30 сентября 1906 г. — Из журнала Совещания по вопросу о будущей судостроительной программе на ближайшее время
Не подлежит оглашению
Участвовали:
Министр финансов статс-секретарь действительный тайный советник В. Н. Коковцов, государственный контролер тайный советник П. X. Шванебах, председатель — морской министр вице-адмирал Бирилев.
Члены: адмиралы Верховский, Диков; вице-адмирал Де‑Ливрон; контр-адмиралы Вирениус, Нидермиллер, Родионов, Греве; генерал-лейтенанты Нозиков, Ратник; генерал-майоры Бринк, Дубров, Поречкин, Радлов; начальник адмиралтейских Ижорских заводов Гросс; капитаны I ранга Эбергард, Брусилов, Фон-Эссен, граф Гейден; начальник Балтийского судостроительного и механического завода старший судостроитель Вешкурцев.
Члены: старший судостроитель Скворцов, начальник Обуховского сталелитейного завода Шеманов, подполковник Штенгер.
Делопроизводители: подполковник Иванов, лейтенант Квашнин-Самарин.
Перед началом заседания морской министр познакомил министра финансов и государственного контролера с эскизом чертежей, разработанных Новым судостроением, — броненосца в 21 тыс. т и фотографическими снимками нового английского турбинного броненосца «Dread nought», только что производящего испытания.
Морской министр. Пригласив министра финансов и государственного контролера, я имел в виду ознакомить их с тем положением, в котором находится в настоящее время Морское министерство. Перед нами стоит важный и наболевший вопрос о судостроительных заводах. Дело в том, что в октябре все постройки приходят к такому положению, что придется распускать рабочих. В настоящее время уже на всех заводах и во многих портовых мастерских работы идут лишь 3 дня в неделю, что дает рабочим только такой заработок, чтобы не умереть с голоду. Если мы не поддержим заводы новым заказом, их придется закрыть. Между тем заводы наши представляют крупное фабричное производство, которым занято до 42 тыс. человек. Если мы тотчас же не приступим к новым работам, надо будет рассчитать около 30 тыс. рабочих, оставив 12 тыс. — для продолжения постройки двух броненосцев «Андрей Первозванный», «Павел I» и двух крейсеров. Выпуск же на свободу 30 тыс. человек представляет опасность для государства, тем более что, как показывает статистика, каждый рабочий в среднем поддерживает пропитание пяти человек. Факт оставления без средств к жизни 150 тыс. такой важности, что не может не обратить на себя внимания, и я предвидел его заранее; 8 месяцев тому назад я входил в Государственный совет с представлением об отпуске кредита на новое судостроение, на что и было ассигновано 4 млн. руб., но при этом отпуск этой суммы был обусловлен предложением представить судостроительную программу, с точным указанием того, для каких целей нам нужны суда и какого типа. Между тем выработать сейчас полную судостроительную программу нельзя; в настоящее время только стягиваются все необходимые для того опыты войны в один фокус, и только после этого стягивания можно будет вывести определенные и подробные основания для судостроительной программы. Но утвердительно все же можно сказать, что главный вывод войны — сознание необходимости иметь огромные броненосцы с тяжелой артиллерией; и я думаю, что другие государства уже воспользовались этим главным выводом нашей войны: по крайней мере мы знаем, что Англия и Япония уже строят указанного типа суда, Германия колеблется и склонна перейти к новому типу судов и только Франция и Соединенные Штаты еще остались при прежнем типе.
Несомненно, что в настоящее время ввиду стесненного положения наших финансов нельзя и думать о постройке большого флота; вопрос идет о 4 или только 2 броненосцах. Может ли быть отложена их постройка ввиду того, что они не представляют действительного морского могущества государства? Да, конечно, может быть отложена. Но это связано с выпуском на улицу 30 тыс. рабочих.
Правительство могло бы закрыть деятельность заводов на некоторый срок, считая, что существование их излишне; но тогда правительство уже должно позаботиться о рабочих, так как на нем все же остается вина развития заводов выше своих нужд; следовательно, оно и должно найти этим людям работу.
Составлять теперь полную судостроительную программу, как я уже сказал, было бы рискованным, однако можно найти выход в определении части будущей программы.
Дело в том, что как Япония, так и Англия заложили уже себе суда большого водоизмещения; все морские государства приходят к убеждению, что сила лишь в кораблях большого водоизмещения. Это суда будущего, поэтому и нам следует их строить; обладая могущественной артиллерией, вместе с тем они потребуют и относительно меньшее число экипажей и офицеров, а у нас их-то, особенно последних, нет. Таким образом, если нам дадут деньги на постройку судов и тем решено будет поддержать заведенное в России судостроение, то строить следует именно суда последнего типа.
Хотя политические вопросы не касаются прямо морского ведомства, но Морское министерство составляет часть правительства, и ему не могут быть чужды общие интересы государства, поэтому я позволю себе высказать, что самое ценное в настоящее время в нашей политической жизни — это возможность заключать союзы с другим государством. Россия же теперь не может быть надежной союзницей не только по причине своих внутренних беспорядков и финансового расстройства, но и по причине необладания сильным боевым флотом. Выгодный союз с другим государством можно заключить, только имея в своем распоряжении армию и флот. Союз между нациями, не соприкасающимися друг с другом, имеет смысл, лишь когда у этих государств есть флот. Вообще чисто сухопутные войны в истории бывают весьма редко — поэтому, только имея флот, можно остаться первоклассной державой.
Но какой флот нужен? На этот вопрос не может ответить Морское министерство. В благоустроенном государстве, где управление серьезно обоснованное, соответствующие учреждения в зависимости от сознания необходимости в той или другой внешней и внутренней политике совместно решают, что нужно для интересов государства, каковы должны быть его задачи и какая защита. Это решение определяет боевую силу государства; уже после того, когда вопросы политики решены министерствами иностранных и внутренних дел, — тогда только Морское министерство на ассигнованные согласно потребности деньги должно со своей стороны сделать что нужно и отвечает за сделанное.
Теперь мы пришли к рубикону, и надо его перейти. Хотя по свойственному нам русскому характеру мы склонны были бы отложить решение вопроса о постройке судов, но надвигающаяся голодовка рабочих заставляет нас прибегнуть к решению хотя бы части судостроительной программы для Балтийского моря.
В настоящее время минная береговая оборона Балтийского моря достаточно хорошо организована: мы имеем для этой цели 20 минных крейсеров, 39 новых миноносцев и 40 номерных, и с этой стороны защита государства обеспечена. Но, кроме того, нам необходимо иметь теперь же, хотя небольшую, активную эскадру из двух дивизий: одна дивизия у нас есть, составляющаяся из старых кораблей: «Цесаревич», «Слава», присоединяющихся к ним через год или полтора [броненосцев] «Павел» и «Андрей Первозванный» и старых крейсеров. Вторая дивизия — также из 4 кораблей нового типа в 20 тыс. т, 2 крейсеров по 16 тыс. т, 6 крейсеров в 4 тыс. т и 20 эскадренных миноносцев — должна быть построена в 4 года; конечно, было бы желательно сразу начать постройку всех этих судов, но финансовое положение страны не позволяет это выполнить и заставляет ограничиться пока закладкой только 2 эскадренных броненосцев.
Что касается механизмов этих новых судов, то с ними чуть ли не еще больше затруднений, чем с вопросом финансовым: чтобы ни одна копейка не пропала при этом даром, нам надо еще учиться, как их строить, нам придется доставать за границей мастеров или по крайней мере чертежи. <...>
Поршневые машины в настоящее время представляют анахронизм, а строят турбины, и турбины Парсонса. На указанном броненосце [«Дредноут»] турбины его системы, которые он строит сам, а остальные механизмы постройки завода Виккерса. Для того, чтобы нам построить турбинные двигатели, прежде всего придется заключить контракт с Парсонсом о том, чтобы он открыл мастерские для постройки турбин на Балтийском заводе и, кроме того, дал бы своих учителей.
Вот те соображения, с которыми я считал необходимым познакомить министра финансов и государственного контролера. Теперь я попрошу начальника Главного управления кораблестроения и снабжений сообщить о средствах, данных на новое судостроение.
Контр-адмирал Родионов. На текущий год на новое судостроение было дано 4 млн. руб., но затем за сокращением сметы оставлено всего 2 млн. 700 тыс. руб., которых достаточно для ведения постройки двух броненосцев до нового года. В будущем году для продолжения этих работ в самом скромном размере понадобится 7‑8 млн., которые предполагаются в общей смете 35 млн. руб. на новое судостроение. Это примерно та цифра, что отпускалась ежегодно и ранее. С 1908 г. отпуск из этой суммы на постройку закладываемых судов постепенно будет уменьшаться; на постройку же обоих новых броненосцев в общем потребуется всего до 42 млн. рублей.
Адмирал Верховский. Из приведенной адмиралом справки мне ясно, что так как одних рабочих на заводах до 42 тыс., то, считая средний заработок каждого в 1 руб. 10 коп., в будущем все 8 млн. уйдут на жалованье рабочим и ничего не останется на материалы для постройки броненосцев.
Морской министр. Мы предполагаем постепенно уменьшать число рабочих; к началу будущего года их останется только 30 тыс., а затем будет и еще меньше. Я попрошу начальника адмиралтейских Ижорских заводов доложить собранию о состоянии завода.
Генерал-майор Гросс. Постепенным сокращением мы довели число рабочих с 4200 до 2800 без сильных потрясений в деятельности завода. В начале февраля пришлось выбросить сразу 800 человек, из которых 300 рассеялось, а 500 остается в Колпине, шатается по улицам, собирается кучками и мешает нам работать. Но и 2800 человек я не в силах был удержать до конца года при условии полной работы; пришлось сначала в металлургических мастерских работать на две очереди понедельно; но и этого сокращения оказалось недостаточно, и во всех мастерских пришлось сократить два рабочих дня в неделю. Следовало бы уволить просто часть рабочих, но я уступил их слезной просьбе. При получаемой ими при сокращении работ минимальной плате уже наступила голодовка. В этом положении рабочие могут продержаться 1‑2 месяца, но долго оставаться так дело не может. С голодовкой растет раздражение рабочих масс с каждым днем.
Старший судостроитель Вешкурцев. Чтобы завод мог работать полною мерою, надо до 7 млн. руб. в год. Большая часть цехов при настоящем положении едва ли просуществует до января, несмотря на сокращение числа рабочих дней. Пока вокруг спокойно, но неизвестно — что будет в январе, когда увольнение рабочих станет неизбежным.
Министр финансов. Перед тем как дать ответ на вопрос морского министра, я бы желал знать — какое количество рабочих должно быть сохранено на заводах при условии ассигнования просимых на постройку броненосцев сумм?
Полковник Шеманов. До закрытия завода 8 декабря прошлого года было 5300 человек рабочих. С открытием завода после забастовки принято сначала лишь 3500 человек, а затем число их увеличено до 4600. Таким образом, не принятых оказалось 700‑800 человек, из которых 500 разъехалось, а 300 остается около завода. В будущем году придется постепенно еще уменьшать число рабочих — с февраля в металлургических мастерских, а с марта — и в механических, оставив всего лишь около 3500 человек. Но тем не менее в июле или в августе при условии отсутствия новых заказов завод придется совсем закрыть.
Генерал-майор Гросс. При условии нового заказа, мог бы занять полной работой от 2800 до 3 тыс. человек. Нахожу, что при рассмотрении деятельности завода в будущем можно говорить лишь о полной работе, так как сокращенная не исключает голодовки.
Старший судостроитель Вешкурцев. При тех же условиях завод даст работу 5 тыс. человек.
Старший судостроитель Скворцов. С окончанием работ на крейсерах «Паллада» и «Баян» и со спуском броненосца «Андрей Первозванный» придется рассчитать до 700 человек. Работа по двум новым броненосцам даст возможность оставить из них 400.
Контр-адмирал Родионов. Для всех заводов существуют особые определенные нормы ассигнований, при которых они могут работать полной мерой, каковая для каждого из них выражается цифрою от 6 до 7 млн. рублей.
Адмирал Верховский. Надо согласовать интенсивность работы Кронштадтских мастерских с новым судостроением, чтобы Кронштадтский порт не задерживал заканчивания и ремонта новых судов. Для этого необходимо расширить и улучшить мастерские, устроенные еще в 1857 г. и с тех пор весьма запущенные.
Морской министр. Положение государственного казначейства не позволяет давать в этом году какие-либо новые ассигнования, но должен добавить, что всюду при ассигнованиях на новые суда принято причислять 5 % этих ассигнований на оборудование портовых мастерских; поэтому я, входя с этим представлением об отпуске кредита на новое судостроение, укажу и на эту потребность.
Министр финансов. С полной откровенностью передам вам ту трудность, в которую я и государственный контролер поставлены теперь. Мы испытываем состояние людей, пред которыми положены и открыты ноты и им надо играть с листа, не имея уверенности в достаточном для этого знакомстве с инструментом. Мне приходится отвечать вам при полной неподготовленности и незнакомстве с делом, и мое положение усложняется тем, что я в первый раз нахожусь в таком многолюдном собрании морских специалистов, которым мое суждение может показаться и неправильным. Мне известно, приблизительно в каком размере, по соглашению трех ведомств — Государственного контроля, Министерства финансов и Морского, установлен кредит на новое судостроение на будущий год, если не ошибаюсь — от 25 до 26 млн. рублей. Этой цифре отвечает по росписи 1906 г., кажется, 6 млн. рублей. Следовательно, вопрос формулируется так: в дополнение к соглашенному кредиту возникает вопрос об ассигновании 8 млн. руб. для постройки двух броненосцев 1‑го ранга нового типа с турбинными двигателями. Мотивом этого задания на первом плане не столько ставится необходимость воссоздания для России флота, сколько главным образом забота о том, чтобы не выпустить на улицу 30 тыс. рабочих. Как вы изволили совершенно верно заметить, каждый рабочий кормит своим трудом 5 человек, и, следовательно, главным мотивом, выставляемым при требовании кредита на постройку двух новых броненосцев, является желание не лишить пропитания 150 тыс. человек. Но, хотя я не принадлежу к людям безжалостным, все же, озабочиваясь общей экономией государства, должен сказать, что если бы дело исключительно сводилось к тому, чтобы дать работу заводам с целью поддержания жизни 150 тыс. людей, на вопрос об ассигновании для этой цели 8 млн. руб. я бы ответил «нет». Мы живем в такое время, когда вопрос о выбрасывании на улицу 150 тыс. человек, при переживаемой в России эволюции, с точки зрения государственной экономии, не имеет никакого значения. Мы видим в настоящее время без работы значительно большее количество людей и без всякой вины со стороны правительства, и не благодаря условиям постановки промышленности, а только потому, что в рабочем люде поддерживается брожение постоянной агитацией злонамеренных элементов. В районе Лодзи остановилась вся фабричная деятельность не оттого, что упала промышленность, что нет спроса и работы, а от тех же причин, распространяться о которых здесь, я полагаю, не время и не место. Не удалась Нижегородская ярмарка. Спрашивается, почему? Потому ли, что упала покупная способность страны? Не было покупателя? Нет, покупатели были в большем числе, чем прежде, и разъехались только потому, что фабрики, бастуя, не могли поставить товара. 6 тыс. человек в Иваново-Вознесенске не работало в продолжение 6 месяцев, исключительно по своей вине. Бакинские промыслы окончили забастовку 3 недели тому назад, вероятно, для того, чтобы еще через 3 недели перестать работать вновь; в среднем за 1905 г. там было неработающих до 95 тыс. человек. Вот экономические условия, в которых живет страна. С этой точки зрения, какое же значение может иметь перспектива выбросить на улицу до 30 тыс. человек, когда Россия в таком ужасном положении, ничем не вызванном; и поэтому, повторяю, если бы дело шло только о роспуске рабочих и закрытии заводов, я, не колеблясь, ответил бы: «Нужно их распустить, нужно заводы закрыть». При несовершенстве нашей фабричной статистики мы можем все же утвердительно сказать, что минимум рабочих в России — не менее 3,5‑5 млн., и, следовательно, от 17 до 25 млн. кормится от фабрично-заводского труда. И если бы шел вопрос об ассигнованиях для поддержки всех этих рабочих, я бы все же сказал «нет». Я бы сказал так потому, повторяю, что мы живем в такое время, какое не переживало ни одно государство и когда по отношению финансов страны надо считать все жертвы не важными. Надо помнить, что мы пережили два года неудачной войны, утратили в ней национальное самолюбие, а затем утраченный внутренний покой унес больше средств, чем бесславная война.
Война с Японией, со всеми своими ужасными именами — Ляояном, Мукденом, Цусимой — не дала того разорения стране, как наступившие после заключения мира внутренние волнения. После этих двух бед — одной прошедшей, другой еще длящейся — наступает третья беда — голодовка: 130 млн. руб. придется выбросить только на то, чтобы поддержать жизнь земледельческого населения до будущей весны. При этих условиях министр финансов может с большим, чем когда-либо, правом, спокойно говорить, что сохранению баланса следует подчинить все, кроме достоинства государства.
Становясь на эту последнюю точку зрения, я должен ответить иначе. Ответив прежде «нет» на ассигнования в зависимости роспуска рабочих, я бы так же смело сказал «нет», если бы дело шло о поддержании мануфактурной промышленности, о нефтяных вышках. Но, к сожалению, я не могу так же спокойно судить о наших судостроительных заводах. Разорить их легко, но создание их вновь потребует больших трудностей, чем эта необходимая в настоящее время поддержка. Вопрос же о создании флота столь важен, что приходится ответить определенно: судостроительных заводов разрушать нельзя.
Но, пользуясь тем, что нахожусь сегодня в обществе моряков, тем более что вряд ли мне придется вскоре снова в нем находиться, я позволю себе коснуться вопроса о том, какой мы должны иметь флот: может ли Россия остановиться на том, что имеет, может ли обойтись совсем без флота или какой должна создать.
Вопрос о том, необходимо ли поддерживать флот, надо ли его создавать, мы решать не призваны — этот вопрос может ставить и решать только государь император.
Раз же этот вопрос нам не ставится, мы должны его выразить так:
Раз признано, что Россия без флота жить не может, во всяком случае вопрос сведется к тому, что надо будет его перестраивать, дополнять и усовершенствовать.
Я, как русский человек, должен сказать: раз России флот нужен, раз, выражаясь мягко, он несовершенен и требует усовершенствования, то надо поддержать от разорения судостроительные заводы, но не во имя прокормления рабочих, а во имя увеличения могущества государства.
При всем сознании трудности возлагаемых на меня как государственного казначея задач, скрепя сердце и при всей неохоте, я все же, с точки зрения русского достоинства, которое выше денег и других соображений, должен ответить: «коль скоро разрушение заводов несомненно наступит, если тотчас же не приступить к новой постройке 2 броненосцев, — приступайте».
Но для меня неясно, почему нужны именно эти 8 млн., с точки ли зрения прокормления рабочего люда, или они есть уже тот действительный минимум, нужный для поддержания заводов от разорения.
Для нас ведь главное, чтобы начать; начинать же строить на 14 вершков или на 16 вершков — вопрос второстепенный.
Цифр у меня нет, но я окончательно скажу, что нужно дать столько, сколько надо для того, чтобы заложить две новые боевые единицы, не с точки зрения рабочих, а с точки зрения того минимума ассигнования, без которого не стоило бы начинать постройки. Для отпуска денег на постройку новых броненосцев вам следует исчислить кредит в том меньшем размере, какой позволит приступить к работе.
Морской министр. Решительно не нахожу слов, чтобы возразить вашему высокопревосходительству, вы подняли самый жгучий среди нас вопрос — о национальной чести, пред которым бледнеет все. Это чувство придает нам силы и заставит приложить все свои знания, опыт и старания на преодоление всех препон, встречаемых на пути создания морского могущества одинаково дорогой для всех нас России. Вы поднимали вопрос о том, есть ли необходимость во флоте и в каком флоте для России. Наш ответ, ваше высокопревосходительство, узнаете из переданной вам мною записки. Я не стану повторять теперь изложенных в ней доводов, потому что мы все, члены совещания, тысячу раз о них говорили; мы живем столь тесным кругом, что разногласия в этом главном для всех нас вопросе невозможны.
Но опять-таки скажу: мы не можем исключительно защищать интересы своего министерства, и Морского министерства как части русского правительства не могут не касаться и соображения о затруднительности русских финансов, и вопрос о безработных.
Следовательно, вопрос о новой постройке стоит так: помимо всего прочего, ее нельзя откладывать и оттого, что необходимо поддержать деятельность заводов.
Если же надо строить, то строить мы должны то, что нужно для будущего флота. Предложенные нами к постройке броненосцы и представляют необходимый тип. Только имея эскадру из таких крупных боевых единиц, мы снова становимся в концерт великих держав. Надо строить, строить скорее, потому что «время деньги», потому что создание флота для России необходимо, потому, что Россия должна занять прежнее место среди великих государств, потому что без флота она и существовать не может, а также потому что прекращение работ на заводах равносильно их уничтожению — остановке судостроительной их деятельности на десятки лет.
Государственный контролер. Подписываюсь всецело под высказанным мнением его высокопревосходительства Владимира Николаевича; если позволено мне будет добавить несколько слов, то мне кажется, что в мотивах, которые приводились для доказательства необходимости постройки двух броненосцев министрами финансов и морским, нет даже того разногласия, на которое как будто указывал министр финансов. Я понял заявление морского министра в том смысле, что они делаются не ради безработных, а прежде всего в видах сознания государственной необходимости флота. И, кроме того, я все же считаю, что пустить по столице 30 тыс. безработных — дело не шуточное. Почему и думаю, что слава богу, если с удовлетворительным решением этого вопроса по соображениям государственным достигается двоякая цель.
Морской министр. Несомненно, государство не может жить без согласия всех ведомств в общей цели сохранения внешнего могущества и внутреннего порядка; государство живет цельностью своих требований, и поэтому вопрос о постройке флота тесно связан как с вопросами внешней, так и внутренней политики.
Адмирал Верховский. Я высказываю свое глубокое убеждение, что средства на какую-либо государственную потребность ассигнуются в прямой зависимости от степени сознания ее необходимости.
Таким малым ассигнованием, о котором идет речь, мы все же подвергаем смерти флот и не поддержим деятельность заводов. И я убежден, что это происходит только потому, что, как я сказал, средства для той или другой потребности находятся в прямой зависимости от степени уверенности в неизбежности этих потребностей.
Если бы наша армия была так основательно разбита, как разбит наш флот, я уверен, мы нашли бы неизмеримо большие, чем те, о которых теперь идет речь, средства на воссоздание армии.
Если мы сами даже поступаемся в своих требованиях ассигнований на флот соображениями о затруднительности финансов и другими, то это происходит только оттого, что и у нас, как у людей континентальной державы, нет ясного сознания в необходимости флота.
Вы сами говорите, что можно построить два броненосца вместо четырех. Значит, их постройка является только желанием поддержать деятельность заводов. Сами эти цифры: 2, 4, показывают ту степень серьезности, которая придается факту существования флота.
Это, собственно говоря, и не величины совсем, а какие-то бесконечно малые приращения, вычисленные с точностью до дифференциала 2‑го порядка. Они не имеют ничего общего с величиной действительной необходимости флота, нужного России. Это не цифра, а просто ничего.
Я же не могу расстаться с тем убеждением, что России необходим большой флот и что, особенно при нашем положении, когда нас жестоко разбила Япония, когда Приморская область благодаря этому остается совершенно беспомощной и может быть отнята от нас когда угодно, — мысль, что постройку нового флота можно растягивать, есть ни более, ни менее, как государственная ошибка, и притом большая, которая не замедлит дать о себе знать.
Помню, совершенно так же, еще задолго до учреждения Комитета для постройки Сибирской железной дороги, некоторые лица говорили о государственной ее необходимости. Но мнение их казалось людям, стоящим у власти, неисполнимой химерой, на них смотрели в конце концов чуть ли не как на безумных мечтателей. Теперь вы ясно видите, насколько вопрос о создании этой железной дороги был важен, так как отсутствие второго пути оказалось гибельным для наших военных операций. Следует заметить, что постройка и одного-то сибирского железнодорожного пути произошла не от явившегося, наконец, убеждения в его необходимости, а совершилась исключительно по воле императора Александра III.
Переходя к настоящему вопросу о создании флота, повторю, что, если бы существовало действительное сознание в необходимости флота, мы говорили бы не о малом числе боевых единиц, а о целых эскадрах.
Если бы лорды Адмиралтейства собрались сегодня вместо нас, они пришли бы к иному решению.
Наше же положение напоминает мне человека, который тонет и хватается за соломинку: он делает напрасные усилия, которые его не спасут.
Вы остановились сначала на необходимости строить 4 броненосца, это число кажется мне весьма малым, и тем более невозможным — с него переходить на 2.
Морской министр. В Генеральном штабе вырабатывается в настоящее время полная программа воссоздания флота. Я не могу, конечно, не согласиться с мыслями Владимира Павловича, но все, что он говорил, можно исполнить только когда есть деньги, а не тогда, когда их решительно нет. Меня не особенно даже удивит, если через год финансы России поправятся настолько, что Министерство финансов скажет: можно дать деньги на флот; но на сегодняшний день приходится удовольствоваться тем, что возможно получить.
<...> Морской министр. Для составления в ближайшем будущем полной судостроительной программы необходимо, чтобы подлежащие органы дали ответ на то, какая будет политика государства; отсутствие этих указаний мешает развитию сил государства, как сухопутных, так и морских.
Что же касается вопроса сегодняшнего дня, я весьма благодарен министру финансов и государственному контролеру за их благосклонное участие в настоящем заседании и принципиальное согласие на отпуск необходимого кредита на постройку 2 предположенных броненосцев, без чего я не имел бы возможности войти в Совет министров с представлением об их отпуске.
РГВИА. Ф. 830. Оп. 1. Д. 80. Л. 77‑85. Вторая корректура.