Письмо преподавателя Военной Академии Мельникова Н.А.Булганину. 15 июля 1953 г.

№ 28

Письмо преподавателя Военной Академии Мельникова Н.А.Булганину ¹ . 15июля 1953 г.

МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА товарищу БУЛГАНИНУ H.A.

В связи с разоблачением Берия как врага коммунистической партии и советского государства, считаю своим долгом доложить Вам некоторые факты, которые в связи с делом Берия могут теперь иметь другую оценку.

Изложенные факты относятся к периоду оборонительных боев за главный Кавказский хребет и в районе Орджоникидзе (Владикавказ) в Великую Отечественную войну.

1. К 1 августа 1942 года я прибыл в г. Сухуми на должность Начальника штаба 3-го стрелкового корпуса. Управление корпуса было сформировано в июне 1942 года. Командиром корпуса был назначен генерал-майор Леселидзе. Корпус входил в состав 46 армии (штаб армии г. Кутаиси) и имел задачу оборонять побережье Черного моря от возможной высадки морского десанта немцев. Как известно, летом 1942 года, т.е. в этот период советские войска вели сдерживающие бои с противником на Северном Кавказе и на подступах к Кавказским горам.

Ни в штабе корпуса, ни командиром корпуса генералом Леселидзе не оценивалась обстановка в том направлении, что необходимо и немедленно начать выдвижение частей корпуса с побережья моря на перевалы Главного Кавказского хребта. В первых числах августа 1942 года у Командующего 46 армией генерала Сергацкова созрело решение о необходимости немедленного выдвижения частей для занятия обороны на перевалах, но, как я понял его, он ждал утверждения этого решения Военным Советом Закавказского фронта. Примерно 14 августа я был вызван Командующим армией в Сочи, в штаб 20 гор-но-стрелковой дивизии, где получил от него приказание командиру корпуса генералу Леселидзе о немедленном выдвижении частей корпуса на перевалы. Генерал Леселидзе отнесся к этому приказанию скептически, возражал против такого поспешного приказания и считал, что еще нет данных для немедленного выдвижения частей на перевалы. Об этом мною было доложено генералу Сергацкову, и последний после длительного переговора по телеграфному аппарату с генералом Леселидзе в моем присутствии в категорической форме приказал выполнять его приказ. Таким образом, генерал Леселидзе затягивал выдвижение частей на перевалы. В результате этого с опозданием были выдвинуты на перевалы части 394 Грузинской стрелковой дивизии, и по этой причине противник упреждал нас в выдвижении на перевалы. При этом следует подчеркнуть, что части 394 стрелковой дивизии не были заранее подготовлены и приспособлены для ведения боев в горах. Вышедшие батальоны на перевалы по существу без сопротивления сдали их противнику.

Привожу этот факт с той целью, чтобы показать, как теперь стало известно, преступную деятельность Берия, прибывшего в г. Сухуми в качестве члена Комитета обороны. Берия прибыл с большой группой своих приближенных. На заседании в Сухуми, на котором присутствовали Военные Советы Зак. фронта и 46 армии и секретари горкомов Краснодарского края, он свирепо отстранил от должности Командующего, начальника штаба и начальника тыла 46 армии и других. Назначил командующим армией генерала Леселидзе, а начальником штаба — привезенного с собой полковника Миколадзе, Он создал большой Военный Совет армии и включил в его состав врагов народа, как, например, бывшего Секретаря Сухумского обкома Барамия. Угрожал расстрелом и другими кознями секретарям горкомов Краснодарского края за то, что они не наводят порядка, и за то, что требуют рабочей силы для оборонительных работ, и сказал, что не даст из Грузинской ССР людей для оборонительных работ. Между тем он ни словом не обмолвился на руководство Грузинской ССР и Абхазской АССР, которые своею деятельностью и пассивным созерцанием усугубляли беспорядки и увеличивали панику.

Например, противник в течение трех дней бомбил г. Сухуми. В городе возникли пожары, паника и грабежи. А руководство Абхазской АССР, и в частности секретарь обкома Барамия и начальник Управления НКВД (по фамилии, насколько припоминаю, Гагуа), после первой бомбежки сбежали в горы и бросили город и население на произвол судьбы. Однако к ним со стороны Берия никаких мер не было принято. Также не помню, чтобы были привлечены к ответственности командир 394 стрелковой дивизии Контария и командиры полков этой дивизии за сдачу перевалов.

Как я уже указывал, Берия прибыл в г. Сухуми с большой группой приближенных ему работников. Вместе с ним прибыли Нарком внутренних дел Грузинской ССР Рапава, полковник Миколадзе, а также Соджая,  Пиашев и много других лиц.

Для упрочения угрожаемого положения на Клухорском и Марухском направлениях требовалось принять меры для усиления этих направлений более стойкими частями. Предлагалось перебросить из Батуми 9 горнострелковую дивизию, а на ее место передислоцировать 394 дивизию. В этом Берия отказывал. Позже, видимо под давлением сверху, были направлены на усиление этих направлений 9 горнострелковая дивизия, 155 стр. бригада и 107 стр. бригада, прибывшая с Брянского фронта.

На меня, как на начальника штаба корпуса, и на комиссара корпуса полковника (ныне генерал-майор) Буинцева была возложена Военным Советом армии ответственность за Марухское направление. Для этого нам передали 107 стр. бригаду, с которой мы прибыли к Марухскому перевалу. По прибытии нами было установлено наличие специальной группы, присланной Берия со специальным назначением руководства этим направлением. Об этом, видимо, и не знал Военный Совет армии. Подобные же группы от Берия находились и на других направлениях, и в частности, на Клухорском направлении находилась группа под руководством Серова (Зам. Министра НКВД СССР). Фактически мы были отстранены от руководства боевой деятельностью подчиненных нам войск.

Возникает необходимость проверить истинное политическое лицо всех лиц, коих Берия привез с собой, назначал и продвигал их по службе.

2. Некоторые факты о ходе боев в районе Орджоникидзе (Владикавказ) в ноябре 1942 года.

Северной группой войск командовал генерал Масленников И.И. В начале ноября 1942 года противник нащупал слабое место в нашей обороне в районе — Нальчик, прорвал оборону и за двое суток узким коридором вышел к окраинам Орджоникидзе. Такое неожиданное появление противника нас удивляло. В ходе продвижения противник разогнал части 10 стр. корпуса, который только что приступил к формированию в районе южнее селения Ардон. Командиром этого корпуса был назначен генерал Лавягин, для которого, как было известно, появление противника было неожиданным. Генерал Масленников И.И. отдал под суд генерала Лавягина.

Войска 9 армии готовились к наступлению на Молгабег. Вследствие неожиданного прорыва немцев на Орджоникидзе наступление было отменено, и 3 стр. корпус спешно выдвигался в район Орджоникидзе для занятия рубежа обороны в районе поселка Кировский. Нам представлялось, что сил в группе войск было достаточно для быстрого и полного разгрома противника.

Кроме 3 стр. корпуса, в районе Орджоникидзе находились в резерве, как было известно, дивизия НКВД и 10 гвардейский стр. корпус. Командир 3 стр. корпуса полковник (ныне генерал, Командующий ПриВО) Перекрестов предлагал нанести удар во фланг и тыл прорвавшейся группировки немцев. Командующий 9 армией генерал Коратеев поддерживал это предложение командира 3 стр. корпуса. Но, как было нам известно, генерал Масленников И.И. отверг его, 10 гвардейский стр. корпус впоследствии был введен в бой лобовым ударом, завязался затяжной бой. В ходе напряженного боя в один из дней командир корпуса и начальник штаба были вызваны на командный пункт армии. Командарм генерал Коратеев развернул заранее заготовленную карту и указал нам рубеж для занятия войсками корпуса в случае отхода. Эта карта с рубежами, на которые должны отойти наши войска, видимо, была прислана из штаба группы войск. Мы все чувствовали и знали, что Масленников И.И. не мог терпеть такого способного и опытного командарма как генерал Коратеев.

Руководство генерала Масленникова И.И. сводилось к постоянным угрозам расстрела. Были случаи, когда он своими действиями грубо компрометировал действия командиров соединений. Например, 3 стр. корпусу была передана одна стрелковая дивизия (номер ее не помню), которая находилась в движении. Вместе с этим Масленниковым И.И. было приказано с утра следующего дня начать наступление.

День был короткий. Командир корпуса и штаб корпуса в ночь кануна наступления по частям разыскивали эту прибывающую дивизию. Естественно, к наступлению не были готовы. Однако генерал Масленников И.И. приказал наступать. Наступление было неудачным. Генерал Масленников приказал расследовать и пытался невиновных в этом наказать.

Заслуживает внимания и такой факт, когда затягивалась переброска 3 стр. корпуса из-под Моздока под Новороссийск в состав Черноморской группы войск. После войны мне стало известно, что перегруппировка войск из Северной группы в состав Черноморской группы осуществлялась по замыслу товарища Сталина с целью отрезать отход немцев на Таманский полуостров. Как известно, с переброской опоздали, и замысел товарища Сталина не был выполнен, что потом, впоследствии, привело к большим ненужным потерям.

Я затрудняюсь делать какие-то определенные выводы о лицах и фактах, изложенных мною выше. Повторяю, мой долг, в связи с делом Берия донести Вам.

Старший преподаватель Высшей Военной Академии им. К.Е. Ворошилова полковник МЕЛЬНИКОВ

15.7.53 г.

¹ На первом листе имеются пометы: «Т.т. Маленкову Г.М, Молотову В.М., Хрущеву. Н.С. Булганин», «Архив. Доложено. Д. Суханов. 30.V1I.53 г.», «Послано т. Руденко».