Из политдонесения Политуправления Кавказской Краснознаменной армии о настроениях красноармейцев в связи с хлебозаготовительной кампанией. 28 февраля 1928 г.
№ 72
Выдержки из писем, поступивших из деревни в части ККА за январь — февраль 1928 г.
«Сейчас у нас вводится продразверстка. Раньше как-то хорошо жилось, а теперь плохо; люди стали какими-то невеселыми» (I КСД).
«Если вы сдадите менее 17 пудов хлеба, то мануфактуры не получите» (Кубанская область).
«Хлебозаготовки нас удивляют. Мы сдаем хлеб, а нам дают квитанцию; вероятно, готовится война. На одну из станиц наложили 100 000 пудов хлеба в обязательном порядке. Почему это? Не война ли будет? У нас описали весь хлеб, а излишки мы продать без разрешения сельсовета не можем» (I КСД).
«Я без сельсовета не могу купить хлеба, а сам не сею. В кооперативе весь товар за хлеб, за деньги же не продают. Почему это так. Узнай у вас в полку и напиши нам» (I КСД).
«За последнее время в деревне идет среди крестьян брожение; из города приезжал докладчик и говорил, чтобы крестьяне отдавали хлеб за мануфактуру, если не будете сдавать, то все равно возьмем; мы, мол, не нуждаемся, если середняки обеднеют или будут батраками. За деньги полметра мануфактуры не дают. В общем крестьян жмут; хлеб выкачивают посредством мануфактуры. Кроме этого докладчик предложил сделать самообложение. Среди крестьян идет недовольство. Затем предлагают взять обязательно облигации займа» (Херсонский округ).
«Не понимаю, что творится на селе. Крестьяне говорят, что в случае войны пойдем на свою власть. Если крестьянин зарезал скотину, то мясо не имеет права продать, не сдавши кожу в Кожтрест» (11 конвойный батальон).
«Может быть, у вас все тихо и смирно и ничего не слыхать, а у нас большая сделалась перемена. В селе и в лавке товар за деньги не дают, а только за пшеницу дают. Ваня, а на мельнице дают только молоть норму — 2 пуда на душу, а лишнюю отбирают по рублю в государство» (2 Кавказский полк).
«Вася, я тебе сообщу, что у нас ходит тройка по хлебу. Забирают хлеб, у кого лишний, оставляют только новины на каждую душу» (2 Кавказский полк).
«Вы пишите, что Вам служба стала легкая и жизнь хорошая, но нам, дорогой наш зятек, жить стало очень плохо. Хлеб стали забирать у богатых в казну, насильно заставляют по твердым ценам. А на базаре не разрешают продавать и товару не дают нам за деньги, а дают только за хлеб. Мука стала 3 рубля, так что принуждают каждого гражданина вывезть хлеб» (2 Кавказский полк).
«Деньги не прысылай, они нам не нужны, а лучше купи мануфактуру и пришли, а то у нас её нет» (письмо сверхсрочнику — 2 КСД).
«В кооперативе за деньги товаров не дают, а требуют хлеб. Крестьяне говорят, раз не берут червончики, значит, они скоро ничего не будут стоить, на них ничего не купишь. Береги хлебец» (2 КСД).
«За пуд хлеба дают метр мануфактуры» (2 КСД).
«Элеватор за хлеб дешевле платит, чем частный. Крестьянам не дают хлеба на базаре продавать, ссыпают в элеватор, а там цены дешевле» (письмо к зажиточному — 2 КСД).
«Есть у нас новости такие. Во всех мельницах сняли сита, мелят муку только на простой помол, а белой муки не будет. Советское правительство будет кушать белый хлеб, а крестьянин — отруби, чтобы знали, как искать хлебца. Дождались свободы, но только не крестьянам. Узнай, если у вас так или нет. Кажется, крестьянам придется погибнуть как мухам» (5 Кавказский полк).
«Купит на селе заготовитель хлеб по ценам кооператива, а потом перепродает частнику по высшим ценам» (2 КСД).
«У нас в селе есть большой бунт, потому что власть наложила продналог на каждый рубль 30 к… (так в тексте) и не берут деньгами, а только хлебом и хотят забрать весь хлеб. Для еды оставляют 1 пуд в месяц на человека, но никто не соглашается и говорят, что будем биться до смерти, чем с голоду умирать. А богатеев конфискуют и 15 человек взяли и погнали в ДОПР, за то что не соглашались сдавать самообложение, их дело плохо» (5 Кавказский полк).
«Плата, Сережа, невозможная. Прислали добавочной добровольной страховки на 500 руб. Никто добровольно не страхует, они распределили принудительно и взяли. Теперь прислали выигрышный заем на 1100 руб., тоже добровольно, а заставляют брать принудительно. Вот, Сережа, плата за платой. Никто не доволен Соввластью, ни один гражданин, и как быть, Сережа, довольным. Большевики оказываются не правители, а грабители, не пролетарская власть, а эсэровская. И так крестьяне на что бьют — продают скотину, остаются на двух и одной лошади, а у некоторых совсем нет хлеба. В элеваторе хлеб нипочем против ситцу и сатину, где рожь — 70 — 75 к., пшеница 1 р. 25 к. и 1 р. 30 к., а ситец 70 к. метр, а сатин 1 р. Так что живем, хуже некуда» (5 Кавказский полк).
«Теперь не будем голосовать за бедноту, два года голосовали за них, а во всем проваливаются. Следовательно, надо голосовать за состоятельного крестьянина под его имущество, чтобы мог чем ответить» (2 КСД).
Начальник 1 части I отдела Мей.