Записка Штеменко Н.А.Булганину о встрече Л.П.Берия с представителем английского военного командования. 6 августа 1953 г.

№ 55

Секретно

МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

товарищу БУЛГАНИНУ H.A.

В соответствии с Вашими указаниями представляю отдельный доклад о приеме представителя английского военного командования в штабе Закфронта в 1942 году в бытность там Берия.

Как я уже Вам докладывал, в штабе Закфронта летом 1942 года, в бытность там Берия, принимался с официальным визитом один из военных представителей «союзников», по-моему, англичанин.

Насколько я вспоминаю, дело это происходило так. В один из дней пребывания в Закавказье, генерал Бодин, который, если мне память не изменяет, к этому времени был уже начальником штаба фронта, вызвал меня и, по-моему, в присутствии командующего фронтом тов. Тюленева, сказал мне, что в Тбилиси находится военный представитель «союзников», который просит принять его с официальным визитом, и что командование решило принять визит этого представителя. Далее Бодин сказал, что этот официальный визит должен принять офицер в звании полковника и что для этой цели выделяются три человека во главе со мной.

Решение о приеме в таком составе Бодин разъяснил примерно так, что этого англичанина не следует принимать крупным лицам из состава руководства фронтом, и к тому же он, Бодин, должен выехать вместе с Берия в войска. Был ли этот англичанин главой военной миссии, которая, если не ошибаюсь, была в то время в Тбилиси, или он специально в это время прибыл в Тбилиси, затрудняюсь доложить. Передавал ли мне Бодин это распоряжение от имени Берия, не помню, но, безусловно, я твердо уверен в том, что он знал об этом приеме и, видимо, давал санкцию или приказание на его проведение. Утверждаю это, потому что, во-первых, в бытность его в Закавказье командование все вопросы решало с его ведома и, во-вторых, потому что командование фронтом, в том числе и Бодин, по-моему, не могли решить этого вопроса самостоятельно, без Берия,

После переданного распоряжения о приеме Бодин дал примерно следующие инструктивные указания о порядке его приема.

Вместе со мной при приеме будет один представитель от контрразведки фронта и один офицер от разведотдела фронта или от 7 отдела политуправления фронта в качестве переводчика. Далее Бодин сказал, разговор с ним нужно вести по обыденным вопросам и больше слушать его, а самим говорить меньше. Вначале следует поприветствовать его от имени начальника штаба фронта и сказать, что он, т.е. начальник штаба фронта сожалеет, что сам не смог принять этот визит. Если спросит про обстановку на фронте, сказать, что новых данных, кроме опубликованных в газетах, на фронтах нет и что Закавказье прочно удерживается нами. Если он спросит, кто я, то ответить, что заместитель начальника штаба фронта. Кроме того, он сказал принять его в хорошей комнате, угостить фруктами и, если пожелает, предложить чаю.

Примерно такой инструктаж получил я от Бодина накануне приема этого англичанина.

На утро следующего дня мы собрались втроем — офицер от контрразведки, переводчик и я, осмотрели комнату, где предстоял прием, и условились, что переводчик, как обычно это положено, будет записывать нашу беседу. В это время кто-то из этих двух офицеров сказал, что этот англичанин в период пребывания его в Тбилиси женился на грузинке.

В штаб этого англичанина привезли два офицера и проводили его до комнаты, где мы находились.

При входе я его поприветствовал, как мне было приказано, от имени начальника штаба фронта, затем с ним поздоровались другие товарищи. После взаимных приветствий англичанин довольно длинно говорил о доблести Красной Армии и о том, что он очень рад, что его приняли в штабе Закавказского фронта. После этого мы его спросили, где он служил и что делал во время войны. Помню, что он говорил о своей службе на Ближнем и Среднем Востоке, но, где точно, доложить затрудняюсь. Далее мы его спросили о положении у них на фронте. Затем, по-моему, и он спросил о положении на фронте у нас. Мы ему ответили, как и было нам сказано, что на фронтах ничего нового, кроме публикуемого в газетах, нет и что Закавказье нами прочно удерживается. Далее, насколько я помню, разговор вращался вокруг общих тем, о том, что в Тбилиси жарко, но он сказал, что, будучи на Востоке, к жаре привык, помню, что он ел фрукты и хвалил их.

Весь прием продолжался примерно минут 20—25. После описанного мной, примерно, приема он ушел. До машины его провожал переводчик. Отвезли его обратно те же офицеры, которые его привозили. Фамилии этого англичанина я не помню, но ее легко установить, т.к. приезды иностранцев безусловно фиксировались отделом внешних сношений в Москве, органами контрразведки и разведки фронта, кроме того приметным является то, что он женился в Тбилиси на грузинке. Был он сухощав, среднего роста, лет около 40. Что делал этот англичанин в Тбилиси, когда он приехал, когда и куда убыл, с кем встречался, мне неизвестно, т.к. после этого приема я о нем больше ни разу не слышал, и никто о нем в моем присутствии разговора не вел. Каких-либо просьб командованию он при своем визите в штаб фронта не передавал.

Фамилий офицеров, которые были со мной при приеме, я не могу вспомнить, ведь прошло уже более 10 лет, но их также можно разыскать: От контрразведки был офицер, не грузин, в звании майор-подполковник, а офицер переводчик был в звании старший лейтенант-капитан, причем офицеров, знающих английский язык, в штабе фронта и политуправлении было немного. Кроме того, их фамилии должны быть в записи беседы, которую вел переводчик, она должна быть в архивах 7 отдела политуправления или разведотдела Закфронта. Описанный прием проходил официально, и о нем знают многие работавшие тогда в штабе Закфронта, и в первую очередь командование фронтом.

Почему именно мне было поручено принять этот визит? Сказано мне об этом, кроме того, о чем я доложил выше, не было.

Могу лишь высказать свои предположения.

Бодин, как я Вам уже докладывал, знал меня хорошо и, кроме этого случая, поручал мне принимать за него некоторых командиров, когда он был занят, поручал мне различные задания контрольного характера по вопросам, которые выполнялись штабом фронта, контроль за переброской войск, за ходом формирований и т.д. По его поручению я принимал командующего нашими войсками в Северном Иране генерала Мельника (ныне главного военного советника в Румынии), кроме того, я был после Бодина старшим представителем из Генштаба.

Помимо этого, Бодин, после назначения его начальником штаба фронта, предлагал мне остаться у него заместителем по ВПУ (была такая должность), я с радостью дал согласие, т.к. мне хотелось быть на фронте, однако это назначение не состоялось, и перед моим отъездом в Москву Бодин сказал мне, что мне приказано возвратиться в Генштаб.

Таковы мои предположения, почему меня выделили для проведения этого приема.

Берия к этому времени меня не знал, так как до этой поездки я с ним никаких дел не имел и знал его хорошо только по портретам. В Тбилиси, после нашего приезда туда, я каких-либо его личных поручений не выполнял, докладов устных или письменных ему не делал, на проводимых совещаниях, когда я там присутствовал, ни разу не выступал.

По прибытии генерала Бодина я ему официально доложил о состоявшемся приеме.

Генерал-лейтенант Штеменко

6 августа 1953 года