Протокол очной ставки между германским послом в Болгарии Г. Фон Рихтгофеном и оберфюрером СС Ф. Панцингером 17 мая 1948 г.

17 мая 1948 г.

Москва

На вопрос, знают ли Рихтгофен и Панцингер друг друга и нет ли между ними личных счетов, Рихтгофен и Панцингер ответили, что они друг друга знают по совместной работе в Болгарии с августа 1940 по сентябрь 1941 года и личных счетов между ними нет.

[ПАНЦИНГЕР]                                                      [РИХТГОФЕН]

Вопрос Рихтгофену: В чем заключались обязанности Панцингера во время вашей службы в Болгарии?

Ответ: Панцингер занимался вопросами паспортов и виз и поддерживал связь с болгарской дирекцией полиции. Чем он еще занимался, я не знаю, так как никакой информации политического характера я от него не получал.

Вопрос Панцингеру: Утверждения Рихтгофена правильны?

Ответ: Показания Рихтгофена не соответствуют действительности. Мои служебные задачи были ему известны, так как об этом ему было сообщено письмом Министерства иностранных дел Германии. В Болгарии я являлся германским атташе полиции. Рихтгофену меня представил заместитель уполномоченного VI Управления «СД» в Болгарии Больман, в присутствии которого Рихтгофен обратился ко мне с просьбой о том, чтобы я более подробно обрисовал полученное мною задание.

Я доложил Рихтгофену, что в мою задачу входит полицейское обслуживание германского посольства, далее изучение деятельности и консультация болгарской полиции и информация шефа Главного Управления имперской безопасности, а также, в известном объеме, посла о политических событиях в Болгарии.

Напоминаю Рихтгофену, что в октябре 1940 года мой начальник — шеф гестапо Мюллер проездом из Румынии остановился в Софии и имел беседу с Рихтгофеном о моих задачах как атташе полиции. Я сам присутствовал при этой встрече. Мюллер, обращаясь ко мне и Рихтгофену, указал на необходимость взаимной консультации и сотрудничества между нами.

Вопрос Рихтгофену. Теперь вы вспомнили о действительных задачах [Панцингера], о которых вам было объявлено в присутствии Больмана и Мюллера?

Ответ: Нет, не припоминаю.

Вопрос Рихтгофену. Когда имела место указанная встреча между вами и Мюллером?

Ответ: Не могу вспомнить.

Вопрос Панцингеру. Будучи атташе полиции, какую информацию вы сообщали Рихтгофену?

Ответ: Я имел постоянный контакт с послом Рихтгофен и его заместителем — советником посольства Морман. Совместно с Рихтгофеном мы обсуждали вопросы чисто полицейского характера, как, например: болгарская полиция требовала высылки из Болгарии немецкого инженера, некоего Гофман, подозреваемого в работе на английскую разведку. Рихтгофен, к которому обращалась семья Гофмана, просил меня вступиться за него. Я информировал также Рихтгофена о болгарской полиции, ее вооружении, оснащении и структуре. Кроме того, я сообщал Рихтгофену сведения, имевшие политическое значение, а именно:

о имевшихся подозрениях в отношении английского военного атташе в Болгарии — Росс как инициатора подготовки большого взрыва софийского водопроводного коллектора. Об этом имелись сведения также в прессе, и этот факт обсуждался на пресс-конференции в германском посольстве;

о ряде покушений на жизнь германских военнослужащих в окрестностях Софии и взрывах на железных дорогах, организованных якобы коммунистами;

весною 1941 года, вскоре после прохода германских войск через Болгарию, была заброшена группа советских агентов, часть из них была выявлена и расстреляна. Об этом я также информировал Рихтгофена и Мормана;

я сообщил также Рихтгофену о бегстве из тюрьмы болгарского коммунистического функционера Димитрова*¹ (не идентичен с Георгием Димитровым — премьер-министром Болгарии). В связи с общей травлей коммунистов этот факт нашел свое отражение в болгарской прессе;

в январе 1941 года, когда в связи с прибытием в Софию советского представителя Соболева там имели место бурные демонстрации болгарских коммунистов и стычки с полицией, разгонявшей демонстрантов, я информировал подробно обо всех событиях Мормана и Рихтгофена, а также приносил им для ознакомления распространяемые в то время листовки.

Вопрос Рихтгофену. Следствие ожидает, что вы прекратите бессмысленное запирательство и откровенно покажете о вашем сотрудничестве с Панцингер?

Ответ: Я признаю, что совместно с Панцингером обсуждал перечисленные им факты, как, например: высылку германского инженера Гофмана, данные о подготовке взрыва софийского водопровода, далее о выброске русской агентуры в Болгарии и об активности болгарских коммунистов в связи с прибытием Соболева в Болгарию.

Вопрос Рихтгофену: Вы должны признать, что не только получали информацию от Панцингера, но и в ряде случаев давали ему необходимые указания.

Ответ: В беседах с Панцингером я неоднократно выражал пожелание, чтобы он лучше меня информировал о политических событиях в Болгарии, так как его информация использовалась мной в текущей работе и для доклада Министерству иностранных дел Германии.

Вопрос Панцингеру: Вы получали какие-либо пожелания или указания Рихтгофена в связи с оживлением деятельности болгарской коммунистической партии?

Ответ: Пожелания германского посла рассматривались мною всегда как служебные приказания. Припоминаю, что в связи с заметно усилившимся коммунистическим движением в Болгарии и поступившим в посольство из неизвестного мне источника донесением о деятельности болгарской компартии Морман предложил мне составить подробный доклад по этому вопросу для направления его Рихтгофеном германскому МИДу.

В связи с составлением этого доклада Рихтгофен дал мне указание воздействовать на болгарские полицейские власти с целью усиления борьбы с болгарской компартией, что я, разумеется, и сделал.

Впоследствии я видел на составленном мною докладе примечания: «приняты необходимые меры». Доклад был подписан Рихтгофеном.

Вопрос Рихтгофену: Теперь вы припоминаете вашу роль в борьбе с болгарскими коммунистами и указания, которые вы давали по этому вопросу Панцингеру?

Ответ: Я припоминаю, что по моему указанию Панцингер информировал меня о коммунистическом движении в Болгарии, и возможно, что доклад на эту тему был направлен в МИД. Я отрицаю, однако, что якобы давал указание Панцингеру воздействовать на болгарские органы полиции в целях усиления борьбы с болгарскими коммунистами.

Вопрос Панцингеру. А вы настаиваете на своих показаниях?

Ответ: Так точно. Я еще раз ссылаюсь на примечание к моему докладу, что приняты необходимые меры.

Вопрос Панцингеру: В начале допроса вы упоминали фамилию Больман. Это был единственный представитель «СД», с которым был связан Рихтгофен?

Ответ: «СД» была в то время представлена в Болгарии двумя лицами — главным уполномоченным Гласс, имевшим прикрытие в качестве директора немецкой фирмы, и его заместителем Больман, получившим комнату в посольстве рядом с бюро атташе прессы и работавшим под прикрытием должности «консульского секретаря».

В здании консульства Больман располагал секретной радиостанцией, посредством которой он поддерживал связь с VI Управлением «СД». Все это, естественно, не было секретом для Рихтгофена, тем более, что эти лица его посещали, а Больман бывал в посольстве каждый день.

Вопрос Рихтгофену: Это соответствует действительности?

Ответ: Представитель «СД» Гласс мне известен. По моему указанию ему было предоставлено помещение в здании бывшего чехословацкого посольства, где им была устроена радиостанция. Больмана я сейчас не могу вспомнить.

Вопрос Панцингеру: Может быть, вы ошибаетесь. Ведь трудно себе представить, чтобы Рихтгофен не знал подчиненных ему сотрудников посольства, как Больман?

Ответ: Для меня необъяснимо, почему Рихтгофен отрицает эти факты. Я ссылаюсь на Мормана, профессора Кох и других сотрудников посольства, хорошо знающих Больман.

Вопрос Панцингеру: Больман и Гласс информировали Рихтгофена о политических событиях в Болгарии?

Ответ: Гласс неоднократно рассказывал мне, что он и Больман информируют Рихтгофена и особенно Мормана о важных внутриполитических вопросах. Гласс, в частности, работал с болгарской фашистской организацией «ратники» и докладывал о своих успехах в этом направлении.

Вопрос Рихтгофену: Вы изобличены в том, что имели связь с «СД». Показывайте правду.

Ответ: Настаиваю на том, что, за исключением представления помещения сотруднику «СД» Гласс, других связей с «СД» не имел.

Вопрос Панцингеру: Чем вы объясняете очевидное нежелание Рихтгофена говорить правду?

Ответ: Мотивы, которыми руководствуется Рихтгофен, мне неизвестны. Хочу лишь указать, что «СД» и министерство иностранных дел сотрудничали между собой самым тесным образом.

Вопрос Панцингеру: Что вам известно о характере разведывательной информации, поступавшей к Рихтгофену от начальника германской «Абверштелле» в Софии — Делиус?

Ответ: Начальник «Абверштелле-София» Делиус часто бывал в посольстве, и с его слов мне известно, что он периодически направлял разведывательную информацию Рихтгофену и Морману.

Так, например, вспоминаю, что перед нападением на Россию Делиус поставил в известность посла Рихтгофен или Мормана, что им, Делиусом, подготовлены группы диверсантов для заброски в советский тыл. Об этом мне говорил лично Делиус.

Вопрос Рихтгофену. Признаете свою связь с Делиусом?

Ответ: Не отрицаю, что Делиус иногда у меня бывал и я с ним беседовал. Какую-либо политическую информацию, однако, я от него не получал.

Вопрос Панцингеру: У вас есть вопросы к Рихтгофену?

Ответ: Нет, вопросов не имею.

Вопрос Рихтгофену: У вас есть вопросы к Панцингеру?

Ответ: Не путает ли меня Панцингер с послом Беккерле, который был специалистом в полицейской работе?

Ответ Панцингера: Об этом не может быть и речи. После прибытия Беккерле в Софию, по крайней мере в первые месяцы, работа шла так же, как и в то время, когда послом являлся Рихтгофен.

Протокол составлен с наших слов верно, нами прочитан.

(ПАНЦИНГЕР)                                                        (РИХТГОФЕН)

Допросил: Ст[арший] оперуполномоченный] 4 отдела 3 Главного управления МГБ СССР майор (КОПЕЛЯНСКИЙ)

Примечания:

*¹ Возможно, речь идет о болгарском коммунисте Стефане Димитрове Тодорове.