Протокол допроса д-ра К. Клодиуса 11 сентября 1947г.

11 сентября 1947г.

Москва

Клодиус Карл., 1897 года рождения, уроженец г. Бремен, немец, с высшим образованием, член национал-социалистической партии, быв[ший] особоуполномоченный германского правительства при правительстве Антонеску в Румынии, полномочный министр.

Допрос начат в 11 ч. 45 мин.

Переводчик немецкого языка капитан Стеснова об ответственности за заведомо ложный перевод по ст. 95 УК РСФСР предупреждена.

СТЕСНОВА

Вопрос. Находясь на службе в германском министерстве иностранных дел, вы работали за границей?

Ответ: Почти вся моя дипломатическая деятельность с 1921 по 1944 год протекала за границей. С 1927 по 1931 год я работал секретарем германского посольства в Париже, с 1931 по 1932 года я являлся советником германского посольства в Вене, с 1932 по 1934 год — советником и поверенным в делах германского посольства в Софии. С 1937—1938 годов я возглавил работу Торгово-политического департамента МИДа, и мне было поручено ведение экономических переговоров с рядом европейских стран Юго-Востока, в том числе с Италией, Турцией, Венгрией, Румынией, причем мне постоянно приходилось выезжать в названные страны.

С 1943 года, в связи с моим, по существу, постоянным пребыванием за границей, я выбыл из Торгово-политического департамента и, являясь по должности министериальным директором (начальником департамента) был уполномочен вести все экономические переговоры с указанными выше государствами. При этом я был подчинен лично Риббентропу.

С мая 1944 года и до моего задержания советскими военными властями, в августе того же года, я находился в Румынии в качестве особоуполномоченного германского правительства при правительстве Антонеску. Об этом периоде своей деятельности я подробно показал следствию.

Вопрос. Работая в течение длительного времени за границей, вы были связаны с германской разведкой?

Ответ: С органами германской разведки я никогда не был связан. На официальных приемах мне приходилось видеться с начальником военной разведки Абвер — адмиралом Канарис, однако никаких дел я с ним не имел. Других сотрудников Абвера я не знаю.

Вопрос. Известно, что германское Министерство иностранных дел имело свои собственные разведывательные органы. Вы были связаны с разведкой Министерства иностранных дел?

Ответ: С «разведкой Риббентропа» я также не был связан, хотя мне, как руководящему сотруднику МИДа, известно о существовании этой разведки и стоявших перед нею задачах.

Вопрос. Покажите подробно известные вам данные о деятельности разведки германского Министерства иностранных дел.

Ответ: В Министерстве иностранных дел в 1938— [19]39 году на базе Информационного отдела был основан отдел «Дейче информационсштелле-3», условно именовавшийся «ДИС-3». В задачу этого отдела входила организация под прикрытием германских дипломатических представительств шпионажа за границей с целью сбора политической информации для Риббентропа. Поэтому указанный орган в кругах дипломатов именовался также «разведка Риббентропа». Руководителями «ДИС-3» являлись в разное время статс-секретари Генке и Лютер.

В марте 1943 года при неизвестных мне обстоятельствах Риббентроп узнал, что начальник «ДИС-3» Лютер является доверенным лицом Гиммлера, которого он осведомляет как о деятельности «ДИС-3», так и о самом Риббентропе. Лютер был вслед за этим арестован и заключен в концлагерь.

Как я слышал от лиц, близких к Риббентропу, Гиммлер, желая избежать скандала, заявлял, что Лютер шпионил за Риббентропом «по собственной инициативе», не имея от него, Гиммлера, никаких указаний.

После ареста Лютера отдел «ДИС-3» подвергся реорганизации и был разделен на два отделения «Дойчланд 1» и «Дойчланд 2». Во главе этих отделений были назначены два молодых чиновника министерства. Фамилия одного из них — Вагнер; фамилия второго мне неизвестна. Конкретно чем занимались эти отделения, я не знаю.

Вопрос: Назовите известных вам сотрудников «ДИС-3», входивших в состав германских посольств за границей?

Ответ: Никого из сотрудников «ДИС-3» я не знаю. На основании моего знакомства с работой германского посольства в Бухаресте, я полагаю, что резидентом «ДИС-3» в посольстве являлся советник 1-го класса Редель. Точно мне это, однако, неизвестно.

Вопрос. Вы были связаны с германской службой безопасности?

Ответ: Нет, с германской службой безопасности я связан не был.

Вопрос. Следствию известно, что вы встречались с главой германской службы безопасности Кальтенбруннером?

Ответ: Должен признаться, что я поддерживал связь с Кальтенбруннером.

Вопрос: Покажите о связях с Кальтенбруннером?

Ответ: Впервые я познакомился с Кальтенбруннером в Вене в 1938 году во время ежегодной ярмарки. Кальтенбруннер был в этот период времени полицей-президентом Вены. Мое знакомство с ним носило тогда формальный характер.

Второй раз я встретился с Кальтенбруннером в 1942 году после назначения последнего на пост начальника имперской службы безопасности. Моя встреча с ним состоялась в Берлине в доме моего хорошего знакомого, посланника Нойбахер — близкого друга Кальтенбруннера; я не могу припомнить какой-либо представляющий интерес разговор с Кальтенбруннером во время этой встречи.

В третий раз я имел встречу с Кальтенбруннером при следующих обстоятельствах. Я находился в марте 1944 года в Будапеште, где проводил экономические переговоры с венгерским правительством. Оккупация Венгрии германскими войсками, последовавшая 19 марта 1944 года, хотя и не была для меня неожиданностью, все же, в известной мере, застигла меня врасплох, и переговоры были прерваны.

По-видимому, мое дальнейшее пребывание в Венгрии в этот период времени было нежелательно, так как меня неожиданно посетил Кальтенбруннер, категорически потребовавший моего отъезда из Венгрии. Я отказался и сказал Кальтенбруннеру, что ожидаю указаний из МИДа.

Кальтенбруннер в резкой форме заявил мне, что в таком случае за мной будет учреждена слежка. У меня создалось впечатление, что я нажил в лице Кальтенбруннера опасного врага, однако впоследствии, главным образом при посредстве Нойбахера, между мной и Кальтенбруннером установились хорошие взаимоотношения.

22—23 апреля 1944 года, проездом из Берлина в Бухарест, я остановился в Зальцбурге для переговоров с хозяйственными органами ОКВ. В Зальцбурге находился в то время Нойбахер, и я встретился у него с Кальтенбруннером. Мы обсудили вместе с Кальтенбруннером положение в Румынии.

Кальтенбруннер не в состоянии выправить положение в Румынии, особенно в настоящее время, когда поступают сведения о подготовке румынских правительственных кругов к выходу Румынии из войны.

По мнению Кальтенбруннера, было необходимо, чтобы Германия была представлена более энергичными дипломатами в Румынии. При этом он намекнул, что имеет донесения и о том, что я, якобы, недостаточно оказываю давление на румынское правительство.

Я ответил Кальтенбруннеру, что для пользы дела было бы целесообразно, если бы его агенты действительно помогали германским дипломатам, а не занимались бы составлением кляуз на них. Кальтенбруннер в шутливой форме заметил, что его люди делают все, что в их силах, но что он даст им дополнительные указания в духе высказанного мной положения.

Мы расстались после этой моей последней встречи с Кальтенбруннером друзьями, и я с удовлетворением отметил для себя, что отныне я смогу рассчитывать на полную поддержку со стороны органов СД. Больше с Кальтенбруннером я не встречался.

Вопрос. Выше вы показали, что в мае 1944 года были командированы в Румынию в качестве особо уполномоченного по экономическим вопросам. Следствием установлено, что вы являлись эмиссаром Гитлера и Риббентропа в Румынии и должны были контролировать деятельность румынского правительства. Покажите об этом.

Ответ: Я не отрицаю того, что наряду с ведением экономических переговоров Риббентроп, считая, что посол Киллингер не в состоянии самостоятельно разобраться в сложившейся в Румынии сложной обстановке, поручил мне контролировать политическую линию правительства Антонеску, так как возникали опасения выхода Румынии из войны. Об этом я уже показывал ранее следствию.

Вопрос. Во время приведенной беседы 22—23 апреля 1944 г. с Кальтенбруннером последний знал о том, что вы направляетесь в Румынию с политической миссией?

Ответ: В то время Кальтенбруннер не мог этого знать, так как Риббентроп объявил мне о моих новых задачах в Румынии позднее, а именно 8 мая 1944 года.

Вопрос. Прибыв в мае 1944 года в Румынию, вы установили связь с германской разведкой?

Ответ: Я уже показывал выше, что с разведкой связан не был.

Вопрос: Следствие располагает данными о том, что вы были тесно связаны с разведкой СД и получали от нее политическую информацию о положении в Румынии. Рассказывайте правдиво об этой стороне вашей деятельности?

Ответ: Результатом моей беседы с Кальтенбруннером было то, что вскоре после моего прибытия в Румынию ко мне явился начальник зондеркоманды по контрразведывательному обслуживанию нефтяного района Плоешти — капитан*¹ Гунне и главный уполномоченный СД в Румынии Аунер. Гунне ознакомил меня с мероприятиями его команды по борьбе с саботажем и диверсиями. Аунер, в свою очередь, доложил мне, что имеет указание от своего начальства (кого именно, он не сказал) помогать мне в выполнении моей политической миссии.

Мы обменялись с Аунером мнениями о политической ситуации в стране. Аунер рассказал мне, в частности, об интригах группы Маниу, пытающейся установить контакт с англо-американцами. В заключение нашей беседы Аунер обещал снабжать меня политической информацией. Он действительно несколько раз посещал меня впоследствии, но информация, которую я получал от Аунера, как правило, не являлась для меня новостью, так как я располагал своими собственными, более надежными источниками осведомления.

В последний раз я видел Аунера 23 августа в помещении германского посольства в Бухаресте. Аунер мне сообщил тогда, что Киллингер огласил перед сотрудниками посольства содержание беседы, которую я имел накануне с маршалом Антонеску. По мнению Аунера, Киллингер не имел права оглашать эти сведения в таком широком кругу.

Вопрос: Аунер передавал вам какие-либо послания от Кальтенбруннера?

Ответ: Нет, никаких посланий Кальтенбруннера я ни от Аунера, ни от кого-либо другого еще не получал.

Вопрос: Выше вы показали, что располагали собственными источниками информации о политическом положении в Румынии?

Ответ: Я постоянно встречался с Антонеску Ионом и Антонеску Михаем, равно как и с другими румынскими министрами, и из личного общения с ними имел достаточно полное представление о намерениях и настроениях румынского правительства. Кроме того, в силу моего долголетнего и глубокого знания обстановки в Румынии я имел общение с представителями различных группировок, не скрывавших зачастую от меня своих политических замыслов.

Так, например, через бывшего министра финансов Михая Попович, являвшегося близким другом Маниу, мне хорошо были известны настроения в руководстве национал-царанистов. В частности, задолго до 23 августа 1944 года знал о намерениях прогитлеровски настроенного Маниу и его приближенных переменить политический курс, чтобы спасти себя и представляемых Маниу помещиков от неминуемого краха во время оккупации Румынии советскими войсками.

Через руководство румынского Национального банка, бывшего на 2/3 частной собственностью семьи Братиану, я был хорошо осведомлен об ориентации так называемой «либеральной партии Братиану» на англо-американские круги за границей. В частности, я знал о том, что связь между группой Братиану и англо-американцами осуществлялась через нефтяные фирмы «Астро-Романа» и «Ромына Американа», работавшие в тесном контакте с англо-американцами.

Будучи в хороших отношениях с королем Михаем и его окружением, я был осведомлен о ненависти, которую он питал к маршалу Антонеску.

Таким образом, я, безусловно, был лучше информирован о положении в Румынии, нежели германский посол Киллингер.

Я это могу проиллюстрировать следующим фактом. За два дня до государственного переворота в Румынии министерство иностранных дел Германии запросило Киллингера, известно ли ему о намерениях группы румынских политических деятелей во главе с Санатеску свергнуть правительство Антонеску. На этот вопрос Киллингер ответил, что это безосновательные слухи, не отражающие действительно положения в стране. Я же за две недели до переворота располагал достоверными данными о персональном составе будущего правительства Санатеску. Эти сведения я имел от родственника Маниу, по профессии врача (фамилию его не помню), на квартире которого регулярно собирались заговорщики.

Вопрос: Полученную вами информацию вы передавали Риббентропу?

Ответ: Я неоднократно сообщал Риббентропу о критическом положении в Румынии, указывая на то, что Румыния не выдержит еще одного мощного натиска советских войск и что румынское правительство и оппозиционные круги заблаговременно принимают меры для мирного зондажа за границей. Из моих сообщений Риббентропу должно было быть ясно, что Румыния находится накануне выхода из войны.

Протокол записан с моих слов верно, мне переведен на немецкий язык.

КЛОДИУС

Допросил: ст[арший] оперативный] уполномоченный 4 отдела 3 Главного управления контрразведки МГБ СССР капитан КОПЕЛЯНСКИЙ

Примечания:

*¹ Так в документе, Гунне имел звание «гауптштурмфюрер СС», что соответствовало званию «капитан» в вермахте.