§ 35. Пролетариат, его профессиональный состав, численность и распределение по Империи.

§ 35. Пролетариат, его профессиональный состав, численность и распределение по Империи.

Переходим теперь к статистической характеристике следующего общественного класса, а именно, так называемого “четвертого сословия”. Под словом “пролетариат” мы будем понимать, принимая терминологию К. Маркса и Ф. Энгельса¹* “класс современных рабочих, которые могут добывать себе средства к существованию только тогда, когда они находят работу, и которые вынуждены беспрестанно все снова и снова продавать себя, представляя собою товар, подобный всякому другому предмету торговли, и поэтому, будучи так же, как он, подвержен влиянию всех превратностей конкуренции и всех колебаний рынка”. Как известно, в таком самом положении, не смотря на свою, еще не окончательно утерянную связь с землею, находятся миллионы русских фабричных рабочих, — миллионы крестьян, живущие отхожими промыслами, миллионы горожан, живущее разными заработками, и т. д. Самый факт обладания кое-какой земельной и вообще недвижимой собственностью не мешает десяткам миллионов русских крестьян, как, и собственно пролетариев, подходить всецело под определение К. Маркса, — “добывать свои средства к существованию только продажей своего собственного труда”, т. к. собственность их не только ничего не дает им, но и берет от них, и они подвергаются в своих заработках всем превратностям текущих рыночных цен, не имея никакого другого источника пропитания. Вряд ли нужно доказывать, что понятая “пролетарий” и ”рабочий” не вполне совпадают, т. к. пролетарии в иных случаях вовсе не рабочие (есть пролетарии инженеры, литераторы, художники), среди же фабричных рабочих тоже есть собственники, получающие доход (ренту) со своей земли.

Как было отмечено выше, между русскими трудящимся земледельческим крестьянством и пролетариатом собственно существует не только теснейшая связь, но и незаметный переход, и дифференцировка той и другой общественной группы, — это дело еще будущей русской истории. “Какие бы причины ни способствовали преобразованию крестьянина-земледельца в фабричного рабочего, говорит Е. Дементьев²*, но эти специальные рабочие уже существуют. Они только числятся крестьянами, но связаны с деревней лишь податями, которые вносятся ими при перемене паспортов, ибо на самом деле они не имеют в деревне ни хозяйства, ни, сплошь и рядом, даже дома, обыкновенно проданного. Даже право на землю они сохраняют, так сказать, лишь юридически, и беспорядки на многих фабриках в 1885‑86 гг. показали, что эти рабочие сами считают себя совершенно чуждыми деревне, точно так же, как крестьяне деревни, в свою очередь, смотрят на них, потомков своих односельчан, как на чуждых пришельцев. Перед нами, следовательно, уже сформировавшийся класс рабочих, не имеющих своего крова, не имеющих фактически никакой собственности, — класс, ничем не связанный и живущий изо дня в день”. Потому статистические данные, которые мы приводим ниже, не относятся только к чистому пролетариату и, в зависимости от того, какие группы населения мы станем подводить под это понятие, изменяется и подсчет “четвертого сословия” в России. По максимальному подсчету некоторых исследователей, численность данного общественного класса в России еще в 1897 г. доходила до 19.474.080 чел. т. е. до 15,5% всего населения. При переписи 1897 г. показали своим главным источником существования продажу своей рабочей силы всего лишь 9.156.080 чел., в том числе занятых:

В этой табличке подсчет членов семей пролетариата указан лишь приблизительно.⁴* Принимая в расчет естественный прирост населения вообще, а также и никогда не прекращавшееся нарастание самого пролетариата, И. Чернышев приходит к выводу, что в 1906 г. на 142 миллиона населения должно было приходиться около 24 миллионов пролетариата, т. е. 17%. В 1912 г. этот % несомненно еще увеличился. Дальше мы будем говорить, главным образом, держась официальной статистики и исследователей, на нее опирающихся.

По районам империи, 9.156.080 чел. рабочего населения (а по подсчету, приводимому А. Погожевым 9.154.620) распределялись так:

Но цифрами рабочего населения еще не измеряется число собственно пролетариата. К ним необходимо еще прибавить число всех тех, кто входить в составь пролетарских семей. К сожалению, перепись 1897 не дала этой последней цифры, для нас чрезвычайно важной в целях уяснения многочисленности русского пролетариата. Пользуясь данными переписи, И. Чернышев пробовал ее вычислить, составив нижеследующую табличку По семейному положению и вместе с тем по группам занятий, по выкладкам этого автора, наемные рабочие распределялись в 1897 г. так:

Заставляет о себе подумать цифра, означающая число прислуги. Как известно, положение прислуги в Российской империи, не только в глухих углах, но даже и в столицах, до сих пор еще носит отпечаток крепостных отношений, в смысле почти полной беззащитности человеческой личности не только от нравственных, но даже и от физических оскорблений, рассказами о которых пестрят газеты. Только в Европейской России, при переписи было насчитано прислуги 1.647.738 чел., в Польше — 273.484, на Кавказе — 91.180, в Сибири — 70.030, в Средней Азии — 30.203. В это число не входить число денщиков, положение которых, в большинстве случаев, еще ужаснее. Не входить в число рабочих и население тюрем, утилизируемое, как “дешевый труд” для разных государственных предприятий.

Одним из крупных промахов Центрального Статистического Комитета и его невежественного шефа Н. Тройницкого являлось, между прочим, то, что при распределении населения по роду занятий, в одну кучу оказались смешанными и хозяева и рабочие. Правда, по сведениям фабричной инспекции 1903 г., на 15.302 фабриках, о которых были собраны тогда сведения, состояло 33.619 служащих, в том числе 16.434 высших и 17.185 низших, приблизительно, по 2 на каждую фабрику. Но эти числа далеко не полны, т. к. относятся лишь к 92% фабрик, подчиненных надзору фабричной инспекции, которой, как известно, далеко не все фабрики подчинены. Оставляя в стороне прислугу, посмотрим, каков составь рабочего населения по полу и как представители обоих полов распределяются по разным отраслям наемного труда. Это видно из следующей таблички, составленной по данным переписи 1897 г.

Таким образом, число мужчин, живущих наемным трудом, было в 1897 г. почти в четыре раза больше, чем число женщин. Больше всего женский труд находил себе применение в земледелии, меньше всего, — на почте, телеграфе и телефоне. Эта последняя цифра лучше всего вскрывает всю сбивчивость официальной статистики.⁵*. Кто же, например, из Санкт-Петербургских жителей не знает, что даже в одном Петербурге число телефонных барышень было в 1897 г. куда больше, чем 43. Вряд ли можно сомневаться, что сильно преуменьшены и другие цифры, и А. Погожев совершенно прав, говоря, что в точности “определить общую численность рабочих, невозможно”, но “приходится лишь предположить, что она значительно более тех подсчетов, которые сделаны на основании всех имеющихся официальных данных. Очевидно, мелкие и средние промышленные заведения почти вовсе ускользают от регистрации по всем ведомствам”.⁶*

Интересно, что правительство всегда как-то преуменьшало число рабочих в своих официальных изданиях, словно чувствуя к ним какую-то скрытую антипатии. М. М. Федоров общую численность наемных рабочих определял для 1896 г. всего лишь в 2.451.000 человек, а другие исследователи приблизительно около этого же времени, даже в 1.600.000 чел. Но все исследователи единогласно свидетельствуют, что численность населения, живущего наемным трудом, постоянно идет в гору, и “подъем отечественной промышленности”, более или менее искусственно насажденный при помощи не столько русских, сколько иностранных капиталов, отозвался, между прочим и нарастанием пролетарской армии. Рабочих, занятых собственно в фабрично-заводской промышленности (не считая других приложений наемного труда), было насчитано: в 1887 г. — 1.318.048, в 1893 г. — 1.582.904, в 1897 г. — 2.098.262, в 1902 г. — 2.373.419 в 1908 г. —2.718.088 человек.

За это время (по 1912 г.) прирост рабочих, по исчислению проф. М. Туган-Барановского⁷* выразился следующими интересными цифрами:

Одновременно с этим, число железнодорожных рабочих увеличилось с лишком в полтора раза (с 218.077 до 414.152, т. е. на 64%). Общих цифр, рисующих нарастание всех категорий рабочих за более обширный промежуток времени, не имеется. Но есть цифры, ярко обрисовывающие развитие некоторых главнейших отраслей. Более или менее, точной можно считать статистику производств, обложенных акцизом. Следующая табличка рисует нарастание числа рабочих в этих отраслях промышленности, начиная с 60‑х годов XIX ст.

Из этих цифр видно, что за 37 лет число рабочих на фабриках и заводах, обложенных акцизом, увеличилось почти в 4 раза, а из этого следует, в свою очередь, что промышленная рать все растет, и этот рост, продолжается и в настоящее время.

Но эта армия не только растет количественно. Она концентрируется, объединяется большими промышленными предприятиями, — процесс, на котором интересно несколько остановиться. По данным, собранным в 1907 г. фабричными инспекторами и относящимся ко всем предприятиям, которые подчинены надзору фабричной инспекции (а значит, охватывающим далеко не всю промышленность), фабрично-заводские рабочие распределялись по предприятиям разных размеров следующим образом:

 До 20      рабочих имели 5.038 предприятий, на которых работало  59.600 чел.
 21-50      рабочих имели 4.385 предприятий, на которых работало 145.100 чел.
 51-100     рабочих имели 2.024 предприятия, на которых работало 144.200 чел.
 101-500    рабочих имели 2.047 предприятий, на которых работало 464.700 чел.
 501-1000   рабочих имели   413 предприятий, на которых работало 286.100 чел.
 Более 1000 рабочих имели   283 предприятия, на которых работало 623.600 чел.

Если отнести (как это нередко и делается) к капиталистической промышленности, говорить С. Зак, все предприятия, имеющие 50 и более рабочих, то окажется, что в наименее капиталистической стране, России, в среднем, приходится на 1 предприятие 290 рабочих; за ней идут капиталистическая Бельгия (241 рабочий на предприятие), малокапиталистическая Венгрия (227 раб.), Австрия (185), Германия (153). В очень крупных предприятиях (т. е. имеющих 500 и более рабочих) работает около половины всех промышленных рабочих Венгрии, около четверти всех рабочих России, около ⅕ рабочих Бельгии и Германии.⁸* Интересно, что в России за 24 года (с 1866 по 1890 г.) численность рабочих на всех крупных фабриках удвоилась (с 232.000 до 464.500 чел.), а в период 1879‑1906 гг. увеличилась (с 496.500 до 1.259.000 чел.). И чем крупнее фабрика, тем сильнее и быстрее сосредоточивает она все больше рабочего люда, в тоже время оттягивая к себе и наибольшую долю общей его численности. Если иметь в виду все фабрики с 1000 рабочими и более, то на крупных фабриках (от 100 чел. рабочих) в 1866 г. было сосредоточено 27% всего числа рабочих в 1879 г. — 40%, в 1890 г. —46%, в 1902 г. — 47,8%. Выше было уже сказано, что именно крупные предприятия дают наибольший доход капиталистам и собственникам.⁹* Данные, относящиеся к предприятиям, подчиненным фабричной инспекции, и к горной промышленности, показывают, что в Европейской России число рабочих в крупной промышленности выросло за 1900‑1908 гг. с 2.373.000 до 2.435.000 чел. (Варзар), т. е. на 62.000 или 2,6%. Принимая же в расчет и рабочих железндорожных, мы находим, что только за пятилетие 1902‑1907 гг. число рабочих в крупной промышленности выросло с 2.894.000 до 3.152.000 чел., иначе говоря увеличитесь на 258.000 (т. е. возрастало ежегодно на 1,7%).¹⁰* Общий ход концентрации рабочих в крупных промышленных заведениях за время 1901‑1909 гг. виден из следующей таблички:

Из этой таблицы видно, что в то время, как крупное производство возрастало, — мелкое сокращалось. Особенно сильно сократилось число рабочих в заведениях, имеющих до 20 рабочих: за 1904 ‑1909 гг. оно уменьшилось на 5%. В то же время всего сильнее возросло наиболее крупное производство, что указывает на сильный рост концентрации производства вообще. Концентрация и централизация его иллюстрируется и тем, что большинство закрывшихся за это время предприятий были мелкие: за 1901‑1909 гг. было закрыто 6.398 заведений с 232.700 рабочих, что составляет 34,8 рабочих на одно предприятие; за 1904‑1909 г. закрылось 3.770 заведений с 140.700 рабочих, т. е. с 37,3 на одно предприятие. Возобновили работу в 1907‑1909 гг. 361 заведение с 17.500 рабочих или 48,4 на одно предприятие.¹¹* Концентрацию фабрично-заводской промышленности за тот же период констатирует и проф. Туган-Барановский.

Посмотрим теперь, как распределяется рабочая армия по лицу земли русской. О распределении промышленных заведений и сосредоточиваемых ими рабочих можно судить по следующей таблице сост. А. Погожевым по данным 1902 г.

__________