Протокол допроса советника посольства А. Морманна 8 мая 1951 г.

8 мая 1951 г.

Москва

Стенограмма

Морман Антон, 1897 года рождения, уроженец Ипенбюрена (Германия), член НСДАП, б[ывший] поверенный в делах Министерства иностранных дел Германии с 1925 года.

Допрос начат в 12 час. 30 мин.

Вопрос: С приходом в Германии к власти Гитлера вы получили назначение на пост 1-го секретаря германского посольства в Литве. Правильно?

Ответ: Совершенно верно. Я прибыл в г. Каунас в ноябре 1933 года и находился в названной должности до ноября 1936 года.

Вопрос: А ранее вы также использовались на заграничной работе?

Ответ: Да, являясь сотрудником МИД Германии с 1925 года, я с 1927 по 1944 г. почти все время находился на дипломатической работе за границей.

В июне—октябре 1927 года я получил первую заграничную должность в качестве атташе германского посольства в Румынии.

Затем при поддержке влиятельного в буржуазно-католических кругах Германии профессора Шрейбера я был выдвинут на должность секретаря германского посольства в Ватикане, где служил до лета 1930 года, после чего был отозван и направлен на такую же должность в германское посольство в Мадрид. Из Мадрида я был в 1933 году переведен в Литву.

Должен при этом заметить, что такая переброска с места на место была обычной в практике молодых чиновников германской дипломатической службы.

Вопрос. В Литву вы были направлены для подрывной работы и выполнения шпионских заданий германской разведки. Это вы не будете отрицать?

Ответ: Этого не отрицаю. Являясь фактически заместителем германского посла в Литве Цехлина, я совместно с ним занимался проведением в жизнь гитлеровской внешней политики, направленной на отторжение от Литвы Клайпедской (Мемельской) области и укрепление действовавших в Литве немецких фашистских формирований.

Когда в 1935 году литовские власти арестовали орудовавшего в Мемельской области фашистского главаря Ноймана*¹ и его группу, я повел в прессе широко поставленную пропагандистскую кампанию, стараясь изображать в глазах международной общественности этих матерых бандитов невинными агнцами, которых обижают литовские власти. Кроме того, я обеспечил присылку из Германии наиболее изворотливых адвокатов, которые пытались доказать перед судом «невиновность» Ноймана и его подручных.

Признаюсь также, что в том же 1935 году заместитель германского военного атташе в Литве майор Клейн привлек меня к сбору шпионских сведений о литовских вооруженных силах.

Вопрос. О вашей шпионской работе в Литве покажите подробнее?

Ответ: Клейн, с которым я установил тесные внеслужебные отношения, не скрывал от меня того, что он собирает разведывательные сведения о литовской армии, главным образом, через свою агентуру из числа проживавших в Литве немцев.

Более того, когда Клейн в 1935—1936 гг. был вынужден временно уехать в Германию, то он обратился ко мне с просьбой, принимать в его отсутствие агентуру с тем, чтобы передать ему лично по возвращении в Литву, собранные мною разведывательные сведения. Я уже показывал на следствии, что это задание разведчика Клейна мною было выполнено.

Признаюсь, что, находясь в Литве, я занимался шпионажем и не дожидаясь указаний Клейна. Сразу же после приезда в Литву я установил связь с руководством немецко-фашистской организации «Культурбунд», под вывеской которой проводилась подрывная работа по заданию германской разведки.

Во главе названной организации стояли немецкие агенты Каспарейт, Жилинский и Косман, которые были связаны непосредственно со мной и снабжали меня обширной разведывательной информацией о внутриполитическом положении в Литве.

На следствии я также откровенно показал, что моими лучшими агентами в Литве, от которых я получал наиболее важную и ценную информацию, были английский поверенный в делах Престон*² и итальянский посланник Амадори.

Должен также указать, что руководство гитлеровского министерства иностранных дел и такой видный немецкий разведчик, как один из руководителей «Союза зарубежных немцев» — Гофмайер, высоко ценили проведенную мною подрывную работу в Литве. В 1936 году я был переведен в Берлин в Министерство иностранных дел.

Вопрос: Вы все еще скрываете, что, находясь в Литве, занимались шпионажем против СССР. Показывайте об этом?

Ответ: На следствии я искренне показал о совершенных мною преступлениях против Советского Союза, но прошу мне поверить, что, находясь в Литве, я шпионажем против СССР не занимался.

Вопрос. Вашу враждебную работу против СССР вы продолжали, будучи переведены в Министерство иностранных дел. Вот об этом и говорите.

Ответ: Поскольку я хорошо зарекомендовал себя своей прошлой деятельностью, то мне в 1936 году было предложено выехать из Литвы и приступить к работе в 4-м реферате Политического отдела, который ведал вопросами внешне-политических отношений со странами Юго-Восточной Европы. Мне лично был поручен участок работы по связи с германскими посольствами в Италии, Албании, Венгрии и Греции.

От указанных выше германских посольств я периодически получал политические доклады и обзоры, которые обрабатывались мною для использования германским Министерством иностранных дел, а также направлялись командованию германских вооруженных сил в качестве информации разведывательного характера.

В свою очередь я, во исполнение директив руководства МИДа, направлял указания германским заграничным представительствам в перечисленных выше странах.

Руководство германского Министерства иностранных дел отмечало мою активную прогитлеровскую работу, и я, в числе других дипломатических чиновников, был награжден за свою деятельность по укреплению военно-политического союза между фашистской Италией и нацистской Германией высшим итальянским орденом «Корона Италии». Осенью 1937 года, в связи с приездом в Германию регента Венгрии Хорти, меня также не обошли, и я был награжден венгерским орденом «За заслуги».

В 1939 году в связи с приездом болгарского премьер-министра Кессейванова, я был награжден одной из высших степеней болгарского ордена.

Вопрос. Известно, что вы были награждены этими орденами за ваше личное участие в преступной гитлеровской внешней политике, направленной на развязывание второй мировой войны, и в первую очередь войны против Советского Союза. Показывайте правду!

Ответ: Должен признать, что подготовка второй мировой войны не была для меня секретом, так как уже в 1938 году между Гитлером и Муссолини происходила предварительная дележка мира. Мне было известно, в частности, что Гитлер обещал уступить Муссолини Албанию и Югославию. Об этом я ориентировал германские посольства в указанных странах, чтобы они соответственным образом строили свою политику. Само собой разумеется, что посещение такими немецкими вассалами, как Хорти и Кессейванов, было не случайным и еще более закрепило положение Венгрии и Болгарии как сателлитов Германии, что впоследствии имело большое значение в ходе второй мировой войны.

Признаю также, что поскольку я работал по связи с фашистской Италией, то я присутствовал и при подписании известного антисоветского сговора, так называемого пакта «Рим—Берлин—Токио», являвшегося важнейшим шагом в подготовке к нападению на Советский Союз.

Все эти обстоятельства привели к тому, что я был полностью подготовлен к последующей работе, которая мне была поручена в связи с назначением на пост 1-го советника германского посольства в Болгарии, куда я прибыл в феврале-марте 1940 года.

Вопрос. Кто в то время был германским послом в Болгарии?

Ответ: Германским послом в Болгарии и моим непосредственным начальником в то время был барон фон Рихтгофен Герберт, который занимал этот пост до мая 1941 года.

Вопрос. Фон Рихтгофен нами допрошен и о вашей преступной деятельности в Болгарии показал следующее: «Морман был после меня вторым человеком в германском посольстве и наряду со мной являлся верным проводником гитлеровской внешней политики в Болгарии, направленной на превращение Болгарии в германского сателлита и порабощение ее экономики в целях использования ресурсов этой страны в интересах агрессивных планов германского фашизма». Факты своей преступной работы в Болгарии в этот период признаете?

Ответ: Да, признаю полностью. За время моей службы в Болгарии совместно с фон Рихтгофеном нам удалось вовлечь фашистское болгарское правительство в антисоветский сговор, так называемую «ось Рим—Берлин-Токио», направленный на подготовку войны против Советского Союза.

В январе-феврале 1941 года германский посол в Болгарии фон Рихтгофен выехал в главную ставку Гитлера, где совместно с болгарским царем Борисом и премьер-министром Филовым принимал участие в переговорах о присоединении Болгарии к фашистскому «пакту трех держав».

Зная о традиционной любви болгарского народа к своей освободительнице — России, фашистское правительство Филова в известной мере медлило с подписанием договора. Тогда из Берлина пришли одна за другой две телеграммы за подписью Риббентропа, требовавшего, чтобы Рихтгофен оказал нажим на болгарское правительство.

Рихтгофен лично мне показывал эти телеграммы и поставил меня в известность о действиях, которые он собирался предпринять. Встретив с моей стороны полное одобрение, он оказал соответствующий нажим на царя Бориса и министра иностранных дел Попова, после чего пакт был подписан.

Я показывал также ранее на следствии, что в этот период времени между Гитлером и царем Борисом было заключено соглашение о пропуске германских войск через Болгарию в целях нападения на Грецию и Югославию.

Рихтгофен и я принимали участие в разработке отдельных, дополнительных пунктов этого соглашения. Так, при нашем участии были заключены дополнительные соглашения о финансировании правительством Филова германских войск на территории Болгарии, о подсудности этих войск германским военным судам и т.п.

Одновременно Филовым, Рихтгофеном и специальным представителем германского МИДа — Нойбахер был подписан другой договор о финансировании болгарским правительством хромовых рудников в Македонии, продукция которых направлялась в германскую военную промышленность. На меня лично была возложена задача наблюдения за беспрекословным выполнением указанных кабальных обязательств болгарским правительством.

Признаю, что я также вел переговоры с болгарскими министрами Загоровым и Захарьевым о направлении нескольких тысяч болгарских рабочих на работу в германскую военную промышленность, а также участвовал в осуществлении ряда других фашистских мероприятий германского посольства.

Таковы основные факты моей преступной деятельности в период подготовки нападения на Советский Союз.

Вопрос. Следствием установлено, что после вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз вы активизировали свою преступную деятельность. Сменивший Рихтгофена на посту германского посла в Болгарии — Беккерле Адольф на допросе 16 апреля 1951 года показал: «В период моего пребывания в Болгарии на посту германского посла с 1941 по 1944 г. Морман, являвшийся моим ближайшим помощником, принимал активное участие в проведении гитлеровской политики, направленной на ведение преступной войны против Советского Союза и других стран». В этом себя виновным признаете?

Ответ: Да, признаю и ранее данные мною показания об этом периоде моей преступной деятельности подтверждаю полностью.

Совместно с послом Беккерле Адольфом я повел работу, рассчитанную на вовлечение Болгарии в войну против СССР. С этой целью посольством была организована клеветническая антисоветская кампания, достигшая своей высшей точки в организации в 1943 году в Софии «антикоминтерновской выставки». За последнюю, правда, целиком и полностью должны нести ответственность Беккерле и бывший болгарский министр внутренних дел Габровский — главные инициаторы этого преступного дела. Кроме того, им в этом помогал так называемый руководитель «Антикоминтерна» известный немецкий фашист Таубер.

Я, однако, не считаю нужным укрываться от ответственности и за совершенные мною лично преступления. Признаю, что летом 1941 года я осаждал болгарский МИД с требованием о закрытии советского консульства в г. Варне под предлогом того, что оно, якобы, занималось разведывательной деятельностью. При этом я воспользовался для «аргументации» фальсифицированными материалами, полученными мною от матерого немецкого разведчика Вагнера, орудовавшего в Болгарии под кличкой «доктор Делиус».

Подтверждаю также данные мною ранее на следствии показания о том, что в 1941 — 1942 гг. я разработал и провел соглашение с болгарским правительством Филова о вербовке проживавших в Болгарии белоэмигрантов для службы в так называемом «охранном корпусе»⁶².

Завербованные в результате моей работы белобандиты заменили часть германских войск в Югославии, которые, в свою очередь, перебрасывались на советско-германский фронт для борьбы против Советского Союза.

Наряду с этим я осуществил ряд фашистских мероприятий, направленных на подавление народно-освободительного движения в самой Болгарии.

Так, например, в 1944 году я направил болгарскому правительству две ноты, в которых требовал усиления борьбы с партизанами, мотивируя это необходимостью защиты немецких рудников в Македонии. Непосредственным следствием моего демарша была засылка болгарским правительством дополнительных воинских соединений в Македонию, которые затем были заменены немецкими частями.

Вопрос. Неправда. Почему не показываете до конца о своей шпионской деятельности в Болгарии?

Ответ: Я уже выше показал следствию о том, что, находясь в Болгарии, был тесно связан с руководителем германского разведывательного органа в Софии «Абверштелле-София» — «доктором Делиус».

«Делиус» систематически снабжал меня разведывательной информацией о внутриполитическом положении в Болгарии. Он, в частности, поставлял мне материалы о деятельности антифашистских подпольных групп, об оппозиционных группировках в болгарском парламенте, информировал меня о полученных им от агентуры сведениях об изменениях в составе правительства и давал характеристики на отдельных болгарских политических деятелей, представлявших интерес для германского посольства.

Кроме него, я поддерживал близкую связь с действовавшим в Болгарии под прикрытием должности «атташе посольства» опытными гитлеровскими разведчиками Панцингером Фрицем и сменившим последнего Виппер и Гофман, от которых также регулярно получал разведывательную информацию.

Вопрос. Панцингер Фриц нами арестован. На допросе 29 декабря 1947 года он показал: «Я снабжал Мормана данными о коммунистическом движении, о парашютистах, сброшенных летом 1941 года русской разведкой для организации среди болгар партизанского движения, и т.д. Наиболее интересный и заслуживающий внимания материал Морман сообщал послу, а также использовал для текущей политической информации МИД». Показания Панцингера подтверждаете?

Ответ: Панцингер показывает правильно. Действительно я получал от него вышеуказанную информацию и направлял ее в германское Министерство иностранных дел, а также использовал в своей повседневной работе. Мне известно, что Панцингер имел агентуру в руководстве болгарской полиции, от которой в большей части и получал важные разведывательные сведения. Имена и клички агентов мне неизвестны. Агентуру разведчиков Виппера и Гофман я также не знаю.

Вопрос. Прежде всего, называйте собственную агентуру, которую вы использовали для ведения подрывной работы в Болгарии?

Ответ: В своей подрывной работе в Болгарии я опирался, главным образом, на бывшего болгарского министра иностранных дел Шизманоса и генерального секретаря МИДа Сарафова.

Явно прогитлеровски были также настроены начальник Консульского отдела МИДа Пецев, начальник Протокольного отдела Каранджулов и сменивший последнего Белинов. Эти лица, пресмыкаясь перед гитлеровскими дипломатами, снабжали меня важной информацией по Болгарии.

Близко связаны со мной были также начальник отдела прессы МИДа Николаев, через которого германское посольство распространяло фашистские пропагандистские материалы для опубликования в прессе, и чиновник того же министерства Наумов. Последний был до 1941 года болгарским послом в США, а после возвращения в Болгарию использовался в качестве чиновника для особых поручений в Политическом отделе МИДа. С ним, в частности, в 1943 году я вел переговоры о переселении в Германию из Болгарии нескольких тысяч проживавших там немцев. О связи с этими лицами я подробно показал ранее.

Вопрос. Вы не ограничивались проведением разведывательной работы в Болгарии. Известно также, что незадолго до бегства немцев из Болгарии вы принимали участие в подготовке военно-фашистского мятежа. Говорите об этом.

Ответ: Не буду скрывать, что бывший германский посол в Германии Беккерле информировал меня об указаниях Гитлера по связи с македонской агентурой немцев из числа так называемых «независимцев», чтобы последние провозгласили «самостоятельность» Македонии и заявили об организации марионеточного правительства. Для этой цели Беккерле вызывал к себе бывшего германского генерального консула в г. Скопье — Витте, которому дал указания об активизации подрывной работы.

Вместе с тем, прошу мне поверить, что я лично к организации военно-фашистского мятежа в Болгарии никакого отношения не имел.

Допрос окончен в 14 час. 00 мин.

Протокол допроса записан с моих слов правильно и мне переведен на немецкий язык.

МОРМАН

Допросил: ст[арший] оперуполномоченный] 4 отдела 3 Гл[авного] управления МГБ майор Копелянский

Примечания:

*¹  Речь идет о литовском «фольксдойче» Эрнсте Ноймане.

*2 Речь идет о британском дипломате Томасе Престоне.