Сопроводительное письмо наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии, секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Андреева и заведующего отделом организационно-партийной работы ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова И. В. Сталину к акту приема — сдачи дел в НКВД СССР. 29 января 1939 г.
29 января 1939 г.
№ 447/Б
ЦК ВКП(б)
товарищу Сталину
При этом представляем акт приема — сдачи дел по Народному Комиссариату Внутренних Дел СССР.
Одновременно считаем необходимым сообщить Вам следующие выводы о состоянии дел НКВД СССР:
1. За время руководства тов. Ежова Наркомвнудел СССР вплоть до момента его освобождения от обязанностей Наркома большинство руководящих должностей в НКВД СССР и в подведомственных ему органах (НКВД союзных и автономных республик, УНКВД краев и областей) — занимали враги народа, заговорщики, шпионы.
2. Враги народа пробравшиеся в органы НКВД сознательно искажали карательную политику Советской власти, производили массовые необоснованные аресты ни в чем неповинных людей, в то же время укрывая действительных врагов народа.
3. Грубейшим образом извращались методы ведения следствия, применялись без разбора массовые избиения заключенных для вымогательства ложных показаний и «признаний». Заранее определялось количество признаний, которых должен был добиться в течение суток каждый следователь от арестованных, причем нормы часто доходили до нескольких десятков «признаний».
Следователями широко применялась практика полного взаимного информирования о содержании полученных показаний. Это давало возможность следователям при допросах «своих» арестованных подсказывать им тем или иным способом факты, обстоятельства, фамилии лиц, о которых были раньше даны показания другими арестованными. В результате очень часто такого рода следствие приводило к организованным оговорам ни в чем неповинных людей.
Для того, чтобы получить большее количество признаний, в ряде органов НКВД прибегали к прямой провокации: уговаривали заключенных дать показания об их, якобы, шпионской работе в пользу иностранных разведок, объясняя при этом, что такого рода вымышленные показания нужны партии и правительству для дискредитации иностранных государств. При этом обещали заключенным освободить их после дачи подобного рода «признаний».
Руководство НКВД в лице тов. Ежова не только не пресекало такого рода произвол и перегибы в арестах и в ведении следствия, но иногда само способствовало этому.
Малейшие попытки со стороны чекистов-партийцев противодействовать такому произволу глушились.
4. Агентурно-осведомительная работа была в загоне, никто по настоящему ею не интересовался. Ни одного более или менее ценного агента, который освещал бы работу контрреволюционных формирований в оперативных отделах НКВД нет. В то же время усиленно создавали осведомительную сеть в партийных аппаратах (в обкомах, крайкомах, ЦК нацкомпартий и даже в аппарате ЦК ВКП(б).
5. В работе троек НКВД союзных республик, Управлений НКВД краев и самостоятельных областей, а также в деле проверки материалов, присылаемых с мест НКВД СССР, были серьезные упущения (на так называемой «большой коллегии» на одном заседании за один вечер рассматривалось от 600 до 1.000 — 2.000 дел).
Произвол был допущен также в работе троек при НКВД республик и УНКВД краев и областей. Никакого контроля за работой этих троек со стороны НКВД СССР не было.
Было приговорено около 200 тысяч человек сроком до 5 лет через так называемые милицейские тройки, существование которых не было узаконено1.
Особое совещание при НКВД СССР в его законном составе ни разу не заседало.
6. За период работы тов. Ежова охрана руководителей Партии и Правительства была поставлена явно неудовлетворительно и руководство этой охраной переходило от одного врага к другому (Курский, Дагин и другие).
7. Управление Коменданта Московского Кремля до самого последнего времени как по линии организации охраны, так и по линии хозяйственной было также в неудовлетворительном состоянии.
Тов. тов. Ежов и Фриновский еще с апреля 1938 г. располагали материалами, изобличающими ряд ответственных работников из Управления Коменданта Кремля как террористов и заговорщиков (Брюханов, Колмаков и другие).
Несмотря на это эти заговорщики продолжали работать в Управлении Коменданта Кремля и были арестованы только в октябре—ноябре 1938 г.
8. Вся закордонная агентурная и осведомительная сеть НКВД СССР находилась на службе иностранных разведок, причем на эту агентуру и так называемое «прикрытие» закордонных резидентур тратились колоссальные государственные средства в валюте.
9. Руководство НКВД мало занималось вопросами охраны государственных границ.
10. Главное Управление лагерями, насчитывающее в своем центральном аппарате свыше 1.000 человек, находится в жалком состоянии и совершенно не способно руководить большим сложным и разнообразным хозяйством.
ГУЛАГ очень плохо занимается вопросами охраны и не обеспечивает охраны заключенных в лагерях, вследствие чего за один только 1938 г. сбежало около 30 тысяч человек, несмотря на наличие свыше 60 тысяч человек наемной охраны.
11. Руководством НКВД СССР проводилась линия на отрыв периферийных органов НКВД от партийных организаций, от партийного контроля. Это давало заговорщикам, в ряде краев и областей, возможность скрывать вражескую работу.
12. Тов. Ежов систематически получал многочисленные сигналы в виде заявлений, писем, жалоб, рапортов от чекистов-партийцев, от трудящихся об извращениях и преступлениях, которые имели место в органах НКВД, а также о наличии в руководящем составе НКВД политически сомнительных, чуждых лиц и прямых заговорщиков.
Многие заявители настойчиво добивались принятия необходимых мер по уже поданным ими заявлениям и сами по несколько раз пытались попасть на прием к т. Ежову, но все это оставалось без результата. Установлено, что ни одно такого рода заявление не было проверено и по заявлениям не было принято каких-либо мер.
Тов. Ежов всячески скрывал от Центрального Комитета ВКП(б) состояние работы в органах НКВД. Кроме того он скрывал от ЦК ВКП(б) компрометирующие материалы на руководящих работников НКВД.
13. Т. Ежов систематически приходил на работу не раньше 4—5 часов дня, и к этому приспосабливал весь аппарат НКВД СССР.
Установлено также постоянное пьянство тов. Ежова.
Все эти грубейшие ошибки, извращения и перегибы, имевшие место в работе НКВД, нельзя объяснить только неумелым, несостоятельным руководством тов. Ежова.
Тов. Ежов не мог не знать, не видеть все эти грубые ошибки, извращения и перегибы.
Поэтому непринятие мер со стороны т. Ежова к своевременному их исправлению, сокрытие от ЦК ВКП(б) действительного состояния работы органов НКВД, сокрытие им от ЦК компрометирующих материалов на руководящих работников НКВД, ныне разоблаченных и арестованных как заговорщики — вся его работа и поведение вызывают серьезные сомнения в политической честности <и благонадежности>2 тов. Ежова.
<Считаем необходимым поставить вопрос перед ЦК ВКП(б) о возможности нахождения тов. Ежова в составе членов ЦК ВКП(б) и Партколлегии, обсудить вопрос о возможности оставления его в рядах партии.>3
За такое состояние работы органов НКВД должны также нести ответственность бывшие заместители Наркома Фриновский и Вельский.
Вместе с тем считаем необходимым отметить, что все указанные выше безобразия, извращения и перегибы <в деле арестов и ведения следствия>4 проводились с санкции и ведома органов Прокуратуры СССР (т.т. Вышинский и Рогинский)5. В особенности в этом деле усердствовал зам. прокурора СССР Рогинский. Практика работы Рогинского вызывает серьезное сомнение в его политической честности <и благонадежности>6.
Л. Берия, А. Андреев, Маленков.
Помета: Разослано Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Жданову.7
_____________________________________
1 Речь идет о созданных согласно приказу НКВД № 00192 от 27 мая 1935 г. тройках при НКВД союзных республик и УНКВД краев и областей для рассмотрения дел об «уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях Положения о паспортах». Эти тройки имели полномочия выносить наказание к ссылке, высылке и заключению в ИТЛ до 5 лет включительно по делам, поступившим из милиции, соответственно, в документах и переписке НКВД эти тройки зачастую назывались «паспортными» или «милицейскими». Порядок работы «милицейских троек» был изменен приказом НКВД № 00319 от 21 мая 1938 г. Была объявлена новая инструкция работы «милицейских троек» и подтверждены их полномочия приговаривать к ссылке, высылке и заключению в лагерях до 5 лет включительно.
2 Текст, заключенный в угловые скобки, вписан от руки
3 Абзац, заключенный в угловые скобки, вычеркнут и не вошел в текст письма, направленного Сталину.
4 Текст, заключенный в угловые скобки, вписан от руки.
5 Фамилии в скобках вписаны от руки.
6 Текст, заключенный в угловые скобки, вписан от руки вместо зачеркнутой фразы:
«Необходимо Рогинского снять с работы в прокуратуре и исключить его из партии».
7 Письмо с внесенными в него поправками, перепечатанное набело и подписанное Берией, Андреевым и Маленковым, было послано Сталину 1 февраля 1939 г. за тем же регистрационным номером —№ 447/Б. На этом экземпляре имеется рукописная помета Ежова: «свои замечания к настоящему акту прилагаю», однако в деле они отсутствуют (См.: АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 409. Л. 3—9). В то же время в бумагах Ежова отложился черновик его письма Сталину следующего содержания: «Дорогой тов. Сталин! 7-го [февраля] я направляю в ЦК ВКП(б) свои замечания и объяснения к акту приема и сдачи дел, а также заявление по выводам комиссии <которые мне пришлось переписать:»» (РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1 Д. 265 Л. 70. Слова, заключенные в угловые скобки, зачеркнуты).