектировали.

Что касается авиации, то она то же самое с середины текущего года в значительной мере шагнула вперед. Однако слабым звеном в нашей авиации остаются штурманская подготовка и знание своего противника. Мы считаем, что нам не удалось ничего сделать с нашей торпедоносной авиацией, и она остается к концу года в таком же плохом состоянии, как и была.

Касаясь политико-морального состояния Черноморского флота, нужно отметить следующие моменты. Несмотря на целый ряд принятых мер, мы все же имели на Черном море целый ряд контрреволюционных вылазок — были случаи распространения листовок и такие происшествия, которые нас очень сильно тревожили и требовали от нас принятия особых мер. Мы имели случай, когда в одной из частей дали двум краснофлотцам вместо доверова порошка — сулемы, на одной из лодок одному командиру дали запить лекарство — вместо воды — формалиновым раствором. Мы имели случай, когда в одном из складов, в стропилах, были заложены шашки, мы имели аварию турбодинамо на крейсере «Червона Украина». Материалы показывают, что это было сделано не просто по глупости. Мы чистим свои ряды. Мы с июня месяца уволили до 700 человек рядового состава, включая ВВС Черноморского флота. Но эти явления показывают, что сделано не все. Мы имеем некоторое увеличение дисциплинарных проступков по сравнению с прошлым годом. Это можно отнести за счет повышения требовательности, но я считаю, что здесь вопрос главным образом касается недостаточной заботы о личном составе и работы с ним.

Несмотря на эти отдельные отрицательные явления, мы имеем в основном очень крепкое и здоровое политико-моральное состояние. Это мы видели на подготовке кампании по выборам в Верховный Совет и на маневрах. Это видим сейчас в повседневной работе. Мы можем сказать, что и партийная организация наша и вся краснофлотская масса, весь командный состав крепко сплочены вокруг партии Ленина — Сталина.

Большим вопросом, который сильно влияет на политико-моральное состояние и который нельзя обойти, является квартирный вопрос. У нас на Черном море имеется до 600 человек бесквартирных командиров. Если выполнить тот план, который намечен по строительству домов начсостава в этом году, если мы повторим то же самое в 1938 году, мы все-таки не разрешим нашего безквартирья. Нужно сказать, что мы приняли ряд мер местного порядка. Через местные власти мы потребовали, чтобы нам отдали и отдавали 50% освобождающейся жилплощади в Севастополе, чтобы передавали квартиры арестованных.

Ворошилов. Никто Вам ничего не передаст, об этом отдельно будем говорить.

Смирнов. Они нам пошли навстречу в этом деле. Но эти мероприятия местных властей не решают вопроса, и квартирный голод у нас остается. Сейчас прибывает молодежь, молодые командиры, которые на 90% женаты, и мы вынуждены организовывать для них особые общежития — для жен и детей отдельно от мужей, потому что некуда их размещать. Я считаю, что на этот вопрос нужно обратить особое внимание. Своими средствами Черноморский флот выполнить эту задачу не может.

Ворошилов. Слово имеет товарищ Душенов — Северный флот.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 218-227.

Душенов. Характерной особенностью Северного флота, как и других флотов и, по-видимому, всей Рабоче-крестьянской красной армии, является то, что за 1937 г. резко обновлен начальствующий состав. Мы имеем командиров, командующих кораблями один год, — 70%, причем среди них имеются комсомольцы, которые командуют большими подводными лодками.

Голос. Это неплохо.

Душенов. Я тоже считаю, что это неплохо, об этом буду еще говорить.

За это время непрерывно шел процесс проверки начальствующего состава, отсев людей — враждебных и ненадежных — выразился в общей сложности к наличному составу — 6,3%. Примерно такой же процентный отсев произошел на Балтийском море, на Черном море — больше, по Тихоокеанскому флоту не знаю. Нужно сказать, что у нас на Севере и окружение довольно неприглядное. В северном крае огромное количество спецпоселений. Кругом, где мы живем, имеются финские и норвежские рыбацкие поселения.

Голос. Это километров за 100.

Душенов. Последняя проверка показала, что огромный процент этого населения является людьми явно ненадежными.

Чистка начсостава флота, которую мы производили, еще не закончена. Мы подводили итоги, как эта чистка отразилась на огневой подготовке. В начале года, когда начсостав в значительной степени омолодили, мы взяли упор на младшего командира и на старшину группы. Должен сказать, что мы получили очень интересные данные. В результате того, что мы по-серьезному взялись за младшего командира, в этом году на всех стрельбах мы имели прекрасные результаты, не было ни одной аварии, не было ни одной поломки, не было ни одной неправильности в работе, ни одной осечки по вине краснофлотца или младшего командира.

Когда мы взяли ставку на младших командиров, перед стрельбами в первую очередь спрашивали младшего командира, дает ли он гарантию, что пушка будет работать хорошо, что пушка будет работать нормально, все как один командиры отделений давали гарантию и выполнили. Эти силы в огневой подготовке показали прекрасную работу. Молодые артиллеристы дали хорошие результаты, зато старые, на которых мы рассчитывали, которые были безупречными во всех отношениях, оказались в хвосте. Они больше всего дали плохих стрельб. Виноваты в этом исключительно мы, руководители, потому что мы понадеялись, не занялись этим делом как следует. Мы своевременно не поставили на должную высоту воспитательную работу и не мобилизовали внимание на нее так, как этого от нас требовалось. В результате отсутствия воспитательной работы мы имели ряд плохих стрельб.

Следовательно, чистка от врагов в огневой подготовке в отношении молодых командиров и краснофлотцев кроме пользы ничего не дала, потому что мы очень сильно на эти звенья нажали.

Теперь еще один показатель — как реагировали краснофлотцы на чистку в отношении вербовки на сверхсрочную службу. Мы здесь имеем хорошие результаты. Несмотря на то что условия на Севере не всегда благоприятны, все же на сверхсрочную службу осталось 100% потребности. Это тоже показатель того, что чистка дала положительные результаты и что молодые командиры, а у нас большинство молодых командиров, решили поставленную перед ними задачу. На подводных лодках, где требуется 12 человек, мы имеем 10 человек, подавших заявления, которые остались с двухлетним сроком сверхсрочной службы.

Еще один вопрос, который явился тоже показателем. Я имею в виду вопрос дисциплинарных проступков. На сегодняшний день значительно уменьшилось число дисциплинарных проступков. Мне кажется, что это дает мне право говорить о том, что если по-серьезному подойти к воспитанию младших командиров, когда среднее звено находится в большом движении, то все основные задачи мы можем решить довольно хорошо. Это не значит, что у нас нет недостатков. Их много, и мы крепко с ними боремся.

Теперь относительно тактики. Если взять молодой командный состав, особенно командиров кораблей, то мы видим огромное рвение и задор, но зато они не имеют опыта, морского глаза, все, что связано с морской практикой.

Зато они очень активны, смело атакуют ночью и в плохую видимость. В этом году мы провели маневры при плавании кораблей по квадратам подлодок. Плавание проводили главным образом ночью и получили очень хорошие результаты. Корабли прекрасно выполнили свои задания. Хорошо справились со своей работой подводные лодки.

Ворошилов. Попадали в корабли?

Душенов. Ясно, что попадали. Правда, нужно прямо сказать, это было смело, но прошло хорошо. Я хочу сказать, что если заранее людей мобилизовать, организовать внимание, то любое сложное учение можно провести, если каждый понимает, что ему надо делать. И я так донес начальнику Морских сил, но не знаю, будет ли он меня ругать.

Относительно штурманской практики. Здесь жаловались Исаков и Смирнов, что нет штурманской практики. Командиры СВФ не могут пожаловаться. Мы провели в этом году маневры в штормовых условиях до 9 баллов. Был случай, когда одна лодка зашла за остров Кильдин. Ей был приказ выйти в море, тогда комиссар лодки просил командира дивизиона добиться отмены распоряжения командующего о выходе лодки в море. Ему было приказано выйти и через 10 минут донести. Через 10 минут он донес, что вышел в море, плавал, и потом был очень рад.

Я не могу сказать, что у нас штурманам практики не хватает. Я хочу сказать, что, если хотят подготовить штурманов, присылайте их на Север, и я гарантирую дать им хорошую практику в ночных и штормовых условиях при состоянии моря не менее 5 баллов.

Ворошилов. Товарищ Исаков, вы говорили, что воды не хватает. Вот вам предлагают и воду и шторм вместе.

Душенов. Я считаю, товарищ народный комиссар, что эту проблему надо категорически разрешить. Обязательно это дело надо провести. Это мне дополнительная забота и ответственность, но я беру ответственность, потому что я знаю, что невозможно хорошего штурмана научить в Финском заливе, где масса огней, маяков, вех и прочих. А у нас ничего не увидишь.

Ворошилов. Если бы не Папанин, то никого бы не увидел. Папанин помешал.

Душенов. Мы в этом году были в 350 милях от Папанина.

Ворошилов. Вы немножко подождите, он приплывет к вам.

Душенов. Я уверен, что нам придется спасать его.

Ворошилов. Подождите, он подплывет к вам.

Душенов. Он подплывет к нам, а мы к нему.

Я вносил предложение и просил поддержать перед народным комиссаром, чтобы давали корабли на зиму на Север, а на лето их переводить обратно, но зато за зиму они хорошо просолятся и подготовятся. У тебя, Исаков, совсем зимой воды нет, а на Севере сколько хочешь. Так что этот вопрос надо решить. На зиму надо переводить подводные лодки на Север для прохождения практики. У нас они плавать будут. Я очень прошу об этом народного комиссара, и это можно просто сделать.

Наконец, еще вопрос очень важный — противоминная оборона. В этом году мы нашли боевую мину как раз на морском пути на Белом море.

Ворошилов. Чья?

Душенов. Наша 1912 г. Наша русская мина времени 1912 г. Взорвалась.

Вопросы противоминной обороны — чрезвычайно серьезные, и вот в какой связи я ставлю этот вопрос. Когда для опыта мы поставили в этом году пять мин, их разбросало на 100 миль. У меня большая просьба к начальнику Морских сил, чтобы разобрали вопрос с минами.

Второй, очень ответственный вопрос — противолодочной обороны и охраны водных бассейнов. Этот вопрос стоит очень остро, им интересуются немецкие подводники, и поэтому вопрос нужно решать очень срочно.

Я хочу поддержать Исакова и Смирнова. Невозможно вести огневую подготовку с такими щитами, с которыми мы возимся уже несколько лет. Это издевательство.

И последний вопрос — о строительстве. У нас больше всего вредительство шло по линии строительства, и в частности в Беломорском укрепленном районе, которым управлял враг Петин. По Беломорскому укрепленному району имеется задолженность.

Что касается Мурманского побережья, то я думаю, что убытки будут небольшие, и мы план выполним на 100%, несмотря на то, что условия очень тяжелые. Я уже докладывал товарищу народному комиссару, что мы выполняем работу на 2 миллиона сверх плана этого года в счет 1938 г. Если учесть дополнительные работы, то мы уже план выполнили. Я уже докладывал, что если бы мы не выполнили этих работ, то мы бы до мая месяца разгребали снег и ничего не делали. Нужно было сделать фундаменты домов, водопровод, освещение для темной ночи. И мы сделали это. План этого года выполнен на 90%.

Товарищ народный комиссар, я уже вам докладывал о стройбатальонах, и вы мне один раз отказали. Я буду еще раз просить вас оставить три строительных батальона для Севера, которые у нас имеются, хотя бы не пополняя их. Мы просим оставить хотя бы тех, кто еще не кончил службу, а тех, кто кончил сроки службы, мы уволим. Совершенно ответственно докладываю, что очень трудно навербовать туда народ. Мы достраиваем в 1938 г. важнейшие оборонные объекты и, если наберем из Тулы или из других мест, то мы рассекретим всю систему обороны. Остался только год работать, и я прошу те батальоны, которые остались, не расформировывать.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 228-233.

Байрачный. Политическое настроение и политико-моральное состояние личного состава флота в связи с мероприятиями, проводимыми партией и правительством по выкорчевыванию врагов, — крепкое. Личный состав единодушно встретил с большим, высоким одобрением выдвижение молодых кадров начальствующего состава, и командующий докладывал о том, что у нас в основном командиры кораблей новые. С этим новым начальствующим составом мы проводили осенне-зимние учения, о чем Душенов докладывал.

В довольно сложной обстановке полярного Баренцева моря учения с новым командным составом прошли нисколько не хуже того, как они проходили в прошлом году, причем характер учений был сложным. Процесс выдвижения молодых командиров, по мнению Военного совета, проходит нормально, с учетом их деловой деятельности, с учетом их политической преданности партии, советской власти, товарищу Сталину, учитывается авторитетность молодого командира в краснофлотской среде, в среде начальствующего состава. Эта общая сумма качеств служит показателем для продвижения.

Большой дополнительной поверкой крепости настроения личного состава флота служит проводимая сейчас предвыборная агитационная работа в связи подготовкой выборов Верховного Совета. Мы связаны с целым рядом особенностей в Мурманском округе, и в первую очередь эта особенность в том, что округ приграничный, с большой прослойкой финнов, норвежцев. На нашу долю выпала большая работа в приграничных районах, куда мы выезжали с пропагандистской и агитационной целью с нашими краснофлотцами, членами наших семей, с нашей самодеятельностью, театром и т.д. Мы обслужили 5 или 6 районов Мурманского округа. Проводили и проводим большую работу в частях флота. В процессе этой работы мы убедились, как беспартийная масса, краснофлотцы, командиры, члены семей по-простому, с большой душевной теплотой и искренностью отзываются и поддерживают все мероприятия партии, которые выставляются в связи с проведением избирательной кампании.

Что мы вскрыли в качестве основного, крупнейшего недостатка в нашей партийно-политической работе? Мы недооценивали массовой агитационной работы с привлечением широких слоев беспартийных товарищей. Мы сейчас вскрыли много прекрасных беспартийных товарищей из краснофлотцев, младших командиров, лейтенантов, которые являются полноценными пропагандистами, агитаторами за генеральную линию партии, за дело Ленина—Сталина. Недооценка этой работы сейчас устранена и нужно будет ее закрепить.

Душенов в основном здесь доложил, что нами проделано по выкорчевыванию враждебной части. Я должен дополнить очень кратко: то, что мы сделали, по-видимому, не является окончательным. У нас еще имеется некоторая прослойка, которая вызывает те или иные политические сомнения и сейчас находится в стадии изучения.

В связи с изучением наших основных сегодняшних кадров я имею в виду поставить вопрос, и очень крепко, о кадрах запаса.

Мы сейчас находимся в таком положении, что совершенно не знаем политической характеристики значительной части командного состава запаса, который должен прийти к нам завтра, если потребует этого обстановка. Учет кадров начальствующего состава запаса, приписанного по военному времени, находится в хаотическом состоянии, запутан.

Нужно частям пересмотреть заново весь приписной состав и проделать это таким образом, чтобы не положиться только на военные комиссариаты, а пропустить весь состав через кратковременную подготовку в части, проверить его на деле, получить на него политическую характеристику от партийных организаций и хозяйственника и отпустить проверенным заново, чтобы мы знали, что это командир, которого мы испытали во время кратковременной войсковой переподготовки.

К начальствующему составу запаса, которого мы уволили по политическим мотивам как явно ненадежный состав, мы должны подойти по-особому. У нас есть сейчас общий порядок увольнения в запас. В нашем запасе имеются и хорошие, и плохие командиры. Хороших мы должны пересмотреть и, может быть, призвать в РККА. Мы знаем, что враги народа увольняли некоторую часть хороших, полноценных командиров, и это увольнение являлось известным актом вредительства. Нужно будет внести какое-то качественное разграничение в самый состав командиров запаса, пересмотреть порядок увольнения. У нас сейчас, собственно говоря, нет нормального запаса.

В дальнейшем нужно будет производить нормальное накопление начальствующего состава запаса путем обычного нормального увольнения, в том числе по желанию, а также и по причинам только несоответствия.

Второй вопрос, который нас сильно беспокоит и связывает, это склады. В связи с ростом Северного флота, в связи с большим строительством, которое он ведет, мы не имеем ни одного склада, который был бы построен со специальным предназначением для хранения военно-морского имущества. Под склады мы получили дощатые деревянные сараи, которые не отвечают требованию складирования в них высокоценного имущества на многие десятки миллионов рублей. Этому вопросу нужно будет в ближайшее время уделить серьезное внимание и отпустить соответствующие средства на строительство уже основных складов.

Затем, очень плохо обстоит у нас дело с запасом материалов для текущего ремонта кораблей. Сейчас ремонт каждого корабля проходит с исключительным напряжением. По каждому килограмму, даже полукилограмму цветного металла приходится исписывать огромные горы бумаги. В наших портах нет такого положения, чтобы мы имели какое-то количество материалов как НЗ или в распоряжении Военного совета для использования в особых случаях. Причем, с точки зрения мобилизационной готовности, этот вопрос чрезвычайно важный, т.к. в военной обстановке мы всегда будем сталкиваться с необходимостью иметь такой ремонт, как непредвиденный, как аварийный и т.д. Сейчас с текущим планом ремонта мы не можем справиться из-за отсутствия такого материала.

Последний вопрос — о вредительстве в быту. Это работа военторга. Неоднократно и всеми отмечалось, что работа военторга поставлена из рук вон плохо. В наших условиях она поставлена исключительно отвратительно. Вредители из-за прилавка вредили, и они могут навредить больше, чем на каком-либо другом участке, создавая нездоровые бытовые, переходящие в отдельных случаях в нездоровые политические настроения. У нас нет никакой другой торговли, кроме военторга, кроме этих никуда не годных лавчонок старого деревенского типа, которые никак нельзя сравнить с другими торгующими организациями где бы то ни было. Сейчас, выправляя это дело, нужно товарищу наркому будет обуздать и, по-видимому, как следует заставить военторг обратить внимание на такие отдаленные участки, как Северный военный флот, полярные и наши отдаленные точки. Потому что здесь бытовой вопрос тяжел и полностью зависит от того, как он будет решаться торговлей, культурой и т.п.

Ворошилов. Доклады все окончены. Приступаем к прениям по этим докладам. Первым записался товарищ Апанасенко.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. 234-237.

Апанасенко. Конницу ругают, о коннице говорят много, но недостаточно коннице помогают, недостаточно ее учат. Это главное — надо помогать и учить.

Ворошилов. В особенности моряки.

Апанасенко. Мы сейчас очень богаты, мы имеем современную высокую технику но конница наша, созданная великим Сталиным и руководимая любимым народным комиссаром товарищем Ворошиловым, в годы Гражданской войны представляла собой танки, авиацию, конницу — все то, что у нас сейчас есть подвижного. И обидно слышать сейчас, когда говорят, что конница только способна вынуть шашки и сказать — три дивизии за мной, без современной подготовки огня.

Буденный. Это ложь. Люди просто болтают и не отдают себе отчета.

Апанасенко. На маневрах БВО 1937 г. в присутствии народного комиссара участвовало пять кавалерийских дивизий. Еще никогда не было такой массированной конницы. Ни на одних маневрах. И там, где конница оборонялась в составе трех кавалерийских дивизий 6-го кавалерийского корпуса с воздуха и на земле — народный комиссар был там и одобрил решение командира корпуса, указав, что корпус именно по-современному оборонялся. Там, где 3-й конный корпус наступал с танками и авиацией против конницы и против танков, народный комиссар там был и одобрил это наступление. Нарушений больших — и тактических, и оперативных — не было.

Мы, кавалеристы, ни в коей степени не должны думать, что у нас нет недостатков. У сталинской конницы в будущей войне будет очень много пищи, и она найдет себе эту пищу. И не думайте, что она отжила на поле боя. Врагов много, и наша конница их будет бить там, откуда они придут.

У нас, у кавалеристов, одна-единственная просьба ко всем командующим и военным советам — помогать, учить и еще раз учить, а не постоянно нас ругать. Отсюда, с этой трибуны, в прошлом году выступали отчаянные враги, которых расстреляла советская власть, они хотели уничтожить конницу. Этого они хотели, они сознательно уничтожали конницу а мы должны создавать конницу современную конницу, которая была в годы Гражданской войны, которая создана товарищем Сталиным и водилась в бой товарищем Ворошиловым. Эта наша задача, и к этому мы должны идти. Создать современную конницу.

Второй вопрос. Наша конная база на территории Белорусского военного округа имеет такое положение, что по Белоруссии за 7 лет уничтожено лошадей 34,6%, это выражается в 350 тысяч поголовья. По Западной области — 11,2%, по Калининской области — 10%. Это очень великие цифры. Кроме того, кормовая база сильно сокращается, а значит, сокращается вместе с кормовой базой и конное поголовье.

Еще хуже в мобилизационном отношении. Товарищ народный комиссар, у нас в войсках Белорусского округа по трем корпусным мобилизационным округам (4-му 16-му и 23-му) недостает конского поголовья в количестве 18 600. Ведь мы же на них рассчитываем, их включаем, а их недостает.

Ворошилов. Нужно работать больше.

Апанасенко. Нас вплотную поголовно все берут за глотку, и такая болезнь, которая называется инфекционной анемией, причем об этой болезни мы до этого года почти ничего не знали. Эта болезнь была распространена еще в 1841 и 1842 гг. во Франции. Потом эта болезнь была в 1882—1883 гг. во Франции, Германии и в Австро-Венгрии. В империалистическую войну на Западе, в Германии, эта болезнь охватила 89 войсковых соединений, 2773 штук лошадей, причем эта книга, которую я сейчас имею относительно болезней, я ее получил только пару недель тому назад, а до этого я ничего об этой книге не знал. Эта книга составлена профессорами Макаровым и Семеновым. Эта книга об инфекционной анемии. Таким образом, нужно сказать, что эта болезнь нас берет за глотку и на территории Белорусского округа, на территории Западной области, Калининской области.

Буденный. Кого берет за глотку, людей или лошадей?

Апанасенко. Лошадей.

Буденный. А нужно брать за глотку людей.

Апанасенко. Мы должны развернуть борьбу с этой болезнью и поставить перед собой задачу воспроизводства коня, иначе мы очутимся в очень тяжелом положении — наша политическая борьба, все мы и весь высший начсостав.

Мы должны бороться оперативно и всей системой. Ведь это очень большой политический вопрос не только военного ведомства, но и всей страны. Вопрос не ждет отлагательств.

О мотополке, который мы создали в прошлом году как опытный. Мы этот полк изучили, но еще далеко не достаточно. Мы там имеем целый ряд организационных недостатков, над изжитием которых мы сейчас работам. Мы работаем над этим вопросом всем коллективом командного и начальствующего состава полка и дивизии. На сегодняшний день мы уже имеем массовый материал, материал организационный, материал тактический, материал оперативный. Весь этот материал будет представлен в Генеральный штаб. Мы пришли к такому выводу, что во всех дивизиях вводить в 1938 г. мотополки еще не следует. Надо будет еще лучше изучить организационные стороны и затем уже предрешить, будем ли мы в 1938 г. создавать эти полки или нет во всех кавдивизиях.

Мы имеем механизированные полки, там всего пять эскадронов. Есть два Т-37, но они уже устарели. В общем, по коннице организационных вопросов очень много, и нам необходимо в ближайщее время заняться этими вопросами как следует. Штаб ВВС занимается. Заниматься должны ими не только мы, но и другие, с таким расчетом, чтобы материалы представить народному комиссару и в Генеральный штаб. То, что нам необходимо получить в 1938 г. хотя частично, но, во всяком случае, на войну мы должны идти с полнокровной конницей, насыщенной современной техникой войны.

Плохо обстоит дело в коннице с ПГХО, ПВО и ПТО.

Последний вопрос, я полностью присоединяюсь к тому, что сказал Тимошенко, что оперативная подготовка высших штабов и командиров должна иметь оперативный и постоянный план подготовки — план, который из года в год должен представляться высшему командованию. Мы уже имеем некоторый опыт в этой области по Белорусскому военному округу и видим, что результаты неплохие.

Я за большие маневры в РККА.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 238-241.

Михайлин. Товарищ народный комиссар, в области инженерной подготовки и инженерного вооружения вредители приложили чрезвычайно большие усилия, для того чтобы буквально годами разрушать инженерную подготовку. Главное вредительство шло по линии порчи людей. Людей не воспитывали в духе беззаветной преданности делу нашей ленинско-сталинской партии. Людей систематически развращали, разлагали центральный инженерный аппарат и на местах. Неслучайно, что сейчас огромное количество инженерно-технических кадров, уволенных из армии, арестованы как враги народа. В том числе и в Инженерном управлении мы имели большое количество враждебных нам людей, да и сейчас еще остатки выкорчевываются как враги народа.

Из выступлений командующих войсками, членов военных советов мы слышали, что только два командующих остановились вскользь на вопросе инженерной подготовки, и это неслучайно, потому что многие командующие войсками округов, члены военных советов, командиры корпусов, дивизий настоящей подготовкой в войсках не занимались, а если и занимались, то недостаточно. Неслучайно, что основная инженерная подготовка основных родов войск на сегодняшний день неудовлетворительная.

Специальная подготовка самих инженерных войск находится в удовлетворительном состоянии, но с тактической подготовкой исключительно неудовлетворительно обстоит дело. Почему? Потому что инженерные войска из года в год отрываются от своих прямых боевых задач, отрываются от своей прямой боевой подготовки. Например, с легкой руки вредителей, изменников, диверсантов, шпионов Якира и Уборевича в летнее время, самое нужное боевое время, инженерные войска собираются и бросаются на подготовку районов к маневрам на 20—40 суток. Когда начинаются маневры, довольно значительная часть инженерных войск уходит на подготовку площадок для парадов. Я считаю, что в исключительных случаях с разрешения наркома надо привлекать инженерные войска для подготовки маневров, когда нужно показывать маневры иностранным представителям, а так как привлекают инженерные войска все время, то это портит и инженерные войска, и войсковых командиров.

Белов. Как портят? На маневрах нужен автотранспорт.

Михайлин. Я с Вами не согласен. Нельзя научить армию, нельзя научить войска, если вы не будете приближаться к боевой обстановке. В отдельных случаях могут быть привлечены инженерные войска на подготовку маневров, но если это применяется как система, то мы портим общевойсковых командиров и неправильно готовим инженерные войска. Это дело, по моему глубокому убеждению, ясное. Кроме того, инженерные войска отрываются на огромное количество строительно-хозяйственных работ, не связанных с боевой подготовкой. Целый ряд командиров инженерных войск округа, корпуса и дивизии привлекаются на какие угодно работы, но не по боевой подготовке.

Белов. Это правильно. На маневрах надо учиться.

Михайлин. Я с Вами согласен, что действительно на маневрах надо учиться, но зачем же заранее привлекать на 30—40 суток инженерные войска на подготовку маневров. Вот с таким привлечением я не согласен.

Белов. Они учатся.

Михайлин. Я считаю, что отрывом инженерных войск от своих дивизий мы войска портим.

Белов. Чем там портят? Они делают мосты, делают дороги.

Михайлин. Товарищ командующий, когда воевать начнем, вам противник районы к бою не подготовит. Наоборот, противник создаст дополнительные трудности в инженерном отношении, и нам придется преодолевать эти трудности. Вот для преодоления этих трудностей надо и готовить по-настоящему инженерные войска. Я лично считаю, что такой порядок надо менять. Он не соответствует интересам боевой подготовки основных родов оружия и инженерных войск.

Командирская подготовка. Командирская подготовка, я имею в виду командирскую подготовку в инженерном отношении, находится на невысоком уровне, в том числе и в инженерных войсках. Почему? Потому что чрезвычайно ослабло внимание к вопросам инженерной подготовки со стороны общевойсковых командиров, а также и инженерных начальников.

В области полевой фортификации. Товарищ народный комиссар обороны на окружных учениях Московского и Белорусского военных округов указывал и предъявлял требования к необходимости быстрого улучшения полевой фортификации, он говорил, что армия разучилась фортификации. Опыт мировой и Гражданской войн Красная армия использовала очень неплохо. Я помню, что до 1932—1933 гг. армия умела окапываться и применять лопату а с 1932—1933 гг. армия стала разучиваться, тогда как мы знаем, что вопросы полевой фортификации все больше и больше начинают играть роль в боевой обстановке.

В чем тут дело? А дело в том, что в основных родах войск полевая фортификация буквально вытеснена. Самое большее, самое лучшее — умеют делать окопы лежа. Недавно оборудовали ротный район обороны в Инженерном институте (под Москвой, 34 километра). С разрешения Маршала Советского Союза товарища Буденного привлекли к этому делу 4-ю роту 1-го полка Московской Пролетарской дивизии. В личной беседе с младшими командирами я спрашивал, когда они делали окопы стоя, с колена, и младшие командиры-сверхсрочники, прослужившие 3—4 года, заявляли, что они этим делом не занимались, самое большее, что они делали — это окопы лежа; окопов стоя, с колена они не делали. Нам нужно, чтобы лопата не только носилась, но и применялась. Лопата в бою должна рассматриваться как способ продвижения вперед с наименьшими жертвами. Только так должна рассматриваться лопата, а не иначе.

Что надо делать? Я считаю, что дело полевой фортификации простое, нужное и необходимое, как будто признанное всеми. Необходимо раньше и прежде всего членам военных советов округов, командирам корпусов, дивизий, полков как следует и по-серьезному повернуться к делу полевой фортификации и этим делом руководить и контролировать его. 8 октября в «Правде» была помещена статья «На подступах к Сарагосе». Автор пишет: «Теперь никого не нужно агитировать в необходимости фортификации....» (зачитывает).

Нам важно теперь научить весь командный состав и в первую очередь младших командиров знать и руководить простейшими саперными работами, строить хорошо и быстро, научить начальников полковых школ заниматься этим делом и работать, а командирам дивизий, корпусов и инженерным начальникам вменить в обязанность, чтобы они руководили важнейшим делом боевой подготовки.

Кроме того, необходимо организовать самые простейшие полевые городки с СОТами.

Вопросы вооружения. Здесь враги народа очень сильно приложили руки к тому, чтобы вопрос инженерного вооружения затормозить. Я по одному вопросу должен доложить Вам, товарищ народный комиссар, это по вопросу о прицепах к понтонным паркам. В течение двух лет мы не можем разрешить этого вопроса. Дело в следующем: наша промышленность Наркоммаша упорно не поставляет необходимых самых мельчайших деталей из года в год, не поставляет покрышек (Главрезина), а из-за отсутствия камер наши понтонные парки стоят, нет прицепов. Имеется прямое указание наркоммаша Брускина директорам заводов. Но такие директора заводов, как Лихачев и другие, просто не выполняют этого указания, считая, что если они не выпустят легковой машины, то в «Правде» напечатают о них, а если не выпустят боевой машины, то никто никакого взыскания на них не наложит.

Ворошилов. О маскировке пару слов скажите.

Михайлин. Маскировка общевойсковая и оперативная у нас в значительной степени была вредителями уничтожена. Самое простейшее дело — войсковая маскировка, использование природных средств — мы не применяли и не учили как следует в области обеспечения войск маскировочным имуществом. Инженерным управлением были выработаны различные типы сеток, масковров — и все применительно к зеленому фону. Когда попадает на другой фон, все демаскирует.

Второе, маски создали по типам самолетов и по типам артиллерии, считаю это вредительским делом. По типу маски можно было видеть количество самолетов и количество артиллерии. Теперь это дело изменили. Выработали три однотипных маски: малую, среднюю и большую. Главное, по чему враги били — это по подготовке кадров. В свое время была закрыта Высшая школа маскировки, прекращен выпуск инженеров-маскировщиков и среднего звена. Приказом наркома обороны товарища Ворошилова введено специальное отделение маскировки в Военной [инженерной] академии с подготовкой инженеров-маскировщиков, в инженерном училище открыто отделение командиров-маскировщиков. Приступили к изысканию недешифрирующих красителей.

Враги направляли маскировку по такому «научному» методу, как психология. А надо применять и изучать обыкновенные физические приемы. В этом отношении вредительство сомкнулось с Институтом психологии, и совершенно дикие невероятие теории проводились Инженерным управлением. Сейчас основной упор взят на изучение физических явлений, а не психологических, что сразу сказалось в разработке недешифрирующихся окрасок.

Большая работа по указанию наркома проведена в наших лабораториях. Связались с гражданскими институтами в области изучения недешифрирующих красок. Лучше всего это дело поставлено в гражданских институтах. Сейчас имеем неплохие образцы недешифрирующих красок, которые дают положительные результаты.

В штатном порядке (я все материалы представил в Генеральный штаб) в каждом округе необходимо ввести маскировочные работы, развернуть простейшую маскировку, создать ковры и маски с окраской не на всю армию, а применительно к условиям определенного округа.

В области инструкций и наставлений по инженерному делу. Все инструкции и наставления по инженерному делу пересматриваются и в течение ближайших двух месяцев с чертежами будут доложены наркому обороны и с его разрешения введены в войска.

Товарищ народный комиссар, партийные и непартийные большевики Инженерного управления приняли все меры к ликвидации последствия вредительства и выполнят их до конца с учетом того, чтобы все вопросы различного рода оборонительных строительств в полевой фортификации проводить по утвержденному плану.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 242-248.

Воронов. Первый вопрос, на котором я хочу остановиться, — это вопрос овладения укрепрайонами противника.

В этом деле у нас не все обстоит благополучно. Опытные учения этой осени двух округов определенно показали, что к этому делу артиллерия этих округов и остальные войска оказались явно неподготовленными.

В чем тут беда?

Не умеем организовывать методический бой. Именно организовать. Не умеем организовать разведку и использовать своевременно данные этой разведки. В частности, взять хотя бы такой пример. На одно учение были привезены командиры из другого округа на незнакомую местность, они были посажены на НП, и им было отдано распоряжение: наблюдайте, найдите долговременные укрепления. Наблюдали и ничего не нашли. Разведывать наблюдением нужно, зная габариты и характер долговременных укреплений противника. Отсюда и использование артиллерии.

Для того чтобы разрушить долговременное укрепление, нужно иметь определенные углы падения. Нужно знать, как это укрепление выглядит в действительности. Некоторые командиры принимали решения заблаговременно развернуть артиллерию большой мощности и, стало быть, как-нибудь решить эту задачу. В действительности пришлось потом перерешать. Пришлось артиллерии менять огневые позиции. Нужно время, нужна организованность и умелое использование артиллерии, нужно научиться разрушать и подавлять долговременные укрепления противника.

Считаю, что больным местом здесь является и малая мощь наших орудий БМ. Опыт московских учений показывает, что орудия большой мощности долговременные укрепления не разбивают, они остаются целыми.

Ворошилов. Какие укрепления и какой мощности?

Воронов. Укрепления — бетон, метр и больше, бетонное покрытие Б4 не берет даже при выгодных углах падения.

Ворошилов. Угол падения какой?

Воронов. Около 55°, и все-таки не получается. Другой пример: 152-мм гаубица-пушка Обуховского завода, для нее были созданы укрепления земляные, причем перекрытия землей местами были от 5 до 11 м. Внутреннее устройство рамное, деревянное. И, оказывается, орудие эти сооружения не берет. Видимо, надо будет нам это учесть и подумать о новой мощной артиллерии. Без артиллерии большой мощности трудно будет рассчитывать на успех в операциях по овладению укрепленными районами противника.

О взаимодействии артиллерии. Здесь много уже говорили все. Больным местом во взаимодействии у нас является то, что мы начинаем учиться взаимодействию обычно в июле—августе месяце. Я считаю, что вопросами взаимодействия мы обязаны заниматься весь год. Командиры должны учиться этому делу в первую очередь. Причем нужно иметь совместные занятия командиров пехоты, артиллерии и мотомехвойск. Штабы этих родов войск должны систематически учиться на совместных занятиях круглый год обязательно. И после этого уже следует проводить занятия по взаимодействию с войсками.

Артиллерия, изучая серьезно вопросы взаимодействия, не может отказаться от специальных артиллерийских сборов. Их нужно будет нам обязательно иметь. Артиллерию на этом деле нужно учить, и все специальные артиллерийские вопросы изучать именно на артиллерийских специальных сборах. Время для этого, я считаю, нужно отводить с 1 мая по 1 июля, а дальше идут совместные занятия с пехотой, конницей и танками.

Встает вопрос о полигонах. Наши артиллерийские полигоны очень запущены, и земли у многих полигонов заняты подсобными хозяйствами. Это дело нужно нам немедленно ликвидировать.

Ворошилов. Вы начальник, ликвидируйте это дело.

Воронов. Взять хотя бы Уральский округ, там имеется окружной полигон, и у этого полигона в середине остался пятачок. Там роты и батальоны, штаб дивизии и т.д. создали хозяйство.

Ворошилов. Ликвидируйте это.

С места. Я ликвидировал уже это.

Ворошилов. Нужно это проверить.

Воронов. Новые системы матчасти артиллерии имеют большую начальную скорость стрельбы, отсюда дальности стрельбы на полигонах нужно обязательно увеличить. Опыт стрельб этих лет показывает, что, даже стреляя из 45-мм орудия на 800 м, граната этого орудия улетает на 7 км. Корпусная новая пушка — при ведении огня на 4 км граната, иногда не разрываясь, улетала на 6—7 км, и даже был один такой рикошет с падением на 9 км. Мы обязаны это учитывать в целях безопасности. Излетные поля полигонов нужно увеличить.

Я остановлюсь также на проблемах, которые выдвигает перед нами война. Вопрос уничтожения артиллерии противника — дело очень деликатное. Требует большого искусства и умения.

Ворошилов. Это дело грубое, а не деликатное.

Воронов. Современная война показывает, что артиллерия очень живуча. Найти ее трудно, артиллерийская авиация пропускаться в расположение противника будет очень редко. Редко удастся проскакивать и работать отдельными «уколами». Звукометрия — единственный ресурс, но здесь у нас дело обстоит очень неважно. Наша аппаратура еще неудовлетворительная и делает очень много ошибок, нет блокировки. Оптика будет давать очень мало. По опыту войны в Испании[2], хотя бы в Харамскую операцию[3], республиканцы имели 24 батареи, 71 орудие, в течение месяца вели бои. Их днем и ночью бомбила авиация, их обстреливала немецкая артиллерия, и в течение месяца войны республиканцы потеряли всего только одно орудие.

Взять Брунетскую операцию[4], в которою республиканцы потеряли два орудия. Участвовало там около 150 орудий.

Ворошилов. 140.

Воронов. В общем, республиканцы потеряли только два орудия, все остальные живы, целы и невредимыми действовали более 20 дней, нанося серьезные потери противнику.

Отчего это так получается? Артиллерия окапывается, зарывается в землю. НП и ОП зарываются. Окопы, щели очень узкие, и подавить такую артиллерию тяжело. Мы обязаны все это учесть. Мы обязаны у себя артиллерию учить этому и иметь ее живучей. Но нужно нам иметь в виду и то, что артиллерия противника будет стремиться быть также живучей.

Относительно орудий ПТО. Опыт войны показывает, что эти орудия трудно найти, на поле боя тяжело их увидеть, они молчат до последнего момента, а как только начинается атака танков, орудия открывают огонь. В районе Брюнето был интересный эпизод. Было обнаружено одно противотанковое орудие, по нему открыла огонь одна батарея республиканцев, вела огонь полчаса, все считали, что орудие подавлено. После этого началась атака танков, орудие открыло огонь, выбило у республиканцев четыре танка, и атака была отбита. Приказывается открыть огонь дивизиону, дивизион 75-мм пушек открывает огонь, огонь продолжается около 50 минут, орудие как будто бы опять подавлено, огонь прекращен, вновь атака танков, вновь открыло огонь это орудие и выбило еще пять танков.

Ворошилов. Били не по тому месту.

Воронов. В землю зарываются, применяются хорошо к местности.

Ворошилов. Если бы по тому месту били, то и из земли можно было бы выкопать.

Воронов. Нам нужно учесть этот опыт. Научиться и нам использовать эти орудия в будущей войне. Нам нужно наши пушки 45-мм считать не орудиями ПТО исключительно, а одновременно орудиями сопровождения, эта пушка будет решать хорошо огневые задачи по сопровождению пехоты и танков в наступлении.

Ворошилов. Атам они используются прекрасно.

Воронов. А у нас вывеска: орудия ПТО.

Ворошилов. Вывеску заменить легче всего.

Воронов. Эта артиллерия у нас подготовлена, и опыт белорусских и московских маневров показывает, что мы эти орудия очень неумело применяем в обстановке, близкой к боевой. Если мы эти орудия в первые дни войны будем применять так открыто, то они будут быстро подавляться противником. Мы учим стрелять артиллерию по отдельным целям. Опыт войны в Испании показывает, что современное поле боя — с виду мертвое, в действительности же пули летят, стреляют пулеметы, отдельные винтовки. Что же в таком случае остается делать?

Подавлять противника по площадям. В этой части мы очень плохо подготовлены и всю учебу проводим в стрельбе по отдельным целям. Нам нужно будет на этом участке учебы добиться в этом году решительных успехов. Научиться подавлять и ненаблюдаемые цели. Нам нужно добиться дальнейших успехов в деле массирования артогня в масштабе дивизия — корпус.

Военно-инженерное дело и маскировка у артиллеристов изучены и практически освоены очень плохо. Нам нужно будет в новом учебном году сделать решительные успехи в этой области. Просто-напросто мы должны будем издать приказ, по которому не разрешать открывать огонь без инженерного оборудования и маскировки НП и ОП. Надо потребовать и заставить командиров и бойцов-артиллеристов быстро зарываться в землю и хорошо маскироваться.

Очень плохо обстоит у нас дело с артиллерийским наблюдением. Артиллеристы до сих пор наблюдать не умеют, они научились наблюдать лишь за разрывами. Опыт показал, что артиллерийское наблюдение, хорошо организованное и подготовленное наблюдателями, должно давать очень много для артиллерии и других родов войск. Опыт войны показывает, что хорошее артиллерийское наблюдение способно вскрывать намерения противника в тактическом и оперативном масштабе. Хорошее артиллерийское наблюдение — основа успешного взаимодействия с пехотой и танками.

Какие здесь нужны меры? Во-первых, мы должны 50% артиллерийских разведчиков считать разведчиками-наблюдателями, обучать по программе наблюдателей. Во-вторых, в течение этой зимы и лета организовать специальные занятия по артиллерийскому наблюдению с начсоставом всех степеней. Этот вопрос мы должны разрешить.

О зенитной артиллерии. Войсковая зенитная артиллерия у нас — отсталый участок. В чем тут дело, какие тут больные места и что мы обязаны сделать в новом учебном году? В первую очередь мы учим всех зенитчиков вести огонь по самолетам Р-5 — тихоходам. Здесь мы делаем грубую ошибку. Зенитная артиллерия обязательно должна иметь в качестве целей скоростные самолеты. Мы очень мало ведем огонь на больших высотах.

Вопрос стрельбы зенитной артиллерии по звуку нужно изучать и это дело разрабатывать. У зенитчиков большая задача — научиться ведению огня по штурмующей авиации. Много трудностей в деле обучения, но много трудностей мы имеем в зенитной артиллерии из-за несовершенства приборов управления и нужных звукоулавливателей.

О тыле артиллерии я хотел остановиться особо. У меня имеется один опыт по нашей армии — это опытное учение Московского округа. На этом опытном учении мы все убедились, что этому делу мы все обучены очень и очень плохо, не знаем обычных элементарных вопросов тыла. Взять, например, выгрузку огнеприпасов. Подходит эшелон, открывают двери и вываливают гранаты, взрывчатые вещества, мер обычной безопасности не применяют. А если взять всю организацию арттыла — хаос, нераспорядительность и полное незнание этого дела, особенно приписными командирами и техниками[5]. Немного лучше и у кадрового начсостава.

Я считаю, что эти все задачи наша артиллерия может решить, если в деле боевой подготовки будут участвовать общевойсковые начальники. У нас этого не было до сих пор.

Голос с места. В этом году артиллеристы не могут жаловаться, исключительное внимание придавали.

Воронов. Внимание уделяется обычно в конце учебного года, а я считаю — надо весь год уделять внимание. За артиллеристов надо взяться, чтобы они чувствовали, что все время ими руководят и их учат. У нас обычно это руководство осуществляется летом или осенью, перед маневрами, и когда подводятся итоги и делаются выводы. Ликвидировать очковтирательство нужно у артиллеристов в самую первую очередь. Они очковтирательством сильно заражены. Как это дело ликвидировать? В первую очередь заставить всех артиллеристов использовать боевой опыт, имеющийся у нас. Во-вто-рых, надо немедленно издать артиллерийские уставы и наставления, что мы теперь делаем, и по ним учиться. Все остальное, наносное отбросить.

Артиллерия наряду с большими недостатками, крупнейшим из которых является шаблон и стремление к нему, имеет и положительные стороны, о которых здесь говорили, и я повторяться не буду.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 249-255.

Городовиков. Товарищ народный комиссар, в связи с ростом нашей техники и нашей страны, я думаю, что Среднеазиатский военный округ может уже предъявлять требования в смысле специфических условий горных и пустынных условий, в смысле техники. Например, станковые пулеметы у нас, в наших условиях, тяжелы. 30- или 40-ки-лограммовый станковый пулемет мы в состоянии сами производить. И также курсы стрелкового дела. Углы среднеазиатских горных условий тоже не предусматриваются совершенно в этом отношении.

Голос с места. По таблице видно, что полагается видно свое[6].

Городовиков. Свое-то свое, но получается кустарщина.

Голос с места. Есть разработанные таблицы.

Городовиков. Нам желательно иметь централизованные единые таблицы.

В отношении пособий, особенно на национальном языке, мы находимся в очень тяжелом положении. Переведенных учебников у нас нет, а националы плохо знают русский язык, средств нет.

Тут командующие и выступавшие товарищи говорили о том, что плохо обстоит с тылами. Это совершенно верно. Особенно это чувствуется у нас, в Средней Азии. Мы не имеем достаточного количества вьючных животных — верблюдов и ишаков. Но и штатных повозок мы тоже не имеем, и когда проходят учения, маневры, то приходится собирать со всех концов. Совершенно не установлен стандарт вьючных принадлежностей для горных условий, и мы занимаемся кустарщиной. Большую опасность представляет наш тыл в связи с тем, что командный состав очень слабо подготовлен. Иногда бывают очень крупные переброски частей. Большие трудности в наших горных условиях представляет доставка горючего и смазочного материалов.

Танк Т-26 в пустынных условиях делает полтора — два километра в час, такую же скорость он имеет и в горных условиях, и если стоит на горе против танковой пушки, то его можно расстреливать. Поэтому нужно для наших условий увеличить мотор, то есть силы.

Авиация для нас требуется особой конструкции, которая имела бы высокий потолок, иначе мы можем иметь много жертв.

То же положение и с парашютным делом. Парашют, приспособленный для европейских условий, нам не подходит, так как парашютист может разбиться о камни при быстром падении, ввиду разреженного воздуха.

Если дать контрольный выстрел из гранаты, то эту гранату можно не найти в течение дня. Предварительно требуется шрапнельный выстрел, и после этого можно повторить на гранатах.

Химический род войск и инженерный у нас в горных условиях очень приемлемы. Например, где-нибудь на перевалах или ущелье закрыть. Но в условиях пустыни и в жаркий период имеет скорее отрицательное значение — улетучивается. Это условие не учтено.

Что касается вредительства, то оно было у нас в отношении снарядов. Около 60 000 снарядов было вредительски приготовлено. Мне приходилось проверять НЗ, что же выясняется? Были ввинчены замедляющие взрыватели, и когда я поставил целую роту против мишени и из батареи начали стрелять, то покрывание было правильное. Между мишенями попадали в воронки, но попадали они глубоко, и осколки оставались в воронках. Вредительство заключалось в том, что воронка глубоко зарывается, медленно взрываются снаряды, и мишени как стояли, так и стоят невредимыми.

Такая вредительская работа нами обнаружена, и отчасти мы в этом были виноваты. Мы недосмотрели того обстоятельства, что на артиллерийские склады посылали людей, которые негодны в строю — троцкистов, жуликов и других, которые подлежат демобилизации. Среди них оказалось много вредителей.

В отношении снабжения конницы противохимическим имуществом: противогазами, чулками, накидками. Мы очень плохо снабжены. Надо в мирное время приучать лошадей, чтобы на них можно было бы быстро надеть чулки. Если в мирное время затруднено снабжение этим имуществом полностью, то можно примитивно делать — бинтами, чтобы приучать. Потому что если будем в военное время надевать, то лошадь будет бояться, и это представит большую трудность. Считаю, что необходимо обязательно иметь больше учебного имущества.

Уход за конским составом и эксплуатация его в последнее время улучшились. Особенно улучшилась подъездка в связи, с тем, что развернут запасный полк, который очень хорошо помогает. Мы туда сдаем молодых необученных лошадей. Желательно охватить запасными полками больше кавалерийских частей.

После вредительско-шпионской работы было получено несколько директив вашего заместителя маршала товарища Егорова в отношении эксплуатации и ухода за конским составом. Это дало большой толчок, а до этого в этом направлении было мало напоминаний и не требовали.

Сейчас выступал Апанасенко и ругал конницу. Я полагаю — если неправильно, то ругать надо. Но я думаю, если кавалеристы, не обеспечивая огня, идут на артиллерийский огонь в атаку, значит командующие войсками виноваты. Они должны их научить и воспитать. Неподдающихся воспитанию частей у нас нет, и это напоминание мне кажется излишним. Должны быть даны соответствующие указания, которые они обязаны выполнить.

В караульной службе, товарищ народный комиссар, у нас дисциплина улучшается. Но плохо у нас то, что караульные батальоны, караульные роты имеют сокращенный штат, людей не хватает. Это вынуждает нас посылать на посты бойцов через сутки, в то время как по уставу полагается через двое на третьи сутки. А это значит, что бойцу надоедает караульная служба и он может на посту уже дремать. Когда же предъявляешь к нему требования, он указывает на устав, заявляя: я должен дежурить через двое суток. Отсюда, требования предъявлять трудно и неправильно.

Последний вопрос, который я хочу затронуть, касается высказываний командарма 1-го ранга Федько об очковтирательстве в Украинском военном округе[7].

Я тоже был в Украинском военном округе и частично знаю об этом. Я хотел бы доложить об одном примере.

В 1932 году, в бытность мою в Особой группе академии, я был участником маневров Украинского военного округа. Там существовала в отдельных случаях нелегальная разведка — ночью, переодевшись, узнавали расположение. И вот, когда это случилось в 1932 году, я доложил тогда командующему, ныне врагу народа Якиру: «Товарищ командующий, уже 1932 год. Эту привычку нам следовало бы бросить. Такие нелегальные разведки производились давно».

Ворошилов. И разведывать легально.

Городовиков. Он мне на это заявил: это ложь, передаю Вас военному трибуналу. Произвели дознание. Думал, что оно будет продолжаться, но ничего дальше не было. На этом оно окончилось (смех).

Так что я подтверждаю мнение Федько, что такие случаи были.

Товарищ народный комиссар, в этом году наш Среднеазиатский военный округ провел в миниатюрном виде, в скоропостижном виде[8] организованные маневры. Со всех концов мы итоги их обсудили и нашли, что они были проведены лучше, чем проводились раньше.

Ворошилов. Слово имеет Седякин.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 256-260.

Седякин. До последнего времени, товарищи, мы к противовоздушной обороне подходили, так сказать, теоретически и по-настоящему не представляли себе всех трудностей, которые нужно преодолеть, для того чтобы обеспечить войскам на фронте необходимую свободу маневра и чтобы обеспечить безопасность для армейского и стратегического тыла. Теперь нам известен боевой опыт войны в Испании. Этот опыт говорит об исключительном значении организованных и эффективных мер противовоздушной обороны, особенно для войск.

В крупнейшем сражении под Брунете (с 6 по 31 июля с.г.)[9], где с обеих сторон участвовало около 450 современных самолетов, большое количество войск, артиллерии, зенитных средств, авиация буквально не давала покоя наземным войскам. Авиация в течение 20 дней систематически изо дня в день по 10—12 часов штурмовала и бомбардировала расположение первой линии пехоты, пехотные резервы, позиции артиллерии и позиции зенитной артиллерии в частности. Причем главная масса всех родов авиации, в том числе и тяжелой авиации, действовала над полем боя. И те, кто имел возможность наблюдать сражение под Брунете, участвовать в этом сражении, говорят, что авиация господствовала над полем боя, подавляла активность, расшатывала стойкость наземных войск там, где ей не противопоставлялась организованная противовоздушная оборона.

Основные средства противовоздушной обороны, как показывает опыт Испании, — истребительная авиация и зенитная артиллерия среднего и крупного калибров.

Надо оговориться, что в Испании особенно благоприятные условия для действии воздушных сил: большая прозрачность атмосферы, значительная видимость, очень трудные условия для маскировки наземных войск, с воздуха расположение войск хорошо наблюдается. Но, с другой стороны, и для наземного противовоздушного наблюдения там также весьма благоприятные условия.

Что говорит опыт сражений современной войны в Испании о возможностях противовоздушной обороны средствами истребительной авиации и зенитной артиллерии? Вы прекрасно знаете, что истребитель является грозным врагом против любых типов самолетов. Но только теперь мы узнаем, какую громадную роль в противовоздушной обороне играет зенитная артиллерия.

Наша зенитная артиллерия — пушка 1931 г. с прибором «ВЕСТ» — вполне современное оружие; она дает значительную эффективность на высотах до 5—6 тыс. метров. Эта пушка обладает также достаточно высокой меткостью, достаточно высокой скорострельностью, чтобы наносить действительные поражения авиации, чтобы создавать непреодолимые для авиации огневые заграждения. Недостаточно мощен[10] снаряд — по калибру и поражающему действию.

Для противовоздушной обороны войск, помимо активных средств, опыт рекомендует на марше — расчлененный порядок, постоянную готовность зенитных средств, хорошую службу предупреждения; при расположении на месте — маскировку, окопы — «щели». Пехота и артиллерия, хорошо окопавшиеся, даже при условии, что расположение их известно авиации противника, способны выдержать сильную и длительную воздушную бомбардировку. Наши корпуса имеют зенитные артдивизионы — это основа ПВО войск; но одного дивизиона на стрелковый корпус недостаточно. Наши дивизии и полки имеют спаренные, счетверенные пулеметы, это оружие малодейственно против скоростной авиации. Необходимы крупнокалиберные пулеметы или мелкокалиберная артиллерия для полков; для дивизии полезнее зенитная артиллерия среднего калибра.

Мощь зенитной артиллерии нуждается в усилении — нужен калибр 100 мм и выше, нужна бризантная граната, нужен мелкий прицельный огонь на высотах выше 6000 м, по меньшей мере до 8000— 10 000 метров. Быстрота открытия огня, его высотность и прицельная меткость должны быть обеспечены скорым введением на вооружение прибора управления полного механического действия.

Большое значение в современной войне имеет противовоздушная оборона тыла. Тот же опыт войны в Испании говорит, что объектами воздушных нападений являются электростанции (энергоцентры), огнесклады, склады горючего, аэродромы, коммуникации, железнодорожные станции, промышленные предприятия, города. Таким образом, армейский и стратегический тыл нуждаются в основательной и организованной противовоздушной обороне.

Как у нас в СССР организуется противовоздушная оборона тыла?

Вся угрожаемая зона накрыта сетью постов ВНОС, со сторонами 60—80 километров, с промежутками между постами ВНОС 10 км. В каждом таком четырехугольнике — центр ВНОС, собирающий донесения и предупреждающий истребительную авиацию, войска, пункты ПВО о появлении и действиях авиации противника. Средняя норма предупреждения авиации — 5—10 минут. Норма большая, благодаря скверной работе связи НКС[11] связи, которой служба ВНОС пользуется. Роты и батальоны ВНОС полностью, в оперативном и учебном отношениях, подчиняются командирам авиабригад и начальникам пунктов ПВО. Приграничная полоса защищается истребительной авиацией и частями зенартиллерии. Но эта защита недостаточно надежна и организована из-за малой практики взаимодействия истребительной авиации с зенартиллерией и службой ВНОС.

Важнейшие города, железнодорожные узлы, военные склады являются пунктами П ВО. Таких пунктов на территории СССР — 63 города и железнодорожных узла и значительное число складов и военных городков. Более 50% этих пунктов имеют артиллерийскую и пулеметную зенитную оборону. Только несколько пунктов имеют истребительную авиацию и аэростаты заграждения. Часть пунктов ПВО еще не имеют активной ПВО, а только гражданскую самозащиту. Активная ПВО пунктов имеет на вооружении вполне современную истребительную авиацию, многочисленную зенитную артиллерию (правда,•'еще недостаточно хорошо организованную) и в последнее время аэростаты заграждения. В мировую войну аэростаты заграждения считались сильным средством ПВО. В современной войне в Испании и Китае мы не знаем случаев применения аэростатов заграждения. Но нет сомнения, что в ночное время, в облачную погоду аэростаты заграждения сыграют в ПВО пунктов значительную роль.

Большую вспомогательную службу для ПВО пунктов должны будут выполнять в ночных боях прожектора и звукоулавливатели. Звукоулавливатели являются главным образом средством артиллерийским для стрельбы ночью и в облачную погоду по звуку невидимой цели. То, о чем здесь говорил мельком Воронов, о необходимости для зенитной артиллерии стрельбы по звуку, стрельбы по звучащей, но невидимой цели, является еще не решенной, весьма важной задачей. Особенно в наших условиях, когда и днем не всегда будет достаточная видимость для стрельбы с оптическим дальномером, а тем более в ночных условиях стрельба с звукоулавливателем будет иметь решающее значение.

Опыт целого ряда учений показал, что ночью стрельба по самолетам с прожекторами имеет ту невыгодную сторону, что прожектора помогают врагу в бомбометании, пока лучи шарят по небу в поисках цели. Если же и ночью вместо прожекторов применять только звукоулавливатели, чего наша зенитная артиллерия еще не умеет, тогда демаскировки обороняемого пункта не будет. В этом году под Ленинградом в одном из зенитных артиллерийских полков мы провели серию опытных учений со звукоулавливателями. Выяснилась полная возможность вести огонь батареей с помощью звукоулавливателя с достаточной меткостью по цели, летящей со скоростью 70 м/сек. Причем специальная подготовка батареи проводилась в течение только 5—6 дней. Там же, под Ленинградом, мы испытали и целесообразность применения прожекторов для обеспечения ночного боя истребителей. Применение прожекторов для этой цели имело место в мировую войну — успешно действовала ПВО Лондона. У нас в ПВО прожектора для этой цели еще не применялись, и этому прожектористы и истребительная авиация не обучены. Организация световых прожекторных полей на подступах к пунктам ПВО создает благоприятные условия для ночного боя истребительной авиации. Батальон прожекторов может создать прожекторное поле 20 км по фронту и 15 км в глубину или наоборот. В этом поле свободно может действовать звено истребителей. Надо учить истребителей и прожектора взаимодействию в световом поле, чтобы в ночном воздушном бою поставить наших истребителей в благоприятные условия.

Несмотря на значительное омоложение командного состава, в связи с чисткой от враждебных элементов, а вернее — благодаря этому положению, наша зенитная артиллерия в этом году не пошла назад, а целый ряд ее соединений по результатам боевой подготовки двинулись вперед. В частности, очень важное соединение зенитной артиллерии — 1-я дивизия ПВО Москвы, которая в прошлом не могла похвастаться особыми успехами, в этом году дала значительный скачок в улучшении своей подготовки.

Я приведу несколько показателей. В 1-й дивизии ПВО (Москва) в 1936 г. на один пораженный рукав приходилось 29 снарядов, а в этом году 20 снарядов; в 1936 г. эта дивизия провела 272 стрельбы, а в этом году — 491. Мы видим резкое улучшение работы. В ПВО Баку также имеется улучшение. В ПВО Ленинграда не совсем благополучно. Как здесь уже доложил командующий ЛВО, два зенитно-артиллерийских полка имеют результаты по стрельбе неудовлетворительные. Но мы должны признать, что артиллерия ПВО Ленинграда была в тяжелых полигонных условиях. Надо думать, что в будущем году там будет надлежащим образом организован новый, очень обширный зенитный полигон в Морье, тогда артиллерия ПВО Ленинграда, несомненно, перестанет отставать в стрельбе. В общем, зенитная артиллерия пунктов ПВО, которая составляет 2/3 всей зенитной артиллерии РККА, в этом году по стрельбе имеет удовлетворительные результаты, а местами даже выше удовлетворительных.

Но тут есть очень важное «но», которое заключается в том, что эти стрельбы велись по видимой цели, при хорошей погоде и, что самое важное, стрельбы велись по рукавам, которые тянули самолеты Р-5 со скоростью 35—50 м/с. Значит, удовлетворительные результаты говорят нам только одно, что люди более или менее добросовестно работали, но не дают права докладывать Вам, товарищ нарком, что наша зенитная артиллерия вполне подготовлена для борьбы с современной скоростной и высотной авиацией. Если учесть опыт очень быстрой подготовки артиллеристов в Испании в республиканских зенитных частях (чуть ли не в три недели), то очень легко дополнительной тренировкой орудийных и батарейных расчетов овладеть меткой стрельбой по скоростным самолетам. В 1938 г. зенитные полигоны должны получить самолеты Р-зет и СБ, оборудованные лебедками с тросами на 1000—1200 метров. Курс стрельб должен быть скорректирован на стрельбу по скоростным и высотным самолетам, на стрельбу по невидимой цели (по звуку). В состав зенитной артиллерии должны быть включены звукоулавливатели — по 1—2 звукоулавливателя на батарею. Если при этом мы на зенитных полигонах развернем сектора огня с существующих 50—40° до 90°, а на таких полигонах, как до 120°, а зимой — до 180°, тогда наша зенитная артиллерия получит возможность учиться стрельбе по скоростным самолетам, стрельбе со звукоулавливателем по невидимой цели. На полигоне Ленинградской ПВО впервые были проведены опытные стрельбы гранатами с цветными разрывами: на взаимодействие с истребителями и группой батарей по одной и двум целям. Стрельбы эти прошли удачно, и их опыт должен быть распространен на всю зенартиллерию и истребительную авиацию пунктов ПВО.

Групповой огонь нескольких батарей двух—трех дивизионов на постановку огневого заграждения необходим при обороне пунктов ПВО, особенно прбтив массовой атаки скоростной авиации или по невидимой цели. Этот вид огня должен быть введен в план огневой подготовки на 1938 г.

Разрешите обратить внимание на следующую важную область работы противовоздушной обороны — на службу ВНОС. Тут никто не говорил о службе ВНОС. А между тем вся система ПВО без хорошо поставленной службы ВНОС может быть застигнута врасплох, будет вынуждена к отражению внезапного налета, с которым бороться труднее. Служба ВНОС пока находится в чрезвычайно тяжелых условиях. Люди разбросаны на постах по 3—4 человека, без должного надзора и руководства. В прошлом служба ВНОС в массе не поднималась для учебы и тренировки на постах. Только в этом году на 3 месяца была поднята вся сеть службы ВНОС. Но, товарищи, командующие округами и морями не использовали богатые возможности для основательной практической тренировки службы ВНОС путем совместных учений с авиацией. Директива НКО за подписью Маршала Советского Союза товарища Егорова с планом указанных совместных учений ни в одном округе и флоте выполнена не была. В будущем году этого нельзя допустить. Наша сеть ВНОС должна быть подготовлена к безотказному и быстрому предупреждению своей авиации о появлении авиации противника и должна хорошо наводить свою авиацию на противника и на свой курс.

В заключение — о гражданской ПВО. Правительство СССР приняла решение по ПВО четырех важнейших городов — Москвы, Ленинграда, Киева, Баку Этим решением на НКО и военные советы округов возлагается ответственность за всеобщую подготовку населения к ПВО. По решению правительства все население названных городов от 16 до 55-летнего возраста привлекается к обязательному обучению по противовоздушной обороне. А определенные возраста граждан — мужчин и женщин — будут периодически привлекаться к несению организованной службы по гражданской противовоздушной обороне своего дома, квартала, города, предприятия. Кроме четырех указанных городов, подобные же задачи будут поставлены еще 57 городам и пунктам, где тоже будет проводиться подготовка к противовоздушной обороне. Таким образом, поднимается новая, своего рода милиционная армия из мужчин и женщин для организованной гражданской противовоздушной самозащиты, обороны. Причем величайшее значение будет иметь организованная гражданская противовоздушная оборона промышленности, железнодорожного транспорта, водных и воздушных путей сообщения. Здесь мы встретимся с величайшими трудностями. Очень мало специально подготовленных кадров, которые бы эту задачу подняли. Сейчас, по существу, их нет. Надежных, квалифицированных в гражданской ПВО кадров — ничтожное количество. Вредители в прошлом ликвидировали всякие учебные заведения или курсы, которые готовили бы кадры для гражданской ПВО. Осоавиахим[12] при прежнем вредительском руководстве совершенно не занимался работой по противовоздушной обороне населения и промышленности.

Не лучше дело обстоит с ПВО — активной и местной самозащитой объектов НКО СССР: военные городки, авиационные городки, военные склады и т.п.

Пожарная оборона, химическая защита, убежища, укрытия для взрывчатых веществ, снарядов и пр. — весьма слабы или совсем отсутствуют. Заботы об этом нет ни у начальников довольствующих управлений, ни у командующих войсками. Сейчас все это придется строить заново. Успех же дела будет зависеть от того, как военные советы округов, как начальники гарнизонов в городах — пунктах ПВО подойдут к разрешению этой задачи. Надо помочь начальникам гражданской противовоздушной обороны городов, председателям горсоветов или их заместителям организовать дело гражданской противовоздушной обороны, особенно в подготовке командных и технических кадров. Управление противовоздушной обороны РККА вместе со штабами округов и флотов провели специальные учения и тренировки более чем в 50 городах. По опыту городских учений населения на предприятиях массы полны готовности заниматься делом ПВО, обучаться гражданской самозащите. Но кадры начальников слабы, а руководители ПВО городов часто меняются. Новые руководители еще не умеют работать, а если мы им поможем, то это громадной важности дело в будущем году будет сдвинуто, и мы заложим основу гражданской противовоздушной обороны, без которой одна военная противовоздушная оборона со своими задачами в тылу не справится.

Ворошилов. Слово имеет Бокис. Следующий — Аксенов.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 261-270.

Бокис. Товарищ народный комиссар, по линии автобронетанко-вых войск враги народа навредили не только в области боевой подготовки, но и в области промышленности. Но смелое выдвижение, по вашему заданию, новых кадров и особенно помощь, оказываемая командующими войсками и военными советами всех округов, обеспечили удовлетворительные результаты боевой подготовки этого года. В этом году, с моей точки зрения, уже не было того очковтирательства, которое было в прошлые годы. Все это говорит о том, что выдвижение новых кадров было совершенно правильным, и они со стоящими перед ними задачами справились.

Если говорить об итогах боевой подготовки мехсоединений, то нужно сказать, что экипажи, взводы и роты подготовлены хорошо, но батальоны мы еще окончательно не сколотили. Как при обследовании, так и при учениях, которые проходили в Белорусском и Ленинградском военных округах, мы вынесли впечатление, что батальоны являются боеспособными, но неокончательно сколоченными танковыми подразделениями.

Если взять боевую подготовку танковых батальонов стрелковых дивизий, то нужно сказать, что танковые батальоны стрелковых дивизий отстают. В дивизиях мы в основном добились хорошей подготовки экипажей взводов, и нужно еще работать над ротами. Мы этим батальонам не уделяем достаточно внимания, в том числе и командиры дивизий и командиры корпусов.

Переходя к вопросу подготовки штабов, нужно сказать, что они у нас являются молодыми, и они еще по-настоящему не усвоили вопросов организации управления войсками, но определенные сдвиги в подготовке штабов есть. В этой области перед нами стоят большие задачи, особенно в связи с тем, что выдвигаются новые кадры командиров. Эти новые командиры, даже такие, как Богомолов, очень мало опирались во время учений на свои штабы и действовали единолично.

Узким местом в боевой подготовке остается вопрос организации взаимодействия. На месте мы хорошо взаимодействуем, но как только обстановка меняется, как только входим в бой, это взаимодействие нарушается. К этому делу надо по-настоящему и хорошо готовиться.

Вопросы разведки, наблюдения за полем боя остаются недоработанными. Над этими вопросами придется много поработать. Мы не научились вести разведку непрерывно. Разведку организовать мы умеем, но вести ее так, чтобы в процессе самого боя получать от разведки все данные об изменении обстановки, мы не научились. Надо улучшить средства наблюдения, но и при существующих средствах можно и нужно наблюдение вести лучше.

Огневая подготовка при всей той требовательности, которая была предъявлена в этом году, дала лучшие результаты, чем в прошлом году, несмотря на то что по итоговым цифрам получились данные ниже. По огневой подготовке пересмотрели курс стрельб, учли опыт, который был в Испании, изучили его внимательно и на днях выпускаем новый курс стрельб, где главный упор ставится не на стрельбу с хода, а с коротких остановок.

Для обеспечения дальнейшей одинаковой тактической подготовки мы пересмотрели все существующие уставы. Третью часть [Боевого] устава мы послали командующим войсками для отзыва. Боевой устав, 1-ю и 2-ю часть, также в ближайшее время рассылаем для отзыва.

Что особенно плохо в танковых войсках на сегодняшний день? Это подготовка тылов. И я особенно подчеркиваю вопросы организации парковой службы и ремонта в полевых условиях. К этой важнейшей задаче войска готовились недостаточно. Испанский опыт наглядно показал, что ремонт в полевых условиях можно полностью обеспечить силами экипажа и ремонтными средствами батальонов. На сегодня мы с этой задачей не справились.

В программе боевой подготовки на 1938 г. мы этот вопрос поставили как важнейшую дисциплину с целью научить свои войска ремонтировать материальную часть в боевых условиях. Для этого нужно подготовить наши части, наш командный состав и те ремонтные средства, которые имеются в нашем распоряжении. Тот опыт, который проводил Великанов на учебных сборах ЗабВО, наглядно подтвердил, что экипаж танка со своими ремонтными средствами может справиться с этой задачей, но этому делу надо тщательно учить.

Правительство приняло специальное решение по созданию настоящих промышленных ремонтных баз для танков. Одновременно правительство заявило, что мы очень богато живем в смысле расхода запасных частей. Нужно пересмотреть наше отношение к запасным частям; нужно категорически бороться, чтобы не попала в ремонт ни одна машина с невыработанным моторесурсом, чтобы на каждую машину составлялся ремонтно-технический акт, утвержденный командиром и комиссаром части. Изжить такие явления, когда отправляются в ремонт машины с незначительным дефектом, что при неподготовленности промышленных ремонтных баз заставляет машину долго простаивать в ремонте. Такое отношение ряда командиров к отправке машин в ремонт есть дело антигосударственное.

Несколько слов о наших складах и складском хозяйстве. Народный комиссар неоднократно указывал и на днях еще раз подписал директиву что мы плохо занимаемся войсковыми складами. Я лично побывал в целом ряде войсковых частей и установил такое положение, что командиры бригад и батальонов не знают, что творится в их складах. Такое положение в дальнейшем является нетерпимым. Это безобразие мы должны немедленно ликвидировать, обязаны привести все запасы в порядок, особенно те, пока еще незначительные, неприкосновенные и мобилизационные запасы.

Несколько слов относительно подготовки начальствующего состава запаса и мобилизационного запаса танкистов. В этом году мы, по заданию правительства, осуществили подготовку этого запаса, но надо прямо сказать, что с этим делом мы справились не вполне удовлетворительно.

Дыбенко. По-моему, вполне хорошо.

Бокис. Нет. Я считаю, что в Ленинградском округе это дело прошло ничего, но если взять сборы, которые были в Московском округе, то первые сборы прошли неважно. Последние сборы прошли неплохо. Считаю, что военные советы, особенно Уральского, Московского и Ленинградского округов, должны уделять очень большое внимание этому делу, в первую очередь комплектованию, своевременному прибытию пополнения и налаживанию учебного процесса. В этом году имел место большой отсев людей по политическим причинам, потому что мы еще не добрались до военных комиссариатов, по-моему плохо работающих.

Два слова относительно подготовки танкистов в территориальных частях. Требование командующих войсками, которые имеют территориальные части, правильное. Сборы должны быть не меньше как двухмесячные. Если будет выступать Павлов, он расскажет о том, как испанцы готовят в течение 25 дней танкистов, при этом они работают по 16 часов в сутки, чтобы подготовить соответствующих специалистов-танкистов в запасных частях.

О подготовке танкистов. Мы сейчас перешли на моторизацию артиллерии. Правда, многие командующие войсками, артиллеристы, возражают против трактора ЧТЗ. Другого трактора у нас пока нет. Мы работаем над тем, чтобы этот трактор стал более скоростным.

Подготавливать трактористов надо и для этого трактора, но опыт показал, что мы этому делу не уделяем достаточного внимания. Как мы готовили первые танковые кадры? Готовили в виде инструкторов на наших заводах. При подготовке трактористов, к сожалению, мы сталкиваемся с такими случаями, когда присылают на заводы ездовых, которые в глаза трактора не видели. Надо подобрать соответствующий личный состав. В противном случае мы с задачей моторизации артиллерии не справимся. Мы имеем в стране около 450 тыс. тракторов. Примерно столько же автомобилей. Контингент людей есть. Надо его правильно подобрать, научить военному делу, и моторизацию артиллерии кадрами обеспечим.

В нескольких словах я хочу остановиться на вопросе об аварийности. Несмотря на то что в целом ряде округов, в частности в Ленинградском округе, аварийность против прошлого года снизилась, в других округах она дает рост. Правда, нужно оговориться, что учет сейчас поставлен лучше. Аварийность у нас все-таки очень высокая. Особенно недопустимы катастрофы. За 9 месяцев при автомобильных катастрофах убито 78 человек и ранено 695 человек. Совершенно недопустимые и нетерпимые цифры. Чтобы их не было, всецело зависит от нас с вами. Если проанализировать, в каких частях больше всего люди погибали, то основная масса падает на строительно-квартирные органы, которые дали убитыми 31 человек и ранеными 100 человек. Это говорит о том, что нужно по-настоящему и особенно заняться автоподразделениями, обслуживающими строительные организации.

Если проанализировать цифры аварийности по родам войск, то получим следующие данные: самая высокая аварийность в этом году в артиллерии — 11,2%, за ней идет кавалерия — 6,1%, военные училища и академии — 5,6%, стрелковые войска — 5,2%, бронетанковые — 5%, флот — 4,4%, воздушные силы — 2% (Воздушные силы в этом году резко снизили аварийность по автотранспорту) и прочие войска — 2,4%.

Я привел эти цифры и обращаюсь с большой просьбой, чтобы все командиры обратили внимание на это позорящее РККА явление. Мы не можем допустить такого положения, что мы в мирное время губили бы людей из-за нашей расхлябанности, невнимательности и недисциплинированности.

В заключение необходимо сказать, что бронетанковые войска, очищаясь от врагов и предателей, выдвигая преданных делу партии Ленина—Сталина людей, под Вашим руководством, товарищ народный комиссар, выполнят все задачи, которые Вы нам поставите на 1938 г.

Ворошилов. Объявляется перерыв на 15 минут.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 271-276.

Аксенов. Товарищи, при анализе последствий вредительства в деле связи было обнаружено, что не было ни одной отрасли работы, где бы враги не приложили свою руку. Особенно значительный ущерб нанесен был в деле вооружения и подготовки инженерно-командных кадров. Если привести ряд примеров, то картина будет следующая.

Состояние производства авиационных радиостанций было таково, что не имели, посуществу, ни одной радиостанции, которая бы шла нормально в производство и поступала в Красную армию. Главная причина такого состояния заключалась в том, что заказывались недоработанные образцы в промышленность, и в промышленности сознательно вредили уже в процессе освоения этих радиостанций.

Совершенно неудовлетворительно обстояло дело с танковыми радиостанциями старого типа, и не было нового образца. Кроме того, плохо обстояло дело с антеннами в танке. Нужно сказать, что танкисты об этом очень часто говорили, и опыт специальных учений подтвердил, что с антеннами дело действительно обстоит неблагополучно.

Пеленгаторные станции, которые крайне необходимы армии, и опыт тех же специальных учений показал, что посредством пеленгаторных станций можно определять любое расположение частей, а эти станции в производстве были сознательно вредителями заторможены.

Проводные средства, наша телеграфная аппаратура существует еще со времен Гражданской войны: аппараты Юза и Шорина. Один очень старый и другой в эксплуатации негодный. Источники питания — сухие батареи, которые оказались и по емкости и сохранности неудовлетворительными, и были случаи, когда в войсках, в частности в Уральском военном округе и в ОКДВА, эти сухие батареи, будучи вредительски собранными на заводе Восточной Сибири, элемент быстро саморазряжался. Совершенно почти не заказывались годами запасные части для радио-, телефонной и телеграфной аппаратуры. В результате станции выходили из строя, и, вместо того чтобы войскам иметь возможность заменить какую-либо деталь в своих мастерских, приходилось станцию, аппарат брать в капитальный ремонт.

Состояние подготовки инженерно-командных кадров и в количественном, и в качественном отношениях являлось неудовлетворительным. Военно-электротехническая академия, которая готовила кадры инженеров связи, сократила подготовку этих кадров, в частности в 1936 г. выпустила всего лишь 7 радиоинженеров. В крайне недостаточном количестве готовились лейтенанты. Военный факультет Академии связи НКС им. Подбельского был ликвидирован. Были ликвидированы курсы для усовершенствования высшего и старшего начсостава связи. Были в значительной степени сокращены курсы усовершенствования по переподготовке среднего состава. Учебники для подготовки начальствующего состава или устарели, или отсутствовали. Программа для подготовки красноармейцев существовала еще с 1932 г. По скрытому управлению по приказу врага народа Тухачевского были ликвидированы коды.

Огромный ущерб был нанесен крайней недоукомплектованностью[13] по табелям мирного и военного времени и главным образом по кабелю, по телеграфным и телефонным аппаратам, по батальонным радиостанциям.

За эти 5—6 месяцев партийным и непартийным большевикам-связистам пришлось проделать огромную напряженную работу, и при помощи военных советов округов и инженеров промышленности удалось добиться в деле вооружения известного перелома, и к настоящему моменту часть фактов вредительства в известной степени удалось ликвидировать.

Мы мобилизовали партийных и непартийных большевиков, созвали актив, где было вскрыто достаточное количество фактов вредительства и намечены пути ликвидации вредительства. И прежде всего взялись за очистку кадров управления и двух институтов. Например, 48 человек исключили из состава управления и институтов, из них часть — 8 человек — арестовано. Кроме того, созвали еще два актива.

Директиву Смирнова — начальника Политуправления — партийная организация крепко обсудила и на основе ее перестроила внутрипартийную работу. Стали работать, советуясь с рядовыми инженерами, опираясь на актив, и эти активы дали огромную пользу в ликвидации последствий вредительства. На основе этой перестройки работы большевики-связисты на своем активе от 25 октября с.г. докладывали о результатах своей напряженной работы.

Кроме того, был постановлен ряд специальных вопросов через наркома перед правительством, для того чтобы ускорить снабжение современными средствами связи нашей Красной армии. Огромная поддержка была оказана народным комиссаром в решении ряда вопросов в армии внутри Наркомата обороны. В результате мы сейчас совместно с Управлением Воздушных сил и промышленностью из трех типов радиостанций, предназначенных для авиации, два типа вытянули, один тип для разведывательной авиации, другой тип радиостанции для скоростных бомбардировщиков. Испытания, которые мы проводили по рации РСБ для самолетов СБ, дали хорошие результаты, например по дальности получили устойчивую связь в воздухе по телефону Баку — Москва. В результате будем иметь возможность еще в этом году получить 100—150 штук раций. Завод согласился внести все изменения по акту государственных испытаний, и в 1938 году рация пойдет в большой серии.

Алкснис. Рано еще обнадеживать.

Аксенов. Я докладываю Военному совету то, что мне заявлено заводом, то, что мы в перспективе будем иметь.

Радиополукомпасы для вождения авиации нам не удалось сделать, кроме образца, который можно заказать в опытной небольшой партии, но нами совместно с замнаркома по авиации и с промышленностью принято решение создать конструкторское бюро на заводе для создания хорошего советского радиополукомпаса. Тщательно произведены испытания танковой рации 71ТК. Была произведена стрельба по радиотанкам. Эти испытания показали, что рация 71ТК хотя и устарела технически, но все же может работать удовлетворительно. Надо только хорошо обучить танкистов для работы на ней.

Отработаны были штыревые антенны, заказана опытная партия в этом году и мы в 1938 г. перейдем вместо поручневых антенн на штыревые антенны. Отработано применение вместо микрофонов — ларингофонов. Это облегчает работу радиста в авиации и в танке. Отработана новая рация на УКВ в танке, и в этом году будет получена небольшая партия.

Отработана новая танковая рация, прошедшая заводские испытания и, если она даст удовлетворительные результаты на государственных испытаниях, закажем ее в опытной серийной партии в 1938 г.

Большинство неисправных станции 6ПК, которых было очень много в Белорусском военном округе и в Киевском военном округе, при помощи складов связи округов и промышленности приведены в боевую готовность. Отработаны образцы современные, безусловно, я совершенно ответственно это докладываю, что таких станций, по моему мнению, не имеет ни одна иностранная армия — это батальонная станция, которая сейчас проходит государственные испытания, и на этих испытаниях дала дальность до 20 км телефоном. Эту станцию может носить один человек или два человека, если полностью берется для станции питание; вес ее 20 кг вместо 29 кг в 6ПК. Итальянские радиостанции такого типа переносятся пятью человеками и весят 90—100 кг. Эти станции промышленность сделает в 1938 г. в первой серии. В этом году мы получили опытную партию корпусных дуплексных радиостанций, дальность действия этих станций на испытаниях получилась до 600 км телефоном. Эта опытная партия позволит нам заказать серию в 1938 г.

Вытянули наземные пеленгаторы 55 ПК-3, которые дают пеленгацию в хвост самолета до 2500—3000 км. Это показали полеты Героев Советского Союза через Северный полюс[14].

Был поставлен вопрос в правительстве относительно телеграфных аппаратов. В этом году мы заказали 200 штук, но по постановлению правительства получим не менее 300 штук и 180 штук уже приняли. В будущем году мы будем иметь возможность на основании того же решения правительства получить такое количество этих вполне удовлетворительных аппаратов, которые нам позволят в 1938 г. заменить негодные аппараты Шорина, а Юза заменим в 1939 г.

Егоров. Вы побольше бы говорили о боевой подготовке, что вы все говорите о промышленности.

Аксенов. К боевой подготовке я сейчас перейду.

По вопросам боевой подготовки кадров и боевой подготовки красноармейцев. Увеличивается переменный состав в Военно-электро-технической академии вместо 800 человек до 1200 человек. Затем уже развернули Курсы усовершенствования по подготовке высшего и старшего начальствующего и командного состава связи, формируются курсы усовершенствования для среднего начальствующего состава, но задерживаются Генеральным штабом. Сформированы и функционируют два военных училища. Заканчивается написание наставления по службе связи. Составлены и находятся в печати программы по подготовке красноармейцев и курсантов.

По скрытому управлению: разработан современный код, но до сих пор из-за 8-го отдела Генерального штаба задерживается изданием.

Итоги боевой подготовки говорят о том, что связисты как специалисты подготовлены в основном неплохо. Основной недочет в подготовке радистов и телеграфистов заключается в том, что до сих пор допускаются искажения при передаче и приеме телеграмм.

Кроме того, нужно отметить большой недочет — это то, что штабы недостаточно занимаются вопросами связи, и это ясно было обнаружено на маневрах Московского и Белорусского военных округов, и особенно это резко выявилось на примере 3-го стрелкового корпуса, который маневрировал в московских маневрах. В этом корпусе начальник штаба ни разу не поставил по организации связи определенной задачи перед начальником связи и поэтому во время маневров оказался без связи. Недочеты еще заключаются в том, что и штабы, и связисты не умеют организовать крепкой, устойчивой связи в подвижном бою и особенно с соседом, забывают о связи с соседом. По скрытому управлению — я считаю, что командиры, штабы не уделяют должного внимания в боевой подготовке этому важному вопросу. Мы из опыта знаем такие случаи, когда в силу несоблюдения правил скрытого управления радио и телефонная по проводам передача штабов перехватывалась, пеленговалась, и обнаруживались не только штабы, но и раскрывалась группировка войск. Надо работать по проволоке кодом и по радио посредством радиосигналов, ибо сигнал можно передать в течение 5—10 секунд, и он не будет запеленгован. Масса телеграмм передается без кода, и в результате они становятся известными противнику и поэтому необходимо обратить самое серьезное внимание на скрытое управление войсками.

Последний вопрос — это строительство складов связи. Со строительством складов связи у нас положение неудовлетворительное. В течение ряда лет склады связи и даже тогда, когда, в частности, КВО отпускали деньги, склад все же строится плохо и вряд ли будет построен в этом году, а состояние хранения имущества в этом складе очень плохое. Я считаю, что Военный совет округа должен в первую очередь достроить этот склад. Такое же положение и в Ленинградском округе: единственный полк связи, а склад в плохом состоянии, и дорогостоящее имущество связи гниет. Я считаю, что на вопрос складского строительства, и особенно на строительство войсковых складов связи, военные советы округов должны обратить соответствующее внимание.

Крайне необходимо по строительству складов связи и мастерских связи в округах увеличить ассигнование не менее как 15 млн. руб., иначе будет крайне затруднительно огромное количество получаемого имущества связи в 1938 г. разместить, и придется столь дорогое имущество хранить под открытым небом.

Сделано еще мало нами, но мы будем дальше еще крепче, по-большевистски работать и сумеем в ближайшее время в основном решить все вопросы, связанные с последствиями вредительства, как в вооружении связи, так и в боевой подготовке связистов.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 277-283.

Родин. Начальник Инженерного управления говорил о том, что враги народа приложили свои руки в центральных управлениях, главным образом к разложению аппарата. Мы в области очистки Инженерного управления от явно выявленных врагов, от людей, которые в той или иной степени были связаны с этими врагами, ведем работу. На сегодня из Инженерного управления демобилизовано 15 человек. Надо сказать, что мы еще не все сделали, не все еще люди, которые в той или иной степени подозрительны, изъяты. Это в меньшей степени, пожалуй, зависит от Инженерного управления. Я вынужден сказать, что этот вопрос нужно быстрее продвинуть и в Управлении по командному и начальствующему составу РККА.

Перед нами сейчас стоит задача и другою порядка. В Инженерном управлении и других центральных управлениях очень много сидело людей, командиров, которые не были в войсках или были, но очень давно. Мы имеем людей таких, которые сидели в Инженерном управлении по 10—15 лет, не были ни разу на маневрах, на учениях. Понятно, как Инженерное управление могло руководить боевой подготовкой инженерных войск, руководить инженерной подготовкой других родов войск. Ясно, что плохо. Перед нами стоит задача перевести людей, взять из строя молодых преданных людей, и мы эту задачу выполняем. На сегодня мы имеем более 20 человек командиров молодых, пришедших к нам из строя. Эти товарищи проверены. Мы убеждены, что товарищи преданы советской власти и работают хорошо, быстро ориентируются. Только одно надо учитывать, об этом командующие и члены советов говорили в своих выступлениях — этих людей забывать нельзя. Надо им повседневно помогать, чтобы быстрее росли, чтобы меньше был период втягивания их в курс дела.

У нас затруднения сейчас в том, что мы находимся в большом некомплекте, а перед нами стоят крупнейшие задачи по подготовке нового учебного года, по работе с базами в промышленности. И у нас есть просьба к Военному совету и товарищу маршалу принять меры к тому, чтобы, по крайней мере, те приказы, которые заготовлены в проекте, были в ближайшее время подписаны. Это дело нас очень сдерживает.

Организационно-штатные вопросы. Инженерное управление уже подработало вопрос штатного состава инженерных войск. В ближайшие дни, после окончания работы Военного совета, это дело будет представлено наркому на рассмотрение.

Особо хочу остановиться на вопросе складов. Была почему-то такая система, что люди, негодные в строю, не с той точки зрения, что он не годен как строевой командир, а не годен потому, что себя скомпрометировал, обязательно посылались в склады. Это была система, система вредителей и не только вредителей, это была система и честных людей. Мы сейчас имеем на складах, по крайней мере, на тех, которые мы проверяли, и я лично, сидят люди по 15—20 лет на одном месте, люди разложившиеся, оторвавшиеся от армии, армейского в них ничего не осталось. У нас есть 79-й склад. Что получилось с этим складом? Начальник склада и его помощник занялись строительством дач для себя, забыли, что есть люди, о которых они должны заботиться. И что получилось? Разложение. Начальник Инженерного управления Михайлин, получив хорошую аттестацию о помощнике начальника склада, предполагая его выдвинуть, предложил ему должность начальника склада вне Москвы, а тот говорит: как я могу отсюда уехать, я здесь уже 16 лет, да и жена не отпустит. Вы представляете себе, какие кадры? Мы представили рапорт, чтобы срочно этих людей снять и поставить молодых людей, которые бы это дело перевернули.

У нас сейчас примерно около 900 вагонов саперного имущества находится под открытым небом, на воздухе. Мы приняли решение проверить все склады. Проверили один склад. Можно 5 вагонов уложить. Проверим и остальные склады. 200 вагонов можно разместить, а остальные 700 девать нам некуда. Отпускаемых средств на 1938 г. для строительства складов недостаточно, они не дают нам возможности не только заложить новые склады, но даже закончить то строительство, которое уже начато в этом году. Для того чтобы убрать имущество хотя бы под навес, нам нужно прибавить хотя бы 3 млн руб., с тем чтобы наше вооружение сохранилось. В крайнем случае эти три миллиона снять с вооружения, для того чтобы само вооружение лучше сохранять. Это себя оправдает.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 284-286.

Горячев. Подготовка конницы, в частности во вверенном мне казачьем корпусе, в нынешнем году прошла следующим образом.

Как никогда конница в этом году получила высокое напряжение в смысле тактическом, оперативном и своих маршей. Корпус совершал марши от 50 до 60 км [в сутки], проходило это напряженно.

Я не согласен с теми, которые говорят, что у нас маршевая дисциплина плохая. Маршевая дисциплина у нас неплохая. Если бы мне сейчас народный комиссар задал вопрос: вы, командир корпуса, считаете, что корпус способен сейчас, если это понадобится, идти в сражение? Я бы ответил совершенно ответственно, что корпус способен хоть сейчас идти на большое сражение и способен совершать большие марши, может выполнить те ответственейшие задачи, которые лежат на всей нашей коннице.

Я восемь раз был на маневрах в составе дивизии, водил дивизию на маневры. За 12 лет командования дивизией я впервые получил удовлетворение теми действиями, которые отвечают современным требованиям свободного маневра, где командир может рассуждать, думать и принимать решение в зависимости от того, что он получил от разведки, а не так, как учил враг народа Уборевич, по шпаргалке: если бы даже не приказали, авиация вылетит в это время. Маневры, проведенные в Белорусском военном округе, отвечают нашей действительной боевой подготовке.

Недочетов у нас, конечно, еще много.

Какой первый вопрос?

Марши конницы. Это сложный вопрос, как нам водить конницу на поле сражения таким крупным кавалерийским корпусом, при таком воздушном флоте, который будет в современной войне.

Мы добились расчлененных маршей. Но как вы не расчленяйте кавалерийскую дивизию, но когда она идет — все поле усеяно чингисханской ордой. Нам сейчас, безусловно, нужно конницей, как правило, ходить ночью, а драться днем. Дивизию современную, кавалерийский корпус скрыть от современной авиации невозможно. Поэтому нужно ввести в нынешнем году такое положение — совершение маршей конницей ночью. Тогда можно внезапно появляться в том или другом направлении.

Затем, я считаю, что для кавалерийского корпуса и дивизии пора ввести зенитный артиллерийский дивизион. У нас, кроме своих средств, ничего нет. Мы беспомощны. У меня на маневрах был придан зенитный дивизион на механической тяге. Несмотря на то что были большие марши, этот дивизион хорошо меня выручал, он своевременно умел становиться на позицию прикрывать меня. Это вполне возможно.

Я считаю, что у нас получились ножницы в смысле маршей конницы. Конница стала тяжелой. Мы очень насыщены артиллерией, пулеметами. До сих пор считалось так — все вперед, бегом, кроссом, пока не издохнешь. Со времен Петра Великого до нынешнего года конница ходила 40 км нормального перехода. Сейчас поставлен вопрос — двигаться расчлененными колоннами совместно с артиллерией и с воздуха иметь подкрепление, причем на каждом марше придется два раза расчлениться. Поэтому если вы 50 км пройдете без боя и раза два вас погоняет авиация, то это напряженный предел конского состава. Я считаю, что 50 км в современном бою наша утяжеленная дивизия и колонным путем может пройти, но не больше, потому что по дорогам она не может ходить. И уже это есть форсированный марш. А отсюда нужно считать нормальным переходом 40 км и форсированным — от 60 до 80 км.

Второй вопрос — о подготовке командиров полков. Сейчас очень многих командиров из моего корпуса взяли в связи с выдвижением. Я дал двух командиров корпусов, 5 командиров дивизий, 12 командиров полков. Поэтому, естественно, страшно омолодился комсостав. У меня из командиров полков всего оказалось арестованными два командира: один прислан был из мехчасти и один — в корпусе. В нынешнем году нужно подготовку командиров полков возложить на командиров корпусов, учитывая, что командиры у нас молодые. Нужно в зимний период провести 3—4 учебных сбора по 2—3 дня. Такие сборы командиров полков с командирами корпуса необходимы, для того чтобы подготовить их к осени, причем это можно слить с тактической подготовкой и вождением кавалерийских полков.

Следующий вопрос — о нашем уставе. Я ответственно заявляю, что наш Внутренний устав Рабоче-крестьянской красной армии комсостав нашей Красной армии не знает. И действительно, он устарел. Его даже нет в частях[15]. Это способствует очень многому. Надо привить привычку и любовь к этому уставу, чтобы все знали, что устав — доктрина Рабоче-крестьянской красной армии. Нужно положить конец тому, что в Белоруссии Якир, враг народа, воспитывался особо, а Красная армия — особо. Нужно устав внедрить, а всякую мишуру, отсебятину из армии выгонять. Это, кроме неправильного воспитания, ничего не дает, это надо запретить, и никто не имеет права директивы Генерального штаба, народного комиссара дискредитировать и не выполнять их беспрекословно.

Следующий вопрос. Я хочу, заместитель народного комиссара Маршал Советского Союза товарищ Егоров, сказать, что у нас вторые эшелоны имеют лошадей до 400, людей 100 с лишним человек. Я считаю, что их нужно ликвидировать как класс. Мы получим 300 лошадей на полк. Эти лошади примерно от 80 до 15 км надо собирать, они нашу бричку не могут везти. Здесь мы являемся разрушителями колхозного хозяйства, потому что эти лошади неспособны маршировать 50 километров и поэтому от них надо отказаться. Надо сказать, что конница существует по единым штатам — по сигналу коннице надо выступать, а отсюда мы посылаем энное количество людей и т.д. за приемом второго эшелона.

О подготовке штабов. Штабы тоже омолодились. Я, может быть, окажусь в единственном числе, но я считаю, что у нас опять-таки существует скачкообразность, рекордность, что бы больше занятий, следовательно, в этом секрет. Я считаю, что это неверно. Лучше меньше занятий, но чтобы выше было качество, мы физически не можем (в декаду три занятия) брать много занятий. Получается такое положение, что комсостав сутки занимается и, конечно, физически не может глубоко проработать всего материала. Давайте лучше будем проводить учения 2—3-дневные в месяц один раз, но зато подготовимся, как следует. Это даст колоссальную пользу. А то физически невозможно проводить большое количество занятий, и из-за этого занятия часто срываются.

Следующий вопрос. Подготовка одиночного бойца. Может быть, мы не правы, но мы против того, чтобы подготовка одиночного бойца велась до 1 февраля. Мы считаем, что подготовка одиночного бойца должна проходить с того момента, как он пришел в армию и до тех пор, пока не уйдет. Это есть повседневная подготовка, и поэтому считаю, что будет правильно, если мы в этом году будем считать одиночную подготовку в течение всего зимнего периода, и уже отрядные учения начинать, особенно в коннице, не раньше, как с марта месяца. Нельзя от нас требовать, чтобы подготовка одиночного бойца была до 1 февраля, потому что мы этого бойца еще в седло не посадили. Одиночная подготовка должна быть такой, чтобы боец знал прекрасно оборону, наступление, разведку местности. Вот имеется комплекс одиночного бойца, что он должен знать, а если мы будем вести подготовку только до первого числа, то это не есть одиночная подготовка, а это есть разврат.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 287-291.

Денисов. Я считаю, что нам нужно несколько перестроить авиационные полигоны наших Военно-воздушных сил, и в частности для истребителей. У нас до сих пор существуют такие полигоны, которые существовали несколько лет — и в старое время, и в советское время.

Это несчастные «колонки», и летчик чувствует, знает, в каком направлении надо заходить и в результате получает отличную оценку потому что эти условные солдатики никуда не годятся, они все время находятся на одном месте, и, конечно, летчик будет получать отличную оценку.

Я свой полигон с разрешения командующего лично переделал. Построил батальон в обороне, батальон в наступлении и имею совсем другие результаты. Я читал «испанскую» литературу[16] и примерно так построил свой батальон. Сейчас уже той оценки, которая давалась раньше по стрельбе, получить нельзя.

Кроме того, нужно перестроить КОП, который существует. Он не соответствует назначению, не отвечает тем требованиям, которые требуются от истребителя. В этом КОПе есть много ненужных вещей, от которых нужно избавиться, и есть такие, которые нужно обязательно добавить. У нас вся стрельба не превышает 3 тыс. метров, а мы должны будем иметь 4—5 тыс. метров обязательно. Мы знаем, что сначала он будет начинать стрелять на 5—6 тыс., затем будет терять высоту и пойдет на снижение. КОП этот надо будет перестроить.

О программе подготовки для истребителей в смысле их тактического использования. Скажем, истребительная авиация. Я присутствовал на белорусских маневрах. Там корпус форсировал реку. Он там форсировал ее целый день, и целый день высылали по одному авиационному отряду для прикрытия. Мне кажется, что это неправильно, ибо этим самым мы показываем противнику что мы здесь что-то переправляем. Этим самым мы показываем, что на данном участке что-то происходит, и открываем ему позицию. Я считаю, что надо это упразднить. Надо, чтобы посты ВНОС хорошо работали, и по вызову авиация должна вылетать. Авиация должна находиться поблизости, чтобы быстро вылететь и быстро нащупать противника.

Второе, что для меня является новым, этого и в уставе нет, у нас был, например, самолет-разведчик. Одного разведчика сопровождает звено, это совсем не нужно делать. Нет никакой надобности, чтобы звено истребителей сопровождало одного разведчика. У нас эта работа еще поставлена плохо. Мы плохо еще занимаемся авиационной разведкой. По-моему разведка должна быть приспособлена и к мирным условиям, и к военным. Разведка должна посылаться по два раза на одно и то же место. Летчик-наблюдатель должен производить разведку не один раз, а два. Первый раз он полетел, посмотрел и материал привозит ориентировочный. Если он полетит второй раз, то уже дело совсем другое. В первый полет он сможет спутать артиллерию с конницей. Это нужно будет обязательно пересмотреть, повторяю, обязательно. Я в этой области также читал литературу и знаю, если летчик повторяет свою разведку то дает прекрасные результаты. Первый раз летчик привозит неуверенный материал, а второй раз материал совсем другой.

Несколько слов относительно практической работы, нашей жизненной работы частей авиации. Вот, например, плановость наших штабов Воздушных сил РККА и авиации округов никуда не годится. Мы должны составлять реальные планы. Этот год показал, что планы несколько раз переделываются. Не успеешь получить один план, приступить к выполнению, как приходит второй план. Не успеешь взяться за выполнение второго плана, как приходит третий план, затем четвертый, пятый, и нет никаких сил выполнять эти планы. И просто невольно становишься нарушителем, не выполняешь приказа. Планы перекрывают друг друга. Мало того что план срывается, например, пишут просто: в году 365 дней, по 8 часов день, на командирскую учебу столько-то, на стрельбу столько-то. Ни одно учение не предусмотрено, маневры не предусмотрены. А говорят: стрельбу должны выполнять, штурманскую подготовку должны выполнять, и, если не выполните, скажут — значит, вы ничего не делаете. План надо давать реальный или пускай задачи дадут: вот задачи и выполняйте. А то на работу частей 2—3 дня получается.

Особенно для нас этот год был труден тем, что материальная часть была задета вредительством. Плоскости с ручками, то баков не было, если баки есть, то подмоторные рамы ломаются. И так у нас все время самолеты были не в порядке. Я писал командарму, что баков нет. Чем я виноват, что баков нет. У меня 7 самолетов без баков, пятая точка под моторной рамой неисправна. Что я могу сделать. Главное не обидно было бы, если бы ответили, а то не отвечает никто, как будто ничего им не писали. Этот год трудный был с запасными частями, и трудно приходилось работать.

Все-таки я должен сказать, в частности, по вверенной мне бригаде, и также я частично знаю соседние авиабригады, при всех неполадках, которые были вредительского характера, все-таки мы больше, чем в прошлом году налетали в 2,5 раза, больше здесь сделали, чем в прошлом году по крайней мере, в маневрах участвовали, и лично моя бригада. Никогда таких результатов мы не имели. Первая и вторая КОП, больше ничем не занимались. Но, безусловно, есть результаты, а если бы были запасные части, то можно было бы иметь еще лучшие показатели.

Тут кто-то указал, что товарищ Сталин сказал: «Нужно их беречь». А как их беречь, если их нет? Если бы были запасные части, мы бы их берегли.

Теперь я хочу сказать об отдельных отрядах. Во вверенной мне бригаде имеется два отряда — 184-й отряд артиллерийского управления округа и 81-й. И туг один из выступающих командармов жаловался, что специальной авиации нет. Тут я должен сказать, что командир 4-й мотомехбригады командира 81-го отряда и в глаза не видел, и не знает его фамилии. Существуют они 3 года и никакого взаимодействия не ведут. Что я придумаю, они делают, а план, который написан для них, не выполняют. И насчет отдельных отрядов я командарму говорил. Вообще я думаю, что надо их аннулировать, чтобы их не было.

Голос с места. Вот это так.

Денисов. Вам сейчас скажу, почему. Если у нас существует артиллерийский отряд для корректировки стрельбы, то извиняюсь, кто полетит во время стрельбы. Пускай быстроход корректирующий будет, который быстро летает, за один полет он корректировку не узнает, а если будет летать 3—4 раза, то его собьют, и он не привезет корректировки, и человек погибнет.

Так что я считаю, что корректировка стрельб отпадает. Или какой это командир дивизии полетит рассматривать расположение своего фронта. Да никто ему не разрешит, потому что его собьют. Отряды нужно как-то пересмотреть, а то они действительно являются безработными и ничего не делают, никто ими не интересуется, они как беспризорные, и достижений у них почти никаких нет. Вот третий кавалерийский отряд все самолеты перебил и часть людей перебил.

Мы иногда обижаемся, что денег нам не дают. Вот, скажем, я иногда плачусь перед Военным советом и командующим военного округа, что деньги отпускаются по копейкам. Правда, здесь и моя вина, я молодой командир бригады, мне трудно. Но я поинтересовался вопросом денег. И вот получается такая картина. На инструмент в этом году отпустили 24 тысячи. Как получили их в начале учебного года, так и ни копейки не использовали. И вот таких денег я набрал около 100 тысяч. А плачемся.

Ворошилов. А командующий плачется, что денег нет. А в других случаях все деньги израсходованы, но не туда, куда надо.

Денисов. Правильно, Вот перед отъездом я получил 65 тысяч на аэродром. Сейчас осень, дожди, никаких грабарных работ нельзя делать[17]. А 15 декабря нужно сдать. Пустить под откос деньги я не имею права. Они государственные. Лучше государству возвращу.

Ворошилов. Правильно.

Денисов. Когда я прибыл в бригаду, бригада вроде как старой считалась, но в мастерских не на чем было попробовать мотора. Нужно было привести самолет к мастерским, разобрать его и пробовать мотор. Конечно, из всякого положения можно найти выход, можно, как сказал т. Белов, хозяйственным образом: «Не пропивайте, не тратьте деньги куда не положено, а тратьте куда нужно». По приказу народного комиссара мы должны обслуживать свой военторг, нужно дрова возить, а мы за 6 месяцев можем заработать тысяч 10. Я за эти деньги два навеса сделал, испытательную станцию устроил.

Теперь о штатах. По-моему, нужно штаты пересмотреть. Дали мне в бригаду учить 250 молодых специалистов. Прекрасно. Специалистов нам нужно учить, но учить их некому. По штату положено: начальник школы, старший лейтенант, старшина и больше никого. Ну хорошо. Я могу дать техника, но молодых специалистов воспитывать нужно. Не может же старшина его воспитывать круглые сутки. А штатов нет. И в то же время на аэродроме три агронома, которым платим большие деньги. Они ничего не делают целыми днями, их даже на подсобном хозяйстве нельзя использовать, они ходят и цветы нюхают (смех).

А вот в школе специалистов командира взвода не хватает, за счет чего-нибудь надо срезать.

Запчастями исключительно плохо снабжают. Последнее, что мне осталось, — это написать народному комиссару и в ЦК партии.

Ворошилов. Ну и пиши мне.

Денисов. Не хочется Вас затруднять. Думаешь, я напишу, да еще кто-нибудь напишет. Так хоть не обидно было бы, чтобы кто-нибудь ответил: будут запчасти, или нет, а то не отвечают. Мне указали, что у меня неисправных в бригаде 40 самолетов, но чем я виноват, если в бригаде нет баков. Стоит самолет исправный, но бака нет. Что я должен делать?

Еще одно. Людей берут. Очень трудно получается, в особенности молодым командирам, таким, как я. Не успеешь, пороги обить и Военного совета и командарма, заберешь кое-как людей. Думаешь — вот пойдет работа, а на другой день половину забирают. Сейчас забирают начальника метеорологической станции. Он там один сидит, а его берут сюда в аппарат. Я сейчас предложу начальнику запереть метеостанцию на замок.

Нет там никого. Есть ваш приказ в смысле оперативности разбить охранный сектор. Командующий УС сказал: так блюдите, чтобы муха не пролетела. Но там не только муха, а целая бригада может пролететь. Радиосвязь скверная. Передают Слуцк — Осиповичи и ко мне 54 минуты. Связи нет. Нельзя прямых проводов протянуть, и при всем желании ничего не сделаешь.

Караульная служба. Чрезвычайно плохо обстоит дело с караульной службой. Я должен со всей искренностью сказать: есть сны на постах. У нас имеется рота — один командир роты, 12 командиров отделений и 10 человек из этой роты татары, но по-татарски никто не может говорить. Если надо обучать роту, то приходится показывать. Если нужно остановить, то начальник забегает вперед и останавливает. Черт знает, как будем обучать. Их надо в караул посылать, а никто не говорит по-татарски. Был один татарин, но все и забыл по-ихнему.

С места. Про парашютиста расскажи.

Денисов. Расскажу про парашютиста. Ответственности с себя не снимаю, но у страха глаза велики. Меня дома не было. Я был в районе. Приезжаю часов в 12 ночи. Говорят: парашютист спустился, все НКВД выехало, можете не беспокоиться. На второй день поехал и выяснил, что мальчишка один пустил шар. Он поднялся метров на 20. И пошел слух, что парашютист спустился. У нас такое положение, что сразу начинают посылать телеграмму во все концы, не разобравшись, в чем дело. На второй день опять парашютист. Через 2 дня до какого-то колхозника дошла весть, что трехмоторный польский самолет выбросил еще парашютиста (смех).

Меня интересует еще такой вопрос. У нас создаются приказы Военным советом округа, народным комиссаром обороны, командующим, командармом Алкснисом[18] и т.д. Возьмем, например, приказ о соревновании: такие-то звенья соревнуются, к концу года будем награждать. Мы, безусловно, такой приказ разбираем, воодушевляем народ. А кончатся соревнования — хоть бы кто-нибудь словом обмолвился.

Дыбенко. А разве Гусев вам денег не дал?

Денисов. Ни одной копейки, пообещать — пообещал. Но не в деньгах дело. Есть какие-то значки по приказу которые выдаются лучшему стрелку-летчику, лучшему стрелку или безаварийность отмечается и т.д. Скажем, экономия горючего оплачивается отдельно, перерасходовал — плати свои. Экономили, экономили, никто не может получить деньги. А ведь все это делается по приказу народного комиссара. Те приказы, которые создаются, надо выполнять точно.

Ворошилов. Обязательно.

Денисов. О постах ВНОС.

С ними, товарищ народный комиссар, тоже надо что-то особенное сделать. Нужно их очень сильно потревожить, потому что это не посты ВНОС, а несчастье. Летит одномоторный У-2, так говорят — летит трехмоторный, хвостом вперед и т.д. (Смех.) Говоришь: завтра будет штурманская учеба 2 часа, учите, показывайте. Или говоришь: завтра будет лететь ТБ-3, смотрите, наблюдайте. Это тоже не делается.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 292-299.

Жильцов. Товарищ народный комиссар, наряду с ликвидацией вредительства по линии продовольственного снабжения непосредственно в РККА большую работу приходится проделывать по ликвидации вредительства по линии гражданских наркоматов.

Не так давно, всего только к концу лета, при хорошем урожае в нашей стране произошла такая картина. Собрали большие партии овса, собрали большие запасы сена, и по ряду областей нашего государства этот овес внезапно был закарантирован. Такого рода кордоны с явно вредительской целью были организованы по линии Киевской области, на Украине коснулось целого ряда областей, по линии Северного Кавказа, частично по линии Ленинграда и затем очень много точек в Сибири. Чтобы разрядить это напряженное положение, потребовалось личное вмешательство Микояна.

Как разрешался этот вопрос? Нужно было собрать больших специалистов. На одном из заседаний по качеству этого овса было установлено, что овес, получаемый из целого ряда неблагополучных районов наших областей, мешался с хорошим овсом в очень малых дозах. Причем когда овес завозился, заготовлялся, никто об этом не сигнализировал. По Киевскому округу было заготовлено 20 тыс. тонн овса, который был завезен в войска и внезапно закарантирован как запретный и вредный овес. На совещании в Москве у Микояна было установлено, что такого рода овес мог лежать под запретным началом максимум 3—4 недели. Было также установлено, что этот овес нужно было немедленно разбронировать и выпустить на довольствие.

Этот карантин коснулся не только овса, он коснулся ячменя, хлебных культур. Даже в Москве пытались остановить пивоваренный завод, потому что продукция пивоварения была выбрана из неблагополучных по анемии или по сапу районов.

По сену создалась не менее тяжелая картина. Здесь, в Московской области, большая часть сена, находящаяся на протяжении 40 км по р. Оке, была закарантирована, и, таким образом, было запрещено к вывозу 15 тыс. т сена. По Ленинградской области было запрещено к вывозу 26 тыс. т сена, по Белоруссии — 14 тыс. т сена, по Калининской области — 40 тыс. т сена, по Смоленской области 20 тыс. т сена, по УССР — около 100 тыс. т сена. Причем, когда сено уже было заготовлено, пришли телеграммы и нашлись досужие люди, которые ни с того ни с сего сообщили, что такое-то сено, вывезенное из таких-то районов, является опасным, потому что там анемия. Естественно, раз получили телеграмму, что сено привезено из неблагополучных районов, значит, сено выпускать на довольствие нельзя. Этот вопрос также явился предметом обсуждения здесь, в Москве. Неоднократно собирались люди, знающие это дело, с которыми можно было посоветоваться, какие меры нужно принимать в отношении этого буквально бедствия при наличии больших ресурсов кормов.

В результате правительством было решено создать специальные комиссии, и телеграмма была подписана Микояном. Эта телеграмма сразу пошла на имя всех военных советов округов. Товарищ Микоян предложил создать специальные комиссии. Что получилось? В результате по Белоруссии сняли с карантина до 5 тыс. т. Установлено было, что никаких болезней в тех районах, кроме желания сорвать снабжение, не было. В Калининской области из 40 тыс. т сняли запрет на 30 тыс. По Смоленской области из 28 тыс. сняли 12 тыс. т. По Московской области комиссии только начали работать, но уже установили, что 4 тыс. т сена являются абсолютно здоровыми и хорошими.

Товарищи, что нужно сделать, для того чтобы окончательно расправиться с возможностями и попытками врагов народа нам мешать, в частности, по снабжению армии. Я считаю, товарищ народный комиссар, наряду с мерами, которые касаются укрепления вообще службы во всех ее ступенях достойными и преданными людьми, кроме подготовки, нужно будет, и это будет основная просьба к военным советам округов, нужно обязательно и поскорее через краевые, областные и республиканские партийные комитеты укрепить систему Заготзерна и Заготсена. Эта система, как вы знаете, наиболее поражена была вредителями и врагами народа, и сейчас кадры людей, выдвинутые в эту систему, молодые, как никогда нуждаются в помощи и со стороны исполнительных комитетов, и партийных комитетов.

Второй вопрос, который мне хотелось здесь доложить — это относительно консервов и относительно консервной промышленности. По линии консервной промышленности вредительство шло по линии вообще срыва заказов для закладки мобилизационных фондов и по линии порчи консервов. Причем на Петропавловском заводе — одном из крупнейших заводов нашей страны было установлено, что при закатке там есть колечко, паста. Паста эта должна растворяться в самых высших сортах бензина. Для того чтобы навредить, растворяли эти колечки в самом худшем бензине, и поэтому запах консервов с этого завода прямо керосиновый. Это вредительство было выявлено, люди этого завода, которые вредили, были расстреляны. Однако, товарищи, полной ликвидации последствий вредительства на консервном заводе можно добиться только в результате более упорной работы, для того чтобы не допустить вообще ухудшения кондиции консервов. Сейчас, товарищ народный комиссар, правительство по вашей просьбе разрешило иметь военпредов в консервной промышленности. На всех консервных заводах устанавливаются военные приемщики.

Третий вопрос — об овощах. Заготовка, и особенно завоз овощей для Дальнего Востока, в результате большой и активной работы врагов народа, вредителей, в прошлом году протекала со значительным напряжением. Десятки тысяч вагонов овощей, которые мы завозим на Дальний Восток, заготовляем и в Западной Сибири, и на Волге, и внутри всей территории нашей европейской части Союза, эти овощи, как правило, в прошлом, 1936 г., простаивали целыми неделями на узловых станциях Сибирской магистрали.

В этом году, для того чтобы не допустить никаких возможностей вредителям вмешаться и сорвать план завоза овощей, пришлось пойти на то, чтобы отправлять овощи маршрутами, а не отдельными вагонами. Мы организовали перевозку маршрутами, и в каждом вагоне находились люди, которые сопровождали овощи на Дальний Восток.

Конечно, большую работу пришлось возложить на органы военного сообщения и здесь, товарищ народный комиссар, надо доложить, округа Сибирский, Уральский, затем Приволжский, Московский и их военные советы очень много поработали над тем, чтобы эту большую задачу для Дальнего Востока выполнить. Они много поработали и людьми, руководством, контролем. Надо прямо сказать, что кампания по ликвидации всякого рода вмешательства врагов по завозу очень большого количества овощей для Дальнего Востока решена главным образом в результате активной поддержки этих транзитных округов.

Следующий вопрос, товарищ народный комиссар. Путь проникновения или стремление проникнуть врагов народа, диверсантов, шпионов, был у нас в пищевой блок. Вы знаете и по Белорусскому округу по 18-й мехбригаде, по Северо-Кавказскому округу и по Киевскому округу были случаи кишечных заболеваний от пиши. Что надо сделать, для того чтобы не дать возможности врагам проникнуть в это дело? Мы здесь должны уделить внимание такому благоприятному месту, как приготовление пищи.

Я должен доложить, что у нас вообще на прием пищи смотрят не так, как подобает. По крайней мере, до недавнего прошлого считали, что это очень простая вещь: сварит человек щи, сварит кашу, и все этим ограничивается. На самом деле принятие пищи — это один из важнейших моментов. Мне, например, рассказывали товарищи, какое значение придают этому вопросу на испанском фронте. Там считают, что прием пищи — это большой торжественный акт. У нас это доверяют зачастую случайным людям. Я должен доложить, что у нас с поварами очень плохо обстоит дело. Я повторяю, повара должны быть культурными людьми.

Ворошилов. Кто вам мешает, пожалуйста, организуйте, это ваше дело.

Жильцов. Я прошу, чтобы мы имели не случайные курсы, а организованную подготовку поваров. У нас сейчас готовятся повара из случайных малограмотных людей.

Ворошилов. Академию открыть, что ли? (смех в зале).

Жильцов. Я прошу разрешить иметь школу поваров. Почему ковочные кузнецы обучаются в специальных школах, почему же повар не должен учиться в соответствующей школе?

Голос. Кулинарные школы должны быть.

Жильцов. Причем, товарищ народный комиссар, я хочу, и меня поддерживают товарищи, серьезно вам доложить, что на деле искусство приготовления пищи сейчас уперлось именно в повара.

Ворошилов. Организуйте.

Жильцов. Теперь нужно обязательно ваше решение и ваша помощь, товарищ народный комиссар, относительно того, чтобы скоропортящиеся продукты перевозились не в примитивных, плохо оборудованных повозках, а на авторефрижераторах. По смете, которая сверстана для армии, будет заготовлено 400 машин, — это будет серьезное подспорье, — и холодильники.

Последний вопрос — насчет кадров. Здесь враги народа наиболее постарались. Сейчас Академия[19], которая в прошлом году развернулась, будет выпускать кадры в 1941 году. Плехановский институт, который выпускал хозяйственные кадры, в свое время ликвидировался. Военно-хозяйственные курсы, которые после решения ЦК были созданы, они самые что ни на есть куцые. Народу надо готовить много, а там штат всего 5 человек. В этом году каждый округ пропустил сотни людей. Я прошу, товарищ народный комиссар, чтобы курсы в округах, во-первых, увеличить кадры, во-вторых, необходимо поставить перед военными советами округов вопрос, чтобы были помещения.

Голос с места. Пусть штаты дадут.

Жильцов. И штаты.

Дыбенко. Курсы надо создавать при Наркомпищепроме.

Жильцов. Эти курсы сделаны в округах. Они нам нужны. Нужно их покрепче людьми укрепить, а главное — штаты дать, тогда служба будет крепко себя чувствовать и двинет дело вперед.

Ворошилов. Слово имеет товарищ Викторов.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 300-305.

Викторов. Итоги боевой подготовки Морских сил за год я считаю возможным оценить как положительные, и маневры Балтийского и Черноморского флотов подтвердили это положение. На первых маневрах присутствовал народный комиссар, на вторых, на маневрах Черноморского флота, лично мне удалось присутствовать, и они показали, что новое руководство успешно справляется со своими задачами.

Преждевременно, конечно, было бы говорить, что на флоте нет крупнейших недочетов, над которыми нужно работать, но факт остается фактом, что смена руководства, очистка от врагов народа дали положительные результаты на флоте.

Надо отметить, что с флота было уволено около 1400 человек. Таким образом, проведение боевой подготовки и маневров проходило в большом некомплекте, о котором говорили здесь командующие. Кроме того, вступило большое количество в строй новых кораблей, и, как следствие, большой процент молодых командиров, которые командуют первый год.

Как выполнялась главная задача — задача овладеть сложным морским боем? Я считаю, что учения в этом году проходили в более сложной обстановке, но надо сказать, что все же полностью эта задача не выполнена. Эта задача остается и на следующий год. Здесь Исаков говорил, что многие корабли и соединения вплотную подошли к проведению более сложных упражнений, в частности отдельные дивизионы подводных лодок. Нужно на будущий год не бояться ставить задачи более сложные в подготовке, особенно соединений первой линии, но строго учитывать последовательность боевой подготовки. Товарищ Душенов совершенно правильно отметил, что при хорошо организованном учении не надо бояться ставить более повышенные требования. В этом году подводные лодки не разрешили задачи подготовки к скрытой атаке, и ее нужно поставить на будущий год. Необходимо лучшие части допускать к групповым атакам, усилить маневренное использование подводных лодок.

Я должен отметить, что Черноморский флот в этом году обратил внимание на фактическое использование оружия на учениях. Это очень хорошо. Однако я должен отметить, что это не должно идти в ущерб оперативному и тактическому замыслам.

Особое внимание нужно обратить на оперативно-тактическую подготовку командиров соединений и командиров кораблей, поскольку у нас выделено много молодых кадров. В 1938 г. мы особенно должны нажать на эту сторону.

В отношении подготовки подводных лодок я считаю нужным на будущий год приступить к еще большей тренировке подводных лодок в отдаленных районах. На балтийских учениях это было достаточно выражено. Это же самое отрабатывал и Тихоокеанский флот. На Черном море лодки тренировались в этом отношении недостаточно.

Особое внимание нужно обратить на противолодочную оборону. Мы до сих пор на это дело обращали мало внимания, и 1937 г. дал первые сдвиги в этом деле. В будущем году нужно будет провести целый ряд мероприятий, нужно издать единую инструкцию для всех морей и шире поставить учения по противолодочной обороне.

Относительно руководства авиацией. Я считаю, что товарищ народный комиссар совершенно правильно указал командующим флотами и мне, в частности, что мы мало руководим морской авиацией. Я считаю, что на сегодня оперативно-тактическая подготовка командиров авиационных соединений неудовлетворительна, особенно по вопросам взаимодействия между морским флотом и авиацией. Эта задача недостаточно выполнена. Я должен обратить внимание также на следующее. Если командующие флотами занимаются с командирами бригад и командирами эскадрилий, то командиры авиационных отрядов и ниже готовятся значительно хуже. Тут, конечно, вина ложится и на авиационных начальников, потому что, получив зарядку у командующего флотом или высшего своего начальника, они не проводят игр и занятий с низшими начальниками. Но иногда они просто не могут проводить их, потому что нет достаточных морских знаний. И поэтому нужно морским штабам помогать им. Это является нашей ближайшей задачей.

В отношении речных флотилий я считаю, что главной задачей является прорыв речных укрепленных рубежей и выход в тыл. Вторая задача — блокада баз речного противника. Задачи по поддержке фланга сухопутных войск, обеспечения переправ проработаны лучше.

Относительно отдельных классов кораблей. Пора линейным кораблям и крейсерам переходить к отработке ночного боя. Это очень важная задача, особенно в условиях ограниченных театров, как Финский залив. Она должна быть отработана, для того чтобы можно было успешно вести ночной бой. Только там, где эта задача хорошо отработана, можно рассчитывать на успех в ночном бою.

Необходимо усилить отработку обороны кораблей от ударов с воздуха и моря и от подводных лодок. Эскадренные миноносцы в основном усвоили стоящие перед ними задачи. Но тактика постановки дымовой завесы усвоена плохо. Нужно обратить внимание на тренировку всех укрепленных районов в отражении внезапного нападения противника. Причем отработка этого дела должна вестись сейчас, в мирное время. Это приобретает особенное значение, потому что все знают о пиратских лодках в Средиземном море, подводные лодки появились и на Севере, получали донесения о появлении подводных лодок и на Черном море, на Востоке — тем более это важно. Война начинается без объявления, а именно — неожиданным нападением. Поэтому укрепленные районы и охрана водного района должны особенно четко тренироваться по обороне баз флота от внезапного нападения.

И, наконец, научить комендантов укрепленных районов использовать средства, которые им придаются для действий в своем районе. Помимо сухопутных частей, коменданту будут придаваться подводные лодки и авиация, а иногда, если в его районе высадится десант, будут придаваться крупные войсковые соединения. Поэтому оперативно-тактической подготовке комендантов надо уделять особое внимание.

Относительно торпедных катеров. Необходимо отработать два положения: окружение и полное уничтожение противника, и, второе, если идет крупная, глубокая операция, — это прорыв со сбитием охранения, чтобы добраться до главных объектов и уничтожить их. Это две основные задачи.

Относительно боевого управления. Приказом наркома отмечалась плохая работа морских штабов. Маневры этого года показали, что работа штабов поставлена значительно выше на Балтийском флоте. На Черноморском все же еще требует улучшения.

Особенно надо обратить внимание на скрытое управление. Со скрытым управлением у нас дело обстоит совершенно неудовлетворительно. Главным образом, нет единых инструкций. Наша задача — дать точные и единые для флотов указания по этому вопросу.

Относительно морской и штурманской подготовки. Здесь правильно указывалось, что мы мало плаваем. Надеюсь, что нарком разрешит на будущий год расширить плавание, разрешит ряд заграничных походов, особенно для кораблей учебных отрядов. Я должен сделать упрек командующим флотами, что лимиты топлива, которые отпускаются на флот, не расходуются полностью, то есть сами командующие флотами могут более широко ставить плавание, чем это делается.

Новое руководство на флотах должно на будущий год двинуть это дело, заставлять корабли больше плавать. Надо прямо сказать, что морская практика имеет ряд дефектов. Я видел действительно безобразную картину на Черном море. Флаг начальника Морских сил поднимают раз — обрывается. Поднимают второй раз — за что-то зацепляется. Наконец, поднимается человек и привязывает его к мачте. Это картина, которая говорит об отсутствии морского лоска и духа, которые приобретаются только большим плаванием. Койки плохо вяжутся, снасти плохо прибраны и т.д. Все делается кое-как. Морскую практику, отработку корабля надо главным образом достигать длительным плаванием и соответствующей требовательностью.

Относительно артиллерийской подготовки. Должен сказать, что как артиллерия кораблей, так и береговой обороны дала положительные результаты. Особенно достигнуты успехи в зенитных стрельбах.

Минно-торпедная подготовка. Выпущено 1470, потоплено 18 торпед. Процент потопления еще велик. Поэтому командирам соединений нужно подтянуть организацию стрельб. Выставлено 5772 мины с удовлетворительным результатом.

Необходимо нажать на учения с применением активных ОВ. Это серьезная вещь, ее нужно четко организовать и не ограничиваться индивидуальной защитой.

Электромеханическая подготовка. Тут мы имеем еще много поломок и аварий. Вот на Северном флоте, на «Урицком», были подожжены котлы, на «Урагане» — подожжены котлы по вине личного состава. На Балтийском флоте тоже было 88 поломок и 92 аварии механизмов.

Плоха штурманская подготовка и подготовка командиров вообще. Случаи посадки на мель эсминца «Карл Маркс» и столкновение подводной лодки с буксиром и т.д. надо решительно изжить.

Командирская учеба. Молодые кадры должны обучаться. Поэтому организация учебы должна быть налажена. Нам нужно заняться изучением опыта войны в Испании. Мы уже имеем материал, который можно применить и для Морских сил. Необходимо изучить Боевой устав МС и Наставление по боевому применению авиации.

Организация боевой подготовки. Считаю, что деление на линии дает положительные результаты. По планированию. Думаю, что мы будем иметь три периода: первый — подготовка корабля, второй — соединения, третий — период подготовки маневренных соединений. Считаю, что трех периодов вполне достаточно.

Таким образом, на 1938 г. главной задачей остается овладение сложным морским боем, улучшение оперативно-тактической подготовки командиров соединений и кораблей. Боевую подготовку подводных лодок проводить в сложной обстановке, соблюдать строгую последовательность обучения, повысить оперативно-тактическую подготовку морской авиации, особенно по вопросам взаимодействия с флотом, уметь ставить задачи авиации, полностью использовать боевую мощь авиации, огневую подготовку проходить в более сложных условиях. Провести учения с сопредельными округами, с высадкой тактических десантов. Отработать самое слабое место — корабельную поддержку десанта.

Я хотел бы ответить на ряд вопросов, которые были поставлены командующими относительно обеспечения боевой подготовки.

Говорили о щитах. Сейчас заказано 13 щитов быстроходных со скоростью 24 узла. Они должны войти в строй в 1938 г. Радиоуправляемые щиты будут заказаны. Мы сейчас дали задание научно-исследовательским институтам. Но мы не сможем дать вам их в 1938 г.

Ворошилов. Дайте обыкновенный надежный щит.

Викторов. Я так и заказал.

В отношении взрывателей для ныряющих снарядов. Тысяча взрывателей для ныряющих снарядов отработана и на Балтику подается. Мы на это обратили внимание, и будем подавать всем флотам. Мнущиеся зарядные отделения тоже приказано подать к 1 марта.

Относительно сетевых прорезателей. Испытание двух типов сетевых прорезателей — «СОМ» и «КРАБ» — заканчивается. Очевидно, будет принята вторая система.

Относительно учебных отрядов. Нужно создать учебные отряды, отделить часть боевых сил и по возможности освободить боевое ядро.

Относительно некомплекта. Булышкин говорил, что нет выхода. Выход у нас намечен. Мы уволили 1400 человек, но за это время дали уже 1050 командиров. И, в частности, на Балтийский флот назначено 309 командиров. Вскоре будет выпущено еще, а в июне месяце 1938 г. будет сделан ускоренный выпуск. В июне месяце 1938 г. мы некомплект по комсоставу почти полностью сведем на нет. У нас останется большой некомплект по административно-хозяйственному составу и отчасти по техническому составу. Это бесспорно. Мы учитываем и новые корабли.

В отношении организации дальнейшей подготовки: открыто два новых морских училища — в Севастополе и во Владивостоке, — расширяем и другие училища. Так что тут о безнадежности не может быть и речи. Но положение тяжелое, я с вами согласен.

Относительно комиссий. Вы, товарищ Булышкин, жаловались, что много комиссий. Мной было назначено за время своего командования 20 комиссий. Все комиссии исключительно по испытанию оружия и две комиссии по выпуску курсантов морских училищ. Восемь комиссий требуют по одному специалисту от флота, 14 комиссий требуют от двух до трех специалистов на время испытаний приборов. Прежнее руководство Морских сил вредило тем, что работало оторвано от флота. Флот не знал, что делается в Управлении Морских сил, поэтому привлечение специалистов флота к испытаниям и экзаменам необходимо.

Я однако учту ваше пожелание. Учтите, что Управление Морских сил находится в исключительно тяжелом положении, и нам нужна помощь. Аппарат у нас слабый и плюс к этому не укомплектован, и даже те лица, которые назначены, я уже об этом докладывал товарищу народному комиссару не могут быть введены в аппарат, потому что для них нет квартир в Москве. Работает небольшой аппарат, крайне загруженный, я считаю, что флот должен нам помочь.

Ворошилов. Слово имеет товарищ Кулик.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 306-313.

Кулик. Товарищи, на предыдущем Военном совете те товарищи — члены Военного совета, которые присутствовали, слышали указание товарища Сталина о том, почему к нам должны меньше лезть контрразведки капиталистических стран и контрреволюционная свора, чем контрразведки капиталистических стран друг к другу. Наоборот, те к нам, в страну социализма, больше лезут и будут лезть. Я вспоминаю эти слова, и у меня невольно возникает мысль: заслушивая товарищей докладчиков, получается так, что враги разбиты и выкорчеваны и т.д. Я, товарищи, думаю, что это не так. Я считаю, что мы с вами ни на одну минуту не имеем права забывать того, что мы находимся в капиталистическом окружении и что на каждом этапе нашего развития по-разному враг будет пролезать в нашу среду и разными методами будет пытаться нас дезорганизовывать. Тут выступал Буденный, он говорил о Московском округе и сказал, что более тысячи арестованных в МВО. А, товарищ Буденный, скажите, сколько арестованных у вас из 3-го стрелкового корпуса, а 3-й корпус — это половина вашего округа, где арестованных больше десятка не найдется на стрелковую дивизию, а на весь корпус несколько десятков. Я не понимаю, почему у вас имеется такая тенденция в оценке частей. Я командовал корпусом 5 лет, и я за 3-й корпус отвечаю.

Ворошилов. Не отвечаете, вы отвечаете за то дело, на которое вас поставили.

Кулик. Я понимаю, но есть указание, что если я ушел с одной работы на другую, то я за прежнюю свою работу несу ответственность как член партии.

Ворошилов. Такого приказа нет.

Кулик. Откуда такой вопрос появился? С какой целью, непонятно, появилась ревизия маневров Московского округа 1936 г., якобы во время маневров имелось очковтирательство. Я хочу об этом спросить руководителей МВО — знают ли они об этом, если да, то какую политическую цель они преследуют этим.

Ворошилов. С какой целью Вы взяли слово? Если у Вас есть специальные заявки кому-то неизвестно, это один вопрос, тогда мы Вам не дадим здесь разговаривать. Хотите Вы знать. Мало чего Вы хотите знать. Обсуждается вопрос на тему подведения итогов, а Вы предъявляете требования: Вы хотите знать.

Кулик. Я говорю о классовой борьбе.

Ворошилов. Вы говорите о классовой борьбе постольку, поскольку это касается наших итогов, итогов подведения боевой и политической подготовки войск и ликвидации вредительства.

Кулик. Я член Военного совета и отвечаю с вами вместе как член Военного совета за армию и считаю, что политическая сторона тут играет главную роль.

Ворошилов. Да, да, играет.

Кулик. Поэтому я считаю, что мы здесь должны по-настоящему посмотреть корни врагов, а корни есть. Надо будет нам создать такую большевистскую воспитательную ежедневную работу, чтобы врагу не было житья между нами, чтобы он не мог жить с нами. Поэтому я считаю, что мы должны поднять нашу большевистскую классовую бдительность на такую высоту, которая бы не дала возможности классовым врагам проникнуть в нашу среду Вот, товарищ народный комиссар, сущность моей мысли.

Второй вопрос — насчет боевой подготовки.

Ворошилов. Это декларация. Нужно. Нужно. Вы должны сказать — как нужно, что нужно сделать, для того чтобы нашей работой преградить проникновению всяких вражеских элементов, контрреволюционных элементов. Вы все говорите — нужно, нужно, а как нужно — этого нет.

Кулик. Я лично считаю, что мы должны поставить на должную высоту политико-воспитательную подлинно большевистскую работу с нашими красноармейцами, командирами и политработниками. Решительно изжить все то вредное, которое нашими врагами долгие годы прививалось как система политико-воспитательной работы, заменяя подлинно-большевистские методы воспитания казенщиной и бюрократизмом, выхолащивая большевистское существо в воспитании масс. Враги вводили смуту в нашу среду. Год тому назад такого положения не было. Мы считались год тому назад неграмотными людьми, враги нам выступать не давали.

За что 17-я дивизия была здесь в 1936 г. Тухачевским разнесена? Разве это не была политическая вылазка врагов? Поэтому я и считаю, что мы должны поднять воспитательную работу, поднять большевистскую бдительность, самокритику на такую высоту, чтобы врагу не было житья в нашей среде, а что он будет лезть к нам — это факт.

Следующий вопрос. Я лично считаю, что опорочивание прошлогодних маневров МВО — это есть дело рук врагов, которые не разоблачены еще и до сих пор.

Я считаю, что мы должны по-настоящему организовать боевую подготовку по овладению общевойсковым боем. Повторяю, товарищи командующие, если мы с вами не будем знать тактико-технические свойства родов войск, то не сможем организовать общевойсковой. Мне пришлось столкнуться в бою самому, когда я учился сам и других учил, как организовать взаимодействие родов войск, когда надо учитывать всю сумму вопросов: обстановку, местность, тактику противника. Поэтому я считаю, что в каждом бою по-разному играют рода войск.

Следующий вопрос — о взаимодействии артиллерии и авиации на поле боя. Я считаю, что у нас тут немножко недоработано, и в устав надо внести корректировку по этому вопросу, особенно по тактическому взаимодействию со стрелковыми войсками. Здесь выступал хороший боец, которого я несколько раз в бою видел. Он знает, как действовали против нас немцы. Помните, как трудно было организовать взаимодействие авиации со стрелковыми войсками. А мы думали, распишем план общевойскового боя, составим таблицу взаимодействия — и все кончено. Это еще не все. Нужно чтобы общевойсковой командир хорошо знал все рода войск, а они, в свою очередь, имели бы хорошую подготовку. Тогда выйдет гамма общевойскового боя.

Я считаю, что те маневры, которые были у товарища Белова, это были неплохие маневры, но командиры были молодые, и они не умели организовать общевойсковой бой. Я считаю, что шверпункт в боевой подготовке войск и командирской учебе — это уметь не на бумаге, а по-настоящему организовать общевойсковой бой.

Теперь относительно того, чем я сейчас ведаю. В отношении Артиллерийского управления. То, что мы проделали с вами, товарищи, я считаю началом начал в нашей работе по приведению артвооружения в порядок. Мы с вами подлечили раны, которые разъедали наше тело. Но мы с вами должны за 1938 г. полностью излечить эти раны. В чем они выражаются? Во-первых, мы с вами должны поставить на должную высоту общевойсковой ремонт. Сейчас у нас уже увеличен выпуск запасных частей, и дальше будем увеличивать выпуск запасных частей, инструментов и т.д. Поэтому мы должны поставить на должную высоту полковую мастерскую, окружную мастерскую, навести надлежащий порядок и дисциплину, чтобы давать хорошее качество ремонта. Мы с вами должны обязательно решить укладку[20]. Этот вопрос очень серьезный. Если не будет укладки и она не будет обеспечена инструментом, то не будет боеспособного оружия.

Второй вопрос. Нужно обязательно научить командный состав, чтобы он знал свое оружие. Командир отделения, командир взвода, командир роты и батареи должны знать свое оружие как дважды два четыре. Боец должен знать свою винтовку, пулемет. Поэтому я считаю, что прав был товарищ Федченко, который сказал, что надо начинать сначала и нужно браться, засучив рукава, самому научиться и других научить, знать винтовку, станковый пулемет, знать пушку и т.д. Без этого у нас не выйдет. Если оружие не будет в порядке, то армия будет не армия, а армия в скобках. Как бы не выводили вензеля на наших оперативно-тактических играх, а если материальная часть откажет, то армия не боеспособна. Поэтому я считаю, что мы по-настоящему должны организовать правильную эксплуатацию нашего оружия в войсках. Те материалы, которые я имею, они очень плачевные. Поэтому здесь должна быть не кампания, а система в нашей повседневной работе. Мы должны добиться, чтобы боец или коллектив — отделение, взвод, рота или батальон — в любую минуту были готовы к бою и чтобы все оружие было все время по-настоящему боеспособным. Тогда мы сможем окончательно ликвидировать последствия вредительства. Это относится и к ручному оружию, к стрелковому вооружению, и нашей артиллерии и т.д.

Теперь вопрос о боеприпасах. Здесь вопрос сложный. Вы сами понимаете, что огнеприпасы разбросаны по всей нашей стране. Конечно, ЮО%-й пересмотр боеприпасов мы не можем организовать. Мы сделали только начало начал, т.е. обезопасили то, что было сделано вредителями, нашими врагами в отношении диверсионных действий. Но пересмотр боеприпасов нужно провести по-настоящему и привести их в порядок. Вы, вероятно, получили от АУ техническую инструкцию по приведению огнеприпасов в порядок. Прошу вас ознакомиться с этим материалом, он указывает, как привести огнеприпасы в порядок. Это очень большая работа, она стоит колоссальнейших средств. Мы должны в течение 1938 г., а главные запасы не позже весны 1938 г., просмотреть и привести в порядок.

С места. А где нет снаряжательных мастерских?

Кулик. Составляется план, и там, где нет снаряжательных мастерских, будут прикреплены к определенным мастерским. Причем будет установлена очередность. Поэтому я прошу командующих в эту работу включиться по-настоящему.

У нас будут вестись, и сейчас уже начинаются, войсковые испытания. До сих пор получалось так. Когда я просматривал по актам, то установил, что командующие войсками и высший начальствующий состав не принимали участия в войсковых испытаниях. Я просил бы их включиться в эту работу, потому что от этого зависит ускорение принятия на вооружение испытуемого объекта. В первом квартале 1938 г. и вообще в течение 1938 г. мы будем проводить колоссальные войсковые испытания. Прошу командующих войсками взять под личное наблюдение эту работу.

Последний вопрос — это складское строительство. У нас такое положение, что надо прямо сказать, что складское строительство сорвано. Я прошу включиться и помочь нам в складском строительстве, ибо в будущем году будет такое положение, что нам некуда будет девать имущество, и особенно зимой 1939 г. придется имущество выбрасывать на улицу, если мы будем так строить. Прошу еще раз считать эту работу ударной, потому что сейчас в некоторых округах положение катастрофическое.

С места. Старое нужно выбрасывать.

Ворошилов. Слово имеет товарищ Смушкевич.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 314-319.

Смушкевич. Товарищи, конец этого года, по-моему и особенно будущий год для авиации, характерен и будет полезен тем, что мы имели возможность подраться с самой современной авиационной техникой, проверить наших людей, частично проверить материальную часть и главным образом испытать, что из себя представляет враг, противник, с которым нам придется драться.

Я на этом Военном совете хочу только одно сказать, что в прошлом нас запугивали тем, что немцы — это настолько сильные враги, что нам с ними туго придется.

Ворошилов. Кулик и теперь запугивает.

Смушкевич. Настолько страшные враги, в частности Уборевич, который утверждал при разборах, что он там бывал, что мы иногда задумывались, каким путем с ними будем расправляться, когда придется с ними воевать.

Я должен со всей ответственностью заявить, поскольку частично и мне пришлось этим вопросом заниматься, что наши люди, наша материальная часть при хорошей организации, хорошей подготовке в состоянии не только драться, но и сильно побить такого, может быть, крепкого врага, каким являются немцы. Совершенно неправильным является то, что некоторые люди говорят, что опыт, который дает Испания, не совсем является характерным для предстоящей войны. Эти разговоры вряд ли носят случайный характер. Надо себе представить, что на узком фронте, хотя бы на Центральном фронте в Мадриде, с одной стороны, было около 200 самолетов, и с другой — такое же количество современных самолетов, а ширина фронта на этом участке была всего 30—40 км. Поэтому борьба в воздухе носила полностью современный характер, и опыт, который там получен, является опытом таким, с которым нам придется встречаться в будущей войне на более широком фронте. Если мы не сумеем извлечь опыт из ВВС, который мы получили в результате событий в Испании, мы на этом много потеряем в предстоящий войне.

Я хочу привести небольшой пример. Раньше существовала теория, что в первый месяц будет 100% потерь, а в первый год 300% потерь. К вашему сведению, когда мы сумели организовать там работу, то, имея опыт войны, на 3-м, 4-м, 5-м и 6-м месяце мы имели потерь примерно столько, сколько имеем в мирной учебе на катастрофах. Там летчик налетывал за 5 месяцев в боях столько, сколько мы здесь налетываем за 2 года в мирное время. Вот сидят Денисов и Проскуров, они подтвердят, что там летчик налетывает боевых 150 часов, и с точки зрения потерь имели только столько, сколько у нас дает какая-нибудь бригада, которая имеет много катастроф.

Я это говорю к тому чтобы мы себе правильно представили, что при хорошей организации можно бить такого врага, как немцы, и с малыми потерями для себя.

Ворошилов. Кулик кричит, что не выйдет, скажите — выйдет или нет?

Смушкевич. С Куликом мы встречались там каждый вечер. Организовывали воздушные бои, и он сам видел, что бой продолжался иногда 35 минут и мы не имели ни одной потери, а противник терял 5—8 самолетов.

Более того, товарищ Кулик отрицать этого не может, немцы летали каждую ночь и много дней бомбили наши аэродромы, и за все это время вывели из строя только два самолета. Это потому что у нас специальная была мастерская, которая строила ложные самолеты, был приказ, что ближе, чем на 150 метров ставить самолет от самолета нельзя. За нарушение этого будет снят с должности наш специалист, а если это испанец — будет предан суду.

Большой вопрос — это организация и система ВНОС.

Провод от наблюдателя должен идти прямо на истребительный аэродром, а у нас все провода идут к зенитной артиллерии. Ведь неужели пушка полетит встречать самолет? (Смех). Это — вредительская система, которая должна быть изменена во всей Красной армии.

В Приморье существует такая теория, что если, скажем, аэродром находится в 30 километрах от линии фронта, то мы не в состоянии организованно встретить противника. Я вас уверяю: Мадрид находится в 1,5 км от линии фронта, и только потому что была надежная связь на наблюдательном пункте, где сидел наш летчик, со второй половины октября над Мадридом немцы не летали. При скоростной машине наши истребители, находясь от фронта в 30 км, не давали немцам возможность бомбить Мадрид, который находился немногим более километра от фронта. А мы тут разводим теорию. Никто не может этого отрицать, т.к. всем ясно, что мы сумели путем такой организации закрыть Мадрид от «Юнкерсов»[21], которые не летают до сегодняшнего дня.

Я хочу затронуть еще вопрос общевойскового боя.

Товарищи, помимо всех прочих вопросов, война в Испании сделала нам такие выводы. Первый — большая роль истребительной авиации. Еще сейчас находятся профессора, например Бергольц, который проводит такую мысль, что в связи с увеличением скорости истребительная авиация уходит на второй план. Лапчинский написал статью, в которой говорит о том, что истребительная авиация теряет свое значение. Это вреднейшие теории и разговоры.

Второй вопрос, который всех нас касается, — это огромная роль авиации для действия по войскам.

Чем это объясняется?

Очень просто. Мы там не знали, где противник хочет нанести главный удар. Франко демонстративными действиями на второстепенных участках создавал видимость выброски войск, концентрировал авиацию, чтобы спутать нас, чтобы мы не догадались, где он наносит главный удар. В такой обстановке, чтобы быстро подготовиться для отражения и даже осуществления главною удара, единственным родом войск, который можно в течение одного дня стянуть на направление главного удара, это авиация. Ни пехота, ни танки, ни кавалерия не могут быть так быстро переброшены на важное направление, даже при наступлении, как авиация.

Так, например, опыт показал, что летчики утром сидят в одном месте. Скажем в 10 часов утра приказано вылететь, а днем, в 17 часов, они уже на другом фронте и сражаются с противником. Это очень гибкий род войск. В будущей войне авиация вместе с танками и артиллерией будет решать успех боя. Могут быть и такие случаи, что тяжелая авиация будет бить по войскам на поле боя. По опыту войны в Испании, мы знаем случаи, когда противник сумел сосредоточить свои войска в полосе всего до 5—6 км в глубину, и поэтому приходилось на этот участок (передний край) применять всю авиацию.

Даже такой, казалось бы, мелочный вопрос: первое время наши летчики бомбили по своим войскам, а потом добились того, что не только днем, но и ночью бомбили по боевым порядкам противника. Поэтому надо заранее учить, и в целом вопросу взаимодействия надо уделить особое внимание. Действия авиации по войскам надо проводить днем и ночью. Линия фронта должна обозначаться огнями в точно установленные минуты. Мы, например, ночью применяли такую тактику: не долетая до фронта 8—10 км, убирали моторы и с приглушенными моторами бросали бомбы. Другие самолеты имели специальное задание выводить прожектора. Вот, например, летит звено самолетов, а в это время один из самолетов переходит в пикирование и расстреливает прожектора. Таким образом вывели из строя несколько прожекторов. Немцы тогда прожектора совершенно прекратили применять. Такими непрерывными действиями по войскам во многих случаях будет решаться успех боя. Мы знаем опыт, применяемый фашистами на севере Бильбао и в других местах, когда авиация определяла успех общевойскового боя. Вот, например, Гвадалахарская операция[22]. Это было идеальное взаимодействие по времени и направлению. Благодаря такой идеальной увязке разгромили Итальянский корпус[23]. Нам нужно очень серьезно прислушаться к испанскому опыту. Здесь сидят Денисов, Хасунов, Гусев, Копец. Они имели опыт и теперь хорошо его применяют, и их части являются лучшими в боевой подготовке.

По итогам боевой подготовки я должен доложить, что у нас имеется большая неравномерность в этом году Есть такие округа, как Ленинградский, Белорусский, Сибирский, где результаты приближаются к более или менее удовлетворительным; КВО, Балтморе, Черное море, СКВО, весь Восток — резко отстает, а, в частности, по Киевскому округу положение исключительно тяжелое. Мне думается, что руководство ВВС там не на своем месте. Трудно себе представить, что по главным дисциплинам неудовлетворительно по Киевскому округу. По Балтийскому морю почти все основные дисциплины также неудовлетворительные. ВВС моря особенно крепко отстают, и тут положение надо крепко выправить. На Востоке состояние ВВС тоже неважное, но все же Киевский округ в этом отношении оказался в гораздо худшем положении. Я считаю, что по Киевскому округу и по Балтийскому морю нужно исправить положение, потому что они в гораздо худшем положении по ВВС, чем остальные.

Голос. Это наследство вредительства.

Смушкевич. Есть много случаев, когда мы все сваливаем на наследство вредительства и сами не работаем как следует.

Голос. Приезжайте и посмотрите.

Смушкевич. Я считаю, что мы не можем все время сваливать на вредителей.

Голос. Что Вы говорите, что мы, мальчики, что ли?

Ворошилов. Не мальчики, но дело выглядит плохо.

Голос. Вы ни разу не приехали и не посмотрели.

Смушкевич. Если мне прикажут, то я хоть сейчас могу поехать.

По Киевскому округу я могу привести такой пример: 54-я бригада СБ ни по одному предмету не получила даже удовлетворительной отметки. Такие факты не единичны. Там имеется командир хорошей бригады Этельман. Мы его вызвали сюда на парад и наметили с ним, какие летчики и самолеты должны участвовать в параде. А что получается? Он выбирает для парада летчиков, которые мной не намечены, и эти летчики еще как следует не могут летать, в результате получается, что в воздухе два СБ сталкиваются, и отсюда катастрофа.

Голос. Вы расследовали этот факт?

Смушкевич. Расследовали.

Ворошилов. Не нужно иметь таких фактов, а не расследовать.

Голос. Этельман был послан Алкснисом как лучший командир.

Смушкевич. Я хочу сказать, что такие факты имеют место, а помощник командующего уже после катастрофы выезжает и говорит: перескоки и т.д. Вместо того чтобы заранее организовать и предупредить такие тяжелые катастрофы.

Я заканчиваю, товарищ народный комиссар. Хочу остановиться только на одном вопросе — в отношении организации ремонта. По Дальнему Востоку, товарищ народный комиссар, с организацией ремонта положение чрезвычайно тяжелое: мы не можем ремонтировать целый ряд частей. Но когда мы взялись по Дальнему Востоку как следует, то к настоящему времени ремонт начинает организовываться. Когда перед парадом как следует нажали, то в Ленинграде, в Монино и в Киеве сумели организовать этот ремонт.

Голос. А по чьей вине раньше не организовали?

Смушкевич. По вашей вине. По вине Военного совета АОН. Вы могли организовать три месяца тому назад. Сидел там Жаров, сидел черт знает кто, сидели бы они еще три года, и вы бы все говорили, что ремонта нет. В Монино организовали после нажима, в Ленинграде организовали.

Голос. После многократных требований мы взялись.

Ворошилов. Вы взялись, когда нужно было взяться гораздо раньше.

Голос. Не было инструментов.

Алкснис. Часть была поручена заводу, а часть вам.

Ворошилов. Зачем же тогда мастерские бригады, громадный штат, зачем эта организация существует?

Голос. Предполагалось, что первые детали должны изготовляться на заводе. У нас были только первые, а в мастерских не было ни одного станка.

Смушкевич. Вы же знаете, что у вас все СБ без моторов.

Последние два вопроса, товарищ народный комиссар. Я думаю, что нам нужно будет в Воздушных силах поставить во главу угла вопрос насчет организации. Мы знаем, что на этот счет имеется указание товарища Сталина и Ваше, товарищ народный комиссар. Нам нужно подойти к этому вопросу по-революционному с точки зрения того, что мы имеем огромный опыт в части того, что эскадрилья должна иметь меньшее количество самолетов, которые бы обеспечили выполнение поставленных перед ними задач. Главным образом речь идет о тыле.

Последний вопрос — насчет бюрократизма. Я не знаю, может быть, здесь выступит Копец и другие, и они расскажут.

Голос. Копец пошел к Вам в аппарат, и его выгнали.

Смушкевич. Все жалуются, что мы имеем в Воздушных силах огромное количество бумаги. Одна эскадрилья исписала бумаги за год 172 кипы. Сейчас новые командиры говорят, что получают большое количество приказов по линии ВВС и по войсковой линии. Мне кажется, это является отрицательным фактом.

Буденный. Я же говорю, что из двух источников.

Смушкевич. И я говорю, что это идет из двух источников. Почему это так? Потому что у нас есть такая система. В чем корень? Интересный случай был вчера. Так как вчера была летная погода, я решаю отправить самолеты. Еду в .Люберцы и получаю такую бумажку о том, чтобы вылет отменить (зачитывает). Почему они это пишут? А вдруг что-либо случится. Они скажут: мы писали, чтобы вылет отменить. Я плюнул на эту бумажку и приказал вылетать, и вылет совершился благополучно. Такие бумажки занимают 40%, это вместо ответственности, вместо того чтобы инициатива была. Пишут бумажки на случай — а вдруг что-либо случится, и можно будет прикрыться бумажкой.

Я заканчиваю. Хотя у нас есть много недочетов, плохо обстоит со скоростной авиацией, но все же я думаю, что предстоящий год будет большим переломом с точки зрения улучшения работы ВВС.

Ворошилов. Слово имеет товарищ Павлов.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 320-328.

Павлов. Товарищи, подготовка мотомехвойск, насколько мне ее пришлось просмотреть, начиная с августа месяца этого года внушает особое опасение в части своей постоянной мобилизационной готовности. Я очень недавний командир бригады и знаю, что такое мобилизационная готовность. Обычно у нас бывает так: с момента увольнения мы имеем 1—2 месяца буржуазного междушарья[24], когда бригада бывает совершенно не готова к бою. На самом деле этот вопрос решается очень просто. Система подготовки в полковой школе позволяет выпускать молодых курсантов на машину подготовленными стрелками, сразу их сажают, и они дообучаются на практике. Молодого бойца сразу зачисляют в экипаж заряжающим. И когда экипаж объявляется с такой мобилизационной готовностью, то хотя он и не готов по принципу взаимозаменяемости, но командир спокоен: он знает, что заряжающий умеет заряжать пулемет и пушку, а это то, что нам на сегодняшний день требуется для постоянной стрелковой готовности, но это не командир, который закончил подготовку Это верно, испанцы брали с машины обыкновенного водителя или бойца из охраны, который на 100 метров 2 патрона выстрелил из винтовки, сажали в танк, рассказывали ему, как нужно заряжать пулемет и пушку, и он участвовал в бою сразу.

Мобилизационную готовность мы держать обязаны, но это ни в какой мере не снимает с нас обязанности учить стрельбе по плану. В отношении одиночной подготовки я считаю, что одиночная подготовка в танковых частях в 1938 г. должна получить совершенно иное лицо. До сих пор, сознаюсь откровенно, мы, танкисты, были настолько чванны, что считали себя знающими людьми, и воинская дисциплина была для нас необязательной. Это чванство у нас, у танкистов, нужно выбить. Причем, если танкисты сами возьмутся за это дело, они могут перегнуть палку, потому что сами они, товарищ народный комиссар, очень слабо подготовлены. Ряд людей на этот вопрос не обращали никакого внимания. Я думаю, что в армии должна быть введена система одиночной подготовки, вырабатывающая знающего свое дело, дисциплинированного бойца. Пора начать уважать старшего начальника, а не пускаться в перебранку, конечно, не так, как еще вчера боялись и как я еще и сегодня боюсь иногда сделать прямое заявление. Вы знаете, я давно служу в армии, и еще страха перед начальником не изжил. Вот я бы на месте Смушкевича обиделся, когда ему бросили: «Ты еще молодой, ты молокосос».

Ворошилов. Они не так сказали.

Павлов. Прошу извинения, если не так.

Второй вопрос. Совершенно по-иному необходимо перестроить стрелковую подготовку. Если танки не особенно красиво пойдут в строю, это чепуха, но если они не будут красиво стрелять, это уже беда. У нас слишком велика территория и разнообразен характер ландшафта местности. В горных условиях имеются особые приемы боя. Для танков там не требуется особых строевых порядков, но требуется нахальство и дерзость. Тут кто-то говорил, что танкам трудно идти через камни, да это, по-моему и необязательно. Почему испанцы в узких ущельях Харамы выскакивали вперед на танках и расстреливали противника и с места, и на ходу. Надо прямо сказать, что танк может выйти вперед и стрелять в любом строю. Но, с другой стороны, мне жаль будет пехоты, если придется с ней воевать. Я пехоту люблю и ценю ее, но знаю, что пулеметным огнем ее так сотрут, что никакая маскировка не поможет. Танки должны подготовить атаку пехоты огнем обязательно.

Иные условия действия танков в равнине. Это примерно такие красивые участки, как в Испании Гвадалахара, но и там имеются случаи, когда с дороги не сойдешь ни в коем случае, придется идти только по дороге в колонне. Плохо ли то, что танк идет в колонне? Я могу назвать ряд фамилий, которые шли в колонне, проходили через зону заградительного артиллерийского огня, зону артиллерийской завесы. Ведь по артиллерийским расчетам снаряд от снаряда падает на 1 — 1,5 метра. При таких условиях невозможно пройти, однако мы знаем, что 3-я рота 2-го испанского батальона прекрасно проходила на танках через артзавесу, вывозила на себе кучу земли и проходила в колонне, не неся потерь, и громила безнаказанно батареи противника 13 марта. Туда она проскочила в колонне. Таким образом, нельзя обязательно отыскивать, какие строевые и боевые порядки нужно применить. Важно скорее в противника врезаться — не так — «вали валом, потом разберем», а врезаться по-научному. Эта научность дается не расписанием плана.

Разрешите ознакомить вас в течение двух минут, как составлялся план Гвадалахарской операции на 18 марта: 14, 15, 16 и 17 ушло на то, чтобы руководители операции, танкисты, сидящие здесь, и авиаторы пешком лазили по окопам и смотрели, кто куда поедет. Четыре дня лазили, хотя решение было принято еще 11 марта. Правда, не потому что столько времени требовалось на разведку, а в течение этих четырех дней прибывали части, которые нужно было расставить, рассказать и показать, что им нужно делать и как делать, и которые часто с грехом пополам из горла выцарапывал от высшего командования комкор Мерецков. В распоряжении наркома имеются документы трех штабов дивизий Итальянского корпуса. Это документы, захваченные в плен. Вот, например, план на определенный отрезок времени, когда с комбатами провели разведку, комбригам показали, части нацелили, а после этого с Паласиос начальники, сидящие здесь Мерецков, Смушкевич, Гусев, смотрели, определяли и ставили задачу, где зона нейтральная, где лучше бить, как противника прижать к земле, как и в какое время кто будет работать. И оказалось, что надо не в тылу на 30—40 км бомбить, а надо бить противника на поле боя. Бить по полю боя, заставить противника спрятаться, подавить морально, бросить танки на противника, а за ними пойдет пехота. Иного выхода не было.

Так и провели. Пехота вместе с танкистами, артиллерией и авиацией провели совместную детально разведку. Все получили задачи прямо на месте и заблаговременно. Когда был составлен письменный план для боя на 18.3, то он оказался документом примерно в четверть листа, и то написанным для памяти, и объявлялся в 10.00 18.3. примерно так: командиры 70-й бригады, товарищи Кампенсино, Ганс, Лукач, Листер и др. Вы проверяли свои части? Ответ — да. Так имейте в виду, что ровно в 13.30 вся авиация, не считаясь с погодой, бомбит противника, чтобы все фашистское офицерство попряталось по норам. Бьет кого может, но главное, чтобы все фашисты попрятались. Атака авиации с 13.30 до 13.50.

С 13.50 до 14.00 вся артиллерия, это 22 орудия, бьет по определенному участку. У противника сколько было орудий, мы не знали, а сейчас имеются документы, что было 250 орудий. Артиллерия бьет только по этому определенному и важному участку. В 14.00 (я прошу учесть, что, может быть, я ошибся, и вы поправите) танки, как их называют, ТПП, врываются на окопы. И когда они ворвутся, тогда будет подана команда «пиль» и для пехоты, для атаки и для группы ДЦ, которая выйдет на позицию в составе 16 танков и бросится для атаки противника — после подавления группой ТПП системы ПТО противника. Опыт научил, что танки, брошенные самостоятельно (а группа ДЦ — это группа самостоятельного действия), погибнут. Если хотите убедиться, что это верно, то прошу спросить здесь сидящего товарища Кулик, он помнит бой самостоятельный под Аргандой; здесь сидит товарищ Петров, который еле выскочил из этого дела. И наконец, второе, от чего хочу предостеречь — это против танкового десанта. Вы помните, когда мы в бою возили на танках пехоту. Подобного рода десант из 250 лучших сынов-антифашистов был расстрелян в недавних боях на Арагонском фронте[25]. Они были посажены на машины, машины были брошены в атаку, танки с этой пехотой вышли на передний край, и все пехотинцы, сидящие на танках, были расстреляны. И потом другое. Не буду называть цифру, а все-таки порядочное количество танков ДЦ осталось у противника и погибло.

К чему я привел этот пример?

Ворошилов. Да скажите уж до конца, что случилось?

Павлов. А случилось так, как было решено. Не надо было письменного плана. У нас была группа, которая верила друг другу, хотела сделать лучше один для другого и бескорыстно, готовы были работать один для другого, только бы польза делу была, и, во всяком случае, не припирались один с другим. Все до конца было известно на словах таким, как Смушкевич, Павлов и др., которые вместе с Палисиос смотрели, что надо делать, в какие сроки и кто что делает. Мы все были уверены, что все сделают по плану, ибо все считали долгом один другому помочь, и воинская спайка была так велика, что один за другого могли с гордостью умереть, только бы выполнить задачу. Так, для Листера было честью положить голову за нас. И все — один за другого и один для другого работали.

Вот какая была группа командиров. Стоило ли нам писать план, когда мы прекрасно знали, что преступлением считается, идя на 150 км, опоздать на 10—15 минут. Вполне понятно, товарищ народный комиссар, никакого бюрократизма у нас не было. Верили на слово. Бюрократизм был в складах, там он нужен для учета и отчетности, но простой.

Как по писаному, ровно в 13.30 начала действовать авиация. В 13.27 вся авиация была в воздухе, но не перелетала еще наш передний край. Облачность была метров на 150. Накрапывал мелкий дождь. Противник в такую погоду вообще не летал. Авиация сделала свое дело, к радости всех. Она загнала противника в укрытия, загнала машины противника в Бриуэге, набила боевые машины на дорогах, бомбила удачно. Танкисты, прекрасные испанские танкисты, врезались на участке 12-й интербригады прямо колонной в окопы противника и начали расстреливать противника в упор.

В бригаде Кампенсино пехота шла впереди танков до тех пор, пока противник открыл огонь, после этого пехота залегла, танки бросились вперед, и, когда танки сели на противника, тогда пехота вся бросилась в атаку

Мы сейчас учимся стрелять на 600 м при сокращенных патронах. Ведь вы прекрасно знаете, что противника в окопах не увидишь. Поэтому танкистам приходится стрелять в упор, когда они войдут в пехоту. Так что близких дистанций бояться нечего. В мирных же условиях надо научиться танкистам стрелять на предельную дистанцию и в более трудных условиях. Зато на войне будет легче.

Это в 14 часов.

Примерно в 15 часов 20 минут настал момент серьезного порядка. Окопы были захвачены. На участке 12-й интербригады, на участке бригады «Кампенсино»[26], Но 70-я бригада андехистов сдрейфила и отстала, дойдя только до противника. И вот, когда были захвачены первые окопы, была взята вторая группа танков. Только тогда было скомандовано 16 танкам броситься в атаку на артиллерию.

Действовали бесстрашно, шли на Харома. Немцы прекрасно били марокканцев, сосредотачивая огонь по республиканским танкам, ворвавшимся в противника. Что им жалеть? То итальянцы по своим итальянцам стрелять не будут. А если бы они по танкам, которые врываются в пехоту стреляли, нам бы просто радость была. В этом случае фашистская артиллерия бы расстреливала свою пехоту.

В 15.30 группа ДД вышла на батарею. Отвечаю на вопрос, какой танк у испанцев. Танк Виккерс со своей пушкой (Т-26). Противник на всем Центральном фронте, наученный нашими пушками, не применял танков начиная с 10 марта 1937 г. С марта месяца его танки в атаку на Центральном фронте перестали ходить, и свидетели боя под Брунето говорили, что газеты писали, якобы у противника было найдено 60 танков. В действительности никаких танков у противника не было, и противник своих танков (пока промышленность не перестроит) на Центральном фронте не вводит в тех направлениях, где работают танки с нашими пушками.

Чем кончился бой, вам известно. К вечеру смешались в кучу 12-я бригада, бригада Кампенсино, 70-я бригада и др. Все это республиканские бригады. Удар был сходящимся с разных направлений в одну точку. У противника из 3-й дивизии отдельные машины смогли уйти, проскочив через г. Бригуэго. Говорят, по дороге пришлось много поработать, потому что улицы были завалены горящими грузовиками. К вечеру было взято 72 орудия, около 300 пулеметов, больше 250 машин и большое количество винтовок. Например, по моей записке для одного предприятия было выдано 3,5 тысячи винтовок. Следовательно, их было взято еще больше.

Какие силы были у противника? Силы пехоты противника на этом направлении были, примерно, в два с половиной раза превосходящие силы республиканцев. В артиллерии противник превосходил несоизмеримо. Однако наша авиация так прижала противника к земле, что поставила его в условия полной неизвестности, что делается на земле. Наконец, тут сели на противника танки и неожиданно поднявшаяся в атаку пехота, что чрезвычайно редко было в испанских условиях. Все это обескуражило противника. Всего же установлен состав Итальянского корпуса: 50 с лишним тысяч человек чистых итальянцев с офицерами, 250 орудий, 140 танков. Это все по документам, имеющимся в руках, вместе с постановлением большого фашистского совета, дающего напутствие фашистам в Испании. Этими боями весь Итальянский экспедиционный корпус был выведен из строя на 2 месяца. Но вообще всякая пехота очень живучая и быстро восстанавливается.

Разрешите на этом кончить и перейти к своему вопросу. Товарищи, зачем это я сказал? Я считаю, что основная задача подготовки мехвойск на нынешний год — отработать взаимодействие наших танковых бригад и корпусов с наземными и войсками: артиллерией и пехотой. А также авиацией. И надо отказываться от практики, когда бригады живут самостоятельной жизнью. Наоборот, надо сплачиваться для повседневных учений с теми частями, которые находятся в гарнизонах. Танкисты всегда сумеют выполнить самостоятельно задачу. Храбрости хватит. Но это не главное. Главное — надо научить танкистов взаимодействию. Надо сначала на поле боя (на учениях) попробовать, а потом уже делать выводы, а это заставляет мотомехчасти работать совместно с пехотой, конницей и артиллерией. В артиллерии иногда будет так, что для проталкивания танков на передний край придется отдельные орудия выставлять вперед как дежурные, которые будут стрелять по вспышкам ПТО. Мы у противника пушек ПТО не увидим, а увидим отдельные вспышки появившихся неожиданно орудий ПТО. На это нужно будет обратить особое внимание.

Товарищи, мы все понимаем важность разведки, однако ее или не ведем или ведем формально, но моя проверка показала, что мы не знаем, как учить разведке, какие иметь приемы, как посылать донесения. Когда-то был устав Березовского, который замечательно показывал, как должна действовать кавалерийская разведка. Вся разведка рассчитана на парные дозоры, ядро и посыльных. Движение рассчитывалось. Дозоры движутся вперед. Один выскочил на рубеж, показал, что путь свободен. И тогда ядро разъезда из-за укрытия двигается дальше. Достиг рубежа, увидел противника, настал срок — сейчас же доносит. Вот таких приемов танкисты не знают, а их нужно этому учить. Почему же мы не научим наших танкистов таким приемам, чтобы сведения всегда были вовремя и в срок.

Дальше, у меня такой вопрос относительно тыла. Я должен здесь, на Совете, сказать, что если тыл в мехвойсках не будет перестроен, мы во время войны окажемся в тяжелом положении. Мехвойска окажутся без тыла. Семь звеньев и наркоматов питают тыл, и если хотя одно звено порвется, то крах тыла неизбежен. Здесь нужно перестроить систему снабжения и отменить исключительно вредный бригадный обменный пункт, где якобы должна производиться перегрузка и переливка горючего, то есть на 100 км подвозим, то ни много, ни мало приходится переливать бензин. Это безобразие. Это надо отменить, а то не хватит и рабочей силы. Сделать этот пункт как место замены порожняка гружеными машинами. Опыт показал, что прекрасно на 100 км питается бригада без всяких перегрузок. Важно, чтобы тыловики знали куда, когда, что подать.

Ворошилов. Разрешите объявить перерыв до 11 часов завтрашнего дня. Завтра будем продолжать нашу работу.

РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 54. Л. 329-338.

[1] Имеется в виду приказ НКО № 00108 от 5 ноября 1936 г. «О задачах боевой подготовки Морских сил РККА на 1937 год».

[2] Имеется в виду национально-революционная война в Испании — освободительная борьба испанского народа против агрессии фашистских государств — Германии, Италии, Португалии, слившаяся с демократической революцией в 1936—1939 гг.

В Народную армию республиканской Испании влились до 50 тыс. антифашистов из 54 стран мира. В боевых действиях и обучении личного состава республиканской армии участвовало до 3 тыс. советских добровольцев — военных специалистов и советников. За подвиги, совершенные в защиту Испанской республики, 59 граждан СССР были удостоены звания Героя Советского Союза.

Боевой опыт, полученный на испанской земле, был использован для дальнейшего развития советского оперативного искусства и тактики, тщательно изучался в военно-учебных заведениях и в войсках в системе командирской подготовки.

[3] Харамская операция 1937. была осуществлена республиканскими войсками с 6 по 27 февраля во время национально-революционной войны испанского народа 1936—1939 гг. Цель — отразить наступление мятежников на Мадрид. В ходе операции мятежникам удалось захватить плацдарм на восточном берегу реки Харама, однако республиканские войска контрударами остановили их дальнейшее наступление и вынудили перейти к обороне.

[4] Брунетская операция 1937 г. была осуществлена республиканскими войсками с 5 по 27 июля во время национально-революционной войны испанского народа 1936—1939 гг. Цель — окружить и разгромить мадридский корпус мятежников. Хотя конечные цели не были достигнуты, республиканские войска сорвали планы противника относительно сроков ликвидации Северного фронта. Мятежники были вынуждены отказаться и от наступления на Южном фронте — в Эстремадуре.

[5] Приписной состав — в данном случае лица, приписанные по месту жительства к территориальным воинским формированиям на период прохождения ими действительной военной службы при смешанной системе устройства РККА (1924—1938).

[6] Так в тексте

[7] И.Ф. Федько имел в это время звание командарм 2-го ранга. Он командовал Киевским военным округом. Украинский военный округ (УВО) существовал с 1922 по 1936 г. Приказом НКО СССР от 17 мая 1935 г. на базе УВО были образованы 2 военных округа — Киевский и Харьковский.

[8] Так в тексте.

[9] Операция осуществлялась с 5 по 27 июля 1937 г. С 28 по 31 июля продолжались бои, но уже с затуханием.

[10] Мощный.

[11] Народный комиссариат связи.

[12] Осоавиахим — общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству Массовая добровольческая общественная военно-патриотическая организация, существовавшая в СССР с 1927 г. Основные задачи: содействие развитию оборонной промышленности, распространение военных знаний среди населения и развертывание оборонно-массовой работы среди граждан СССР в целях укрепления обороноспособности страны.

[13] Так в тексте.

[14] 18—20 июня 1937 г. В.П. Чкалов, Г.Ф. Байдуков, А.В. Беляков на самолете АНТ-25 за 63 часа 16 мин. совершили перелет из Москвы через Северный Полюс в Америку где произвели посадку на аэродроме г. Ванкувер, покрыв расстояние 8504 км, а 12—14 июля 1937 г. М.М. Громов, А.Б. Юмашев, С.А. Данилин на таком же самолете повторили подвиг экипажа Чкалова, покрыв расстояние в 10 148 км.

[15] Приказом НКО СССР № 260 от 21 декабря 1937 г. был введен в действие Устав внутренней службы РККА (УВС — 1937 г.). Он отменил ранее действующий УВС 1924 г.

[16] Идет речь о литературе, освещающий опыт национально-революционной войны в Испании 1936—1939 гг.

[17] Работа по расчистке и выравниванию взлетного поля аэродромов.

[18] Я.И. Алкснис занимал должность начальника ВВС РККА и одновременно зам. наркома обороны СССР по ВВС.

[19] Имеется в виду Военно-хозяйственная академия РККА.

[20] Имеется в виду комплект запасных частей и инструментов.

[21] Немецкий фронтовой пикирующий бомбардировщик.

[22] Гвадалахарская операция, 8—21 марта 1937 г., республиканских войск во время национально-революционной войны в Испании 1936—1939 гг., когда в районе г. Гвадалахара республиканские войска разгромили итальянский экспедиционный корпус, наступавший на Мадрид. Разгром под Гвадалахарой и отражение наступления мятежников на Мадрид с юга вынудили их временно отказаться от активных действий, подняли моральный дух республиканских войск.

[23] Итальянский экспедиционный корпус, насчитывающий около 50 тыс. человек и хорошо оснащенный пулеметами, орудиями, танками и авиацией, действовал на стороне мятежников Франко против Испанской республиканской армии.

[24] Так в тексте.

[25] Арагонский, или Восточный, фронт в ходе национально-революцион-ной войны в Испании 1936—1939 гг. проходил по средней части Арагонской низменности с севера от Пиреней на югуХака, Уэски, западнее Монтальбан, огибал Теруэль, где образовывал узкий выступ фронта и шел в направлении к Сигуэнса. Этот выступ, вклиниваясь глубоко в расположение республиканской территории, имел большое стратегическое значение, т.к. мог стать серьезной угрозой для республиканцев. Именно здесь в 1937 г. проходили самые жестокие бои и сражения.

[26] «Кампенсино» — Валентино Гонсалес. Гонсалес — подполковник, командир 46-й дивизии Республиканской армии.

Документов:	31216
Публикаций:	6505
Файлов:	29329

Стенограмма заседания Военного совета при наркоме обороны СССР. (Вечернее заседание 22 ноября 1937 г.)

Статистика

Облако меток

Информер

Форма поиска

Вы здесь

Стенограмма заседания Военного совета при наркоме обороны СССР. (Вечернее заседание 22 ноября 1937 г.)

Статистика

Облако меток

Информер