Собственноручные показания д-ра К. Клодиуса 29 января 1948 г.

29 января 1948 г.

 Москва

Перевод с немецкого

1. Политический архив находился до войны в здании Министерства иностранных дел на Вильгельмштрассе. С началом войны из-за опасности воздушных налетов архив был вывезен из Берлина. Начальником Политического архива был назначен тогдашний старший правительственный советник Майер-Родегюзер [Meyer-Rodehueser], историк. Но с ним я много лет не встречался и поэтому не знаю, до какого времени он руководил архивом и что с ним стало в дальнейшем. Насколько мне известно, в последние годы он не занимал этой должности, но кто был его преемником, я не знаю. Из сотрудников Политического архива мне никто неизвестен. Политический архив входил в состав Отдела личного состава и подчинялся его начальнику.

2. В Политическом архиве были собраны все документы, которые не нужны были для использования в отделах и из-за недостатка помещения не могли храниться в отделах. Каждый отдел МИДа имел своего начальника канцелярии. Это был средний чиновник, который отвечал за порядок и сохранность документов. Время от времени, примерно через 3—4 года, начальник канцелярии докладывал руководителю отдела список документов, которые, по его мнению, можно сдать в Политический архив. Определенные правила по сдаче документов в архив или определенные сроки предусмотрены не были. Сдача документов в архив была связана, главным образом, с недостатком помещения в отделах или случайными событиями, как, например, переезд какого-либо отдела из здания МИДа. При сдаче документов в Политический архив производилась одновременно проверка, какие документы подлежат уничтожению.

Процентное соотношение документов, которые подлежали хранению в Политическом архиве, было различно для отделов. Самое большое количество падало, конечно, на Политический отдел, в то время как в других отделах документы уничтожались после 20—30 лет хранения, особенно, если они не касались обработки отдельных проблем. Политический архив со своей стороны то же самое, время от времени производил пересмотр хранящихся в архиве документов и уничтожал часть из них. На основании чего производился отбор документов, мне неизвестно. Какие указания были даны. Политическому архиву об уничтожении документов на случай, если Германия проиграет войну, мне также неизвестно.

Германские представительства за границей тоже периодически производили ревизию документов и документы, не нужные для повседневной работы, либо уничтожали, либо, если требовалось их хранение, отсылали их в Министерство иностранных дел.

3. Политический архив имел три основные задачи:

а) Сбор всех имеющих юридический характер документов. К ним относились так называемые договора, в первую очередь, подписанные оригиналы международных соглашений. Далее, все документы, служившие для чего-либо основанием, как-то: полномочия, доверенности, оригиналы германских законов, те, которые имели отношение к МИДу, и другие подобного рода документы.

б) Политический архив предоставлял в распоряжение отделов те старые документы, которые им были нужны для текущей работы в МИДе.

в) Политический архив служил источником материала для исторических работ и исследований как для сотрудников МИДа, которые занимались научной работой, так и для остальных лиц — ученых, журналистов, политиков или студентов, которые по особому запросу получали возможность пользоваться документами по определенному, ими указанному вопросу. По таким запросам решение принималось Отделом личного состава, а в важных случаях государственными секретарями или самим министром.

4. Важнейшей задачей архива по линии самого Министерства иностранных дел было, разумеется, предоставление документов для работы самого министерства. Но по моим наблюдениям и опыту я могу сказать, что эта работа не имела такого большого значения, как это может вначале показаться. Отделы хранили действительно важные документы в своем бюро до тех пор, пока они были нужны в текущей работе. Так, например, большая часть отделов, организовавшихся после первой мировой войны, хранили до конца все важные документы своих бюро. Но случалось очень редко, чтобы требовались документы, относившиеся к 1918 году. Если, как исключение, требовались договора, то они за это время были уже опубликованы или находились в общем напечатанном сборнике документов, так что было гораздо проще взять из библиотеки напечатанный тезис, чем требовать из архива оригинал документа. 40-томная публикация документов министерства иностранных дел имелась почти у каждого старшего по чину дипломата и в каждом заграничном представительстве. К этому, правда, я хочу добавить, что с начала 1927 года я не работал более в Политическом отделе, который может дать в первую очередь оценку архива, и я не знаю, с какого времени развивалась практическая деятельность этого отдела. В том же отделе, в котором я работал с 1934 года, — именно Экономический отдел, я не помню ни одного случая, когда в нашей деятельности мы прибегали к архивным документам.

5. Как источник материалов для научно-исследовательской работы архив Министерства иностранных дел имел большое значение. После революции 1918 года республиканское правительство приступило к немедленной публикации документов кайзеровского времени. Большое число известных немецких историков получили задание изучить документы архива и опубликовать все интересные документы. В течение многих лет опубликовывалась т.н. «большая публикация документов министерства иностранных дел». В 40 толстых томах были опубликованы все важнейшие документы из архива МИДа, прежде всего, докладные записки, справки самого министерства, а также указания дипломатическим миссиям и донесениям послов за период с 1870 по 1914 год.

Кроме того, архивные материалы предоставлялись для обычных исторических работ, например, публикация документов о виновниках войны — Каутского, для книги «Германская внешняя политика» профессора Вейт Валентина [Veit Valentin], для произведений о международном праве профессора Шукинга [Schucking], для книг начальника Отдела культуры МИДа посланника Штиве [Stiewe] о германской внешней политике, для трудов графа Монглас [Montgelas] о причинах войны, для книги «Союз народов» государственного секретаря МИДа фон Бюлова. Во всех этих приведенных примерах речь идет об авторах, которые стояли на позициях Веймарской республики, опубликования которых поощрялись правительством допуском их к архивным документам, чтобы тем самым действовать в интересах республиканской внешней политики.

Особенно Вейт Валентин и Шукинг, который был демократическим депутатом в рейхстаге, были самыми энергичными и самыми известными научными представителями левой, демократической, пацифистской внешней политики. Мне кажется, я не ошибаюсь, что и венский профессор Фридюнг [Friedyung] для своего большого труда «История империализма» и профессор Виндельбанд в произведении «Внешняя политика европейских великих держав в 1913—[19]14 гг.» использовали архив Министерства иностранных дел.

Можно предположить, что национал-социалисты, после захвата власти в 1933 году, получили в свое распоряжение и архив Министерства иностранных дел и использовали его так же, как использовало республиканское правительство для пропаганды своей внешней политики. Но так как документы Министерства иностранных дел после 1918 года, т.е. те, которые в связи с этим могли интересовать национал-социалистов, как я уже показал выше, находились не в Политическом архиве, а в отделах, то речь может идти не об использовании документов министерства иностранных дел. Мне, во всяком случае, неизвестно о научных [работах], опубликованных после 1933 года с использованием научных архивов или документов Министерства иностранных дел, или они были столь незначительны, что я сейчас не могу их вспомнить.

Во всяком случае, мне неизвестна ни одна научно-исследовательская работа, где бы в основу была положена национал-социалистическая внешняя политика. Это объясняется, по-видимому, тем, что национал-социалисты пользовались большей частью более грубыми средствами пропаганды. Я также не могу вспомнить, чтобы я когда-нибудь в разговоре слышал, что национал-социалистические историки использовали для каких-либо работ документы Министерства иностранных дел. Но, ввиду того, что по служебной линии я к этому не имел отношения, не исключаю, что в отдельных случаях такие факты имели место; я полагаю, что особенно журналистам в вопросах внешнеполитической пропаганды важно было привлекать материалы из Министерства иностранных дел.

6. Тот факт, что немецким представительствам за границей время от времени посылались по их требованиям архивные документы, мне неизвестен. Если посольства получали инструкции по определенным вопросам, им в копии присылались требуемые основания. Но практиковалось, что послы и старшие по чину дипломаты перед вступлением в должность за границу знакомились со своим новым поприщем через документы, которые они читали в отделах МИДа. При этом им, конечно, предоставлялась возможность изучать документы и в Политическом архиве, если они считали необходимым для своей будущей работы познакомиться с документами 20-летней давности.

7. Во время последней войны в руки Германии попала часть документов Политических архивов некоторых иностранных министерств иностранных дел. Так, например, мне известно, что германские воинские части во Франции нашли один или два вагона документов французского МИДа. Часть из них впоследствии была опубликована в Германии, но, насколько мне известно, эти издания были, главным образом, «для служебного пользования». В таком виде появились, например, собрание донесений двух последних французских послов в Берлине.

8. В том случае, когда какие-либо опубликования документов были связаны с использованием Политического архива МИДа, разрешение на пользование архивом давалось с тем условием, что произведение перед изданием будет дано на проверку МИДу. Разрешение на опубликование давал Отдел личного состава, который для этого прибегал к заключению соответствующих отделов. В особо серьезных случаях решение принималось государственным секретарем или министром.

За проведение введенной в 1933 году всеобщей цензуры ответственным было Министерство пропаганды. Предварительной цензуры для ежедневных газет не было. Предполагалось, что и так никто не рискнет опубликовать что-либо, что содержало бы критику политики национал-социалистов или было бы неугодно национал-социалистической партии. В тех же случаях, когда как исключение это имело место, предпринимались репрессивные меры против автора или ответственного издателя.

Так, например, ответственный редактор «Дейчер альгемейне цейтунг» д-р Франц Клейн [Dr. Fritz Klein], один из известнейших журналистов, опубликовал в 1934 или [19]35 году передовую статью, касавшуюся австрийского вопроса, которая содержала критику национал-социалистической политики в этом вопросе. Эта статья вызвала недовольство Геббельса или самого Гитлера. Но так как она уже появилась, распространение ее нельзя было предотвратить, несмотря на принятые меры по изъятию соответствующего номера, но издательству было предложено Клейна уволить. Впоследствии предварительная цензура не была нужна еще и потому, что в редакциях работали, главным образом, «заслуженные» национал-социалисты, а газеты не национал-социалистического направления были вынуждены постепенно прекратить свое существование.

Каким образом технически проводилась цензура книг, мне неизвестно. Мне также неизвестно, существовал ли какой-либо закон, по которому издатели обязаны были представлять для проверки перед издательством все книги с политическим содержанием, или они это делали «добровольно», боясь закрытия издательства или других неприятностей. Несомненно одно, что с 1938 года в Германии фактически не могла появиться ни одна политическая или вообще какая-либо другая книга, содержание которой было неугодно Геббельсу или министерству пропаганды.

КЛОДИУС

Перевела: переводчик 4 отдела 3 Гл[авного] управления МГБ СССР лейтенант ШИЛОВА

Примечания:

*¹ Документ на немецком языке озаглавлен «Политический архив» (нем. Politischen Archiv).